Она часто жалела, что они с отцом не могут позволить себе путешествие на каком-нибудь из тех фешенебельных океанских лайнеров, которые плавали через Красное море в Индию.Однако она никогда не стремилась к роскоши и не мечтала иметь что-нибудь такое же дорогое или красивое, как эта яхта.Когда она поднималась на борт с маркизом, матросы бросали на нее удивленные взгляды, но делали это украдкой, потому что были хорошо вышколены.Салон с зелеными стенами и ситцевыми шторками тоже привел ее в восторг.Медина не могла вспомнить, когда в последний раз сидела в настоящем кресле.Капитан повел яхту вдоль побережья к бухте, о которой говорил Селим.Когда «Морской Ястреб» вновь встал на якорь, Медина выглянула в иллюминатор, но, как и ожидала, не увидела ни домов, ни людей — только желтый песок до самого горизонта.Она предложила маркизу поесть перед дорогой, потому что с наступлением сумерек они должны были ехать обратно в Кану.— Конечно, Селим предложит вам угощение, — сказала она, — но с этого дня вам долго не придется пробовать английских блюд, и вам, вероятно, будет трудно привыкнуть к нашей еде, тем более что во время путешествия она станет довольно однообразной.Маркиз рассмеялся:— Я обещаю не жаловаться слишком часто и надеюсь, Али, вы оцените искусство моего кока, потому что по требованиям английского вкуса он считается очень хорошим.Он сказал это, думая, что Медина незнакома с английской едой.Медина едва удержалась, чтобы не сказать маркизу, что они с отцом знакомились с кухнями многих народов и пришли к выводу, что им обоим больше по душе французская.Пока длился обед, солнце постепенно клонилось к горизонту, превращаясь из ослепительно белого шара в багровый, и первые звезды уже начали зажигаться на небосводе.Медина ела не торопясь, наслаждаясь каждым кусочком.Когда стюарды вышли из салона, маркиз сказал:— Я жду, что вы расскажете мне о себе. Признаться, я поражен, что в вашем возрасте вы удостоились чести быть рекомендованным Селимом Маханой в качестве лучшего проводника.— У нас еще будет время поговорить обо мне, — уклончиво сказала Медина. — Я вижу, у вас много книг. Они принесли вам пользу?— Огромную пользу! — воскликнул маркиз. — И особенно одна, которую дал мне Ричард Бертон.— Я весьма уважаю мистера Бертона, — сказала Медина. — Какую же книгу он дал вам?— Она называется «Духи богов», — ответил маркиз, — и с ее автором я надеюсь встретиться, пока нахожусь в Аравии. Его зовут Эдмунд Тевин, он профессор.Медина затаила дыхание.К этому она была не готова и не сразу нашла в себе силы сказать:— Я… читал книгу, о которой вы говорите, и… нашел ее весьма увлекательной.— Вы умеете читать по-английски?— Да.— Тогда вам будет легче меня понять, — сказал маркиз. — По моему мнению, это одна из самых интересных и необычных книг, которые я когда-либо читал!Медина подумала, что она почувствовала то же самое, когда впервые прочла эту книгу отца.Она знала, что отец гордился ею больше, чем всеми остальными.— Наверное, — продолжал маркиз, словно размышляя вслух, — мне не следует брать ее с собой. Людям может показаться подозрительным, что арабский купец читает английские книги.— В крайнем случае вы всегда можете сказать, что она принадлежит мне, — улыбнулась Медина.— Тогда я непременно должен ее взять, — твердо сказал маркиз. — Но, вероятно, мне пора переодеваться?Медина видела, что ему не терпится отправиться в путь.— Hyp будет ждать вас в вашей каюте, — сказала она. — И я был бы благодарен вашей светлости, если, когда он закончит, вы прислали бы его ко мне.— Вы тоже собираетесь изменить внешность? — с удивлением спросил маркиз.— Селим скажет вам, что люди в Кане чересчур любопытны, — отвечала Медина. — Завтра утром в доме Селима будут два обычных араба, которыми вряд ли кто-нибудь заинтересуется.— И кем буду я? — поинтересовался маркиз.— Ваше имя — Абдул Мурид, — сказала Медина. — Вы наполовину араб, наполовину патан. Бертон тоже пользовался такой маскировкой.— Тогда я могу лишь надеяться, что мне повезет так же, как ему! — ответил маркиз. — И раз он совершенно уверен, что я не добьюсь успеха, вы должны помочь мне доказать, что он ошибается!— Мы можем только пробовать, — сказала Медина, — надеясь на милость Аллаха.Маркиз показал ей каюту рядом со своей, где она могла бы переодеться, и Медина принялась терпеливо ждать Нура, Обстановка каюты ей тоже очень понравилась.У одной стены помещался туалетный столик, возле другой находились стенные шкафы и гардеробы, куда гости маркиза могли убирать одежду.Пол был укрыт толстым пушистым ковром, большая кровать была мягкой, а белье на ней — с кружевными прошивками.Она подумала — и не ошиблась, — что эта каюта предназначалась для дам.Медина не знала, сколько женщин здесь побывало, но ей казалось, что она ощущает их присутствие и сейчас.У нее было чувство, что она может увидеть их как бы наяву — в вечерних платьях с глубоким вырезом, с тщательно сделанными прическами и руками, затянутыми в длинные перчатки.Она подумала, что именно так ей придется выглядеть, вернувшись в Англию, и содрогнулась.Медина была маленькой девочкой, когда отец увез ее после смерти матери, но она слышала, как он жаловался на скуку, которую неизменно испытывал в обществе своих родственников.Он в весьма красочных выражениях описывал узость их взглядов и привычку ругать все новое и непохожее на то, что было принято сто лет назад.И разумеется, его образ жизни тоже вызывал у них сильное неодобрение.»Как я могу вернуться в Англию?»— в отчаянии спрашивала себя Медина.Но пока, во всяком случае, она была очень рада быть сыном неизвестного шейха, а также проводником и учителем купца — наполовину араба, наполовину патана.
Дверь каюты открылась, и вошел Hyp.— Его светлость готов? — спросила Медина.— Он готов.Нуру было около сорока. Он оставался, с отцом Медины с тех пор, как профессор начал свои скитания по Аравии.Hyp напоминал Медине нянюшку, которая была у нее в детстве: он так же заботился о ней, баловал ее и так же был непреклонен в своих запретах делать то или это.Он всегда боялся, что погонщики узнают, что на самом деле она не мальчик, а девочка.Медина настолько привыкла притворяться мужчиной, что уже не задумываясь вела себя как обычный арабский юноша.Сейчас она сняла дорогую одежду и надела взамен длинную полосатую рубашку, черный бурнус и красную махрану.В качестве уступки своему предполагаемому высокому происхождению она заткнула за кушак украшенный драгоценными камнями кинжал.Hyp поднял одежду, которую она сняла, и убрал ее в мешок.Потом он открыл дверь, и Медина увидела, что маркиз ждет ее в дверях своей каюты.Он улыбнулся ей, и она с трудом удержалась, чтобы не сказать ему, каким красивым и изящным он выглядит в своем новом облике.Hyp выкрасил ему лицо хной и подвел брови и веки сурьмой.Медина подумала, что маркиз может легко сойти за араба.Многие из туземцев отличались красотой, и частенько оказывалось, что их предками были древние греки, которые приплыли сюда исследовать эту страну и остались здесь, потому что полюбили ее.Если маркиз будет молчать, решила Медина, никто не догадается, кто он такой на самом деле.— Что дальше? — спросил он.— Мы сходим на берег, — ответила Медина. — Нас ждут лошади, Без лишних слов маркиз пошел на палубу и вместе с Мединой и Нуром спустился по веревочному трапу в шлюпку.Два матроса сели на весла и повели шлюпку к берегу.Маркиз уже отдал капитану распоряжения, согласно которым сразу после их отъезда он должен был сняться с якоря и курсировать вдоль побережья.Через две недели ему предстояло привести яхту в Аден и там ждать дальнейших инструкций.Маркиз надеялся, что из Мекки ему удастся послать гонца.Он намеревался передать капитану «Морского Ястреба», чтобы тот встречал его в Джидде или, если это будет слишком опасно, плыл дальше на север.Если будет невозможно и то и другое, то яхту следовало бы отвести назад в Кану.Какой из этих трех вариантов будет реализован, маркиз, разумеется, мог только гадать и решил, что время покажет.Главное, чтобы в конце концов яхта оказалась там, где он мог бы сесть на нее и вернуться в Англию.Как и говорила Медина, три чистокровных игривых арабских скакуна, присланные Селимом, ждали их на берегу.Пустив свою лошадь рысью по мягкому песку, маркиз подумал, что он покидает обычный мир и вступает в сказочную страну.Разумеется, эта сказка могла оказаться и страшной, но сейчас маркиз был счастлив попасть в мир, столь отличный от того, какой он знал прежде.Он заметил, что Али на редкость хорошо держится в седле, и подумал, что если случится так, что этот юноша приедет когда-нибудь в Англию, то, конечно, он оценит конюшни маркиза.Однако сейчас было важно лишь то, что Али действительно оказался, как и говорил Селим, превосходным проводником.Маркиз, честно сказать, боялся, что это будет какой-нибудь пожилой араб, угрюмый и необразованный.Таких проводников можно нанять в любом восточном городе. Они берут проценты с каждой покупки, сделанной нанимателем, но в общем толк от них есть, как маркиз уже имел возможность убедиться в Индии.Но он и на мгновение не мог предположить, что проводник окажется таким юным.Он поражался, как этот юноша, по существу еще мальчик, удостоился столь высокой рекомендации от Селима, которому Бертон велел доверять всецело.— Надеюсь только, он знает, что делает, — пробормотал маркиз себе под нос.Звезды сверкали ярко, и дорога была хорошо различима.Тысячи лет по этим пескам брели верблюды, нагруженные миррой и ладаном.Но сейчас вокруг не было ни малейшего признака ни человека, ни животного.Только мерцание звезд и ночная прохлада.Когда наконец впереди показались огни Каны, маркизу стало жаль, что их поездка закончилась.Ему хотелось бы ехать и ехать в ночи, ощущая вокруг незримое присутствие призраков ушедших цивилизаций.Внезапно он почувствовал еще кое-что.В первое мгновение маркиз не понял, что это такое.Но потом он узнал этот волнующий, пряный аромат ладана.Он ступил на Тропу благовоний, которая должна была привести его в Мекку.Маркиз непроизвольно придержал лошадь; Медина сделала то же самое.Она вопросительно взглянула на него, и звездный свет блеснул на стальной оправе ее очков.В ответ на ее взгляд маркиз сказал:— Для меня это начало большого приключения, и я с нетерпением жажду узнать, чем оно закончится.— Могу лишь надеяться, милорд, что желание вашего сердца будет удовлетворено, — ответила Медина.Она сказала это не раздумывая и с опозданием поняла, что оба они говорят по-английски.— Желание моего сердца! — в раздумье повторил маркиз. — Это весьма маловероятно. Но по крайней мере я отправляюсь в путь с надеждой.— Что ж, я могу только сказать «кейр иншалла», — сказала Медина.— Если будет на то милость Аллаха! — слегка язвительно повторил маркиз. — Но если он откажет мне в своей милости?— Тогда для вас, — сказала Медина, — всегда открыт путь назад, и, конечно, вас ждет Англия.Она не смогла скрыть насмешки в своем голосе.Потом, словно испугавшись, что сказала слишком много, Медина ударила пятками лошадь.Маркизу ничего не оставалось, как только ехать за нею.Слова Али показались ему весьма странными.Он гадал, откуда арабский юноша мог узнать, что Англия ждет его, — а главное, известно ли ему зачем? Глава 4 Проснувшись, Медина почувствовала себя гораздо лучше отдохнувшей, чем накануне.В то же время она была рада, что не надо выезжать с раннего утра, о чем, кстати, мечтал маркиз.Накануне, когда они вернулись, Селим сказал маркизу:— Надеюсь, вы не будете слишком разочарованы, милорд, но найти для вас самых лучших погонщиков и самых резвых верблюдов оказалось сложнее, чем я ожидал. Вам Придется подождать. Поэтому я предлагаю вам пока остаться здесь, в моем доме, и изучать с Али арабский язык.Медина поняла, что самыми надежными погонщиками он считает тех, с кем она вернулась в Кану.Но им нужно было дать хотя бы трехдневный отдых.Медина знала этих людей и любила их. Она подумала, что Селим принял правильное решение.Кроме того, она считала, что маркизу действительно не помешает лишнее время для упражнений в языке.Она была поражена тем, как бегло он уже говорил, хотя прекрасно видела, что в его речи еще много ошибок, которые могут стать для него роковыми.Она как раз размышляла над тем, как лучше организовать занятия, когда пришел Hyp и принес ей еду.— Все идет хорошо! — сказал он довольным тоном. — Английский господин спал на крыше и проснулся в прекрасном настроении.Медина рассмеялась.Она получила ответ на вопрос, который задавала себе накануне: воспользуется ли маркиз предложением Селима забраться на крышу или предпочтет спать в отведенной для него комнате.Она знала, что у арабов принято ночью спать на крышах своих домов.Медина подумала, что маркиз, вероятно, впервые ночует под открытым небом.Торопливо съев то, что принес Hyp, она быстро оделась, что было нетрудно, учитывая, что арабский костюм состоит из немногих предметов.Надев махрану и очки, Медина спустилась вниз.Селим, очевидно, куда-то вышел; в его комнате она увидела только маркиза.Он расхаживал вдоль стен, разглядывая коллекцию одежды и оружия, и, когда Медина вошла, как раз любовался кинжалом, который, как ей было известно, был найден в могильнике в Аль-Джубе.Услышав ее шаги, маркиз повернулся.Он был без головного убора, и Медина, глядя на него, вновь подумала, что он очень красив и сильно отличается от того человека, которого она нарисовала в своем воображении, когда Селим в первый раз рассказал ей об англичанине, желающем посетить Мекку.— В этой комнате собрана замечательная коллекция, — сказал он по-арабски, но без традиционного приветствия.— Без сомнения, — кивнула Медина. — Но как араб вы должны были приветствовать меня словом «салям».Маркиз рассмеялся.— Прошу прощения, учитель! — сказал он насмешливо.— Вы должны приучить себя не забывать об этом, даже когда мы одни, — очень серьезно сказала Медина. — Я уверена, мистер Бертон мог бы подтвердить, что в Мекке одной ошибки в произношении, одного неуместного жеста будет достаточно, чтобы проститься с жизнью.— Вы правы. Конечно, вы правы, — поспешно согласился маркиз.Медина подумала, что ему, должно быть, неприятно признавать свою не правоту перед человеком, который младше его, и, чтобы сгладить неловкость, торопливо добавила:— Я предлагаю начать занятия прямо сейчас. За домом есть место, где мы будем в тени. К тому же туда долетает прохладный бриз с моря.Маркиз в ответ сделал типично восточный жест и сказал:— Слушаю и повинуюсь.Медина повела его за дом. Там было нечто напоминающее веранду, выходящую в небольшой садик. За садом до самого моря лежал голый песок.Солнце нестерпимо палило, но в тени веранды было прохладнее.Селим, видимо, догадывался, что они устроятся здесь, потому что между двумя шелковыми подушками на персидском ковре стоял низенький столик.На нем маркиз увидел стопку книг, а также перо и чернильницу, сделанную из куска песчаника.Медина села по-турецки на ковер и подложила под спину подушку.Маркиз попытался сделать то же самое. В Индии ему довелось поупражняться, и Медина была удивлена, что у него оказались такие гибкие ноги.Она видела, что он очень гордится тем, что ему удалось скопировать ее позу, но говорить об этом не стала, а вместо этого завела с ним беседу по-арабски.Маркиз отвечал ей, а она указывала ему на ошибки и поправляла его.Они немного поговорили об Аравии, и Медина обнаружила, что маркиз знает об этой стране больше, чем она могла ожидать.Потом он внезапно спросил:— Вы когда-нибудь были в Англии?Медина ненавидела лгать, к тому же кривить душой не было никакого смысла, поэтому она честно ответила:— Давным-давно, еще ребенком.— Признаться, я удивлен, — сказал маркиз. — И как вам понравилась моя страна?— Я был слишком мал и не помню, — уклончиво ответила Медина.— Но вы же с тех пор встречали англичан, например, Ричарда Бертона, — сказал маркиз. — Что вы думаете о нем?— Я думаю, что его едва ли можно назвать англичанином, — ответила Медина. — Он всегда говорил, что арабский — вот его настоящий родной язык, что в Аравии он думает как араб и забывает, что принадлежит какой-то другой нации.Маркиз улыбнулся.— Это самая лучшая маскировка. Вы должны, Али, не только заставить меня говорить по-арабски, но и думать как араб.— Для вас это невозможно! — ответила Медина.— Почему? — резко спросил маркиз.— Потому что, хотя вы вряд ли в этом признаетесь, Англия значит для вас слишком много, и не только из-за вашего положения в обществе, но и оттого, что вся ваша жизнь построена на убеждении, что лучше страны нет во всем мире.Медина неожиданно поймала себя на том, что говорит с маркизом так же серьезно, как говорила бы с отцом.Ею руководила интуиция, и она произносила скорее то, что чувствовала, чем то, что хотел, по ее мнению, услышать от нее маркиз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12
Дверь каюты открылась, и вошел Hyp.— Его светлость готов? — спросила Медина.— Он готов.Нуру было около сорока. Он оставался, с отцом Медины с тех пор, как профессор начал свои скитания по Аравии.Hyp напоминал Медине нянюшку, которая была у нее в детстве: он так же заботился о ней, баловал ее и так же был непреклонен в своих запретах делать то или это.Он всегда боялся, что погонщики узнают, что на самом деле она не мальчик, а девочка.Медина настолько привыкла притворяться мужчиной, что уже не задумываясь вела себя как обычный арабский юноша.Сейчас она сняла дорогую одежду и надела взамен длинную полосатую рубашку, черный бурнус и красную махрану.В качестве уступки своему предполагаемому высокому происхождению она заткнула за кушак украшенный драгоценными камнями кинжал.Hyp поднял одежду, которую она сняла, и убрал ее в мешок.Потом он открыл дверь, и Медина увидела, что маркиз ждет ее в дверях своей каюты.Он улыбнулся ей, и она с трудом удержалась, чтобы не сказать ему, каким красивым и изящным он выглядит в своем новом облике.Hyp выкрасил ему лицо хной и подвел брови и веки сурьмой.Медина подумала, что маркиз может легко сойти за араба.Многие из туземцев отличались красотой, и частенько оказывалось, что их предками были древние греки, которые приплыли сюда исследовать эту страну и остались здесь, потому что полюбили ее.Если маркиз будет молчать, решила Медина, никто не догадается, кто он такой на самом деле.— Что дальше? — спросил он.— Мы сходим на берег, — ответила Медина. — Нас ждут лошади, Без лишних слов маркиз пошел на палубу и вместе с Мединой и Нуром спустился по веревочному трапу в шлюпку.Два матроса сели на весла и повели шлюпку к берегу.Маркиз уже отдал капитану распоряжения, согласно которым сразу после их отъезда он должен был сняться с якоря и курсировать вдоль побережья.Через две недели ему предстояло привести яхту в Аден и там ждать дальнейших инструкций.Маркиз надеялся, что из Мекки ему удастся послать гонца.Он намеревался передать капитану «Морского Ястреба», чтобы тот встречал его в Джидде или, если это будет слишком опасно, плыл дальше на север.Если будет невозможно и то и другое, то яхту следовало бы отвести назад в Кану.Какой из этих трех вариантов будет реализован, маркиз, разумеется, мог только гадать и решил, что время покажет.Главное, чтобы в конце концов яхта оказалась там, где он мог бы сесть на нее и вернуться в Англию.Как и говорила Медина, три чистокровных игривых арабских скакуна, присланные Селимом, ждали их на берегу.Пустив свою лошадь рысью по мягкому песку, маркиз подумал, что он покидает обычный мир и вступает в сказочную страну.Разумеется, эта сказка могла оказаться и страшной, но сейчас маркиз был счастлив попасть в мир, столь отличный от того, какой он знал прежде.Он заметил, что Али на редкость хорошо держится в седле, и подумал, что если случится так, что этот юноша приедет когда-нибудь в Англию, то, конечно, он оценит конюшни маркиза.Однако сейчас было важно лишь то, что Али действительно оказался, как и говорил Селим, превосходным проводником.Маркиз, честно сказать, боялся, что это будет какой-нибудь пожилой араб, угрюмый и необразованный.Таких проводников можно нанять в любом восточном городе. Они берут проценты с каждой покупки, сделанной нанимателем, но в общем толк от них есть, как маркиз уже имел возможность убедиться в Индии.Но он и на мгновение не мог предположить, что проводник окажется таким юным.Он поражался, как этот юноша, по существу еще мальчик, удостоился столь высокой рекомендации от Селима, которому Бертон велел доверять всецело.— Надеюсь только, он знает, что делает, — пробормотал маркиз себе под нос.Звезды сверкали ярко, и дорога была хорошо различима.Тысячи лет по этим пескам брели верблюды, нагруженные миррой и ладаном.Но сейчас вокруг не было ни малейшего признака ни человека, ни животного.Только мерцание звезд и ночная прохлада.Когда наконец впереди показались огни Каны, маркизу стало жаль, что их поездка закончилась.Ему хотелось бы ехать и ехать в ночи, ощущая вокруг незримое присутствие призраков ушедших цивилизаций.Внезапно он почувствовал еще кое-что.В первое мгновение маркиз не понял, что это такое.Но потом он узнал этот волнующий, пряный аромат ладана.Он ступил на Тропу благовоний, которая должна была привести его в Мекку.Маркиз непроизвольно придержал лошадь; Медина сделала то же самое.Она вопросительно взглянула на него, и звездный свет блеснул на стальной оправе ее очков.В ответ на ее взгляд маркиз сказал:— Для меня это начало большого приключения, и я с нетерпением жажду узнать, чем оно закончится.— Могу лишь надеяться, милорд, что желание вашего сердца будет удовлетворено, — ответила Медина.Она сказала это не раздумывая и с опозданием поняла, что оба они говорят по-английски.— Желание моего сердца! — в раздумье повторил маркиз. — Это весьма маловероятно. Но по крайней мере я отправляюсь в путь с надеждой.— Что ж, я могу только сказать «кейр иншалла», — сказала Медина.— Если будет на то милость Аллаха! — слегка язвительно повторил маркиз. — Но если он откажет мне в своей милости?— Тогда для вас, — сказала Медина, — всегда открыт путь назад, и, конечно, вас ждет Англия.Она не смогла скрыть насмешки в своем голосе.Потом, словно испугавшись, что сказала слишком много, Медина ударила пятками лошадь.Маркизу ничего не оставалось, как только ехать за нею.Слова Али показались ему весьма странными.Он гадал, откуда арабский юноша мог узнать, что Англия ждет его, — а главное, известно ли ему зачем? Глава 4 Проснувшись, Медина почувствовала себя гораздо лучше отдохнувшей, чем накануне.В то же время она была рада, что не надо выезжать с раннего утра, о чем, кстати, мечтал маркиз.Накануне, когда они вернулись, Селим сказал маркизу:— Надеюсь, вы не будете слишком разочарованы, милорд, но найти для вас самых лучших погонщиков и самых резвых верблюдов оказалось сложнее, чем я ожидал. Вам Придется подождать. Поэтому я предлагаю вам пока остаться здесь, в моем доме, и изучать с Али арабский язык.Медина поняла, что самыми надежными погонщиками он считает тех, с кем она вернулась в Кану.Но им нужно было дать хотя бы трехдневный отдых.Медина знала этих людей и любила их. Она подумала, что Селим принял правильное решение.Кроме того, она считала, что маркизу действительно не помешает лишнее время для упражнений в языке.Она была поражена тем, как бегло он уже говорил, хотя прекрасно видела, что в его речи еще много ошибок, которые могут стать для него роковыми.Она как раз размышляла над тем, как лучше организовать занятия, когда пришел Hyp и принес ей еду.— Все идет хорошо! — сказал он довольным тоном. — Английский господин спал на крыше и проснулся в прекрасном настроении.Медина рассмеялась.Она получила ответ на вопрос, который задавала себе накануне: воспользуется ли маркиз предложением Селима забраться на крышу или предпочтет спать в отведенной для него комнате.Она знала, что у арабов принято ночью спать на крышах своих домов.Медина подумала, что маркиз, вероятно, впервые ночует под открытым небом.Торопливо съев то, что принес Hyp, она быстро оделась, что было нетрудно, учитывая, что арабский костюм состоит из немногих предметов.Надев махрану и очки, Медина спустилась вниз.Селим, очевидно, куда-то вышел; в его комнате она увидела только маркиза.Он расхаживал вдоль стен, разглядывая коллекцию одежды и оружия, и, когда Медина вошла, как раз любовался кинжалом, который, как ей было известно, был найден в могильнике в Аль-Джубе.Услышав ее шаги, маркиз повернулся.Он был без головного убора, и Медина, глядя на него, вновь подумала, что он очень красив и сильно отличается от того человека, которого она нарисовала в своем воображении, когда Селим в первый раз рассказал ей об англичанине, желающем посетить Мекку.— В этой комнате собрана замечательная коллекция, — сказал он по-арабски, но без традиционного приветствия.— Без сомнения, — кивнула Медина. — Но как араб вы должны были приветствовать меня словом «салям».Маркиз рассмеялся.— Прошу прощения, учитель! — сказал он насмешливо.— Вы должны приучить себя не забывать об этом, даже когда мы одни, — очень серьезно сказала Медина. — Я уверена, мистер Бертон мог бы подтвердить, что в Мекке одной ошибки в произношении, одного неуместного жеста будет достаточно, чтобы проститься с жизнью.— Вы правы. Конечно, вы правы, — поспешно согласился маркиз.Медина подумала, что ему, должно быть, неприятно признавать свою не правоту перед человеком, который младше его, и, чтобы сгладить неловкость, торопливо добавила:— Я предлагаю начать занятия прямо сейчас. За домом есть место, где мы будем в тени. К тому же туда долетает прохладный бриз с моря.Маркиз в ответ сделал типично восточный жест и сказал:— Слушаю и повинуюсь.Медина повела его за дом. Там было нечто напоминающее веранду, выходящую в небольшой садик. За садом до самого моря лежал голый песок.Солнце нестерпимо палило, но в тени веранды было прохладнее.Селим, видимо, догадывался, что они устроятся здесь, потому что между двумя шелковыми подушками на персидском ковре стоял низенький столик.На нем маркиз увидел стопку книг, а также перо и чернильницу, сделанную из куска песчаника.Медина села по-турецки на ковер и подложила под спину подушку.Маркиз попытался сделать то же самое. В Индии ему довелось поупражняться, и Медина была удивлена, что у него оказались такие гибкие ноги.Она видела, что он очень гордится тем, что ему удалось скопировать ее позу, но говорить об этом не стала, а вместо этого завела с ним беседу по-арабски.Маркиз отвечал ей, а она указывала ему на ошибки и поправляла его.Они немного поговорили об Аравии, и Медина обнаружила, что маркиз знает об этой стране больше, чем она могла ожидать.Потом он внезапно спросил:— Вы когда-нибудь были в Англии?Медина ненавидела лгать, к тому же кривить душой не было никакого смысла, поэтому она честно ответила:— Давным-давно, еще ребенком.— Признаться, я удивлен, — сказал маркиз. — И как вам понравилась моя страна?— Я был слишком мал и не помню, — уклончиво ответила Медина.— Но вы же с тех пор встречали англичан, например, Ричарда Бертона, — сказал маркиз. — Что вы думаете о нем?— Я думаю, что его едва ли можно назвать англичанином, — ответила Медина. — Он всегда говорил, что арабский — вот его настоящий родной язык, что в Аравии он думает как араб и забывает, что принадлежит какой-то другой нации.Маркиз улыбнулся.— Это самая лучшая маскировка. Вы должны, Али, не только заставить меня говорить по-арабски, но и думать как араб.— Для вас это невозможно! — ответила Медина.— Почему? — резко спросил маркиз.— Потому что, хотя вы вряд ли в этом признаетесь, Англия значит для вас слишком много, и не только из-за вашего положения в обществе, но и оттого, что вся ваша жизнь построена на убеждении, что лучше страны нет во всем мире.Медина неожиданно поймала себя на том, что говорит с маркизом так же серьезно, как говорила бы с отцом.Ею руководила интуиция, и она произносила скорее то, что чувствовала, чем то, что хотел, по ее мнению, услышать от нее маркиз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12