— Я передала ваше поручение его светлости, и он будет ожидать вас в библиотеке. Лошадь ему должны подать к половине десятого.
Кэролайн немного задумалась.
— Мария, у меня родилась прекрасная идея! Я поеду с его светлостью. Мою амазонку прислали из Мэндрейка с другими вещами?
— Да, миледи!
— Прекрасно. Достань ее, но сначала пошли кого-нибудь в конюшню распорядиться, чтобы мне подали лошадь в то же время, как и его светлости.
— Слушаю, миледи, — отвечала Мария, и Кэролайн начала одеваться, все более увлекаясь задуманным.
Если Вэйн будет настаивать на посещении епископа, она поедет с ним. По крайней мере лучше прогуляться вместе верхом по округе, чем спорить и препираться, как все последние дни, в этой мрачной библиотеке.
До чего ей отвратительна эта комната, как, впрочем, и весь замок! Пусть это ее будущий дом, и ей суждено было строить здесь свое счастье, но все равно Кэролайн ненавидела его. Он был отмечен печатью мрака, уныния и неотвратимого зла; она всегда будет помнить, кто там томился: глядя на фамильные портреты на стенах холла, она не сможет не задуматься о том, что благосклонно взиравшие на нее с полотен темноглазые предки Вэйна и породили, в сущности, это чудовище — Кэсси с ее животными инстинктами.
Да, она ненавидела замок Брекон, и в то же время безмерно любила его владельца. Что было толку в поисках разумного выхода из положения? Ведь даже разреши она Вэйну расторгнуть брак, все равно жизнь его останется омрачена той чудовищной тайной, все равно в безрадостном будущем его ожидают лишь тоска и одиночество.
Нет, даже и мысли об этом нельзя было допустить.
Она ни при каких обстоятельствах не согласится на разлуку, никогда не покинет Вэйна, предоставив ему в одиночестве влачить свой жребий.
Что бы ни ожидало их впереди, жизни их уже были соединены. Ей пришли на память ее брачные обеты, и Кэролайн повторяла их про себя, зная, что они остаются для нее столь же священными, как и в ту минуту, когда она впервые произнесла их.
Кэсси тут ни при чем, Кэсси не может нарушить таинство брака. Кэролайн знала, что в ту ночь Вэйн предоставил ей выбор. И теперь, одеваясь, она окончательно поняла, что выбор ею сделан, решение принято. Настал решающий момент. Больше ее уже не будут терзать ни сомнения, ни колебания.
Улыбаясь, с сияющими глазами, Кэролайн спустилась в библиотеку. На ней была зеленая бархатная амазонка, отороченная шнуром более темного цвета. Манжеты и отвороты были отделаны блестящим шелком.
С высокой тульи шляпы спадало на плечо длинное алое перо. Она выглядела очаровательно и хорошо это знала, еще до того, как, войдя в библиотеку, увидела восхищение в глазах Вэйна.
Вид у него был усталый, но никаких других следов бессонной ночи она не заметила. Поклонившись Кэролайн, он ожидал, пока она заговорит первой. Она приблизилась к нему и взглянула на него с улыбкой:
— Можно мне поехать сегодня с тобой, Вэйн?
После минутного колебания он спокойно ответил:
— Сочту за честь. Я никогда еще не видел тебя верхом.
— Надеюсь, у тебя найдется для меня хорошая лошадь. Конюшни моего отца славятся арабскими скакунами.
— Придется постараться, чтобы достойно ответить на такой вызов, — сказал лорд Брекон с чуть заметной улыбкой в уголках губ.
— Я посылала на конюшню… сказать, что сегодня утром выезжаю. Но прежде я хотела поговорить с тобой о другом. Речь идет о Хэрриет…
— Я помню, вчера ты говорила мне, что она бежала с Томасом Стрэттоном. Не хочешь ли ты сказать, что они уже вернулись?
— Нет, конечно. Дело в том, что они бежали потому, что викарий настроен против мистера Стрэттона.
Это отчасти моя вина. Видишь ли, я сказала ему, что мистер Стрэттон — шестой сын небогатого отца.
Лорд Брекон расхохотался.
— Кэролайн, ты неисправима. Иными словами, Томас прельстился Хэрриет, потому что она представляла собой запретный плод.
— Вот именно. За последний год его порядочно разбаловали; на завидного жениха всегда находятся толпы претенденток.
— Но какое это имеет отношение ко мне?
— Я боюсь, что, когда викарий обнаружит отсутствие Хэрриет, он примчится сюда разузнать о ней. Не говори ему об истинном положении дел мистера Стрэттона. Чем дольше он будет чинить им препятствия, тем прочнее основания их будущего счастья.
Лорд Брекон опять рассмеялся:
— И сколько еще коварных замыслов таится в этой хорошенькой головке?
В его словах звучали тепло и нежность, но как только Кэролайн подняла глаза и пристально взглянула на него, он словно вспомнил о лежащей между ними пропасти: исчезли ласковые искорки в глазах, он сделался, как прежде, холодно-вежливым.
Кэролайн дотронулась до его руки.
— Довольно сердиться на меня, Вэйн. Позже мне нужно будет многое обсудить с тобой, но сейчас не время для ссор и подозрений. Поедем на прогулку и забудем обо всем. Давай представим, что мы — просто двое свободных беззаботных людей, которые вдруг встретились и… понравились друг другу.
Выражение лица его смягчилось. Он поднес ее руку к губам.
— Что ж, попробуем притвориться в последний раз, — сказал он. — Вообразим, что мы только что встретились, счастливы и наше будущее безоблачно.
Что-то в его голосе и взгляде заставило Кэролайн затаить дыхание и сжать его руку.
— Да-да, именно так. Ты сегодня не собираешься к епископу?
Лорд Брекон покачал головой:
— Нет, завтра. Я только что прочел в «Морнинг пост», что он собирается сегодня в Ноул в гости к лорду Сэквиллу. Ноул всего в нескольких милях отсюда, я навещу его там. В числе гостей будет и лорд Милборн, председатель суда.
— Дядя Фрэнсис! — воскликнула Кэролайн, решив про себя, что непременно поедет в Ноул вместе с лордом Бреконом.
Но сейчас было не до споров. Судьба в лице епископа, собравшегося в Ноул, дала возможность Вэйну предложить ей перемирие. Она с готовностью ухватилась за эту оливковую ветвь, пусть хилую, и за возможность отложить, пусть ненадолго, планы расторжения их брака. Лицо Кэролайн светилось счастьем, когда она нежно улыбнулась мужу.
— Завтра будь что будет, — сказала она весело. — У нас ведь есть сегодня.
Он опять поцеловал ей руку, не спуская глаз с ее губ, так что она вспомнила вкус его поцелуев. И в этот момент Кэролайн дала себе клятву: прежде чем кончится сегодняшний день, она вновь испытает блаженство и восторг в его объятиях. Искушение дотронуться до него было так велико, что ей стоило больших усилий повернуться к двери:
— Солнце манит нас, Вэйн, и лошади ждут!
Они спустились в холл, где уже дожидался Бейтсон, дворецкий, держа в руках шляпу и перчатки его светлости.
Взяв шляпу и перчатки, лорд Брекон направился к двери и на секунду остановился там, глядя на ожидавших их внизу лошадей. Это были превосходные животные: одна темно-гнедая, другая настолько светло-серая, что казалась почти белой. Конюхи с трудом сдерживали их.
— О, да ты знаток, Вэйн, — сказала Кэролайн.
Он с гордостью улыбнулся.
— Я льщу себя мыслью, что у меня редкая конюшня, но с тех пор, как услышал о мэндрейкской породе, уверенность эта поубавилась.
Пока они говорили, послышался стук колес и на дороге показался элегантный двухколесный экипаж с парой гнедых, запряженных цугом. Правил кучер, а сзади прицепился мальчишка-грум лет четырнадцати, маленького роста, с острым личиком. Мальчишка соскочил с запяток и, забежав вперед, ухватился за поводья, сдерживая лошадей.
— А это для кого? — спросила Кэролайн.
— Для Джервиса, я полагаю, — ответил лорд Брекон и повернулся к стоявшему сзади Бейтсону.
— Мистер Уорлингем выезжает на прогулку, Бейтсон?
— Мистер Уорлингем покидает замок, милорд.
Лорд Брекон поднял брови.
— Не слышал, чтобы он собирался сократить свой визит.
— Я думаю, нам нужно подождать и проститься с ним, — сказала Кэролайн, озабоченная тем, что зловещее присутствие мистера Уорлингема могло омрачить счастливую для нее минуту; но туг же мысли ее переключились на другое, доискиваясь причин его неожиданного отъезда.
И тут она все поняла, разгадка стала ей ясна как белый день. Если, как ей было известно из подслушанного разговора, должно было совершиться преступление или задуманы какие-то темные дела, мистеру Уорлингему необходимо позаботиться о своем алиби. Оставаться в замке было бы неразумно, хотя ей казалось, что далеко уезжать он не собирался.
Она взглянула на кучера: им оказался человек, которого она прошлой ночью видела у павильона. Кэролайн сразу же узнала почти квадратную голову, толстую шею и изуродованное ухо. Она была права: несомненно, что этот человек — боксер: нос у него явно сломан, а глубокий шрам на верхней губе придавал лицу отталкивающее выражение. Когда он спрыгнул на землю, лошади начали грызть удила, а передняя попыталась даже встать на дыбы. Грум размахнулся и изо всей силы ударил ее кулаком. Не успела Кэролайн перевести дух от изумления, как лорд Брекон сбежал по ступенькам и схватил мальчишку за воротник.
— Как ты смеешь так обращаться с лошадью? — крикнул он и, подняв мальчишку за шиворот, встряхнул его, как терьер крысу.
— Мерзавец! — продолжал он. — Будь ты у меня на службе, я бы тебя тут же выгнал.
Побледневший мальчишка завопил во всю мочь:
— Пусти, хозяин, не буду больше, не буду!
Лорд Брекон отпустил его, и мальчишка плашмя растянулся по земле.
— Убирайся отсюда, и если еще раз увижу, как ты обращаешься с лошадьми, выпорю тебя до полусмерти, понял?
— Да, сэр, простите, сэр, — проскулил мальчишка.
Он вскочил на ноги и спрятался за экипаж, словно боялся, что лорд Брекон передумает и начнет его пороть тут же.
— Что здесь происходит? — раздался рядом с Кэролайн чей-то голос, и она увидела в дверях мистера Уорлингема.
«Интересно, видел ли он всю эту сцену?» — подумала она. Мистер Уорлингем спустился к экипажу, где лорд Брекон успокаивал испуганную лошадь, поглаживая ее и что-то ей нашептывая. Удивительно, но животное будто бы понимало его и быстро успокоилось.
— Я приношу извинения, Вэйн, за неопытность моего грума.
— Слово «неопытность» тут едва ли подходит, — резко проговорил лорд Брекон. — Парень явно не любит животных. Тебе лучше от него избавиться, Джервис.
Мистер Уорлингем взглянул на стоявшего поодаль кучера.
— Займитесь этим, Джексон, — сказал он. — А теперь я должен проститься с тобой, Вэйн. Сегодня утром я узнал, что мне необходимо срочно вернуться в Лондон.
Жаль, конечно, покидать такое приятное общество, но придется. До свидания, Вэйн.
Он протянул руку, и лорд Брекон пожал ее, сказав на прощание:
— До свидания, Джервис. Приезжай опять, когда соскучишься по деревенской жизни.
— Не премину воспользоваться твоим приглашением, — отвечал мистер Уорлингем и повернулся к медленно спускавшейся по ступеням Кэролайн. — До свидания, моя очаровательная новая кузина, — сказал он вкрадчиво. — Позвольте мне от всей души пожелать вам счастья.
Кэролайн тотчас же уловила эту неприятную вкрадчивость и подумала, что с удовольствием швырнула бы ему в лицо его любезности. Но вместо этого лишь сделала реверанс и отошла в сторону, не подав руки.
— До свидания, сэр, — сказала она кратко.
Глядя вслед удаляющемуся экипажу, Кэролайн вздохнула. Она отнюдь не была уверена, что они надолго простились с мистером Уорлингемом. Но никаких четких обоснований подобным ощущениям у нее не было.
Грум подвел к ней серую лошадь, но, прежде чем он успел помочь ей, лорд Брекон, опередив его, обхватил ее за талию и посадил в седло.
— Я помню, какая ты легкая, — сказал он негромко.
Кэролайн не отводила от него глаз, забыв обо всем на свете, зная лишь, что она любит этого человека и любима им.
Когда они проезжали по парку, Кэролайн подумала, что день выдался просто волшебный. И чем дольше были они вместе, тем сильнее становилось это ощущение. Сначала они ехали полями, а потом поднялись вверх на холм, откуда открывался чудесный вид на удивительные в своей первозданной красоте окрестности.
В тени соснового бора они ненадолго остановились. Упиваясь тишиной и прохладой бора, Кэролайн вдруг почувствовала на себе взгляд лорда Брекона.
— Что может быть прекраснее прелестной женщины на прекрасном коне, — проговорил он.
Кэролайн улыбнулась:
— Может быть, отдохнем немного?
— А почему бы нет? — Он сошел с лошади и привязал ее к дереву. Затем он помог спуститься Кэролайн.
Ее юбка стелилась по мягкому ковру зеленых иголок, воздух был наполнен ароматом сосен, тишину нарушало лишь жужжание пчел и пение птиц.
Привязав лошадь Кэролайн, лорд Брекон опустился на землю рядом с ней и, опершись на локоть, сбросил шляпу.
— О чем ты думаешь? — спросил он.
— О тебе. — Кэролайн говорила правду.
— А я о тебе, — сказал он. — Как фея этого леса, ты окутала меня своими чарами, от которых мне никогда не освободиться.
— Я рада этому, — сказала Кэролайн, — поскольку говорят, что чары эти не рассеются сто лет.
— Сто лет с тобой мне все равно, что сто минут.
Мне все равно будет мало.
— — Ты правда так считаешь? — прошептала Кэролайн.
Он встал и взял ее за руку. Осторожно сняв перчатку, повернул ее руку ладонью вверх, вглядываясь в пересечение линий.
— Погадать тебе? — спросил он.
— Пожалуйста. Но что ты потребуешь взамен?
Вместо ответа лорд Брекон нежно и страстно прильнул губами к ее ладони.
— Только это, — сказал он. — Разве что ваша светлость по доброте не предложит мне большего.
Кэролайн почувствовала, как от его прикосновений кровь закипает в жилах.
Помолчав немного, она спросила:
— Скольких женщин ты любил до меня, Вэйн?
Он взглянул ей в глаза и рассмеялся:
— Это чисто женский вопрос, Кэролайн.
— А ты бы хотел иного? Не женского?
— Напротив, я обожаю тебя такой, какая ты есть.
Просто у тебя редко бывают минуты слабости. Сказать тебе правду или сочинить сказку?
— Лучше правду, Вэйн.
Кэролайн слегка откинулась назад, прислонившись к дереву. Поля шляпы мешали ей. Она сняла ее и слегка взбила локоны. Затем, удовлетворенно вздохнув, устроилась поудобнее и нетерпеливо напомнила:
— Отвечай же на вопрос, Вэйн. Мне не терпится знать ответ.
Он подвинулся к ней поближе.
— Хорошо, — сказал он. — Я скажу тебе правду. В свое время я встречал много женщин, самых разных и по характеру, и по национальности, но до встречи с тобой я не знал, что такое любовь. Едва я знакомился с женщинами ближе, они начинали раздражать меня своей глупостью, тщеславием, а главным образом своей пустотой. По недомыслию я считал, что все женщины одинаковы, что близость неизбежно вызывает пресыщение.
Утолив голод, забываешь, что представляет собой это чувство.
Вэйн слегка усмехнулся:
— До чего же высокопарно это у меня прозвучало.
Ну а потом, Кэролайн, я влюбился. Нет, эти слова слишком невыразительны, чтобы передать то, что случилось с нами! Насколько наше чувство глубже и значительнее этих слов!
— А те, другие женщины… — начала было Кэролайн, но лорд Брекон склонился над нею так, что губы их почти сблизились.
— Стоит ли вспоминать о них, дорогая? Это только призраки, бедные, жалкие, ничтожные призраки, которых я даже узнать не смог бы теперь, когда рядом со мной ты и я ощущаю на своем лице твое дыхание, когда я знаю, что стоит мне только протянуть руку — и я почувствую биение твоего сердца…
Кэролайн едва успела перевести дыхание, как он продолжил:
— Посмотри на меня, Кэролайн.
Она подняла на него взгляд и поняла, как никогда раньше, что он бесконечно любит ее. Если он, Вэйн, находится под властью таинственных чар, то и она, Кэролайн, тоже. Ей тоже нет избавления от них, сколько бы лет ни прошло: сто или тысяча. Долго, бесконечно долго они смотрели друг другу в глаза, а потом с нежностью, о которой она раньше и не подозревала, Вэйн привлек ее в свои объятия.
Они просидели так долго, в упоении более томительном и прекрасном, чем что-либо испытанное ими раньше. Кэролайн спрятала свое лицо у него на груди, и Вэйн понял, что она готова разрыдаться.
Прошел час, затем другой. Иногда они разговаривали, иногда молчали, но главное заключалось в том, что они счастливы — счастливы, как никогда в жизни. Кэролайн трепетала в его объятиях, но не от страха, который он вызывал в ней раньше. Его нежность лучше всяких слов убедила ее, что он предан ей до самоотречения.
Она поняла теперь, что его страсть, его непреодолимое влечение к ней были подчинены более высоким чувствам: его заботе о ее благе.
— О Вэйн, — вырвалось у нее от самого сердца, — если бы так могло продолжаться вечно! Иначе я хотела бы умереть сейчас, и смерть была бы радостью…
Он теснее прижал ее к себе, но голос его прозвучал спокойно:
— Мы же договорились: не будем о будущем. Ты, наверно, проголодалась, любовь моя? Здесь есть неподалеку постоялый двор, и мы найдем там что-нибудь поесть. Я чувствую, что тебе не хочется возвращаться в замок, чтобы не портить наш прекрасный день.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33