Поэтому я так и не начал военных действий.В другом окошечке мне выдали сотенную купюру, я аккуратно сложил ее пополам и упрятал в карман джинсов. Потом как бы невзначай глянул в окно — хмырь все торчал на прежнем месте, будто прописался там. Повернул свою голову в сторону банка, а поскольку на носу у него были солнцезащитные очки, то тяжеловато было понять, куда именно уставился этот тип. То ли рекламу депозитных вкладов читает, то ли меня через окно разглядывает.В «Золотой антилопе» я привык голову особенно не ломать, а все выяснять сразу. Простым нахрапистым наездом.Я вышел из банка, удостоил типа у остановки хмурым взглядом и пошел дальше. Нужно было отыскать место поукромнее для разговора по душам. В магазинной витрине отражение типа дернулось и потащилось за мной. 2 Банк, как назло, располагался в приличном месте, то бишь двоим мужчинам совершенно негде было поговорить начистоту. Кругом люди ходят, магазины всякие стоят, кафе, мороженщицы со своими холодильниками, менты пирожки жуют, кока-колой запивают. Негде развернуться.Тут я увидел укромное местечко под стать моим нехорошим замыслам и прибавил шагу. Хмырь вроде бы топал следом. Укромное местечко — это поворот в арку налево, а там куда-то дальше, во дворы. С улицы была видна куча битого кирпича, да еще бегала рядом одинокая депрессивная дворняга — вид что надо. Я и повернул в эту арку, заманивая настырного хмыря. Попутно миновал дверь с вывеской "Гриль-бар «Жареный петух», откуда так пахнуло упитанной свежеподжаренной курицей с хрустящей ароматной корочкой, что у меня чуть слюни на ботинки не закапали. Я еще подумал — вот сейчас разберусь с хмырем, а потом сразу в «Жареный петух» да зубами в куриную грудку, чтобы жир тек по подбородку, да еще холодного пива... Оторвусь на славу. Но только вот уложусь ли в заветную сотку, что греет мне карман джинсов? Последние бабки как-никак.Это все были очень быстрые мысли, и я их тут же сбросил, будто в мусорное ведро, сглотнул слюну, прощаясь с чудным куриным видением, и сосредоточился на хмыре. Во дворе я дошагал до кирпичей, а потом круто развернулся. Круто — не в смысле с распальцовкой, а в смысле быстро и резко. И еще решительно. А решение, созревшее у меня в башке, состояло в том, чтобы ухватить хмыря за глотку и шарахнуть об стенку, чтобы у бедняги изо рта сразу посыпалось чистосердечное признание.Обернулся я, конечно, круто, даже впечатлившаяся дворняга одобрительно тявкнула. А больше ничего не случилось, потому что там, где, по моим расчетам, должна была находиться глотка хмыря, был только жаркий летний воздух. Ну еще там была пара мерзких комьев тополиного пуха. И еще моя вытянутая вперед рука. И ничего больше.— Ну, ЁТМ! — разочарованно сказал я и огляделся, втайне надеясь, что хмырь, быть может, скромно стоит чуть в сторонке, ожидая, пока я обращу на него внимание. Ну как же. Испарился, как аванс.Я побежал назад, под напутственный лай дворняги. Снова «Жареный петух», но уже без слюней с моей стороны, не до этого. Теперь улица. Я встал посреди тротуара, упер руки в пояс и стал мрачно осматриваться кругом. Заманил, называется...— Не меня ищете?Я снова круто повернулся. Еще круче, чем в первый раз. Аж ноги едва не заплелись. Этот урод стоял в паре шагов от меня, спокойный и даже — вот козел! — беззвучно посмеивающийся. Хотя смеяться надо мной он имел полное право.По моей роже он прочитал ответ на свой вопрос. Там было написано и то, что я его ищу, и много еще чего там было написано. И все больше нецензурно.— Отойдем, — скрипнул я сквозь зубы и мотнул головой в сторону двора.— Лучше сюда, — хмырь показал на летнее кафе метрах в сорока отсюда. Белые зонтики, белые пластиковые столики. Огромная декоративная кружка пива. Пена на ней была отвратного бледно-желтого цвета. Я мысленно сравнил укромный дворик и кафе вблизи оживленного перекрестка. «Ага, — самонадеянно подумал я. — Он боится оставаться со мной один на один. Хочет быть на людях. Ну-ну».В конце концов убивать его я не собирался. Поэтому не стал возражать против белых столиков.— Пошли, — сказал я, не спуская с хмыря глаз: я еще не оправился от демонстрации его потрясающей способности внезапно исчезать и так же внезапно появляться.Теперь сутулая спина в легкой куртке песочного цвета маячила прямо передо мной. Будто лоцман. Разница между лоцманом и пришлым кораблем заключается в том, что лоцман знает, куда идти и что делать. Вот так и здесь. Хмырь в серой курточке явно знал поболе, чем я. И мне хотелось это знание из него вытряхнуть.Он сел напротив меня, забросив ногу на ногу. Солнцезащитные очки хмырь так и не снял. Я подумал, что это невежливо, но пока промолчал.— Рассказывай, — предложил я. — На кой я тебе сдался? Чего ты за мной шпионишь?Хмырь наморщил лоб и посмотрел куда-то в сторону. Потом он заговорил, но это не было ответом на вопрос, это были просто те слова, которые он считал нужным произнести. Чихал он на мои вопросы.— Джордж допрыгался, — невозмутимо сказал хмырь, а я от его заявления чуть вздрогнул. — Этим должно было кончиться...— Ну да, — встрял я. — Это, конечно, само собой, я в курсе насчет Джорджика...Я испытал в этот момент большое искушение протянуть руку и сорвать с хмыря чертовы очки. Только почему-то мне показалось, что ничего у меня не выйдет.— А ты вообще кто такой? — спросил я, сдерживая поползновения своих пальцев.— Неважно, — отрезал хмырь.— Важно, — возразил я.— Важно, чтобы цепочка не порвалась. Чтобы все и дальше работало, — сказал хмырь.Ну, тут я отставил свой бокал с пивом в сторону. Оно как-то резко перестало меня интересовать. Я даже задумался. Какая-то цепочка. Что, у Джорджика был ювелирный бизнес? Или тут какая-то другая цепочка имеется в виду? Черт его знает! Я припомнил уроки «Золотой антилопы», угрожающе крякнул и положил на стол оба кулака. Хмырь с любопытством на них посмотрел.— Ты вот что, — как можно грознее произнес я. — Ты мне тут мозги не компостируй. Цепочки всякие... Если знаешь, кто Джорджа завалил, так и говори, без всяких там...Хмырь улыбнулся. В сочетании с черными стеклами очков это выглядело слегка жутковато. Типа улыбки покойника.— Вы знаете, — сказал хмырь, — что последний пакет был бракованным?— Какой еще пакет?!Хмырь перестал улыбаться. Я понял, что отреагировал на его слова как-то не так, но ведь выше головы не прыгнешь, а умнее, чем есть, я прикинуться не мог. Так что оставалось сидеть и наблюдать, что из всего этого получится. А получилось мало хорошего.— Кажется, я ошибся, — негромко сказал хмырь. — Принял вас не за того человека.— Чего? — удивился я. Хмырь в ответ развел руками, как бы извиняясь за неприятный инцидент. И чуть отодвинулся от стола, наверное, готовясь встать из-за стола и уйти. Но я не мог дать ему снова исчезнуть, слишком уж запудрил мне мозги этот тип. Цепочки, пакеты...— Бывает, — дружелюбно сказал хмырь.— Да какое там?! — едва не заорал я. — Ты за мной битый час следишь, а потом...Я хотел сказать: «А потом оказывается, что вовсе и не я тебе нужен! Ты что же, слепой, что ли, с двух шагов обознаться?!» Я там много еще чего хотел наговорить, только сказал я совсем другое, сказал я неожиданно:— Ой.И посмотрел на лезвие ножа, которое торчало из моей правой руки. Между локтем и ладонью, примерно посередине. Кровь течет, и все такое. Как-то внезапно это все получилось. Для меня, само собой. Я разговаривал и по привычке размахивал руками, чтобы хмырю было понятнее. А он, оказывается, меня не слышал, он потихоньку вытащил из рукава или еще откуда-то этот нож, да и саданул меня. Целил-то он не в руку, целил он, я так мыслю, мне в горло. Но вот мои суетливые клешни в этот миг горло закрыли. И лезвие застряло в руке. Это уже была неожиданность для моего хмыреватого знакомого.Он на секунду застыл с вытянутой рукой, стараясь выдернуть нож обратно, но я — не по злому умыслу, а чисто по инстинкту — дернул рукой, и нож ушел из его пальцев.Хмырь аж губу прикусил от расстройства, а я, наконец очухавшись и сообразив, что мне едва не перерезали глотку, запоздало ответил с левой.Смачный вышел удар, хрустнуло что-то, и хмырь провалился под стол.— Ну ты и козел, — сказал я ему напутственное слово. Посмотрел на свою бедную проткнутую руку и поморщился от боли и жалости. Вот это называется сходил в Сбербанк, улучшил материальное положение.Пора было вытаскивать из-под стола притихшего хмыря и сдавать его в органы для соответствующих опытов, но тут подвалила толстуха в белом халате, что разливала пиво. Кажется, она толком не поняла, что тут у нас стряслось, видела лишь потасовку двоих мужиков и вот пришла урезонивать.— Вы что, мужчина?! — сурово сказала она, потом увидела нож в моей руке, увидела кровь, как-то сразу побелела и начала опускаться наземь, безжизненно закатив глаза.— Эй! — только и успел крикнуть я в ответ, а женщина уже улеглась наземь. Я еще забеспокоился, как бы она не придавила своим немалым весом щупленького хмыря, но вдруг — вероломно, без объявления войны — из-под стола нечто стремительное и трудно описуемое стартовало со скоростью баллистической ракеты. Судя по песочному цвету, это уносил ноги мой хмырь. Я сделал пару шагов вдогонку, но сразу понял — бесполезно.А тут уже и любопытные плотным кольцом стали собираться вокруг, зыркая глазами и напрашиваясь на пресс-конференцию.— Чего уставились?! — с горечью обратился я к ним. — Милицию вызывайте! И «Скорую» для этой дамы...В расстроенных чувствах я вырвал нож из руки и с силой воткнул его в стол.Как потом мне объяснили в милиции, не стоило этого делать. Если на рукоятке и были какие-то отпечатки хмыря, то теперь их там со стопроцентной гарантией не было. Стоит ли удивляться, что грамоты «За активное содействие правоохранительным органам» мне не дали. Раны продезинфицировали, перевязали да заставили объяснительную написать. Левой рукой. А потом отправили домой.И на том спасибо. 3 Правая рука болталась на перевязи, но я и левой так треснул по двери ресторана, что секунду спустя чуть повыше таблички «Закрыто на спецобслуживание» появилась встревоженная физиономия официанта. Он начал было тыкать пальцем в ту самую табличку, но затем посмотрел на меня повнимательнее и отпер дверь.— Вы на поминки? — сочувственно спросил он.— Ну, — мрачно ответил я и отодвинул официанта с прохода. Тот взвизгнул, но вопить и мешать мне не стал, наверное, посчитав, что я в неутешном горе. Горе не горе, а на душе у меня было хреново. И я хотел поделиться своим настроением.До вечера было еще далеко, но внутри ресторана стоял сумрак под стать закату в позднюю осень. Оно и понятно — атмосфера. Специфическое мероприятие, специфическая атмосфера. Окна закрыты, электричество не горит, колышутся лишь огоньки высоких свечей, расставленных по столам. Место, где обычно выпендриваются кабацкие музыканты, пусто, вместо них из магнитофона доносится тихая и унылая мелодия, наводящая на мысль, что все там будем. Людей за столами было немного, человек двадцать. Знакомыми из них мне были четверо. К ним я и направился.Тут передо мной появились двое печальных молодых грузин в темных костюмах. Выглядели они как пара стильных могильщиков.— Куда прешь, сука? — ласково спросил один.— Разворачивайся! — приказал с улыбкой второй.— Задний ход не работает, — сказал я и пнул первого в колено, а второго двинул в солнечное сплетение. Понятно, что негоже было так себя вести на поминках, но так и ведь меня понять нужно.Могильщики сразу куда-то пропали, и путь оказался расчищен. Я подошел к столу, сел напротив Гиви, налил себе рюмку водки и выпил. Пока водка стекала по пищеводу, позади меня собралось человек пять агрессивно настроенных лиц кавказской национальности.— Закусывай, — предложил мне Гиви, а сидевший по правую руку от него Шота тихонько засмеялся:— Надо же... Опять он! Повадился... — и он сделал жест рукой, который я понял так: «Погодите, ребята, порезать на шашлык мы его всегда успеем».Стол был накрыт знатно, и что бы там со мной ни случилось дальше, я не собирался пропускать шанс круто пожрать на халяву. Я неторопливо взял ломтик форели, положил на него кружок лимона, накрыл вторым ломтиком форели и немедленно запихал всю конструкцию себе в рот.— Хорошо! — сказал я Гиви. А тот смотрел на меня как на невиданного прежде представителя иной цивилизации, только что вылезшего из летающей тарелки.— Да он же псих! — донеслось до меня откуда-то слева. Я бросил в том направлении взгляд и узрел Тамару в черном платье. Она была разъярена побольше, чем пятеро кавказцев за моей спиной, вместе взятые, и порывалась вскочить со своего места, но какие-то женщины не без труда удерживали ее за плечи. Судя по вилке, которую Тамара сжимала в побелевшем от напряжения кулаке, она собиралась сделать со мной что-то нехорошее.Я понял, что достаточно действовать на нервы всем этим добрым людям. Я решил объясниться.— И где, интересно знать, ваш хмырь? — спросил я у Гиви.— Который именно? — поинтересовался Гиви.— Который вчера таскался за мной по городу, а потом попытался меня порезать. Неудачно, — добавил я и в качестве доказательства продемонстрировал забинтованную руку.— Если бы я велел тебя зарезать, — спокойно ответил Гиви, — тебя бы зарезали. Вот так.Я вдруг ощутил у своей шеи нечто холодное. И острое.— Но я не давал команды тебя резать, — продолжал Гиви. — У нас был договор, разве ты забыл? Десять дней, чтобы найти убийцу Георгия. Пока договор остается в силе. А уж кто там тебе руку поцарапал — это не моя забота.Он махнул рукой, и лезвие ножа отошло от моей кожи. Я немедленно обернулся, чтобы запомнить рожу того наглеца, что едва не сделал мне кровопускание. А запоминать ничего не пришлось — все тот же парень, что и в прошлый раз. Которого я об стенку шибанул. Судя по глазам, он сейчас хотел бы довести дело до конца. Но понимал, что поминки по Джорджику — не самое подходящее для этого место.— Раз уж зашел, — Гиви вздохнул, — то сиди, ешь, пей... Хотя мы тебя не приглашали, да и вдова, сам видишь, не в восторге.— Это у нее нервное, — сказал я. — И вообще, я же на нее работаю. Ищу убийцу ее мужа. Терплю из-за этого всякие неприятности, — я снова потряс больной рукой. Кстати, хотел поговорить с вами. Насчет Георгия.— Пойдем, поболтаем, — согласился Гиви и поднялся из-за стола. Шота последовал его примеру, и мы все трое прошли в отдельный кабинет. Шота запер дверь на защелку и сел рядом с Гиви, напротив меня.— Какой-то хмырь и вправду меня чуть не зарезал, — сказал я. — А прежде, чем схватиться за перо, он мне выдал: «Георгия завалили поделом, так и должно было кончиться».Гиви и Шота переглянулись.— Что за хмырь? — спросил Шота. — Как выглядит? Откуда он вообще взялся?— Я-то думал, что он от вас взялся, — сказал я. — Но раз вы говорите «нет», тогда я понятия не имею, что это за тип и откуда он взялся на мою голову. Просто вдруг нарисовался такой хмырь, увязался за мной...— Ну-ка притормози, — сказал Шота, взмахнув полными ладонями, будто рисуя в воздухе какую-то круглую хреновину типа колобка. — Где именно он за тобой увязался? Когда ты его заметил, в каком месте?— Я вышел из дома, зашел в банк... Ну и все. Тут я его и засек.— Значит, — догадался Шота и погладил стриженную ежиком голову, словно хваля себя самого за смекалку, — он пас тебя от дома. То есть он конкретно на тебя подсел. Он точно знает, что ты за птица, он знает, где ты живешь... Ты бы теперь поостерегся домой заходить, — посоветовал Шота. — Мало ли. Если с первой попытки не получилось зарезать, это значит, что будет вторая попытка.— Э-э, — сказал я растерянно. Такой поворот событий мне почему-то в голову не приходил. Но хмырей бояться и домой не ходить — это уже слишком. — Ну и что? — храбро спросил я. — Я же вот переночевал дома, ничего со мной не случилось...— Не все сразу, — утешил меня Шота, распечатывая пачку «Парламента». Я вспомнил, что блок «Мальборо» так и валяется до сих пор у меня на шкафу, не возвращенный Тамаре Джорджадзе. Безобразие.— Не все сразу, парень, — сказал Шота, улыбаясь. — Они могут прийти завтра, послезавтра...— Они?— Ну да, — темные зрачки Шоты просто лучились человечностью и добротой. Он с удовольствием рассказывал мне технологию убийства. Моего убийства. А Гиви полировал какой-то тряпочкой набалдашник трости и делал вид, что ему наш разговор до лампочки.— Если они придут ночью, — рассказывал Шота, — то им понадобится взломать дверь. А если захотят подловить тебя в подъезде днем, то кто-то должен стоять на стреме и страховать. В любом случае выходит два-три человека. Поэтому — они. Тем более что хмырь теперь ученый горьким опытом, больше он с тобой один на один не полезет, корешами прикроется. Я правильно мыслю, Гиви?— Откуда я знаю? — Гиви картинно развел руками. — Я что, мафиози какой? Я такими делами не занимаюсь. Я простой российский бизнесмен.— Ну а если теоретически? — с ухмылкой поинтересовался Шота.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37