2. Начало царства: первый период реформ

I

«Собирание земли Русской», которое произошло в царствование Ивана III (1462-1505 гг.) и Василия III (1505-1583гг.), установило власть Москвы надо всеми «великорусским» землями и княжествами. 28. См. Россия в средние века.

Оставалась, однако, гигантская задача в интеграции вновь приобретенных земель с центральной Московией, равно как и задача приспособления позиций различных классов общества и экономической активности людей к новым условиям.
Во внешней политике присутствовали вечные проблемы борьбы с постоянными татарскими набегами и подготовки к конфликту с Польшей и Литвой. С военной точки зрения это означало необходимость создания сильной и боеспособной армии.
Глубокие изменения, порожденные эволюцией русского государства и общества, не могли не сопровождаться интенсивным интеллектуальным брожением в России – религиозным и политическим.
Отношения между государством и церковью, правителем и народом, властью и долгом правителя, конфликт интересов между боярами и дворянством, конфронтация бедных и богатых – все эти вопросы стали животрепещущими и горячо обсуждались.
В этой атмосфере кристаллизировалась важная религиозно-социальная идея святого Христианского Православного Царства.
«Старец» Филофей из Елиазарова монастыря во Пскове в первой четверти XVI века определил эту идею в виде православной философии истории. Согласно Филофею, Москва – «Третий Рим». Когда первый Рим отклонился от ортодоксии, центрам православного христианства («Вторым Римом») стал Константинополь. Объединение греков с «Первым Римом» на Флорентийское соборе (1439 г.) означало предательство ими православия, за что они были наказаны турецким завоеванием Константинополя и падением Византийской империи (1453 г.). Теперь Москва стала «Третьим Римом» – единственным прибежищем православного христианства. «Два Рима пат, третий стоит, и четвертому не быть».
Московский царь – единственный оставшийся православный правитель мира. На его долю выпала задача запиты последнего прибежища православной церкви и превращение Руси в подлинно православное царство. 29. О Филофии и теории Третьего Рима см.; Россия в средние века; N.Аndreyev, Filofey and his epistle to Ivan Vasilyevich, SEER, 90(1959), 1-31. Андреев полагает, что послание Филофея «Ивану Васильевичу» было написано около 1500 г. и адресовалось Ивану III (а не Ивану IV, как обычно полагают). Аргументация Андреева кажется мне убедительной.


Филофей утверждал, что недостатки в русской церкви и жизни могут быть устранены, поскольку «новое русское царство базируется на (чистоте) православной веры». 30. См.: Малинин, «Старец Филофей», приложения, приложение Х (с. 57-66); Аndreyev. Filofey, especvally, рр. 10-12.


В особенности он побуждал царя сохранить церковные земельные владения и воспрепятствовать мирской власти вмешиваться в компетенцию церковных судов. Далее Филофей протестовал против случаев симонии в назначении епископов и священников. Он сожалел по поводу беззаботности русских в «осенений крестным знаменем» и свободы их моральной жизни – существовании привычек содомии.
Поскольку, по мысли Филофея, русский царь стал наследником византийского императора в православном христианском мире, на него возлагаются и обязанности византийского императора относительно церкви. Новое русское царство должно быть, подобно Византийской империи, симбиозом церкви и государства, прочно связывающим духовную и мирскую сферы.
В византийской религиозно-политической мысли можно выделить два основных потока. Приверженцы одного полагают, что император был главой как государства, так и церкви. Это было продолжением традиций Римской империи с ее культом императора, верховного священника (Pontifex Maximus). 31. См.: Зыкин, 1, гл. 1-2.


Дьякон Агапит (VI в.) полагал, что император получает свою власть от Бога. «Хотя телесно император подобен всем иным людям, по власти своей он подобен Богу». 32. Вальденберг, с. 60.

Император Лев Исавр (VIII век) провозгласил, что он – император и священник. Канонист Деметриос Коматенос (XIII век) учил, что «император обладает всеми привилегиями епископа, за исключением проведения церковных служб». В России фраза Агапита была повторена настоятелем Иосифом Саниным (Волоцким в XV или в начале XVI века). 33. См. Россия в средние века.


Более характерной для византийской православной мысли является другая доктрина – «симфонии» церкви и государства, воплощенной в гармоничном союзе двух глав православного общества – патриарха и царя. 34. Г. Вернадский, Византийские учения о власти царя и патриарха – сборник статей, посвященных памяти Н.П. Кондакова. Прага, 1926, с. 143-154; Г.А. Острогорский. Отношение церкви и государства в Византии – Seminarium Konolakovianum,4(1931), 123-132. Ср. Вальденберг, с. 80-81.

В VI веке эта идея была четко выражена в предисловии к шестой новелле императора Юстиниана. Вкратце его сущность такова: человеческое общество получило от Бога два дара – священство и царство. Первый относится к делам духовным, второй – к мирским.
Предисловие к шестой новелле было включено в византийский «Nomocanon» (сборник церковных канонов и светских законов), славянский перевод которого был известен в России уже в XIII веке. Византийский учебник законов конца IX века, известный как «Еpanagoge», базировался на принципах шестой новеллы. Предположительно, он был скопирован в течение второго патриархата Фотия, около 683 г., и выражал его идеи.
Глава 1 «Еpanagoge» дает общее определение закона и справедливости. Глава 2 относится к власти императора; глава 3 – к власти патриарха. Император «является законосозидающей властью (еnnomos), /направленной на/ защиту общего благосостояния его подданных» /II, 1/.
«Патриарх – живой и воплощенный образ Христа, выражающий истину в своих делах и словах....Особо надлежит патриарху назидать /народ/, одинаково относясь к вельможам и простолюдинам, быть мягкими в справедливости, умелыми в разоблачении неверных, открыто говорить правду императору и бесстрашно защищать догмы / веры/ перед ним» /III, 1 и 4/. 35. Ераnagoge, Zаcharia Liugenthal, ed. – Collectio Librorum Juris Gracco-Romani Ineditorum, Lipsiac, 1852, рр. 65-68.


В середине XIV века основные статьи «Ерanagogе» были включены в «Syntagmа» (Сборник) византийского канонического законодательства Матэуса Бластара. Эта книга была переведена на славянский в Сербии. Выдержки из «Ераanagogе» были включены в «Законник» царя Стефана Душана (1349 г., пересмотренный и расширенный в 1355 г.). Вскоре копии славянского перевода «Syntagmа» Бластара появились на Руси. Принципы византийской доктрины «симфонии» церкви и государства, таким образом, стали доступны русским.
В конце XV и в первые три десятилетия XVI веков политический и интеллектуальный климат в Москве не был благоприятен восприятию какой-либо доктрины – будь то шестая новелла Юстиниана или «Ераnagoge». Такие церковные лидеры, как настоятель Иосиф Волоцкий и митрополит Даниил охотно признали опеку великого князя над церковью. 36. См. Россия в средние века; Цьцыкин, 1,153-159.

Ситуация изменилась в 1542 г., когда московским митрополитом был избран новгородский архиепископ Макарий.
Иван III и Василий III иногда называли себя царями. Сын Василия Иван IV при коронации в 1547г. был провозглашен царем уже официально.
В последние годы правления Василия и регентство его вдовы Елены правительством была предпринята широкая программа строительства церквей и монастырей в соответствии с доктриной православного царства. 37. О периоде регентства великой княгини Елены см.: И.И. Смирнов. Очерки политической истории, с. 45-52, с. 225-248.


Одновременно с целью защиты Москвы от татарских набегов, равно как и для усиления русской защиты от Литвы и Польши, была сооружена линия крепостей в стратегически важных точках. Чиновники, ответственные за «городовое дело», строительство и поддержание городских стен по всей России, получили большую власть. Городовой приказчик стал вторым по чину человеком после царского наместника. 38. Н.Е. Носов. Очерки по истории местного управления русского государства первой половины XVI в.. Москва-Ленинград, 1957, с. 36-45


Для повышения боеспособности армии в царствование Василия III было создано войсковое подразделение, вооруженное пищалями. Позднее его воинов стали называть стрельцами. 39. Зимин. Реформы, с. 201-207.


В 1538 г. правительственным строительным работам был нанесен серьезный урон. Некоторые влиятельные бояре (в особенности князь Шуйский) пытались противодействовать диктатуре Елены и ее советников, в ряду коих выделялся ее любовник, князь Иван Федорович Овчина-Телепнев-Оболенский. 3 апреля 1538 г. Елена внезапно скончалась. Предположительно, она была отравлена. Шесть дней спустя по приказу бояр Оболенский был брошен в тюрьму, где умер голодной смертью.
Боярская Дума теперь приняла на себя управление государством, но между ее членами было мало согласия. За власть боролись две враждующие группировки – одну возглавляли князья Шуйские, другую – князья Вольские.
Вольские в противовес политическим притязаниям княжеских семей дома Рюриковичей хотели укрепить власть центрального правительства. Их поддержали некоторые князья литовского происхождения, подобные князю Петру Щенятеву, а также некоторые некняжеские московские боярские семьи.
Шуйские, напротив, пытались укрепить в московском правительстве роль владетельных князей. Для этого они были готовы признать некоторую степень автономии отдельных территорий, в особенности Новгорода. 40. Об остатках местной автономии в Новгороде к середине XVI в. см.: М.Н. Тихомиров. Россия в XVI столетии. Москва, 1962, с. 299-316.


28 октября 1539 г. по инициативе Шуйских население Белоозерского уезда получило грамоту, согласно которой задача опознания и суда над преступниками изымалась из юрисдикции наместников и передавалась судьям, избранным из местного дворянства, которому помогали представители крестьянства. 41. Текст Белозерской грамоты см. ПРП, 4 (1956), 176-179. Ср. Н.Е. Носов. Очерки по истории местного управления, с. 236-251.

Эта грамота, за которой последовали другие, оказалась важным этапом в процессе реформирования провинциального правления в 1550-х гг.
Сначала Шуйские одерживали верх над Бельскими. 2 февраля 1539 г. митрополит Даниил был насильственно смещен со своего поста и отправлен в Волоцкий монастырь. Здесь под принуждением он подписал заявление об отречении. Собор епископов избрал митрополитом настоятеля Троицкого монастыря Иоасафа. Иоасаф принадлежал к последователям отшельника Нила Майкова (Сорского), так называемым нестяжатезям, которые считали, что монастыри не должна владеть земельными угодьями, это противоречит духу христианского монашества и, следовательно, недостойно монахов. 42. О Ниле Сорском см.: Россия в средние века,


Изгнав митрополита Даниила, Шуйские попытались избавиться от князя Ивана Федоровича Бельского, заключив его в тюрьму. Некоторое время их плану мешал новый митрополит Иоасаф, чью кандидатуру на митрополичью кафедру Шуйские прежде одобрили. Действуя от имени великого князя Ивана (ему было тогда десять лет), Иоасаф смог освободить Бедьского из тюрьмы, и тот стал ведущей фигурой в правительстве.
Возмущенный глава клана Шуйских, князь Иван Васильевич, перестал в знак протеста являться на заседания Боярской Думы. Вскоре его последователи – бояре и «сыны боярские», в особенности из Новгорода – организовали мощный заговор против Бельского и поддерживающих его. Ночью 3 января 1542 г. Бельсккй был арестован заговорщиками. Он был вывезен в Белоозеро и заключен там в тюрьму (в мае он был убит агентами Шуйских). Князь Петр Щенятев был выслан в Ярославль, цитадель удельных князей дома Рюриковичей.
Митрополит Иоасаф запросил об убежище во дворце великого князя. Заговорщики бросились за ним и ворвались в спальню юного Ивана IV. Иоасаф скрылся в московском подворье Троицкого монастыря. Здесь он был схвачен новгородскими участниками заговора. Они начали издеваться над ним и угрожали убить. Только благодаря вмешательству одного боярина (самого участника заговора) и настоятеля Троицкого монастыря его жизнь была спасена. Но с поста митрополита его сместили.
Поскольку новгородцы приняли активное участие в январских событиях, естественно, что Шуйские не стали возражать против решения заменить Иоасафа новгородским архиепископом Макарием, 16 марта епископский Собор избрал его митрополитом московским и всея Руси. Его рукоположение состоялось три дня спустя.
Выбор оказался удачным. Макарий стад одним из величайших церковных деятелей Руси.

II

Несмотря на соперничество среди бояр, которое весьма осложняло жизнь придворных и высших чинов, правительственная машина продолжала функционировать. Рутина административной работы лежала на плечах дьяков и их помощников – подьячих.
Среди подьячих, которые начали службу между 1538 и 1542гг., был Иван Михайлович Висковатый (ставший дьяком в 1549 г.), человек, которому суждено было сыграть важную роль в государственных делах в 1550-х и 1560-х гг.
Как показали дальнейшие события, наиболее негативным результатом политики и поведения Шуйских было их влияние на характер юного великого князя. О мальчике Иване хорошо заботились до смерти его матери, ко времени которой ему было восемь лет. Потеряв свою мать, он также лишился любимой им воспитательницы, боярыни Аграфены Челядниной, урожденной Оболенской, сестры любовника его матери. Аграфена была вывезена в Каргополь.
Мальчик чувствовал себя совершенно одиноким в недружелюбном мире. Он жил на двух различных уровнях. Официально как великий князь он играл ведущую роль в великолепии дворцовых и церковных церемоний, торжественно восседал на троне, когда принимал зарубежных послов и оделялся внешним уважением и лестью. В противоположность этому, в каждодневной жизни во дворце его игнорировали, недокармливали и унижали. Более того, с ним не только обращались без уважения к его статусу великого князя, не выказывалось никакого почтения и к памяти его отца, Василия III.
Чувства оскорбленности, страха и ненависти все еще горели в Иване и более чем через два десятилетия спустя, когда он написал письмо князю Андрею Курбскому (1564 г.): «Каких только страданий я не испытал, не имея одежды, и от голода! Поскольку всюду моя воля не принадлежала мне; все было против моей воли и не приличествовало моему нежному возрасту. Я хорошо помню одну вещь: в то время как мы (Иван и его младший брат Юрий) играли в детстве в младенческие игры, князь Иван Васильевич Шуйский сидел на скамье, опираясь своими локтями на постель нашего отца, а своей ногой на стул; и он даже не обращал свою голову к нам – ни отечески, ни как господин... Кто может выдержать такую надменность?» 43. Fennell, ed and translator. Correspondence between Prince A.M.Kurbsky and Tsar Iwan IV. Cambwolge, 1995, p.75.


Постоянно испытываемые презрение и страх могли лишь болезненно затронуть нервную систему мальчика Ивана. Это была причина, повлиявшая на его эмоциональную неуравновешенность в конце жизни.
Мальчик рос и, равно как и бояре вне клики Шуйских, стал задумываться о сопротивлении. Шуйские со своей стороны старались устранить из окружения Ивана любого потенциального соперника.
Согласно воспоминаниям Ивана, "князь Андрей Шуйский вместе с его сторонниками пришел в нашу трапезную, и в бешенстве схватив и подвергнув бесчестью перед нами нашего боярина, Федора Семеновича Воронцова, они выволокли его из нашей трапезной и хотели убить его. И мы послали к ним митрополита Макария и наших бояр, Ивана Григорьевича и Василия Григорьевича Морозовых, с нашим приказом не убивать его, и они, едва выслушав наше повеление, выслали его в Кострому; и они огорчили митрополита оскорблением, и они порвали его плащ на лоскутки... и они вытолкали наших бояр в спину. 44. Fennell, Correspondence, p.79


Это случилось 7 сентября 1543 г. Ивану было в это время тринадцать. Он решил при первой же возможности нанести ответный удар. 29 декабря он приказал схватить князя Андрея Шуйского и заключить в тюрьму. На пути в тюрьму люди царя убили Шуйского. Троих же ближайших советников князя Андрея, князя Федора Ивановича Скопина-Шуйского, князя Юрия Темкина и Фому Головина, отправили в ссылку. 45. Соловьев, 6,429-430.


Сохранив право поступать по собственному усмотрению, Иван окружил себя группой союзников из московской «золотой молодежи» и продолжил предаваться веселым наслаждениям, в том числе и садистским. В своей «Истории великого князя московского», написанной в 1578 г. или вскоре после того, современник и известный противник Ивана III, князь Андрей Михайлович Курбский, рассказывал, что Иван наслаждался, выбрасывая животных из окон своего терема и наблюдая их страдания и конвульсии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16