Трофимов первым объяснил сущность сверхдальней стрельбы, подчеркнув, что есть основания подозревать немецких инженеров в заимствовании его идей, опубликованных еще до войны.
* * *
Так или иначе, но сами немцы не забыли о достигнутом успехе и к началу Второй мировой войны разработали и построили еще несколько сверхдальнобойных орудий. Так, в 1942 году при осаде Севастополя гитлеровцы применили кроме прочих орудий и 800-миллиметровую артиллерийскую систему «Дора». Семитонные снаряды этой пушки пробивали 100-сантиметровую броню. Вес орудия превышал 1350 тонн. Установка передвигалась на платформе с 80 колесами. Расчет составляла команда из 450 солдат и офицеров.
Однако 80 снарядов, выпущенных по героическому Севастополю, не оправдали надежд гитлеровского командования. Орудие вскоре перевезли под Ленинград, где началась знаменитая рельсовая война.
Нашим воинам противостоял сильный и опытный противник. Фронт подошел так близко к Ленинграду, что центр города оказался в радиусе действия гитлеровской дивизионной и корпусной артиллерии. Кроме того, немцы постоянно подвозили к передовой орудия большой мощности калибром до 420 миллиметров. В обстрелах участвовали как германские железнодорожные установки (240–380-миллиметровые), так и их трофейные французские аналоги (305–370-миллиметровые). 15 сентября 1941 года Ленинград находился под огнем 18 часов 32 минуты, 17 сентября – 18 часов 33 минуты.
Артиллерия Ленинградского фронта имела дальность стрельбы всего до 20 километров, так что вся тяжесть противоборства легла на моряков и железнодорожников. Подвижность «рельсовых» батарей и разветвленность местного транспортного узла обеспечили широкий маневр орудиям. При необходимости прокладывались и новые пути.
К лету 1942 года батареи научились открывать огонь уже через минуту после обнаружения вспышки орудий противника. Гитлеровцы тоже не дремали: в начале осады они начинали стрельбу только через 20–25 минут после первых залпов советских пушек с железнодорожных транспортеров, а через год этот промежуток сократился втрое. Но в ответ наша артиллерия ускорила развертывание на огневой позиции и отход с нее. Такого прогресса достигли за счет перехода от последовательного выполнения отдельных операций к параллельному. Делалось все, чтобы обеспечить быстрое движение транспортера по рельсам. В итоге получилась почти 7-кратная экономия (4 минуты вместо штатных 25)! Часто с целью соблюдения маскировки батареи отходили «самоходом».
Открытие огня маскировалось подрывом имитационных взрывпакетов или залпами орудий среднего калибра. Саперы устраивали ложную позицию батареи на 700–900 метров впереди действующей. Первые выстрелы производили с нее, а когда противник, отвечая, «засвечивался», в дело вступал большой калибр.
Подобные тактические «изюминки» приносили неплохие результаты. К 1 октября 1943 года 19-я батарея осуществила 118 выходов на боевые позиции и в 89 случаях подвергалась ответному огню. Немцы выпустили до 1500 снарядов, но ни один транспортер так и не вывели из строя – столь высоким оказалось искусство маскировки! Ну а уже в 1944–1945 годах советские «рельсовые пушки» полностью доминировали. При прорыве блокады Ленинграда зимой 1944-го батареи выпустили по врагу 6798 снарядов. Железнодорожники участвовали в штурме Выборга, обеспечивали десантные операции на островах Финского залива, обстреливали блокированные гарнизоны Мемеля, Либавы и Кенигсберга.
К концу войны бригада железнодорожной артиллерии насчитывала 356-миллиметровых и 305-миллиметровых установок – по 3, 180-миллиметровых и 152-миллиметровых – по 12, 130-миллиметровых – 39. Причем в ходе боев не погиб ни один расчет с орудием калибром более 152 миллиметров…
Столь блестящие результаты не могли не привлечь внимания командования. Разработчики уникальной техники были удостоены надлежащих почестей. Но мало кто сегодня знает, сколько интереснейших образцов осталось на бумаге.
Главное артиллерийское управление (ГАУ) еще в 1931 году выдало наркоматам «Ориентировочное задание на проектирование железнодорожных установок». 8 февраля 1938 года маршал Кулик утвердил тактико-технические требования на «рельсовую» 356-миллиметровую пушку ТП-1 и 500-миллиметровую гаубицу ТГ-1. Проектирование качающейся части обоих орудий поручили Особому техническому бюро УНКВД Ленинградской области, а транспортера – ЦКБ-19, располагавшемуся прямо в знаменитой тюрьме «Кресты». Позже эта «шарага» была переименована в ОКБ-172.
Рабочие чертежи и той и другой системы были подписаны в январе 1940 года. А уже летом 1941-го планировали провести испытания. Но начавшаяся война нарушила планы. Изготовители суперорудий – ленинградский завод «Баррикады» и Новокраматорский механический завод – перешли на выпуск другой продукции. Уже отлитые материальные части ТП-1 и ТГ-1 законсервировали…
Тем более что опыт Второй мировой войны показал не очень хорошие перспективы использования сверхдальнобойной артиллерии. Ту же «Дору» и двух ее сестер при первой же угрозе прорыва ленинградской блокады пришлось вывезти в Германию, где они и были взорваны к концу войны.
Не лучшая участь ждала и другие суперпушки. Так, орудие, предназначавшееся для обстрела Лондона и появившееся на побережье Ла-Манша в начале 1945 года, поначалу обеспокоило союзников. Еще бы! Махина имела длину ствола в 130 метров, а снаряд калибра 150 миллиметров весил 140 килограммов. Однако первый же выстрел закончился разрывом ствола и больше к этой затее не возвращались!
Наконец, в самом конце Второй мировой войны на вооружение вермахта поступило несколько 600-миллиметровых самоходных орудий «Карл». Однако они оказались неповоротливыми, недостаточно эффективными и вскоре были захвачены нашими частями.
Знакомство с трофейными «мастодонтами», возможно, послужило толчком к тому, что в 1951 году ЦКБ-34 начало проектировать 406-миллиметровую железнодорожную установку СМ-3б. Для расчета ее баллистических характеристик использовали данные аналогичной пушки с недостроенного линкора «Советский Союз». Впервые артиллерийская система имела двойной откат (ствол откатывался по люльке, а верхний станок скользил по нижнему) и специальные приборы управления стрельбой, сопряженные с радиолокатором «Редан-3». Одновременно разрабатывали 305-миллиметровую установку СМ-31, также имевшую двойной откат, и 180-миллиметровое орудие ТМ-2–180.
Но в середине 1950-х годов в связи с новой позицией военно-политического руководства во главе с Н. С. Хрущевым ( «ракеты вместо пушек») все работы по железнодорожной, а также морской и береговой тяжелой артиллерии были свернуты. К моменту прекращения финансирования упомянутые установки еще не выпускались, но их чертежи уже готовились для передачи на заводы.
Тем не менее тяжелые «рельсовые пушки» длительное время оставались на вооружении ВМФ. Так, еще до 1 января 1984 года моряки эксплуатировали одиннадцать ТМ-1–180 (8 на Черном море и 3 на Балтике) и две ТМ-3–12 (в финском заливе).
Оба орудия – по экземпляру этих «последних ласточек» отечественной железнодорожной артиллерии – помещены на вечной стоянке, близ форта Краснофлотский (бывшая Красная Горка) под Санкт-Петербургом.
Сухопутные броненосцы
Историка, обращающегося к изучению военной техники фашистской Германии, поджидают горы папок с документами, на которых пестрят надписи: «Не подлежит оглашению», «Секретно», «Совершенно секретно», «Только для верховного командования» и т. п. Обилие этого материала невольно создает впечатление хотя и тайной, но бурной, не знавшей удержу деятельности нацистского муравейника. Каких только проектов тут нет! Однако в годы войны на выставках искореженного, доставленного со всех фронтов оружия люди старшего поколения видели картину куда более скромную. А ведь на эти выставки свозили практически все виды трофеев.
Тайна этого несоответствия начинает приоткрываться, когда пытаешься подробнее ознакомиться с тем, что предлагалось для оснащения сухопутных войск фашистской армии.
* * *
Согласно параграфу 170 Версальского договора Германии, потерпевшей поражение в Первой мировой войне, было запрещено иметь и строить танки. Но уже в середине 1920-х годов на секретных учениях рейхсвера появились странные машины, размалеванные пятнами камуфляжа и внешне напоминавшие французские танки «рено».
Впрочем, разведки стран-победительниц скоро успокоились: загадочные машины оказались всего лишь макетами из реек, фанеры и ткани. Служили они для учебных целей. Для пущего правдоподобия их ставили на автомобильные шасси, а то и просто на велосипедные колеса.
К 1929 году рейхсверовцы сформировали целые «танковые» батальоны из подобных «пустышек», смонтированных на базе легковых автомобилей «опель» и «ганомаг». А когда на маневрах 1932 года вблизи польской границы демонстративно продефилировали новые «секретные» бронеавтомобили, то оказалось, что и они представляли собой всего-навсего легковушки «адлер», загримированные под боевые машины.
Конечно, Германии изредка напоминали о Версальском договоре, но немецкие дипломаты неизменно заявляли: все, что происходит, одна лишь видимость, «военная игра».
А дело между тем обстояло гораздо серьезнее – игра понадобилась недобитым воякам для того, чтобы хотя бы на бутафорских машинах отработать тактику будущих сражений…
Впоследствии, когда вермахт обзавелся настоящими танками, их фанерные прототипы пригодились для дезинформации противника. Такую же роль выполняли в 1941 году и «пустышки» со стальными бортами, которые навешивались на легковые армейские автомобили.
* * *
Пока армия играла в войну, заправилы германской промышленности готовили для нее куда более опасные игрушки. Внешне это выглядело безобидно: они вдруг воспылали любовью к тяжелым «коммерческим» грузовикам и гусеничным «сельскохозяйственным» тракторам. Но именно на них проверялись конструкции двигателей, трансмиссий, ходовой части и других узлов будущих танков.
Впрочем, трактор трактору рознь. Некоторые из них создавались в условиях строжайшей секретности по тайной программе вооружения. Речь идет о машинах, выпущенных в 1926 и 1929 годах. Официально они именовались тяжелым и легким тракторами, но походили на них как винтовка на грабли: то были первые танки, построенные в нарушение Версальского договора и теперь уже отнюдь не фанерные.
В начале 1930-х годов управление вооружений заказало нескольким фирмам еще один «сельскохозяйственный» трактор. А когда гитлеровцы открыто перечеркнули статьи Версальского договора, он превратился в танк Т-I и тут же пошел в серийное производство. Аналогичную метаморфозу претерпел и другой «трактор» – Las-100, обернувшись танком Т-II.
Среди тайных разработок фигурировали и так называемые машины «командира роты» и «командира батальона». Тут мы опять сталкиваемся с псевдообозначениями – на этот раз прототипов среднего танка Т-III и тяжелого T-IV. История их появления тоже поучительна. Чтобы как-то раздобыть деньги на их производство, нацисты пошли на наглый обман не только других народов, но и своего собственного.
Первого августа 1938 года лидер фашистских профсоюзов Лей объявил: «Каждый немецкий рабочий в течение трех лет должен стать владельцем малолитражной машины „фольксваген“. Вокруг заявления Лея поднялась большая шумиха. Газеты расхваливали „народный автомобиль“, а заодно и таланты его конструктора Фердинанда Порше.
Был установлен единый порядок приобретения «фольксвагена»: каждую неделю из зарплаты рабочего удерживать по 5 марок, пока не накопится определенная сумма (около 1000 марок). Тогда будущему владельцу, как было обещано, выдадут жетон, гарантирующий получение автомобиля по мере его изготовления.
Однако хотя Фердинант Порше действительно сконструировал замечательный автомобиль – это был ставший впоследствии легендарным «жук», переживающий ныне свое второе рождение, – заветные жетоны оказались ничего не стоящими кусочками металла, а заявление Лея – образчиком беспардонной социальной демагогии. Собрав с трудящихся несколько сот миллионов марок, фашистское правительство создало на эти средства гигантское предприятие. Но выпустило оно всего лишь несколько десятков «фольксвагенов», которые фюрер тут же раздарил своим приближенным. А затем оно полностью перешло на выпуск танков Т-III и T-IV.
Старую прусскую традицию муштры и палочной дисциплины гитлеровцы довели до абсурда, осуществив на практике так называемый принцип «фюрерства». В промышленности и на транспорте предприниматели были объявлены «вождями» различных рангов, которым рабочие обязывались слепо повиноваться. Одним из таких «фюреров» стал и Порше. В 1940 году он возглавил комиссию министерства вооружений по проектированию новых танков. Тогда же под его руководством были сделаны первые наброски тяжелого танка «тигр». Но перед нападением на нашу страну эта машина была лишь в проекте, на бумаге. Только после столкновения фашистов со знаменитыми советскими танками Т-34 и KB началась лихорадочная работа по созданию «тигров», «пантер» и самоходных орудий для вермахта.
Впрочем, им тоже не шибко повезло…
В 1965 году крупная английская телевизионная компания ITV демонстрировала документальный фильм «Тигры» горят». Режиссер картины Энтони Ферт рассказал тогда журналистам о работе над этой кинолентой, в которой детально показано, как в годы Второй мировой войны фашисты готовили операцию «Цитадель» – наступление на Курской дуге с помощью новейшей военной техники: «тигров», «пантер», «слонов» и «фердинандов».
Английские кинематографисты воспользовались стенографическими записями заседания германского генерального штаба с участием Гитлера и по ним воспроизвели эту сцену, а также подробно представили ход битвы под Курском (часть кадров о самом сражении авторы фильма получили из советских киноархивов). А когда Энтони Ферта спросили о происхождении заглавного титра его картины, он ответил: «Произошло это следующим образом. Кто-то из нас, работавших над документами для сценария, вспомнил, что в одной из советских газет он в свое время натолкнулся на заголовок, который привлек его своей краткостью, энергичностью и в то же время поэтической образностью. Мы засели в Британском музее и стали листать подряд все советские газеты за лето 1943 года. И наконец в „Известиях“ от 9 июля нашли искомое – „Тигры“ горят». Так назывался очерк фронтового корреспондента газеты Виктора Полторацкого.
На следующий день после пресс-конференции фильм показали по телевидению. И вся Англия смотрела, как горят «тигры» и как, по словам сценария, «получила помилование» именно благодаря поражению фашистов на Восточном фронте.
История подготовки операции «Цитадель» и ее полный провал возвращают нас к теме о противоборстве творцов советских танков с немецкими специалистами по вооружению. Дело в том, что план операции «Цитадель» не был секретом для советского Верховного главнокомандования, а о тактико-технических характеристиках танков «тигр» наши конструкторы узнали еще в 1942 году, задолго до Курского сражения. Но когда именно и как? Тут, несмотря на обилие мемуаров и свидетельств очевидцев, еще много неясного и таинственного.
В книге «Летопись Челябинского тракторного завода» – он выпускал в годы войны наши тяжелые танки – сказано, что совещание конструкторов, на котором фигурировали первые данные о «тиграх», состоялось осенью 1942 года. Точная дата не указана, источник столь ценной и, главное, первой информации о замыслах крупповского инженера Фердинанда Порше, главного конструктора бронированного зверя, также не назван.
Впрочем, кое-кто из историков намекает, что в октябре 1942 года в Германии, в окрестностях небольшого городка Ютеборга, фашисты снимали пропагандистский документальный фильм, запечатлевший «неуязвимость» своей новинки – «тигров». Противотанковая и полевая артиллерия обстреливала опытные экземпляры этих машин, а они как ни в чем не бывало гусеницами давили орудия. Текст, сопровождавший эти кадры, внушал мысль о непобедимости «тигров» и бесполезности борьбы с ними.
Было ли известно советскому командованию о фильме еще до появления новых танков на фронте? Сказать трудно, ведь он вполне мог быть захвачен гораздо позднее как трофейный документ… Да и как по пропагандистскому фильму судить о тактико-технических характеристиках нового оружия?
Более верным источником данных о «тиграх» скорее всего стали обычные фронтовые донесения. Дело в том, что 23 августа 1942 года в ставке Гитлера состоялось совещание, на котором шла речь о действиях немецких войск по захвату Ленинграда. Среди прочего фюрер тогда заявил: «Я очень озабочен действиями Советов в связи с наступлением на Ленинград.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
* * *
Так или иначе, но сами немцы не забыли о достигнутом успехе и к началу Второй мировой войны разработали и построили еще несколько сверхдальнобойных орудий. Так, в 1942 году при осаде Севастополя гитлеровцы применили кроме прочих орудий и 800-миллиметровую артиллерийскую систему «Дора». Семитонные снаряды этой пушки пробивали 100-сантиметровую броню. Вес орудия превышал 1350 тонн. Установка передвигалась на платформе с 80 колесами. Расчет составляла команда из 450 солдат и офицеров.
Однако 80 снарядов, выпущенных по героическому Севастополю, не оправдали надежд гитлеровского командования. Орудие вскоре перевезли под Ленинград, где началась знаменитая рельсовая война.
Нашим воинам противостоял сильный и опытный противник. Фронт подошел так близко к Ленинграду, что центр города оказался в радиусе действия гитлеровской дивизионной и корпусной артиллерии. Кроме того, немцы постоянно подвозили к передовой орудия большой мощности калибром до 420 миллиметров. В обстрелах участвовали как германские железнодорожные установки (240–380-миллиметровые), так и их трофейные французские аналоги (305–370-миллиметровые). 15 сентября 1941 года Ленинград находился под огнем 18 часов 32 минуты, 17 сентября – 18 часов 33 минуты.
Артиллерия Ленинградского фронта имела дальность стрельбы всего до 20 километров, так что вся тяжесть противоборства легла на моряков и железнодорожников. Подвижность «рельсовых» батарей и разветвленность местного транспортного узла обеспечили широкий маневр орудиям. При необходимости прокладывались и новые пути.
К лету 1942 года батареи научились открывать огонь уже через минуту после обнаружения вспышки орудий противника. Гитлеровцы тоже не дремали: в начале осады они начинали стрельбу только через 20–25 минут после первых залпов советских пушек с железнодорожных транспортеров, а через год этот промежуток сократился втрое. Но в ответ наша артиллерия ускорила развертывание на огневой позиции и отход с нее. Такого прогресса достигли за счет перехода от последовательного выполнения отдельных операций к параллельному. Делалось все, чтобы обеспечить быстрое движение транспортера по рельсам. В итоге получилась почти 7-кратная экономия (4 минуты вместо штатных 25)! Часто с целью соблюдения маскировки батареи отходили «самоходом».
Открытие огня маскировалось подрывом имитационных взрывпакетов или залпами орудий среднего калибра. Саперы устраивали ложную позицию батареи на 700–900 метров впереди действующей. Первые выстрелы производили с нее, а когда противник, отвечая, «засвечивался», в дело вступал большой калибр.
Подобные тактические «изюминки» приносили неплохие результаты. К 1 октября 1943 года 19-я батарея осуществила 118 выходов на боевые позиции и в 89 случаях подвергалась ответному огню. Немцы выпустили до 1500 снарядов, но ни один транспортер так и не вывели из строя – столь высоким оказалось искусство маскировки! Ну а уже в 1944–1945 годах советские «рельсовые пушки» полностью доминировали. При прорыве блокады Ленинграда зимой 1944-го батареи выпустили по врагу 6798 снарядов. Железнодорожники участвовали в штурме Выборга, обеспечивали десантные операции на островах Финского залива, обстреливали блокированные гарнизоны Мемеля, Либавы и Кенигсберга.
К концу войны бригада железнодорожной артиллерии насчитывала 356-миллиметровых и 305-миллиметровых установок – по 3, 180-миллиметровых и 152-миллиметровых – по 12, 130-миллиметровых – 39. Причем в ходе боев не погиб ни один расчет с орудием калибром более 152 миллиметров…
Столь блестящие результаты не могли не привлечь внимания командования. Разработчики уникальной техники были удостоены надлежащих почестей. Но мало кто сегодня знает, сколько интереснейших образцов осталось на бумаге.
Главное артиллерийское управление (ГАУ) еще в 1931 году выдало наркоматам «Ориентировочное задание на проектирование железнодорожных установок». 8 февраля 1938 года маршал Кулик утвердил тактико-технические требования на «рельсовую» 356-миллиметровую пушку ТП-1 и 500-миллиметровую гаубицу ТГ-1. Проектирование качающейся части обоих орудий поручили Особому техническому бюро УНКВД Ленинградской области, а транспортера – ЦКБ-19, располагавшемуся прямо в знаменитой тюрьме «Кресты». Позже эта «шарага» была переименована в ОКБ-172.
Рабочие чертежи и той и другой системы были подписаны в январе 1940 года. А уже летом 1941-го планировали провести испытания. Но начавшаяся война нарушила планы. Изготовители суперорудий – ленинградский завод «Баррикады» и Новокраматорский механический завод – перешли на выпуск другой продукции. Уже отлитые материальные части ТП-1 и ТГ-1 законсервировали…
Тем более что опыт Второй мировой войны показал не очень хорошие перспективы использования сверхдальнобойной артиллерии. Ту же «Дору» и двух ее сестер при первой же угрозе прорыва ленинградской блокады пришлось вывезти в Германию, где они и были взорваны к концу войны.
Не лучшая участь ждала и другие суперпушки. Так, орудие, предназначавшееся для обстрела Лондона и появившееся на побережье Ла-Манша в начале 1945 года, поначалу обеспокоило союзников. Еще бы! Махина имела длину ствола в 130 метров, а снаряд калибра 150 миллиметров весил 140 килограммов. Однако первый же выстрел закончился разрывом ствола и больше к этой затее не возвращались!
Наконец, в самом конце Второй мировой войны на вооружение вермахта поступило несколько 600-миллиметровых самоходных орудий «Карл». Однако они оказались неповоротливыми, недостаточно эффективными и вскоре были захвачены нашими частями.
Знакомство с трофейными «мастодонтами», возможно, послужило толчком к тому, что в 1951 году ЦКБ-34 начало проектировать 406-миллиметровую железнодорожную установку СМ-3б. Для расчета ее баллистических характеристик использовали данные аналогичной пушки с недостроенного линкора «Советский Союз». Впервые артиллерийская система имела двойной откат (ствол откатывался по люльке, а верхний станок скользил по нижнему) и специальные приборы управления стрельбой, сопряженные с радиолокатором «Редан-3». Одновременно разрабатывали 305-миллиметровую установку СМ-31, также имевшую двойной откат, и 180-миллиметровое орудие ТМ-2–180.
Но в середине 1950-х годов в связи с новой позицией военно-политического руководства во главе с Н. С. Хрущевым ( «ракеты вместо пушек») все работы по железнодорожной, а также морской и береговой тяжелой артиллерии были свернуты. К моменту прекращения финансирования упомянутые установки еще не выпускались, но их чертежи уже готовились для передачи на заводы.
Тем не менее тяжелые «рельсовые пушки» длительное время оставались на вооружении ВМФ. Так, еще до 1 января 1984 года моряки эксплуатировали одиннадцать ТМ-1–180 (8 на Черном море и 3 на Балтике) и две ТМ-3–12 (в финском заливе).
Оба орудия – по экземпляру этих «последних ласточек» отечественной железнодорожной артиллерии – помещены на вечной стоянке, близ форта Краснофлотский (бывшая Красная Горка) под Санкт-Петербургом.
Сухопутные броненосцы
Историка, обращающегося к изучению военной техники фашистской Германии, поджидают горы папок с документами, на которых пестрят надписи: «Не подлежит оглашению», «Секретно», «Совершенно секретно», «Только для верховного командования» и т. п. Обилие этого материала невольно создает впечатление хотя и тайной, но бурной, не знавшей удержу деятельности нацистского муравейника. Каких только проектов тут нет! Однако в годы войны на выставках искореженного, доставленного со всех фронтов оружия люди старшего поколения видели картину куда более скромную. А ведь на эти выставки свозили практически все виды трофеев.
Тайна этого несоответствия начинает приоткрываться, когда пытаешься подробнее ознакомиться с тем, что предлагалось для оснащения сухопутных войск фашистской армии.
* * *
Согласно параграфу 170 Версальского договора Германии, потерпевшей поражение в Первой мировой войне, было запрещено иметь и строить танки. Но уже в середине 1920-х годов на секретных учениях рейхсвера появились странные машины, размалеванные пятнами камуфляжа и внешне напоминавшие французские танки «рено».
Впрочем, разведки стран-победительниц скоро успокоились: загадочные машины оказались всего лишь макетами из реек, фанеры и ткани. Служили они для учебных целей. Для пущего правдоподобия их ставили на автомобильные шасси, а то и просто на велосипедные колеса.
К 1929 году рейхсверовцы сформировали целые «танковые» батальоны из подобных «пустышек», смонтированных на базе легковых автомобилей «опель» и «ганомаг». А когда на маневрах 1932 года вблизи польской границы демонстративно продефилировали новые «секретные» бронеавтомобили, то оказалось, что и они представляли собой всего-навсего легковушки «адлер», загримированные под боевые машины.
Конечно, Германии изредка напоминали о Версальском договоре, но немецкие дипломаты неизменно заявляли: все, что происходит, одна лишь видимость, «военная игра».
А дело между тем обстояло гораздо серьезнее – игра понадобилась недобитым воякам для того, чтобы хотя бы на бутафорских машинах отработать тактику будущих сражений…
Впоследствии, когда вермахт обзавелся настоящими танками, их фанерные прототипы пригодились для дезинформации противника. Такую же роль выполняли в 1941 году и «пустышки» со стальными бортами, которые навешивались на легковые армейские автомобили.
* * *
Пока армия играла в войну, заправилы германской промышленности готовили для нее куда более опасные игрушки. Внешне это выглядело безобидно: они вдруг воспылали любовью к тяжелым «коммерческим» грузовикам и гусеничным «сельскохозяйственным» тракторам. Но именно на них проверялись конструкции двигателей, трансмиссий, ходовой части и других узлов будущих танков.
Впрочем, трактор трактору рознь. Некоторые из них создавались в условиях строжайшей секретности по тайной программе вооружения. Речь идет о машинах, выпущенных в 1926 и 1929 годах. Официально они именовались тяжелым и легким тракторами, но походили на них как винтовка на грабли: то были первые танки, построенные в нарушение Версальского договора и теперь уже отнюдь не фанерные.
В начале 1930-х годов управление вооружений заказало нескольким фирмам еще один «сельскохозяйственный» трактор. А когда гитлеровцы открыто перечеркнули статьи Версальского договора, он превратился в танк Т-I и тут же пошел в серийное производство. Аналогичную метаморфозу претерпел и другой «трактор» – Las-100, обернувшись танком Т-II.
Среди тайных разработок фигурировали и так называемые машины «командира роты» и «командира батальона». Тут мы опять сталкиваемся с псевдообозначениями – на этот раз прототипов среднего танка Т-III и тяжелого T-IV. История их появления тоже поучительна. Чтобы как-то раздобыть деньги на их производство, нацисты пошли на наглый обман не только других народов, но и своего собственного.
Первого августа 1938 года лидер фашистских профсоюзов Лей объявил: «Каждый немецкий рабочий в течение трех лет должен стать владельцем малолитражной машины „фольксваген“. Вокруг заявления Лея поднялась большая шумиха. Газеты расхваливали „народный автомобиль“, а заодно и таланты его конструктора Фердинанда Порше.
Был установлен единый порядок приобретения «фольксвагена»: каждую неделю из зарплаты рабочего удерживать по 5 марок, пока не накопится определенная сумма (около 1000 марок). Тогда будущему владельцу, как было обещано, выдадут жетон, гарантирующий получение автомобиля по мере его изготовления.
Однако хотя Фердинант Порше действительно сконструировал замечательный автомобиль – это был ставший впоследствии легендарным «жук», переживающий ныне свое второе рождение, – заветные жетоны оказались ничего не стоящими кусочками металла, а заявление Лея – образчиком беспардонной социальной демагогии. Собрав с трудящихся несколько сот миллионов марок, фашистское правительство создало на эти средства гигантское предприятие. Но выпустило оно всего лишь несколько десятков «фольксвагенов», которые фюрер тут же раздарил своим приближенным. А затем оно полностью перешло на выпуск танков Т-III и T-IV.
Старую прусскую традицию муштры и палочной дисциплины гитлеровцы довели до абсурда, осуществив на практике так называемый принцип «фюрерства». В промышленности и на транспорте предприниматели были объявлены «вождями» различных рангов, которым рабочие обязывались слепо повиноваться. Одним из таких «фюреров» стал и Порше. В 1940 году он возглавил комиссию министерства вооружений по проектированию новых танков. Тогда же под его руководством были сделаны первые наброски тяжелого танка «тигр». Но перед нападением на нашу страну эта машина была лишь в проекте, на бумаге. Только после столкновения фашистов со знаменитыми советскими танками Т-34 и KB началась лихорадочная работа по созданию «тигров», «пантер» и самоходных орудий для вермахта.
Впрочем, им тоже не шибко повезло…
В 1965 году крупная английская телевизионная компания ITV демонстрировала документальный фильм «Тигры» горят». Режиссер картины Энтони Ферт рассказал тогда журналистам о работе над этой кинолентой, в которой детально показано, как в годы Второй мировой войны фашисты готовили операцию «Цитадель» – наступление на Курской дуге с помощью новейшей военной техники: «тигров», «пантер», «слонов» и «фердинандов».
Английские кинематографисты воспользовались стенографическими записями заседания германского генерального штаба с участием Гитлера и по ним воспроизвели эту сцену, а также подробно представили ход битвы под Курском (часть кадров о самом сражении авторы фильма получили из советских киноархивов). А когда Энтони Ферта спросили о происхождении заглавного титра его картины, он ответил: «Произошло это следующим образом. Кто-то из нас, работавших над документами для сценария, вспомнил, что в одной из советских газет он в свое время натолкнулся на заголовок, который привлек его своей краткостью, энергичностью и в то же время поэтической образностью. Мы засели в Британском музее и стали листать подряд все советские газеты за лето 1943 года. И наконец в „Известиях“ от 9 июля нашли искомое – „Тигры“ горят». Так назывался очерк фронтового корреспондента газеты Виктора Полторацкого.
На следующий день после пресс-конференции фильм показали по телевидению. И вся Англия смотрела, как горят «тигры» и как, по словам сценария, «получила помилование» именно благодаря поражению фашистов на Восточном фронте.
История подготовки операции «Цитадель» и ее полный провал возвращают нас к теме о противоборстве творцов советских танков с немецкими специалистами по вооружению. Дело в том, что план операции «Цитадель» не был секретом для советского Верховного главнокомандования, а о тактико-технических характеристиках танков «тигр» наши конструкторы узнали еще в 1942 году, задолго до Курского сражения. Но когда именно и как? Тут, несмотря на обилие мемуаров и свидетельств очевидцев, еще много неясного и таинственного.
В книге «Летопись Челябинского тракторного завода» – он выпускал в годы войны наши тяжелые танки – сказано, что совещание конструкторов, на котором фигурировали первые данные о «тиграх», состоялось осенью 1942 года. Точная дата не указана, источник столь ценной и, главное, первой информации о замыслах крупповского инженера Фердинанда Порше, главного конструктора бронированного зверя, также не назван.
Впрочем, кое-кто из историков намекает, что в октябре 1942 года в Германии, в окрестностях небольшого городка Ютеборга, фашисты снимали пропагандистский документальный фильм, запечатлевший «неуязвимость» своей новинки – «тигров». Противотанковая и полевая артиллерия обстреливала опытные экземпляры этих машин, а они как ни в чем не бывало гусеницами давили орудия. Текст, сопровождавший эти кадры, внушал мысль о непобедимости «тигров» и бесполезности борьбы с ними.
Было ли известно советскому командованию о фильме еще до появления новых танков на фронте? Сказать трудно, ведь он вполне мог быть захвачен гораздо позднее как трофейный документ… Да и как по пропагандистскому фильму судить о тактико-технических характеристиках нового оружия?
Более верным источником данных о «тиграх» скорее всего стали обычные фронтовые донесения. Дело в том, что 23 августа 1942 года в ставке Гитлера состоялось совещание, на котором шла речь о действиях немецких войск по захвату Ленинграда. Среди прочего фюрер тогда заявил: «Я очень озабочен действиями Советов в связи с наступлением на Ленинград.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61