- Надоела, говорит много.
Теперь понимаете, как мы все удивились, когда очередная «киска» задержалась? Потом выяснилось, что у нее есть имя Ната и фамилия Егоркина. А месяц назад Вовка пришел к нам, собрал всех в гостиной - меня, Катюшу, Лизавету, Кирюшку, Сережку и Юлечку, - а потом торжественно объявил:
- Я женюсь!
- Еще один несчастный, - вздохнул Сережка, за что мигом получил от Юльки подзатыльник.
- А зачем тебе это надо? - удивилась Катюша. Вовка надулся.
- Как это? Нужно же когда-то обзаводиться семьей!
Кирюшка мигом влез в разговор:
- По-моему, ты не создан для семейной жизни. Брак убивает любовь!
Катюша уставилась на младшего сына. Сережка тоже поглядел на брата и воскликнул:.
- Однако ты продвинутый, откуда про брак-то знаешь?
- Теперь в школе предмет такой есть, - сообщила Лизавета, - психология и этика семейной жизни.
- Мы как-то без него жили, и ничего, - пробормотала Катюша.
- Между прочим, кое-кто не первый раз в разводе, - язвительно заявила Юля. Катюша вздохнула.
- Думаю, мои браки от теоретических знаний не стали бы крепче.
- Что вы обсуждаете? - вскипел Вовка. - Не поняли разве, я женюсь!
- Поняли, - успокоила его Юлька, - но мы не можем при тебе обсуждать невесту! Вот уйдешь, и мы отведем душу.
- А на ком? - полюбопытствовала Лизавета. - На «киске»?
- Ее зовут Ната, - отчеканил Вовка, - попрошу запомнить - Ната Егоркина, в ближайшем будущем Костина.
- Ты так не дергайся, - вздохнул Сережка, - больно только первый раз, потом привыкнешь.
- Шутник фигов, - прошипел Костин и ушел.
- Да, - растерянно пробормотал Сережка, - вон что любовь с человеком делает! Со" всем чувство юмора потерял, бедняга...
Вовка дулся два дня, потом оттаял и привел «киску» к нам на чаепитие. Мне девица не понравилась с первого взгляда: маленькая, тощенькая, довольно невзрачная. Да еще у нее была на редкость идиотская прическа: начесанные, взбитые кудряшки, в которых торчала большая заколка в виде бабочки. Очевидно, девушка хотела казаться выше, но почему-то стала похожей на таксу. Слишком топорщившиеся волосы словно прибили хозяйку к земле. Личико у «киски», ох, простите, у Наты, было ничего. Правда, его слегка портили большие, чуть навыкате глаза и полуоткрытый рот.
- Похоже, у нее проблемы со щитовидкой, - задумчиво констатировала Катюша, когда сладкая парочка ушла. - Может, предложить ей прийти ко мне на прием? Хорошо бы кровь на анализ сдать.
- Лучше сначала к отоларингологу, - вкрадчиво отозвалась Юлечка.
- Почему? - наивно поинтересовалась Катюша.
- Рот все время открыт, - пояснила Сережкина женушка, - похоже, у нее аденоиды.
- Аденоиды с возрастом усыхают, - заявила Катюша.
- А у этой больше стали, - настаивала Юлечка.
- Сколько ей лет? - поинтересовалась я. Все замолчали и уставились на меня. Через пару секунд Сережка отмер:
- Знаешь, Лампудель, у тебя есть восхитительная манера задавать абсолютно неуместные вопросы. Какая разница, сколько ей натикало. Не в этом дело! Страшная она, прямо жуть, что это Вовку на ней заклинило!
- Может, еще передумает! - с надеждой воскликнула Лизавета.
Но Костин не собирался менять планов, и пару дней назад мы получили каждый по розовому приглашению с изображенными по углам целующимися голубками.
- Торжественный обед состоится по адресу: город Бонаково, улица Ремонтная, территория автобазы № 5, - прочитал Сережка и хмыкнул. - Нас что, в автобусе кормить будут?
- Нет, конечно. - Вовка постарался не выйти из себя. - Там есть ресторан.
- Ресторан при автобазе, - протянула Юлечка, - звучит заманчиво.
- Ты не мог поприличнее место подыскать? - упорствовал Сережка. - У меня бы спросил! Полно хороших мест в Москве. Где это Бонаково? Туда за неделю выезжать?
Костин пошел красными пятнами.
- Бонаково ближе Зеленограда, десять минут езды от метро «Речной вокзал», на маршрутке.
- Но почему там? - не успокаивался Сережка.
- Ната оттуда родом, - пояснил Вовка, - тесть с тещей попросили, чтобы в Бонакове, у них там родни сто человек, а у меня только вы. Впрочем, - продолжил он обиженным тоном, - если далеко, можете не утруждаться!
- Конечно, приедем, - вскочила Катюша, - а что вам подарить?
И вот теперь нам с Андрюшей надо купить новый диван, потому что Ната категоричным тоном заявила:
- Семейное ложе должно быть новым! Подгоняемая Андреем, я выбрала раскладную софу, и Коп помчался на работу, выкрикивая:
- Значит, завтра в десять утра, в Бонакове.
Ради такого случая мы расфрантились, как могли. Сережка влез в черный смокинг, подпоясался красным кушаком и натянул лаковые ботинки. Юлечка надела алое приталенное платье, в ушах сверкали бриллиантовые «гвоздики». Лизавета, проведя два часа у зеркала и бесконечно повторяя: «Боже, я толстая, как старая собака, и мне абсолютно нечего надеть», влезла в полупрозрачный розовый шифоновый костюм с «рваной» юбкой.
Я хотела было сказать, что это одеяние нелепо смотрится на подростке, но увидела ее страшно довольную мордочку и проглотила замечание. Кирюша ради торжественного случая расстался с джинсами и облачился в серый костюм, который скинул ему с барского плеча старший брат. И у всех в руках были огромные букеты.
Слегка поспорив, мы разместились в двух машинах и уже собрались ехать, как Кирюшка, воскликнув: «Вот черт, совсем забыл», убежал в дом.
Спустя десять минут, когда Сережка начал нажимать на гудок, мальчик вернулся, таща двух наших мопсих. Муля была украшена розовыми бантами, а Ада белыми.
- Ты с ума сошел, - взвилась Юлечка.
- Вовсе нет, - сообщил Кирюшка, - им тоже охота на свадьбу посмотреть.
Спорить было некогда, и мы прихватили с собой и собак. В конце концов мопсихи поспят в машине, никакого вреда от них не будет.
За пятнадцать минут до урочного времени мы приехали на площадь и припарковались. Площадь перед загсом оказалась забита иномарками. Тут и там стояли группки празднично разодетых, веселых людей. Женихи, затянутые в слишком тяжелые для жаркого лета черные костюмы, нервничали, невесты, все как одна, оказались беременными, что совершенно не помешало им надеть белые платья и фату, символ невинности.
- А где Володя? - начала озираться Катя.
- Сейчас подъедет, - сказал Сережка и замахал руками:
- Эй, ребята, сюда!
Я увидела, как к нам приближается группа Вовкиных коллег, тоже нарядных и с букетами. Не успели мы поздороваться, как вдруг на площадь, дребезжа всеми своими изношенными частями, въехал слегка побитый автобусик с надписью «Ритуал». Я разинула рот. На довольно большой круглой площади стояло несколько официальных зданий. Справа - Дворец бракосочетаний, слева - длинный одноэтажный дом, украшенный флагштоком, на котором реял три-колор. Наверное, это была местная мэрия. Между этими зданиями находилось еще одно, непонятного назначения, мрачное, без окон и вывески. Неужели это крематорий? Однако как в этом Бонакове все ловко задумано: загс, похоронное заведение и администрация - все рядом. А что? Очень даже удобно.
- По-моему, эти, в автобусе, слегка ошиблись адресом, - хихикнул Сережка, глядя, как из недр «ЛиАЗа» выбираются потные мужики в черных костюмах.
- Ой! - закричала Лизавета. - А вот и Володя.
Из автобусика выскочил Костин и протянул руку Нате.
- Однако, - пробормотала Катюша, - странную машину они выбрали, чтобы ехать на регистрацию брака.
- Может, другой не нашлось, - озабоченно ответил Андрюшка Коп.
Наконец Ната очутилась на земле, начались объятия, поцелуи... На мой взгляд, невеста была одета просто ужасно. Белое платье с пышной огромной юбкой, стоящей колоколом, делало ее похожей на кочан капусты. Очень широкое внизу, кверху оно резко сужалось и заканчивалось в том месте, где обычно у женщин находится грудь. Только не подумайте, что я смеюсь над дамами, которых господь не обеспечил бюстом. У меня у самой, при весе сорок девять килограммов, большие проблемы с грудью, честно говоря, лифчик первого номера мне безнадежно велик. Но все-таки хоть какой-то намек на бюст у меня есть, а Ната была плоской, как доска. В довершение всего ее обнаженные плечи покрывали красные пятна. Мне стало жаль дурочку. Ей-богу, некоторые представительницы слабого пола специально одеваются так, чтобы выглядеть нелепо. Простой белый костюм с узкой юбочкой до колен пошел бы Нате намного больше и подчеркнул бы девичью хрупкость ее фигурки. И уж совсем не следует обнажаться, если у тебя проблемы с кожей, потому что сейчас большинство присутствующих гадает: то ли Ната так нервничает, то ли болеет псориазом.
- Похоже, Вовка и впрямь влюбился, несчастный, - вздохнул Сережка.
- Ты полагаешь? - шепнула я в ответ. Он округлил глаза.
- Думаешь, на этой красотке можно жениться из других побуждений? Нет, Вовчик пал жертвой Амура и как следствие ослеп, оглох и поглупел.
- Давайте, давайте, стройтесь по ранжиру, - принялась суетиться возле нас тощая и длинная как жердь черноволосая тетка лет пятидесяти.
- Строиться? - поморщилась Юлечка. - Зачем?
- Чтобы войти в зал как положено, по старшинству, - заявила тетка. - Значит, так! Впереди жених с невестой, потом свидетели, следом мы с отцом, затем Наточкины подружки...
- Это кто такая? - недоуменно спросил Андрей. - Администратор из загса? Или массовик-затейник?
Я пожала плечами и хотела ответить: «Понятия не имею», но вдруг Ната обернулась и сообщила:
- Это моя мама.
Андрей растерянно замолчал, а я перепугалась, только сейчас до меня дошло, что вместе с молодой женой у несчастного Вовки появятся теща, тесть и куча других родственников, вот они стоят плотной группой и недоверчиво посматривают на нас. Откуда ни возьмись вынырнула бестелесная девчонка примерно одного возраста с Лизаветой и стала сновать между присутствующими, раздавая какие-то значки. Добралась она и до меня.
- Вы кем жениху будете? - деловито спросила она.
- Приятельницей, - ответила я.
Девчонка сунула мне круглый значок пронзительно голубого цвета с розовой надписью «Подруга».
- Приколите на кофточку.
- Зачем?
- У нас сценарий, - загадочно ответила девчонка и пошла дальше. Скоро все участники торжественной церемонии были «украшены» железными кругляшками с надписями «Теща», «Тесть», «Друг», «Брат». На мой взгляд, весьма полезное начинание. По крайней мере, мне хоть стало ясно, кто есть кто. А то ломай голову, кем Вовке приходится мужик с бегающими глазами алкоголика, одетый в жуткий костюм, купленный, очевидно, в начале 60-х. А костюм-то не коньяк, лучше от возраста не делается. Зато теперь и мучиться не надо, смотри на лацкан и читай: «тесть». И носки у него страхолюдские: красные, с люрексом. Где только отрыл этакую «красотищу»? Тут вдруг до меня дошло. Тесть! Вот кошмар! Этот пьянчужка отец Наты, а долговязая, всем недовольная тетка с пронзительным, командирским голосом, проникающим до печенок, - его жена, то бишь Вовкина теща. О господи, спаси Костина! Неужели он настолько влюбился в эту невзрачную девицу, что не пригляделся к родственникам? Ведь не зря народная мудрость гласит: хочешь узнать, какой будет твоя жена в старости, посмотри на ее мать! Хотя Ната, очевидно, пошла в отца, во всяком случае, «жерди» она едва достает до груди, и что совсем отрадно, в отличие от не закрывающей ни на минуту рот мамашки Ната молчит.
- Идемте-идемте, - продолжала безостановочно командовать мамаша, суетливо выстраивая всех парами, - давай, отец, становись за Наткой, мы должны вторые идти, мы тут главные, потом сестра, эй, Магдалена...
Девочка, только что раздававшая значки, встала в шеренгу. В результате всех пертурбаций мы оказались замыкающими.
Маменька окинула хищным взглядом процессию и заорала:
- Это что?
Я обернулась и увидела страшно довольных Кирюшку и Лизавету, которые держали на руках улыбающихся мопсих. На банте, украшавшем Аду, был прикреплен значок «Подруга», Муля стала обладательницей надписи «Шурин».
- Это что?! - продолжала вопить теща Костина.
Я проглотила смешок и ответила:
- Мопсы.
- Moncri? - переспросила милая родственница, делая ударение на букву "ы". - Moncbi? Немедленно уберите, нам мопсбв не надо, без мопсбв обойдемся. Это свадьба, а не хаханьки!
- А мне кажется, что на свадьбе положено смеяться, - вздохнул Сережка.
- Унесите собак в машину, - попросила я.
- Они тоже хотят посмотреть, - хором ответили Кирюша и Лизавета.
Внезапно младшая сестра невесты, девочка со странным для российского уха именем Магдалена, подошла к нам и восхищенно воскликнула:
- Ой, какие классные! Жирненькие, складчатые, можно, я их поглажу, у меня руки чистые!
- Валяй, - в голос воскликнули Кирюшка и Лизавета.
Те, кто начинает нахваливать Мулю и Аду, вмиг становятся друзьями наших детей.
- Не трогай собак, у них глисты, - взвизгнула маменька.
Кирюша явно хотел ответить: «У тебя у самой солитер!», но Лизавета наступила ему на ногу и приветливо сказала Магдалене:
- У нас дома еще две собаки есть: Рейчел и Рамик.
- Клево! - завистливо вздохнула девочка. - А у нас даже хомячка нет.
- Попрошу брачующихся пройти в зал, - торжественно возвестила грудастая тетка, перепоясанная широкой красной лентой с надписью «Администратор».
Похоже, в Бонакове бейджики были не в ходу, тут любили значки и перевязи.
Все цепочкой потянулись вперед. Первыми, естественно, шли Вовка и Ната. Я обратила внимание, что невеста за все время не вымолвила ни слова. И вообще, она не выглядела особо счастливой, скорей испуганной и подавленной. Услыхав вопрос:
- Добровольно ли вы приняли решение вступить в брак, - Ната дернулась, покраснела и ответила еле слышно: «Да».
- Теперь возьми жену на руки, - засуетилась маменька, когда все стали выходить из загса.
Но Вовка проигнорировал приказ тещи и просто обнял молодую супругу за плечи.
- Эх, торопись, - потер ладони тесть, - стол накрыт, суп кипит, залезай, ребя, в автобус!
- Замолчи, - мигом пнула его жена, - не позорь меня! Тебе бы, Юрка, только напиться. Проходите, гости дорогие, в автобус, садитесь, сейчас поедем по городу кататься!
- Зачем? - спросила Лизавета.
Маменька нахмурилась, но все же ответила:
- Положено так, чтобы, как у людей было: сначала к памятнику павшим, потом в Музей города.
Мы покорно подошли к автобусу.
- А сюда все не влезут, - отрезала теща.
- Ну и хорошо, - заявил Андрей, - я сам не сяду в катафалк с надписью «Ритуал», мне еще рановато на кладбище.
Мамаша глянула на ветровое стекло автобуса и на секунду замерла с открытым ртом, потом завопила, перекрывая гул людских голосов:
- Юрка! Гад! Ничего поручить нельзя! Ты какой автобус на своей базе взял?!
Новоиспеченный тесть вылез из машины и забубнил:
- Ладно тебе, Клавка, табличку снять забыли, с кем не бывает. Делов-то, картонку убрать, чего буянишь!
- Ну погоди, - прошипела жена, - я с тобой потом разберусь!
Очевидно, Клавдию душила злоба, потому что она мигом отвесила затрещину Магдалене, тихо стоящей рядом. Девочка, не ожидавшая ничего плохого, пошатнулась и стукнулась головой об автобус.
Мы с Катюшей переглянулись, но удержались от замечаний, а Юлечка воскликнула:
- За что вы ее?
- Сами в своей семье разберемся, - процедила сквозь зубы маменька и исчезла в салоне. Юра и Магдалена влезли следом.
- Да уж, - протянул Сережка, - мне совершенно расхотелось ехать в этот ресторан при бензоколонке.
- Харчевня на автобазе, - машинально поправила Катюша и добавила:
- Нам все равно придется сидеть за праздничным столом, если сейчас уедем, это будет выглядеть демонстративно. И потом, мы обидим Володю.
- Уговорила, - буркнул Сережка. - Вот не повезло Вовке, ну и семья!
- Может, все еще не так и страшно. - Катюша тут же принялась заниматься психотерапией. - Как хирург, могу сказать, что в стрессовых ситуациях большинство людей ведет себя неадекватно.
- Так тут же свадьба, а не горе! - влез Кирюшка.
- Стресс случается и от радости, - пояснила Катя.
Автобус развернулся, водитель высунулся из окна и крикнул:
- Эй, кто на своих автомобилях, хвостом поедете.
Мы сели в машины. В заднем окне автобуса маячило личико Магдалены. Девочка улыбалась и махала нам рукой. Лизавета, сидевшая на переднем сиденье, подняла Аду и стала трясти ее правой лапой. Магдалена начала хохотать, но тут около нее появилась Клава и отвесила дочери новую оплеуху.
- Вот гадина, - прошипела Лизавета.
- Ничего, - мстительно заявил Кирюшка, - еще не вечер.
Глава 3
Я не буду вам описывать поездку по городу. Скажу лишь, что мотались мы почти четыре часа, останавливаясь у местных достопримечательностей. Открывали там очередную бутылку шампанского, пили из пластиковых стаканчиков и отправлялись дальше. На третьем бокале я, чувствуя, как тяжелеет голова, наплевала на все приличия и стала выливать шипучку на землю. Гости же со стороны невесты охотно поглощали хмельную газировку и в конце концов слегка опьянели. Не пили из них только трое: Юра, Клава и Магдалена. Скорей всего отец Наты с большим удовольствием приложился бы к бутылке, но около него злобным Аргусом стояла жена.
1 2 3 4 5