Думаю, ты вряд ли захочешь узнать об этом.
- Может быть, наоборот.
Он оставил зеркало в покое, а его рука так и осталась лежать на ее плече.
Эйнджел вздохнула. На самом деле это не то, что он хотел бы услышать.
- Десять лет назад один грязный хорек попытался изнасиловать меня.
Возникла неловкая пауза, которая грозила затянуться. Наконец Байрон выдавил из себя:
- Прости.
- Я же говорила.
- Может быть, мне отвезти тебя домой?
Интересно, она поморщилась? А вот его рука все еще лежит на плече. Это хорошо, подумала Эйнджел. Только бы не сказать ему, что стало с тем хорьком.
- Я была бы очень благодарна.
Байрон отошел от нее и, обойдя машину, открыл водительскую дверцу.
- Итак, куда мы едем?
- В Мишн Дистрикт, - ответила Эйнджел.
В мыслях она уже проигрывала сцену, как будет приглашать его подняться к ней. Если бы он был более внимательным, то по запаху понял бы, что она чувствует. Она-то точно могла определить это, даже запах залежалых плодов лайма из «Кроличьей норы» не мог заглушить зова страсти. Это обстоятельство сильно смущало ее.
Дом, в котором жила Эйнджел, находился недалеко от центра Мишн Дистрикт, в сердце квартала в викторианском и псевдовикторианском стиле, без которого невозможно и представить себе Сан-Франциско. Многие из зданий, мимо которых Байрон вел автомобиль, выдержали два сильных землетрясения. Существовала даже шутка о том, что реставрационные работы в этой части Мишн Дистрикт нанесли больше ущерба, чем любое из стихийных бедствий.
Дом Эйнджел являл собой весьма специфическое зрелище. Над входом, спроектированным с намеком на римскую арку, распласталось окно с видом на залив. С обеих сторон двери и окна вздымались ввысь доминирующие над всем строением квадратные башенки, увенчанные зубцами. Все сооружение покоилось на кирпичном фундаменте, отделанном кованым железом, что в сочетании с идущей под углом улицей создавало головокружительный эффект. Западный участок этой улицы был настолько крут, что если с правой стороны ее к входной двери вело шесть ступеней, то с левой - всего две.
Байрон припарковался между синим облезшим, видавшим виды фордом «Джербоа» и массивным, подвергшимся значительным модификациям «Плимутом Антеем». Поставив машину вплотную к бордюрному камню, он сказал:
- Приятное местечко.
Эйнджел окинула взглядом 23-ю стрит. Машина стояла как раз напротив ее дома.
- Ты что, говоришь об этом доме?
Байрон пожал плечами.
О вкусах не спорят. Будь у Эйнджел побольше времени, она наверняка влюбилась бы в эти древние уродства, которые и придавали городу его неповторимый облик.
Но пока что ее ум занимали другие мысли и, не переводя дыхания, она спросила:
- Поднимешься ко мне чего-нибудь выпить?
Когда Эйнджел произнесла эту фразу, она уже жалела, что так ничего и не придумала менее избитого, чем этот незамысловатый вопрос.
- С удовольствием, Эйнджел.
Должно быть, она все это вообразила, но ей показалось, что ее имя в устах Байрона прозвучало как ласковое обращение, которым награждают любимое существо.
Вместе с ним Эйнджел поднялась на свой этаж, совершенно забыв о существовании своей соседки по квартире. Как только забываешь о Лей, она всегда оказывается тут как тут. Лей сидела в гостиной, словно поджидая их.
Едва только Эйнджел переступила порог комнаты, как та, словно мячик, сорвалась с дивана и подскочила к ней.
- Сегодня ты рано. Как ты… - но не договорила. - Что, черт возьми, случилось? Ты в порядке?
Эйнджел открыла было рот, чтобы что-то ответить, но не успела.
- А это кто еще такой? - на одном дыхании закончила Лей.
Лей была вьетнамской собакой, но Эйнджел подозревала, что та была необычного вида хорьком с гипертрофированными рефлексами. Эйнджел так и не смогла выдавить из себя ни слова, а Лей уже трясла Байрона за руку.
- Лей, - наконец произнесла Эйнджел, отходя в сторону и освобождая дорогу Байрону, чтобы тот наконец смог войти в квартиру. - Это Байрон. Байрон, это Лей.
Эйнджел почувствовала себя не совсем уютно, зажатая с двух сторон двумя моро двухметрового роста.
- Очень рад, в самом деле, - сказал Байрон, расплываясь в несколько обескураженной улыбке.
- Прости, что вернулась так рано, - сказала Эйнджел, - но так уж вышло.
- Да нет, все в порядке, никаких проблем, - проговорила Лей и снова повернула лицо к Байрону. - Могу себе представить.
Эйнджел почувствовала, как ее соседка повиляла хвостом.
- Лей… - начала она.
- Как прошла игра? - поинтересовалась Лей, наконец перестав пожимать руку Байрона.
Эйнджел стояла, не будучи в состоянии сразу понять, о чем ее спрашивала подруга.
- Эйнджел, я спрашиваю про игру.
- Ах, это…
Она зачем-то бросила быстрый взгляд на Байрона.
- Не знаю.
- После всей твоей… - Лей в свою очередь тоже посмотрела на Байрона. - Ну, да, так получилось
- Да, видишь ли…
- Боже, ты только посмотри сколько времени.
Лей попыталась взглядом отыскать где-нибудь часы, но их нигде поблизости не было. Она схватила висевшую на спинке стула сумочку.
- Была рада познакомиться с вами, Байрон. - Она снова завладела его рукой. - Но мне пора идти. Кое-кого повидать, кое-что сделать.
Прежде чем выйти, Лей повернулась к Эйнджел и от всей души подмигнула ей, затем, проскользнув за спиной Байрона, скрылась за дверью.
- Лей? - услышав, что хлопнула входная дверь внизу, Эйнджел вздохнула. - Терпеть этого не могу.
- Интересное создание.
Байрон прошел в квартиру, и Эйнджел закрыла за ним дверь. Она обвела взглядом гостиную. Здорово, Лей снова убралась. Чего доброго, Байрон еще подумает, что она помешанная на чистоте чудачка.
- Чувствуй себя как дома.
Неужели сегодня ничего, кроме избитых фраз, она не способна произносить?
- Я хочу переодеться во что-то более… - Эйнджел помедлила, - … чистое.
- Пожалуйста, делай все, что тебе нужно.
Эйнджел прошла в свою спальню и, сорвав с себе заляпанную кровью рубашку, посмотрелась в зеркало.
- Ты все еще немного пьяна. - прошептала она своему отражению, стаскивая джинсы. - Точно, пьяна.
Она огляделась в поисках одежды. По сравнению с безупречной аккуратностью гостиной, в ее спальне царил настоящий разгром, где все было перевернуто вверх дном. Сначала Эйнджел принялась искать что-нибудь, что пахло бы чистотой, а закончила тем, что две охапки одежды затолкала в гардеробную.
Ей нужно было что-то сделать, чтобы остановиться и прекратить наводить порядок.
- Успокойся, Эйнджел, - прошептала она.
Она посмотрела на свое отражение в зеркале, вполне можно было отказаться от одежды вообще. Одежда была всецело человеческой выдумкой. А здесь она находится у себя дома, не так ли?
Эйнджел извлекла из шкафа зеленое платье с металлическим отливом, которое купила в Чайнатауне и уже собиралась выйти в гостиную, когда спохватилась, что не оторвала этикетку. Бросив ее под кровать, она наконец покинула спальню.
- Мне в самом деле нужно выпить.
Эйнджел миновала гостиную и заглянула в холодильник. Кола, «Бадвайзер», бутылка белого вина…
Она выбрала вино.
Затем вернулась в гостиную. Байрон расположился на диване, удобно облокотившись на спинку, и смотрел в экран видеокома. Пиджак и галстук он снял. Эйнджел приблизилась к нему и протянула стакан.
- Местная игра не транслируется, но я нашел денверский матч.
Эйнджел устремила взгляд на экран как раз в тот момент, когда полузащитник денверских «Бродяг» оказался в ловушке, устроенной двумя тиграми, лисом и псом.
- Вот это да! - увидев такое, воскликнула Эйнджел, едва не расплескав вино. - Ты болельщик?
- А по какой иной причине я мог бы оказаться в том баре?
Что-то в голосе Байрона было не так, когда говорил это.
- Обслуживание там никуда не годится, а о клиентуре я вообще молчу. Конечно, было там одно исключение.
Он взглянул на нее и приветственно приподнял бокал. Боже, как ей нравится его акцент.
Эйнджел погасила свет и села рядом с Байроном.
Байрон продолжил:
- Правда, я уже начал ходить на настоящие футбольные матчи…
«Бродяги» были весьма заурядной командой, в этот момент они находились на второй и пятой позиции. Пес Аль Шахейд, их защитник, сделал неточный пас, послав мяч неизвестно кому. Байрон поморщился:
- Разве он не видел, что Раджадьен был совершенно свободен и мог спокойно принять мяч?
- Что ты имеешь в виду, говоря «настоящий футбол»?
Мяч в третий раз был объявлен вне игры. Шахейд по-прежнему тянул резину и не выпускал мяч из рук.
- Вот ублюдок!
- Американский футбол.
Все же Шахейду каким-то образом удалось прорваться сквозь стену защиты, и он бросился вслед за десятым номером, стараясь завладеть мячом.
- Давай! - воскликнул Байрон с не меньшим жаром, чем Эйнджел, когда увидел, что защитник попал в безвыходное положение. - Насколько мне известно, Соединенные Штаты - единственная страна, где моро разрешено играть в профессиональных командах.
- За какую команду ты болеешь? - спросила Эйнджел и уютно устроилась у левого бока Байрона.
- Денвер… Ах ты, сукин сын! Меня так и подмывает вышвырнуть его с поля прямо сейчас.
Хвост Байрона обвился вокруг Эйнджел, та стала лениво поглаживать его рукой.
Эйнджел почувствовала, как острый нос Байрона начал щекотать ей ухо.
- Полагаю, ты болеешь за Кливленд? - прошептал он.
- Ты что шутишь? За самую худшую команду во всей лиге?
- Тогда за «Воинов»? - спросил Байрон, когда мячом в игре завладели противники «Бродяг». Кто-то снова пустил в ход клыки. В течение одной игры «Воины» Бронкса обязательно хоть раз делали это.
Эйнджел запустила руку за пазуху Байрону и принялась ласкать его поросший шерстью живот.
- В этом городе лучшая команда в лиге.
- В прошлом году, может быть, так оно и было.
Эйнджел поставила свой стакан и принялась расстегивать его рубашку.
- В прошлом году, в этом году, в будущем году, каждый год…
- Вот по этой причине я и не болею за команду «Землетрясение».
Байрон тоже отставил стакан в сторону.
- Все они настолько высоко…
Один из нападающих «Бродяг» прорвался сквозь линию обороны и теперь бежал вдоль боковой линии.
- Давай, давай, давай, - негромко приговаривал Байрон, а Эйнджел тем временем расстегнула его брюки.
Когда Эйнджел снова перевела взгляд на видеоком, она увидела, как мяч коснулся земли. Загорелось табло. Команда «Бродяг» увеличила разрыв в счете, он стал 25:0. Шансы противника на победу сошли на нет. Первый полупериод подходил к концу, до его завершения оставалось не больше десяти секунд. «Воинам» можно было уже смело собирать вещички и отправляться домой. Но вряд ли кто-нибудь из них, находясь в здравом уме, осмелился бы сейчас появиться в Бронксе. Во всяком случае до тех пор, пока не наступит временное затишье.
Байрон потянул руку и нажал на пульте управления кнопку, выключающую звук.
- Ты в самом деле расстроилась, когда узнала, что трансляции игры не будет? - спросил Байрон, расстегивая воротник ее платья.
- Мне страшно хотелось увидеть настоящий поединок.
Эйнджел острожно укусила кончик треугольного уха Байрона.
- Именно о поединке и говорил президент.
Байрон вытянулся на диване и усадил Эйнджел сверху.
Эйнджел вздохнула и опустив лицо к его лицу, потерлась носом о его нос.
- Это все политические игры. В футболе, по крайней мере, нет нужды притворяться.
- Слишком циничная оценка.
- Да, я цинична.
Эйнджел переместилась ниже и пощекотала носом грудь Байрона. Одежда их больше не сковывала. Видеоком с выключенным звуком был единственным источником света в комнате.
Байрон одной рукой обнял ее голову, а второй начал поглаживать спину.
- Давай сменим тему.
- Ты только что сказал, что я цинична.
Эйнджел отыскала среди шерсти один из его сосков и легонько сжала его зубами.
Лицо Байрона осветилось его неповторимой улыбкой, и Эйнджел почувствовала, как его хвост обвился вокруг ее талии.
- Я ошибался, ты очень нежная.
Руки Эйнджел скользнули по его бедрам.
- Ты тоже.
Лей не вернулась домой до утра, за что Эйнджел была ей бесконечно благодарна.
ГЛАВА 3
В первую среду ноября по пути домой Эйнджел встретила Бальтазара. Древний, сорокалетний лев был ее соседом, жившим этажом ниже. Но виделись они чрезвычайно редко. Она как раз шла в направлении лестницы, когда услышала за спиной его тихий рык.
- Мисс?
Она повернула голову и увидела, что дверь его квартиры приоткрыта, а старый лев сидит в инвалидной коляске и словно кого-то поджидает.
- Да?
Она приблизилась к нему, и ее охватило какое-то странное чувство. Раньше она никогда с Бальтазаром не разговаривала, и теперь испытывала некоторую неловкость. О его существовании ей напоминал только звук включенного видеокома, доносящийся из-за запертой двери.
- Подойдите поближе, мне нужно с вами поговорить.
Он махнул ей рукой, изувеченной артритом до такой степени, что она практически превратилась в бесполезную конечность. Его вид неприятно кольнул ее, поскольку напомнил о неизбежности смерти. Как бы биоинженеры ни старались, годы все равно брали свое и разрушали бренное тело.
Эйнджел подошла к двери.
Бальтазар был моро невероятных размеров. Если бы он мог подняться во весь рост, то Эйнджел была бы ему до пояса. Его глаза потеряли зоркость, зубы пожелтели и порядком поредели, но грива по-прежнему смотрелась шикарно. Даже в преклонном возрасте моро львиной породы сохраняли царственную наружность.
Именно по этой причине Эйнджел едва не взорвалась от смеха, увидев, что одеяло, которым были укутаны ноги льва разрисовано картинками с персонажами из мультфильмов. Она придала лицу серьезное выражение и спросила:
- Чем могу помочь вам?
Она еще не вышла из роли официантки.
Эйнджел стояла напротив льва и смотрела на него снизу вверх, несмотря на то, что он сидел, а она стояла. Бальтазар несколько раз кашлянул, а потом спросил хриплым шепотом:
- Вы Эйнджел?
Она кивнула, старательно отводя взгляд от старого одеяла. Серые кролики, черные утки и прочие зверушки настолько выгорели, что их трудно было разобрать. Одеяло казалось таким же древним, как и сам Бальтазар.
- Вы встречаетесь с тем лисом, который вот уже неделю ходит сюда?
- Да, он приходит ко мне.
Эйнджел начала уже терять терпение, поскольку этот самый лис мог уже поджидать ее наверху.
За его спиной в комнате Эйнджел видела включенный видеоком, по которому транслировались мультяшки. Черная утка пространно кому-то рассказывала о чем-то «невыразимо отвратительном».
- Он кое-что для вас оставил.
- Что?
Внимание Эйнджел снова переключилось на престарелого льва.
- Вот.
С видимым усилием Бальтазар извлек на свет божий сверток, упакованный в простую бумагу, размером не больше бумажника. Никаких надписей или пометок на нем не было. Сверток лев протянул ей.
Эйнджел приняла его и почувствовала некоторое замешательство.
- Вам это оставил Байрон? Но почему он не отдал мне это сам…
- Сказал, что ему нужно срочно уехать.
Льва охватил новый приступ кашля. Голова его затряслась, и грива пришла в движение.
Эйнджел прижала сверток к себе, и ее, как холодной водой, окатила волна страха.
- Спасибо вам, что согласились передать это.
- Не стоит благодарности.
Эйнджел кивнула и направилась к лестнице.
- Мисс?
Она обернулась.
- Конечно, меня это не касается, но я бы не стал доверять ему. Слишком уж он прилизан.
- Вы совершенно правы. Вас это совершенно не касается.
Бальтазар проворчал что-то, и, развернув кресло, покатил в комнату. До того как дверь его квартиры захлопнулась, Эйнджел показалось, что она разобрала долетавшие с видеокома слова: «Время кролика, время утки, время кролика, время утки… »
Она не поняла, что это могло бы значить, но от этого ей стало еще хуже.
* * *
Пакет все еще лежал на кофейном столике напротив видеокома, когда Лей пришла домой. Эйнджел так и не развернула его. Когда Лей спросила что это, Эйнджел ответила, что у нее было дурное предчувствие.
- Почему бы тебе не взглянуть на содержимое? - с этими словами Лей взяла в руки простой сверток.
- Я не… - Эйнджел удалилась на кухню.
Ей даже не хотелось смотреть на вещицу. Ей еще предстояло выяснить, чего именно она боялась. Чтобы отвлечься и не думать об этом, она принялась готовить себе обед.
Лей не отставала от нее. Когда прошло несколько минут, а ответа от Эйнджел так и не поступило, Лей вышла в кухню.
- Разверни его, - сказала Лей, размахивая пакетом.
На ее поросшем коричневым мехом собачьем лице появилось смешанное выражение досады и лукавства.
- Оставь его в покое, - бросила Эйнджел, проходя мимо.
Она намеревалась поставить в микроволновку суп. Но путь ей преградила рука, поросшая редкими коричневыми волосами. Лей имела явное преимущество в длине рук и росте. Она на 80 сантиметров была выше Эйнджел, если не считать кончиков ушей последней.
Тут же место руки заняла сама Лей.
- Я не отстану от тебя до тех пор, пока ты не распечатаешь это и не прочтешь, что там написано.
Эйнджел попыталась еще раз прорваться, но попытка ее не увенчалась успехом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
- Может быть, наоборот.
Он оставил зеркало в покое, а его рука так и осталась лежать на ее плече.
Эйнджел вздохнула. На самом деле это не то, что он хотел бы услышать.
- Десять лет назад один грязный хорек попытался изнасиловать меня.
Возникла неловкая пауза, которая грозила затянуться. Наконец Байрон выдавил из себя:
- Прости.
- Я же говорила.
- Может быть, мне отвезти тебя домой?
Интересно, она поморщилась? А вот его рука все еще лежит на плече. Это хорошо, подумала Эйнджел. Только бы не сказать ему, что стало с тем хорьком.
- Я была бы очень благодарна.
Байрон отошел от нее и, обойдя машину, открыл водительскую дверцу.
- Итак, куда мы едем?
- В Мишн Дистрикт, - ответила Эйнджел.
В мыслях она уже проигрывала сцену, как будет приглашать его подняться к ней. Если бы он был более внимательным, то по запаху понял бы, что она чувствует. Она-то точно могла определить это, даже запах залежалых плодов лайма из «Кроличьей норы» не мог заглушить зова страсти. Это обстоятельство сильно смущало ее.
Дом, в котором жила Эйнджел, находился недалеко от центра Мишн Дистрикт, в сердце квартала в викторианском и псевдовикторианском стиле, без которого невозможно и представить себе Сан-Франциско. Многие из зданий, мимо которых Байрон вел автомобиль, выдержали два сильных землетрясения. Существовала даже шутка о том, что реставрационные работы в этой части Мишн Дистрикт нанесли больше ущерба, чем любое из стихийных бедствий.
Дом Эйнджел являл собой весьма специфическое зрелище. Над входом, спроектированным с намеком на римскую арку, распласталось окно с видом на залив. С обеих сторон двери и окна вздымались ввысь доминирующие над всем строением квадратные башенки, увенчанные зубцами. Все сооружение покоилось на кирпичном фундаменте, отделанном кованым железом, что в сочетании с идущей под углом улицей создавало головокружительный эффект. Западный участок этой улицы был настолько крут, что если с правой стороны ее к входной двери вело шесть ступеней, то с левой - всего две.
Байрон припарковался между синим облезшим, видавшим виды фордом «Джербоа» и массивным, подвергшимся значительным модификациям «Плимутом Антеем». Поставив машину вплотную к бордюрному камню, он сказал:
- Приятное местечко.
Эйнджел окинула взглядом 23-ю стрит. Машина стояла как раз напротив ее дома.
- Ты что, говоришь об этом доме?
Байрон пожал плечами.
О вкусах не спорят. Будь у Эйнджел побольше времени, она наверняка влюбилась бы в эти древние уродства, которые и придавали городу его неповторимый облик.
Но пока что ее ум занимали другие мысли и, не переводя дыхания, она спросила:
- Поднимешься ко мне чего-нибудь выпить?
Когда Эйнджел произнесла эту фразу, она уже жалела, что так ничего и не придумала менее избитого, чем этот незамысловатый вопрос.
- С удовольствием, Эйнджел.
Должно быть, она все это вообразила, но ей показалось, что ее имя в устах Байрона прозвучало как ласковое обращение, которым награждают любимое существо.
Вместе с ним Эйнджел поднялась на свой этаж, совершенно забыв о существовании своей соседки по квартире. Как только забываешь о Лей, она всегда оказывается тут как тут. Лей сидела в гостиной, словно поджидая их.
Едва только Эйнджел переступила порог комнаты, как та, словно мячик, сорвалась с дивана и подскочила к ней.
- Сегодня ты рано. Как ты… - но не договорила. - Что, черт возьми, случилось? Ты в порядке?
Эйнджел открыла было рот, чтобы что-то ответить, но не успела.
- А это кто еще такой? - на одном дыхании закончила Лей.
Лей была вьетнамской собакой, но Эйнджел подозревала, что та была необычного вида хорьком с гипертрофированными рефлексами. Эйнджел так и не смогла выдавить из себя ни слова, а Лей уже трясла Байрона за руку.
- Лей, - наконец произнесла Эйнджел, отходя в сторону и освобождая дорогу Байрону, чтобы тот наконец смог войти в квартиру. - Это Байрон. Байрон, это Лей.
Эйнджел почувствовала себя не совсем уютно, зажатая с двух сторон двумя моро двухметрового роста.
- Очень рад, в самом деле, - сказал Байрон, расплываясь в несколько обескураженной улыбке.
- Прости, что вернулась так рано, - сказала Эйнджел, - но так уж вышло.
- Да нет, все в порядке, никаких проблем, - проговорила Лей и снова повернула лицо к Байрону. - Могу себе представить.
Эйнджел почувствовала, как ее соседка повиляла хвостом.
- Лей… - начала она.
- Как прошла игра? - поинтересовалась Лей, наконец перестав пожимать руку Байрона.
Эйнджел стояла, не будучи в состоянии сразу понять, о чем ее спрашивала подруга.
- Эйнджел, я спрашиваю про игру.
- Ах, это…
Она зачем-то бросила быстрый взгляд на Байрона.
- Не знаю.
- После всей твоей… - Лей в свою очередь тоже посмотрела на Байрона. - Ну, да, так получилось
- Да, видишь ли…
- Боже, ты только посмотри сколько времени.
Лей попыталась взглядом отыскать где-нибудь часы, но их нигде поблизости не было. Она схватила висевшую на спинке стула сумочку.
- Была рада познакомиться с вами, Байрон. - Она снова завладела его рукой. - Но мне пора идти. Кое-кого повидать, кое-что сделать.
Прежде чем выйти, Лей повернулась к Эйнджел и от всей души подмигнула ей, затем, проскользнув за спиной Байрона, скрылась за дверью.
- Лей? - услышав, что хлопнула входная дверь внизу, Эйнджел вздохнула. - Терпеть этого не могу.
- Интересное создание.
Байрон прошел в квартиру, и Эйнджел закрыла за ним дверь. Она обвела взглядом гостиную. Здорово, Лей снова убралась. Чего доброго, Байрон еще подумает, что она помешанная на чистоте чудачка.
- Чувствуй себя как дома.
Неужели сегодня ничего, кроме избитых фраз, она не способна произносить?
- Я хочу переодеться во что-то более… - Эйнджел помедлила, - … чистое.
- Пожалуйста, делай все, что тебе нужно.
Эйнджел прошла в свою спальню и, сорвав с себе заляпанную кровью рубашку, посмотрелась в зеркало.
- Ты все еще немного пьяна. - прошептала она своему отражению, стаскивая джинсы. - Точно, пьяна.
Она огляделась в поисках одежды. По сравнению с безупречной аккуратностью гостиной, в ее спальне царил настоящий разгром, где все было перевернуто вверх дном. Сначала Эйнджел принялась искать что-нибудь, что пахло бы чистотой, а закончила тем, что две охапки одежды затолкала в гардеробную.
Ей нужно было что-то сделать, чтобы остановиться и прекратить наводить порядок.
- Успокойся, Эйнджел, - прошептала она.
Она посмотрела на свое отражение в зеркале, вполне можно было отказаться от одежды вообще. Одежда была всецело человеческой выдумкой. А здесь она находится у себя дома, не так ли?
Эйнджел извлекла из шкафа зеленое платье с металлическим отливом, которое купила в Чайнатауне и уже собиралась выйти в гостиную, когда спохватилась, что не оторвала этикетку. Бросив ее под кровать, она наконец покинула спальню.
- Мне в самом деле нужно выпить.
Эйнджел миновала гостиную и заглянула в холодильник. Кола, «Бадвайзер», бутылка белого вина…
Она выбрала вино.
Затем вернулась в гостиную. Байрон расположился на диване, удобно облокотившись на спинку, и смотрел в экран видеокома. Пиджак и галстук он снял. Эйнджел приблизилась к нему и протянула стакан.
- Местная игра не транслируется, но я нашел денверский матч.
Эйнджел устремила взгляд на экран как раз в тот момент, когда полузащитник денверских «Бродяг» оказался в ловушке, устроенной двумя тиграми, лисом и псом.
- Вот это да! - увидев такое, воскликнула Эйнджел, едва не расплескав вино. - Ты болельщик?
- А по какой иной причине я мог бы оказаться в том баре?
Что-то в голосе Байрона было не так, когда говорил это.
- Обслуживание там никуда не годится, а о клиентуре я вообще молчу. Конечно, было там одно исключение.
Он взглянул на нее и приветственно приподнял бокал. Боже, как ей нравится его акцент.
Эйнджел погасила свет и села рядом с Байроном.
Байрон продолжил:
- Правда, я уже начал ходить на настоящие футбольные матчи…
«Бродяги» были весьма заурядной командой, в этот момент они находились на второй и пятой позиции. Пес Аль Шахейд, их защитник, сделал неточный пас, послав мяч неизвестно кому. Байрон поморщился:
- Разве он не видел, что Раджадьен был совершенно свободен и мог спокойно принять мяч?
- Что ты имеешь в виду, говоря «настоящий футбол»?
Мяч в третий раз был объявлен вне игры. Шахейд по-прежнему тянул резину и не выпускал мяч из рук.
- Вот ублюдок!
- Американский футбол.
Все же Шахейду каким-то образом удалось прорваться сквозь стену защиты, и он бросился вслед за десятым номером, стараясь завладеть мячом.
- Давай! - воскликнул Байрон с не меньшим жаром, чем Эйнджел, когда увидел, что защитник попал в безвыходное положение. - Насколько мне известно, Соединенные Штаты - единственная страна, где моро разрешено играть в профессиональных командах.
- За какую команду ты болеешь? - спросила Эйнджел и уютно устроилась у левого бока Байрона.
- Денвер… Ах ты, сукин сын! Меня так и подмывает вышвырнуть его с поля прямо сейчас.
Хвост Байрона обвился вокруг Эйнджел, та стала лениво поглаживать его рукой.
Эйнджел почувствовала, как острый нос Байрона начал щекотать ей ухо.
- Полагаю, ты болеешь за Кливленд? - прошептал он.
- Ты что шутишь? За самую худшую команду во всей лиге?
- Тогда за «Воинов»? - спросил Байрон, когда мячом в игре завладели противники «Бродяг». Кто-то снова пустил в ход клыки. В течение одной игры «Воины» Бронкса обязательно хоть раз делали это.
Эйнджел запустила руку за пазуху Байрону и принялась ласкать его поросший шерстью живот.
- В этом городе лучшая команда в лиге.
- В прошлом году, может быть, так оно и было.
Эйнджел поставила свой стакан и принялась расстегивать его рубашку.
- В прошлом году, в этом году, в будущем году, каждый год…
- Вот по этой причине я и не болею за команду «Землетрясение».
Байрон тоже отставил стакан в сторону.
- Все они настолько высоко…
Один из нападающих «Бродяг» прорвался сквозь линию обороны и теперь бежал вдоль боковой линии.
- Давай, давай, давай, - негромко приговаривал Байрон, а Эйнджел тем временем расстегнула его брюки.
Когда Эйнджел снова перевела взгляд на видеоком, она увидела, как мяч коснулся земли. Загорелось табло. Команда «Бродяг» увеличила разрыв в счете, он стал 25:0. Шансы противника на победу сошли на нет. Первый полупериод подходил к концу, до его завершения оставалось не больше десяти секунд. «Воинам» можно было уже смело собирать вещички и отправляться домой. Но вряд ли кто-нибудь из них, находясь в здравом уме, осмелился бы сейчас появиться в Бронксе. Во всяком случае до тех пор, пока не наступит временное затишье.
Байрон потянул руку и нажал на пульте управления кнопку, выключающую звук.
- Ты в самом деле расстроилась, когда узнала, что трансляции игры не будет? - спросил Байрон, расстегивая воротник ее платья.
- Мне страшно хотелось увидеть настоящий поединок.
Эйнджел острожно укусила кончик треугольного уха Байрона.
- Именно о поединке и говорил президент.
Байрон вытянулся на диване и усадил Эйнджел сверху.
Эйнджел вздохнула и опустив лицо к его лицу, потерлась носом о его нос.
- Это все политические игры. В футболе, по крайней мере, нет нужды притворяться.
- Слишком циничная оценка.
- Да, я цинична.
Эйнджел переместилась ниже и пощекотала носом грудь Байрона. Одежда их больше не сковывала. Видеоком с выключенным звуком был единственным источником света в комнате.
Байрон одной рукой обнял ее голову, а второй начал поглаживать спину.
- Давай сменим тему.
- Ты только что сказал, что я цинична.
Эйнджел отыскала среди шерсти один из его сосков и легонько сжала его зубами.
Лицо Байрона осветилось его неповторимой улыбкой, и Эйнджел почувствовала, как его хвост обвился вокруг ее талии.
- Я ошибался, ты очень нежная.
Руки Эйнджел скользнули по его бедрам.
- Ты тоже.
Лей не вернулась домой до утра, за что Эйнджел была ей бесконечно благодарна.
ГЛАВА 3
В первую среду ноября по пути домой Эйнджел встретила Бальтазара. Древний, сорокалетний лев был ее соседом, жившим этажом ниже. Но виделись они чрезвычайно редко. Она как раз шла в направлении лестницы, когда услышала за спиной его тихий рык.
- Мисс?
Она повернула голову и увидела, что дверь его квартиры приоткрыта, а старый лев сидит в инвалидной коляске и словно кого-то поджидает.
- Да?
Она приблизилась к нему, и ее охватило какое-то странное чувство. Раньше она никогда с Бальтазаром не разговаривала, и теперь испытывала некоторую неловкость. О его существовании ей напоминал только звук включенного видеокома, доносящийся из-за запертой двери.
- Подойдите поближе, мне нужно с вами поговорить.
Он махнул ей рукой, изувеченной артритом до такой степени, что она практически превратилась в бесполезную конечность. Его вид неприятно кольнул ее, поскольку напомнил о неизбежности смерти. Как бы биоинженеры ни старались, годы все равно брали свое и разрушали бренное тело.
Эйнджел подошла к двери.
Бальтазар был моро невероятных размеров. Если бы он мог подняться во весь рост, то Эйнджел была бы ему до пояса. Его глаза потеряли зоркость, зубы пожелтели и порядком поредели, но грива по-прежнему смотрелась шикарно. Даже в преклонном возрасте моро львиной породы сохраняли царственную наружность.
Именно по этой причине Эйнджел едва не взорвалась от смеха, увидев, что одеяло, которым были укутаны ноги льва разрисовано картинками с персонажами из мультфильмов. Она придала лицу серьезное выражение и спросила:
- Чем могу помочь вам?
Она еще не вышла из роли официантки.
Эйнджел стояла напротив льва и смотрела на него снизу вверх, несмотря на то, что он сидел, а она стояла. Бальтазар несколько раз кашлянул, а потом спросил хриплым шепотом:
- Вы Эйнджел?
Она кивнула, старательно отводя взгляд от старого одеяла. Серые кролики, черные утки и прочие зверушки настолько выгорели, что их трудно было разобрать. Одеяло казалось таким же древним, как и сам Бальтазар.
- Вы встречаетесь с тем лисом, который вот уже неделю ходит сюда?
- Да, он приходит ко мне.
Эйнджел начала уже терять терпение, поскольку этот самый лис мог уже поджидать ее наверху.
За его спиной в комнате Эйнджел видела включенный видеоком, по которому транслировались мультяшки. Черная утка пространно кому-то рассказывала о чем-то «невыразимо отвратительном».
- Он кое-что для вас оставил.
- Что?
Внимание Эйнджел снова переключилось на престарелого льва.
- Вот.
С видимым усилием Бальтазар извлек на свет божий сверток, упакованный в простую бумагу, размером не больше бумажника. Никаких надписей или пометок на нем не было. Сверток лев протянул ей.
Эйнджел приняла его и почувствовала некоторое замешательство.
- Вам это оставил Байрон? Но почему он не отдал мне это сам…
- Сказал, что ему нужно срочно уехать.
Льва охватил новый приступ кашля. Голова его затряслась, и грива пришла в движение.
Эйнджел прижала сверток к себе, и ее, как холодной водой, окатила волна страха.
- Спасибо вам, что согласились передать это.
- Не стоит благодарности.
Эйнджел кивнула и направилась к лестнице.
- Мисс?
Она обернулась.
- Конечно, меня это не касается, но я бы не стал доверять ему. Слишком уж он прилизан.
- Вы совершенно правы. Вас это совершенно не касается.
Бальтазар проворчал что-то, и, развернув кресло, покатил в комнату. До того как дверь его квартиры захлопнулась, Эйнджел показалось, что она разобрала долетавшие с видеокома слова: «Время кролика, время утки, время кролика, время утки… »
Она не поняла, что это могло бы значить, но от этого ей стало еще хуже.
* * *
Пакет все еще лежал на кофейном столике напротив видеокома, когда Лей пришла домой. Эйнджел так и не развернула его. Когда Лей спросила что это, Эйнджел ответила, что у нее было дурное предчувствие.
- Почему бы тебе не взглянуть на содержимое? - с этими словами Лей взяла в руки простой сверток.
- Я не… - Эйнджел удалилась на кухню.
Ей даже не хотелось смотреть на вещицу. Ей еще предстояло выяснить, чего именно она боялась. Чтобы отвлечься и не думать об этом, она принялась готовить себе обед.
Лей не отставала от нее. Когда прошло несколько минут, а ответа от Эйнджел так и не поступило, Лей вышла в кухню.
- Разверни его, - сказала Лей, размахивая пакетом.
На ее поросшем коричневым мехом собачьем лице появилось смешанное выражение досады и лукавства.
- Оставь его в покое, - бросила Эйнджел, проходя мимо.
Она намеревалась поставить в микроволновку суп. Но путь ей преградила рука, поросшая редкими коричневыми волосами. Лей имела явное преимущество в длине рук и росте. Она на 80 сантиметров была выше Эйнджел, если не считать кончиков ушей последней.
Тут же место руки заняла сама Лей.
- Я не отстану от тебя до тех пор, пока ты не распечатаешь это и не прочтешь, что там написано.
Эйнджел попыталась еще раз прорваться, но попытка ее не увенчалась успехом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35