Разбудил нас голос Ленки.
– Вставайте, лежебоки.
Я приоткрыл глаза и уставился на бодренькую и свеженькую девушку.
– А дорогая где?
– "Ушла" назад. Только на секунду "выскочила", чтобы меня "выбросить", и "вернулась" к карапузам.
Может, оно и к лучшему. Долгие проводы, как говорится…
Лёнька, чисто выбритый и одетый в костюм, уже сидел в гостиной. Видно, в ожидании "перехода" он совсем не спал, так как глаза у него как у кролика. У ног стояли два чемодана, а на столике лежали таблетки.
Увидев нас, он вопросительно поднял брови, и я слегка кивнул. Лёнька проглотил капсулу со снотворным, и, отсалютовав нам бокалом, запил это дело минералкой. Мы молча наблюдали, как он погружается в объятия Морфея. Вскоре веки его сомкнулись, дыхание стало ровным. Ленка, дотронувшись до его плеча "забрала" нашего хакера и тут же " вернулась". До Новосибирска, на который "накладывался" Нью-Саутгемптон добрались на скутерах.
Прибыв на место и "спрятав" машины взялись за руки.
– Ну что, "пошли"?
В своё время я купил контейнер десантных ботов, предназначенных именно для таких случаев. То есть, походов в гости к Профу. Слишком уж лениво крутить педали несколько часов подряд.
Вытащив один, открыл баллон со сжатым воздухом, и мы молча наблюдали, как бесформенная куча обретает очертания плавсредства. Столкнув плот на воду, забросил в него два велосипеда и сделал приглашающий жест:
– Прошу!
Ленка шутливо опёрлась на мою руку и, изображая "Фу-ты, ну-ты", забралась на борт.
Не дотрагиваясь до вёсел, я отдался на волю течения. Девушка, свесив руку в воду, задумчиво смотрела в глубину, пытаясь разглядеть что-то, ведомое ей одной. Я же попросту лежал, глядя в серое небо.
– Юрка. - Внезапно позвала она.
– Ау.
– Как ты думаешь, зачем всё это?
– Ну, ты же знаешь, Ленусик, думать - это прерогатива лошади. А почему? А потому, что у неё голова больше!
И, в самом деле, что тут думать. Это, в смысле, существования коридора, настолько необычно, что я просто принимал его, как данность. Иначе, можно легко съехать с катушек. Съезжать, сами понимаете, очень не хотелось, так что, в последнее время я старался не брать в голову.
– Нет, Юрка, я серьёзно!
– И я серьёзно. Хочешь, лучше анекдот расскажу?
– Ну, трави, давай.
– Летит, значит, орёл. И тут, высовывается у него из… ну, сама понимаешь откуда, глист. - "Орёл, какая высота?". - "Два километра". - "Орёл, ты ж, смотри, не обосрись"!
– Ну, и на что ты намекаешь?
– Да ни на что. Просто… в недалеком прошлом тоже ломал над этим голову, и извёлся весь.
– Н-да.
Я покосился на Ленку. А та, снова смотря в воду, произнесла:
– И, всё же, любопытно, как всё устроено.
– Ну, это ты с Лёнькой посоветуйся. И Профессора подключите. Они тебе сходу выдадут пяток теорий, одна правдоподобнее другой. И, при этом, все они будут не похожи друг на дружку.
В прошлый раз я "ушёл в коридор" с чердака полицейского участка и в нашем мире оказался на миленоком холме, заросшем кустами. И теперь, я постарался встать точьно на то же самое место. Так, что, "материализовались" мы среди пыльных стропил и хлопанья голубиных крыльев.
– Лёньку сейчас доставать? - Деловито осведомилась Лена.
– Можно и сейчас. Хотя, давай уж, спустимся, что ли?
Я приподнял крышку люка, и мы оказались на лестничной площадке жилого комплекса, принадлежащего городу, и предоставляемого стражам правопорядка.
– Ау-у, есть кто дома?
Но ответом нам была тишина, и я, заглянув в одну из квартир, непродолжительное время принадлежашую нам с Инной, затопал по ступенькам.
По-видимому, отсутствие Американских континентов как-то изменило океанические течения, так как климат здесь поистине райский. Мы шли по улицам Сентвилля, глазея по сторонам и не замечая никаких существенных отличий. Да и какие изменения могли произойти в маленьком американском городке за прошедший год. Всё та же неторопливая и сонная провинция, если не сказать, захолустье.
Подойдя к домику Мамми Розы, я постучал в дверь и услышал голос Семёна Викторовича:
– Да, да, прошу вас, входите.
Увидев нас, он заулыбался и раскрыл объятия.
– Только вдвоём?
– Лёнька " в багажнике".
– Прекрасно.
Сверху спустилась добродушная негритянка и по очереди поцеловала нас. И тут же запричитала, сетуя на то, какие мы худые и одновременно собирая на стол.
Ленка, тем временем "достала" Лёньку и приводила в чувство с помощью нашатыря. Очнувшись, первым делом он стал искать глазами чемоданы и, найдя, облегчённо вздохнул. Геймер хренов! И, поймав мой взгляд, смущённо улыбнулся.
– Прошу к столу!
Мы уселись за круглый стол, уставленный яствами, и отдали должное кулинарным способностям хозяйки мотеля. За неторопливыми разговорами, и обменом новостями, время летело незаметно, и я с удивление обнаружил, что за окном темнеет.
У Семёна Викторовича всё было в порядке. Никто не пытался оспаривать его авторитет, да и бандитов, подобных Чёрному Сэму на горизонте не предвиделось.
– Теоретизирую, знаете ли. - Смущённо хихикая, сообщил он.
– И, что же это за теории? - Живо поинтересовалась Ленка.
Когда-то, давно, когда всё ещё не зашло так далеко, и главой частного предприятия был я, Виктор полюбопытствовал:
– Каких наук профессор Семён Викторович?
Ничтоже сумяшеся я отшутился, махнув рукой:
– Он сумасшедший профессор. Универсал.
Сдаётся мне, что в каждой шутке, таки есть ма-аленькая доля правды.
9
– Дело в том, молодые люди, что любая выдвинутая нами теория будет основана на заимствованных у классической физики концепций пространства-времени. - Профессор, словно перенёсся на несколько лет назад, и снова находился в аудитории. - Но, для объяснения паранормальных явлений, все они гм-м… я бы сказал, несколько устарели. Ведь, если разобраться, они ни на йоту не приближают нас к пониманию телепатии, не проливают свет на перемещение предметов на расстоянии, я у ж не говорю, о Вашем, без сомнения реальном феномене.
Время от времени задумываясь над этой проблемой, я всегда удивлялся тому факту, что энергия и информация, являющаяся, согласно моей теории, одним и тем же - рассматриваются под двумя совершенно различными углами зрения. Наши, несомненно, заслуживающие уважения, преподаватели физики учили нас этому, но сами никогда не дали себе труда задуматься о последствиях такой практики. И вот, мы имеем, что имеем. Суп - отдельно, а мухи - отдельно.
А ведь ещё французский физик Коста де Борегар писал относительно взаимосвязи этих физических величин: "Должно быть, в природе вероятности существует нечто, обеспечивающее действенную связь между объективным и субъективным, между материей и духом".
Я не был знаком с прославленным французом и, кажется, не много потерял. А объяснения профессора, запутывали меня всё больше и больше, ставя более-менее привычный мир с ног на голову. Однако, тем не менее, Ленка слушала с глубоким интересом, а у Программера уже загорелись глаза.
И Семёна Викторовича, который уловил интерес во взглядах слушателей, понесло:
– Синхронность событий и всевозможные совпадения, которыми изобилует наша жизнь, наводят на мысль, что мир организован скорее как база данных компьютера, в которой файлы расположены случайным образом, чем библиотека с последовательно расставленными книгами. Как в нынешнем понимании выглядит четырехмерная Вселенная традиционной физики.
Я постарался съёжиться, и бочком-бочком начал продвигаться к выходу. Но на плечё мне легла Ленкина рука.
– Сидеть!
А Лёнька, стараясь облегчить профессору задачу, принялся объяснять "на пальцах":
– Если, допустим, представить, что четвёртое измерение, называемое временем, на самом деле отсутствует, то наш мозг воспринимает события ассоциативно. Так, как это делают современные компьютеры. Пользователь "вызывает" нужные ему записи, прибегая к ключевым словам - управляющим командам. И, если теория Профессора верна, - лёгкий полупоклон в сторону Семена Викторовича, - то мы живем скорее в неком подобии ассоциативной Вселенной, системного программиста, чем в "последовательной" Вселенной физика, взявшего на вооружение классическую идею пространства - времени. И тогда все твои "чудеса" перестают восприниматься как события иррациональные.
Казалось, что мой очумелый вид должен сказать сам за себя, но, по видимому, это было очевидным только для меня.
– Ребята, может, я пойду, а? - Жалобно проблеял я.
Но, к несчастью, они думали обо мне лучше, чем я того заслуживал.
– Сидеть! - На этот раз в Ленкином голосе явно звучали Иннины нотки.
А Лёнька, ободрённый благосклонным кивком Профа, продолжал гнуть своё:
– Ещё в 1957 году Хью Эверетт и Джон Уилер из Принстонского университетат предложили "многомировую интерпретацию" квантовой механики. В рамках этой концепции Вселенная непрерывно разветвляется на альтернативные реальности.
Ну, слава Богу, хоть несколько понятных слов в этой абра-кадабре!
– Совершенно с вами согласен, коллега. - Подал голос проф. Ого, уже, коллега, видали! - Пространство и время могут быть адекватными понятиями, чтобы начертить путь локомотива в графическом изображении, но практически абсолютно бесполезны для объяснения нашего феномена. - И, уже обращаясь ко мне, пояснил: - Пространственно-временные координаты ведут начало от графического представления. Если бы человечество изобрело компьютер до линованной бумаги, сегодня наши суждения о Вселенной могли бы быть совершенно иными. К тому же, в последние годы появились новые, невероятные и более плодотворные идеи. И, согласно им существует гораздо большее число измерений. Хотя, в этом мы успели убедиться на практике. Самые интересные результаты вытекают из теории "суперструн", появившейся в 70-е годы. Многие физики-теоретики, работающие сегодня в этой области, полагают, что Вселенная родилась из неустойчивого десятимерного ядра. По мнению Таку и Трейнера, "шесть измерений свернулись, оставив нетронутой нашу четырехмерную Вселенную".
Мать моя женщина! Во встрял, так встрял!
– И что нам со всем этим делать?
Вопрос прозвучал совсем уж по идиотски, но недаром же все мы, вольно или не вольно, приписываем другим собственные качества. И меня снова приняли за умного.
– У меня есть мнение, что "гости", посетившие нашу планету два года назад и немногим раньше уничтожившие Землю-2, прибыли вовсе не из глубин космоса.
– И, откуда же?
– Я думаю, из какого нибудь мира, подобного любому из "наших". Согласно теории вероятности, развитие их науки могло пойти несколько иным путём. И, то, что в нашей реальности доступно единицам на чисто интуитивном уровне, поставлено у них на промышленную основу.
– А зачем тогда космический корабль?
– Вероятно для того, чтобы достигнув световой скорости, совершить первый "прокол" континуума. А уж затем, устанавливаются врата и всё. Ещё один колонизованный мир к их услугам.
– Но, ведь Виктор, то есть, я хотел сказать, Генерал, отправил им "подарочек".
– Ну, в общем да… Но, думая над этим, я пришёл к выводу, что мало вероятно, чтобы в двух параллельных измерениях возникли идентичные условия, приведшие к созданию подобных смертоносных технологий. В то время как моя теория объясняет это более-менее достоверно.
– Но боеголовки-то где-то взорвались?
– Несомненно. И, боюсь, это-то самое плохое. Ведь, ни один нормальный человек не станет всё время отправляться с центральной планеты. И, как мне кажется, заселение происходит постепенно. Из Мира в Мир.
– Так что, они могут прийти и сюда?
– Кто знает, как составлен их поисковый алгоритм. Но, если есть хоть малейшая вероятность этого, то надо продолжать работать в этом направлении.
Вот так вот. В сошедшей с ума Вселенной, подобно клёцкам в супе плавает то, что я называю реальностями. А на клёцках этих живут микробчики. Ма-аленькие такие. И, вот, одним микробчикам стало тесно, на обжитом кнедлике и они решили заселить другой…
Не хило, да? Цивилизация, расширяющая экспансию в параллельные миры. И очень, ОЧЕНЬ, не любящая конкурентов. До такой степени, что прямо жуть берёт…
По-видимому, желание прибегнуть к универсальному решению всех проблем, отразилось у меня на лице, потому что Ленка показала кулак.
– И не думай!
Я состроил невинную рожицу:
– О чём это ты?
– Об этом самом. Ни капли спиртного, понял?
Но накал потихоньку стал ослабевать. Профессор с Лёнькой, пристроившись рядышком, и включив переносной компьютер, что-то оживлённо обсуждали. Я же, стараясь быть незаметным, вылез из-за стола и вышел во двор. Вечер, постепенно переходящий в ночь, тих и прозрачен. Звёзды, такие далёкие и недоступные светили настолько ярко, что казались волшебными фонариками. В принципе, имея корабль, можно конечно, попытаться… Но вот, куда лететь, и зачем? Смешно представить. Как если бы вдруг дикари в нашем мире, живущие на одном из атоллов Тихого океана, сумей, конечно, они захватить американский авианосец, собрались в поход на Соединённые Штаты. Не радовало только то, что в роли наивных детей природы на этот раз выступали мы сами. Чёрт! Хоть одного бы урода удалось захватить живьём! Но, увы. Оставь мы тогда кого-то из незванных гостей - и неизвестно, чем бы всё кончилось. Всё происходило настолько быстро, что я порой просто не успевал вмешиваться.
Ленка подошла и простроилась рядом.
– Как ты думаешь, Юрка, они это серьёзно?
– А ты? Ты сама-то, что думаешь?
Она глубоко вздохнула и пожала плечами. Потом вскинула голову:
– А ведь, мы так и не смогли подключиться к мозгу корабля.
– Так ведь, пришли к выводу, что вся аппаратура сгорела во время "переходов". Да и что можно считать мозгом? И, ты же знаешь, на то время все просто опасались нажать что-нибудь не то и обнаружить себя.
Гад, всё-таки, профессор. Испортил, можно сказать, отпуск. Я-то думал, оттянусь, съезжу в Нью-Саутгемптон. Может быть, сгоняю в тутошнюю Москву. Вместо этого, он задурил голову заумными теориями. Да и Ленка хороша. Ведь, по моему глубокому разумению, всё равно, ничегошеньки мы сделать не сможем. Молоды мы ещё, чтобы тягаться с пришельцами, откуда бы они ни прилетели.
Ни до чего так и не додумавшись, поплёлся наверх и завалился спать. Мамми Роза приготовила лучшие перины. Хрустящие простыни приятно холодили тело, а подушки обещали спокойные и радостные сны. Засыпая, почувствовал, что вернулся в детство. Точно так же, проводя летние каникулы у бабушки в деревне, я любил засыпать на большой кровати с металлическими шариками и мягкой периной. Завтра, завтра я проснусь и забуду обо всех бредовых теориях чёртовых умников. Это ж надо до такого додуматься, и это на трезвую голову! Хотя, Проф, в силу возраста и привычек не был поклонником спиртного. Как оказалось, своей дури в голове хватает. Выше крыши, можно сказать…
Проснулся часов в десять утра. Внизу слышались голоса, в окно светило солнце и настроение, в общем-то, нормальное. Я умылся и поводил бритвенным станком по лицу. Линув на ладонь одеколона, растер подбородок и спустился вниз.
Мамми Роза и Ленка пили кофе.
– Доброе утро!
– Привет, привет!
Говорил я по-русски, но Мамми, за два года жизни с Профом, успела выучить десяток фраз. Мне налили кофе и поставили перед носом тарелку с чем-то вкусно пахнущим. Я принялся уплетать, одновременно пытаясь задать вопрос:
– Уг-м-чгум-хрум?
– Прожуй сначала, а потом скажи.
Я последовал Ленкиному совету и повторил попытку:
– А где умники?
– На рыбалке.
Ясно. И, если Семён Викторович был ярым любителем проводить время с удочкой, постоянно повторяя при этом избитую фразу про Бога, который не засчитывает время проведённое на рыбалке, то на Лёньку это было мало похоже.
По быстрому дожевав, и одним глотком допив кофе, я поблагодарил хозяйку.
– Пойду, пожалуй, испорчу им кайф. Лен, составишь компанию?
Но девушка покачала головой.
Выйдя на улицу и, обогнув мотель, в котором, кроме нас не было ни одного постояльца, направился к реке. У Профа, ещё со времени первого нашего посещения, "стёртого" по вине обстоятельств, было излюбленное место в излучине. На берегу стояло несколько плакучих ив, и он устроил шалаш. Прямо таки, Ленин, обдумывающий революцию.
Неслышно ступая, я спускался к воде. Вон, сидят, голубчики. Кинув взор на воду, такую прозрачную, что виден каждый камешек, каждая песчинка на дне, я разглядел быструю тень. Проф, ведомый инстинктом, лёгким движением забросил муху прямо к носу форели. Ивы отбрасывали на реку едва шевелящиеся тени, а в небе ни одного облачка, и оно отражается в волнах глубокой синевой.
Инстинкт не подвёл и рыбу, и вот уже муха пропала у неё во рту и форель оказалась на крючке.
– Двенадцатая! - Гордо сказал Семён Викторович Лёньке, а тот только развёл руками, не споря с мастером.
Хотя, в проволочной корзине, что висела в воде, привязанная к колышку, вбитому у его ног, тоже плескалось штук семь разных рыбёшек.
Тут они заметили меня и замахали, приглашая в компанию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38