Метан просачивается повсюду, доходит до самых верхних слоев атмосферы. И в целом атмосфера пребывает в переходном состоянии; оборудование портят всевозможные виды осадков…
— Ваш вывод ясен, — подытожила Джослин. — Колумбия не подходит в качестве базы. Тогда кто же загнал нас сюда?
— Ребята, вам повезло, что я допиваю еще только третий стакан и могу оставаться дипломатом, — заметил Пит. — А загнали вас сюда люди, которые ждут поражения службы. Люди, друзья которых сбили с толку членов Торговой палаты Кеннеди, заставив их проголосовать за основание базы именно здесь — если, конечно, вы понимаете, о чем я. Люди, которые только и ждут неудачи службы разведки — потому, что британцы предоставили десять кораблей для дальнего космоса, на которых вы летаете, потому, что ваш командующий учился в Аннаполисе, потому, что отчеты предстоит публиковать на английском языке. Люди, которые уверены: британцы и янки замышляют наложить лапу на всю лучшую недвижимость. Заметим, что Британника, Кеннеди и Новейший Джерси до сих пор считаются лучшими из планет — к примеру, Европа не настолько пригодна для жизни. Для подозрений есть масса причин. Любой присутствующий здесь, говорящий, к примеру, по-французски, по-немецки или по-японски, был бы только рад, если бы вы все оказались на борту «Венеры» в момент ее исчезновения.
— Вы хотите сказать, что «Венера»… — начал я.
— Была взорвана преднамеренно? Нет. Но сдается мне, ваши друзья не погибли.
— Пит, это противоречит всякой логике, — возразил я. — Мы собрались помянуть их — разве ты не заметил?
— Гм… — Пит нервозно огляделся и заговорил вновь, приглушенным голосом: — Язык мой — враг мой. Послушайте, мне не следовало заводить этот разговор, но раз уж так вышло, я доведу мысль до конца и забуду, о чем говорил. Идет?
— Идет, — согласилась Джослин, а я согласно кивнул.
— Тогда слушайте: случай с «Венерой» не единственный. За последний десяток лет произошло не менее тридцати подобных случаев. «Аргумент», надежный корабль, пропал, двигаясь по хорошо известному курсу, выверенному заранее. На его борту находился ряд высококвалифицированных специалистов. Есть доказательства — скажем, вполне очевидные, — позволяющие предположить, что все эти люди оказались на одном корабле не случайно: кто-то намеренно свел их вместе. Корабль исчез. Не удалось обнаружить никаких обломков, ничего, что объясняло бы его гибель. Корабль попал в список судов, пропавших без вести со всем экипажем и пассажирами, и дело на этом замяли.
Пит помолчал минуту и вновь заговорил, жестикулируя рукой с зажатым стаканом:
— Иногда у меня создается странное впечатление, что некто обосновался на отдаленной планетке и теперь нуждается в опытных специалистах. И потому похищает лучшие мозги.
— Вы шутите? — изумился я. — Это безумие!
— Может быть, — подтвердил Пит. — А теперь забудь все, что я сказал, — терпеть не могу выкручиваться и отрицать, что такая мысль когда-либо приходила мне в голову. — Он отпил из стакана.
Я застыл, слишком изумленный его словами, чтобы ответить. Но Джослин не собиралась менять тему.
— Питер, если вы так уверены в этом, почему же не организовали поисковую экспедицию?
— Джослин, не надо… — Пит заметил выражение на лице Джослин и вздохнул. — О, этот взгляд мне знаком. Сдаюсь. По-моему, я зашел слишком далеко, чтобы так просто оборвать разговор. Причин было несколько: во-первых, у меня нет никаких доказательств. Во-вторых, я боюсь дарить обманчивую надежду тысячам людей — родственникам и друзьям тех, кто пропал вместе с кораблями. Зачастую корабли и в самом деле пропадают с пассажирами. Можно ли поступить более жестоко, нежели заставить людей поверить, что их близкие еще живы? В-третьих, Галактика действительно безгранична. Мы летаем среди звезд меньше ста лет, но не успели обследовать и десятой части звездных систем на расстоянии сотни световых лет от Земли. В-четвертых, рано или поздно мы обязательно наткнемся на тех, кто крадет наши корабли, — в следующем году или в следующем тысячелетии. Мы найдем их — если будем продолжать поиск пригодных для жизни планет. Если кто-нибудь вроде офицеров разведывательной службы оторвется от земли и пустится на поиски. На правительственных заседаниях тратится уйма времени на обсуждение вопросов разведки. Начальство без конца ворчит по этому поводу. Так что оставим в покое наш разговор и поболтаем о погоде. Дождь еще не кончился?
— И не кончится еще лет пятьдесят, — отозвался я. — Мы все поняли.
Пробормотав нечто вроде слов прощания, мы затерялись в толпе гостей. Я пробирался между людьми, действуя почти машинально.
Моя голова грозила лопнуть от царящей в ней неразберихи. Прежде я никогда не уделял политике особого внимания. У меня не возникало и мысли, что кто-то может быть недоволен разведывательной службой, а тем более пытается уничтожить ее. И над всем этим хаосом то и дело всплывала дикая мысль — все люди, которых мы считаем погибшими, могут быть еще живы… Я понимал, почему Пит не стал подробнее излагать свою теорию. Мы с Питом были знакомы всю жизнь; но даже при таких обстоятельствах и при том, что Пит перебрал, он не решился намекать мне об этом. Каким же образом он мог бы вести такие разговоры в присутствии незнакомых людей?
А потом, все эти слухи, что разведывательная служба погибла еще при рождении… Нам еще только предстояло отправить на разведку первый корабль. Нас, курсантов первого выпуска, отделял от завершения учебы месяц, когда исчезла «Венера». Я полагал, что случившееся заставит нас снизить темпы подготовки к первому полету, но сможет ли оно остановить нас?
Благодаря всем этим тревогам вечер получился слишком мрачным даже для поминок.
Несколько часов спустя я сидел в одиночестве в смотровом помещении. Нависающий карниз крыши оберегал огромное окно от потоков дождя, позволяя отчасти разглядеть мрачные пейзажи Колумбии и ее хмурое небо. Ночь давно наступила, планета Кеннеди засияла в просвете между тучами. Это зрелище не располагало к траурным мыслям.
Я засмотрелся в свинцовые небеса, думая о звездах, скрытых за грязными тучами, — о великом множестве звезд.
В окрестностях солнца Земли звездные системы находились от него в среднем на расстоянии пяти световых лет. Более тридцати четырех звезд было обнаружено в пределах сотни световых лет от Земли. Родимая наша Солнечная система представляла собой отличный пример среднестатистической звездной системы — девять-десять планет приличного размера, сорок — пятьдесят более-менее заметных спутников и несколько триллионов мелких небесных тел, а точнее, небесного мусора — от обломков спутников до отдельных атомов и элементарных частиц.
Но в действительности системы поражали разнообразием, варьировались от средних до невероятных. Если бы каждое живое человеческое существо занялось бы научной или исследовательской работой и передавало дело своих рук потомкам, то и тогда понадобилось бы несколько тысяч лет, чтобы составить основной каталог всех сведений о космосе, находящемся в пределах сотни световых лет от нас.
Стоит лишь вспомнить о бесконечном многообразии Земли — о ее геологии, гидрологии, атмосфере, биологии, физической реальности дома наших предков — и умножить на число ждущих человека планет, и тогда масштабы проблемы постепенно прояснятся.
Исследования проводились отнюдь не из праздного любопытства Знать, что окружает нас, было насущной необходимостью, и эта необходимость возрастала с каждым годом.
Примерно в начале третьего тысячелетия были проведены первые эксперименты, благодаря которым полеты быстрее скорости света перешли из ранга невозможного в разряд лабораторных опытов, а затем стали реальностью. Доковыляв до третьего тысячелетия своего существования, человечество обнаружило, что звезды преподнесены ему как на блюдечке. Некоторые считали подобный прорыв слишком поспешным и преждевременным. Мы смогли достичь звезд прежде, чем по-настоящему поняли значение подобного события.
Но повернуть обратно нам не удалось — к звездам уже устремились исследователи.
Некоторые из них возвращались, рассказывая о найденных планетах. Следом тянулись первые поселенцы и зачастую исчезали бесследно. Колонисты покидали Землю, не имея ни четкой организации, ни более-менее определенной надежды, что найдут новую планету пригодной для жизни. С тех пор о судьбе многих из колонистов никто ничего не знал.
Как бы там ни было, к 2025 году, по оценкам бюро переписи США, население вне Земли впервые превысило миллион человек. Десять лет спустя эта цифра возросла вдвое и продолжала расти. К 2050 году благодаря ускоренной эмиграции и возросшему уровню рождаемости за пределами Земли стали насчитывать десять миллионов человек, и по всем признакам этой группе населения не грозило замедление роста.
Одной из задач разведывательной службы было находить потерянные колонии — или их уцелевшие остатки, — чтобы составить подробный каталог пригодных для жизни планет и в конечном итоге обеспечить следующему поколению кораблей колонистов больше шансов выжить.
Второй нашей задачей было составление каталога щедрот звездных долин, невероятных богатств, буквально висящих в небе. Какие новые минералы, родившиеся в экзотических температурах и сменах давления, ждут, когда их обнаружат и найдут им применение? Где в темноте летят астероиды размером с гору и состоящие из чистого никеля и железа, ожидая, когда ими завладеют грузовые корабли? Где ждут чудесные, заросшие зеленью планеты, пригодные для жизни людей? Сколько во вселенной существует новых растений и животных, достойных поиска?
Необходимость в исследованиях была очевидна для всех, и столь же очевиден был тот факт, что правительства обязаны взять эту работу на себя — впрочем, это понимали все, кроме членов самих правительств. Правительства предназначены, чтобы вести за собой людей, но с тех пор, как человечество вышло в большой космос, правительства заняли позицию в арьергарде.
Первый сдвиг произошел в 2030 году. К тому времени человечество обладало доброй полудюжиной колонизированных планет — причем не самых хороших. Державы и консорциумы определенно не могли финансировать создание колоний повсюду Поиск новых мест представлял выгоду только для народов, которые могли позволить себе огромные вложения капитала. Но для бедных народов это означало банкротство — задолго до того, как колонии начнут окупаться. Подобный сценарий повторялся множество раз. Нация, или колония, или обе вместе, приходили в упадок, люди начинали гибнуть. Богатства космоса неизбежно приносили с собой войны, мятежи, эпидемии и голод. Этим заканчивалась колонизация на десятках планет по множеству разных причин.
Крупные народы и крепкие поселения вскоре изнемогли от проблем. Соединенные Штаты, азиатские и европейские державы, могущественные колонии — Кеннеди, Британника, Европа, Новая Альберта, Новейший Джерси и остальные — собрались за столом переговоров. Всеми мыслимыми способами они принудили малочисленные и слабые народы присоединиться к ним — Эстонскую Республику, Народный Федеральный Протекторат Чада, Уругвай, колонии вроде Новой Антарктики и Верхней Албании — и внешне вполне благополучные, но уже прошедшие полпути к разорению колонии, расположенные вокруг Земли.
Отчасти виновниками проблем становились большие страны — например, Китай только выигрывал от неудач в космосе. Самыми ответственными участниками переговоров неожиданно оказались менее крупные страны и новые образования: Швеция, Сингапур и его колония, Верхний Сингапур, Португалия, Финляндия, Новая Финляндия — все они активно поддерживали идею колонизации космоса.
Между делегатами то и дело вспыхивали ссоры, они пытались угрожать друг другу. В кулуарах вступали в сделки, из-за которых разгорались нешуточные скандалы. И тем не менее им удалось прийти к соглашению.
Итак, 1 января 2038 года в 00 часов 00 минут по среднему времени Гринвичского меридиана и в 00 часов общего звездного времени (ОЗВ) родилась и была подкреплена соответствующими документами Лига Планет. Межпланетный договор вступил в действие.
К 00 часов 00 минут по среднему времени Гринвичского меридиана 2 января, или в 24 часа ОЗВ, Лига начала эвакуацию беспомощных жителей Новой Антарктики и лечение их от обморожения.
Делегатам удалось создать действенную систему. Основным ее принципом было превосходство права любого человеческого существа на жизнь над идиотским обычаем вести правительственные дела, словно семейные.
Как только Лига начала свое существование, были установлены основные правила создания колоний. Разумеется, корабли колонистов могли по-прежнему сбиваться с курса и исчезать, но подобные случайности стали происходить все реже. Меньше людей страдало от голода. Когда на Кеннеди начался Молниеносный Мор, вмешалась Межпланетная организация здравоохранения, и ее помощь спасла нас. Оспаривать этот факт было бессмысленно. Вот почему Республика Кеннеди всеми силами поддерживала Лигу.
Создание Лиги принесло пользу во многих отношениях. Все меньше диктаторов-самодуров завладевали властью в колониях при молчаливом согласии слабых правительств. Торговля стала надежным ремеслом, а не азартной и непредсказуемой игрой.
Стоя у окна, я вглядывался в ночной мрак. Внезапно я понял, что, должно быть, был наивен до идиотизма, если считал, что политики не попытаются разделаться с разведывательной службой — особенно если вспомнить историю Лиги.
Наверное, я простоял на своем месте не меньше часа, зажав в ладони стакан, прежде чем ко мне подошел вестовой.
— Лейтенант Ларсон?
— Да?
— Прошу прощения, сэр, но капитан Дрисколл передает вам поздравление и спрашивает, не могли бы вы сейчас зайти к ней.
— Разумеется, — кивнул я и последовал за вестовым по хорошо известному пути до кабинета капитана Дрисколл.
Вестовой довел меня до двери и исчез. В кабинете уже ждала Джослин и вместе с ней — Пит Гессети. Когда я вошел, Дрисколл как раз возвращала ему пачку бумаг. Пит сунул ее в папку с пометкой: «Государственный департамент Республики Кеннеди. Допуск класса А. Совершенно секретно».
Мы с Джослин обменялись взглядами, но она только покачала головой — ей еще ничего не было известно. Пит сохранял на лице смущенное выражение — неудачный вариант хорошей мины при плохой игре.
Минуту Дрисколл не замечала меня, уставясь через окно на небо, и это показалось мне странным: Джиллиан Дрисколл не принадлежала к числу людей, часто предающихся созерцанию звезд. Гораздо более привычными у нее были команды, отдаваемые звучным, повелительным голосом.
Капитан Дрисколл была невысокой, подтянутой женщиной, из тех, что способны в раздражении пробиться сквозь любые стены. Ее круглое лицо выглядело простоватым, кожа на нем загрубела от ветра. Капитан носила очень короткую, почти мужскую стрижку — явно по соображениям удобства. Впрочем, она умела искусно пользоваться косметикой и выглядела более чем презентабельно в парадном мундире, но теперь уже успела переодеться в свою привычную одежду и обувь. Вынужденная по многу часов подряд проводить за столом, она вела решительную борьбу с подкрадывающейся полнотой. И эта проблема была у нее не единственной: капитан Дрисколл вела занятия по рукопашному бою и выживанию. Среди ее предков явно значились ирландцы, и голубые глаза, рыжие волосы и нос-пуговица были тому доказательством.
Наконец капитан Дрисколл пришла в себя и заметила мое появление.
— Мак! Садись. Нам надо поговорить.
Я сел.
Капитан Дрисколл забарабанила пальцами по столу и что-то забормотала себе под нос, а затем проговорила громче:
— Пит, расскажи сам. Я хочу снова послушать и кое-что обдумать.
— Хорошо, — согласился Пит и повернулся к нам с Джослин. — Прежде всего, известно ли вам, как разведывательная служба получила корабли, предназначенные для ваших полетов?
— Кажется, их предоставили британцы, — отозвался я.
— Не совсем так. Вы получили десять кораблей, лишь частично пригодных для разведки. Предусматривалось, что эти корабли будут нести длительную патрульную службу, и по плану их должно было хватать, чтобы посылать один-два корабля в горячие точки и наводить там порядок, пока политики не уладят все разногласия. Правительство его величества заказало сотню таких кораблей на имперской верфи и в приложение к контракту включило условие об изготовлении еще десятка.
Правительство считало, что это дополнительное условие должно быть задействовано по требованию, а на верфи были уверены, что по требованию его можно только отменить. Изготовитель находился на расстоянии десятка световых лет от покупателя. В результате британцы получили на десять кораблей больше, чем заказывали, и за ту же цену.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
— Ваш вывод ясен, — подытожила Джослин. — Колумбия не подходит в качестве базы. Тогда кто же загнал нас сюда?
— Ребята, вам повезло, что я допиваю еще только третий стакан и могу оставаться дипломатом, — заметил Пит. — А загнали вас сюда люди, которые ждут поражения службы. Люди, друзья которых сбили с толку членов Торговой палаты Кеннеди, заставив их проголосовать за основание базы именно здесь — если, конечно, вы понимаете, о чем я. Люди, которые только и ждут неудачи службы разведки — потому, что британцы предоставили десять кораблей для дальнего космоса, на которых вы летаете, потому, что ваш командующий учился в Аннаполисе, потому, что отчеты предстоит публиковать на английском языке. Люди, которые уверены: британцы и янки замышляют наложить лапу на всю лучшую недвижимость. Заметим, что Британника, Кеннеди и Новейший Джерси до сих пор считаются лучшими из планет — к примеру, Европа не настолько пригодна для жизни. Для подозрений есть масса причин. Любой присутствующий здесь, говорящий, к примеру, по-французски, по-немецки или по-японски, был бы только рад, если бы вы все оказались на борту «Венеры» в момент ее исчезновения.
— Вы хотите сказать, что «Венера»… — начал я.
— Была взорвана преднамеренно? Нет. Но сдается мне, ваши друзья не погибли.
— Пит, это противоречит всякой логике, — возразил я. — Мы собрались помянуть их — разве ты не заметил?
— Гм… — Пит нервозно огляделся и заговорил вновь, приглушенным голосом: — Язык мой — враг мой. Послушайте, мне не следовало заводить этот разговор, но раз уж так вышло, я доведу мысль до конца и забуду, о чем говорил. Идет?
— Идет, — согласилась Джослин, а я согласно кивнул.
— Тогда слушайте: случай с «Венерой» не единственный. За последний десяток лет произошло не менее тридцати подобных случаев. «Аргумент», надежный корабль, пропал, двигаясь по хорошо известному курсу, выверенному заранее. На его борту находился ряд высококвалифицированных специалистов. Есть доказательства — скажем, вполне очевидные, — позволяющие предположить, что все эти люди оказались на одном корабле не случайно: кто-то намеренно свел их вместе. Корабль исчез. Не удалось обнаружить никаких обломков, ничего, что объясняло бы его гибель. Корабль попал в список судов, пропавших без вести со всем экипажем и пассажирами, и дело на этом замяли.
Пит помолчал минуту и вновь заговорил, жестикулируя рукой с зажатым стаканом:
— Иногда у меня создается странное впечатление, что некто обосновался на отдаленной планетке и теперь нуждается в опытных специалистах. И потому похищает лучшие мозги.
— Вы шутите? — изумился я. — Это безумие!
— Может быть, — подтвердил Пит. — А теперь забудь все, что я сказал, — терпеть не могу выкручиваться и отрицать, что такая мысль когда-либо приходила мне в голову. — Он отпил из стакана.
Я застыл, слишком изумленный его словами, чтобы ответить. Но Джослин не собиралась менять тему.
— Питер, если вы так уверены в этом, почему же не организовали поисковую экспедицию?
— Джослин, не надо… — Пит заметил выражение на лице Джослин и вздохнул. — О, этот взгляд мне знаком. Сдаюсь. По-моему, я зашел слишком далеко, чтобы так просто оборвать разговор. Причин было несколько: во-первых, у меня нет никаких доказательств. Во-вторых, я боюсь дарить обманчивую надежду тысячам людей — родственникам и друзьям тех, кто пропал вместе с кораблями. Зачастую корабли и в самом деле пропадают с пассажирами. Можно ли поступить более жестоко, нежели заставить людей поверить, что их близкие еще живы? В-третьих, Галактика действительно безгранична. Мы летаем среди звезд меньше ста лет, но не успели обследовать и десятой части звездных систем на расстоянии сотни световых лет от Земли. В-четвертых, рано или поздно мы обязательно наткнемся на тех, кто крадет наши корабли, — в следующем году или в следующем тысячелетии. Мы найдем их — если будем продолжать поиск пригодных для жизни планет. Если кто-нибудь вроде офицеров разведывательной службы оторвется от земли и пустится на поиски. На правительственных заседаниях тратится уйма времени на обсуждение вопросов разведки. Начальство без конца ворчит по этому поводу. Так что оставим в покое наш разговор и поболтаем о погоде. Дождь еще не кончился?
— И не кончится еще лет пятьдесят, — отозвался я. — Мы все поняли.
Пробормотав нечто вроде слов прощания, мы затерялись в толпе гостей. Я пробирался между людьми, действуя почти машинально.
Моя голова грозила лопнуть от царящей в ней неразберихи. Прежде я никогда не уделял политике особого внимания. У меня не возникало и мысли, что кто-то может быть недоволен разведывательной службой, а тем более пытается уничтожить ее. И над всем этим хаосом то и дело всплывала дикая мысль — все люди, которых мы считаем погибшими, могут быть еще живы… Я понимал, почему Пит не стал подробнее излагать свою теорию. Мы с Питом были знакомы всю жизнь; но даже при таких обстоятельствах и при том, что Пит перебрал, он не решился намекать мне об этом. Каким же образом он мог бы вести такие разговоры в присутствии незнакомых людей?
А потом, все эти слухи, что разведывательная служба погибла еще при рождении… Нам еще только предстояло отправить на разведку первый корабль. Нас, курсантов первого выпуска, отделял от завершения учебы месяц, когда исчезла «Венера». Я полагал, что случившееся заставит нас снизить темпы подготовки к первому полету, но сможет ли оно остановить нас?
Благодаря всем этим тревогам вечер получился слишком мрачным даже для поминок.
Несколько часов спустя я сидел в одиночестве в смотровом помещении. Нависающий карниз крыши оберегал огромное окно от потоков дождя, позволяя отчасти разглядеть мрачные пейзажи Колумбии и ее хмурое небо. Ночь давно наступила, планета Кеннеди засияла в просвете между тучами. Это зрелище не располагало к траурным мыслям.
Я засмотрелся в свинцовые небеса, думая о звездах, скрытых за грязными тучами, — о великом множестве звезд.
В окрестностях солнца Земли звездные системы находились от него в среднем на расстоянии пяти световых лет. Более тридцати четырех звезд было обнаружено в пределах сотни световых лет от Земли. Родимая наша Солнечная система представляла собой отличный пример среднестатистической звездной системы — девять-десять планет приличного размера, сорок — пятьдесят более-менее заметных спутников и несколько триллионов мелких небесных тел, а точнее, небесного мусора — от обломков спутников до отдельных атомов и элементарных частиц.
Но в действительности системы поражали разнообразием, варьировались от средних до невероятных. Если бы каждое живое человеческое существо занялось бы научной или исследовательской работой и передавало дело своих рук потомкам, то и тогда понадобилось бы несколько тысяч лет, чтобы составить основной каталог всех сведений о космосе, находящемся в пределах сотни световых лет от нас.
Стоит лишь вспомнить о бесконечном многообразии Земли — о ее геологии, гидрологии, атмосфере, биологии, физической реальности дома наших предков — и умножить на число ждущих человека планет, и тогда масштабы проблемы постепенно прояснятся.
Исследования проводились отнюдь не из праздного любопытства Знать, что окружает нас, было насущной необходимостью, и эта необходимость возрастала с каждым годом.
Примерно в начале третьего тысячелетия были проведены первые эксперименты, благодаря которым полеты быстрее скорости света перешли из ранга невозможного в разряд лабораторных опытов, а затем стали реальностью. Доковыляв до третьего тысячелетия своего существования, человечество обнаружило, что звезды преподнесены ему как на блюдечке. Некоторые считали подобный прорыв слишком поспешным и преждевременным. Мы смогли достичь звезд прежде, чем по-настоящему поняли значение подобного события.
Но повернуть обратно нам не удалось — к звездам уже устремились исследователи.
Некоторые из них возвращались, рассказывая о найденных планетах. Следом тянулись первые поселенцы и зачастую исчезали бесследно. Колонисты покидали Землю, не имея ни четкой организации, ни более-менее определенной надежды, что найдут новую планету пригодной для жизни. С тех пор о судьбе многих из колонистов никто ничего не знал.
Как бы там ни было, к 2025 году, по оценкам бюро переписи США, население вне Земли впервые превысило миллион человек. Десять лет спустя эта цифра возросла вдвое и продолжала расти. К 2050 году благодаря ускоренной эмиграции и возросшему уровню рождаемости за пределами Земли стали насчитывать десять миллионов человек, и по всем признакам этой группе населения не грозило замедление роста.
Одной из задач разведывательной службы было находить потерянные колонии — или их уцелевшие остатки, — чтобы составить подробный каталог пригодных для жизни планет и в конечном итоге обеспечить следующему поколению кораблей колонистов больше шансов выжить.
Второй нашей задачей было составление каталога щедрот звездных долин, невероятных богатств, буквально висящих в небе. Какие новые минералы, родившиеся в экзотических температурах и сменах давления, ждут, когда их обнаружат и найдут им применение? Где в темноте летят астероиды размером с гору и состоящие из чистого никеля и железа, ожидая, когда ими завладеют грузовые корабли? Где ждут чудесные, заросшие зеленью планеты, пригодные для жизни людей? Сколько во вселенной существует новых растений и животных, достойных поиска?
Необходимость в исследованиях была очевидна для всех, и столь же очевиден был тот факт, что правительства обязаны взять эту работу на себя — впрочем, это понимали все, кроме членов самих правительств. Правительства предназначены, чтобы вести за собой людей, но с тех пор, как человечество вышло в большой космос, правительства заняли позицию в арьергарде.
Первый сдвиг произошел в 2030 году. К тому времени человечество обладало доброй полудюжиной колонизированных планет — причем не самых хороших. Державы и консорциумы определенно не могли финансировать создание колоний повсюду Поиск новых мест представлял выгоду только для народов, которые могли позволить себе огромные вложения капитала. Но для бедных народов это означало банкротство — задолго до того, как колонии начнут окупаться. Подобный сценарий повторялся множество раз. Нация, или колония, или обе вместе, приходили в упадок, люди начинали гибнуть. Богатства космоса неизбежно приносили с собой войны, мятежи, эпидемии и голод. Этим заканчивалась колонизация на десятках планет по множеству разных причин.
Крупные народы и крепкие поселения вскоре изнемогли от проблем. Соединенные Штаты, азиатские и европейские державы, могущественные колонии — Кеннеди, Британника, Европа, Новая Альберта, Новейший Джерси и остальные — собрались за столом переговоров. Всеми мыслимыми способами они принудили малочисленные и слабые народы присоединиться к ним — Эстонскую Республику, Народный Федеральный Протекторат Чада, Уругвай, колонии вроде Новой Антарктики и Верхней Албании — и внешне вполне благополучные, но уже прошедшие полпути к разорению колонии, расположенные вокруг Земли.
Отчасти виновниками проблем становились большие страны — например, Китай только выигрывал от неудач в космосе. Самыми ответственными участниками переговоров неожиданно оказались менее крупные страны и новые образования: Швеция, Сингапур и его колония, Верхний Сингапур, Португалия, Финляндия, Новая Финляндия — все они активно поддерживали идею колонизации космоса.
Между делегатами то и дело вспыхивали ссоры, они пытались угрожать друг другу. В кулуарах вступали в сделки, из-за которых разгорались нешуточные скандалы. И тем не менее им удалось прийти к соглашению.
Итак, 1 января 2038 года в 00 часов 00 минут по среднему времени Гринвичского меридиана и в 00 часов общего звездного времени (ОЗВ) родилась и была подкреплена соответствующими документами Лига Планет. Межпланетный договор вступил в действие.
К 00 часов 00 минут по среднему времени Гринвичского меридиана 2 января, или в 24 часа ОЗВ, Лига начала эвакуацию беспомощных жителей Новой Антарктики и лечение их от обморожения.
Делегатам удалось создать действенную систему. Основным ее принципом было превосходство права любого человеческого существа на жизнь над идиотским обычаем вести правительственные дела, словно семейные.
Как только Лига начала свое существование, были установлены основные правила создания колоний. Разумеется, корабли колонистов могли по-прежнему сбиваться с курса и исчезать, но подобные случайности стали происходить все реже. Меньше людей страдало от голода. Когда на Кеннеди начался Молниеносный Мор, вмешалась Межпланетная организация здравоохранения, и ее помощь спасла нас. Оспаривать этот факт было бессмысленно. Вот почему Республика Кеннеди всеми силами поддерживала Лигу.
Создание Лиги принесло пользу во многих отношениях. Все меньше диктаторов-самодуров завладевали властью в колониях при молчаливом согласии слабых правительств. Торговля стала надежным ремеслом, а не азартной и непредсказуемой игрой.
Стоя у окна, я вглядывался в ночной мрак. Внезапно я понял, что, должно быть, был наивен до идиотизма, если считал, что политики не попытаются разделаться с разведывательной службой — особенно если вспомнить историю Лиги.
Наверное, я простоял на своем месте не меньше часа, зажав в ладони стакан, прежде чем ко мне подошел вестовой.
— Лейтенант Ларсон?
— Да?
— Прошу прощения, сэр, но капитан Дрисколл передает вам поздравление и спрашивает, не могли бы вы сейчас зайти к ней.
— Разумеется, — кивнул я и последовал за вестовым по хорошо известному пути до кабинета капитана Дрисколл.
Вестовой довел меня до двери и исчез. В кабинете уже ждала Джослин и вместе с ней — Пит Гессети. Когда я вошел, Дрисколл как раз возвращала ему пачку бумаг. Пит сунул ее в папку с пометкой: «Государственный департамент Республики Кеннеди. Допуск класса А. Совершенно секретно».
Мы с Джослин обменялись взглядами, но она только покачала головой — ей еще ничего не было известно. Пит сохранял на лице смущенное выражение — неудачный вариант хорошей мины при плохой игре.
Минуту Дрисколл не замечала меня, уставясь через окно на небо, и это показалось мне странным: Джиллиан Дрисколл не принадлежала к числу людей, часто предающихся созерцанию звезд. Гораздо более привычными у нее были команды, отдаваемые звучным, повелительным голосом.
Капитан Дрисколл была невысокой, подтянутой женщиной, из тех, что способны в раздражении пробиться сквозь любые стены. Ее круглое лицо выглядело простоватым, кожа на нем загрубела от ветра. Капитан носила очень короткую, почти мужскую стрижку — явно по соображениям удобства. Впрочем, она умела искусно пользоваться косметикой и выглядела более чем презентабельно в парадном мундире, но теперь уже успела переодеться в свою привычную одежду и обувь. Вынужденная по многу часов подряд проводить за столом, она вела решительную борьбу с подкрадывающейся полнотой. И эта проблема была у нее не единственной: капитан Дрисколл вела занятия по рукопашному бою и выживанию. Среди ее предков явно значились ирландцы, и голубые глаза, рыжие волосы и нос-пуговица были тому доказательством.
Наконец капитан Дрисколл пришла в себя и заметила мое появление.
— Мак! Садись. Нам надо поговорить.
Я сел.
Капитан Дрисколл забарабанила пальцами по столу и что-то забормотала себе под нос, а затем проговорила громче:
— Пит, расскажи сам. Я хочу снова послушать и кое-что обдумать.
— Хорошо, — согласился Пит и повернулся к нам с Джослин. — Прежде всего, известно ли вам, как разведывательная служба получила корабли, предназначенные для ваших полетов?
— Кажется, их предоставили британцы, — отозвался я.
— Не совсем так. Вы получили десять кораблей, лишь частично пригодных для разведки. Предусматривалось, что эти корабли будут нести длительную патрульную службу, и по плану их должно было хватать, чтобы посылать один-два корабля в горячие точки и наводить там порядок, пока политики не уладят все разногласия. Правительство его величества заказало сотню таких кораблей на имперской верфи и в приложение к контракту включило условие об изготовлении еще десятка.
Правительство считало, что это дополнительное условие должно быть задействовано по требованию, а на верфи были уверены, что по требованию его можно только отменить. Изготовитель находился на расстоянии десятка световых лет от покупателя. В результате британцы получили на десять кораблей больше, чем заказывали, и за ту же цену.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35