- Я так ждала, так жда... жда... ждала тебя, господин, - на ходу
засовывая руки в веревочные петли, пыталась рассказать девушка. - У
окна каждый день по нескольку раз стояла. Плакала немного. Молилась
всем богам, каких знала. Я бы принесла жертву, но не знала, где тут
свя...
Они как раз добежали до дворца из яшмы, и рабыня осеклась, увидев
залитые кровью камни, траву, порог зала.
- Что здесь случилось, господин?
- Все как всегда, Урсула. Хорошие парни поссорились с плохими.
- А кто был хорошим? - вскинула она на него разноцветные
миндалевидные глаза, синий и зеленый.
- Честно говоря, уже и сам не знаю, - задумчиво ответил Олег. -
Так ты говорила, тебя к торкам купцы с севера привезли? Откуда, из
каких земель?
- Неведомо, - пожала плечами невольница. - Я маленькой была
совсем, не помню. Что купцы сказывали, не слышала. Обмолвился кто-то в
гареме: мол, с севера по реке торговые гости плыли. Им за меня хорошую
цену дали, вот и оставили. А отчего ты вспомнил, господин?
- Да так, мысли бродят...
Получалось, великий Раджаф, стремясь обезопасить свои земли от
рокового тройного жертвоприношения, отправил ее с торговцами вниз по
реке, пожалел невинную душу. Урал как раз через торкские земли
протекает. Там, в низовьях, купцы ее и продали. А ему, Середину, эту
рабыню ратники муромские в уплату за оберегающий заговор подарили. И
поехал он после похода в Углич, туда, где Любовод невесту себе
присмотрел. То, что купец в неведомые земли захотел сплавать - это
нормально, случайностью не назовешь. Но вот то, что Олег так долго
берёг невинность рабыни, не желая развращать малолетку, пусть и
обученную в гареме на будущее любовным искусствам; что берёг, не
продал никому, хотя ничего, кроме мороки, от нее не получал; что с
собой в плавание девчонку взял, а потом вдруг сломался и лишил
невинности прямо у ног каменного Итшахра, бога мертвых, тем самым
принеся первую жертву, жертву девичества - уже не казалось простым
совпадением. Слишком уж много получалось случайностей. Вот и не верь
после этого, что человек - всего лишь игрушка в руках богов! И ведь
это было предсказано здешним пророчеством еще тысячи лет назад! Что
явятся человек нерожденный и сын русалки, разбудят зеленого бога,
перевернут здешние царства... Нерожденный человек на планете,
наверное, только один - именно он, ведун, заброшенный в этот мир из
далекого двадцать первого века им самим же сотворенным заклятием
познания - заклятием Велесовой книги, заклятием, отвечающим на любые
вопросы. Тогда Олег пожелал выяснить, для чего он изучал много лет
магию и мастерство боя на мечах - и заклятие швырнуло его сюда.
Неужели пророчество предусмотрело и это? Его рождение через тысячу
лет, его увлечение колдовством, его заклятие и вопрос. Его встречу с
молоденькой невольницей и долгий путь сюда, к давно позабытому алтарю.
Невероятно... Впрочем, мысль о том, что все это - хитроумный план
Итшахра, показалась еще более невероятной. Придумать и осуществить
такое - слишком круто даже для бога! С другой стороны, бог мертвых до
сего времени спал. Значит, организовать свое пробуждение он мог только
из будущего - из того времени, когда он уже проснется. Сделать так,
чтобы некий мальчишка набрался сил и знания, а потом сотворил
заклинание, ухнулся в его мир, нашел девочку с разноцветными глазами,
привез ее на алтарь и осуществил первое жертвоприношение, пробуждающее
Итшахра - дабы тот смог в будущем найти мальчишку, внушить ему идею
заняться магией и кузнечным делом, рубкой на мечах... - Электрическая
сила! - тряхнул головой Олег. - Нет, с такой логикой свихнешься. Пусть
лучше будет случайность. - Ты о чем, господии? - Веревку ищи. - Ведун
старался не смотреть в сторону дворца из яшмы, в задней части которого
находилось святилище бога мертвых Итшахра. - Нам должны были одну
оставить... Вижу! По окровавленным камням он подобрался к свисающему
со стены ущелья пеньковому концу, пару раз хорошенько дернул, проверяя
прочность: - Должно выдержать. Жалко, никто узлов навязать не
догадался, чтобы лезть проще было. Ты как, заберешься? - Как? -
захлопала своими большими глазами невольница. - Все ясно, вопрос
снят... - Середин немного подумал, потом поднял край веревки с земли,
обвязал девушку под мышками: - Руки опусти и ни в коем случае не
поднимай, понятно? - Да, господин. И это не потеряй... - Он снял пояс
с оружием и повесил ей на шею. С саблей па боку особо не полазишь.
Хорошо хоть, броню они с собой не взяли. В доспехах точно никуда не
взберешься. Ведун взял мешок с продуктами в зубы, подпрыгнул, хватаясь
за веревку как можно выше, наступил Урсуле на мешок, на плечо и
принялся забираться на скалы. Поначалу все это казалось совершенно
невозможным - по слишком тонкой веревке скользили и руки, и ноги,
обмотать ее вокруг ступней не получалось из-за девушки - она слишком
сильно натягивала конец. Но на высоте метров трех скала придвинулась
почти вплотную - Олег смог упираться в ее неровности ногами, сняв
часть нагрузки с рук, и начал взбираться уже более уверенно. Минут
через десять он перевалился на относительно горизонтальную поверхность
и выпустил пыльный мешок из зубов. Ладони все горели, но деваться было
некуда - он вытряхнул продукты, обмотал руки мешком, поверх накрутил
веревку, поднатужился и медленно попятился между скальными выступами.
Снизу послышался визг - похоже, Урсула оторвалась от земли. Стиснув от
натуги зубы, Олег продолжал отступать, вспоминая те дни, когда мог
поднять эту красотку одной рукой. И было это... Всего полгода назад!
Растет ребеночек... Спина ощутила препятствие - он уперся в гранитный
монолит. Ведун согнул руки, вытаскивая веревку, намотал ее на левую
руку, подтянул. На правую - подтянул. Еще немного... Еще чуточку...
Визг стих, веревка резко ослабла. Олег, с трудом сдерживая стон от
боли в изрезанных ладонях, стряхнул веревку: - Урсула, ты здесь? - Да,
господин! - Урсула... Ты, конечно, стала намного красивее... Но,
пожалуй, тебе стоит немного похудеть. Он подошел к девушке, снял с нее
ремень с оружием, застегнул у себя на поясе. Теперь, если у подданных
Аркаима есть тайный ход наверх, он сможет встретить их добрым
заговоренным клинком. Если, конечно, удержит его в таких руках. -
Нужно торопиться, девочка... - сказал он больше для себя, чем для нее,
и отправился искать свой заплечный мешок. Поиски закончились
неожиданно быстро: уже через пару шагов Середин увидел чье-то
брошенное снаряжение. Брать в сечу лишний груз никто из стражников не
хотел, а вернулись из нее от силы один из четверых. Ничего особенного
в котомке ведуна не имелось, а потому он уложил обеих рыбешек и
сушеное мясо в найденный мешок, забросил его за спину и двинулся
дальше уже со свободными руками. Сам мешок ладно, но вот поверх него
была привязана вещь весьма и весьма ценная... - А-а, вот и ты, ночная
подружка, - издалека заметив белую скрутку, ускорил шаг ведун,
подобрал плотно свернутую овчину, перекинул назад поверх мешка. Так и
нести легче, и затылок от ударов неожиданных убережет. - Все, Урсула,
отдых закончен! И, кивнув невольнице, Середин знакомым путем зашагал
через скалы. Путь, который вчера потребовал почти половину дня, в этот
раз отнял не больше трех часов. Вот что значит иметь представление,
куда шагаешь. Каимских стражников вблизи уходящей вниз веревки они не
застали - похоже, те уносили ноги еще быстрее, нежели ведун с
девушкой. Хотя им приходилось тащить на себе пленника, ради которого
Раджаф и затеял весь поход. - Слушай меня, девочка, - остановился
Олег. Вот веревка. Крепко берись за нее руками, ложись на животик и
начинай спускаться. Но только ни в коем случае не смотри вниз!
Понятно? Ни в коем случае вниз не смотри! - Да, господин. Невольница
глянула вперед, туда, где за пологим склоном открывался бескрайний
простор - великолепный вид на огромный Каим, на все царство с его
реками, городами, полями и лесами. Во всяком случае, на немалую его
часть. Однако девушка никаких эмоций не проявила. Как и было
приказано, она развернулась, взялась за веревку, поползла вниз. Олег
выждал минут десять, развязал узел, скинул веревку с камня, вокруг
которого она была обмотана, зацепил себе за пояс и пополз следом. Этот
путь прокладывал позавчера он сам, собственной персоной. Однако,
забираясь на скалу, Олег видел, за что цепляться руками, куда потом
можно будет поставить ногу. Теперь же приходилось действовать наугад -
шарить ногой, пытаясь нащупать какой-нибудь уступ, переносить на него
вес, совершенно не представляя, насколько он надежен. В результате уже
на первых метрах ступни дважды соскользнули, и ведун чудом удержался
на руках. На третий раз от неожиданного рывка пальцы выскочили из
пыльной выемки, и Олег покатился животом по скале вниз, все быстрее,
быстрее и быстрее. «Хана рубахе», - промелькнула в голове тоскливая
мысль, когда после нескольких метров скольжения не удалось ухватиться
ни за какой уступ или выемку. Слева мелькнул вбитый в трещину клин с
кольцом, через который была пропущена веревка, потом еще один - и
только здесь сильный рывок ремня остановил его падение. -
Электрическая сила, - простонал Олег. - Неужели альпинистам все это
нравится? Болтаясь на пеньковом конце, он осторожно подобрался к
основной веревке, обмотал ее вокруг руки, потом развязал узел на
поясе... - Ну где наша не пропадала... - и дернул веревку. Где-то там,
наверху, сплетенная из конопли толстая жила заструилась через кольцо,
выскальзывая из него, и Олег снова поехал вниз по склону. Пять метров,
десять, двадцать... Рывок! - Ты откуда, господин? - вытаращила
разноцветные глаза невольница, что оказалась на скале даже немного
выше его. - Ленивый я, - опять поморщился ведун от боли, на этот раз в
плече. - Так быстрее получается. Ты давай спускайся. Я за тобой.
Девушка кивнула и продолжила перебирать руками, старательно шаря
ногами по камню. Ее атласные штанишки на коленях и бедрах выглядели
уже так, что впору было выбрасывать и покупать другие. Между тем до
земли оставалось еще километра полтора, не менее. Ох, придется Урсуле
из шаровар шортики делать! Рабыня ушла метров на пять вниз, и Олег
снова перебрался к веревке, глянул наверх. Скалы, от которых они
начинали спуск, давно скрылись за изгибом склона, проложенную сотней
Раджафа веревку теперь дворцовой страже было точно сверху не
разглядеть. А коли так, то и мучиться ни к чему. Середин размотал
веревку с руки, парным узлом связал ее с основным концом и уже без
фокусов, просто перебирая руками, стал опускаться вслед за
невольницей. На узкую площадку в конце склона они спустились в
сумерках. Ни стражников, ни купца с Будутой тут уже не было. Оно и
понятно, у основного отряда был достаточный запас времени, чтобы
сбежать вниз до расселины. Кому охота на узком козырьке над пропастью
ночевать? - Все, привал, - решил Олег, скидывая заплечную ношу. - В
темноте под откос бежать - только ноги переломаем. Здесь отоспимся. Он
открыл мешок, достал рыбу, одну форелину протянул невольнице, вторую
взял себе. - Так к тебе точно никто не заходил, Урсула? Ни о чем не
спрашивал? - Нет, господин, - уже в который раз подтвердила она. Это
означало, что мудрый Аркаим по-прежнему не знал, на каком из алтарей
начался обряд жертвоприношения и где его следует продолжать.
Интересно, почему он столь нетороплив в своих поступках? Или он и
вправду ждал, пока Олег со своей армией захватит Каим, столицу страны?
Хотя какая теперь разница? Мудрый Аркаим в плену, Урсула опять рядом с
ним, и больше ей ничто не грозит. Теперь они смогут получить от
Раджафа корабль, награду и уплыть отсюда так далеко, что никто и
названий земель здешних знать не будет. Закончив с рыбой, ведун вытер
сальные руки о подол рубахи - неприлично, конечно, а куда денешься?
Распустил узлы на скрутке, раскатал овчину, вытянулся во весь рост
ногами к обрыву Урсула, выбросив обглоданные кости, пристроилась
рядом: - Как я соскучилась по тебе, господин, как давно тебя не
было... - зашептала она. Последние слова Олег услышал словно в тумане.
День выдался слишком длинным и тяжелым. Ощутив под спиной мягкую
овчину, в желудке сытость, а на душе покой, он и сам не заметил, как
провалился в крепкий, словно удар дубовой палицы, непробудный сон.
* * *
О наступлении утра он узнал не по солнечному свету, ударившему по
глазам, а по нежным прикосновениям горячих губ к векам, носу,
подбородку, груди. Шаловливые пальчики забрались под подол рубахи,
скользнули холодком по животу, губы опустились на шею, коснулись
ключиц. Не открывая глаз, Олег приподнял руки и ощутил ладонями
горячую бархатистую кожу.
- Урсула...
Она тихо хихикнула, потянула ведуна к себе, отрывая от овчины,
попыталась стянуть с него рубаху. Получалось у рабыни плохо, пришлось
ей помочь и стянуть одежду самому. Олег наконец-то открыл глаза,
увидел прямо перед лицом розовые соски на сахарно-белой коже,
потянулся к ним губами. Девушка застонала, прижала его голову сильнее,
удерживала так несколько мгновений, а потом безвольно свалилась рядом.
Середин тут же перевернулся, завис над ней сверху, глядя в ставшее
почти незнакомым лицо. Куда делись выпирающие скулы, острый нос,
пульсирующие на висках вены? Вместо них появились забавные ямочки на
щеках, румянец предрассветного неба, легкая курносость.
Урсула по-своему восприняла его задержку - ведун ощутил
прикосновение к своей плоти, направляющее ее во врата наслаждения, и
сильным толчком выполнил желание невольницы. Девушка вскрикнула,
скребнула его по бокам остренькими ноготками, изогнулась, пытаясь
прижаться сразу всем телом, мелко задрожала. Олег тоже никак не мог
остановиться, врываясь в нее, стремясь пробиться куда-то в
недостижимую глубь, стать ею, слиться в единое целое.
Внутри стремительно нарастал огонь наслаждения - каким-то краешком
сознания ведун сообразил, что сейчас будет взрыв, что все кончится,
кончится до обидного быстро. Усилием воли он остановил буйство плоти,
замедлил свои движения, начал останавливаться - рабыня недовольно
зарычала, с неожиданной силой опрокинула на спину и оседлала уже сама.
В спину под лопаткой больно впилась гарда сабли - Олег толкнул
девушку, перекатываясь дальше, но Урсула не позволила ему снова стать
хозяином положения, опять столкнула, гордо выпрямилась, упираясь
ладонями в грудь и играя бедрами, не давая остановиться тому сладкому
взрыву, что с каждым мгновением нарастал у Середина внизу живота...
- А-а-а-а!!! - Вместо волны наслаждения он почувствовал
болезненный рывок: невольница дернулась со своего места, отскочила к
овчине и упала на нее, вжимаясь в скалу и мелко дрожа - но теперь уже
явно не от страсти.
- Вот зар-раза! - не сдержался Олег. - В такой момент!
Он приподнялся - и вдруг сообразил, что лежит на самом краю
обрыва. Слева, на расстоянии вытянутой руки, начиналась пропасть
глубиной в версту с изрядным гаком. Вожделение испарилось в ту же
секунду. Молодой человек, не меняя позы, осторожно отполз в сторону и
только в паре шагов от края поднялся на ноги.
- Й-я-а... В-вот... - попыталась сказать что-то девушка.
- Скорее я, - вздохнул Олег, нагибаясь за одеждой. - Последнее
время боги любят со мною пошутить. Уж не знаю, к добру ли это или к
беде. Ладно, давай спускаться. На земле будет спокойнее.
Пологий откос от скального козырька до расселины они миновали
всего за час, большую часть преодолев на ногах и лишь изредка, когда
крутизна становилась чрезмерной, придерживаясь за камни. В расселине
еще оставались четверо стражников, ожидавших своей очереди на спуск.
- Мудрого Аркаима не упустили? - тут же поинтересовался Олег.
- Чего с ним сделается, чужеземец? Мы его еще наверху в потники
войлочные замотали - так всю дорогу вниз, как на салазках, и катился.
Токмо придерживали, дабы в пропасть не улетел.
- Молодцы, - усмехнулся Середин. - Будет вам от него титул и
содержание по гроб жизни.
Посмеявшись такой мысли, воины смотали вместе щиты и мешки,
переправили их вниз на отдельной веревке, после чего один за другим
начали спускаться на землю:
1 2 3 4 5