Саша ножом разрезал шпагат. Сестре Марк привез отрез на пальто и пуховый
платок. Саше Ч костюм из темно-синего бостона. Немного примятый пиджак с
идел отлично.
Ч Как влитой, Ч одобрила Софья Александровна, Ч спасибо, Марк, ему совс
ем не в чем ходить.
Саша с удовольствием разглядывал себя в зеркале. Марк всегда дарит именн
о то, что надо. В детстве он повел его к сапожнику, и тот сшил Саше высокие хр
омовые сапоги, таких ни у кого не было, ни во дворе, ни в школе, тогда он очен
ь гордился сапогами и до сих пор помнил их запах, помнил и острый запах кож
и и дегтя в каморке сапожника.
Несколько раз в этот вечер Марка вызывали к телефону. Низким, властным го
лосом он отдавал приказания о фондах, лимитах, эшелонах, предупредил, что
заночует на Арбате, и велел прислать машину к восьми утра. Вернувшись в ко
мнату, Марк покосился на бутылку.
Ч Ого!
Ч Пей, товарищ, покуда пьется, горе жизни заливай, Ч запел Саша любимую п
есню Марка. От него и услышал ее давно, мальчишкой еще.
Ч Тише, о тише, все заботы прочь в эту ночь, Ч подтянул Марк, Ч так?
Ч Именно! Ч Саша запел снова:

Завтра, может, в эту пору
Здесь появится Чека,
И, быть может, в эту пору
Расстреляем Колчака…

Голос и слух он унаследовал от матери, когда-то ее приглашали петь на ради
о, но отец не пустил.

Завтра, может, в эту пору
К нам товарищи придут,
А быть может, в ту же пору
На расстрел нас поведут.

Ч Хорошая песня, Ч сказал Марк.
Ч Только поете вы ее плохо, Ч заметила Софья Александровна, Ч как хор с
лепцов.
Ч Дуэт слепцов, Ч рассмеялся Марк.
Ему постелили на диване, Саша лег на парусиновой дачке.
Марк снял пиджак, подтяжки, сорочку и, оставшись в нижней рубашке, обшитой
по вороту и на рукавах узорной голубой тесьмой, отправился в ванную.
Ожидая его, Саша лежал, закинув руки за голову…
После заседания, сбегая по лестнице, Янсон похлопал его по плечу. Этот еди
нственный добрый и ободряющий жест только подчеркнул пустоту, которую о
щутил Саша. Другие делали вид, что торопятся, кто домой, кто в столовую. По д
ороге к трамвайной остановке, на грязной мостовой развороченного приго
рода, его обогнала черная легковая машина. Глинская сидела впереди, пове
рнув голову, что-то говорила сидевшим сзади. И то, как они разговаривали и
промчались мимо, не заметив и не думая о нем, опять вызвало ощущение пусто
ты, несправедливой отверженности.
Глинскую Саша знал еще по школе, видел на заседаниях родительского комит
ета, ее сын Ян учился с ним в одном классе Ч мрачный, неразговорчивый малы
й, интересовавшийся только альпинизмом. Она была женой работника Коминт
ерна, польский акцент придавал ее категоричным высказываниям оттенок н
еестественности. И все же казалось, что Глинская не смолчит на бюро, за общ
ежития она отвечает не меньше Криворучко. А она промолчала.
Вернулся Марк, умытый, свежий, вынул из саквояжа одеколон, протерся, лег на
диван, поворочался, устраиваясь поудобнее, снял очки и близоруко поиска
л, куда их положить.
Некоторое время они лежали молча, потом Саша спросил:
Ч Зачем тебя Сталин вызывал?
Ч Меня вызывал не Сталин, а вызвали, чтобы передать его указание.
Ч Говорят, он небольшого роста.
Ч Как и мы с тобой.
Ч А на трибуне кажется высокий.
Ч Да.
Ч Когда было его пятидесятилетие, Ч сказал Саша, Ч мне не понравился е
го ответ на приветствия, что-то вроде того, что «партия меня родила по обр
азу своему и подобию»…
Ч Смысл тот, что поздравления относятся к партии, а не к нему лично.
Ч Правда, Ленин писал, что Сталин груб и нелоялен?
Ч Откуда ты знаешь?
Ч Какая разница… Знаю. Писал ведь?!
Ч Это качества сугубо личные, Ч сказал Марк, Ч они не главное. Главное
Ч политическая линия.
Ч Разве это можно разделить? Ч возразил Саша, вспомнив в эту минуту Бау
лина и Лозгачева.
Ч Ты в этом сомневаешься?
Ч Как-то не думал. Я ведь тоже за Сталина. Но хотелось бы поменьше славосл
овий Ч режут ухо.
Ч Непонятное еще не есть неправильное, Ч ответил Марк, Ч верь в партию,
в ее мудрость. Начинается строгое время.
Саша усмехнулся.
Ч Сегодня на своей шкуре испытал.
Он рассказал про заседание партбюро.
Ч Бухгалтерия?! Тот ли это принципиальный вопрос, по которому…
Ч Ну, знаешь! Принципиального вопроса можно ждать всю жизнь…
Ч Пререкаться в аудитории бестактно.
Ч Меня обвиняют не в бестактности, а в аполитичности. И требуют, чтобы я э
то признал, понимаешь?
Ч Если ошибся, можно и признать.
Ч Ну уж этого они не дождутся. В чем признаваться? Липа!
Ч У вас директор по-прежнему Глинская?
Ч Да.
Ч Она была на бюро?
Ч Была.

2

Марк Александрович велел шоферу ехать вперед, а сам пошел пешком.
Прозрачное осеннее утро, ровный бодрящий холодок. Торопились на работу с
лужащие, шумная очередь женщин стояла у булочной, молчаливая очередь муж
чин у табачного ларька.
Марк Александрович всегда выделял Соню среди других своих сестер, любил
и жалел ее, особенно беспомощную сейчас, когда от нее ушел муж. И Сашу люби
л. За что придрались к мальчику? Ведь он честно сказал, а ему ломают душу, тр
ебуют раскаяния в том, чего не совершал. И он тоже уговаривал Сашу покаять
ся.
Марк Александрович пересек Арбатскую площадь и пошел по Воздвиженке, не
ожиданно тихой и пустой после оживленного Арбата. Только большая толпа о
жидала открытия магазина Военторга и другая, поменьше, жалась возле прие
мной Калинина. Марк Александрович сел в поджидавшую его машину и по Мохо
вой, Охотному ряду поехал на площадь Ногина, где в бывшем Деловом дворе в г
ромадном сером пятиэтажном здании с длинными коридорами и бесчисленны
ми комнатами помещался Народный комиссариат тяжелой промышленности.
Тысячи людей прибывали в этот дом со всех концов страны, здесь все решало
сь, планировалось, утверждалось. Как всегда, обход Наркомата Марк Алекса
ндрович начал не с начальников главков, а с отделов и секторов. И то, что Ря
занов, руководитель величайшего в мире строительства, любимец Орджоник
идзе, пришел прежде всего к рядовым работникам, было этим работникам при
ятно: считается с ними, понимает их силу, силу аппарата. И они с охотой зани
мались его делами, решали их так, как того требовали интересы завода Ч кр
асы и гордости пятилетки, то есть так, как того хотел Марк Александрович.

Обойдя отделы, он поднялся на второй этаж, прошел несколькими коридорами
, опять поднялся по лестнице, спустился по другой и очутился в тихом, малол
юдном крыле здания, где находились кабинеты наркома и его заместителей.
В приемной, устланной коврами, за столами с телефонами сидели секретарши
. Они знали Рязанова, и он без доклада вошел к Будягину.
Будягина, члена ЦК партии, знакомого Сталину еще по ссылке, несколько мес
яцев назад отозвали из-за границы. Бывшего посла в крупнейшей европейск
ой державе назначили заместителем наркома. Говорили, что отзыв его с дип
ломатической работы не случаен, Будягиным недовольны. Но на сухощавом че
рноусом лице Будягина, в его серых глазах под густыми бровями ничего нел
ьзя было прочитать. Эти рабочие интеллигенты, сменившие шинель военного
комиссара на посольский фрак, кожанку председателя Губчека на костюм ди
ректора треста, всегда олицетворяли для Марка Александровича грозный д
ух Революции, всесокрушающую силу Диктатуры.
Разговор шел о четвертой домне. Домна должна быть задута к Семнадцатому
съезду партии, через пять месяцев, а не через восемь, как предусматривало
сь планом. То, что хозяйственная целесообразность приносится в жертву по
литической необходимости, понимал и Марк Александрович, и Будягин. Но та
кова воля Сталина.
Когда все обговорили. Марк Александрович спросил:
Ч Вы знаете Сашу Панкратова, моего племянника, он учился с вашей дочкой в
одной школе?
Ч Знаю, Ч лицо Будягина опять стало непроницаемым.
Ч Глупая история…
Марк Александрович изложил Будягину суть дела.
Ч Саша Ч честный парень, Ч сказал Будягин.
Ч Аполитичность бухгалтерии Ч представляете! Директор у них Глинская
, я с ней не знаком, вы ее знаете. Поговорите, если вам не трудно. Жаль парня, з
атравят. Я могу обратиться к Черняку, но не хотелось бы доводить до райком
а.
Ч Черняк уже не секретарь, Ч сказал Будягин.
Ч Как?
Ч Так…
Ч До чего же мы дойдем?
Будягин пожал плечами.
Ч Съезд в январе… Ч и безо всякой паузы продолжал: Ч Славный парень Саш
ка, он бывает у нас. Странно, ничего мне не говорил.
Ч Он не из тех, кто просит помощи.
Ч Глинская способна что-то сделать? Ч усомнился Будягин.
Ч Не знаю. Но я его не отдам на растерзание. Нельзя калечить ребят, они тол
ько начинают жить.
Ч Такое происходит сейчас не только с твоим племянником, Ч сказал Будя
гин.

Марк Александрович спустился в парикмахерскую, постригся и, чего никогд
а не делал здесь, побрился. И пожалел: парикмахер обрызгал его одеколоном,
острый запах ему не понравился. С этим неприятным ощущением чужого, назо
йливо парфюмерного запаха он прошел в столовую для членов коллегии.
Буфетчица обернулась к нему.
Ч Товарищ Рязанов, вас просили зайти к товарищу Семушкину.
Он поднялся наверх. Анатолий Семушкин, секретарь Орджоникидзе, сухо с ни
м поздоровался, выражая недовольство тем, что в нужную минуту Марка Алек
сандровича не оказалось под рукой. Семушкин всем говорил «ты», никого не
признавал, кроме Серго, и его побаивались не меньше, чем самого Серго. В гр
ажданскую войну он был его адъютантом, с двадцать первого года Ч секрет
арем и в Закавказье, и в ЦКК-РКИ, и здесь, в Наркомтяжпроме.
С неподражаемо значительным и по-прежнему недовольным выражением лица
Семушкин набрал помер…
Ч Товарищ Рязанов у телефона…
И передал трубку Марку Александровичу.
…В четыре часа его ждут в Кремле…
Марк Александрович догадывался, что за этим его и вызвали. Но обратный би
лет ему уже вручили и он решил, что встреча отменилась. А сейчас через соро
к минут он будет у Сталина.
По другому аппарату Семушкин соединился с Бобринским химкомбинатом, та
м ответили, что Григорий Константинович уехал на площадку. Но Семушкин п
родолжал звонить, задерживал Марка Александровича, полагая, что лучше оп
оздать к Сталину, чем идти к нему, не получив указаний Орджоникидзе. Но Мар
к Александрович так не считал. Семушкин только вращался на выс
шем уровне, он же на этом уровне действовал. И секретарское рве
ние Семушкина не должно ему мешать.
Он был спокоен и невозмутим. Ему мешал только чужой, парикмахерский запа
х. Нелепо явиться в Кремль, к Сталину, таким свеженьким. Он снова
зашел в парикмахерскую, вымыл лицо и голову. Парикмахер, оставив сидевше
го в кресле клиента, стоял перед ним с полотенцем в руках. Того благодушно
го Марка Александровича, который полчаса назад шутил с ним насчет лысеющ
их мужчин, уже не существовало. Властное лицо, особенно теперь, когда он сн
ял очки, казалось беспощадным.

В Троицких воротах Марк Александрович протянул в окошко партийный биле
т. Окошко захлопнулось, потом снова открылось, за стеклом мелькнул силуэ
т военного, он наклонился, и только тогда Марк Александрович его разгляд
ел.
Ч У вас есть оружие?
Ч Нет.
Ч Что в портфеле?
Марк Александрович поднял портфель, открыл.
Дежурный вернул ему партбилет с вложенным в него пропуском.
В дверях спецподъезда стояли два бойца с винтовками. Рассмотрев фотокар
точку на партбилете, караульный скользнул по его лицу внимательно-казен
ным взглядом. Марк Александрович разделся в небольшом гардеробе и подня
лся на третий этаж. У дверей кабинета человек в штатском опять, проверил е
го документы.
В большой рабочей комнате сидел за столом Поскребышев. Марк Александров
ич увидел его впервые и подумал, какое у него грубое, неприятное лицо. Ряза
нов назвал себя.
Поскребышев провел его в следующую комнату Ч приемную, показал на диван
, а сам вошел в кабинет, плотно прикрыв за собой дверь. Потом вернулся.
Ч Товарищ Сталин ожидает вас.
Просторный кабинет Сталина был вытянут в длину. Слева висела на стене ог
ромная карта СССР. Справа, между окнами, размещались шкафы с книгами, в бли
жнем углу стоял на подставке большой глобус, в дальнем углу письменный с
тол, за ним кресло. Посредине комнаты Ч длинный стол под зеленым сукном и
стулья.
Сталин прохаживался по кабинету и остановился, когда открылась дверь. На
нем был френч из защитного, почти коричневого материала и такие же брюки,
заправленные в сапоги. Он казался ниже среднего роста, плотный, рябоваты
й, со слегка монгольскими глазами. В густых волосах над низким лбом проби
валась седина. Сталин сделал несколько легких, пружинистых шагов навстр
ечу Марку Александровичу и протянул ему руку Ч просто, корректно, но и со
знавая значение этого рукопожатия. Потом отодвинул от стола два стула. О
ни сели. Марк Александрович совсем близко увидел глаза Сталина Ч светло
-карие, живые, они показались ему даже веселыми.
Марк Александрович начал доклад с общего описания строительства. Стали
н сразу перебил его:
Ч Товарищ Рязанов, не теряйте времени. Центральный Комитет и его секрет
арь знают, где строительство и для чего строительство.
Он говорил с сильным грузинским акцентом. И, как убедился Марк Александр
ович, был хорошо осведомлен о ходе дела.
Ч Комсомольцы бегут?
Ч Да.
Ч Значит, мобилизовали, чтобы бежали! Сколько убежало?
Ч Восемьдесят два человека.
Взгляд Сталина был пронзительным, испытующим…
Ч Покажите справку!
Марк Александрович вынул из портфеля таблицу движения рабочей силы, пок
азал нужную графу.
Ч Что же вы на себя клевещете, товарищ Рязанов?! Если бы с какого-нибудь за
вода убежали всего восемьдесят два человека, то директор завода чувство
вал бы себя героем.
Он улыбнулся. Вокруг глаз резко обозначилась сетка морщин.
Марк Александрович пожаловался на завод, поставляющий оборудование. Ст
алин спросил, кто директор этого завода. Услышав фамилию, сказал:
Ч Неумный человек, все провалит.
Глаза его вдруг стали желтоватыми, тяжелыми, тигриными, в них мелькнула з
лоба к человеку, которого Марк Александрович знал как хорошего работник
а, попавшего в трудные условия.
Рязанов перешел к самому щекотливому вопросу Ч строительству второго
мартеновского цеха.
Ч За год построите?
Ч Нет, товарищ Сталин.
Ч Почему?
Ч Я не технический авантюрист.
И тут же испугался того, что сказал. Сталин пристально смотрел на него. Опя
ть глаза его сделались желтыми, тяжелыми, одна бровь стояла почти вертик
ально. Медленно, растягивая слова, он произнес:
Ч Значит, ЦК Ч технические авантюристы?
Ч Я не так выразился, извините. Я имел в виду следующее…
Марк Александрович подробно и убедительно доложил, почему вторую очере
дь мартеновского цеха нельзя закончить в будущем году. Сталин вниматель
но слушал, прижимая к груди левую руку с зажатой в кулаке трубкой, казалос
ь, что рука плохо разгибается.
Ч Вы честно сказали. Нам не нужны коммунисты, которые обещают все что уго
дно. Нам нужны те, кто говорит правду.
Сталин сказал это без улыбки, очень значительно, эти слова предназначали
сь всей стране. Марк Александрович хотел продолжить доклад, но Сталин тр
онул его локоть.
Ч Я вас слушал, теперь вы меня послушайте.
Он заговорил о металлургии, о Востоке, о второй пятилетке, об обороне стра
ны. Говорил медленно, четко, тихо, глуховатым голосом, отчетливо, будто дик
товал машинистке, говорил вещи, всем известные, но сейчас, произносимые и
м, они казались новыми и особенно весомыми. Но о четвертой домне не упомян
ул, как бы не желая вызывать Марка Александровича на возражения, которые
бы не принял и которые только бы повредили Рязанову.
Ч Вы когда уезжаете? Ч спросил Сталин, вставая.
Ч Сегодня, Ч Марк Александрович тоже встал.
Ч Отложите, если возможно, дня на два. Я думаю, товарищам будет интересно
послушать вас на Политбюро.

Ощущение неудобства и тревоги, которые испытал Марк Александрович в раз
говоре со Сталиным, отступило, осталось только чувство того великого, к ч
ему он прикоснулся. Беспримерное строительство, которое он вел, требовал
о железной воли. Не будь над ним железной воли Сталина, он не сумел бы проя
вить и свою. Эта воля была жесткой. Что делать?! Не милосердием совершаются
исторические повороты.
В Наркомате знали о разговоре Марка Александровича со Сталиным, и те, ком
у положено, уже готовили проект решения Политбюро. На вечер и на ночь оста
лись все, кто мог понадобиться: сотрудники главка, машинистки, дежурная б
уфетчица. Члены коллегии, чья виза требуется на проекте решения, явятся в
Наркомат по первому звонку, и утром документы с нарочным будут доставлен
ы в ЦК.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11