– Не понимаю. Зачем вы мне это говорите?
– Вы в точности знаете почему, Кингсли. Потому что вы должны принять решение. Вы находитесь в уникальном положении, когда можно воздействовать на события человеческой жизни. Не часто какая-то личность бывает поставлена в подобное положение, хотя вы даже не цените полностью, какие перспективы это открывает перед вами. Так вот, я не могу принять решение вместо вас, насколько мне это понравится. Даже я не могу нарушить ограничения, в рамках которых действую. Но я могу, но крайней мере, подчинить их себе настолько, чтобы убедиться, что вы располагаете всеми фактами, прежде чем выработаете свое суждение. Вы должны выбрать, когда и где умрете и кто умрет вместе с вами.
– Я не могу.
– Знаю. Это нелегко. Вы просто нуждаетесь в том, чтобы сохранялось неизменное положение вещей на такой долгий срок, пока вы не окажетесь ни при чем. Я вас за это не осуждаю, но этого не произойдет. Вам придется выбрать.
– Вы знаете, что сделал со мной Капоне? Что я несу?
– Знаю.
– Так что сделали бы на моем месте вы?
– Я слишком много знаю, чтобы вам это сказать.
– Значит, вы не сказали мне всего, что мне нужно. Ну, пожалуйста!
– Вы стремитесь к абсолютному очищению. Но я и этого не в силах вам предоставить. Подумайте, я ведь сказал вам то, что, как я полагаю, вы должны знать. Ваш сын не пострадает непосредственно ни от какого действия, какое вы предпримете. Ни теперь, ни в ближайшее время.
– Откуда я знаю, правду ли вы говорите? Кто вы?
– Я говорю вам правду, потому что точно знаю, что вам сказать. Если бы я не был тем, кем являюсь, откуда бы я знал о вас и о Вебстере?
– Так что я должен делать? Скажите мне!
– Я это только что сказал.
Ричард Китон начал поднимать руку в жесте, который мог означать сочувствие и сострадание. Кингсли Прайор так этого и не узнал, потому что посетитель растаял в воздухе так же быстро, как и появился.
Ему удалось выдавить из себя краткий смешок. Люди (или инопланетяне, или, может быть, даже ангелы) наблюдали за родом человеческим и прекрасно в этом преуспевали. Не трудно было увидеть, что происходит в пределах Конфедерации, – немногие тщательно размещенные сканеры могли фиксировать все сведения о происходящем, разведка флота и ее подразделения выполняли это как самую обыденную свою работу. Но тайные наблюдатели среди цивилизаций с одержанием были наделены способностями, далеко превосходящими возможности любого секретного агента. Эта способность была неколебимой. Несмотря на это, Кингсли чувствовал некоторое облегчение. Кто бы они ни были, они не испытывают безразличия. Достаточно вмешаться. Не в сильной мере, но в достаточной. Они знали, какое опустошение он вызовет. И давали ему оправдание, если он этого не сделает.
Кингсли заглянул прямо в датчик каюты.
– Прошу прощения. В самом деле. Я был слишком слаб, чтобы зайти так далеко. Теперь я собираюсь положить этому конец.
На мостике Андре Дюшамп задергался, когда красные символы нейросети начали на пронзительных нотах передавать предостережения ему в мозг. Одна за другой основные функции космического корабля выходили из-под его контроля.
– Дюшамп, что это вы вытворяете? – спросил командир СО. – Немедленно верните нам доступ к бортовому компьютеру, иначе мы откроем огонь.
– Не могу, – передал в ответ приведенный в ужас капитан. – Командные коды аннулированы. Мадлен! Ты можешь это прекратить?
– Не имею возможности. Кто-то влезает со своими командами через программу основных операций.
– Не стреляйте, – молил Андре. – Это не мы.
– Это должен быть кто-то, имеющий доступ к вашей программе. Кто-то из вашего экипажа, Дюшамп.
Андре бросил испуганный взгляд на Мадлен, Десмонда и Шена.
– Но мы He… merde, Прайор! Это Прайор. Это его рук дело. Именно он хотел попасть сюда.
– Мы теряем энергию! – вскричал Десмонд. – Двигатель отключился. Плазма термоядерного реактора охлаждается. Черт бы его побрал, он открыл аварийные вентиляционные клапаны! Все до одного. Что он делает?
– Спускайся и останови его. Примени ручную гранату, если у тебя есть! – заорал Андре. – Мы вам помогаем, – доложил он командованию СО. – Только дайте нам несколько минут.
– Капитан? – Шен указал рукой.
Палубный люк медленно задвигался. Одновременно с пронзительным свистом начали вспыхивать яркие пульсирующие огни, почти ослепляя.
– Mon dieu, non!
Датчики СО показали совершенно четкое изображение на экране дежурного офицера разведки флота. Корабль находился в стадии замедления движения, когда возникла аварийная ситуация. Он находился меньше чем в двухстах километрах от трафальгарского космопорта, вращающегося против часовой стрелки. Явное смятение экипажа могло быть просто большим развлечением. Если бы с этого расстояния на астероид грянул залп боевых ос, было бы невозможно остановить их все.
Если бы на борту были только Дюшамп и его экипаж, дежурный офицер уничтожила бы корабль на месте и мгновенно. Но рука ее остановилась из-за действий Прайора и его загадочного заявления, сделанного как раз в ту минуту, когда датчик из его каюты отключился от линии связи. Дежурная была убеждена, что все это вытворяет Прайор, и единственная программа, которую корабль оставил открытой для проверки со стороны Трафальгара, было управление огнем боевых ос. Прайор, должно быть, пытался ввести в заблуждение командование СО. Ни один из смертельных управляемых снарядов не был в боевой готовности.
– Продолжайте следить за ним, полностью вооружившись, – передала она своим товарищам, офицерам СО из командного центра. – Прикажите эскорту космоястребов быть неподалеку.
Из «Крестьянской мести» низверглись длинные столбы белоснежного пара, когда аварийные вентиляционные клапаны опустошили все баки с горючим на борту. Водород, гелий, кислород, охлаждающая жидкость, вода, реактивная масса – все это перемешалось под высоким давлением и сотрясло корабль так, как будто бы на него воздействовало с десяток зарядов, выпуская огонь в противоположных направлениях. Однако ни один из них не был достаточно мощным, чтобы повлиять на его орбитальную траекторию. С поврежденным тормозом корабль продолжал лететь по направлению к Трафальгару, делая почти два километра в секунду.
– У них же совсем не останется горючего, даже если они возобновят управление системой двигателей, – заключил старший офицер СО. – Корабль разобьется, не пройдет и двух минут.
– Если он доберется на расстояние десяти километров от Трафальгара, уничтожьте его, – приказала дежурный офицер.
Многочисленные вентиляторы неослабевая работали в течение еще пятнадцати секунд, заставляя пришедший в неустойчивость корабль спотыкаться в воздухе. Фюзеляж сотрясали взрывы, выпуская сухие плюмажи серой пыли, отделяющейся от внешней части. Громадные сегменты корпуса освобождались от обшивки, как будто бы широко раскрывались сумеречно-серебряные лепестки цветка, обнажая плотно пригнанные металлические потроха корабля. Под поверхностью изредка вспыхивало сияние голубых огней, их можно было разглядеть только через тончайшие щели; потом раздались еще взрывы, отделяющие внешнее оснащение от внутренней части. Звездный корабль начал разваливаться на куски; его баки для горючего, термоядерные тороиды, энергетические узлы, тепловые установки и нагромождение вспомогательных механизмов превратились в кучу искореженных обломков.
Три прочных ракетных двигателя были сгруппированы вокруг основания спасательной капсулы, располагавшейся рядом с капитанским мостиком; они воспламенились с очень кратким упреждением, очищая сферу от осколков техники. Дюшамп и остальные бросились назад, на противоперегрузочные койки, чтобы выдержать ускорение в 15 g.
– Мой корабль! – вскричал Андре сквозь звуки всех этих тяжелых ударов.
«Крестьянская месть», последний крохотный проблеск надежды на послекризисное существование, раскручивалась вокруг него; ее части, стоившие миллионы фьюзеодолларов, улетали, вертясь, в глубины галактики, превращаясь в утиль. Любя этот корабль больше, чем любую женщину, Андре прощал ему постоянные требования денежных вливаний, его темпераментное функционирование, жажду горючего и всевозможные иные расходы; потому что взамен корабль давал Андре жизнь, выходящую за рамки обыденности. Но корабль не был полностью оплачен; и много лет тому назад Андре отказался от всеобъемлющей политики страхования с узаконенным грабежом со стороны страховых компаний ради того, чтобы положиться на собственную ловкость и финансовую компетентность. Его крик закончился прерывистым глухим рыданием. Эта вселенная оказалась хуже, чем что-либо другое, обещаемое космосом.
Кингсли Прайор не поджег ракетные двигатели в своей спасательной капсуле. Ему некуда было спасаться. Теперь, горячо пылая, обломки «Крестьянской мести» сбились в кучу вокруг капитанского мостика, торчащего из их центра. Но капсула все еще направлялась к Трафальгару, таща за собой весь этот мусор и Кингсли. Он не знал в точности, где находится, не мог он тратить время и силы на то, чтобы проверять остатки датчиков, которыми была снабжена капсула. Единственное, что он знал, – это то, что выполнил все, что мог, находясь рядом с командой, и что он не на Трафальгаре, а ведь Капоне хотел, чтобы Кингсли находился именно там. Ничто другое больше не имело значения. Решение было принято.
Плывя в полном одиночестве в каюте, освещенной только крошечными желтыми аварийными огнями, Кингсли датавизировал внешний код импланту своего желудка. Герметичный генератор с небольшим полем представлял собой вершину техники Конфедерации, даже при этом он прорвался за пределы аварийных приспособлений, обычно употребляемых, когда имели дело с антиматерией. Сверхспециальная военная лаборатория на Новой Калифорнии, которая его произвела, пренебрегла тем, чтобы снабдить его (не говоря уже о здравом смысле) устойчивостью к повреждениям, которой обычно пользовались даже самые черные синдикаты-крохоборы. Капоне просто сообщил, что ему понадобился контейнер, отличающийся только размером. Он такой и получил.
Когда закрылись границы поля, шар из замороженного антиводорода коснулся стенки контейнера. Протоны, электроны, антипротоны и антиэлектроны аннигилировали друг друга реакцией, которая весьма и весьма быстро пересоздала условия энергетической плотности, которые обычно существовали внутри облака. На этот раз это не произошло в результате творения.
Лазеры с платформы СО уже начали поражать крутящиеся по спирали обломки оборудования на краю мусорного облака, которое некогда было кораблем «Крестьянская месть». Свалка этого мусора находилась менее чем в двадцати пяти километрах от Трафальгара, и Кингсли мчался по такому курсу, что ему неизбежно предстояло столкнуться с одним из сферических космопортов, вращающихся против часовой стрелки. Ионизированный пар от разлагающихся составных частей флюоресцировал бледно-голубым из энергетических лучей, торчащих из него, образовывая бурлящую волну вокруг оставшихся обломков. Было похоже, будто особенно хрупкая комета мчится по космосу.
Капсула, поддерживавшая жизнь Кингсли Прайора, находилась в двадцати трех километрах и в восьми секундах от космического порта, когда это случилось. Еще три секунды – и лазеры СО нацелились бы на нее, хотя это не составило бы особенной разницы. Капоне собирался сделать с Трафальгаром то же, что Квинн Декстер сделал с Джесупом; взорвись антиматерия в одной из пещер биосферы, и астероид разорвало бы на части. Даже если бы Кингсли не смошенничал, прокладывая себе путь мимо контрольных устройств безопасности, и вынужден был бы совершить самоубийство в космопорте, он причинил бы определенный ущерб, разрушив сферу с обратным вращением и любые находящиеся там корабли, и, возможно, сдвинул бы астероид с его орбиты.
Отключением камеры вне Трафальгара Кингсли мог бы значительно уменьшить ущерб. Достаточно, чтобы успокоить свою совесть и позволить ему вернуться на Новую Калифорнию, претендуя на успешное выполнение своей миссии. Однако, учитывая физические условия, он не действовал в пользу флота Конфедерации. Взрыв антиматерии – это не атомная бомба, он не произвел относительной плазменной сферы и не вызвал волны освободившихся от взрыва частиц; но количество энергии, пробужденной к жизни, имело достаточную мощность, чтобы осветить ночную сторону планеты на сто тысяч километров под ней. Видимый и инфракрасный спектры содержали только небольшой процент выхода энергии. Его реальная мощность была сосредоточена в спектрах гамма– и икс-лучей.
Завихряющаяся куча металлолома, которая прежде была «Крестьянской местью», еще померцала в течение какой-то микросекунды, прежде чем превратиться в субатомную структуру. Трафальгар, однако, оказался более упругим. Его серая с черным скала, испещренная крапинками, блеснула ярче солнца, когда в нее ударила энергия цунами. Когда белое освещение угасло, поверхность, повернутая к взрыву, продолжала гореть ярко-красным. Центробежная сила сдвинула с места вялую оплавленную скалу, отправив ее лететь вдоль возвышений и кратеров горной цепи, где она раздулась в быстро растущие сталактиты. Установки теплообмена величиной с город раскрошились вместе со своим вспомогательным оборудованием, прикрепленным к скале, их сложные компоненты расшатались, точно хрупкое старинное стекло, а металлические части превратились в жидкие и разлетелись прочь, оставляя алые капли на фоне звезд.
Сотни космических кораблей попали на территорию этого взрыва, создавшего микро-нову. Суда адамистов оказались удачливее, их массивная структура защитила экипажи от худших последствий радиации. Металлические системы катастрофически сдали, когда их пронзили икс-лучи, тотчас же превратив в обломки, изрыгающие пар, как это было с «Крестьянской местью». Десятки аварийных капсул неслись прочь от опасно радиоактивных корпусов.
Открытые опасности космоястребы пострадали очень сильно. Сами корабли терпели бедствие и погибали, как только нарушалась целостность их помещений. Чем дальше находились они от взрыва, тем дольше длились их несчастья. Их экипажи в неприкрытых тороидах погибли почти сразу же.
Сферический, вращающийся против солнца, космопорт Трафальгара коробился и выгибался, как береговая линия при урагане. Пена, обладавшая ноль-температурой, окутывавшая балки и баки с горючим, затвердела, почернела и растаяла. Воздух в секциях, находящихся под давлением, перегрелся из-за радиации, наполняясь взрывной силой, разрывая каждую обитаемую секцию на мелкие кусочки. Баки взорвались. Атомные генераторы дестабилизировались, и пламя обратилось в пар.
Сотрясение намного превосходило допустимую нагрузку для оси. Плазма атомного генератора с ревом вырвалась из обрушивающейся сферы, и тонкая пластина начала изгибаться. Как раз над самой опорой она оборвалась и полетела, устремляясь вниз, на ослабевшую несущую конструкцию под быстро лопающимися огневыми шарами на поверхности.
С десяток настойчиво повторяющихся сигналов тревоги, означающих аварийную ситуацию, вибрировали в мозгу Самуэля Александровича. Он поднял голову, желая посмотреть на штабных офицеров, ответственных за ежедневный стратегический отчет. Больше, чем начальные сигналы тревоги, его беспокоили трое из этих офицеров, которые немедленно выбыли из строя, так как у них развалился процессор. Затем замерцали огоньки.
Самуэль уставился в потолок.
– Дерьмо чертово.
Информация, поступающая ему в мозг, подтверждала, что за пределами астероида произошел взрыв. Но достаточно ли сильный, чтобы воздействовать на внутренние системы? За его панорамным окном свет центральной пусковой башни потемнел, так как генераторы сели в ответ на нарушение охлаждения. Секция сверхпрочных коммуникационных линий астероида полностью отключилась. Ни один из внешних датчиков не действовал.
Освещение офиса и прилегающих территорий подключилось к своим вспомогательным энергетическим установкам. Завывание на высокой ноте, звук, ежедневно раздававшийся слабым фоном, начал усиливаться: прекращали работу насосы и вентиляторы.
Семеро полностью вооруженных флотских в броне ворвались в офис, это было отделение телохранителей Первого адмирала. Старший отделения, капитан, не потрудился даже отсалютовать.
– Сэр, мы сейчас находимся в ситуации С-10, пожалуйста, дайте доступ к командному оборудованию безопасности.
Круглая секция пола возле стола начала опускаться, за ней открылся крутой скат вниз, уходящий за пределы зрения. Сверкающие огни и звуки сирен эхом повторили объявленную тревогу. Окна быстро закрывали толстые металлические щиты. По коридору за дверью офиса пробегали еще другие морпехи, выкрикивая распоряжения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78