- Бросается на кровать, дрожит и говорит одну и ту же фразу: «Игорь приходил, улыбался, кивал, манил меня рукой. Мама, мне страшно».
Лично я привидение не видела ни разу и хорошо поняла - у Ляли беда с головой.
Зоя пыталась образумить невестку, возила ее на могилу, водила в церковь, даже вынула из конверта фотографии, сделанные на похоронах, но Лялечка пребывала в полной уверенности: муж является к ней с того света.
- Понимаю, он умер, - соглашалась она, - но теперь превратился в призрак.
- Думаю, вам следует показать невестку знающему психиатру, - упорно повторила Нора.
Зоя махнула рукой:
- Уже были! Прописывают таблетки, от которых она впадает в ступор, сидит или лежит молча несколько часов, а потом бьется в истерике, плачет, кричит.
- Может, психотерапевт справится с бедой? - предположил я.
- Вот! - воскликнула Зоя. - В самую точку.
Мне посоветовали отличного специалиста, который сделал интересное предложение. Лялечка, по его мнению, и впрямь видит покойного Игоря, она ничего не придумывает, это результат самовнушения, сложный конгломерат самых разных чувств.
Ляля обожала Игоря, буквально обожествляла его, все, что делал мой сын, казалось ей правильным, необыкновенно умным, потрясающим. Она ни разу не проронила в адрес Игоря слова критики, не упрекнула его, просто растворилась в муже, стала его рабой физически и морально.
Похоронив Игоря, жена начала страдать и мечтала хоть бы на пять минуток увидеть любимого, услышать от него словечко.
Лучшим проведением досуга для Ляли стало разглядывание фотографий из прошлой, счастливой семейной жизни, вдова беседовала с погибшим, как с живым, готовила его любимые блюда, стирала рубашки мужа, в общем, вела себя так, словно Игорек просто уехал в командировку.
- Сочувствую вам, - пробормотала Нора.
- Тяжелое испытание, - кивнула Зоя, - но психотерапевт велел ни в коем случае не спорить с Лялечкой, не противоречить ей, не говорить: «Окстись, Игорь давно в могиле». Врач предложил иную линию поведения. Человека, который «видит» покойного, переубедить при помощи логики невозможно. Верующие люди, к которым во время молитвы являются святые, готовы сгореть на костре, повторяя: «Я разговаривал с апостолом». И, как это ни странно, они вас не обманывают, правда видят тех, в кого искренне верят. То же самое случилось и с Лялей. Есть лишь один способ попытаться вернуть вдову к нормальной жизни и избавить ее от видений.
Зоя закашлялась, потом продолжила:
- Вот если Игорь, возникший в гостиной, спокойно скажет жене: «Лялечка, прощай, я больше не приду, живи полноценной жизнью, работай, выйди еще раз замуж, роди ребенка, я на небесах буду рад узнать о твоем счастье», - вот тогда Ляля вынырнет из пучины горя - она всегда слушалась Игоря - и выполнит его последнюю волю.
- Может, это и правильное предложение, - согласилась Нора, - но тот психотерапевт не объяснил вам случайно, каким образом заставить призрак произнести такую речь?
Зоя сложила руки на груди.
- Никаких потусторонних явлений нет. Игорь лежит в могиле, вернее, его пепел покоится в урне.
Земля к земле, прах к праху. Лялечка видит супруга воображением.
- Я это поняла! - нервно воскликнула Нора. - Неясно иное: чем я могу помочь вам?
Зоя тряхнула аккуратно уложенными волосами.
- Ваш помощник спрячется у нас в гостиной.
Иван Павлович слегка похож на Игоря, тот же рост, худощавая фигура. Впрочем, Ляля не заметит подробностей. Пусть господин Подушкин, одетый в костюм Игоря, высунется из гардероба и скажет нужный текст.
- Увольте! - воскликнул я. - Право, это идиотская идея.
- Это единственный путь спасения Ляли, - торжественно возвестила Зоя, - иначе она погибнет.
- Лучше наймите безработного артиста, - отбивался я, - сходите на биржу, там полно лицедеев, нуждающихся в заработке.
Зоя презрительно опустила вниз уголки рта.
- Актеришки болтливы, к тому же Ляля тесно связана с миром кулис, она, на беду, несмотря на техническое образование, работает в одном из театральных агентств. Слухи в артистической среде распространяются со скоростью звука. Я заядлая театралка, Игорь тоже обожал посещать спектакли, мы часто ходили на всяческие представления, старались не пропускать премьеры, шли за кулисы, я знакома с очень многими исполнителями… Ситуация понятна?
- Более чем, - кивнула Нора.
- О вас говорят, как о людях, которые способны держать язык за зубами, - продолжала Зоя.
- Не умей мы этого, растеряли бы всех клиентов, - хмуро отозвалась Нора.
- Помогите нам, - тихо закончила Зоя, - на вас последняя надежда, иначе Ляле грозит больница, долго она так не выдержит.
- Я совсем не обладаю актерскими способностями, - быстро сказал я.
- Заплачу, сколько попросите, - перебила меня Зоя, - умоляю, хотите, стану перед вами на колени?
С этими словами дама сползла на пол и замерла на дорогом ковре. Я охнул и кинулся поднимать посетительницу, Зоя вцепилась мне в предплечье:
- Дорогой Иван Павлович, спасите Лялечку, она не ест, не пьет.
Я хотел было силой поднять мать Игоря, но тут по щеке Зои потекла слезинка.
Тот, кто не первый раз встречается со мной, очень хорошо знает: я органически не переношу вида рыдающих женщин и готов сделать все, чтобы купировать плач. Кое-кто из милых дам вовсю пользуется своим даром наполнять глаза влагой, желая заставить господина Подушкина либо раскошелиться, либо прогнуться под себя. Я в большинстве случаев понимаю, что являюсь объектом манипулирования, но ничего с собой поделать не могу. Вот и сейчас язык помимо моей воли заявил:
- Пожалуйста, успокойтесь, я выполню вашу просьбу.
Глава 5
- Какого черта ты подписался на эту идиотскую затею! - сердито воскликнула Нора, когда я, проводив Зою и вернувшуюся с лекарством Лялю до лифта, вновь вошел в кабинет.
- Сам не пойму, - ответил я чистую правду.
- Бред, - кипятилась Нора.
- Ерунда, - попытался я успокоить хозяйку, - это совсем даже не трудно. Сегодня вечером, около полуночи, Зоя впустит меня тайком в свою квартиру. Время выбрано не случайно: Ляля обычно в двадцать три сорок пять, посмотрев свою любимую передачу, идет принимать ванну. Пока невестка моется, свекровь проведет меня в комнату и посадит в шкаф. Моя задача - выйти из гардероба в тот момент, когда женщины станут пить на ночь отвар ромашки, это у них стандартный ритуал перед сном.
Я произнесу заготовленный спич, Ляля, очевидно, впадет в истерику, зарыдает, но рядом будет Зоя, которая позаботится о невестке, не даст ей кинуться ко мне и в конце концов, уже после того как я благополучно ускользну за дверь, скажет:
- Я тоже видела Игоря и слышала, как он велел тебе себя вести.
По мнению психотерапевта, такое происшествие непременно вправит мозги Ляле, вдова придет в себя и поймет, что место мертвого в могиле, нельзя умирать вместе с покойным, даже если любишь его больше собственной жизни.
- Ох, не нравится мне эта затея, - с сомнением покачала головой Нора, - а если Ляля потеряет сознание и не услышит твою речь?
Я призадумался.
- Ну, подобное маловероятно, вдова ведь не первый раз увидит «мужа», в виде призрака вряд ли я испугаю ее.
- Думаешь, Ляля окончательная дура и не узнает в тебе детектива?
- Зоя предложила мне надеть бейсболку Игоря с большим, закрывающим лицо козырьком. В гостиной будет полумрак, верхний свет погасят, только на столе останется гореть лампа, - терпеливо пояснил я. - Фигура «мужа» очутится в тени.
- Голос! Уж, наверное, Ляля помнит тембр Игоря.
- Я буду изъясняться шепотом, чуть растягивая гласные. Зоя сообщила мне, что Игорь в минуты нежности называл жену «кабанчик». Если я обращусь к Ляле со словами: «Дорогой кабанчик, спокойно выслушай и выполни мой приказ», - вдова подумает, что перед ней муж! Ну кто еще в курсе интимной клички? Она никому не известна!
- Откуда Зоя знает про кабанчика? - продолжала допрос Нора.
- Понятия не имею, - развел я руками, - этого она мне не объяснила. Думаю, если люди живут вместе, то рано или поздно между ними не остается тайн и секретов, в какой-то момент расслабляешься, и домашние узнают все.
- Может, оно и так, - нехотя кивнула Нора. - Ваня, не езди к Вяземским!
- Никак не могу нарушить данное слово, - мягко ответил я, - уже дал его.
- Ты хозяин своего слова, - ухмыльнулась Нора, - сначала дал, потом взял обратно, обычное дело.
- Простите, - осторожно ответил я, - понимаю, что как секретарь я обязан подчиняться приказам хозяйки, но в данном конкретном случае речь идет о полуночи, действие развернется в мое свободное время, впрочем, можете вычесть из моей зарплаты за этот день.
Нора присвистнула:
- Экий ты, Ваня, гордец! Никто тобой не помыкает, просто я даю совет. Извини, у меня стойкое ощущение: добром эта история не закончится, случится беда.
Я постарался сохранить на лице выражение почтительности. Мой приятель Макс постоянно повторяет:
- Выслушай, что советует женщина, и поступи наоборот. Только не спорь, не произноси: «Дура, ты ничего не понимаешь», просто кивни и делай, что считаешь нужным. Ввяжешься в спор - потеряешь кучу нервных клеток.
- Верно люди говорят, - усмехнулась Нора, - своего ума в чужую башку не вложить. Ты, Ваня, в принципе прав. В свободное от работы время служащий имеет право вести себя как угодно. Успеха тебе в нелегком деле изображения привидения.
Только лично я никогда бы не ввязалась в подобную историю. Ступай, Ваня, мне надо заняться счетами.
Я кивнул и пошел в свою спальню. Вроде Нора не советует мне помогать Зое из благих намерений, только моя хозяйка сейчас кривит душой: ей просто не по вкусу, что старшая Вяземская попросила участвовать в спектакле меня, проигнорировав Элеонору. Нора вляпывалась в куда более опасные ситуации, ей постоянно необходим выброс адреналина, хозяйка неразумна и бесшабашна. И сегодня она надулась, словно пятилетняя девочка, сообразившая, что братика позвали в гости без сестрички.
В указанное время я очутился возле стальной двери, украшенной декоративной накладкой из красного дерева. Вяземские жили на последнем, пятом, этаже старого московского дома. Наверное, раньше, в советские годы, тут были сплошняком коммунальные квартиры, но сейчас на каждой лестничной клетке была одна шикарная дверь, а ступеньки застланы красной ковровой дорожкой.
Консьержки в подъезде не нашлось, письменный стол и стул возле почтовых ящиков оказались пусты. Впрочем, Зоя, когда мы с ней разрабатывали во время телефонного разговора план, предупредила меня:
- Охраны не будет, войдете в парадное беспрепятственно.
Я не стал удивляться и уточнять, куда же подеваются секьюрити, мне хватило заявления о свободном входе. И вот я уже маюсь у стены.
Послышался тихий скрип, высунулась Зоя.
- Не опоздали! - шепотом констатировала она.
- Ясное дело, нет, - так же тихо отозвался я.
- Входите.
- Да, да.
- Извините, я в халате.
- Конечно, вы же дома, - закивал я.
- Тес, - прижала палец к губам Зоя, - сюда, налево, теперь прямо.
Через пару секунд меня втолкнули в просторное помещение, тесно заставленное мебелью, в комнате царил полумрак, люстра не горела, лишь на круглом обеденном столе мерцала лампа под абажуром нежно-розового цвета, она отбрасывала круг света на чайник, чашки и серебряную сахарницу.
В углу у окна стоял незажженный торшер.
- Вон туда, - ткнула пальцем Зоя в сторону огромного дубового гардероба. - Держите бейсболку. Текст помните?
- Да, - ответил я.
- Главное, упирайте на необходимость вести полноценную жизнь.
- Хорошо.
- Выйти замуж, родить ребенка.
- Ладно.
- Пусть прекратит каждый день ездить на кладбище.
- Понял.
- Незачем рыдать с утра до ночи.
- Ясно.
- Мама, - послышалось из коридора, - я халат забыла, сделай одолжение, принеси, он в спальне на кровати лежит.
- Ну, чего замерли? - прошипела Зоя. - Ляля сейчас выйдет, живо полезайте! Иду, дорогая, не стой голая, посиди пока в ванной.
Последняя фраза явно относилась не ко мне, я глубоко вздохнул и нырнул в нутро пахнущего лавандой шкафа, предусмотрительно не закрыв до конца дубовую дверцу.
В узкую щель было хорошо видно стол.
- Может, выпить черного чая? - устало спросила Ляля, усаживаясь на стул.
- Нет-нет, - возразил голос Зои, - у тебя будет бессонница.
- Все равно до утра не сомкну глаз, - парировала Ляля и распахнула халат.
- Немедленно прикройся, - резко велела свекровь.
- Почему? - удивилась Ляля. - Мне жарко!
Сниму-ка я вообще эту махру, посижу в трусиках.
- Нет!!! - почти заорала Зоя.
- Чего ты так разволновалась?
- Еще простудишься!
- У нас тепло.
- Запахнись. Неприлично обнажаться в гостиной.
Ляля засмеялась:
- Да мы с тобой друг друга никогда не стеснялись, что сегодня-то произошло?
- Ну, - замялась Зоя, - мы не одни!
- А кто еще здесь? - подскочила невестка и моментально прикрыла обнаженную грудь не слишком безупречной формы.
Зоя, поняв, что сморозила глупость, начала выкручиваться.
- Ну…, э… Игорь…, мне кажется, он тут…, присутствует…, да…, именно так.
Ляля грустно усмехнулась:
- Ну, мне нечего смущаться мужа.
- Он рядом, - торжественно возвестила Зоя. - Игорек, думаю, не ошибаюсь, ты ведь в шкафу?
Отвечай!
- Мама, - укоризненно покачала головой Ляля, - похоже, ты решила надо мной…
Тут я сообразил, что пора начинать спектакль, и, распахнув дверцу, прогудел низким шепотом:
- Здравствуйте.
- Ой, - взвизгнула Ляля, - это кто?
- Я, Игорь.
- Кто?
- Я.
- Ты?
- Да.
- Где?
- Тут, - я старался изо всех сил придать сцене правдивость, - выхожу наружу, чтобы сказать…
- В шкафу? - обморочным голосом прервала меня Ляля. - В шкафу??? Но там тебя не может быть!
В голосе вдовы зазвучало невероятное удивление, потом она вдруг взвизгнула:
- Мама! Смотри, он тут!
- Где? - свистящим шепотом поинтересовалась Зоя.
К сожалению, я не видел матери Игоря, лишь слышал ее голос, в котором плескался самый настоящий ужас. Я очень удивился и подумал, что Зоя не зря увлекается театром, в даме явно зарыт талант гениальной актрисы. Ведь она отлично знала, что в шкафу сижу абсолютно материальный, вполне живой я, и сумела изобразить откровенный страх. Не всякая лицедейка способна тоном передать переживания, чаще всего актрисы корчат гримасы, закатывают глаза, заламывают руки… У меня сложилось полное ощущение, что в реальной жизни, не на сцене, а, так сказать, в быту, кривляки ни разу не испытывали сильных чувств, никаких ни любви, ни ревности, ни горя, ни отчаяния, вот поэтому-то и рвут картинно волосы, полагая, что именно так следует поступать в стрессовой ситуации. Но на самом деле ужас сковывает человека по рукам и ногам, на драматические жесты и патетические высказывания сил у вас не хватит. Из всех средств общения с себе подобными останется лишь голос, который изменится до неузнаваемости, и Зоя сейчас великолепно поняла это, право слово, в ней пропала Сара Бернар.
- Игорь… - протянула мать.
Я открыл дверцу и вышел наружу. Увы, я не обладаю нужными способностями трагика, хорошо хоть могу реально оценить свои возможности, и поэтому не начал сейчас вздымать руки вверх и выть замогильным басом. Нет, я просто раскрыл рот, кашлянул и выдавил из себя:
- Милая Лялечка!
- Мама! - взвизгнула вдова и повернулась в мою сторону. - Мама! Это он!
Я вздрогнул, ей-богу, не ожидал, что женщина столь испугается, Зоя уверяла меня, что невестка вроде как привыкла «встречаться» с Игорем и не станет впадать в ступор, просто выслушает напутствие мужа и беспрекословно выполнит его, но сейчас ситуация начинает развиваться совсем не так, как предполагалось! Ляля, похоже, испугана до крайности. Впрочем, и Зоя по непонятной причине испытывает оторопь.
Мать Игоря уставилась на меня, разинув рот.
Учитывая то, что пару минут назад она лично привела в гостиную «привидение» и, вручив ему кепку, велела лезть в шкаф, такое потрясение дамы выглядело более чем странно. Хотя я уже убедился в актерских способностях хозяйки, наверное, сейчас она старается ради невестки.
- Это ты, - еле выдавила из себя Зоя, глядя на мою фигуру, - ты?
- Ну да, - ответил я.
- Кто? - не успокаивалась Зоя. - Назовись!
Я сначала растерялся, мы же договаривались вести себя иначе, но потом подумал, что Зоя по непонятной причине внесла в сценарий «пьесы» изменение, решил подыграть ей и, понизив голос до максимума, прогудел:
- Игорь! Я пришел к Ляле, хочу сказать: кабанчик…
- Нет, - вдруг заорала вдова, - нет! Сгинь!
Уйди! Рассыпься! О-о-о! Нет, нет! Он же там! Там!
Там! Мама, скажи, что около шкафа пусто. Ма-аама-а!
Крик Лялечки, звенящий, словно натянутая струна, взметнулся вверх, в потолок, и закончился обрывками всхлипов. Зоя подняла тонкую белую руку, ткнула ею в сторону занавешенного тяжелыми портьерами окна и выдохнула:
- Игорек!
Я прищурился, вгляделся в полумрак гостиной и совершенно по-бабьи взвизгнул. На фоне портьер маячила высокая фигура, окруженная нежно-голубым свечением, так в плохих кинофильмах изображают оживших мертвецов: черное тело и каемка колеблющихся лучей, якобы аура.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Яблоко Монте-Кристо'
1 2 3 4 5
Лично я привидение не видела ни разу и хорошо поняла - у Ляли беда с головой.
Зоя пыталась образумить невестку, возила ее на могилу, водила в церковь, даже вынула из конверта фотографии, сделанные на похоронах, но Лялечка пребывала в полной уверенности: муж является к ней с того света.
- Понимаю, он умер, - соглашалась она, - но теперь превратился в призрак.
- Думаю, вам следует показать невестку знающему психиатру, - упорно повторила Нора.
Зоя махнула рукой:
- Уже были! Прописывают таблетки, от которых она впадает в ступор, сидит или лежит молча несколько часов, а потом бьется в истерике, плачет, кричит.
- Может, психотерапевт справится с бедой? - предположил я.
- Вот! - воскликнула Зоя. - В самую точку.
Мне посоветовали отличного специалиста, который сделал интересное предложение. Лялечка, по его мнению, и впрямь видит покойного Игоря, она ничего не придумывает, это результат самовнушения, сложный конгломерат самых разных чувств.
Ляля обожала Игоря, буквально обожествляла его, все, что делал мой сын, казалось ей правильным, необыкновенно умным, потрясающим. Она ни разу не проронила в адрес Игоря слова критики, не упрекнула его, просто растворилась в муже, стала его рабой физически и морально.
Похоронив Игоря, жена начала страдать и мечтала хоть бы на пять минуток увидеть любимого, услышать от него словечко.
Лучшим проведением досуга для Ляли стало разглядывание фотографий из прошлой, счастливой семейной жизни, вдова беседовала с погибшим, как с живым, готовила его любимые блюда, стирала рубашки мужа, в общем, вела себя так, словно Игорек просто уехал в командировку.
- Сочувствую вам, - пробормотала Нора.
- Тяжелое испытание, - кивнула Зоя, - но психотерапевт велел ни в коем случае не спорить с Лялечкой, не противоречить ей, не говорить: «Окстись, Игорь давно в могиле». Врач предложил иную линию поведения. Человека, который «видит» покойного, переубедить при помощи логики невозможно. Верующие люди, к которым во время молитвы являются святые, готовы сгореть на костре, повторяя: «Я разговаривал с апостолом». И, как это ни странно, они вас не обманывают, правда видят тех, в кого искренне верят. То же самое случилось и с Лялей. Есть лишь один способ попытаться вернуть вдову к нормальной жизни и избавить ее от видений.
Зоя закашлялась, потом продолжила:
- Вот если Игорь, возникший в гостиной, спокойно скажет жене: «Лялечка, прощай, я больше не приду, живи полноценной жизнью, работай, выйди еще раз замуж, роди ребенка, я на небесах буду рад узнать о твоем счастье», - вот тогда Ляля вынырнет из пучины горя - она всегда слушалась Игоря - и выполнит его последнюю волю.
- Может, это и правильное предложение, - согласилась Нора, - но тот психотерапевт не объяснил вам случайно, каким образом заставить призрак произнести такую речь?
Зоя сложила руки на груди.
- Никаких потусторонних явлений нет. Игорь лежит в могиле, вернее, его пепел покоится в урне.
Земля к земле, прах к праху. Лялечка видит супруга воображением.
- Я это поняла! - нервно воскликнула Нора. - Неясно иное: чем я могу помочь вам?
Зоя тряхнула аккуратно уложенными волосами.
- Ваш помощник спрячется у нас в гостиной.
Иван Павлович слегка похож на Игоря, тот же рост, худощавая фигура. Впрочем, Ляля не заметит подробностей. Пусть господин Подушкин, одетый в костюм Игоря, высунется из гардероба и скажет нужный текст.
- Увольте! - воскликнул я. - Право, это идиотская идея.
- Это единственный путь спасения Ляли, - торжественно возвестила Зоя, - иначе она погибнет.
- Лучше наймите безработного артиста, - отбивался я, - сходите на биржу, там полно лицедеев, нуждающихся в заработке.
Зоя презрительно опустила вниз уголки рта.
- Актеришки болтливы, к тому же Ляля тесно связана с миром кулис, она, на беду, несмотря на техническое образование, работает в одном из театральных агентств. Слухи в артистической среде распространяются со скоростью звука. Я заядлая театралка, Игорь тоже обожал посещать спектакли, мы часто ходили на всяческие представления, старались не пропускать премьеры, шли за кулисы, я знакома с очень многими исполнителями… Ситуация понятна?
- Более чем, - кивнула Нора.
- О вас говорят, как о людях, которые способны держать язык за зубами, - продолжала Зоя.
- Не умей мы этого, растеряли бы всех клиентов, - хмуро отозвалась Нора.
- Помогите нам, - тихо закончила Зоя, - на вас последняя надежда, иначе Ляле грозит больница, долго она так не выдержит.
- Я совсем не обладаю актерскими способностями, - быстро сказал я.
- Заплачу, сколько попросите, - перебила меня Зоя, - умоляю, хотите, стану перед вами на колени?
С этими словами дама сползла на пол и замерла на дорогом ковре. Я охнул и кинулся поднимать посетительницу, Зоя вцепилась мне в предплечье:
- Дорогой Иван Павлович, спасите Лялечку, она не ест, не пьет.
Я хотел было силой поднять мать Игоря, но тут по щеке Зои потекла слезинка.
Тот, кто не первый раз встречается со мной, очень хорошо знает: я органически не переношу вида рыдающих женщин и готов сделать все, чтобы купировать плач. Кое-кто из милых дам вовсю пользуется своим даром наполнять глаза влагой, желая заставить господина Подушкина либо раскошелиться, либо прогнуться под себя. Я в большинстве случаев понимаю, что являюсь объектом манипулирования, но ничего с собой поделать не могу. Вот и сейчас язык помимо моей воли заявил:
- Пожалуйста, успокойтесь, я выполню вашу просьбу.
Глава 5
- Какого черта ты подписался на эту идиотскую затею! - сердито воскликнула Нора, когда я, проводив Зою и вернувшуюся с лекарством Лялю до лифта, вновь вошел в кабинет.
- Сам не пойму, - ответил я чистую правду.
- Бред, - кипятилась Нора.
- Ерунда, - попытался я успокоить хозяйку, - это совсем даже не трудно. Сегодня вечером, около полуночи, Зоя впустит меня тайком в свою квартиру. Время выбрано не случайно: Ляля обычно в двадцать три сорок пять, посмотрев свою любимую передачу, идет принимать ванну. Пока невестка моется, свекровь проведет меня в комнату и посадит в шкаф. Моя задача - выйти из гардероба в тот момент, когда женщины станут пить на ночь отвар ромашки, это у них стандартный ритуал перед сном.
Я произнесу заготовленный спич, Ляля, очевидно, впадет в истерику, зарыдает, но рядом будет Зоя, которая позаботится о невестке, не даст ей кинуться ко мне и в конце концов, уже после того как я благополучно ускользну за дверь, скажет:
- Я тоже видела Игоря и слышала, как он велел тебе себя вести.
По мнению психотерапевта, такое происшествие непременно вправит мозги Ляле, вдова придет в себя и поймет, что место мертвого в могиле, нельзя умирать вместе с покойным, даже если любишь его больше собственной жизни.
- Ох, не нравится мне эта затея, - с сомнением покачала головой Нора, - а если Ляля потеряет сознание и не услышит твою речь?
Я призадумался.
- Ну, подобное маловероятно, вдова ведь не первый раз увидит «мужа», в виде призрака вряд ли я испугаю ее.
- Думаешь, Ляля окончательная дура и не узнает в тебе детектива?
- Зоя предложила мне надеть бейсболку Игоря с большим, закрывающим лицо козырьком. В гостиной будет полумрак, верхний свет погасят, только на столе останется гореть лампа, - терпеливо пояснил я. - Фигура «мужа» очутится в тени.
- Голос! Уж, наверное, Ляля помнит тембр Игоря.
- Я буду изъясняться шепотом, чуть растягивая гласные. Зоя сообщила мне, что Игорь в минуты нежности называл жену «кабанчик». Если я обращусь к Ляле со словами: «Дорогой кабанчик, спокойно выслушай и выполни мой приказ», - вдова подумает, что перед ней муж! Ну кто еще в курсе интимной клички? Она никому не известна!
- Откуда Зоя знает про кабанчика? - продолжала допрос Нора.
- Понятия не имею, - развел я руками, - этого она мне не объяснила. Думаю, если люди живут вместе, то рано или поздно между ними не остается тайн и секретов, в какой-то момент расслабляешься, и домашние узнают все.
- Может, оно и так, - нехотя кивнула Нора. - Ваня, не езди к Вяземским!
- Никак не могу нарушить данное слово, - мягко ответил я, - уже дал его.
- Ты хозяин своего слова, - ухмыльнулась Нора, - сначала дал, потом взял обратно, обычное дело.
- Простите, - осторожно ответил я, - понимаю, что как секретарь я обязан подчиняться приказам хозяйки, но в данном конкретном случае речь идет о полуночи, действие развернется в мое свободное время, впрочем, можете вычесть из моей зарплаты за этот день.
Нора присвистнула:
- Экий ты, Ваня, гордец! Никто тобой не помыкает, просто я даю совет. Извини, у меня стойкое ощущение: добром эта история не закончится, случится беда.
Я постарался сохранить на лице выражение почтительности. Мой приятель Макс постоянно повторяет:
- Выслушай, что советует женщина, и поступи наоборот. Только не спорь, не произноси: «Дура, ты ничего не понимаешь», просто кивни и делай, что считаешь нужным. Ввяжешься в спор - потеряешь кучу нервных клеток.
- Верно люди говорят, - усмехнулась Нора, - своего ума в чужую башку не вложить. Ты, Ваня, в принципе прав. В свободное от работы время служащий имеет право вести себя как угодно. Успеха тебе в нелегком деле изображения привидения.
Только лично я никогда бы не ввязалась в подобную историю. Ступай, Ваня, мне надо заняться счетами.
Я кивнул и пошел в свою спальню. Вроде Нора не советует мне помогать Зое из благих намерений, только моя хозяйка сейчас кривит душой: ей просто не по вкусу, что старшая Вяземская попросила участвовать в спектакле меня, проигнорировав Элеонору. Нора вляпывалась в куда более опасные ситуации, ей постоянно необходим выброс адреналина, хозяйка неразумна и бесшабашна. И сегодня она надулась, словно пятилетняя девочка, сообразившая, что братика позвали в гости без сестрички.
В указанное время я очутился возле стальной двери, украшенной декоративной накладкой из красного дерева. Вяземские жили на последнем, пятом, этаже старого московского дома. Наверное, раньше, в советские годы, тут были сплошняком коммунальные квартиры, но сейчас на каждой лестничной клетке была одна шикарная дверь, а ступеньки застланы красной ковровой дорожкой.
Консьержки в подъезде не нашлось, письменный стол и стул возле почтовых ящиков оказались пусты. Впрочем, Зоя, когда мы с ней разрабатывали во время телефонного разговора план, предупредила меня:
- Охраны не будет, войдете в парадное беспрепятственно.
Я не стал удивляться и уточнять, куда же подеваются секьюрити, мне хватило заявления о свободном входе. И вот я уже маюсь у стены.
Послышался тихий скрип, высунулась Зоя.
- Не опоздали! - шепотом констатировала она.
- Ясное дело, нет, - так же тихо отозвался я.
- Входите.
- Да, да.
- Извините, я в халате.
- Конечно, вы же дома, - закивал я.
- Тес, - прижала палец к губам Зоя, - сюда, налево, теперь прямо.
Через пару секунд меня втолкнули в просторное помещение, тесно заставленное мебелью, в комнате царил полумрак, люстра не горела, лишь на круглом обеденном столе мерцала лампа под абажуром нежно-розового цвета, она отбрасывала круг света на чайник, чашки и серебряную сахарницу.
В углу у окна стоял незажженный торшер.
- Вон туда, - ткнула пальцем Зоя в сторону огромного дубового гардероба. - Держите бейсболку. Текст помните?
- Да, - ответил я.
- Главное, упирайте на необходимость вести полноценную жизнь.
- Хорошо.
- Выйти замуж, родить ребенка.
- Ладно.
- Пусть прекратит каждый день ездить на кладбище.
- Понял.
- Незачем рыдать с утра до ночи.
- Ясно.
- Мама, - послышалось из коридора, - я халат забыла, сделай одолжение, принеси, он в спальне на кровати лежит.
- Ну, чего замерли? - прошипела Зоя. - Ляля сейчас выйдет, живо полезайте! Иду, дорогая, не стой голая, посиди пока в ванной.
Последняя фраза явно относилась не ко мне, я глубоко вздохнул и нырнул в нутро пахнущего лавандой шкафа, предусмотрительно не закрыв до конца дубовую дверцу.
В узкую щель было хорошо видно стол.
- Может, выпить черного чая? - устало спросила Ляля, усаживаясь на стул.
- Нет-нет, - возразил голос Зои, - у тебя будет бессонница.
- Все равно до утра не сомкну глаз, - парировала Ляля и распахнула халат.
- Немедленно прикройся, - резко велела свекровь.
- Почему? - удивилась Ляля. - Мне жарко!
Сниму-ка я вообще эту махру, посижу в трусиках.
- Нет!!! - почти заорала Зоя.
- Чего ты так разволновалась?
- Еще простудишься!
- У нас тепло.
- Запахнись. Неприлично обнажаться в гостиной.
Ляля засмеялась:
- Да мы с тобой друг друга никогда не стеснялись, что сегодня-то произошло?
- Ну, - замялась Зоя, - мы не одни!
- А кто еще здесь? - подскочила невестка и моментально прикрыла обнаженную грудь не слишком безупречной формы.
Зоя, поняв, что сморозила глупость, начала выкручиваться.
- Ну…, э… Игорь…, мне кажется, он тут…, присутствует…, да…, именно так.
Ляля грустно усмехнулась:
- Ну, мне нечего смущаться мужа.
- Он рядом, - торжественно возвестила Зоя. - Игорек, думаю, не ошибаюсь, ты ведь в шкафу?
Отвечай!
- Мама, - укоризненно покачала головой Ляля, - похоже, ты решила надо мной…
Тут я сообразил, что пора начинать спектакль, и, распахнув дверцу, прогудел низким шепотом:
- Здравствуйте.
- Ой, - взвизгнула Ляля, - это кто?
- Я, Игорь.
- Кто?
- Я.
- Ты?
- Да.
- Где?
- Тут, - я старался изо всех сил придать сцене правдивость, - выхожу наружу, чтобы сказать…
- В шкафу? - обморочным голосом прервала меня Ляля. - В шкафу??? Но там тебя не может быть!
В голосе вдовы зазвучало невероятное удивление, потом она вдруг взвизгнула:
- Мама! Смотри, он тут!
- Где? - свистящим шепотом поинтересовалась Зоя.
К сожалению, я не видел матери Игоря, лишь слышал ее голос, в котором плескался самый настоящий ужас. Я очень удивился и подумал, что Зоя не зря увлекается театром, в даме явно зарыт талант гениальной актрисы. Ведь она отлично знала, что в шкафу сижу абсолютно материальный, вполне живой я, и сумела изобразить откровенный страх. Не всякая лицедейка способна тоном передать переживания, чаще всего актрисы корчат гримасы, закатывают глаза, заламывают руки… У меня сложилось полное ощущение, что в реальной жизни, не на сцене, а, так сказать, в быту, кривляки ни разу не испытывали сильных чувств, никаких ни любви, ни ревности, ни горя, ни отчаяния, вот поэтому-то и рвут картинно волосы, полагая, что именно так следует поступать в стрессовой ситуации. Но на самом деле ужас сковывает человека по рукам и ногам, на драматические жесты и патетические высказывания сил у вас не хватит. Из всех средств общения с себе подобными останется лишь голос, который изменится до неузнаваемости, и Зоя сейчас великолепно поняла это, право слово, в ней пропала Сара Бернар.
- Игорь… - протянула мать.
Я открыл дверцу и вышел наружу. Увы, я не обладаю нужными способностями трагика, хорошо хоть могу реально оценить свои возможности, и поэтому не начал сейчас вздымать руки вверх и выть замогильным басом. Нет, я просто раскрыл рот, кашлянул и выдавил из себя:
- Милая Лялечка!
- Мама! - взвизгнула вдова и повернулась в мою сторону. - Мама! Это он!
Я вздрогнул, ей-богу, не ожидал, что женщина столь испугается, Зоя уверяла меня, что невестка вроде как привыкла «встречаться» с Игорем и не станет впадать в ступор, просто выслушает напутствие мужа и беспрекословно выполнит его, но сейчас ситуация начинает развиваться совсем не так, как предполагалось! Ляля, похоже, испугана до крайности. Впрочем, и Зоя по непонятной причине испытывает оторопь.
Мать Игоря уставилась на меня, разинув рот.
Учитывая то, что пару минут назад она лично привела в гостиную «привидение» и, вручив ему кепку, велела лезть в шкаф, такое потрясение дамы выглядело более чем странно. Хотя я уже убедился в актерских способностях хозяйки, наверное, сейчас она старается ради невестки.
- Это ты, - еле выдавила из себя Зоя, глядя на мою фигуру, - ты?
- Ну да, - ответил я.
- Кто? - не успокаивалась Зоя. - Назовись!
Я сначала растерялся, мы же договаривались вести себя иначе, но потом подумал, что Зоя по непонятной причине внесла в сценарий «пьесы» изменение, решил подыграть ей и, понизив голос до максимума, прогудел:
- Игорь! Я пришел к Ляле, хочу сказать: кабанчик…
- Нет, - вдруг заорала вдова, - нет! Сгинь!
Уйди! Рассыпься! О-о-о! Нет, нет! Он же там! Там!
Там! Мама, скажи, что около шкафа пусто. Ма-аама-а!
Крик Лялечки, звенящий, словно натянутая струна, взметнулся вверх, в потолок, и закончился обрывками всхлипов. Зоя подняла тонкую белую руку, ткнула ею в сторону занавешенного тяжелыми портьерами окна и выдохнула:
- Игорек!
Я прищурился, вгляделся в полумрак гостиной и совершенно по-бабьи взвизгнул. На фоне портьер маячила высокая фигура, окруженная нежно-голубым свечением, так в плохих кинофильмах изображают оживших мертвецов: черное тело и каемка колеблющихся лучей, якобы аура.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Яблоко Монте-Кристо'
1 2 3 4 5