Арта хитро улыбнулась.
– Или надела мне неисправный ошейник. И я не сделала той ошибки, которую сделали вы. Тибальт изнасиловал меня – прямо на полу своей спальни. И насиловал меня снова и снова, пока я пыталась убить его. Вот тут-то я и поняла, как контролировать встроенный в мою психику спусковой механизм. Так что я уже могла и не убивать его. – Она рассмеялась. – Но я сделала это с удовольствием, глядя на его муки. Потому что эта сволочь заслужила.
Скайла вспомнила Тибальта, похоть в его темных глазах, когда он оценивающе смотрел на нее, обещание в его ухмылке. Сколько же раз она отвергала его домогательства? От каких наград отказывалась она в обмен на уступчивость с ее стороны? «Но я ведь тоже всегда думала, что он животное».
Арта продолжала рассказ, как будто несколько минут назад не она испытывала мучительную нерешительность.
– После того как я убила императора. Или решила, что я ей могу пригодиться.
– Неужели это все, что вам нужно от жизни? Быть орудием в руках Или? Если вы думаете, что Тибальт заслуживал смерти, то что можно сказать об Или? Ведь она же мразь.
Арта холодно вздернула подбородок.
– Или любит меня. Благодаря ей я нашла свое место в жизни. Она ценит мои способности и помогает мне совершенствоваться в моем деле. Не забывайте – я убийца. Я создана для этого. Я этим живу.
– Или любит вас? Что же это за любовь? Ведь по-настоящему Или любит только себя и власть. – Скайла наклонилась, глаза ее сузились. – Она использует вас, Арта. Вы для нее.., просто еще одна программа.
– Она любит меня, – голос Арты задрожал, она погладила Скайлу по щеке. – И вы тоже полюбите меня. Мы не такие, как мужчины. Те думают только своими яйцами. Если вы и Или будете любить меня, я сделаю все, что угодно.
От ее прикосновения кожа Скайлы покрылась мурашками.
Лицо Арты сделалось серьезным.
– Или любит меня, – она помолчала в нерешительности. – Я могу любить только женщин. С ними чувствуешь себя спокойно. Они не причиняют вам боль, как мужчины. После первой ночи с Или я была поражена. Я чувствовала себя.., умиротворенной. Она научила меня многому. Она научила меня таким способам вызывать наслаждение, о которых я и не догадывалась. Вы когда-нибудь любили женщину?
– Нет. Так, как вы имеете в виду – нет. Но Или…
– Я хотела бы доставить вам наслаждение, Скайла.
– Я люблю мужчин.
– Я могла бы помочь вам полюбить меня. Любить женщин приятнее. В них больше нежности и тепла.
– Нет, Арта!
«Выпутывайся из этого, Скайла! Сделай что-нибудь!» Она вскочила и отступила назад, прочитав странное выражение в глазах Арты.
– Вы отказываетесь, потому что я не красива?
– Вы чертовски привлекательны, Арта. Но у вас в голове все перепуталась. Или не любит вас. Она использует вас для секса и для убийства, и она выбросит вас за ненадобностью, как только вы перестанете отвечать ее планам. Она сука… Она еще хуже, чем Браен! В ней больше зла, больше…
Расширившиеся глаза Фера должны были бы послужить предостережением. Ей следовало вовремя понять, что означают напрягшиеся плечи и сжавшиеся кулаки Арты.
Скайла почувствовала, что ее тело онемело, а шея больше не могла выдерживать тяжести головы. Стены покачнулись и завертелись вокруг нее. В глазах у нее вспыхнул яркий свет, хотя мягкий ковер и смягчил силу удара, когда она рухнула на пол. Она лежала на полу, пытаясь сфокусировать зрение, открывая и закрывая рот, как рыба, вытащенная из воды. А потом тьма сомкнулась над ней.
***
Голова у Скайлы кружилась, но она попыталась приподняться. Как случилось, что она упала? Почему? Фера стояла перед ней, слезы текли у нее по лицу.., и неожиданно она вспомнила все.
Скайла оперлась о стену.
– Ты можешь убить меня, если хочешь. Но это ничего не изменит. Или – кровожадная сука. Фера упрямо покачала головой.
– Она любит меня! Она обнимала меня. Она никогда… Скайла кивнула, несмотря на то, что все плыло у нее перед глазами. «Интересно, это результат падения или действия ошейника?»
– Она никогда не причиняла мне боли!
– Бедная дурочка, – хмыкнула Скайла, закрывая глаза. – Ад зловонный, ну и отвратительно же я себя чувствую.
Фера подхватила ее. «Вот, наконец, шанс…» Но она не могла даже пошевелиться. Арта помогла ей встать и сделать несколько заплетающихся шагов. Скайла вырвалась, и едва она успела вбежать в туалет, как ее вырвало. Когда рвота, наконец, прекратилась, она бессильно опустилась на пол. Вялым движением Скайла вытерла рукавом рот.
– Если ты еще раз активизируешь ошейник, – сказала она, глядя прямо в озабоченные глаза Арты, – то Или достанется только мой труп.
Арта прикусила губу.
– Вы не должны говорить так об Или.
– Правда всегда неприятна. Хотя в данном случае это, скорее, справедливо в отношении меня.
– С вами все в порядке?
– Ну, да. Я старая и закаленная. Шрамы подтверждают это.
Арта опустила глаза.
– Я бы хотела… Впрочем, это не моего ума дело. Или решит, что с вами делать, когда мы окажемся на Риге. Скайла покачала головой и сразу же пожалела.
– Ты даже не знаешь, что натворила, когда захватила меня. Ты можешь доставить меня на Ригу, но к тому времени, когда Или прикончит меня, Стаффа уже будет там со своим флотом. После этого там не останется камня на камне. И надеюсь, что твоя чертова квантовая неопределенность сделает так, чтобы Или умерла последней, чтобы своими глазами увидеть, что она наделала.
– Если вы будете так говорить, я снова использую ошейник, – пригрозила Арта. Скайла угрюмо ухмыльнулась.
– Давай. Я ведь не шутила, говоря, что Или достанется только мой труп. Давай, Арта, убей меня. Только помни, если ты убьешь меня, ты призовешь на свою голову и на голову Или гнев Стаффы. Ты переживешь меня самое большее на пару месяцев.
***
«Политологи, социологи, политики и, конечно, бюрократы и правительственные чиновники всегда стремились отыскать формулу, которая позволила бы им воздействовать на население и управлять им. Гигантские вычислительные машины перерабатывают горы информации, оперируя сложнейшими статистическими данными, чтобы определить состояние общественного мнения и чаще всего сиюминутные настроения людей. Поиски методов могут быть и крайне изощренными, и просто абсурдными. Это требует огромных затрат времени, денег и усилий, а каков результат?
Тайна управления заключается в том, чтобы свести до минимума вмешательство в дела людей. Считайте, что народ – гигантский монстр, что-то вроде толстого ленивого дракона. До тех пор, пока он сыт, пока ему тепло и есть чем развлечься, ему нет дела до того, чем занимаются его правители. У него нет никаких строгих этических норм. Главное – набить брюхо и чем-то занять свой ограниченный умишко. Следовательно, правитель может убивать, пытать, уничтожать своих врагов до тех пор, пока это непосредственно не затрагивает это чудовище.
Таким образом, правила управления очень просты: не лезьте в дела человека с улицы. И не забывайте, что самым уязвимым звеном в механизме управления всегда было и остается отдельное хрупкое человеческое существо».
Из личных записей Или Такка.
Глава 22
– Так что же вы собираетесь предпринять в отношении Лайсинды? – спросила Мартина, дежурившая в Сассанском орбитальном центре. На этот раз вахта была особенно скучной. Основная часть оборудования была на профилактическом ремонте в соответствии с недавно полученными приказом улучшить оборонительную систему Сассы в качестве превентивной меры, учитывая возросшую враждебность Риги. Стены зала были сплошь закрыты экранами мониторов, стерильно чистые черные плитки пола сверкали в свете ламп. Негромко гудела вентиляция, нагнетая прохладный воздух через решетки в потолке.
Фило Вердан запрокинул голову назад и прикрыл небесно-голубые глаза. Его светлые волосы казались золотыми в ярком свете ламп. Он знал, что это раздражает Мартину, которая терпеть не могла светловолосых и белокожих людей.
– Я до сих пор не уверен, мой ли это ребенок. Я хочу сказать, что и встречаться-то с ней начал несколько месяцев назад.
Мартина рассмеялась, подняв тонкие брови.
– Несколько месяцев – достаточный срок. Ты знаешь, сколько сперматозоидов вы закачиваете в нас в блаженный миг?
Фило открыл глаза и с отвращением огляделся. На экранах не было ничего нового. Он вздохнул и взглянул на свой пульт – никаких изменений. Час за часом он делал одно и то же – следил за тем, чтобы каждый космический корабль, приближающийся к империи Сасса, подчинялся правилам, чтобы проток радиации не был направлен в сторону станций, чтобы скорость сбрасывалась надлежащим образом и сопровождающая этот процесс реакция развивалась по установленным векторам. Вообще-то, за этим следил компьютер, а в его обязанности входило решить, заслуживает ли то или иное незначительное нарушение дальнейшего отслеживания и соответствующего устного выговора.
Он развернулся в кресле и уставился на Мартину.
– Слушай, а что из того, если даже он и мой? Я не готов принять на себя долю ответственности за ребенка. Это ясно. У меня намечается неплохая карьера. Я собираюсь перевестись на одну из орбитальных платформ. Там есть где продвинуться. Потом мне совершенно не светит, что треть моих доходов будет уходить на содержание ребенка. Особенно если учесть, что я собираюсь работать за пределами планеты. – Он помолчал. – К тому же я не уверен, что он мой.
– А она что, приветлива со многими? – поинтересовалась Мартина, приподняв брови. – Мне казалось, ты более разборчив, решая, куда определить своего маленького одноглазого дружка.
Он покраснел. Он и раньше не любил Мартину. Особенно после того, когда она отшила его, когда он вознамерился завалить ее через неделю после своего назначения сюда. Она в свою очередь презирала его, и это тоже раздражало. У Мартины было овальное лицо, обрамленное пышными волосами. Ее раскосые глаза смотрели на мир холодно и трезво. Лайсинду же, конечно, особенно привлекательной не назовешь, хотя у нее были очень приличные ноги.
Фило услышал негромкий сигнал и повернулся к пульту, чтобы посмотреть в чем дело. Монитор показывал отклонение «Маркелоса» от курса.
– Странный грузовик. – Он включил переговорное устройство. – «Маркелос», вы сбились с курса. Внесите, пожалуйста, поправки.
Он снова повернулся к Мартине. Его бесила ее откровенная неприязнь. Тем временем за его спиной вспыхнули новые цифры, показывающие дальнейшее отклонение грузовика от курса и его ускорение.
Мартина любезно улыбнулась и покачала головой.
– Ты не перестаешь удивлять меня. Если бы требовался человек с дубовой головой и лужеными яйцами, то равных тебе не сыскать. Кому ты сунул взятку, чтобы попасть сюда?
– Многогранный талант, детка. Надо иметь кое-что здесь, – постучал полусогнутым пальцем по виску. Она бесстрастно взглянула на него.
– Если я не ошибаюсь, обычно ты при этих словах показываешь на свою промежность. Возможно, там у тебя кое-что и имеется. А ты подумал о ней? Она неплохая девочка, хотя и пустила тебя к себе в постель. Каким же дерьмом она должна почувствовать себя, услышав твое, «откуда я знаю, что он мой».
Экран на пульте Фило вспыхнул красным, регистрируя грубое нарушение правил движения. Если бы он не отсоединил звуковой сигнал, то они бы сейчас оглохли от воя сирены.
– Слушай, почему ты вечно наезжаешь на меня? И дело даже не в ней. Почему я должен страдать от того, что…
– Дело не в тебе. Я надеюсь, что по решению суда ты будешь платить Лайсинде треть своих доходов до конца дней своих.
Фило решил выразить свое отношение к этим словам долгим презрительным взглядом. Все было бы гораздо проще, если бы Мартина не была так привлекательна. Даже ненавидя ее, он не мог избавиться от желания представить себе, какова бы она была в постели. Чтобы уйти от ее холодного насмешливого взгляда, он повернулся к экрану и обмер. Экран сверкал красными и желтыми цветами.
– Боги всемогущие, – прошептал Фило, слишком ошеломленный, чтобы начать действовать. Опомнившись, он нажал кнопку тревоги. На экране было ясно видно, что траектория «Маркелоса», направлена прямо на зону военной безопасности.
Из динамика послышался резкий голос.
– Говорит служба безопасности Контроля за околопланетным движением. Вы включили сигнал общей тревоги. Пожалуйста, ответьте.
– Они.., они… – Фило ухватился за пульт, пытаясь выжать хоть что-то из своего парализованного ужасом мозга. – Они сошли с курса. Они идут прямо на базу. Они сошли с ума!
– Пожалуйста, повторите. Кто сошел с курса?
В голове у Фила не было ни одной мысли. «Они во всем обвинят меня!»
– «Маркелос», – прошептал он. – Это моя вина.
Раздался еще один голос.
– Говорит Станция-7 орбитальной защиты. У вас неполадки в аппаратуре, транспортный корабль? На наших экранах приближающийся корабль. Это неполадки или на самом деле?
Фило, оцепенев, смотрел на экран, не веря собственным глазам. «Маркелос» по-прежнему сближался с планетой и шел прямо на военную базу. Мартина отшвырнула его в сторону и начала выкрикивать распоряжения.
Фило с трудом встал на ноги как раз в тот момент, когда смертоносная белая стрела на экране ударила в цель.
***
Одетый в скафандр и со шлемом в руках на случай разгерметизации, Мак стоял на мостике «Гитона» рядом с командирским креслом. Каждая секунда казалась вечностью.
С каждым ударом его сердца «Маркелос» по крутой траектории стремительно приближался к планете. До поры до времени «Гитон» аккуратно держался в его гравитационной тени.
Пилот в шлеме для передачи мысленных приказов лежал в своем кресле, не реагируя на происходящее вокруг него. Транслируя через команды, он управлял пустым грузовиком. Подчиняясь им, «Маркелос» увеличил тягу, и огромный корабль с нарастающим ускорением рванулся к планете.
Масса, умноженная на скорость. Сколько им еще удастся продержаться до того, как фиолетовые разряды бластера встанут у них на пути? Каждый удар пульса означал, что их шансы возрастают по экспоненте.
– Батареи! – рявкнула Райста. – Активируйте системы, приведите в готовность торпеды.
– Активизированы и подготовлены, – доложили из секции оружия.
«Гитон» изменил курс, и Маку показалось, что он слышит, как скрипят переборки от перегрузки.
Все не отрываясь следили за тем, как стремительно идет на сближение с планетой «Маркелос». «Ну же, детка, выноси».
Мак не сводил взгляд с монитора, показывающего траекторию «Маркелоса» и «Гитона» вокруг планеты. Во рту у него пересохло и, казалось, что язык шуршит, как фетровый.
– «Маркелос»! – раздался из динамика отчаянный голос. – Вы нарушили свой курс! Внесите коррективы! Немедленно! Если вы не сделаете этого, мы должны уничтожить вас! Повторяю: немедленно вернитесь на прежний курс! Вы слышите меня? Исправьте курс или прибегните к самоуничтожению! Если вы не сделаете этого, мы уничтожим вас огнем с поверхности! Отвечайте! Отвечайте!
– Ну что же, мы прорвались даже дальше, чем я надеялась, – пробормотала Райста. – Я думала, что они засекут нас, как только мы изменили траекторию. Выходит, они нисколько не умнее нас.
– У них слишком много чиновников, – сказал ей Мак. – А кроме того, в их представлении только дурак мог решиться на тот трюк, который проделали мы. Для этого любой нормальный человек привел бы с собой целый флот. Именно так говорится в Священной Книге.
– Похоже, вы не очень часто ее открывали.
– Да она мне и не нужна, кроме разве одного, – противник-то продолжает читать ее и верит в то, что там написано.
– Две минуты до выхода из зоны поражения, – сообщил компьютер.
Две минуты. Мак снова попытался сглотнуть. Сердце, казалось, готово было выпрыгнуть из груди. Через две минуты батареи, расположенные в околопланетном пространстве уже не смогут вести огонь по «Маркелосу». Чтобы попасть в «Маркелос», им придется стрелять вниз, рискуя в случае промаха поразить размещенную на поверхности планеты базу, которую они и были призваны защищать.
Секунды тянулись медленно.
– Сколько времени им нужно, чтобы подготовиться к стрельбе? – спросил Мак.
Райста, сохранявшая поразительное спокойствие, учитывая все обстоятельства, пожала плечами.
– Минут пять, самое большее – десять, если исходить из того, что им придется задействовать всю систему.
– Одна минута, – сообщил компьютер.
– Значит, пять минут? – с надеждой взглянул Мак на монитор.
– «Маркелос»! «Маркелос»! – отчаянно продолжал взывать голос. – Вы нарушаете правила движения в околопланетном пространстве!
– Не может быть! – отозвалась Райста.
– «Маркелос»! Вы должны самоуничтожиться немедленно! Это ваш последний шанс! Или вы будете уничтожены! Ответьте, пожалуйста!
– Как вы думаете, они уже сообразили что к чему?
– Не думаю, – небрежно ответила Райста. – Только безумец решился бы на такую попытку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
– Или надела мне неисправный ошейник. И я не сделала той ошибки, которую сделали вы. Тибальт изнасиловал меня – прямо на полу своей спальни. И насиловал меня снова и снова, пока я пыталась убить его. Вот тут-то я и поняла, как контролировать встроенный в мою психику спусковой механизм. Так что я уже могла и не убивать его. – Она рассмеялась. – Но я сделала это с удовольствием, глядя на его муки. Потому что эта сволочь заслужила.
Скайла вспомнила Тибальта, похоть в его темных глазах, когда он оценивающе смотрел на нее, обещание в его ухмылке. Сколько же раз она отвергала его домогательства? От каких наград отказывалась она в обмен на уступчивость с ее стороны? «Но я ведь тоже всегда думала, что он животное».
Арта продолжала рассказ, как будто несколько минут назад не она испытывала мучительную нерешительность.
– После того как я убила императора. Или решила, что я ей могу пригодиться.
– Неужели это все, что вам нужно от жизни? Быть орудием в руках Или? Если вы думаете, что Тибальт заслуживал смерти, то что можно сказать об Или? Ведь она же мразь.
Арта холодно вздернула подбородок.
– Или любит меня. Благодаря ей я нашла свое место в жизни. Она ценит мои способности и помогает мне совершенствоваться в моем деле. Не забывайте – я убийца. Я создана для этого. Я этим живу.
– Или любит вас? Что же это за любовь? Ведь по-настоящему Или любит только себя и власть. – Скайла наклонилась, глаза ее сузились. – Она использует вас, Арта. Вы для нее.., просто еще одна программа.
– Она любит меня, – голос Арты задрожал, она погладила Скайлу по щеке. – И вы тоже полюбите меня. Мы не такие, как мужчины. Те думают только своими яйцами. Если вы и Или будете любить меня, я сделаю все, что угодно.
От ее прикосновения кожа Скайлы покрылась мурашками.
Лицо Арты сделалось серьезным.
– Или любит меня, – она помолчала в нерешительности. – Я могу любить только женщин. С ними чувствуешь себя спокойно. Они не причиняют вам боль, как мужчины. После первой ночи с Или я была поражена. Я чувствовала себя.., умиротворенной. Она научила меня многому. Она научила меня таким способам вызывать наслаждение, о которых я и не догадывалась. Вы когда-нибудь любили женщину?
– Нет. Так, как вы имеете в виду – нет. Но Или…
– Я хотела бы доставить вам наслаждение, Скайла.
– Я люблю мужчин.
– Я могла бы помочь вам полюбить меня. Любить женщин приятнее. В них больше нежности и тепла.
– Нет, Арта!
«Выпутывайся из этого, Скайла! Сделай что-нибудь!» Она вскочила и отступила назад, прочитав странное выражение в глазах Арты.
– Вы отказываетесь, потому что я не красива?
– Вы чертовски привлекательны, Арта. Но у вас в голове все перепуталась. Или не любит вас. Она использует вас для секса и для убийства, и она выбросит вас за ненадобностью, как только вы перестанете отвечать ее планам. Она сука… Она еще хуже, чем Браен! В ней больше зла, больше…
Расширившиеся глаза Фера должны были бы послужить предостережением. Ей следовало вовремя понять, что означают напрягшиеся плечи и сжавшиеся кулаки Арты.
Скайла почувствовала, что ее тело онемело, а шея больше не могла выдерживать тяжести головы. Стены покачнулись и завертелись вокруг нее. В глазах у нее вспыхнул яркий свет, хотя мягкий ковер и смягчил силу удара, когда она рухнула на пол. Она лежала на полу, пытаясь сфокусировать зрение, открывая и закрывая рот, как рыба, вытащенная из воды. А потом тьма сомкнулась над ней.
***
Голова у Скайлы кружилась, но она попыталась приподняться. Как случилось, что она упала? Почему? Фера стояла перед ней, слезы текли у нее по лицу.., и неожиданно она вспомнила все.
Скайла оперлась о стену.
– Ты можешь убить меня, если хочешь. Но это ничего не изменит. Или – кровожадная сука. Фера упрямо покачала головой.
– Она любит меня! Она обнимала меня. Она никогда… Скайла кивнула, несмотря на то, что все плыло у нее перед глазами. «Интересно, это результат падения или действия ошейника?»
– Она никогда не причиняла мне боли!
– Бедная дурочка, – хмыкнула Скайла, закрывая глаза. – Ад зловонный, ну и отвратительно же я себя чувствую.
Фера подхватила ее. «Вот, наконец, шанс…» Но она не могла даже пошевелиться. Арта помогла ей встать и сделать несколько заплетающихся шагов. Скайла вырвалась, и едва она успела вбежать в туалет, как ее вырвало. Когда рвота, наконец, прекратилась, она бессильно опустилась на пол. Вялым движением Скайла вытерла рукавом рот.
– Если ты еще раз активизируешь ошейник, – сказала она, глядя прямо в озабоченные глаза Арты, – то Или достанется только мой труп.
Арта прикусила губу.
– Вы не должны говорить так об Или.
– Правда всегда неприятна. Хотя в данном случае это, скорее, справедливо в отношении меня.
– С вами все в порядке?
– Ну, да. Я старая и закаленная. Шрамы подтверждают это.
Арта опустила глаза.
– Я бы хотела… Впрочем, это не моего ума дело. Или решит, что с вами делать, когда мы окажемся на Риге. Скайла покачала головой и сразу же пожалела.
– Ты даже не знаешь, что натворила, когда захватила меня. Ты можешь доставить меня на Ригу, но к тому времени, когда Или прикончит меня, Стаффа уже будет там со своим флотом. После этого там не останется камня на камне. И надеюсь, что твоя чертова квантовая неопределенность сделает так, чтобы Или умерла последней, чтобы своими глазами увидеть, что она наделала.
– Если вы будете так говорить, я снова использую ошейник, – пригрозила Арта. Скайла угрюмо ухмыльнулась.
– Давай. Я ведь не шутила, говоря, что Или достанется только мой труп. Давай, Арта, убей меня. Только помни, если ты убьешь меня, ты призовешь на свою голову и на голову Или гнев Стаффы. Ты переживешь меня самое большее на пару месяцев.
***
«Политологи, социологи, политики и, конечно, бюрократы и правительственные чиновники всегда стремились отыскать формулу, которая позволила бы им воздействовать на население и управлять им. Гигантские вычислительные машины перерабатывают горы информации, оперируя сложнейшими статистическими данными, чтобы определить состояние общественного мнения и чаще всего сиюминутные настроения людей. Поиски методов могут быть и крайне изощренными, и просто абсурдными. Это требует огромных затрат времени, денег и усилий, а каков результат?
Тайна управления заключается в том, чтобы свести до минимума вмешательство в дела людей. Считайте, что народ – гигантский монстр, что-то вроде толстого ленивого дракона. До тех пор, пока он сыт, пока ему тепло и есть чем развлечься, ему нет дела до того, чем занимаются его правители. У него нет никаких строгих этических норм. Главное – набить брюхо и чем-то занять свой ограниченный умишко. Следовательно, правитель может убивать, пытать, уничтожать своих врагов до тех пор, пока это непосредственно не затрагивает это чудовище.
Таким образом, правила управления очень просты: не лезьте в дела человека с улицы. И не забывайте, что самым уязвимым звеном в механизме управления всегда было и остается отдельное хрупкое человеческое существо».
Из личных записей Или Такка.
Глава 22
– Так что же вы собираетесь предпринять в отношении Лайсинды? – спросила Мартина, дежурившая в Сассанском орбитальном центре. На этот раз вахта была особенно скучной. Основная часть оборудования была на профилактическом ремонте в соответствии с недавно полученными приказом улучшить оборонительную систему Сассы в качестве превентивной меры, учитывая возросшую враждебность Риги. Стены зала были сплошь закрыты экранами мониторов, стерильно чистые черные плитки пола сверкали в свете ламп. Негромко гудела вентиляция, нагнетая прохладный воздух через решетки в потолке.
Фило Вердан запрокинул голову назад и прикрыл небесно-голубые глаза. Его светлые волосы казались золотыми в ярком свете ламп. Он знал, что это раздражает Мартину, которая терпеть не могла светловолосых и белокожих людей.
– Я до сих пор не уверен, мой ли это ребенок. Я хочу сказать, что и встречаться-то с ней начал несколько месяцев назад.
Мартина рассмеялась, подняв тонкие брови.
– Несколько месяцев – достаточный срок. Ты знаешь, сколько сперматозоидов вы закачиваете в нас в блаженный миг?
Фило открыл глаза и с отвращением огляделся. На экранах не было ничего нового. Он вздохнул и взглянул на свой пульт – никаких изменений. Час за часом он делал одно и то же – следил за тем, чтобы каждый космический корабль, приближающийся к империи Сасса, подчинялся правилам, чтобы проток радиации не был направлен в сторону станций, чтобы скорость сбрасывалась надлежащим образом и сопровождающая этот процесс реакция развивалась по установленным векторам. Вообще-то, за этим следил компьютер, а в его обязанности входило решить, заслуживает ли то или иное незначительное нарушение дальнейшего отслеживания и соответствующего устного выговора.
Он развернулся в кресле и уставился на Мартину.
– Слушай, а что из того, если даже он и мой? Я не готов принять на себя долю ответственности за ребенка. Это ясно. У меня намечается неплохая карьера. Я собираюсь перевестись на одну из орбитальных платформ. Там есть где продвинуться. Потом мне совершенно не светит, что треть моих доходов будет уходить на содержание ребенка. Особенно если учесть, что я собираюсь работать за пределами планеты. – Он помолчал. – К тому же я не уверен, что он мой.
– А она что, приветлива со многими? – поинтересовалась Мартина, приподняв брови. – Мне казалось, ты более разборчив, решая, куда определить своего маленького одноглазого дружка.
Он покраснел. Он и раньше не любил Мартину. Особенно после того, когда она отшила его, когда он вознамерился завалить ее через неделю после своего назначения сюда. Она в свою очередь презирала его, и это тоже раздражало. У Мартины было овальное лицо, обрамленное пышными волосами. Ее раскосые глаза смотрели на мир холодно и трезво. Лайсинду же, конечно, особенно привлекательной не назовешь, хотя у нее были очень приличные ноги.
Фило услышал негромкий сигнал и повернулся к пульту, чтобы посмотреть в чем дело. Монитор показывал отклонение «Маркелоса» от курса.
– Странный грузовик. – Он включил переговорное устройство. – «Маркелос», вы сбились с курса. Внесите, пожалуйста, поправки.
Он снова повернулся к Мартине. Его бесила ее откровенная неприязнь. Тем временем за его спиной вспыхнули новые цифры, показывающие дальнейшее отклонение грузовика от курса и его ускорение.
Мартина любезно улыбнулась и покачала головой.
– Ты не перестаешь удивлять меня. Если бы требовался человек с дубовой головой и лужеными яйцами, то равных тебе не сыскать. Кому ты сунул взятку, чтобы попасть сюда?
– Многогранный талант, детка. Надо иметь кое-что здесь, – постучал полусогнутым пальцем по виску. Она бесстрастно взглянула на него.
– Если я не ошибаюсь, обычно ты при этих словах показываешь на свою промежность. Возможно, там у тебя кое-что и имеется. А ты подумал о ней? Она неплохая девочка, хотя и пустила тебя к себе в постель. Каким же дерьмом она должна почувствовать себя, услышав твое, «откуда я знаю, что он мой».
Экран на пульте Фило вспыхнул красным, регистрируя грубое нарушение правил движения. Если бы он не отсоединил звуковой сигнал, то они бы сейчас оглохли от воя сирены.
– Слушай, почему ты вечно наезжаешь на меня? И дело даже не в ней. Почему я должен страдать от того, что…
– Дело не в тебе. Я надеюсь, что по решению суда ты будешь платить Лайсинде треть своих доходов до конца дней своих.
Фило решил выразить свое отношение к этим словам долгим презрительным взглядом. Все было бы гораздо проще, если бы Мартина не была так привлекательна. Даже ненавидя ее, он не мог избавиться от желания представить себе, какова бы она была в постели. Чтобы уйти от ее холодного насмешливого взгляда, он повернулся к экрану и обмер. Экран сверкал красными и желтыми цветами.
– Боги всемогущие, – прошептал Фило, слишком ошеломленный, чтобы начать действовать. Опомнившись, он нажал кнопку тревоги. На экране было ясно видно, что траектория «Маркелоса», направлена прямо на зону военной безопасности.
Из динамика послышался резкий голос.
– Говорит служба безопасности Контроля за околопланетным движением. Вы включили сигнал общей тревоги. Пожалуйста, ответьте.
– Они.., они… – Фило ухватился за пульт, пытаясь выжать хоть что-то из своего парализованного ужасом мозга. – Они сошли с курса. Они идут прямо на базу. Они сошли с ума!
– Пожалуйста, повторите. Кто сошел с курса?
В голове у Фила не было ни одной мысли. «Они во всем обвинят меня!»
– «Маркелос», – прошептал он. – Это моя вина.
Раздался еще один голос.
– Говорит Станция-7 орбитальной защиты. У вас неполадки в аппаратуре, транспортный корабль? На наших экранах приближающийся корабль. Это неполадки или на самом деле?
Фило, оцепенев, смотрел на экран, не веря собственным глазам. «Маркелос» по-прежнему сближался с планетой и шел прямо на военную базу. Мартина отшвырнула его в сторону и начала выкрикивать распоряжения.
Фило с трудом встал на ноги как раз в тот момент, когда смертоносная белая стрела на экране ударила в цель.
***
Одетый в скафандр и со шлемом в руках на случай разгерметизации, Мак стоял на мостике «Гитона» рядом с командирским креслом. Каждая секунда казалась вечностью.
С каждым ударом его сердца «Маркелос» по крутой траектории стремительно приближался к планете. До поры до времени «Гитон» аккуратно держался в его гравитационной тени.
Пилот в шлеме для передачи мысленных приказов лежал в своем кресле, не реагируя на происходящее вокруг него. Транслируя через команды, он управлял пустым грузовиком. Подчиняясь им, «Маркелос» увеличил тягу, и огромный корабль с нарастающим ускорением рванулся к планете.
Масса, умноженная на скорость. Сколько им еще удастся продержаться до того, как фиолетовые разряды бластера встанут у них на пути? Каждый удар пульса означал, что их шансы возрастают по экспоненте.
– Батареи! – рявкнула Райста. – Активируйте системы, приведите в готовность торпеды.
– Активизированы и подготовлены, – доложили из секции оружия.
«Гитон» изменил курс, и Маку показалось, что он слышит, как скрипят переборки от перегрузки.
Все не отрываясь следили за тем, как стремительно идет на сближение с планетой «Маркелос». «Ну же, детка, выноси».
Мак не сводил взгляд с монитора, показывающего траекторию «Маркелоса» и «Гитона» вокруг планеты. Во рту у него пересохло и, казалось, что язык шуршит, как фетровый.
– «Маркелос»! – раздался из динамика отчаянный голос. – Вы нарушили свой курс! Внесите коррективы! Немедленно! Если вы не сделаете этого, мы должны уничтожить вас! Повторяю: немедленно вернитесь на прежний курс! Вы слышите меня? Исправьте курс или прибегните к самоуничтожению! Если вы не сделаете этого, мы уничтожим вас огнем с поверхности! Отвечайте! Отвечайте!
– Ну что же, мы прорвались даже дальше, чем я надеялась, – пробормотала Райста. – Я думала, что они засекут нас, как только мы изменили траекторию. Выходит, они нисколько не умнее нас.
– У них слишком много чиновников, – сказал ей Мак. – А кроме того, в их представлении только дурак мог решиться на тот трюк, который проделали мы. Для этого любой нормальный человек привел бы с собой целый флот. Именно так говорится в Священной Книге.
– Похоже, вы не очень часто ее открывали.
– Да она мне и не нужна, кроме разве одного, – противник-то продолжает читать ее и верит в то, что там написано.
– Две минуты до выхода из зоны поражения, – сообщил компьютер.
Две минуты. Мак снова попытался сглотнуть. Сердце, казалось, готово было выпрыгнуть из груди. Через две минуты батареи, расположенные в околопланетном пространстве уже не смогут вести огонь по «Маркелосу». Чтобы попасть в «Маркелос», им придется стрелять вниз, рискуя в случае промаха поразить размещенную на поверхности планеты базу, которую они и были призваны защищать.
Секунды тянулись медленно.
– Сколько времени им нужно, чтобы подготовиться к стрельбе? – спросил Мак.
Райста, сохранявшая поразительное спокойствие, учитывая все обстоятельства, пожала плечами.
– Минут пять, самое большее – десять, если исходить из того, что им придется задействовать всю систему.
– Одна минута, – сообщил компьютер.
– Значит, пять минут? – с надеждой взглянул Мак на монитор.
– «Маркелос»! «Маркелос»! – отчаянно продолжал взывать голос. – Вы нарушаете правила движения в околопланетном пространстве!
– Не может быть! – отозвалась Райста.
– «Маркелос»! Вы должны самоуничтожиться немедленно! Это ваш последний шанс! Или вы будете уничтожены! Ответьте, пожалуйста!
– Как вы думаете, они уже сообразили что к чему?
– Не думаю, – небрежно ответила Райста. – Только безумец решился бы на такую попытку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64