Они могут подолгу трудиться, чтобы смастерить то, что им нужно. А так как они непременно хотели, чтобы 103683-й охватил их мир в целом, они нарочно поработали, чтобы сделать для него маленький телевизор. — А что такое телевизор? — спрашивает 16-й. Старому муравью трудно объяснить. Он двигаетусиками, рисуя квадрат. Телевизор — это ящик с одним усиком, который воспринимает не запахи, а образы, кишащие в мире Пальцев. — Значит, у Пальцев все-таки есть усики? — Удивляется 10-й. Да, но особые, они не могут переговариваться. Они только воспринимают образы и звуки. 103683-й объясняет, что в этих образах показывается все, что происходит в мире Пальцев. Они представляют события и дают информацию, необходимую для того, чтобы понять их. 103683-й хорошо знает, что это нелегко объяснить. Здесь опять они должны поверить ему на слово. Благодаря телевизору, даже не двигаясь с места, старый рыжий муравей увидел и узнал все о мире Пальцев.И вот однажды он увидел по телевизору, по местному каналу, белый плакат, установленный буквально в нескольких сотнях шагов от большого муравейника Бел-о-кана.Двенадцать солдат поднимают усики от удивления. — А что такое плакат? 103683-й объясняет: когда Пальцы помещают где-нибудь белый плакат, это значит, что они собираются здесь рубить деревья, разорять города и сметать все с лица земли. В основном, белые плакаты объявляют о строительстве их кубических гнёзд. Они ставят плакат, и все окрестности быстро превращаются в плоскую твёрдую пустыню без травы, на которой вскоре вырастает гнездо Пальцев.Что вскоре и произойдёт. Любой ценой надо предупредить Бел-о-кан, пока разрушительные, смертельные работы не начались.Двенадцать разведчиков размышляют.У муравьёв нет вождей, нет иерархии, стало быть, нет ни отданных, ни полученных приказов, ни долга повиновения. Каждый делает то, что хочет, и тогда, когда хочет. Двенадцать муравьёв даже не сговариваются. Старый разведчик объявил им о том, что родной город в опасности. Тут рассусоливать некогда. Они отказываются от экспедиции на край света и решают быстро вернуться в Бел-о-кан, чтобы предупредить братьев об опасности, которую представляет собой ужасающий плакат Пальцев.Вперёд, на юго-запад.Между тем ночь уже наступила, и было слишком поздно пускаться в путь. Пришёл час ночной мини-спячки. Муравьи устраиваются под корнем дерева, подбирают лапки и усики, прижимаются друг к другу, чтобы ещё некоторое время чувствовать общее тепло. Но вот почти одновременно усики медленно опускаются. Муравьи засыпают и видят во сне странный мир Пальцев, гигантов, чьи головы теряются из виду где-то высоко, у верхушек деревьев. 27. О ТАИНСТВЕННОЙ ПИРАМИДЕ НАЧИНАЮТ ГОВОРИТЬ Многочисленные официанты разносили подносы со съестными припасами. Распорядитель вечера наблюдал их танец издалека и с высоты, как дирижёр, отдавал приказы незаметными яростными жестами руки.Каждый из подносов был настоящим произведением искусства.Молочные поросята, с застывшими улыбками и красивыми красными помидорами во ртах, распростёрлись среди гор кислой капусты. Пузатые каплуны лежали с таким видом, как будто каштановое пюре, которым они были начинены, нисколько их не смущало. Телята, запечённые целиком, предлагали свои филейные части. Омары держались клешнями, ведя весёлый хоровод среди овощного салата, политого сияющим майонезом.Префект Дюпейрон решил произнести тост. Он торжественно достал свой неизменный «побратимный листок», уже изрядно обтрёпанный и пожелтевший, поскольку был не раз использован во время обедов с иностранными послами, и произнёс:— Я поднимаю свой бокал за дружбу между народами и понимание между людьми доброй воли всех стран. Вы интересны нам, а мы, я надеюсь, интересны вам. Каковы бы ни были наши обычаи, традиции, технологии, я думаю, что, чем сильнее мы отличаемся Друг от друга, тем больше возможность взаимного обогащения...Наконец потерявшим терпение гостям было разрешено сесть и заняться своими тарелками.Ужин стал ещё одним предлогом для обмена шутками и анекдотами. Мэр Акиное рассказал об одном своём необыкновенном земляке. Это был отшельник, родившийся без рук, он зарабатывал на жизнь, рисуя ногами. Его прозвали Маэстро Пальцев Ног. Он умел не только рисовать, но с таким совершенством владел пальцами ног, что с их помощью стрелял из лука и чистил себе зубы.История взволновала присутствующих, которые захотели узнать, был ли отшельник женат. Мэр Акиное заявил, что нет, но зато Маэстро Пальцев Ног имел массу любовниц, и женщины по необъяснимым причинам были от него без ума.Не желая отставать, префект Дюпейрон сказал, что в городе Фонтенбло тоже было немало необычных граждан. Но самым экстравагантным среди всех был один сумасшедший деятель науки, по имени Эдмонд Уэллс. Этот псевдоучёный совершенно серьёзно пытался убедить своих сограждан в том, что муравьи представляют собой цивилизацию, параллельную нашей, и что в интересах людей контактировать с ними на равных!Жюли сначала не поверила своим ушам, но префект совершенно отчётливо произнёс имя Эдмонда Уэллса. Она подалась вперёд, чтобы лучше слышать. Другие гости тоже пододвинулись, желая послушать историю про учёного, свихнувшегося на муравьях. Довольный вниманием аудитории, префект продолжал:— Этот профессор Уэллс был настолько убеждён в обоснованности своей мании, что обратился к президенту республики с предложением создать... создать... никогда не догадаетесь что!Медленно, с целью произвести эффект, префект произнёс:— ...Муравьиное посольство. Чтобы среди нас был посол-муравей!Молчание было долгим. Каждый пытался понять, как можно даже рассматривать такого рода нелепости...— Но как ему пришла в голову эта странная мысль? — спросила супруга японского посла.Дюпейрон объяснил:— Этот профессор Эдмонд Уэллс утверждал, что смастерил машину, способную переводить муравьиный язык на человеческий и наоборот. Он думал таким образом наладить диалог между человеческой и мирмекийской цивилизациями.— Что значит «мирмекийская»?— Это «муравей» по-гречески.— И это правда, что можно разговаривать с муравьями? — спросила другая дама.Префект пожал плечами.— Сами подумайте! По моему мнению, этот учёный слишком усердствовал с отличной местной водкой.И он сделал официантам знак снова наполнить бокалы.За столом сидел директор исследовательского центра, мечтавший получить от города заказы и субсидии. Он решил воспользоваться ситуацией и привлечь к себе внимание членов муниципалитета. Почти встав с места, директор вклинился в разговор:— Я слышал, что уже удалось синтезировать кое-какие феромоны. Вроде бы мы можем перевести на их язык два выражения: «Тревога» и «Идите за мной», в каком-то смысле это базовые сигналы. Достаточно лишь воспроизвести молекулу. Это умеют делать с 1991 года. Легко представить, что группа учёных может развить эту технику и добавить другие слова, а то и целые фразы.Серьёзный тон замечания вызвал замешательство.— Вы уверены в этом? — резко спросил префект.— Я читал об этом в одном очень солидном научном журнале.Жюли тоже об этом читала, но не могла же она сослаться на «Энциклопедию относительного и абсолютного знания». Инженер продолжал:— Чтобы воспроизвести молекулы муравьиного пахучего языка, достаточно двух машин: спектрометра и хроматографа. Это простой анализ-синтез молекул. Можно сказать, фотокопия запаха. Феромоны муравьиного языка — всего лишь запахи. Это под силу подмастерью парфюмера. Затем на компьютере надо обозначить каждую пахучую молекулу произносимым словом и наоборот.— Я слышал о расшифровке пчелиного языка танца, но о муравьином — никогда, — сказал один из гостей.— Пчёлами больше интересуются потому, что они могут принести экономическую выгоду, они дают мёд, а муравьи не производят ничего полезного для человека, поэтому, может быть, никто и не занимался изучением их языка, — добавил инженер.— И ещё потому, может быть, что изучение муравьёв не финансируется конторами... производящими инсектициды, — заметила Жюли.Наступила неловкая тишина, которую префект поспешил прервать. В конце концов, гости пришли в замок не на урок по энтомологии. Они пришли посмеяться, потанцевать и вкусно поесть. Отвлекая внимание, префект вернулся к комической стороне предложения Эдмонда Уэллса.— А все-таки представляете себе ситуацию: в Париже создают посольство муравьёв! Я так и вижу: маленький муравей во фраке, с бабочкой, бегает среди приглашённых на официальный приём. «Как мне о вас доложить?» — спросит служащий. «Посол мира муравьёв», — ответит крошечное насекомое, протягивая свою крохотную визитную карточку! «Ой, извините меня, — скажет жена посла, предположим, Гватемалы, — мне кажется, я на вас только что наступила». — «Я знаю, — ответит муравей, — но я как раз новый посол мира муравьёв, с начала ужина уже троих раздавили».Шутливая импровизация развеселила всех. Префект был доволен. На него опять были устремлены все взгляды.— Ну... допустим даже, что с ними можно говорить, зачем посольство-то создавать? — спросила жена японского посла, когда смех стих.Префект попросил всех придвинуться поближе, будто хотел открыть какой-то секрет.— Вы не поверите. Этот тип, профессор Эдмонд Уэллс, считал, что муравьи представляют собой планетарную экономическую и политическую организацию, менее мощную, чем мы, но не менее значительную.Префект наслаждался произведённым впечатлением. Как будто сообщаемая информация была настолько важна, что надо было дать аудитории время переварить её.— В прошлом году группа этих «муравьиных безумцев», последователей профессора, обращалась к министру науки и перспективных исследований и даже к президенту республики с просьбой открыть посольство муравьёв среди людей. Ой, подождите, президент же нам копию прислал. Антуан, найдите-ка её.Секретарь префекта отошёл, порылся в портфеле, вернувшись, протянул листок бумаги.— Послушайте, я вам прочту, — провозгласил префект.Он дождался тишины и стал декламировать: — «Уже пять тысяч лет мы живём старыми идеями: демократия была придумана древними греками, нашей математике, философии, логике по меньшей мере три тысячи лет. Ничего нового под луной. Ничего нового потому, что все тот же человеческий мозг Работает так же, как прежде. Кроме того, этот мозг используется не полностью, его деятельность тормозится власть предержащими, не желающими потерять свои места и мешающими появлению новых концепций и новых идей. Вот почему происходят все те же конфликты и все по тем же причинам. Вот почему поколения все так же не понимают друг друга. Муравьи предлагают нам новое видение и новое восприятие мира. У них есть сельское хозяйство и технологии, интересные социальные конструкции, способные расширить наши горизонты. Они нашли оригинальные решения для проблем, с которыми мы не можем справиться. Они, например, живут в многомиллионных городах без опасных пригородов, пробок и безработицы. Создание посольства муравьёв установило бы официальную связь между двумя самыми развитыми планетарными цивилизациями, слишком долго не признававшими друг друга. Мы долго презирали друг друга. Мы довольно долго боролись друг с другом. Для людей и муравьёв настало время сотрудничать на равных». После последней фразы наступила тишина. Потом префект издал короткий смешок, который, будучи подхваченным остальными гостями, постепенно разросся.Гомерический хохот прекратился только с появлением основного блюда — ягнёнка, тушенного в масле.— Конечно, этот господин Эдмонд Уэллс был немного не в себе! — сказала жена японского посла.— Да, сумасшедший!Жюли попросила дать ей письмо. Она хотела рассмотреть его. Она читала его так долго, как будто хотела выучить наизусть.Гости ели десерт, когда префект потянул комиссара Максимильена Линара за рукав и отвёл его подальше от нескромных ушей, чтобы переговорить. Там он поведал Линару, что все эти японские промышленники приехали сюда не только ради дружбы народов. Они были членами крупной финансовой группы, решившей возвести в центре леса Фонтенбло гостиничный комплекс. Расположенный среди вековых деревьев дикой ещё природы, вблизи от исторического замка, он привлечёт, как им кажется, туристов со всего мира.— Но лес Фонтенбло постановлением префектуры объявлен природным заповедником, — удивился комиссар.Дюпейрон пожал плечами.— Мы, разумеется, не на Корсике и не на Лазурном Берегу, где подрядчики занимаются поджогами, чтобы потом распределить охраняемые участки. Но мы должны учитывать экономическую ситуацию.Поскольку Максимильен Линар продолжал недоумевать, префект добавил, пытаясь придать тону убедительность:— Вы не можете не знать, что в нашей области весьма высок уровень безработицы. Это ведёт к общей неуверенности. Это ведёт к общему кризису. Гостиницы закрываются одна за другой. Область умирает. Если мы не будем быстро реагировать, молодёжь разъедется, и налогов не хватит на поддержание школ, администрации и полиции.Комиссар Линар не понимал, куда клонит Дюпейрон, произнося для собственного удовольствия эту небольшую речь.— А от меня-то что требуется?Префект протянул ему кусок малинового торта.— На каком этапе находится расследование гибели директора юридической службы Вод и Лесов Гастона Пинсона?— Дело странное. Я попросил о судебно-медицинской экспертизе тела, — ответил полицейский, беря десерт.— Я читал в вашем предварительном отчёте, что тело было найдено недалеко от бетонной пирамиды высотой примерно в три метра, замаскированной высокими деревьями и потому обнаруженной только сейчас.— Так оно и есть. А что?— А то! Значит, уже есть люди, не обращающие ни малейшего внимания на запрет строительства в охраняемом природном заповеднике. Они совершенно спокойно возвели свою пирамиду, и никто не возмутился, и это, конечно, является выгодным прецедентом для наших друзей — японских инвесторов. Что вы знаете про эту пирамиду?— Да ничего, кроме того, что её нет в кадастре.— Надо обязательно все выяснить, — заявил префект. — Вам ничто не мешает одновременно расследовать гибель Пинсона и строительство этой таинственной пирамиды. Я уверен, что оба события связаны между собой.Тон был безапелляционным. Разговор прервал чиновник, просивший помочь с местом в детских яслях.После десерта танцы возобновились.Было уже поздно. Мать Жюли собралась уходить. Когда они с дочерью покидали собрание, комиссар Динар предложил их проводить.Гардеробщик подал им пальто. Линар сунул ему монету. Они стояли у подъезда, ожидая, пока подгонят «седан» комиссара, когда Дюпейрон вновь шепнул ему на ухо:— Меня очень интересует эта таинственная пирамида. Вы меня поняли? 28. УРОК МАТЕМАТИКИ — Да, мадам.— А если вы меня поняли, повторите вопрос.— Как сделать четыре равносторонних треугольника одного размера из шести спичек.— Хорошо, подойдите для ответа.Жюли встала из-за парты и пошла к чёрной доске. У неё не было ни малейшего представления об ответе, которого ждала от неё учительница по математике. Та взирала на неё с высоты своего роста.Жюли потерянно огляделась. Класс наблюдал за ней с усмешками. Несомненно, остальные ученики знали решение, которое она не могла найти.Она оглядывала класс, надеясь, что кто-нибудь придёт ей на помощь.На лицах выражалось и издевательское равнодушие, и сострадание, и облегчение от того, что к доске вызвали другого.В первом ряду восседали папочкины сынки, безупречные и прилежные. За ними те, кто им завидовал и уже готов был подчиняться. Затем шёл середняк и «может лучше», работяги, учат много, а результатов мало. И, наконец, на Камчатке, рядом с батареей, удобно устроились маргиналы.Там сидели и Семь Гномов, как их называли по имени рок-группы, которую они организовали. Они почти не общались с одноклассниками.— Итак, вы отвечаете? — потребовала учительница.Один из Семи Гномов делал Жюли знаки. Он складывал и переплетал пальцы, желая показать какую-то фигуру, но она не понимала.— Видите ли, мадемуазель Пинсон, я понимаю, как вы скорбите из-за смерти вашего отца, но она ничего не меняет в математических законах, управляющих миром. Я повторяю: шесть спичек образуют четыре равносторонних треугольника одного размера при условии... что их располагают как? Попытайтесь рассуждать нетрадиционно. Прибегните к воображению. Шесть спичек, четыре треугольника, при условии, что их располагают...Жюли прищурила свои светло-серые глаза. Что там за фигура? Теперь мальчик тщательно артикулировал что-то, разделяя слоги. Она попыталась прочесть по губам. Пи... ро... ни... да...— Пиронидой, — сказала она.Класс закатился от смеха. Её союзник сделал безнадёжное выражение лица.— Вам плохо подсказали, — объявила учительница. — Не «пиронидой». Пи-ра-ми-дой. Эта форма представляет собой третье измерение, победу объёма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10