— Вы что, хотите сказать, мне только снится, будто здесь есть какая-то сила тяжести?— Строго говоря — да.Хиппи сцепил ладони и плотно прижал их ко лбу.— Ох, друг, вот это не повезло. Я-то хочу, чтобы сила тяжести была реальной. Послушайте, ведь не дурачите же вы нас дурной шуточкой, нет? Такого быть не должно.— Реальность сейчас прочно содержится у вас в мозгу. Если вы ощущаете, что сила тяжести на вас действует, значит, она настоящая, — невозмутимо объяснил сержант.В руке Кохрейна появилась сигарета с марихуаной, он сделал глубокую затяжку.— Я тяжелый, — запел он. — Тяжелый, тяжелый, тяжелый! И пусть никто этого не забывает. Слышите меня, люди? Так обо мне и думайте!— В любом случае, — обратился Сайнон к Макфп, — если бы нас выхватило гравитационное поле, туманность падала бы вместе с нами. А этого не происходит.— Уже хорошо, — буркнул Макфи. — Что для здешних мест тоже не характерно.— Забудьте академические представления о ситуации, — вставил Мойо. — Можем мы что-нибудь из нее извлечь?— Мы намерены установить наблюдение за деталями, — сказал Сайнон. — Безрассудное наблюдение, если вам угодно, чтобы понять, находится ли что-нибудь перед нами. Может оказаться, что все планеты, которые одержатели сдвинули с мест во вселенной, теперь в этой ее области, вместе с нами. Тогда мы сможем воспользоваться нашей близостью к другим, чтобы воззвать о помощи; это единственный способ коммуникации, каким мы здесь располагаем.— Ох, друг, это не тот путь! Кто наши призывы услышит? Если какие-то существа и будут поблизости. И даже если где-то там есть какая-то планета, сомнительно, чтобы мы могли достигнуть ее поверхности в целости.— Хочешь сказать — живыми, — поправил Мойо.— Вот именно. Однако есть одна вероятная возможность спастись.— Какая? — так и взвыл Кохрейн.— Если это тот мир, куда стремятся попасть все одержатели, тогда вполне вероятно, что Валиск находится здесь. Он может услышать наши сигналы, и его биосфера сможет нас поддержать. Перенестись туда будет просто.Кохрейн глубоко вздохнул, выпуская длинные хвосты зеленого, сладко пахнущего дыма из ноздрей.— Ох ты, вот пижон, ведь верно говоришь. Отличная мысль. На Валиске я бы жил с радостью.
Наблюдения — это то, что люди могли делать почти наравне с сержантами, так что Стефани и ее друзья добрались до края острова, чтобы помочь устроить наблюдательный лагерь. Они добирались до него около часа. Земля не была особенно неровной, покрытая твердой коркой грязь трещала и хлюпала у них под ногами, — иногда приходилось обходить лужи застоявшейся воды, — но Тину весь путь пришлось нести на носилках вместе с небольшим набором нужных ей медицинских средств. И Стефани, даже при том, что ее тело было заряжено энергией, увеличивавшей ее силу, вынуждена была каждые несколько минут останавливаться и отдыхать.В конце концов они добрались до вершины скалы и устроились за пятьдесят метров от пропасти. Они выбрали выступ горы, что давало им отличный и ничем не загороженный обзор в сияющую пустоту, лежащую впереди. Тину устроили так, чтобы она могла смотреть вперед всего лишь приподняв голову, и таким образом заставили ее почувствовать себя приобщенной к их предприятию. Она улыбнулась страдальческой усталой улыбкой, благодаря своих спутников, когда они пристроили капельницу с плазмой на старую ветку, протянувшуюся над ней. Десять сержантов, сопровождавших их компанию, составили вместе все свои рюкзаки и уселись широким полукругом, точно сборище Будд в позе лотоса.Стефани с чувством облегчения расположилась на спальном мешке, вполне довольная, что путешествие наконец закончилось. Она живо превратила пакетик с питательным супом в бутерброд с ветчиной и жадно надкусила его. Мойо сел около нее, соприкоснувшись с ней плечами. Они обменялись коротким поцелуем.— Обалдеть! — захихикал Кохрейн. — Эй вы, если любовь слепа, почему так популярно женское белье?Рена в отчаянии взглянула на него.— Ах как тактично!— Да я пошутил, — запротестовал хиппи. — Мойо не обижается, правда, парень?— Нет. — Они со Стефани прижались друг к другу головами и захихикали.Окинув их слегка подозрительным взглядом, Кохрейн расположился на собственном спальном мешке. Он поменял ткань на алый бархат в изумрудную полоску.— Так как насчет тотализатора, ребятишки? Спорим, что первое проплывет по горизонту?— Летающие блюдечки, — откликнулся Макфи.— Нет-нет! — горячо воскликнула Рена. — Крылатые единороги, а на них верхом мы увидим дев, разодетых в украшенное оборочками дамское белье Кохрейна!— Да ну вас, это же серьезно, пижоны вы! То есть похоже ведь, что наши жизни от этого зависят.— Забавно, — рассуждала Стефани. — Совсем недавно я желала себе непременной смерти. А теперь, когда она как раз может наступить, я хочу прожить еще хотя бы чуточку подольше.— Хочется спросить: почему вы считаете, что и в самом деле умрете? — спросил Сайнон. — Вы все утверждали, что именно это произойдет здесь.— Это, я полагаю, вроде силы тяжести, — ответила Стефани. — Смерть такая стабильная штука. Это то, чего мы ожидаем в конце жизни.— Вы хотите сказать — вы желаете собственного конца?— Не совсем. Быть свободными от потусторонья — это только отчасти то, чего мы хотели. Предполагалось, будто здесь чудесным образом благословенный мир. Мы как бы находились на какой-то планете. Мы хотели прибыть сюда и здесь жить вечно, точно как в легендах о райской жизни. Ну, если не вечно, так всяко несколько тысяч лет. Жить той жизнью, какую мы считаем нормальной. Жизнь обычно кончается смертью.— Смерть в раю не вернет тебя в потусторонье, — высказался Чома.— Именно. Эта жизнь должна была оказаться лучше прежней. Энергистическая мощь дает нам потенциал, чтобы выполнить наши мечты. Мы не нуждаемся ни в материальной базе, ни в деньгах. Мы ведь можем получить все, что нам нужно, для этого достаточно просто пожелать, чтобы оно было. Если уж это не может сделать людей счастливыми, так что может?— Вы никогда не испытаете чувства, что все ваши желания исполнены, — покачал головой Сайнон. — Вас не остановит никакая граница, ее просто не будет. Электричества практически не существует, если вы лишены всяких машин, более совершенных, чем паровая. Вы ждете, что проживете добрую часть вечности. И никто не может даже покинуть этот мир. Простите меня, но я не вижу тут райской жизни.— У всего есть оборотная сторона, — пробормотал Кохрейн.— Возможно, вы правы. Но ведь даже планета-тюрьма, привязанная к восемнадцатому столетию, за которой следует истинная смерть, лучше, чем если тебя приковывают к вечности.— Тогда ваша энергия будет, несомненно, полезнее, если ее направить на решение проблем человеческих душ, привязанных к вечности.— Прекрасные слова, — одобрил Мойо. — Только — как?— Не знаю. Но если кто-то из вас присоединится к нам, откроются широкие возможности.— А мы к вам присоединяемся.— Не здесь. Там. В той вселенной, где научными ресурсами Конфедерации можно управлять.— Когда мы были на Омбее, вы только нападали на нас и больше ничего не делали, — вспомнила Рена. — И нам известно, что военные захватили в плен нескольких одержателей, чтобы произвести над ними вивисекцию. Мы могли слышать, как их пытали, — их голоса разносились по всему потусторонью.— Если бы они стали с нами сотрудничать, нам не пришлось бы прибегать к силе, — сказал Чома. — И вовсе это не была вивисекция. Мы же не дикари. Вы и в самом деле думаете, будто я хочу вверить свою семью потусторонью? Мы помочь хотим. Это диктует инстинкт самосохранения, если уж не что-то другое.— Еще одна упущенная возможность, — печально вымолвила Стефани. — Число их возрастает — разве не так?— Кто-то из города идет, — заметил Чома. — Приближаются к нашему лагерю.Стефани машинально повернулась, чтобы оглянуться на грязевую прерию позади. Она не заметила, чтобы там что-то двигалось.— Всего пять человек, — объявил Чома. — Враждебными не выглядят.Сержант продолжал комментировать для них. Взвод поспешно отправился, чтобы перехватить новоприбывших, которые поклялись, что они ушли от Эклунд, разочарованные развитием событий в разрушенном городе. Сержанты направили их к разведывательной группе.Стефани наблюдала, как они приближаются. Она не удивилась, когда заметила среди них Девлина. Он был в полной форме девятнадцатого века с офицерскими регалиями: темный камзол из толстой шерстяной материи, а на нем — множество алых, золотых и цвета имперского пурпура лент.— Фаллоцентрическая военщина, — презрительно фыркнула Рена и сделала вид, будто отворачивается, чтобы поглядеть через пропасть.Стефани жестом пригласила новоприбывших сесть. Они все, казалось, опасались того приема, который им здесь окажут.— Что, парни, с вас довольно иметь дело с ней, а?— Превосходно сказано, — констатировал Девлин. Он превратил спальный мешок в клетчатый шотландский плед и расположился на нем. — Она совсем спятила. Конечно, крыша поехала от власти. Решила, что опять настали времена Великой Войны. Любая искра несогласия рассматривается как мятеж. Вполне ожидаю, что она нас просто расстреляет, если когда-нибудь снова увидит. В самом буквальном смысле.— Так что вы дезертировали.— Уверен, она это так и рассматривает.— Мы считаем, что можем сдерживать ее силы на расстоянии, — успокоил его Сайнон.— Рад это слышать, старина. Там все стало просто ужасно. Эклунд и Хой Сон все еще готовятся к какому-то конфликту. У нее, знаете ли, есть энергия. Теперь нет потусторонья для душ, чтобы они могли сбежать туда обратно, а потому особенно действенна дисциплинарная угроза. И она, разумеется, распределяет пищу. Целая куча дурней все еще верит в ее деятельность. Это так всегда и бывает, вы же знаете, когда один лидер с кучкой прихлебателей силой заставляет выполнять приказы. Чертовски глупо.— Что же, по ее мнению, должно произойти? — спросила Стефани.— Не совсем себе представляю. И не думаю, что она что-то такое определенное считает. Хой Сон все продолжает разглагольствовать, как мы есть одно с землей и как вы, друзья-сержанты, разрушаете нашу гармонию. Они подзуживают друг друга. Пытаются убедить остальных бедолаг, что все будет в порядке, — теперь, когда нас вышвырнули на окраину острова. Полная белиберда. Любой идиот может понять, что этот осколок суши не принесет ни малейшей пользы никому, не важно, кто ее занял.— Только Аннета и могла вообразить, что за этот остров стоит воевать.— Согласен, — кивнул Девлин. — Невероятная, жуткая глупость. Я это и раньше понимал. Бывает, что человеком овладевает какая-то идея и он никак не может от нее отказаться. И не важно, сколько народу перемрет в процессе ее осуществления. Ну, так я вовсе не собираюсь ей помогать. Сделал уже раньше такую ошибку. Больше не буду.— Эй, парень, добро пожаловать в Доброград, — Кохрейн протянул ему серебряную фляжку.Девлин отхлебнул глоточек и понимающе улыбнулся.— Неплохо. — Отпил глоток побольше и вернул флягу. — А если поточнее — что это вы тут высматриваете?— Сами не знаем, — ответил Сайнон. — Но если увидим — узнаем.
В то утро Джей потратила двадцать минут после завтрака, чтобы исправить и устранить ошибки универсального распределителя. Они касались утилизации платья и создания для нее нового. Вариантов было немного, но Джей решительно настроилась сделать это платье как следует. В течение первых двух минут Трэйси присутствовала на этом обсуждении, потом она слегка похлопала Джей по плечу и сказала:— Наверное, мне лучше оставить вас вдвоем, милая.Фасон, которого добивалась Джей, был достаточно прост. Когда-то она видела такое платье в старом городе: красная свободная плиссированная юбка до колен, плавно переходящая в топ с отрезным воротником желто-канареечного цвета; два эти оттенка составляли как бы рвущиеся навстречу друг другу языки пламени. Два года назад на магазинном манекене оно выглядело потрясающе — дорогим и привлекательным. Но, когда она попросила, ее мама сказала — нет, они не могут себе этого позволить. После того случая то платье стало символизировать все, что было на Земле не в порядке. Джей всегда знала, чего она хочет от жизни, но никогда не могла этого получить.Трэйси постучала в дверь спальни.— Хейл будет на месте через минуту, малышка.— Иду, — отозвалась Джей. Она взглянула на крутящийся на стуле шар. — Давай же, выбрасывай его!Платье выскользнуло через пурпурную поверхность. И все-таки не совсем такое, как надо! Джей уперла руки в бока и недовольно вздохнула, потом повернула голову к обеспечителю.— Юбка слишком длинная. Я же тебе говорила! Неужели нельзя сделать, чтобы подол был на уровне колен? Это ужасно!— Извините, — коротко пробормотал обеспечитель.— Ладно уж, придется мне сейчас надеть его как есть. Но сделаешь как следует, когда я вернусь вечером.Джей поспешно натянула платье, поморщившись, когда оно задело синяки у нее на ребрах (она сильно ударилась о сходни, когда падала). Туфли оказались тоже совсем не такие, как надо. Верх из белой парусины, а подошвы такие толстые, что их можно было приделать к сапогам, предназначенным для исследований джунглей. Да еще голубые носки. В последний раз вздохнув о своей мученической судьбе, Джей взяла соломенную шляпку (по крайней мере, ее-то обеспечитель сделал как следует) и водрузила себе на голову. Бросила поспешный взгляд в зеркало над раковиной, чтобы убедиться, до чего все скверно. И тут увидела, что Принц Делл лежит у себя на кровати. Физиономия Джей скривилась от сознания своей вины.Но ведь она никак не могла взять его с собой на родную планету Хейл. Просто не могла. Всю эту суматоху вокруг платья Джей затеяла потому, что она была первым человеком, который отправится туда. У девочки было сильное ощущение, что ей требуется выглядеть презентабельно. В конце концов, она ведь была чем-то вроде представителя всего своего народа. Джей могла вообразить, что сказала бы мама: нести с собой старую потрепанную игрушку просто не годится.— Джей! — позвала Трэйси.— Иду!Она протиснулась через дверь и выскочила на маленькую веранду шале. Трэйси стояла возле крыльца, поливая из маленькой медной лейки с длинным носиком ползучую герань. Она оглядела девочку долгим взглядом.— Очень славно, малышка. Хорошо сделано, выбор правильный.— Спасибо, Трэйси.— Ну так помни: ты увидишь массу всего нового. И некоторое будет просто потрясающе, я уверена. Пожалуйста, постарайся не слишком возбуждаться.— Я буду хорошо себя вести. Обещаю.— Надеюсь, что так, — Трэйси поцеловала ее. — Теперь беги.Джей спустилась с крыльца, потом остановилась.— Трэйси!— Ну, что такое?— Как случилось, что ты никогда не была на Ринайне? Хейл говорит, что это одна из главных планет, она на самом деле очень значительна.— Ох, не знаю уж. Я бы так переволновалась, если бы была занята осмотром всяких достопримечательностей. Время-то теперь у меня есть, но не могу я лишний раз беспокоиться. Ведь увидел одно техническое чудо — значит, видел их все.— Еще не поздно, — великодушно заметила Джей.— Возможно, в другой раз. Ну беги, ты же опоздаешь. И, Джей, помни: если тебе нужен будет туалет, попроси обеспечителя. Никто из-за этого не смутится и не оскорбится.— Хорошо, Трэйси. Пока. — Джей приложила ладонь к полям круглой шляпы и помчалась по песку к кругу из эбонитового дерева.Старая женщина смотрела, как она исчезает. Ее вздувшиеся суставы слишком сильно сжали ручку лейки. Яркое солнце высветило жидкую капельку в уголке ее глаза.— К черту, — шепнула она.Хейл материализовалась, когда Джей была еще за десять метров от круга. Девочка радостно завопила и побежала быстрее.— Подруга Джей. Утро сегодня хорошее. - Утро просто потрясающее! — Она подбежала, остановилась возле Хейл и обвила руку вокруг шеи детеныша киинта. — Хейл! Ты же каждый день растешь!— Даже очень. - Сколько тебе еще осталось, чтобы дорасти до взрослых размеров?— Восемь лет. И все время будет чесаться. - Я тебя буду чесать— Вот настоящий друг. Так мы пойдем? - Да! — Джей слегка подпрыгнула, восторженно улыбаясь. — Пошли, пошли!Чернота поглотила обеих.Теперь ощущение падения ничуть не обеспокоило Джей. Она только зажмурила глаза и задержала дыхание. Один из отростков Хейл обернулся, успокаивая, вокруг талии девочки.Ее вес вернулся довольно скоро. Подошвы коснулись твердого пола, а колени слегка согнулись, чтобы смягчить удар. Она почувствовала свет на сомкнутых веках.— Мы уже здесь. - Я знаю. — Внезапно Джей занервничала и боялась открыть глаза.— Здесь я живу. Хейл говорила таким настойчивым тоном, что Джей просто обязана была взглянуть. Солнце низко стояло в небе, все еще бросая кругом рассветные лучи. Длинные тени отражались в большом эбонитовом круге, на котором они сюда прибыли. Горы с вершинами из светлого камня, пересеченные бледно-пурпурными ущельями, поднимались прямо из щедрого покрова голубовато-зеленой растительности, не выстроенной рядами, как это обычно бывает, но распространившейся на всем протяжении степи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
Наблюдения — это то, что люди могли делать почти наравне с сержантами, так что Стефани и ее друзья добрались до края острова, чтобы помочь устроить наблюдательный лагерь. Они добирались до него около часа. Земля не была особенно неровной, покрытая твердой коркой грязь трещала и хлюпала у них под ногами, — иногда приходилось обходить лужи застоявшейся воды, — но Тину весь путь пришлось нести на носилках вместе с небольшим набором нужных ей медицинских средств. И Стефани, даже при том, что ее тело было заряжено энергией, увеличивавшей ее силу, вынуждена была каждые несколько минут останавливаться и отдыхать.В конце концов они добрались до вершины скалы и устроились за пятьдесят метров от пропасти. Они выбрали выступ горы, что давало им отличный и ничем не загороженный обзор в сияющую пустоту, лежащую впереди. Тину устроили так, чтобы она могла смотреть вперед всего лишь приподняв голову, и таким образом заставили ее почувствовать себя приобщенной к их предприятию. Она улыбнулась страдальческой усталой улыбкой, благодаря своих спутников, когда они пристроили капельницу с плазмой на старую ветку, протянувшуюся над ней. Десять сержантов, сопровождавших их компанию, составили вместе все свои рюкзаки и уселись широким полукругом, точно сборище Будд в позе лотоса.Стефани с чувством облегчения расположилась на спальном мешке, вполне довольная, что путешествие наконец закончилось. Она живо превратила пакетик с питательным супом в бутерброд с ветчиной и жадно надкусила его. Мойо сел около нее, соприкоснувшись с ней плечами. Они обменялись коротким поцелуем.— Обалдеть! — захихикал Кохрейн. — Эй вы, если любовь слепа, почему так популярно женское белье?Рена в отчаянии взглянула на него.— Ах как тактично!— Да я пошутил, — запротестовал хиппи. — Мойо не обижается, правда, парень?— Нет. — Они со Стефани прижались друг к другу головами и захихикали.Окинув их слегка подозрительным взглядом, Кохрейн расположился на собственном спальном мешке. Он поменял ткань на алый бархат в изумрудную полоску.— Так как насчет тотализатора, ребятишки? Спорим, что первое проплывет по горизонту?— Летающие блюдечки, — откликнулся Макфи.— Нет-нет! — горячо воскликнула Рена. — Крылатые единороги, а на них верхом мы увидим дев, разодетых в украшенное оборочками дамское белье Кохрейна!— Да ну вас, это же серьезно, пижоны вы! То есть похоже ведь, что наши жизни от этого зависят.— Забавно, — рассуждала Стефани. — Совсем недавно я желала себе непременной смерти. А теперь, когда она как раз может наступить, я хочу прожить еще хотя бы чуточку подольше.— Хочется спросить: почему вы считаете, что и в самом деле умрете? — спросил Сайнон. — Вы все утверждали, что именно это произойдет здесь.— Это, я полагаю, вроде силы тяжести, — ответила Стефани. — Смерть такая стабильная штука. Это то, чего мы ожидаем в конце жизни.— Вы хотите сказать — вы желаете собственного конца?— Не совсем. Быть свободными от потусторонья — это только отчасти то, чего мы хотели. Предполагалось, будто здесь чудесным образом благословенный мир. Мы как бы находились на какой-то планете. Мы хотели прибыть сюда и здесь жить вечно, точно как в легендах о райской жизни. Ну, если не вечно, так всяко несколько тысяч лет. Жить той жизнью, какую мы считаем нормальной. Жизнь обычно кончается смертью.— Смерть в раю не вернет тебя в потусторонье, — высказался Чома.— Именно. Эта жизнь должна была оказаться лучше прежней. Энергистическая мощь дает нам потенциал, чтобы выполнить наши мечты. Мы не нуждаемся ни в материальной базе, ни в деньгах. Мы ведь можем получить все, что нам нужно, для этого достаточно просто пожелать, чтобы оно было. Если уж это не может сделать людей счастливыми, так что может?— Вы никогда не испытаете чувства, что все ваши желания исполнены, — покачал головой Сайнон. — Вас не остановит никакая граница, ее просто не будет. Электричества практически не существует, если вы лишены всяких машин, более совершенных, чем паровая. Вы ждете, что проживете добрую часть вечности. И никто не может даже покинуть этот мир. Простите меня, но я не вижу тут райской жизни.— У всего есть оборотная сторона, — пробормотал Кохрейн.— Возможно, вы правы. Но ведь даже планета-тюрьма, привязанная к восемнадцатому столетию, за которой следует истинная смерть, лучше, чем если тебя приковывают к вечности.— Тогда ваша энергия будет, несомненно, полезнее, если ее направить на решение проблем человеческих душ, привязанных к вечности.— Прекрасные слова, — одобрил Мойо. — Только — как?— Не знаю. Но если кто-то из вас присоединится к нам, откроются широкие возможности.— А мы к вам присоединяемся.— Не здесь. Там. В той вселенной, где научными ресурсами Конфедерации можно управлять.— Когда мы были на Омбее, вы только нападали на нас и больше ничего не делали, — вспомнила Рена. — И нам известно, что военные захватили в плен нескольких одержателей, чтобы произвести над ними вивисекцию. Мы могли слышать, как их пытали, — их голоса разносились по всему потусторонью.— Если бы они стали с нами сотрудничать, нам не пришлось бы прибегать к силе, — сказал Чома. — И вовсе это не была вивисекция. Мы же не дикари. Вы и в самом деле думаете, будто я хочу вверить свою семью потусторонью? Мы помочь хотим. Это диктует инстинкт самосохранения, если уж не что-то другое.— Еще одна упущенная возможность, — печально вымолвила Стефани. — Число их возрастает — разве не так?— Кто-то из города идет, — заметил Чома. — Приближаются к нашему лагерю.Стефани машинально повернулась, чтобы оглянуться на грязевую прерию позади. Она не заметила, чтобы там что-то двигалось.— Всего пять человек, — объявил Чома. — Враждебными не выглядят.Сержант продолжал комментировать для них. Взвод поспешно отправился, чтобы перехватить новоприбывших, которые поклялись, что они ушли от Эклунд, разочарованные развитием событий в разрушенном городе. Сержанты направили их к разведывательной группе.Стефани наблюдала, как они приближаются. Она не удивилась, когда заметила среди них Девлина. Он был в полной форме девятнадцатого века с офицерскими регалиями: темный камзол из толстой шерстяной материи, а на нем — множество алых, золотых и цвета имперского пурпура лент.— Фаллоцентрическая военщина, — презрительно фыркнула Рена и сделала вид, будто отворачивается, чтобы поглядеть через пропасть.Стефани жестом пригласила новоприбывших сесть. Они все, казалось, опасались того приема, который им здесь окажут.— Что, парни, с вас довольно иметь дело с ней, а?— Превосходно сказано, — констатировал Девлин. Он превратил спальный мешок в клетчатый шотландский плед и расположился на нем. — Она совсем спятила. Конечно, крыша поехала от власти. Решила, что опять настали времена Великой Войны. Любая искра несогласия рассматривается как мятеж. Вполне ожидаю, что она нас просто расстреляет, если когда-нибудь снова увидит. В самом буквальном смысле.— Так что вы дезертировали.— Уверен, она это так и рассматривает.— Мы считаем, что можем сдерживать ее силы на расстоянии, — успокоил его Сайнон.— Рад это слышать, старина. Там все стало просто ужасно. Эклунд и Хой Сон все еще готовятся к какому-то конфликту. У нее, знаете ли, есть энергия. Теперь нет потусторонья для душ, чтобы они могли сбежать туда обратно, а потому особенно действенна дисциплинарная угроза. И она, разумеется, распределяет пищу. Целая куча дурней все еще верит в ее деятельность. Это так всегда и бывает, вы же знаете, когда один лидер с кучкой прихлебателей силой заставляет выполнять приказы. Чертовски глупо.— Что же, по ее мнению, должно произойти? — спросила Стефани.— Не совсем себе представляю. И не думаю, что она что-то такое определенное считает. Хой Сон все продолжает разглагольствовать, как мы есть одно с землей и как вы, друзья-сержанты, разрушаете нашу гармонию. Они подзуживают друг друга. Пытаются убедить остальных бедолаг, что все будет в порядке, — теперь, когда нас вышвырнули на окраину острова. Полная белиберда. Любой идиот может понять, что этот осколок суши не принесет ни малейшей пользы никому, не важно, кто ее занял.— Только Аннета и могла вообразить, что за этот остров стоит воевать.— Согласен, — кивнул Девлин. — Невероятная, жуткая глупость. Я это и раньше понимал. Бывает, что человеком овладевает какая-то идея и он никак не может от нее отказаться. И не важно, сколько народу перемрет в процессе ее осуществления. Ну, так я вовсе не собираюсь ей помогать. Сделал уже раньше такую ошибку. Больше не буду.— Эй, парень, добро пожаловать в Доброград, — Кохрейн протянул ему серебряную фляжку.Девлин отхлебнул глоточек и понимающе улыбнулся.— Неплохо. — Отпил глоток побольше и вернул флягу. — А если поточнее — что это вы тут высматриваете?— Сами не знаем, — ответил Сайнон. — Но если увидим — узнаем.
В то утро Джей потратила двадцать минут после завтрака, чтобы исправить и устранить ошибки универсального распределителя. Они касались утилизации платья и создания для нее нового. Вариантов было немного, но Джей решительно настроилась сделать это платье как следует. В течение первых двух минут Трэйси присутствовала на этом обсуждении, потом она слегка похлопала Джей по плечу и сказала:— Наверное, мне лучше оставить вас вдвоем, милая.Фасон, которого добивалась Джей, был достаточно прост. Когда-то она видела такое платье в старом городе: красная свободная плиссированная юбка до колен, плавно переходящая в топ с отрезным воротником желто-канареечного цвета; два эти оттенка составляли как бы рвущиеся навстречу друг другу языки пламени. Два года назад на магазинном манекене оно выглядело потрясающе — дорогим и привлекательным. Но, когда она попросила, ее мама сказала — нет, они не могут себе этого позволить. После того случая то платье стало символизировать все, что было на Земле не в порядке. Джей всегда знала, чего она хочет от жизни, но никогда не могла этого получить.Трэйси постучала в дверь спальни.— Хейл будет на месте через минуту, малышка.— Иду, — отозвалась Джей. Она взглянула на крутящийся на стуле шар. — Давай же, выбрасывай его!Платье выскользнуло через пурпурную поверхность. И все-таки не совсем такое, как надо! Джей уперла руки в бока и недовольно вздохнула, потом повернула голову к обеспечителю.— Юбка слишком длинная. Я же тебе говорила! Неужели нельзя сделать, чтобы подол был на уровне колен? Это ужасно!— Извините, — коротко пробормотал обеспечитель.— Ладно уж, придется мне сейчас надеть его как есть. Но сделаешь как следует, когда я вернусь вечером.Джей поспешно натянула платье, поморщившись, когда оно задело синяки у нее на ребрах (она сильно ударилась о сходни, когда падала). Туфли оказались тоже совсем не такие, как надо. Верх из белой парусины, а подошвы такие толстые, что их можно было приделать к сапогам, предназначенным для исследований джунглей. Да еще голубые носки. В последний раз вздохнув о своей мученической судьбе, Джей взяла соломенную шляпку (по крайней мере, ее-то обеспечитель сделал как следует) и водрузила себе на голову. Бросила поспешный взгляд в зеркало над раковиной, чтобы убедиться, до чего все скверно. И тут увидела, что Принц Делл лежит у себя на кровати. Физиономия Джей скривилась от сознания своей вины.Но ведь она никак не могла взять его с собой на родную планету Хейл. Просто не могла. Всю эту суматоху вокруг платья Джей затеяла потому, что она была первым человеком, который отправится туда. У девочки было сильное ощущение, что ей требуется выглядеть презентабельно. В конце концов, она ведь была чем-то вроде представителя всего своего народа. Джей могла вообразить, что сказала бы мама: нести с собой старую потрепанную игрушку просто не годится.— Джей! — позвала Трэйси.— Иду!Она протиснулась через дверь и выскочила на маленькую веранду шале. Трэйси стояла возле крыльца, поливая из маленькой медной лейки с длинным носиком ползучую герань. Она оглядела девочку долгим взглядом.— Очень славно, малышка. Хорошо сделано, выбор правильный.— Спасибо, Трэйси.— Ну так помни: ты увидишь массу всего нового. И некоторое будет просто потрясающе, я уверена. Пожалуйста, постарайся не слишком возбуждаться.— Я буду хорошо себя вести. Обещаю.— Надеюсь, что так, — Трэйси поцеловала ее. — Теперь беги.Джей спустилась с крыльца, потом остановилась.— Трэйси!— Ну, что такое?— Как случилось, что ты никогда не была на Ринайне? Хейл говорит, что это одна из главных планет, она на самом деле очень значительна.— Ох, не знаю уж. Я бы так переволновалась, если бы была занята осмотром всяких достопримечательностей. Время-то теперь у меня есть, но не могу я лишний раз беспокоиться. Ведь увидел одно техническое чудо — значит, видел их все.— Еще не поздно, — великодушно заметила Джей.— Возможно, в другой раз. Ну беги, ты же опоздаешь. И, Джей, помни: если тебе нужен будет туалет, попроси обеспечителя. Никто из-за этого не смутится и не оскорбится.— Хорошо, Трэйси. Пока. — Джей приложила ладонь к полям круглой шляпы и помчалась по песку к кругу из эбонитового дерева.Старая женщина смотрела, как она исчезает. Ее вздувшиеся суставы слишком сильно сжали ручку лейки. Яркое солнце высветило жидкую капельку в уголке ее глаза.— К черту, — шепнула она.Хейл материализовалась, когда Джей была еще за десять метров от круга. Девочка радостно завопила и побежала быстрее.— Подруга Джей. Утро сегодня хорошее. - Утро просто потрясающее! — Она подбежала, остановилась возле Хейл и обвила руку вокруг шеи детеныша киинта. — Хейл! Ты же каждый день растешь!— Даже очень. - Сколько тебе еще осталось, чтобы дорасти до взрослых размеров?— Восемь лет. И все время будет чесаться. - Я тебя буду чесать— Вот настоящий друг. Так мы пойдем? - Да! — Джей слегка подпрыгнула, восторженно улыбаясь. — Пошли, пошли!Чернота поглотила обеих.Теперь ощущение падения ничуть не обеспокоило Джей. Она только зажмурила глаза и задержала дыхание. Один из отростков Хейл обернулся, успокаивая, вокруг талии девочки.Ее вес вернулся довольно скоро. Подошвы коснулись твердого пола, а колени слегка согнулись, чтобы смягчить удар. Она почувствовала свет на сомкнутых веках.— Мы уже здесь. - Я знаю. — Внезапно Джей занервничала и боялась открыть глаза.— Здесь я живу. Хейл говорила таким настойчивым тоном, что Джей просто обязана была взглянуть. Солнце низко стояло в небе, все еще бросая кругом рассветные лучи. Длинные тени отражались в большом эбонитовом круге, на котором они сюда прибыли. Горы с вершинами из светлого камня, пересеченные бледно-пурпурными ущельями, поднимались прямо из щедрого покрова голубовато-зеленой растительности, не выстроенной рядами, как это обычно бывает, но распространившейся на всем протяжении степи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78