Здесь выложена электронная книга Возвращение Шерлока Холмса - 7. Конец Чарльза Огастеса Милвертона автора по имени Дойл Артур Конан. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Дойл Артур Конан - Возвращение Шерлока Холмса - 7. Конец Чарльза Огастеса Милвертона.
Размер архива с книгой Возвращение Шерлока Холмса - 7. Конец Чарльза Огастеса Милвертона равняется 16.28 KB
Артур Конан Дойл: «Конец Чарльза Огастеса Милвертона»
Артур Конан Дойл
Конец Чарльза Огастеса Милвертона
Возвращение Шерлока Холмса – 7
Артур Конан ДойлКонец Чарльза Огастеса Милвертона Прошли годы после событий, о которых я собираюсь говорить, а все-таки описывать их приходится с большой осторожностью. Долго нельзя было, даже крайне сдержанно и с недомолвками, обнародовать эти факты, но теперь главное действующее лицо недостижимо для человеческого закона, и с надлежащими сокращениями история эта может быть рассказана так, чтобы никому не повредить. Она заключает в себе единственный в своем роде случай как из деятельности Шерлока Холмса, так и моей. Читатель извинит меня, если я скрою дату или какой-нибудь факт, по которому он мог бы добраться до истинных участников этой истории.Был холодный, даже морозный зимний вечер. Холмс и я совершили одну из своих вечерних прогулок и около шести часов вернулись домой. Когда Холмс зажег лампу, свет упал на лежавшую на столе карточку. Взглянув на нее, он с возгласом отвращения бросил ее на пол. Я поднял ее и прочел:Чарльз Огастес МилвертонАпддор Тауэрс,ХемпстедАгент— Кто это такой? — спросил я.— Худший человек в Лондоне, — ответил Холмс, садясь и протягивая ноги к огню. — Не написано ли чего-нибудь на оборотной стороне карточки?Я перевернул ее.— «Зайду в 6.30 Ч. О. М.», — прочел я.— Гм! Он сейчас будет здесь. Не испытывали ли вы, Уотсон, стоя перед змеями в зоологическом саду, гадливости и омерзения при виде этих скользких, ядовитых тварей с их ледяным взглядом и злыми плоскими мордами? Именно такие чувства заставляет меня испытывать Милвертон. За время своей деятельности я приходил в соприкосновение с пятьюдесятью убийцами, и худший из них никогда не вызывал у меня такого отвращения, как этот молодчик. А между тем я не могу не иметь с ним дела… Впрочем, он явится по-моему приглашению.— Но кто же он такой?— Я вам скажу, Уотсон. Это король всех шантажистов. Да поможет небо мужчине, а еще больше женщине, чье доброе имя окажется во власти Милвертона. Завладев их тайной, он будет их жать и жать с улыбающейся физиономией и каменным сердцем, пока не выжмет досуха. Он в своем роде гений, и в честной торговле его марка прославилась бы. Метод его следующий: он распространяет слух, что готов уплатить очень высокие суммы за письма, компрометирующие людей богатых или с положением. Он получает этот товар не только от лакеев и горничных, не гнушающихся предать, но часто и от благородных мерзавцев, которые добились доверия и расположения женщин. Он ведет дела, не скупясь. Мне известно, что он заплатил семьсот фунтов одному лакею за записку в две строчки и что результатом этого было разорение знатной фамилии. Весь подобный товар, появляющийся на рынке, идет к Милвертону, и в этой большой столице найдутся сотни людей, которые бледнеют, услыхав его имя. Никто не знает, кто завтра будет его жертвой, потому что он очень богат и очень хитер и ему не нужно зарабатывать каждый день. Он будет несколько лет держать про запас карту, чтобы пойти ею в тот момент, когда ставки в игре будут самые высокие. Я сказал, что он худший человек в Лондоне, и в самом деле, спрашиваю вас, как можно сравнить разбойника, сгоряча уложившего дубиной своего товарища, с этим человеком, который методически и не спеша терзает душу и выматывает нервы для того, чтобы умножить свои уже набитые золотом мешки?Я редко слышал, чтобы мой друг говорил с такой горячностью.— Но ведь есть же закон, — возразил я. — Так что и на этого человека можно найти управу.— Теоретически — да, практически — нет. Какая польза для женщины заключить его на несколько месяцев в тюрьму, если за этим тотчас же последует ее гибель? Его жертвы не смеют парировать его ударов. Если бы он когда-нибудь занялся шантажом против невинной особы, тогда действительно мы поймали бы его, но он хитер, как сам дьявол. Нет, нет, надо найти другие пути для борьбы с ним.— А для чего он явится сюда?— Одна знатная клиентка поручила мне свое печальное дело. Это леди Ева Брэкуэл, самая красивая из девушек, начавших выезжать в прошлый сезон. Ее свадьба с герцогом Доверкором назначена через две недели. У этого исчадия имеется несколько неосторожных писем — всего только неосторожных, Уотсон, — которые были написаны ею одному бедному сквайру. Этих писем достаточно, чтобы помешать свадьбе. Милвертон пошлет их герцогу, если ему не будет уплачена крупная сумма. Мне поручено повидаться с ним и по возможности договориться.В эту минуту на улице послышался лошадиный топот и скрип колес. Посмотрев в окно, я увидел великолепную карету, запряженную парой гнедых коней, яркий свет ее верхнего фонаря отражался на блестящих крупах благородных животных. Лакей открыл дверцы, и из кареты вышел низкого роста толстый мужчина в пальто с каракулевым воротником. Через минуту он был в нашей комнате.Чарльз Огастес Милвертон был человек лет пятидесяти, с большой, умной головой, круглым, пухлым, бритым лицом, застывшей улыбкой и острыми серыми глазками, которые живо поблескивали-за большими очками в золотой оправе. Он походил бы на Пиквика, если бы не фальшивая, как наклеенная, улыбка и холодный блеск настороженных, проницательных глаз. Голос его был мягок и приятен, как и его добродушная по виду наружность, когда он, подходя с протянутой пухлой ручкой, выражал сожаление, что не застал нас в первый свой визит.Холмс оставил без внимания протянутую руку, его лицо стало твердым и холодным, как гранит. Улыбка Милвертона стала еще шире; он пожал плечами, снял пальто, тщательно сложил его и, перекинув через спинку стула, сел.— Этот джентльмен? — спросил он, делая плавный жест в мою сторону. — Не будет ли это нескромностью?— Доктор Уотсон мой друг и коллега.— Прекрасно, мистер Холмс. Я протестую только в интересах нашей клиентки. Дело такое щекотливое…— Доктор Уотсон уже слышал о нем.— Значит, мы можем приступить к делу. Вы говорите, что действуете от имени леди Евы. Уполномочила ли она вас принять мои условия?— Какие ваши условия?— Семь тысяч фунтов.— А в случае несогласия?— Дорогой сэр, мне тяжело обсуждать этот вопрос, но если деньги не будут уплачены четырнадцатого, то, конечно, восемнадцатого свадьбы не будет.Его нестерпимая улыбка стала еще любезнее.Холмс немного подумал.— Мне кажется, — сказал он наконец, — что вы действуете сейчас с излишней уверенностью. Я знаю содержание писем. И моя клиентка поступит, конечно, так, как я ей посоветую. А я ей посоветую, чтобы она все рассказала своему будущему мужу и положилась на его великодушие.Милвертон рассмеялся.— Вы, очевидно, не знаете герцога, — сказал он.Увидев расстроенное лицо Холмса, я понял, что он знает герцога.— В письмах нет ничего дурного, — сказал он.— Они бойки… очень бойки, — ответил Милвертон. — Леди писала прелестно. Но уверяю вас, что герцог Доверкорский не сумеет этого оценить. Впрочем, раз вы думаете иначе, то покончим на этом. Это вопрос чисто деловой. Вы находите, что ваша клиентка только выиграет, если эти письма попадут к герцогу, — тогда с вашей стороны будет поистине безумием платить за них такую большую сумму.Милвертон встал и взял пальто.Холмс стал серым от злости и досады.— Постойте, — сказал он. — Вы уж слишком торопитесь. Мы, конечно, сделаем все, чтобы избежать скандала в таком щекотливом деле.Милвертон снова сел.— Я был уверен, что вы именно так подойдете к делу, — замурлыкал он.— Вместе с тем, — продолжал Холмс, — леди Ева — небогатая женщина. Уверяю вас, что даже две тысячи фунтов будет для нее разорением, а сумма, которую вы назвали, ей положительно не по силам. Поэтому я вас прошу умерить требования и вернуть письма за ту цену, которую я упомянул и которая, уверяю вас, составляет все, что вы можете получить от нее.Милвертон весь расплылся в улыбке, в его глазах заплясали веселые огоньки.— Я знаю: то, что вы говорите о средствах леди, правда, — сказал он. — Но подумайте, этот брак — такой подходящий случай для ее друзей и родных что-либо сделать для нее. Они будут думать о свадебном подарке. Объясните им, что эта связка писем доставит ей больше радости, чем все лондонские канделябры и вазы.— Это невозможно, — возразил Холмс.— Боже мой, боже мой, как печально! — воскликнул Милвертон, вынимая из кармана толстую записную книжку. — Мне поневоле думается, что у наших дам плохие советчики, они не учат их делать усилия. Взгляните на это!Он вынул из конверта с гербом записочку.— Это принадлежит… впрочем, нехорошо быть нескромным. Вот завтра уже можно будет назвать имя, когда эта записка будет в руках мужа этой дамы. И все только потому, что она не хочет заплатить за нее нищенскую сумму, которую достала бы в полчаса, обменяв свои бриллианты на стразы. Такая жалость! Ну-с, а вы помните внезапный разрыв между мисс Майлс и полковником Доркингом? «Морнинг пост» сообщила о их разрыве всего за два дня до свадьбы. А почему? Нет, это почти невероятно, ведь каких-нибудь жалких тысяча двести фунтов — и все было бы улажено. Разве это не печально? И вы еще можете торговаться, вы, человек здравомыслящий, когда на карту поставлены честь и будущее вашей клиентки! Вы удивляете меня, мистер Холмс.— Я говорю то, что есть, — возразил Холмс. — Таких денег моей клиентке взять неоткуда. Но сумма, которую я назвал, тоже немаленькая. Зачем отказываться от нее и губить счастье женщины? Ведь это не принесет вам барыша.— Вот вы и ошиблись, мистер Холмс, огласка косвенным путем будет мне очень полезна. У меня наклевывается восемь — десять подобных случаев. Если пойдет слух, что я строго наказал леди Еву, то другие окажутся благоразумнее. Понимаете?Холмс вскочил со стула.— Хватайте его сзади, Уотсон! Не выпускайте из комнаты! Сейчас, сэр, мы посмотрим содержимое вашей записной книжки.Милвертон быстро, как мышь, шмыгнул в угол и прижался спиной к стене.— Мистер Холмс, мистер Холмс, — проговорил он, отворачивая борт сюртука и показывая дуло большого револьвера, торчавшего из внутреннего кармана. — Я ожидал от вас чего-нибудь более оригинального. С подобным обращением я сталкивался часто, и из этого никогда ничего не выходило. Поверьте, я вооружен до зубов и готов применить оружие, зная, что закон на моей стороне. К тому же я не настолько глуп, чтобы захватить сюда эти письма. Так что вы опять ошиблись, мистер Холмс. Будьте здоровы, джентльмены, мне предстоят сегодня вечером еще два свидания, а до Хемстеда далеко.Милвертон шагнул вперед, взял со стула свое пальто и, положив руку на револьвер, пошел к двери. Я схватился за стул, но Холмс покачал головой, и я опустил его.С поклоном, улыбкой и подмигиваниями Милвертон торжествующе вышел из комнаты, и через несколько секунд мы услышали, как стукнула дверца кареты и загромыхали колеса.Холмс сидел недвижимо возле огня, глубоко засунув руки в карманы брюк, низко опустив голову и устремив пристальный взгляд на раскаленные угли. Так просидел он безмолвно с полчаса. Затем резким движением вскочил на ноги, как человек, принявший решение, и пошел к себе в спальню. Вскоре оттуда вышел щеголеватый мастеровой с козлиной бородкой и несколько развязными манерами. Прикурив от лампы глиняную трубку, он взялся за ручку двери.— Я скоро вернусь, Уотсон, — сказал он и исчез во мраке ночи.Я понял, что мой друг начал кампанию против Чарльза Огастеса Милвертона. Но мне и во сне не могло присниться, что из этого выйдет.Несколько дней подряд Холмс выходил из дому в разное время в этом наряде, но, кроме того, что он бывает в Хемстеде и не теряет времени зря, я ничего не знал о его деятельности. Наконец в один ненастный вечер, когда за окном неистовствовала буря, он вернулся домой и, сняв свой костюм, сел перед огнем и от души рассмеялся.— Вы ведь не замечали, Уотсон, за мной матримониальных наклонностей?— Не замечал.— Так знайте, я обручен.— Дорогой друг! Поздр…— Невеста — горничная Милвертона.— Господи помилуй. Холмс!— Я должен был собрать о нем сведения.— И вы зашли слишком далеко?— Это было необходимо. Я лудильщик по имени Эскот, и дела мои процветают. Каждый вечер мы гуляли и беседовали. О боже! Эти беседы! Однако же я добился, чего хотел. Я теперь знаю дом Милвертона, как свои пять пальцев.— Но девушка, Холмс!Он пожал плечами.— Ничего не поделаешь, милый Уотсон. На очень уж крупную дичь охота. Но я с удовольствием могу сообщить вам, что у меня есть соперник, который тут же займет мое место, как только я покажу спину. Какая роскошная ночь!— Вы любите такую погоду?— Это то, что мне надо. Я намерен сегодня ночью, Уотсон, залезть в дом Милвертона.У меня даже дух захватило и мороз побежал по коже — с такой непреклонной решимостью проговорил он эти слова. Подобно тому, как молния среди ночи освещает на один миг малейшие детали обширного ландшафта, я умственным взглядом окинул все результаты, могущие произойти от такого поступка, — поимка, арест, почтенная карьера, оканчивающаяся позором, лучший мой друг в руках отвратительного Милвертона.— Ради самого неба. Холмс, одумайтесь! — воскликнул я.— Дорогой друг, вы ведь знаете, я не люблю опрометчивых поступков, я все хорошо взвесил и никогда бы не пошел на такую опасную меру, если бы имелся другой выход. Посмотрим на дело трезво. Вы, я полагаю, допускаете, что с точки зрения морали мой замысел оправдан, я совершу преступление только в глазах закона. Ограбить дом Милвертона — это не более чем отобрать у него силой записную книжку. А в этом вы сами были готовы помочь мне.Я подумал.— Да, — сказал я, — поступок нравственно законен, раз наша цель — взять только то, чем Милвертон пользуется для незаконных целей.— Именно. А раз поступок с моральной точки зрения законен, остается только личный риск. Но истинный джентльмен не должен думать о риске, когда женщина так отчаянно нуждается в его помощи.— Вы очутитесь в сложном положении.— Это и есть риск. Я не вижу иного способа получить письма. У несчастной леди нет денег, а среди ее родных нет ни одного человека, которому она могла бы довериться. Завтра последний день, и, если мы не добудем писем сегодня ночью, этот негодяй сдержит свое слово и погубит ее. Поэтому я должен или все предоставить судьбе, или сделать этот последний ход. Между нами говоря, Уотсон, это своеобразная дуэль между Милвертоном и мною. При первом обмене ударов, как вы видели, перевес был на его стороне, и моя репутация и чувство собственного достоинства требуют, чтобы я продолжил ее.— Мне это не нравится, но, видно, так должно быть, — сказал я. — Когда мы отправляемся?— Вы со мной не пойдете.— В таком случае и вы не пойдете, — возразил я. — Даю вам честное слово (а я никогда в жизни не нарушал его), что сейчас же найму кэб, поеду в полицию и выдам вас, если вы не возьмете меня с собой.— Вы не можете мне помочь.— Почем вы знаете? Неизвестно, что случится. Как бы там ни было, мое решение неизменно. Не вы одни обладаете чувством собственного достоинства и дорожите своей репутацией.Холмс сначала казался раздосадованным, но теперь лицо его прояснилось, и он хлопнул меня по плечу.— Ладно, дорогой друг, пусть будет так. Мы много лет жили в одной комнате, и нечего под конец менять традицию. Если не повезет, будем вместе делить камеру. Признаюсь, Уотсон, я всегда думал, что из меня вышел бы замечательный преступник. И вот наконец такая блестящая возможность!Холмс вынул из ящика аккуратный кожаный футляр и, открыв его, показал мне несколько блестящих инструментов.— Это первоклассный, последнего изобретения воровской набор, в нем никелированная фомка, алмаз для резания стекла, отмычки и все новейшие приспособления, требуемые прогрессом цивилизации. Вот также потайной фонарь. Все в порядке. Есть у вас бесшумные башмаки?— Да, есть. Башмаки для тенниса с резиновыми подошвами.— Прекрасно. А маска?— Могу сделать пару из черного шелка.— У вас, я вижу, врожденная склонность к таким вещам. Очень хорошо; делайте маски. Поужинаем перед уходом чем-нибудь холодным. Теперь половина девятого. В одиннадцать мы доедем до Черч-роу. Оттуда четверть часа ходьбы до Аплдор Тауэрс. Начнем работать еще до полуночи. Милвертон спит крепко и всегда ложится в половине одиннадцатого. При удаче будем дома в два часа с письмами леди Евы в кармане.Мы надели фраки, чтобы иметь вид людей, возвращающихся из театра. На Оксфорд-стрит мы наняли кэб и доехали до Хемстеда. Там мы рассчитались с извозчиком и, застегнув доверху пальто, потому что было очень холодно и дул пронизывающий ветер, пошли вдоль Хиса.— Это — дело деликатное, — сказал Холмс. — Документы находятся в кабинете Милвертона. Заперты в сейфе. А кабинет примыкает к спальне. Но у него, как у всех толстяков, не жалующихся на здоровье, прекрасный сон. Агата (так зовут мою невесту) говорит, что ее хозяина пушкой не разбудишь. У Милвертона есть секретарь, который ему очень предан.
Было бы хорошо, чтобы книга Возвращение Шерлока Холмса - 7. Конец Чарльза Огастеса Милвертона автора Дойл Артур Конан дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Возвращение Шерлока Холмса - 7. Конец Чарльза Огастеса Милвертона у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Возвращение Шерлока Холмса - 7. Конец Чарльза Огастеса Милвертона своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Дойл Артур Конан - Возвращение Шерлока Холмса - 7. Конец Чарльза Огастеса Милвертона.
Если после завершения чтения книги Возвращение Шерлока Холмса - 7. Конец Чарльза Огастеса Милвертона вы захотите почитать и другие книги Дойл Артур Конан, тогда зайдите на страницу писателя Дойл Артур Конан - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Возвращение Шерлока Холмса - 7. Конец Чарльза Огастеса Милвертона, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Дойл Артур Конан, написавшего книгу Возвращение Шерлока Холмса - 7. Конец Чарльза Огастеса Милвертона, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Возвращение Шерлока Холмса - 7. Конец Чарльза Огастеса Милвертона; Дойл Артур Конан, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн