Естественные отправления совершаются неправильно. Голод и жажда так же не удовлетворяются по собственному почину, но при искусственном кормлении сопротивления не встречается. Больные не говорят и не отвечают на вопросы, вообще, по-видимому, не обращают внимания на то, что кругом делается; выражение лица тупое, взгляд устремлен в пространство. Подобные ступорозные состояния наблюдаются при разнообразных формах душевного расстройства– при меланхолии, при остром галлюцинаторном помешательстве, при истощении после тифа, при помрачении сознания после угара или после самоповешения, после испуга и др. Благодаря сочетанию с другими симптомами, смотря по условиям развития, картина не всегда одинакова, и вообще это состояние не выделяется в самостоятельную форму болезни. Оно длится иногда несколько часов или дней, иногда недели подряд. Сознание во время С. бывает ослаблено, но не совсем потеряно, и больные иногда сохраняют воспоминание о том, что они испытывали.
П. Р.
Стюарты
Стюарты – старинный шотландский дом, из которого произошел ряд шотландских и английских королей. Название С. (англ. Steward, шотл. Stuart) принадлежало потомкам Вальтера, достигшего при дворе шотландского короля Малькольма III, в XI в. "звания майордома. Граф Вальтер С. женился в 1315 г. на Майории, дочери шотландского короля Роберта I Брюса, и был отцом Роберта II С., управлявшего Шотландией с 1370 до 1390 г. Вся история дома С. – неустанная борьба королевской власти с феодальным дворянством, борьба, гибельная для королей. Преемник Роберта II Роберт III (1340 – 1406), вследствие слабости здоровья и неспособности и управлению, передал власть своему младшему брату герцогу Альбани, Александру. Двое старших сыновей Роберта III умерли (из них Давид – голодной смертью в тюрьме), а после смерти Роберта (4 апр. 1406 г.) регентом сделался Мердох, сын Александра, герцог Альбанский. Маленький Иаков I попал в плен к королю английскому Генриху IV, но в 1424 г. был освобожден и вступил на престол Шотландии (1424 – 1437). Его правление – одно из лучших в Шотландии; но он был зверски зарезан шотландскими баронами. Преемник его, Иаков II (1437-1460), боровшийся всю жизнь с гордыми вассалами, приверженцами дома Дугласов, был убит при разрыве пушки. Его сын и преемник, Иаков III (1460-1488), продолжая борьбу с восставшими баронами, погиб во время битвы при Стирлинге, заколотый неизвестной рукой, Иаков IV (1488-1513) женился на Маргарите, дочери английского короля Генриха VII; был одним из популярнейших королей Шотландии; пал в битве с англичанами, при Флоддене. Несчастия преследовали и его сына, Иакова V (15131542), упорного и энергичного, в котором дворяне по прежнему видели своего опасного врага. Обуздав их, он пытался осуществить традиционную политику Шотландии относительно Англии: поддерживая союз с Францией, Иаков V женился на дочери Франциска I, Магдалине Валуа, а после ее смерти вступил в брак с французской принцессой Марией Гиз. Покинутый баронами в решительную минуту, во время нападения на Англию, потеряв обоих сыновей, он сошел с ума и умер, оставив родившуюся за несколько дней до его смерти дочь Марию С. (1542-87), низложенную с престола и казненную в Англии королевой Елизаветой. Ее сын Иаков VI или I-й (для Англии) был королем Англии, Шотландии и Ирландии (1603-1625). Царствование С. в Англии было тяжелым временем для страны. Они принесли с собой свою шотландскую политику, стремясь установить королевский абсолютизм, что противоречило политическим традициям Англии. Для осуществления своих абсолютистических теорий С. соединились с «высокой церковью», поддерживали англиканизм против пуританства, боролись, как и в Шотландии, против аристократии и народа за права короны. Ослабив тайный совет, С. усилили деятельность звёздной палаты и верховной комиссии. Покушение их на старинные права Англии и ее законное государственное устройство вызвало сложную оппозицию, которая разразилась при втором С. Карле I (1625-1649) и привела короля к эшафоту. Дочь Иакова I Елизавета (1596-1662) была замужем за богемским королем Фридрихом V Пфальцским и всю жизнь скиталась в изгнании. Сын Карла I, Карл II (1630-1685), после тяжелых испытаний и разнообразных приключений, возобновил борьбу между королевской властью и парламентом и был совершенно чужд Англии. Союз с высокой церковью при нем стал еще крепче. Законных детей он не имел (из побочных известен в истории герцог Монмут) и престол перешел ко второму сыну Карла I, Иакову II (1685 – 1688), фанатическому католику, последнему королю из дома С. У него были две дочери: Мария, вышедшая замуж за своего двоюродного брата Вильгельма III Оранского, и Анна, бывшая замужем за Георгом Датским. Когда распространился слух о рождении у Иакова сына, произошла вторая революция; Иаков был изгнан, и на престол была возведена Мария (1662-1695) с Вильгельмом III. Преемницей Вильгельма III была Анна (1702-1714). Якобиты мечтали, однако, о восстановлении изгнанной династии. Сын Иакова II был признан Францией, Испанией и папой королем Англии, под именем Иакова III (1688-1766), а в Англии его объявили государственным изменником. Его попытка овладеть престолом в 1715 г. окончилась неудачей. Женившись на Марии Собесской, он имел сына Карла Эдуарда (1720-1788), так назыв. «юного претендента» на английский престол, неудачно пытавшегося вернуть престол сначала отцу, потом себе (1746). Он был женат на принцессе Луизе Штольберг-Альбани, которая его бросила; брак их был бездетен. Дом С. прекратился в 1807 г., со смертью внука Иакова II, Генриха Бенедикта, умершего в сане кардинала. Ср. Baughan, «Memorials of the S. dynasty» (Л., 1831); Campana de Cavalli, «Les derniers S. е Saint-Germain en Laye» (П., 1871).
П. К-ий.
Су
Су – французская монета, чеканившаяся из меди (и даже железа) до 1793 г.; потом обращена в 5-сантимную монету, которая и поныне, составляя 1/20 франка, часто называется С. Чеканился также серебряный С., данностью в 2-15 С. до революции, в 15 и 30 С. – во время революции.
Суарец
Суарец (Франциск Suarez, 1548-1617)– испанский философ и политический мыслитель. Принадлежал к знатной семье; в саламанкском унив. изучал юридические науки, затем вступил в орден иезуитов и был проф. богословия в Сеговии, Алкале, Саламанке и Риме. Его ученость была необъятна; его память поражала всех; его диалектика, казалось, воскрешала цветущую эпоху схоластической философии. Все эти качества создали ему славу первого философа эпохи, и эта слава держалась, судя по автобиографии Вико, вплоть до начала XVIII в. По предложению папы Павла V, он издал в 1614 г. политический памфлеты «Defensio fidei catholicae contra anglicanae sectae errores», направленный против политики Иакова I и сожженный рукой палача не только в Лондоне, но и в Париже. Его сочинения, издание которых было закончено в 1630 г., обнимают 23 тома in folio (Майнц и Лион). Извлечение из них сделано П. Ноэлем в 1732 г. (Женева). С. не без основания называют последним из схоластиков. Он не был расположен к тем новым приемам мышления, которые создавались в его эпоху. Силлогизм и ссылка на авторитеты – вот его аргументы; единственное, что у него более или менее оригинально – это то, что авторитет Аристотеля отступает на задний план перед авторитетом классиков схоластики. Главное произведение С. – трактат «De legibus», в котором он близко следует Фоме Аквинату. Это – целая энциклопедия схоластической философии, дающая всестороннее знакомство со всем строем средневековой католической мысли, с ее воззрениями на все области человеческого знании. По мнению С., есть два рода законов – закон естественный и закон положительный; вопрос об основах первого составляет главную проблему морали, вопрос об основах последнего – главную проблему политики. Схоластики различали два рода естественных законов: закон указующий (lex indicativa) и закон предписывающий (praeceptiva); первый ограничивается разъяснением того, что хорошо и что дурно, второй повелевает делать или не делать то или иное. Схоластические авторитеты делятся в этом отношении на два лагеря: одни признают естественный закон исключительно индикативным, другие – исключительно прецептивным. С. пытается примирить оба крайние решения. По его мнению, в естественном законе находятся на лицо оба свойства: он и разъясняет, и повелевает в одно и то же время. Такой ответ на основную проблему заставляет С. искать выхода из другой схоластической антиномии, тесно связанной с предыдущею. На чем покоится естественный закон: на природе вещей или на божественном велении? С. одинаково чужд как рационализма, так и провиденциализма в их чистом виде и принимает в качестве генетических моментов естественного закона как человечески разум, так и божественную волю. На этих основах покоится и политика С. Так как общество – естественное состояние человека, вне которого он не может жить, то тем самым оно является учреждением божественным; но так как общество не может существовать без законов, а законы не могут явиться без власти их издающей, т. е. без правительства, то и правительство– институт божественный. Божественность верховной властиисключительно результат ее естественного происхождения; слова апостола Павла: «Всякая власть от Бога» надо понимать именно в этом смысле, а не так, что в возникновении верховной власти кроется непостижимая человеческому разуму делегация, непосредственное происхождение от Бога. Так как власть порождена естественным законом, то она и подчиняется ему; возникшая для нужд общества, она покоится на акте делегации от общества– реального, исторического общества. Словом, верховная власть принадлежит народу и им делегируется правительству; но такая делегация не составляет необходимости: общество (народ) может сохранить власть за собой, и это решение будет столь же законно, как и решение делегировать власть одному лицу или нескольким лицам, на время или навсегда. Не отрицая принципиально ни одной из возможных форм правления, С., из соображений практических, склоняется на сторону монархи. Но так как монарх– не представитель Бога, а лишь делегат народа, то он должен сообразоваться с народной волей; согласие монарха и народа– единственный источник власти первого; наследственность трона обусловливается сохранением этого согласия. Как только оно прекращается, верховный суверен– народ– вступает в свои права; а права у него, по С., в данном случае очень широки. Законному монарху он может оказать лишь пассивное сопротивление, но по отношению к узурпатору, тирану в античном смысле слова, дозволены всякие меры, не исключая убийства. Убийство не возбраняется даже тогда, когда виновным в нарушении законов оказывается законный монарх, но С. советует избегать этого. если нарушены интересы не всего общества, а лишь частного лица. Тирана же может убить последний гражданин за всякое нарушение закона. Политическая доктрина С. в ее целом не стоит одиноко. Начало XVII в. было эпохой острого политико-религиозного кризиса, когда приходили в столкновение самые разнородные интересы, когда оппозиции против абсолютизма, более или менее прикрытая религиозными мотивами, явно или скрыто действовала во всей Зап. Европе. Абсолютизм мешал католикам, потому что в своем развитии подрывал идею авторитета папы,– мешал и различным протестантским партиям, потому что подавлял свободу мысли. Поэтому учение монархомахов, одним из видных представителей которого был С., вербовало своих сторонников как в среде католических, так и в среде протестантских публицистов. В частности, доктрина тираноубийства, первое выражение которой мы встречаем еще в средние века, была чисто католической и в эпоху религиозных войн имела многих представителей (Буше, Мариана), кроме С. Она не оставалась только книжной, а проводилась в жизнь, деятельно пропагандируемая иезуитами. Убийство Вильгельма Оранского в Нидерландах (1584) и двух Генрихов во Франции (1588 и 1610) стояло в связи с этой пропагандой. Ср. К. Werner, «Suarez und die Scholastik der letzten Jahrhunderte»; A. Frank, «Rеformateurs et publicistes de l'Europe. XVII siecle».
А. Дживелегов.
Субретка
Субретка– один из постоянных типов старой комедии, итальянской, затем французской. Бойкая, веселая, молодая, смелая горничная, себе на уме и преданная своей госпоже– героине пьесы,– она играет в комедии значительную роль, ускоряя темп действия и способствуя благоприятной развязке. Наиболее совершенным типом С. считается Дорина в «Тартюфе» Мольера. Несомненным отголоском типа С. является Лиза в «Горе от ума». Близки по отношениям к героине, но имеют иное положение в пьесе наперсница в античной и ложноклассической трагедии и пожилая дуэнья испанской драмы.
А. Г.
Субстрат
Субстрат– Словом «С.» (substratum) принято переводить греч. термин upokeimenon (основа). Термин этот употребляется и Аристотелем, но значение самостоятельной категории он получил у стоиков, выражая собой тот неопределенный, бескачественный, вполне отвлеченный и пустой субъект, который предполагается всяким предикатом и логически предшествует ему. С. стоиков есть то же, что материя, не в смысле вещества, но в смысле не имеющей еще в себе никакой определенности подкладки всего существующего. Впоследствии, а также и в настоящее время, слово С. употреблялось и употребляется нередко как синоним субстанции, но степень отвлеченности, соединяемая с термином «С.», большей частью превосходит степень отвлеченности, соединяемую с термином «субстанция». Субстанции принадлежит единство и постоянство: она есть это сущее, служащее устойчивым для рассудка субъектом своих предикатов. Восходя до субстрата, мы уничтожаем единство и постоянство и обращаем субъект в голый, ничего не означающий, могущий, правда, иметь условное значение для суждения, но не сопряженный с предположением чего-либо действительного. Поэтому, отожествление С. и субстанции выражает собой обыкновенно тенденцию обнаружить отрицательный и пустой характер второго из этих понятий, как такового, и тем самым уменьшить его собственную философскую ценность. Есть, однако, примеры употребления термина «С.» просто в его этимологическом значении основы или подкладки, без приписывания его понятию полной отвлеченности; так напр., Кант в этом смысле прилагает термин «С.» ко времени, как к основе всякой смены явлений.
Субъект
Субъект.– Слово С. имеет одно значение в логике, другое– в психологии. В логике С. называется подлежащее суждения, т. е. предмет, о котором что-либо говорится или мыслится– другими словами, некоторый объект мысли. В психологии, наоборот, С. всегда противополагается объекту. Под С. психология разумеет активное самосознающее начало душевной жизни, которое противопоставляет себя внешнему миру и своим собственным состояниям, рассматривая их как объект. Из этих двух употреблений первое является более ранним, второе– более распространенным в наше время (см. Eucken, «Geschichte der philosophischen Тегminologie», Лпц., 1879, стр. 203-204). Учение психологии о С. душевной жизни очень запугано. Главная причина этого заключается в том, что психологи не проводят должного разграничения между природою С. и его самопознанием. Природа С. открывается из рассмотрения общего характера душевной жизни, как жизни сознания. Жизнь сознания, взятая в целом, имеет три специфических особенности. 1) наше ясное сознание узко: в один момент времени мы можем созерцать только один предмет. Это не значит, что предмет созерцания должен быть прост или что впечатления не могут доходить до сознания иначе, как только по одному зараз. Такое мнение некогда существовало в психологии, но потом было оставлено. Экспериментальнопсихологические исследования нового времени показали, что мы можем сразу сознавать несколько впечатлений: для этого нужно только, чтобы различные впечатления были объединены в каком-либо отношении и представляли собой один предмет созерцания. Наши созерцания исходят из единого начала, которое, как единое, в один момент времени может иметь дело только с одним предметом. Но что это за начало? Нужно ли считать его простым явлением, которое сменяется с каждым новым предметом созерцания? Или нужно видеть в нем реальную основу всей душевной жизни? Ответом на этот вопрос служит другая особенность нашего сознания. 2) Жизнь нашего сознания течет без скачков и перерывов. В ней нет ни одного явления, которое возникало бы ex abrupto или стояло бы особняком. Новые явления развиваются на почве предшествующих и как бы подводят им итог; новые впечатления сознаются всегда в связи с наличным предметом созерцания и им определяются. Поэтому созерцаемые нами в предметах качества и количества всегда бывают относительные, а самые предметы созерцания, последовательно проходящие пред нами, образуют собой одно непрерывное целое, как бы один объект. Этот объект, однажды поставленный нами в созерцании, не снимается никогда: он принимает только различные формы, постепенно делаясь из неопределенного и простого все более раздельным и сложным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121
П. Р.
Стюарты
Стюарты – старинный шотландский дом, из которого произошел ряд шотландских и английских королей. Название С. (англ. Steward, шотл. Stuart) принадлежало потомкам Вальтера, достигшего при дворе шотландского короля Малькольма III, в XI в. "звания майордома. Граф Вальтер С. женился в 1315 г. на Майории, дочери шотландского короля Роберта I Брюса, и был отцом Роберта II С., управлявшего Шотландией с 1370 до 1390 г. Вся история дома С. – неустанная борьба королевской власти с феодальным дворянством, борьба, гибельная для королей. Преемник Роберта II Роберт III (1340 – 1406), вследствие слабости здоровья и неспособности и управлению, передал власть своему младшему брату герцогу Альбани, Александру. Двое старших сыновей Роберта III умерли (из них Давид – голодной смертью в тюрьме), а после смерти Роберта (4 апр. 1406 г.) регентом сделался Мердох, сын Александра, герцог Альбанский. Маленький Иаков I попал в плен к королю английскому Генриху IV, но в 1424 г. был освобожден и вступил на престол Шотландии (1424 – 1437). Его правление – одно из лучших в Шотландии; но он был зверски зарезан шотландскими баронами. Преемник его, Иаков II (1437-1460), боровшийся всю жизнь с гордыми вассалами, приверженцами дома Дугласов, был убит при разрыве пушки. Его сын и преемник, Иаков III (1460-1488), продолжая борьбу с восставшими баронами, погиб во время битвы при Стирлинге, заколотый неизвестной рукой, Иаков IV (1488-1513) женился на Маргарите, дочери английского короля Генриха VII; был одним из популярнейших королей Шотландии; пал в битве с англичанами, при Флоддене. Несчастия преследовали и его сына, Иакова V (15131542), упорного и энергичного, в котором дворяне по прежнему видели своего опасного врага. Обуздав их, он пытался осуществить традиционную политику Шотландии относительно Англии: поддерживая союз с Францией, Иаков V женился на дочери Франциска I, Магдалине Валуа, а после ее смерти вступил в брак с французской принцессой Марией Гиз. Покинутый баронами в решительную минуту, во время нападения на Англию, потеряв обоих сыновей, он сошел с ума и умер, оставив родившуюся за несколько дней до его смерти дочь Марию С. (1542-87), низложенную с престола и казненную в Англии королевой Елизаветой. Ее сын Иаков VI или I-й (для Англии) был королем Англии, Шотландии и Ирландии (1603-1625). Царствование С. в Англии было тяжелым временем для страны. Они принесли с собой свою шотландскую политику, стремясь установить королевский абсолютизм, что противоречило политическим традициям Англии. Для осуществления своих абсолютистических теорий С. соединились с «высокой церковью», поддерживали англиканизм против пуританства, боролись, как и в Шотландии, против аристократии и народа за права короны. Ослабив тайный совет, С. усилили деятельность звёздной палаты и верховной комиссии. Покушение их на старинные права Англии и ее законное государственное устройство вызвало сложную оппозицию, которая разразилась при втором С. Карле I (1625-1649) и привела короля к эшафоту. Дочь Иакова I Елизавета (1596-1662) была замужем за богемским королем Фридрихом V Пфальцским и всю жизнь скиталась в изгнании. Сын Карла I, Карл II (1630-1685), после тяжелых испытаний и разнообразных приключений, возобновил борьбу между королевской властью и парламентом и был совершенно чужд Англии. Союз с высокой церковью при нем стал еще крепче. Законных детей он не имел (из побочных известен в истории герцог Монмут) и престол перешел ко второму сыну Карла I, Иакову II (1685 – 1688), фанатическому католику, последнему королю из дома С. У него были две дочери: Мария, вышедшая замуж за своего двоюродного брата Вильгельма III Оранского, и Анна, бывшая замужем за Георгом Датским. Когда распространился слух о рождении у Иакова сына, произошла вторая революция; Иаков был изгнан, и на престол была возведена Мария (1662-1695) с Вильгельмом III. Преемницей Вильгельма III была Анна (1702-1714). Якобиты мечтали, однако, о восстановлении изгнанной династии. Сын Иакова II был признан Францией, Испанией и папой королем Англии, под именем Иакова III (1688-1766), а в Англии его объявили государственным изменником. Его попытка овладеть престолом в 1715 г. окончилась неудачей. Женившись на Марии Собесской, он имел сына Карла Эдуарда (1720-1788), так назыв. «юного претендента» на английский престол, неудачно пытавшегося вернуть престол сначала отцу, потом себе (1746). Он был женат на принцессе Луизе Штольберг-Альбани, которая его бросила; брак их был бездетен. Дом С. прекратился в 1807 г., со смертью внука Иакова II, Генриха Бенедикта, умершего в сане кардинала. Ср. Baughan, «Memorials of the S. dynasty» (Л., 1831); Campana de Cavalli, «Les derniers S. е Saint-Germain en Laye» (П., 1871).
П. К-ий.
Су
Су – французская монета, чеканившаяся из меди (и даже железа) до 1793 г.; потом обращена в 5-сантимную монету, которая и поныне, составляя 1/20 франка, часто называется С. Чеканился также серебряный С., данностью в 2-15 С. до революции, в 15 и 30 С. – во время революции.
Суарец
Суарец (Франциск Suarez, 1548-1617)– испанский философ и политический мыслитель. Принадлежал к знатной семье; в саламанкском унив. изучал юридические науки, затем вступил в орден иезуитов и был проф. богословия в Сеговии, Алкале, Саламанке и Риме. Его ученость была необъятна; его память поражала всех; его диалектика, казалось, воскрешала цветущую эпоху схоластической философии. Все эти качества создали ему славу первого философа эпохи, и эта слава держалась, судя по автобиографии Вико, вплоть до начала XVIII в. По предложению папы Павла V, он издал в 1614 г. политический памфлеты «Defensio fidei catholicae contra anglicanae sectae errores», направленный против политики Иакова I и сожженный рукой палача не только в Лондоне, но и в Париже. Его сочинения, издание которых было закончено в 1630 г., обнимают 23 тома in folio (Майнц и Лион). Извлечение из них сделано П. Ноэлем в 1732 г. (Женева). С. не без основания называют последним из схоластиков. Он не был расположен к тем новым приемам мышления, которые создавались в его эпоху. Силлогизм и ссылка на авторитеты – вот его аргументы; единственное, что у него более или менее оригинально – это то, что авторитет Аристотеля отступает на задний план перед авторитетом классиков схоластики. Главное произведение С. – трактат «De legibus», в котором он близко следует Фоме Аквинату. Это – целая энциклопедия схоластической философии, дающая всестороннее знакомство со всем строем средневековой католической мысли, с ее воззрениями на все области человеческого знании. По мнению С., есть два рода законов – закон естественный и закон положительный; вопрос об основах первого составляет главную проблему морали, вопрос об основах последнего – главную проблему политики. Схоластики различали два рода естественных законов: закон указующий (lex indicativa) и закон предписывающий (praeceptiva); первый ограничивается разъяснением того, что хорошо и что дурно, второй повелевает делать или не делать то или иное. Схоластические авторитеты делятся в этом отношении на два лагеря: одни признают естественный закон исключительно индикативным, другие – исключительно прецептивным. С. пытается примирить оба крайние решения. По его мнению, в естественном законе находятся на лицо оба свойства: он и разъясняет, и повелевает в одно и то же время. Такой ответ на основную проблему заставляет С. искать выхода из другой схоластической антиномии, тесно связанной с предыдущею. На чем покоится естественный закон: на природе вещей или на божественном велении? С. одинаково чужд как рационализма, так и провиденциализма в их чистом виде и принимает в качестве генетических моментов естественного закона как человечески разум, так и божественную волю. На этих основах покоится и политика С. Так как общество – естественное состояние человека, вне которого он не может жить, то тем самым оно является учреждением божественным; но так как общество не может существовать без законов, а законы не могут явиться без власти их издающей, т. е. без правительства, то и правительство– институт божественный. Божественность верховной властиисключительно результат ее естественного происхождения; слова апостола Павла: «Всякая власть от Бога» надо понимать именно в этом смысле, а не так, что в возникновении верховной власти кроется непостижимая человеческому разуму делегация, непосредственное происхождение от Бога. Так как власть порождена естественным законом, то она и подчиняется ему; возникшая для нужд общества, она покоится на акте делегации от общества– реального, исторического общества. Словом, верховная власть принадлежит народу и им делегируется правительству; но такая делегация не составляет необходимости: общество (народ) может сохранить власть за собой, и это решение будет столь же законно, как и решение делегировать власть одному лицу или нескольким лицам, на время или навсегда. Не отрицая принципиально ни одной из возможных форм правления, С., из соображений практических, склоняется на сторону монархи. Но так как монарх– не представитель Бога, а лишь делегат народа, то он должен сообразоваться с народной волей; согласие монарха и народа– единственный источник власти первого; наследственность трона обусловливается сохранением этого согласия. Как только оно прекращается, верховный суверен– народ– вступает в свои права; а права у него, по С., в данном случае очень широки. Законному монарху он может оказать лишь пассивное сопротивление, но по отношению к узурпатору, тирану в античном смысле слова, дозволены всякие меры, не исключая убийства. Убийство не возбраняется даже тогда, когда виновным в нарушении законов оказывается законный монарх, но С. советует избегать этого. если нарушены интересы не всего общества, а лишь частного лица. Тирана же может убить последний гражданин за всякое нарушение закона. Политическая доктрина С. в ее целом не стоит одиноко. Начало XVII в. было эпохой острого политико-религиозного кризиса, когда приходили в столкновение самые разнородные интересы, когда оппозиции против абсолютизма, более или менее прикрытая религиозными мотивами, явно или скрыто действовала во всей Зап. Европе. Абсолютизм мешал католикам, потому что в своем развитии подрывал идею авторитета папы,– мешал и различным протестантским партиям, потому что подавлял свободу мысли. Поэтому учение монархомахов, одним из видных представителей которого был С., вербовало своих сторонников как в среде католических, так и в среде протестантских публицистов. В частности, доктрина тираноубийства, первое выражение которой мы встречаем еще в средние века, была чисто католической и в эпоху религиозных войн имела многих представителей (Буше, Мариана), кроме С. Она не оставалась только книжной, а проводилась в жизнь, деятельно пропагандируемая иезуитами. Убийство Вильгельма Оранского в Нидерландах (1584) и двух Генрихов во Франции (1588 и 1610) стояло в связи с этой пропагандой. Ср. К. Werner, «Suarez und die Scholastik der letzten Jahrhunderte»; A. Frank, «Rеformateurs et publicistes de l'Europe. XVII siecle».
А. Дживелегов.
Субретка
Субретка– один из постоянных типов старой комедии, итальянской, затем французской. Бойкая, веселая, молодая, смелая горничная, себе на уме и преданная своей госпоже– героине пьесы,– она играет в комедии значительную роль, ускоряя темп действия и способствуя благоприятной развязке. Наиболее совершенным типом С. считается Дорина в «Тартюфе» Мольера. Несомненным отголоском типа С. является Лиза в «Горе от ума». Близки по отношениям к героине, но имеют иное положение в пьесе наперсница в античной и ложноклассической трагедии и пожилая дуэнья испанской драмы.
А. Г.
Субстрат
Субстрат– Словом «С.» (substratum) принято переводить греч. термин upokeimenon (основа). Термин этот употребляется и Аристотелем, но значение самостоятельной категории он получил у стоиков, выражая собой тот неопределенный, бескачественный, вполне отвлеченный и пустой субъект, который предполагается всяким предикатом и логически предшествует ему. С. стоиков есть то же, что материя, не в смысле вещества, но в смысле не имеющей еще в себе никакой определенности подкладки всего существующего. Впоследствии, а также и в настоящее время, слово С. употреблялось и употребляется нередко как синоним субстанции, но степень отвлеченности, соединяемая с термином «С.», большей частью превосходит степень отвлеченности, соединяемую с термином «субстанция». Субстанции принадлежит единство и постоянство: она есть это сущее, служащее устойчивым для рассудка субъектом своих предикатов. Восходя до субстрата, мы уничтожаем единство и постоянство и обращаем субъект в голый, ничего не означающий, могущий, правда, иметь условное значение для суждения, но не сопряженный с предположением чего-либо действительного. Поэтому, отожествление С. и субстанции выражает собой обыкновенно тенденцию обнаружить отрицательный и пустой характер второго из этих понятий, как такового, и тем самым уменьшить его собственную философскую ценность. Есть, однако, примеры употребления термина «С.» просто в его этимологическом значении основы или подкладки, без приписывания его понятию полной отвлеченности; так напр., Кант в этом смысле прилагает термин «С.» ко времени, как к основе всякой смены явлений.
Субъект
Субъект.– Слово С. имеет одно значение в логике, другое– в психологии. В логике С. называется подлежащее суждения, т. е. предмет, о котором что-либо говорится или мыслится– другими словами, некоторый объект мысли. В психологии, наоборот, С. всегда противополагается объекту. Под С. психология разумеет активное самосознающее начало душевной жизни, которое противопоставляет себя внешнему миру и своим собственным состояниям, рассматривая их как объект. Из этих двух употреблений первое является более ранним, второе– более распространенным в наше время (см. Eucken, «Geschichte der philosophischen Тегminologie», Лпц., 1879, стр. 203-204). Учение психологии о С. душевной жизни очень запугано. Главная причина этого заключается в том, что психологи не проводят должного разграничения между природою С. и его самопознанием. Природа С. открывается из рассмотрения общего характера душевной жизни, как жизни сознания. Жизнь сознания, взятая в целом, имеет три специфических особенности. 1) наше ясное сознание узко: в один момент времени мы можем созерцать только один предмет. Это не значит, что предмет созерцания должен быть прост или что впечатления не могут доходить до сознания иначе, как только по одному зараз. Такое мнение некогда существовало в психологии, но потом было оставлено. Экспериментальнопсихологические исследования нового времени показали, что мы можем сразу сознавать несколько впечатлений: для этого нужно только, чтобы различные впечатления были объединены в каком-либо отношении и представляли собой один предмет созерцания. Наши созерцания исходят из единого начала, которое, как единое, в один момент времени может иметь дело только с одним предметом. Но что это за начало? Нужно ли считать его простым явлением, которое сменяется с каждым новым предметом созерцания? Или нужно видеть в нем реальную основу всей душевной жизни? Ответом на этот вопрос служит другая особенность нашего сознания. 2) Жизнь нашего сознания течет без скачков и перерывов. В ней нет ни одного явления, которое возникало бы ex abrupto или стояло бы особняком. Новые явления развиваются на почве предшествующих и как бы подводят им итог; новые впечатления сознаются всегда в связи с наличным предметом созерцания и им определяются. Поэтому созерцаемые нами в предметах качества и количества всегда бывают относительные, а самые предметы созерцания, последовательно проходящие пред нами, образуют собой одно непрерывное целое, как бы один объект. Этот объект, однажды поставленный нами в созерцании, не снимается никогда: он принимает только различные формы, постепенно делаясь из неопределенного и простого все более раздельным и сложным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121