И не одного человека. Там какой-то предмет фигурирует и передается по цепочке вверх. Какой предмет — даже мне не говорят. Мне не говорит мой начальник! Мне! Следователю! Бывшему работнику внутренней разведки.
— Потому-и-не-говорят-что-бывший.
— Да нет, остальным следователям, я уверен, тоже не говорят.
Нюка задумалась и сложила руки на груди. Из сплетения рук задумчиво торчал половник. С него на линолеум жадно упала капля воды.
— Очень-опасное-и-очень-простое, — наконец произнесла Нюка.
— В смысле?
— Имеет-смысл-скрывать-информацию-если-она-представляет-очень-большую-опасность.
— Мне так и сказали.
— И-если-эта-информация-слишком-простая-и-ее-может-использовать-каждый.
—Например?
— Например-как-сделать-атомную-бомбу-из-обычной-кастрюли. Или-как-получать-наркотики-из-пельменей.
— Так... А еще?
— Все. Оружие-и-наркотики-вот-главная-опасность. И-главный-бизнес. И-серый-покемон-на-улице-останавливает-и-спрашивает: «Оружие-наркотики?» Кипит — Нюка заглянула в кастрюлю. — Показалось. Просто-шипит.
— То есть ты думаешь, что это опасное оружие или опасный наркотик?
— Наверно-что-то-совершенно-новое.
— А я вот как думаю, — сказал Гек. — Чем современнее открытие, тем сложнее его сделать на кухне. Нужны лаборатории, институты ученых.
— Не-согласна. Это-как-получится. Не-обязательно-делать-открытие-на-кухне. Можно-сделать-в-лаборатории-а-использовать-на-кухне.
— Например?
— Ты-слышал-про-генную-инженерию? Берется-плесень-и-пихается-в-ее-клетку-новая-нитка-ДНК. В-которой-запрограммирована-выработка-пенициллина. И-плесень-живет-и-размножается. Передает-это-нитку-по-наследству-и-производит-пенициллин-в-жутких-количествах. Так-сейчас-многие-лекарства-синтезируют.
— Ну и к чему ты клонишь?
— Ты-представь-что-шутник-в-лаборатории-заставит-плесень-синтезировать-ЛСД. И-раздаст-друзьям-по-пробирке. А-те-своим-друзьям. Представляешь? В-каждой-квартире-будет-расти-ЛСД-как-вот-этот=чайный-гриб. — Нюка кивнула на банку.
— Найдут шутника, — неуверенно сказал Гек. — Будут повальные обыски. С собаками.
Нюка засмеялась. Смех у нее был звонкий и задорный.
— С-собаками... Ты-не-понимаешь. Не-будет-подпольных-заводов. Не-будет-цепочки-дилеров. Взял-у-друзей-генетически-измененный-грибок-и-выращивай-на-подоконнике. Хочешь-ешь. Хочешь-раздавай. Хочешь-по-лесам-раскидай... Ты-слышал-что-в-лесах-прямо-под-Москвой-повсюду-растут-психоделические-поганки?
— Слышал, — кивнул Гек.
— А-ты-слышал-чтобы-они-росли-двадцать-лет-назад?
— Ну наверное, росли. Просто про них не знали. Или ты хочешь сказать...
— А-я-не-знаю, — перебила Нюка. — Я-не-знаю.
Гек помолчал. Нюка задумчиво поднесла к губам разливную ложку и легонько покусала ее зубами.
— Кипит! — вдруг радостно взвизгнула она и опрокинула в кастрюлю упаковку пельменей.
— То есть ты хочешь сказать... — задумчиво начал Гек.
— Я-хочу-есть! — перебила Нюка, но Гек ее не слышал.
— Ты хочешь сказать, что это может быть генетический штамм грибков, вырабатывающий наркотики?
Гек посидел некоторое время, обхватив голову руками, а затем встал, сходил в прихожую и принес оттуда газетный сверток. Он положил его на стол и развернул.
— Смотрел-фильм-"Титаник"? — спросила Нюка, ворочая поварешкой в кастрюле.
— Нет.
— Там-такая-последняя-сцена-красивая-есть. Все-замерзли-и-плавают-белые. Засыпанные-снегом. Правда-похоже? — Нюка кивнула ложкой на котел.
— Что? — рассеянно спросил Гек.
Он рассматривал зеленый пластиковый пакет, набитый порошком.
— Пельмени-всплывают. Если-бы-у-меня-была-камера-я-бы-сняла-клип-на-музыку-из-"Титаника". Сначала-показывается-кухня. Камера-приближается-к-плите. Крупным-планом-рука-зажигает-огонь-и-ставит-вот-такую-кастрюлю... Нет-лучше-таз. С-водой. Вода-закипает. Рука-кладет-на-воду-пачку-пельменей-и-пачка-плавает. На-краю-пачки-две-пельменинки... Нет-это-перебор. Просто-плавает-пачка. Потом-она-вдруг-разваливается-пополам-и-из-нее-сыплются-пельмени. Ты-меня-слышишь? Сыплются-пельмени-и-сразу-тонут. И-пачка-тонет. Она-картонная. Сначала-одна-половинка-тонет. Затем-другая. Вода-кипит. Все-это-под-музыку. А-затем-пельмени-начинают-потихоньку-всплывать. И-наконец-вся-поверхность-покрыта-пельменями. Они-такие-белые. Спокойные. А-камеру-можно-у-Ника-взять-пусть-отвинтит-с-подоконника. Давай-сделаем? У-тебя-руки-красивые-мужские-подойдут. — Нюка повернулась к Геку и уставилась на сверток. — Это-что?!
— Не знаю, — честно ответил Гек. — Следственный материал. Найдено в квартире убитого. Второго убитого.
Нюка наклонилась над пакетом, близоруко щурясь.
— Офигеть, — сказала она. — Кокаин. Здорово. Отсыпь-мне-немного?
— Чего-о-о? — опешил Гек.
— Тебе-жалко? Вон-какой-пакет. Никто-не-заметит.
— Зачем тебе кокаин? В вену колоть?
— Чего-сразу-в-вену? Можно-нюхать.
— А кто говорил, что ненавидит кокаинщиков?
— Героинщиков. Не-путай. Разные-вещи.
— Значит, это кокаин... — задумчиво сказал Гек.
— А-ты-пробовал?
— Вот это? Нет, конечно. — Гек с омерзением помотал головой.
— Вообще-кокаин-пробовал?
— Я что, похож на человека, который пробовал кокаин?
— Похож-кстати. А-я-пробовала-когда-то. Когда-мы-еще-с-Пашкой-коммутировались. Или-с-Сашкой? В-общем-он-раскоммутал-где-то-целыхполграмма.
— Ну и как? — Гек с любопытством взглянул на Нюку.
— Да-никак. Нос-щиплет. И-спать-хочется. От-кокаина-так-не-бывает. Давай-по-ложечке?
— Чего?!
— Понюхаем-из-твоего-пакета?
— Исключено. — Гек хмуро завернул пакет в газету и отложил в сторону.
— Жадина-говядина-губчатая-энцефалопатия! — обиженно сказала Нюка, по-детски надув губки.
— Пельмени, — сказал Гек.
— Чего? Ой-йоооо! — Нюка вскочила и выключила огонь. — Жить-будут!
Она бросила на стол две тарелки и начала накладывать пельмени.
— Мне побольше, — сказал Гек. — У меня работа опаснее.
Он подошел к раковине и на всякий случай вымыл руки. Затем принес палку колбасы и стал ее нарезать.
— Ага, — сказала Нюка. — Работа-у-него. Мешок-кокаина-таскать-в-кармане. Маленькая-лошадка. Так-я-и-не-попробую-настоящий-кокаин-в-этой-жизни?
— Экие у тебя комплексы, — сказал Гек.
— Комплексы. — Нюка вынула из холодильника кетчуп и села напротив Гека. — Что-ты-знаешь-о-комплексах? Ну-комплексы. И-что? У-каждого-свои-комплексы.
— Ну уж прямо у каждого...
— Скажи-что-у-тебя-нет? — Нюка подцепила пельменину, подула на вилку и отправила ее в рот. — Йоооо... Соль-напрочь-забыла.
— Ну есть и у меня комплексы, — сказал Гек.
— Расскажешь?
— А чего скрывать. Мне постоянно говорят, что я умный-умный, а дурак. Вот у меня и комплекс.
— Что-ты-дурак? Не-ты-не-дурак. — Нюка взяла флакон и начала выдавливать кетчуп на тарелку. Кетчуп лез неохотно, флакон издавал неприличные звуки.
— Я не так уж много знаю.
— Тьфу, — сказала Нюка. — При-чем-тут-знания? Кого-ты-называешь-поваром? Кто-готовит-еду-или-кто-ест?
— Ну-у... — сказал Гек. — Того. Последнего. А при чем тут ум?
— Так-почему-фак-побери-люди-называют-умным-того-кто-нахавал-больше-информации-из-окружающего-мира-а-не-того-кто-подарил-миру-что-нибудь-свое?
— Я об этом не думал, -честно сказал Гек. — А зачем что-то давать миру? Может, миру это и не нужно?
— Так-в-том-все-дело, — сказала Нюка и замолчала.
— А разве плохо общаться с человеком, который много знает? — спросил Гек, подумав.
— Информацию-я-и-в-Интернете-найду, — пожала плечами Нюка.
— Так, по-твоему, я умный? — спросил Гек.
— Умный-умный, — кивнула Нюка. — А-дурак.
—А ты?
— Не-знаю. Я-наверно-наоборот.
— Это как? Дура-дура, а умная?
Нюка задумчиво покивала головой.
— А у тебя какие комплексы? — спросил Гек.
— У-меня-вообще-одни-комплексы. Что-я-некрасивая.
— Ты? — удивился Гек. — Да ты одна из самых красивых женщин, которых я вообще видел!
— Коммутнуть-тебе-кетчупа? — Нюка стиснула флакон над тарелкой Гека. — Что-у-меня-высшего-образования-нет.
— Ну подумаешь...
— Я-училась-в-художественном-но-бросила. Что-на-велосипеде-кататься-не-умею.
— Да я тебя научу.
— Все-вы-так-обещаете. Что-заикаюсь. Что-оргазм-получаю-только-рукой.
— Да у всех так. Ребенка родишь — все наладится.
— Вот-ребенка. Что-мне-уже-двадцать-пять-а-ребенка-нету-и-не-хочу-пока. Что-я-иногда-зло-разговариваю-с-людьми.
— Это комплекс?
Нюка задумалась.
— Нет-это-уже-я-недостатки-перечисляю. Комплексы-кончились. Хотя-можно-считать-что-у-меня-их-нету-раз-я-про-них-знаю-и-могу-открыто-рассказать.
— У всех комплексы, — сказал Гек, чтобы ее ободрить.
— Даже-у-городов, — ответила Нюка с набитым ртом.
— Это как?
— Например-Петербург. Питерцы-все-время-сравнивают-себя-с-москвичами-и-доказывают-что-они-лучше-и-город-у-них-красивее.
— Ну Питер действительно красивый город, а в чем тут комплекс?
— А-если-нет-комплекса-чего-тогда-сравнивать. Москвичи-же-себя-с-питерцами-не-сравнивают? Москвичам-просто-в-голову-не-приходит-искать-связь-между-людьми-и-городами-и-делить-по-этому-признаку.
— Ага, в голову не приходит, — усмехнулся Гек. — Ты москвичка?
— Да. И-мне-никогда-не-приходит-в-голову-в-отличие-от-питерцев-сравнивать-себя-с-питерцами.
Гек улыбнулся и посмотрел ей в глаза.
— Нюка, повтори, пожалуйста, эту логичную фразу еще раз?
— Пожалуйста! Мне-в-отличие-от-питерцев... — Нюка осеклась и задумалась. Вилка с нацепленной пельмениной замерла на полпути ко рту. Так продолжалось довольно долго.
— Коммутни мне еще кетчупа? — попросил Гек.
— А? — очнулась Нюка и взяла флакон. — Да-это-ты-меня-поймал. Заговорилась. Но-я-говорила-не-про-комплексы-людей-а-про-комплексы-городов.
— Как это у городов могут быть комплексы?
— Даже-у-страны-могут-быть-комплексы.
— Например?
— Да-как-у-людей! Например-если-страну-обижали-в-детстве. Страна-вырастет-и-будет-всем-остальным-странам-доказывать-что-она-не-хуже-их-а-намного-лучше.
— Россию обижали в детстве? — спросил Гек.
— Россию-в-детстве-изнасиловали. Монголотатарским-игом. А-вот-Швейцарию-не-обижали. Она-и-выросла-такая-спокойная. И-Голландию-не-обижали.
— А США обижали? — заинтересовался Гек.
— Америка-вообще-еще-не-выросла. Ведет-себя-как-ребенок. Ты-посмотри-у-нее-все-комплексы-детские.
— А кого еще... Англию обижали?
— Немножко. Но-больше-Англия-Ирландию-обижала. Дразнила. Игрушки-отбирала. Как-злой-старший-брат. У-Ирландии-серьезные-комплексы.
— Про Израиль можно и не спрашивать?
— Жутко-тяжелое-детство, — кивнула Нюка. — Или-жизнь? Смотря-с-какого-момента-считать. От-появления-государства-или-народа?
— Кстати. — Гек вдруг вспомнил Гриценко. — А как ты вообще относишься к евреям?
— Ну-так. — Нюка неопределенно покачала в воздухе рукой. — Пятьдесят-на-пятьдесят.
— В смысле по четным числам любишь, по нечетным ненавидишь? — усмехнулся Гек.
— В-смысле-мама-еврейка-папа-русский. Наполовину-отношусь.
— Извини, — сказал Гек. — Не хотел тебя обидеть.
— Ты-умный-умный-а-дурак, — сказала Нюка.
— Там еще пельменей не осталось?
— Угу. — Нюка заглянула в кастрюлю. — На-дне. Накоммутать-тебе?
— Накоммутай.
Нюка поскребла поварешкой по дну и выложила Геку на тарелку горсть пригоревших пельменей. Кинула свою тарелку в мойку, протерла тряпкой половину стола, полезла в ящик и достала таблетки кофеина.
— Опять кофе по-венски? — нахмурился Гек.
— Ну-ты-же-мне-кокаину-не-даешь? — Нюка невозмутимо начала давить таблетки ложками.
— У тебя зависимость? — спросил Гек.
— От-кофе? Наверно-нет. У-меня-от-компьютера-зависимость.
— Ты, конечно, делай как знаешь, но я на это смотреть не хочу. — Гек встал и пошел в комнату.
В комнате горел компьютер и тихо играла ритмичная музыка без слов. На экране застыло аляповато нарисованное кровавое пятно. Гек закрыл игрушку. Под игрушкой появилось недописанное письмо, Гек машинально прочел первые строчки: «Привет, Аленище! Я тут вчера закоммутала такого симпатичного покемончика — увидишь, приколешься. Но ты не поверишь — он мент!» Гек отошел от экрана — он не любил читать чужие письма, только если по работе.
— А что это за музыка у тебя здесь играет? — спросил Гек в сторону кухни.
— Если-без-слов-то-"Нож-для-фрау-Мюллер"-если-со-словами-то-"Смысловые-галлюцинации".
— Не слышал, — сказал Гек.
— А-что-ты-слушаешь?
— Ну я так... «Кино» иногда, — вспомнил Гек модное название.
— Задержка-музыкального-развития-в-десять-лет, — донеслось из кухни. — Я-ничего-не-имею-против-Цоя-но-ты-остановился-в-развитии-много-лет-назад.
— Меня это устраивает, — сказал Гек.
В кухне ожесточенно хлопнула дверца шкафчика и раздался крик:
— Шит!!
Гек вбежал в кухню.
— Баяны-кончились, — сказала Нюка.
— Кто?
— Шприцы. Инсулинки-одноразовые.
— Так тебе и надо, — ответил Гек.
— Ничего. Будет-кофе-по-носопырски.
— Это как? Клизмой?
— Нюхать-буду. — Нюка огляделась. — Есть-стодолларовая-бумажка? На-минутку?
— Зачем тебе столько?
— На-минутку. Положено-нюхать-через-стодолларовую-бумажку. По-правилам-хорошего-тона.
— Обойдешься, — сказал Гек.
— Хотя-это-про-кокаин, — продолжала Нюка. — Ему-кстати-и-цена-сто-долларов-грамм. Чуешь-взаимосвязь? Сколько-стоит-вещество-через-такую-бумажку-и-надо-нюхать. Кофеин-стоит-пять-рублей. Значит-надо-его-через-пятирублевку. Есть-пятирублевка-бумажная?
Гек порылся в кармане и достал пятирублевую бумажку. Нюка проворно свернула ее в тонкую трубочку. Принесла из комнаты компакт-диск в коробке и использованную карточку для оплаты мобильника. Гек хмуро наблюдал за ее приготовлениями.
— Неужели-тебе-ни-разу-в-жизни-не-хотелось-попробовать-кокаин? — говорила Нюка, высыпая порошок на пластик компакт-диска и растирая его ребром карточки.
— Статья двести тридцатая, — отвечал Гек. — Склонение к потреблению наркотических средств. Наказывается ограничением свободы на срок до трех лет.
— Ага. Это-мне-говорит-человек-у-которого-в-кармане-двести-грамм-кокаина...
Нюка энергично разделила кофеиновую кучу ребром карточки на две узкие дорожки. Затем снова смешала и снова разделила. Придирчиво оглядела, подправила одну дорожку, отщепила от нее тонкую полоску порошка и добавила к противоположной. Подумала немного, наклонила голову и. посмотрела сбоку. Отщепила от второй дорожки полоску еще тоньше и вернула ее к первой дорожке.
— Ерундой страдаешь? — сказал Гек.
— Мне-нравится-процесс, — промурлыкала Нюка. — Я-представляю-что-это-кокаин. Неужели-тебе-не-хочется-хоть-раз-попробовать-кокаин? Просто-чтобы-знать?
— Статья 230, — сказал Гек. — Склонение к потреблению. То же деяние, совершенное неоднократно, наказывается лишением свободы на срок от трех до восьми лет.
— Да-не-пугай-ты-меня.
Нюка взяла свернутую пятирублевку, покрутила ее пальцами и осторожно задвинула в ноздрю почти целиком. Зажала вторую ноздрю пальчиком, наклонилась к дорожке и со свистом втянула воздух, проведя носом вдоль компакт-диска. Дорожка исчезла.
— Ой-йооо... — поморщилась Нюка и схватилась за нос рукой, замерев. Из глаза выкатилась слезинка и повисла на щеке.
— Тяжела жизнь наркомана? — спросил Гек.
— Ой-тяжела...
Нюка вытащила из ноздри пятирублевку и запихала ее во вторую ноздрю. Вторая дорожка исчезла, на поверхности компакта остался тонкий слой белой пыли. Нюка послюнила пальчик, соскребла пыль и протерла ею десны.
— Это зачем? — спросил Гек.
— Не-знаю. В-фильме-видела, — сказала Нюка и оглушительно чихнула.
— Будь здорова, — сказал Гек.
— Щиплет-зараза! — Нюка снова чихнула.
— Будь здорова, — сказал Гек.
— А-кокаин... Апчхи!... Не-должен-щипать. — Апч-хи!! Кокаин-анестетик. Апчхи!
— Будь здорова.
— Неужели-тебе-самому-никогда-не-хотелось... Апчхи!! — Нюка резко выбежала из кухни и вернулась с носовым платком.
— Статья 230, — сказал Гек. — Те же деяния, если они повлекли по неосторожности смерть потерпевшего или иные тяжкие последствия, наказываются лишением свободы на срок от шести до двенадцати лет.
Он вынул сверток и посмотрел на него. Неужели действительно ни разу в жизни не попробовать? Может быть, завтра будет большая перестрелка. Может быть, убьют. Может быть...
— Он-не-вызывает-привыкания. Особенно-с-первого-раза, — сказала Нюка.
— Не коммути мозги, — сказал Гек.
— Это-стимулятор. Только-сильнее-кофеина. И-фенамина-сильнее. И-"экстази"...
— Не коммути мозги, — повторил Гек. — Сам знаю, не маленький, учил в школе.
— В-какой-это-ты-школе-учился? — удивилась Нюка. — Какой-номер?
— В спецшколе внутренней разведки.
— О... — с уважением сказала Нюка. — Учить-учили-а-попробовать-не-дали?
— Нас и позвоночник тоже ломать учили. А нам не ломали, — огрызнулся Гек и начал разворачивать сверток.
Он отсыпал немного кокаина на компакт-диск, растер его Нюкиной карточкой и разделил на две аккуратные дорожки. Протер салфеткой пятирублевку и вставил ее в ноздрю. Пятирублевка влезла совсем неглубоко и щекотала нос.
— Жадина-говядина-губчатая-энцефалопатия! — сказала Нюка. — Только-о-себе-думаешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
— Потому-и-не-говорят-что-бывший.
— Да нет, остальным следователям, я уверен, тоже не говорят.
Нюка задумалась и сложила руки на груди. Из сплетения рук задумчиво торчал половник. С него на линолеум жадно упала капля воды.
— Очень-опасное-и-очень-простое, — наконец произнесла Нюка.
— В смысле?
— Имеет-смысл-скрывать-информацию-если-она-представляет-очень-большую-опасность.
— Мне так и сказали.
— И-если-эта-информация-слишком-простая-и-ее-может-использовать-каждый.
—Например?
— Например-как-сделать-атомную-бомбу-из-обычной-кастрюли. Или-как-получать-наркотики-из-пельменей.
— Так... А еще?
— Все. Оружие-и-наркотики-вот-главная-опасность. И-главный-бизнес. И-серый-покемон-на-улице-останавливает-и-спрашивает: «Оружие-наркотики?» Кипит — Нюка заглянула в кастрюлю. — Показалось. Просто-шипит.
— То есть ты думаешь, что это опасное оружие или опасный наркотик?
— Наверно-что-то-совершенно-новое.
— А я вот как думаю, — сказал Гек. — Чем современнее открытие, тем сложнее его сделать на кухне. Нужны лаборатории, институты ученых.
— Не-согласна. Это-как-получится. Не-обязательно-делать-открытие-на-кухне. Можно-сделать-в-лаборатории-а-использовать-на-кухне.
— Например?
— Ты-слышал-про-генную-инженерию? Берется-плесень-и-пихается-в-ее-клетку-новая-нитка-ДНК. В-которой-запрограммирована-выработка-пенициллина. И-плесень-живет-и-размножается. Передает-это-нитку-по-наследству-и-производит-пенициллин-в-жутких-количествах. Так-сейчас-многие-лекарства-синтезируют.
— Ну и к чему ты клонишь?
— Ты-представь-что-шутник-в-лаборатории-заставит-плесень-синтезировать-ЛСД. И-раздаст-друзьям-по-пробирке. А-те-своим-друзьям. Представляешь? В-каждой-квартире-будет-расти-ЛСД-как-вот-этот=чайный-гриб. — Нюка кивнула на банку.
— Найдут шутника, — неуверенно сказал Гек. — Будут повальные обыски. С собаками.
Нюка засмеялась. Смех у нее был звонкий и задорный.
— С-собаками... Ты-не-понимаешь. Не-будет-подпольных-заводов. Не-будет-цепочки-дилеров. Взял-у-друзей-генетически-измененный-грибок-и-выращивай-на-подоконнике. Хочешь-ешь. Хочешь-раздавай. Хочешь-по-лесам-раскидай... Ты-слышал-что-в-лесах-прямо-под-Москвой-повсюду-растут-психоделические-поганки?
— Слышал, — кивнул Гек.
— А-ты-слышал-чтобы-они-росли-двадцать-лет-назад?
— Ну наверное, росли. Просто про них не знали. Или ты хочешь сказать...
— А-я-не-знаю, — перебила Нюка. — Я-не-знаю.
Гек помолчал. Нюка задумчиво поднесла к губам разливную ложку и легонько покусала ее зубами.
— Кипит! — вдруг радостно взвизгнула она и опрокинула в кастрюлю упаковку пельменей.
— То есть ты хочешь сказать... — задумчиво начал Гек.
— Я-хочу-есть! — перебила Нюка, но Гек ее не слышал.
— Ты хочешь сказать, что это может быть генетический штамм грибков, вырабатывающий наркотики?
Гек посидел некоторое время, обхватив голову руками, а затем встал, сходил в прихожую и принес оттуда газетный сверток. Он положил его на стол и развернул.
— Смотрел-фильм-"Титаник"? — спросила Нюка, ворочая поварешкой в кастрюле.
— Нет.
— Там-такая-последняя-сцена-красивая-есть. Все-замерзли-и-плавают-белые. Засыпанные-снегом. Правда-похоже? — Нюка кивнула ложкой на котел.
— Что? — рассеянно спросил Гек.
Он рассматривал зеленый пластиковый пакет, набитый порошком.
— Пельмени-всплывают. Если-бы-у-меня-была-камера-я-бы-сняла-клип-на-музыку-из-"Титаника". Сначала-показывается-кухня. Камера-приближается-к-плите. Крупным-планом-рука-зажигает-огонь-и-ставит-вот-такую-кастрюлю... Нет-лучше-таз. С-водой. Вода-закипает. Рука-кладет-на-воду-пачку-пельменей-и-пачка-плавает. На-краю-пачки-две-пельменинки... Нет-это-перебор. Просто-плавает-пачка. Потом-она-вдруг-разваливается-пополам-и-из-нее-сыплются-пельмени. Ты-меня-слышишь? Сыплются-пельмени-и-сразу-тонут. И-пачка-тонет. Она-картонная. Сначала-одна-половинка-тонет. Затем-другая. Вода-кипит. Все-это-под-музыку. А-затем-пельмени-начинают-потихоньку-всплывать. И-наконец-вся-поверхность-покрыта-пельменями. Они-такие-белые. Спокойные. А-камеру-можно-у-Ника-взять-пусть-отвинтит-с-подоконника. Давай-сделаем? У-тебя-руки-красивые-мужские-подойдут. — Нюка повернулась к Геку и уставилась на сверток. — Это-что?!
— Не знаю, — честно ответил Гек. — Следственный материал. Найдено в квартире убитого. Второго убитого.
Нюка наклонилась над пакетом, близоруко щурясь.
— Офигеть, — сказала она. — Кокаин. Здорово. Отсыпь-мне-немного?
— Чего-о-о? — опешил Гек.
— Тебе-жалко? Вон-какой-пакет. Никто-не-заметит.
— Зачем тебе кокаин? В вену колоть?
— Чего-сразу-в-вену? Можно-нюхать.
— А кто говорил, что ненавидит кокаинщиков?
— Героинщиков. Не-путай. Разные-вещи.
— Значит, это кокаин... — задумчиво сказал Гек.
— А-ты-пробовал?
— Вот это? Нет, конечно. — Гек с омерзением помотал головой.
— Вообще-кокаин-пробовал?
— Я что, похож на человека, который пробовал кокаин?
— Похож-кстати. А-я-пробовала-когда-то. Когда-мы-еще-с-Пашкой-коммутировались. Или-с-Сашкой? В-общем-он-раскоммутал-где-то-целыхполграмма.
— Ну и как? — Гек с любопытством взглянул на Нюку.
— Да-никак. Нос-щиплет. И-спать-хочется. От-кокаина-так-не-бывает. Давай-по-ложечке?
— Чего?!
— Понюхаем-из-твоего-пакета?
— Исключено. — Гек хмуро завернул пакет в газету и отложил в сторону.
— Жадина-говядина-губчатая-энцефалопатия! — обиженно сказала Нюка, по-детски надув губки.
— Пельмени, — сказал Гек.
— Чего? Ой-йоооо! — Нюка вскочила и выключила огонь. — Жить-будут!
Она бросила на стол две тарелки и начала накладывать пельмени.
— Мне побольше, — сказал Гек. — У меня работа опаснее.
Он подошел к раковине и на всякий случай вымыл руки. Затем принес палку колбасы и стал ее нарезать.
— Ага, — сказала Нюка. — Работа-у-него. Мешок-кокаина-таскать-в-кармане. Маленькая-лошадка. Так-я-и-не-попробую-настоящий-кокаин-в-этой-жизни?
— Экие у тебя комплексы, — сказал Гек.
— Комплексы. — Нюка вынула из холодильника кетчуп и села напротив Гека. — Что-ты-знаешь-о-комплексах? Ну-комплексы. И-что? У-каждого-свои-комплексы.
— Ну уж прямо у каждого...
— Скажи-что-у-тебя-нет? — Нюка подцепила пельменину, подула на вилку и отправила ее в рот. — Йоооо... Соль-напрочь-забыла.
— Ну есть и у меня комплексы, — сказал Гек.
— Расскажешь?
— А чего скрывать. Мне постоянно говорят, что я умный-умный, а дурак. Вот у меня и комплекс.
— Что-ты-дурак? Не-ты-не-дурак. — Нюка взяла флакон и начала выдавливать кетчуп на тарелку. Кетчуп лез неохотно, флакон издавал неприличные звуки.
— Я не так уж много знаю.
— Тьфу, — сказала Нюка. — При-чем-тут-знания? Кого-ты-называешь-поваром? Кто-готовит-еду-или-кто-ест?
— Ну-у... — сказал Гек. — Того. Последнего. А при чем тут ум?
— Так-почему-фак-побери-люди-называют-умным-того-кто-нахавал-больше-информации-из-окружающего-мира-а-не-того-кто-подарил-миру-что-нибудь-свое?
— Я об этом не думал, -честно сказал Гек. — А зачем что-то давать миру? Может, миру это и не нужно?
— Так-в-том-все-дело, — сказала Нюка и замолчала.
— А разве плохо общаться с человеком, который много знает? — спросил Гек, подумав.
— Информацию-я-и-в-Интернете-найду, — пожала плечами Нюка.
— Так, по-твоему, я умный? — спросил Гек.
— Умный-умный, — кивнула Нюка. — А-дурак.
—А ты?
— Не-знаю. Я-наверно-наоборот.
— Это как? Дура-дура, а умная?
Нюка задумчиво покивала головой.
— А у тебя какие комплексы? — спросил Гек.
— У-меня-вообще-одни-комплексы. Что-я-некрасивая.
— Ты? — удивился Гек. — Да ты одна из самых красивых женщин, которых я вообще видел!
— Коммутнуть-тебе-кетчупа? — Нюка стиснула флакон над тарелкой Гека. — Что-у-меня-высшего-образования-нет.
— Ну подумаешь...
— Я-училась-в-художественном-но-бросила. Что-на-велосипеде-кататься-не-умею.
— Да я тебя научу.
— Все-вы-так-обещаете. Что-заикаюсь. Что-оргазм-получаю-только-рукой.
— Да у всех так. Ребенка родишь — все наладится.
— Вот-ребенка. Что-мне-уже-двадцать-пять-а-ребенка-нету-и-не-хочу-пока. Что-я-иногда-зло-разговариваю-с-людьми.
— Это комплекс?
Нюка задумалась.
— Нет-это-уже-я-недостатки-перечисляю. Комплексы-кончились. Хотя-можно-считать-что-у-меня-их-нету-раз-я-про-них-знаю-и-могу-открыто-рассказать.
— У всех комплексы, — сказал Гек, чтобы ее ободрить.
— Даже-у-городов, — ответила Нюка с набитым ртом.
— Это как?
— Например-Петербург. Питерцы-все-время-сравнивают-себя-с-москвичами-и-доказывают-что-они-лучше-и-город-у-них-красивее.
— Ну Питер действительно красивый город, а в чем тут комплекс?
— А-если-нет-комплекса-чего-тогда-сравнивать. Москвичи-же-себя-с-питерцами-не-сравнивают? Москвичам-просто-в-голову-не-приходит-искать-связь-между-людьми-и-городами-и-делить-по-этому-признаку.
— Ага, в голову не приходит, — усмехнулся Гек. — Ты москвичка?
— Да. И-мне-никогда-не-приходит-в-голову-в-отличие-от-питерцев-сравнивать-себя-с-питерцами.
Гек улыбнулся и посмотрел ей в глаза.
— Нюка, повтори, пожалуйста, эту логичную фразу еще раз?
— Пожалуйста! Мне-в-отличие-от-питерцев... — Нюка осеклась и задумалась. Вилка с нацепленной пельмениной замерла на полпути ко рту. Так продолжалось довольно долго.
— Коммутни мне еще кетчупа? — попросил Гек.
— А? — очнулась Нюка и взяла флакон. — Да-это-ты-меня-поймал. Заговорилась. Но-я-говорила-не-про-комплексы-людей-а-про-комплексы-городов.
— Как это у городов могут быть комплексы?
— Даже-у-страны-могут-быть-комплексы.
— Например?
— Да-как-у-людей! Например-если-страну-обижали-в-детстве. Страна-вырастет-и-будет-всем-остальным-странам-доказывать-что-она-не-хуже-их-а-намного-лучше.
— Россию обижали в детстве? — спросил Гек.
— Россию-в-детстве-изнасиловали. Монголотатарским-игом. А-вот-Швейцарию-не-обижали. Она-и-выросла-такая-спокойная. И-Голландию-не-обижали.
— А США обижали? — заинтересовался Гек.
— Америка-вообще-еще-не-выросла. Ведет-себя-как-ребенок. Ты-посмотри-у-нее-все-комплексы-детские.
— А кого еще... Англию обижали?
— Немножко. Но-больше-Англия-Ирландию-обижала. Дразнила. Игрушки-отбирала. Как-злой-старший-брат. У-Ирландии-серьезные-комплексы.
— Про Израиль можно и не спрашивать?
— Жутко-тяжелое-детство, — кивнула Нюка. — Или-жизнь? Смотря-с-какого-момента-считать. От-появления-государства-или-народа?
— Кстати. — Гек вдруг вспомнил Гриценко. — А как ты вообще относишься к евреям?
— Ну-так. — Нюка неопределенно покачала в воздухе рукой. — Пятьдесят-на-пятьдесят.
— В смысле по четным числам любишь, по нечетным ненавидишь? — усмехнулся Гек.
— В-смысле-мама-еврейка-папа-русский. Наполовину-отношусь.
— Извини, — сказал Гек. — Не хотел тебя обидеть.
— Ты-умный-умный-а-дурак, — сказала Нюка.
— Там еще пельменей не осталось?
— Угу. — Нюка заглянула в кастрюлю. — На-дне. Накоммутать-тебе?
— Накоммутай.
Нюка поскребла поварешкой по дну и выложила Геку на тарелку горсть пригоревших пельменей. Кинула свою тарелку в мойку, протерла тряпкой половину стола, полезла в ящик и достала таблетки кофеина.
— Опять кофе по-венски? — нахмурился Гек.
— Ну-ты-же-мне-кокаину-не-даешь? — Нюка невозмутимо начала давить таблетки ложками.
— У тебя зависимость? — спросил Гек.
— От-кофе? Наверно-нет. У-меня-от-компьютера-зависимость.
— Ты, конечно, делай как знаешь, но я на это смотреть не хочу. — Гек встал и пошел в комнату.
В комнате горел компьютер и тихо играла ритмичная музыка без слов. На экране застыло аляповато нарисованное кровавое пятно. Гек закрыл игрушку. Под игрушкой появилось недописанное письмо, Гек машинально прочел первые строчки: «Привет, Аленище! Я тут вчера закоммутала такого симпатичного покемончика — увидишь, приколешься. Но ты не поверишь — он мент!» Гек отошел от экрана — он не любил читать чужие письма, только если по работе.
— А что это за музыка у тебя здесь играет? — спросил Гек в сторону кухни.
— Если-без-слов-то-"Нож-для-фрау-Мюллер"-если-со-словами-то-"Смысловые-галлюцинации".
— Не слышал, — сказал Гек.
— А-что-ты-слушаешь?
— Ну я так... «Кино» иногда, — вспомнил Гек модное название.
— Задержка-музыкального-развития-в-десять-лет, — донеслось из кухни. — Я-ничего-не-имею-против-Цоя-но-ты-остановился-в-развитии-много-лет-назад.
— Меня это устраивает, — сказал Гек.
В кухне ожесточенно хлопнула дверца шкафчика и раздался крик:
— Шит!!
Гек вбежал в кухню.
— Баяны-кончились, — сказала Нюка.
— Кто?
— Шприцы. Инсулинки-одноразовые.
— Так тебе и надо, — ответил Гек.
— Ничего. Будет-кофе-по-носопырски.
— Это как? Клизмой?
— Нюхать-буду. — Нюка огляделась. — Есть-стодолларовая-бумажка? На-минутку?
— Зачем тебе столько?
— На-минутку. Положено-нюхать-через-стодолларовую-бумажку. По-правилам-хорошего-тона.
— Обойдешься, — сказал Гек.
— Хотя-это-про-кокаин, — продолжала Нюка. — Ему-кстати-и-цена-сто-долларов-грамм. Чуешь-взаимосвязь? Сколько-стоит-вещество-через-такую-бумажку-и-надо-нюхать. Кофеин-стоит-пять-рублей. Значит-надо-его-через-пятирублевку. Есть-пятирублевка-бумажная?
Гек порылся в кармане и достал пятирублевую бумажку. Нюка проворно свернула ее в тонкую трубочку. Принесла из комнаты компакт-диск в коробке и использованную карточку для оплаты мобильника. Гек хмуро наблюдал за ее приготовлениями.
— Неужели-тебе-ни-разу-в-жизни-не-хотелось-попробовать-кокаин? — говорила Нюка, высыпая порошок на пластик компакт-диска и растирая его ребром карточки.
— Статья двести тридцатая, — отвечал Гек. — Склонение к потреблению наркотических средств. Наказывается ограничением свободы на срок до трех лет.
— Ага. Это-мне-говорит-человек-у-которого-в-кармане-двести-грамм-кокаина...
Нюка энергично разделила кофеиновую кучу ребром карточки на две узкие дорожки. Затем снова смешала и снова разделила. Придирчиво оглядела, подправила одну дорожку, отщепила от нее тонкую полоску порошка и добавила к противоположной. Подумала немного, наклонила голову и. посмотрела сбоку. Отщепила от второй дорожки полоску еще тоньше и вернула ее к первой дорожке.
— Ерундой страдаешь? — сказал Гек.
— Мне-нравится-процесс, — промурлыкала Нюка. — Я-представляю-что-это-кокаин. Неужели-тебе-не-хочется-хоть-раз-попробовать-кокаин? Просто-чтобы-знать?
— Статья 230, — сказал Гек. — Склонение к потреблению. То же деяние, совершенное неоднократно, наказывается лишением свободы на срок от трех до восьми лет.
— Да-не-пугай-ты-меня.
Нюка взяла свернутую пятирублевку, покрутила ее пальцами и осторожно задвинула в ноздрю почти целиком. Зажала вторую ноздрю пальчиком, наклонилась к дорожке и со свистом втянула воздух, проведя носом вдоль компакт-диска. Дорожка исчезла.
— Ой-йооо... — поморщилась Нюка и схватилась за нос рукой, замерев. Из глаза выкатилась слезинка и повисла на щеке.
— Тяжела жизнь наркомана? — спросил Гек.
— Ой-тяжела...
Нюка вытащила из ноздри пятирублевку и запихала ее во вторую ноздрю. Вторая дорожка исчезла, на поверхности компакта остался тонкий слой белой пыли. Нюка послюнила пальчик, соскребла пыль и протерла ею десны.
— Это зачем? — спросил Гек.
— Не-знаю. В-фильме-видела, — сказала Нюка и оглушительно чихнула.
— Будь здорова, — сказал Гек.
— Щиплет-зараза! — Нюка снова чихнула.
— Будь здорова, — сказал Гек.
— А-кокаин... Апчхи!... Не-должен-щипать. — Апч-хи!! Кокаин-анестетик. Апчхи!
— Будь здорова.
— Неужели-тебе-самому-никогда-не-хотелось... Апчхи!! — Нюка резко выбежала из кухни и вернулась с носовым платком.
— Статья 230, — сказал Гек. — Те же деяния, если они повлекли по неосторожности смерть потерпевшего или иные тяжкие последствия, наказываются лишением свободы на срок от шести до двенадцати лет.
Он вынул сверток и посмотрел на него. Неужели действительно ни разу в жизни не попробовать? Может быть, завтра будет большая перестрелка. Может быть, убьют. Может быть...
— Он-не-вызывает-привыкания. Особенно-с-первого-раза, — сказала Нюка.
— Не коммути мозги, — сказал Гек.
— Это-стимулятор. Только-сильнее-кофеина. И-фенамина-сильнее. И-"экстази"...
— Не коммути мозги, — повторил Гек. — Сам знаю, не маленький, учил в школе.
— В-какой-это-ты-школе-учился? — удивилась Нюка. — Какой-номер?
— В спецшколе внутренней разведки.
— О... — с уважением сказала Нюка. — Учить-учили-а-попробовать-не-дали?
— Нас и позвоночник тоже ломать учили. А нам не ломали, — огрызнулся Гек и начал разворачивать сверток.
Он отсыпал немного кокаина на компакт-диск, растер его Нюкиной карточкой и разделил на две аккуратные дорожки. Протер салфеткой пятирублевку и вставил ее в ноздрю. Пятирублевка влезла совсем неглубоко и щекотала нос.
— Жадина-говядина-губчатая-энцефалопатия! — сказала Нюка. — Только-о-себе-думаешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18