------
В кулеминский спортивный лагерь собирались ребята со всего района. Сейчас они уже уехали на автобусах и электричках. Но Борис и Феликс шли пешком. От Кулеминска до лагеря было всего три километра.
Феликс еще раньше выслушал подробные наставления Алексея Палыча. Теперь он внимательно слушал Бориса.
- Это тебе не в подвале сидеть, - говорил Борис. - Там распорядок дня. В одно время все встают, в одно время все ложатся. Не вздумай по ночам куда-нибудь бегать. Все встают - и ты вставай. Когда будут занятия, делай, как все. Когда не будет занятий, держись поближе ко мне. Если тебя кто-нибудь тронет, скажи. Если сам будешь драться, не бей по морде - синяки остаются.
- По морде? - спросил Феликс.
- По лицу, - нахмурился Борис. - Хватит меня русскому языку учить.
- Я тебя не учу. Палыч сказал, чтобы я тебя слушался. А зачем бить по лицу? Ты Палыча бьешь по лицу?
- Не говори глупостей: Палыч - учитель, его бить нельзя.
- А тебя Палыч бьет по лицу?
- Я же говорю: Палыч - учитель, он никого бить не может.
- Тогда я хочу быть учителем, - сказал Феликс.
Борис собирался рассердиться - ему начинали надоедать глупости. Но тут же подумал, что терпение надо беречь. Ведь все только начиналось.
- Ты не можешь быть учителем, - пояснил Борис. - Для этого надо много учиться. А ты даже читать не умеешь.
- Я умею читать, - возразил Феликс.
- Когда же ты научился? - скептически спросил Борис. - У себя дома, что ли?
- У себя дома.
Борис огляделся. Искать долго ему не пришлось. В лесу хватало всякого мусора. Борис поднял обрывок бумаги с крупными буквами.
- Читай, если такой грамотный.
- "Не засоряйте лес! Он ваш др..." - прочел Феликс. - Боря, что такое "др..."?
- Друг, наверное, - догадался Борис и вдруг заметил, что Феликс держит текст вверх ногами. - Не так, - сказал он и повернул обрывок. - Вот как надо.
- Нет, не так, - возразил Феликс и вернул обрывку прежнее положение.
- Не воображай, что ты такой фокусник, - сказал Борис. - Крупные буквы и я могу читать вверх ногами. Ты вот это прочитай.
И снова далеко ходить не пришлось. Отбросив обрывок плаката, Борис тут же подобрал кусок газеты.
- Читай.
- Не засоряйте лес! Он ваш др... - сказал Феликс.
- Это ты уже прочитал, читай вот это.
- Я не читаю, а говорю, - сказал Феликс, показывая на обрывок, брошенный Борисом. - Лес наш др.., а ты его засоряешь.
Борису показалось, что при этих словах Феликс едва заметно улыбнулся. Может быть, он соображает лучше, чем это кажется? Хотя нет, просто мальчишка еще совсем темный и все понимает буквально.
- Я тебе говорю - читай.
Феликс повернул текст вверх ногами и быстро прочел:
- "...ершение нужно помнить: каждой брига... дует хорошо подготовиться... левым работам. Учитывая опыт прош..."
- Хватит, - прервал Борис. Он взял из рук Феликса обрывок, повернул его нормально и пробежал глазами. Все было верно. - Кто же тебя так читать научил?
- Меня никто не учил, - сказал Феликс. - Я всегда умел читать. У себя дома, в лаборатории, я прочитал газету пять раз. Не смог прочитать только одну букву: там была дырка.
Борис постарался вспомнить. Да, газета, которой было завешено подвальное окно, висела вверх ногами: заголовок крупными буквами просвечивал внизу.
- Лучше бы ты совсем не умел читать, - вздохнул Борис. - Нет у меня времени тебя переучивать. Мы уже скоро придем.
На этот раз Борис не швырнул обрывок бумаги на дорогу. Стараясь сделать это незаметно для Феликса, он скатал обрывок в кулаке и сунул в карман. Ему легче было поступить так, чем снова объясняться с мальчишкой.
- Теперь слушай дальше, - сказал Борис. - В лагере будут девочки...
День 6-й и 7-й
Учиться трудно, но и учить нелегко...
Начальник лагеря не забыл слова, данного Алексей Палычу. Он сам проследил, чтобы Бориса и Феликса поселили в одной комнате. Их кровати стояли рядом.
- Нравится? - спросил он ребят.
- Здесь очень хорошо, - сказал Феликс, вспомнив наставления Бориса.
Начальник удовлетворенно хмыкнул.
- Для вас старались, - сказал он. - Чем намерены заниматься у нас? Вы ведь оба без направления от спортшколы.
- Бегать, играть и бездельничать, - откровенно сказал Феликс.
Начальник засмеялся:
- Бегать - сколько угодно. Специализации по спортиграм у нас нет, но играть будете. А вот бездельничать мы вам не дадим. Бездельников мы не держим.
- А Палыч говорил... - начал было Феликс, но тут же замолк: был у него с Борисом такой уговор - молчать, если Борис наступит ему на ногу.
- Какой Апалыч? - спросил начальник.
- Алексей Палыч, - поспешил вмешаться Борис, пока Феликс еще чего-нибудь не сморозил. - Его в школе так зовут: Апалыч значит Алексей Палыч.
- Мы его так не звали, - сказал начальник. - Впрочем, времена меняются. Давайте устраивайтесь - и на медосмотр.
Начальник ушел. Борис убрал пятку от ступни Феликса.
- Ты про Палыча забудь!
- Я не могу про него забыть.
- Тогда хоть молчи, про чего не спрашивают. Сейчас пойдем на медосмотр. Там отвечай только на вопросы, как я тебе говорил. Если ничего не спрашивают, молчи. Пускай лучше думают, что ты тупарь. Такие у нас попадаются.
В спальне начали появляться другие ребята. Феликс смотрел на них с восторгом. Они были такие же, как он. У некоторых были даже похожие костюмы. Знакомых Борису ребят пока не было, и нельзя сказать, чтобы он об этом жалел.
Возле медицинского пункта толпились девочки. Борис показал их Феликсу издали.
- Вон девочки стоят, про которых я тебе говорил.
- Я помню, - сказал Феликс, внимательно вглядываясь в девичью очередь. - Девочка - это "она". Но они совсем не похожи на Ефросинью Дмитриевну.
- Какую еще Ефросинью Дмитриевну?
- Которая приходила вечером. Палыч сказал, что она тоже "она". Но она не такая, как они.
- Когда она приходила?
Феликс повторил все, что уже говорил Алексею Палычу. Борис присвистнул.
- Вовремя мы оттуда смылись!
- Смылись?
- Ушли, - пояснил Борис. - Это приходила наша уборщица. Она не девочка, она старушка. Как бы тебе объяснить? Старушка - это такая девочка, которая уже старая.
- Понятно, - сказал Феликс. - Значит, девочка - это молодая старушка?
- Девочка - это девочка, - простонал Борис. - А старушка - просто старушка. Просто - они обе женщины. Она - это женский род. Девочка потом станет старушкой, а старушка никогда уже девочкой не станет.
- Почему? - спросил Феликс. - Она не хочет?
- Если и хочет, то не может.
- Теперь понятно, - сказал Феликс.
Борис с подозрением покосился на Феликса.
- Может, тебе вообще все понятно? Может, ты мне просто нервы треплешь?
- Может, и треплю, - сказал Феликс.
- Что?! - с угрозой произнес Борис.
- Может, и треплю, - повторил Феликс, - а может, и нет. Я ведь сам не знаю.
- А откуда ты знаешь, что такое "трепать нервы"?
- А я и не знаю, - ответил Феликс. - Ведь я тебе только что об этом сказал.
Борис молча рассматривал Феликса. Ведь должно Сыть хоть как-то заметно, если человек врет. Но глаза Феликса ясны и прозрачны, как и в первую минуту его пребывания на Земле. Глаза большого доверчивого младенца.
С такими глазами врать невозможно.
Медицинский осмотр прошел почти без происшествий. Ребят осматривали в трусах, и отсутствие пупка не было обнаружено. В остальном Феликс был не хуже других, а кое в чем даже получше: у него оказались не по возрасту сильные ноги и большой объем легких.
Вот с этим объемом и получилось недоразумение, которого, к счастью, никто, кроме Бориса, не заметил.
- Набери полную грудь воздуха. Дуй сюда, - сказала Феликсу женщина в белом халате.
Борис, стоявший сзади, боялся, что сейчас Феликс начнет задавать вопросы вроде "Что такое "дуй"?" или выяснять, где у него грудь. Но Феликс дунул без всяких вопросов.
- Великолепно! - сказал врач. - Даже слишком великолепно. Мальчик, ты не работаешь стеклодувом?
- Стеклодувом не работаю, - спокойно ответил Феликс.
- Подойти ко мне. Дыши.
Феликс послушно подошел и подышал.
- Не дыши. Хорошо. Можешь идти.
Когда Феликс ушел, Борис вздохнул с облегчением. Каждая лишняя минута в медкабинете грозила разоблачением беспупковости.
Когда же Борис вышел из кабинета, он обнаружил, что Феликс все еще не дышит. Он сжал кулаки, покраснел и сдерживался из последних сил.
На секунду у Бориса мелькнула мысль, что сейчас Феликс, как никогда раньше, похож на нормального человека.
- Дыши, дурачок, - с непритворной заботой сказал Борис. - Дыши, а то так и помереть можно.
Феликс вытаращил глаза на Бориса, покраснел еще больше, но дышать не стал. Борис забеспокоился всерьез.
- Феликс, дыши, говорю!
Феликс шумно выдохнул воздух. Вдохнул. Снова выдохнул. Снова вдохнул. И сказал:
- Спасибо, Боря. Я не знал, что так тяжело не дышать. Там в медпункте плохая девочка?
- Она не девочка, а врач, - пояснил Борис. - Чтобы дышать, разрешения не спрашивают. Нужно самому дышать, нечего пыжиться. Плохо бы тебе было, если бы я не пришел.
- И дурачку тоже плохо?
- Какому дурачку?
- Которому ты дышать разрешил?
Опять с сомнением глянул Борис на Феликса, стараясь угадать на его лице притворство. Но притворства не заметил. Нужно быть артистом, чтобы так притворяться. Даже не простым артистом - заслуженным.
- Хватит, - сказал Борис. - Сегодня ты меня больше ни о чем не спрашивай. Договорились?
- Сегодня не буду, - послушно ответил Феликс. - Но ты не ответил на вопрос: где дурачок?
- Он здесь, - сказал Борис. - Я тебе его потом покажу.
На этот раз Борис имел в виду самого себя. Сейчас он просто не представлял, как выдержит целый месяц.
После ужина, который Феликс проглотил без всякого удовольствия, ребятам показали кино. На экране скакали лошади, трещали пулеметы; непобедимые мальчики побеждали взрослых врагов. Мальчики были настолько умнее взрослых, что не восхищаться ими было нельзя. Ребята смеялись и подпрыгивали на стульях. Им хотелось жить в то время, когда взрослых было побеждать так легко.
Феликс не смеялся. Несколько раз он открывал было рот, но пятка Бориса весь сеанс прочно покоилась на его ступне. В конце концов Борис тоже имел право на отдых.
После отбоя ребята, уставшие от шумного и суматошного первого дня, быстро уснули. Уснул и Борис, растолковав Феликсу, что такое сигнал подъема.
Утром Феликс под руководством Бориса застелил постель. Никто не обращал на них внимания: ребята еще толком не проснулись. Борису тоже хотелось спать, но что-то разбудило его за несколько минут до горна. Он проснулся с тревожным чувством, с каким просыпаются люди, которых ждут неприятности. Он не сразу понял, откуда у него это ощущение, но, скосив глаза, догадался.
Неприятность лежала на соседней кровати, у стенки.
- Сейчас побежим умываться, - шепнул Борис. - Потом зарядка. Делай так, как все делают.
С разных концов лагеря к озеру бежали ребята. Феликс бежал рядом с Борисом: под ноги он не смотрел и два раза споткнулся.
- Не заглядывайся на девочек, - посоветовал Борис на ходу.
- Мне девочки нравятся, - на бегу ответил Феликс.
- Этого еще не хватало, - буркнул Борис.
Борис понимал, что невозможно все время держать Феликса в стороне от ребят, но для первого раза увел его на дальний конец пляжа. Борис уже убедился, что Феликс, если ему показать, все запоминал точно. Зубы, например, он почистил с первого раза. Но плохо выходило, когда он начинал действовать самостоятельно.
Намыливая лицо, Борис зажмурился, а когда промыл глаза, увидел, что Феликс откусывает кусочек мыла.
- Выплюнь, это нельзя есть!
Но было уже поздно. Когда Борис залез пальцами в рот Феликса, мыла там не оказалось.
- Допрыгался, - сказал Борис. - А если у тебя живот заболит? Ведь твой живот и показать никому нельзя. Особенно - врачу.
- И не надо показывать, - ответил Феликс. - Она плохая девочка.
- Я тебе уже объяснял: она не плохая, она врач. Врач может даже сделать больно, а все равно для твоей пользы.
- Боря, мне не нужно два раза объяснять, - сказал Феликс.
- Зачем же ты ее девочкой зовешь?
- А это шутка, - пояснил Феликс.
- Какая шутка? - возмутился Борис.
- Ты разве забыл? Ты мне обещал потом объяснить.
- Только шуток мне еще твоих не хватало! Ты сначала научись соображать, что к чему! Тебе Палыч велел меня слушаться? Ты обещал?
- Я обещал.
- Тогда я тебе приказываю, - никаких шуток. Понял?
- Понял, - послушно ответил Феликс. - А все-таки девочки лучше, чем старушки? Да?
- Лучше, - отмахнулся Борис. - Только не вздумай задавать такие вопросы старушкам. Старайся спрашивать только меня.
- Я стараюсь, - сказал Феликс. - Но ты не всегда отвечаешь. Когда ты не отвечаешь, мне хочется спросить у других.
На пляже уже почти никого не было. Опаздывать на зарядку на виду у всех Борис не собирался.
- Хорошо, - сказал он, собирая остатки терпения. - Я постараюсь отвечать на все твои вопросы. Но ты учти - я тоже не все знаю.
- Разве? - спросил Феликс. - А я думал, что все.
Сказано это было всерьез или в шутку, Борису раздумывать было некогда.
Зарядка прошла нормально.
За столом кроме Бориса и Феликса сидели еще две девочки. Вчера этих девочек не было. Наверное, они приехали рано утром.
Феликс, как только уселся за стол, уставился на них так старательно, что, будь у него четыре глаза, их тоже бы не хватило. Забыв о еде, он смотрел внимательно и неотрывно. Он не улыбался и не хмурился, а просто смотрел.
Нога Бориса под столом поехала вбок.
Честно говоря, девочки не слишком смутились. Это были закаленные девочки; им не раз приходилось выступать на районных и на областных соревнованиях; им уже пришлось пережить и свист и аплодисменты; на них были тренировочные костюмы из чистой шерсти; мальчишек они видели и не таких.
Да, не таких - видели. Но было что-то странное в серьезной внимательности этого парня.
Он не просто смотрел. Он смотрел так, будто хотел запомнить их на всю жизнь.
Сначала одна девочка, потом другая положили свои ложки на стол и переглянулись. Та, что была с короткими косичками, торчавшими вбок, спокойно спросила:
- Ну, что смотришь?
Борис придавил ногу Феликса посильнее. Это был намек, чтобы Феликс отвернулся и начинал есть. Но для Феликса это означало только приказ молчать. Он молчал, хотя ему очень хотелось кое-что спросить.
Вторая девочка, с длинными волосами, пожала плечами.
- Разве не видишь? Мы ему понравились.
Это было выше сил Феликса. Он уже не чувствовал ногу Бориса.
- Вы мне понравились, - сказал Феликс, и изо рта его выплыл мыльный пузырь.
Девочки снова переглянулись. Это были заслуженные девочки, рассмешить их было не просто.
Пузырь тут же лопнул.
- Ты фокусник? - спросила девочка с косичками.
- Я Феликс, - ответил Феликс, и изо рта его выплыло два пузыря.
На этот раз пузыри не лопнули. Переливаясь радужными боками, они поплыли к потолку столовой. Девочки фыркнули. Но за остальными столиками пока еще ничего не замечали.
Феликс заулыбался. Ему было приятно смотреть на девочек. Но сейчас он видел, что и девочки смотрят на него с любопытством. Они проводили пузыри взглядами, и Феликс понял, чем он заслужил их внимание.
Быстро сообразив, что количество пузырей зависит от количества выдыхаемого воздуха, Феликс дунул изо всех сил. Цепочка пузырей сорвалась с его губ. Покачивая боками, искривляясь, увеличиваясь в объеме, радужные шары поплыли над головами юных спортсменов. Теперь уже смеялись и за соседними столиками.
Дежурный воспитатель, он же тренер по легкой атлетике, зашарил глазами по столовой. А счастливый Феликс, не понимая, какая нависла над ним гроза, все дул и дул, и пузыри вылетали из его рта сплошной цепочкой.
Тренер поманил Феликса пальцем. Феликс послушно подошел.
- Ты что, думаешь, в цирк приехал? - спросил тренер.
Все на минутку притихли, ожидая, как выкрутится этот незнакомый парнишка.
- Я думаю, что приехал в спортивный лагерь, - вежливо сказал Феликс.
В ответе Феликса было ровно семь слов. И ровно семь пузырей разбились о широкую грудь тренера.
Не будь в столовой второго этажа, ее потолок вполне мог подняться на воздух от хохота. Но тренер укрощал и не таких скакунов.
- Вон из столовой, - спокойно сказал он. - Подойдешь ко мне после завтрака.
Проходя мимо девочек, Феликс смотрел на них, стараясь поймать их взгляды. Но девочки отвернулись. Тренер, выгнавший Феликса, был как раз их тренером.
После завтрака Борис пулей вылетел из столовой. Феликс стоял возле доски объявлений и выворачивал голову самым немыслимым образом, чтобы текст объявлений принял привычное для него положение.
Борис ткнул Феликса в спину и показал рукой за угол столовой.
- Что это такое! - прошипел Борис, когда они скрылись от выходящих из столовой ребят. - Тебя же выгонят из лагеря! Сколько Алексей Палыч старался. Сколько я старался! И все теперь пропадет из-за твоих пузырей! Ты зачем мыло жрал?
- Жрал? - с привычным уже для Бориса недоумением спросил Феликс.
- Ел, ел, ел... - горячо зашептал Борис. - Кушал, кушал, кушал... кушал, лопал, трескал, шамал... это все одно и то же... - От волнения он начал отбивать рукой такт и, сам того не замечая, продолжал говорить стихами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22