— Проходите, — сказала она. — Со мной Брит Хейл.— Мистер Хейл? — обрадованно кивнул один из полицейских. — Он здесь? Очень хорошо. Мы направили двух человек я в его дом в Бронксвилле.Взглянув на улицу. Перси снова ощутила что-то неуловимое. Обойдя полицейских, она вышла на крыльцо.— Миссис Клэй, вам лучше не выходить из дома...Она стояла, застыв на месте, уставившись на улицу. В чем же дело?И вдруг Перси поняла.— Я должна вам кое-что сообщить, — повернулась она к полицейским. — Черный микроавтобус.— Черный микро?..— Да, черный микроавтобус. Он стоял вон там.Один из полицейских достал записную книжку.— Расскажите мне о нем подробнее. * * * — Подожди, — сказал Райм.Лон Селитто оборвал свой рассказ на полуслове.Криминалист услышал приближающиеся шаги. Ни легкие, ни тяжелые. Он узнал, чьи они. И дело тут было не в дедукции. Просто Райм уже много раз слышал эти шаги.В дверях показалось красивое лицо Амелии Сакс в обрамлении длинных рыжих волос. Неуверенно остановившись, молодая женщина все же решила войти. Она была в синей полицейской форме, но без фуражки и галстука. В руках она держала хозяйственную сумку.Джерри Бэнкс расплылся в улыбке. Его реакция была вполне объяснима: мало кто из простых полицейских с улицы мог, как Амелия Сакс, похвастаться работой в престижном агентстве фотомоделей на Мэдисон-авеню. Однако пылкий взгляд Бэнкса, как и его чувство, остались без ответа, и молодой полицейский, несмотря на небритый подбородок и торчащие во все стороны волосы, решил продолжить свои немые воздыхания.— Привет, Джерри, — бросила Сакс.Селитто удостоился кивка и почтительного «сэр». (Лейтенант слыл легендой в убойном отделе. Сакс была из семьи полицейских и еще до академии за обеденным столом приучилась уважать старших.)— Похоже, ты устала, — заметил Селитто.— Спать сегодня не пришлось, — объяснила Сакс. — Искала песок, — она достала из сумки несколько пакетиков. — Вот, собирала образцы.— Хорошо, — сказал Райм, — но теперь это осталось в прошлом. Мы получили новое задание.— Новое задание?— В городе появился один человек. Мы должны его поймать.— Кто?— Наемный убийца, — вставил Селитто.— Профи? Связан с организованной преступностью?— Профессионал высочайшего класса, — подтвердил Райм. — О связях с организованной преступностью нам ничего не известно.Именно крупные преступные группировки являлись основными поставщиками наемных убийц.— Вольный стрелок, — пояснил Райм. — Мы прозвали его «Танцор у гроба».Сакс подняла бровь, расчесанную ногтем до красноты.— Почему?— Лишь одной из жертв, познакомившихся с ним вблизи, удалось прожить после этого достаточно долго для того, чтобы поведать нам какие-либо подробности об убийце. У него на плече есть — по крайней мере была — татуировка: Джек-Потрошитель, танцующий с женщиной перед гробом.— Что ж, это уже можно помещать в графу «особые приметы», — криво усмехнулась Сакс. — Что еще известно об убийце?— Белый мужчина, скорее всего, тридцати с небольшим лет. Это все.— Татуировку пытались проследить? — спросила она.— Разумеется, — сухо ответил Райм. — Искали даже на краю земли.И это действительно было так. Но ни одно правоохранительное отделение во всех крупных городах мира не смогло предоставить никаких данных по такой татуировке.— Дамы и господа, прошу прощения, — вмешался Том. — Мне надо кое-что сделать.Разговор прервался на то время, пока молодой помощник осуществлял процедуру переворачивания своего босса. Это способствовало вентиляции легких. Для инвалидов со спинномозговой травмой определенные части тела становятся персонифицированными; у них с этими частями развиваются особые отношения. После того как несколько лет назад во время осмотра места преступления был поврежден спинной мозг Райма, собственные руки и ноги стали для него главными врагами: столько усилий, направленных на то, чтобы заставить их подчиняться ему, было потрачено в пустую. Но конечности одержали бесспорную победу и до сих пор оставались неподвижными как бревна. После этого Райм столкнулся со спазмами, безжалостно сотрясающими все его тело. Он пытался остановить их. Со временем спазмы прекратились — похоже, без его участия. Райм не мог с чистым сердцем приписать себе победу над ними, хотя и признал их капитуляцию. После этого криминалист обратился к второстепенным врагам, занявшись в первую очередь легкими. В конце концов через год лечения он смог отказаться от искусственного вентилятора. Райм снова смог дышать самостоятельно. До сих пор это была его единственная победа над собственным телом, и криминалиста не покидало мрачное предчувствие, что легкие лишь выжидают, чтобы взять реванш. Райм решил, что через год-два умрет от пневмонии или эмфиземы.В принципе Линкольн Райм ничего не имел против смерти. Но умереть можно по-разному; криминалист был полон решимости покинуть этот мир без мучений.— Есть какие-то наводки?— Достоверно известно, что он некоторое время назад находился в федеральном округе Колумбия, — протянул по-бруклински Селитто. — И это все. Больше ничего. О, впрочем, кое-что можно добавить. Деллрею известно больше, чем нам. У него есть и тайные агенты, и стукачи. Так вот, этот Танцор — он все равно что десять разных человек. Меняет форму ушей, применяет силиконовые накладки на лицо. Добавляет шрамы, убирает шрамы. Толстеет, худеет. Однажды он освежевал труп жертвы, снял кожу с рук и использовал ее в качестве перчаток, чтобы обмануть криминалистов, оставив чужие отпечатки.— Меня он не обманул, — напомнил Райм.«Но я его так и не взял», — мрачно добавил он про себя.— Он все просчитывает заранее, — продолжал детектив. — Сначала отвлекает внимание, затем наносит удар. Свою работу выполняет безукоризненно. А потом очень умело заметает за собой следы, мать его.Селитто обеспокоенно умолк, что было странно для человека, зарабатывающего на жизнь охотой на убийц.Райм отвернулся к окну, не желая поддерживать молчание своего бывшего напарника.— То дело, с освежеванными руками — было последней по времени работой Танцора в Нью-Йорке, — продолжил рассказ он. — Это произошло лет пять-шесть назад. Его нанял один банкир, решивший избавиться от своего партнера. Танцор выполнил заказ честно и аккуратно. Моя команда экспертов прибыла на место преступления и начала осмотр. Кто-то из ребят достал из мусорной корзины скомканную бумагу. Это привело к срабатыванию заряда пластида. Приблизительно восемь унций. Оба криминалиста погибли на месте, большинство улик было уничтожено.— Прости, что заставила тебя заговорить об этом, — сказала Сакс.Наступило неловкое молчание. Уже больше года молодая женщина была учеником и напарником криминалиста, а в последнее время она стала и его другом. Иногда Сакс даже оставалась у него на ночь. Она спала на диване в гостиной или, как целомудренная старшая сестра, забиралась к нему в просторную двуспальную кровать. Но разговоры в основном велись о методах научной криминалистики. Райм убаюкивал молодую женщину рассказами о серийных убийцах и неуловимых ворах-домушниках. Оба старались избегать личных тем. Вот и сейчас Сакс ограничилась лишь банальным: «Представляю, каково тебе было».Райм отмахнулся от сочувствия, тряхнув головой. Он уставился на голую стену. Когда-то вся комната была увешена художественными репродукциями. Их давным-давно сняли, но криминалист постоянно играл в игру, проводя взглядом мысленные линии между остатками липкой ленты. Сейчас у него получилась кривобокая звезда, которой не удалось все же заслонить перед глазами Райма жуткую картину обезображенного взрывом места преступления, обугленных, изуродованных тел его помощников.— Тот тип, что нанял танцора, он что, решил вдруг его заложить? — спросила Сакс.— Прямо-таки горел желанием. Но он мало что мог нам рассказать. Деньги и инструкции он опустил в указанный ему почтовый ящик. Лично они ни разу не встречались. — Райм набрал полную грудь воздуха. — Но самое страшное заключалось в том, что банкир, заплатив за устранение конкурента, потом передумал и решил отменить заказ. Нервы не выдержали. Но он так и не смог связаться с Танцором. Впрочем, это все равно не имело значения. Танцор с самого начала предупредил его: «Об отмене задания не может быть и речи».Затем Селитто вкратце рассказал Сакс о деле против Филиппа Хансена, о свидетелях, видевших его ночной вылет, и о вчерашней бомбе.— Кто оставшиеся свидетели? — спросила она.— Перси Клэй, жена этого Карни, погибшего в авиакатастрофе. Она — президент компании «Гудзон-Эйр». Ее муж был вице-президентом. Третий свидетель — Бриттон Хейл, летчик той же компании. Я послал к ним домой нянек — присматривать за ними.— Я уже связался с Мелом Купером, — сказал Райм. — Он будет работать в лаборатории на первом этаже. Дело Хансена ведется в сотрудничестве с федералами; Бюро будет представлять Фред Деллрей. Если понадобится, он выделит для защиты свидетелей специальных агентов и охраняемый дом.Отключившись от того, что начал говорить Селитто, Линкольн Райм снова погрузился в воспоминания. Перед глазами снова встала картина помещения, развороченного пять лет назад взрывом бомбы, которую оставил Танцор.Воспоминания: мусорная корзина, раскрывшаяся от взрыва словно черная роза. Запах взрывчатки — удушливая вонь, нисколько не похожая на аромат дыма от костра. Растрескавшаяся от жары краска на обгоревшем дереве. Обугленные трупы экспертов, застывшие в неестественных скорченных позах... От этих жутких картин Райма спасло жужжание факса. Джерри Бэнкс выхватил из машины первый лист.— Протокол осмотра места падения самолета, — объявил он. Райм жадно повернулся к факсу.— Мальчики и девочки, пора за работу! * * * Мыть. Мыть тщательно.«Солдат, у тебя руки чистые?»«Стараюсь, сэр!»Коренастый мужчина лет тридцати с небольшим стоял в туалете кафе на Лексингтон-авеню, поглощенный своим занятием.Тереть, тереть, тереть...Прервавшись, мужчина огляделся вокруг. Похоже, никому нет дела до того, что он торчит здесь уже десять минут.И опять тереть, тереть...Стивен Колл осмотрел кожу на руках, крупные красные костяшки пальцев.Вроде чистые, вроде чистые. Червей нет. Ни одного.У него было прекрасное настроение, когда он перегонял свой черный микроавтобус с улицы в подземный гараж. Забрав из багажника необходимый инструмент, Стивен поднялся по пандусу и влился в оживленную толпу. Ему уже приходилось несколько раз работать в Нью-Йорке, но он никак не мог привыкнуть к такому огромному скоплению народа. Только в одном квартале не меньше тысячи человек.От этого становится не по себе.От этого по коже словно черви ползают.Поэтому Стивен заглянул в туалет и долго оттирал руки.«Солдат, ну ты закончил наконец? Тебе нужно поразить еще две цели».«Так точно, сэр, почти закончил. Необходимо полностью исключить риск оставить на месте операции какие-то следы, сэр».«О, во имя всего святого, побыстрее...»На руки лилась теплая вода. Он потер под ногтями щеткой, принесенной с собой. Выдавил из мыльницы на стене каплю розового жидкого мыла. И принялся тереть дальше.Наконец, удовлетворенно осмотрев покрасневшие руки, он обсушил их под струёй горячего воздуха из автомата. Никаких полотенец, никакой клетчатки, способной многое рассказать.И никаких червей.Сегодня Стивен был одет в камуфляжную форму. Разумеется, не в желтую с бурыми разводами спецодежду времен операции «Буря в пустыне». Джинсы, кроссовки, клетчатая рубашка и серая штормовка в пятнах краски. На поясе сотовый телефон и рулетка. Стивен выглядел обыкновенным строителем, которых на Манхэттене тысячи. Сегодня он выбрал этот маскарадный костюм потому, что никто не обратит внимания на строителя, надевшего в погожий весенний день матерчатые перчатки.Стивен вышел из кафе.Народу по-прежнему тьма. Но теперь руки у него чистые, и неприятное ощущение прошло.Остановившись на углу, он посмотрел на особняк, в котором раньше жили Муж и Жена, но теперь осталась одна Жена, потому что Муж уже разлетелся на миллион кусочков над родиной президента Линкольна.Итак, в живых осталось два свидетеля, и оба должны умереть до того момента, как в понедельник утром соберется на заседание суд. Стивен сверился с часами, которые представляли собой массивный корпус из нержавеющей стали. Половина десятого утра, суббота.«Солдат, тебе хватит времени, чтобы завалить обоих?» «Сэр, возможно, прямо сейчас я обоих не уничтожу, но у меня в запасе почти двое суток. На то, чтобы установить местонахождение двух целей и уничтожить их, времени более чем достаточно, сэр».«Солдат, а если возникнут какие-то трудности?» "Сэр, я живу ради того, чтобы преодолевать трудности". Перед особняком стояла одинокая полицейская машина. Как он и ожидал.Итак, известная зона действия перед домом и неизвестная внутри...Оглянувшись по сторонам, Стивен пошел по тротуару, чувствуя зуд в оттертых начисто руках.Он шел, представляя себя местным жителем. Не Стивеном и не мистером Коллом, а также не Тоддом Джонсоном, Стэном Бледгоу и не десятком других человек, чьи имена он испробовал за последние несколько лет. А его настоящее имя превратилось во что-то вроде заржавленного турника в глубине двора — ты знаешь, что он там есть, но в действительности смотришь и не замечаешь. Резко повернув, Стивен зашел в подъезд дома, стоящего напротив особняка Жены. Остановившись в дверях, он посмотрел на большое окно в доме напротив, частично скрытое цветущим кизилом. Стивен надел дорогие очки с желтоватыми поляризованными стеклами, и отблески от стекла исчезли. Он разглядел в комнате движущиеся фигуры. Один полицейский... нет, два полицейских. Мужчина, стоящий к окну спиной. Возможно, Друг, третий свидетель, которого должен убрать Стивен. И... да! Вот и Жена. Невысокая. Неказистая. Похожая на мальчишку. На ней была белая блузка. Замечательная мишень. Жена отошла от окна и скрылась из виду. Нагнувшись, Стивен расстегнул рюкзак. Глава четвертая Линкольна Райма перенесли из-за компьютера в кресло на колесах под названием «Штормовая стрела».Теперь криминалист смог взять управление на себя. Зажав во рту пластмассовую соломинку, он въехал в крошечный лифт, на месте которого был когда-то встроенный шкаф. Лифт без лишних церемоний опустил его на первый этаж.В 90-е годы XIX века, когда был построен этот особняк, помещение, в которое сейчас въехал Линкольн Райм, служило салоном. Деревянные стены, обитые дранкой и покрытые лепниной в виде массивных лилий, стрельчатые ниши и массивные дубовые половицы, соединенные так прочно, словно сваренные сваркой. Но архитектор пришел бы в ужас, увидев, что Райм полностью разрушил стену, отделявшую салон от гостиной, а в оставшихся насверлил огромные отверстия для прокладки дополнительной электропроводки. Образовавшееся просторное помещение было заполнено не хрусталем и задумчивыми пейзажами кисти Джорджа Иннса, а произведениями искусства совершенно иного толка: колбами определителя плотности, компьютерами, микроскопами, сравнительными микроскопами, газовым хроматографом, масс-спектрометром, ультрафиолетовой лампой и паровыми рамками для снятия частичных отпечатков пальцев. Один угол занимал величественный электронный микроскоп, стоящий уйму денег, который был подключен к источнику рентгеновского излучения переменной мощности. Рядом лежали более знакомые человеку с улицы предметы, также незаменимые в ремесле криминалиста: защитные очки, перчатки, резиновые и из специальной ткани, которую невозможно разрезать, чаши, отвертки и пассатижи, лопатки, скальпели, отмычки, ватные тампоны, банки, полиэтиленовые пакеты, пластинки для анализов и зонды. Пара дюжин деревянных палочек (Райм требовал от своих помощников, чтобы те обращались с уликами как с фирменными блюдами в китайском ресторане).Криминалист уверенно подкатил маневренную «Штормовую стрелу» к лабораторному столу. Том, закрепив у него на голове микрофон, загрузил компьютер.Через минуту в дверях появились Селитто и Бэнкс в сопровождении третьего мужчины, который только что приехал. Кожа новоприбывшего, высокого здоровяка, была не светлее автомобильной покрышки. На нем был зеленый костюм и рубашка неземного желтого цвета.— Здравствуй, Фред.— Привет, Линкольн.— Добрый день, — кивнула Фреду Деллрею появившаяся в лаборатории Сакс.Молодая женщина уже простила агенту ФБР свой недавний арест — следствие межведомственной неразберихи — и теперь между ними, высокой красавицей из полиции и долговязым шутником из Бюро, возникло странное взаимное влечение. Оба, по категорическому заключению Райма, предпочитали иметь дело с людьми (сам он предпочитал иметь дело с уликами). Деллрей доверял методам криминалистики не больше, чем Райм показаниям свидетелей. Что же касается бывшей уличной полицейской Сакс, на ее природные наклонности Райм никак не мог повлиять, но он был настроен заставить ее отбросить эти способности и стать лучшим криминалистом в Нью-Йорке, если не во всей стране.
1 2 3 4 5 6 7