В этот период он не встречался с Рэдом, Брэндоном или Кэтсо. Их молчание предполагало, что они переживают по поводу его отсутствия ровно столько, сколько и он сам. Поэтому Карни удивился, когда Кэтсо разыскал его в пятницу вечером. Кэтсо пришёл с предложением. Он и Брэндон обнаружили подходящий для ограбления дом и хотели, чтобы Карни постоял на стрёме. Ему уже приходилось в прошлом дважды проделывать такое. Работа была непыльной, и в первом случае улов составил перепроданные впоследствии ювелирные украшения, во втором – несколько сотен фунтов наличными. В этот раз дело задумывалось без участия Рэда. Он всё больше увлекался Анной-Лизой, и она, по словам Кэтсо, выжала из того клятву отказаться от мелких краж и приберечь свой талант для более глобальных вещей.Карни чувствовал, что у Кэтсо – да и у Брэндона, может даже в большей степени – зуделось доказать свою криминальную профпригодность в отсутствие Рэда. Выбранный дом был лёгкой мишенью, поэтому Кэтсо уверял, что Карни оказался бы круглым дураком, если бы отказался от столь простой наживы. Карни машинально поддакивал энтузиазму Кэтсо – его мысли были сосредоточены на другом предмете. Когда Кэтсо наконец закончил уговоры, Карни согласился. Не из-за дела. Потому что положительный ответ мог быстрее вернуть его к узелку.Позднее вечером, по предложению Кэтсо, они собрались чтобы взглянуть на предстоящий объект действий. Дом, действительно, предполагал плевую работу. Карни частенько проходил по мосту, через который Хорнси-Лэйн пересекала Арчвэй-роуд, но никогда не замечал бокового ответвления – наполовину тропинки, наполовину колеи – спускавшегося с моста вниз, на дорогу. Этот проход был узким и хорошо просматривался. Его извилистый путь освещался единственным фонарём, чей свет затеняли деревья, растущие в стоящих по бокам прохода садах. Сады же – их изгородь легко перепрыгнуть или просто повалить – представляли прекрасную возможность подобраться к домам. Вор, который использует эту уединённую тропу, сможет прийти и уйти незамеченным, невидимым для взглядов, как с моста, так и с дороги. Единственной необходимой предосторожностью было наблюдение за самой тропой, чтобы предупредить о внезапном появлении пешехода. Это и входило в обязанности Карни.Наступившая ночь была воровской радостью. Прохладно, но не холодно; облачно, но без дождя. Они встретились на Хайгейтском холме, у ворот Церкви Святых Отцов-Мучеников, и оттуда пошли вниз, к Арчвэй-роуд. Спуск на тропу сверху, доказывал Брэндон, мог привлечь больше внимания. Полицейские патрули чаще встречались на Хорнси-Лэйн, отчасти, поскольку мост представлялся более уязвимым местом для общественных беспорядков. К примеру, для самоубийц он имел явные преимущества, и шеф полиции полагал, что если падение с восьмифутовой высоты не убьет вас, бури, случавшиеся на южной стороне Арчвэй-роуд, непременно это сделают.Брэндон явно был в приподнятом настроении, получая удовольствие от роли лидера, вместо того, чтобы играть вторую скрипку после Рэда. Он возбуждённо болтал, в основном о женщинах. Карни уступил Кэтсо право идти рядом с Брэндоном, а сам отстал на несколько шагов. Его рука лежала в кармане куртки, где ждали узелки. В последние несколько часов, после утомительных бессонных ночей, шнурок стал выкидывать странные фокусы с глазами Карни. Иногда казалось, что он движется сам по себе, словно пытаясь самостоятельно развязаться изнутри. Даже сейчас пока они спускались к тропе, он, вроде как шевелился под рукой Карни.– Эй, мужик… ты только посмотри, – Кэтсо уставился на тропинку, покрытую темнотой. – Кто-то разбил лампочку.– Тише ты, – одёрнул его Брэндон и продолжил идти вверх к тропе. Темнота была не абсолютной. Блики освещения доходили сюда от Арчвэй-роуд. Но рассеянные плотной массой кустарников, они оставляли тропу практически погруженной во тьму. Карни с трудом различал собственные руки, поднесённые вплотную к лицу. Впрочем тьма имела и несомненное преимущество – она уводила с тропинки возможных пешеходов. Пройдя немногим более половины пути, Брэндон резко остановил их маленькую группу.– Вот этот дом, – объявил он.– Ты уверен? – спросил Кэтсо.– Я считал садовые ограды. Это точно он.Ограда, окружавшая сад, разваливалась прямо на глазах. Понадобилось лишь незначительное усилие Брэндона – звук заглушил рёв полуночной бури с шоссе внизу – чтобы обеспечить им лёгкий проход. Брэндон пробрался сквозь заросли дикорастущей ежевики в конце сада и Кэтсо последовал за ним, чертыхаясь, получив очередную царапину. Брэндон утихомирил его ответной руганью и повернулся к Карни.– Мы пошли внутрь. Свистнем дважды, когда будем выходить из дома. Запомнил сигнал?– Он же не дебил. Да, Карни? С ним всё будет в порядке. Так мы идём или нет?Брэндон промолчал. Две фигуры двинулись сквозь кусты ежевики, прокладывая путь в середину сада. Уже на газоне, выйдя из-под тени деревьев, они снова стали видимыми – серые силуэты на фоне дома. Карни следил за ними до задней двери, где Кэтсо – наиболее проворный из них двоих – вскрыл замок. Затем парочка проскользнула внутрь дома. Карни остался один.Впрочем, не совсем. Он по-прежнему находился в компании шнурка. Карни проверил тропинку по всем направлениям, его зрение постепенно становилось острее в угольно-чёрном мраке. Прохожих не было. Удовлетворённый, он вытащил верёвку с узелками из кармана. Его руки призрачно белели в темноте; он с трудом мог видеть узелки. Почти бессознательно исследовав их, пальцы Карни принялись заново перебирать запутанный шнур, и что самое странное, в эти несколько секунд слепых манипуляций он продвинулся гораздо дальше в решении проблемы, чем за все предыдущие часы. Отказавшись от глаз, он полностью положился на инстинкт, который чудесно сработал. И снова Карни испытал чувство изумления узелком, словно помогавшим ему в собственном разрушении. Окрылённые близостью победы, пальцы Карни скользили над ним с вдохновенной тщательностью, казалось, повторяя уже отточенные ранее движения.Он ещё раз взглянул на дорогу, чтобы убедиться в её необитаемости, потом обернулся на дом. Дверь оставалась открытой. Однако, ни малейших следов Кэтсо или Брэндона. Карни снова вернулся к головоломке в его руках. И чуть не засмеялся над той лёгкостью, с которой узел вдруг ответил на его старания.Его глаза, горевшие возбуждением, наблюдали поразительную оптическую иллюзию. Вспышки огня невидимых и не имеющих имени цветов загорались перед ним, копируя оригиналы в самой середине узла. Огонь охватил пальцы во время их работы. Его плоть начала светится изнутри. Он мог видеть свои нервные окончания. Зажжённые новой чувственностью; суставы его пальцев просматривались до костного мозга. Затем, почти также внезапно как родились, цвета гасли, оставляя глаза Карни охваченные тьмой до очередной вспышки.Сердце стучало в его ушах. Он чувствовал, до окончательной развязки узла оставались считанные секунды. Прилагать лишние усилия уже не приходилось. Его пальцы теперь лишь служили шнурку, командовавшему ими. Он сделал петлю, чтобы пропустить в неё два оставшихся узла. Он тянул, он толкал – делал всё, что приказывал ему шнур.И цвета снова вернулись, только на этот раз его пальцы были совсем невидимыми. Вместо этого Карни смотрел, как рыба, в сетях становясь больше с каждой распутанной петлёй. Молот в голове застучал в два раза быстрее. Воздух вокруг стал почти осязаемый, словно он погрузился в ил.Кто-то засвистел. Он знал – сигнал должен что-то значить для него, но не мог понять, что именно. Слишком многое происходило: сгущавшийся воздух, пульсирующая голова, узел, развязывающий сам себя в беспомощных руках, в то время как фигура в его середине – яркая и блестящая – подёргивалась и росла.Снова раздался свист. На этот раз его настойчивость вывела Карни из транса. Он огляделся. Брэндон уже пересёк сад, в нескольких ярдах позади следовал Кэтсо. У Карни было только мгновение, чтобы отметить их появление, перед тем как узел начал заключительный этап своего разрешения. Последняя петля освободилась, и суть, прячущаяся внутри узла, появилась резким рывком перед лицом Карни, вырастая прямо на глазах. Он отшатнулся, оберегая голову, и существо прошло мимо него. Шокированный, Карни попятился, запнулся о куст ежевики и очутился в постели из колючек. Заросли над головой волновались, как при сильном ветре. Листья и мелкие ветки осыпались вокруг. Он выглянул наружу в попытке увидеть след существа, но ничего не смог разглядеть.– Ты, почему молчал, грёбаный идиот? – зашипел Брэндон.– Мы думали, ты кинул нас.Карни едва заметил запыхавшегося Брэндона. Он всё ещё разглядывал переплетение веток над своей головой. Запах холодной земли заполнил ноздри.– Ты бы лучше вставал, – посоветовал Брэндон, перебираясь через разрушенную изгородь на дорогу.Карни попытался встать на ноги, но шипы ежевики замедлили движение, цепляясь за волосы и одежду.Дерьмо! – услышал он голос Брэндона у дальнего конца ограды.– Полиция! Там, на мосту.В глубине сада появился Кэтсо.– Ты чего тут внизу делаешь? – спросил он Карни.Карни протянул руку.– Помоги мне, – произнёс он.Кэтсо ухватил её, но вслед за этим раздалось шипение Брэндона.Полиция! Быстрее! – и Кэтсо, оставив свою попытку, прыгнул через изгородь в сторону Арчвэй-роуд вслед за Брэндоном. Через несколько сумасшедших секунд Карни осознал, что верёвка с двумя оставшимися узелками исчезла из его рук. Он был уверен, что не ронял её. Было, похоже, постепенно сообразил он, что единственным объяснением являлось рукопожатие Кэтсо. Карни обшарил себя с головы до ног и облазил всю траву в поисках шнурка. Полиция полицией, а Кэтсо необходимо было предупредить о возможностях шнурка. Это было похуже, чем возмездие Закона. * * * Спускаясь по тропе, Кэтсо даже не ощущал узелки, украдкой пробравшиеся в его руку. Он был слишком занят проблемой побега. Брэндон уже исчез из виду где-то на Арчвэй-роуд. Кэтсо рискнул обернуться, чтобы проверить, не преследует ли его полиция. К счастью их не было видно. Даже если они сейчас затеют погоню, размышлял он, то его не поймают. Но там оставался Карни. Кэтсо замедлил шаг, затем остановился, оглянулся на тропинку – не показался ли это идиот, но тот даже ещё не перелез через ограду.– Да к чёрту, – выдохнул Кэтсо. Может ему ещё вернуться и понести его?Пока Кэтсо колебался, стоя на тёмной тропе, он начал соображать, что держит что– то в руках. В этот момент порывистый ветер в листве деревьев внезапно затих. Неожиданная тишина озадачила Кэтсо. Он поднял взгляд с земли, вглядевшись в узор ветвей и ужаснулся, увидев нечто, сползавшее вниз прямо перед ним, несущее с собой вонь грязи и похоти. Медленно, как во сне, Кэтсо поднял руки, пытаясь отгородиться от создания, но пальцы встретили влажные ледяные конечности, утянувшие его вверх.Перелезая через забор, Карни успел заметить Кэтсо, оторвавшегося от земли и исчезающего в чаще деревьев, увидел его дрыгающиеся в воздухе ноги, вываливающиеся из карманов украденные вещи, и со всех ног припустил в направлении Арчвэй-роуд.Кэтсо визжал, а его болтающиеся в воздухе конечности задёргались ещё отчаяннее. В конце тропинки Карни услышал чей-то голос. Полицейские, предположил он. В следующий момент раздался топот бегущих ног. Он взглянул вверх, на Хорнси-Лэйн – офицеры уже достигли начала тропинки – затем обернулся в направлении Кэтсо. Как раз вовремя, чтобы заметить тело, летевшее вниз с деревьев. Оно мешком свалилось на землю, но в следующий момент оказалось на ногах. Кэтсо бросил взгляд в сторону Карни. В его глазах, даже в ночной тьме, читалось абсолютное безумие. Потом он побежал. Карни, успокоенный тем, что Кэтсо жив, перемахнул через ограду. К тому времени на тропинке показались двое полицейских и стали преследовать Кэтсо. Всё это – узелок, кража, преследование, крики – заняло лишь несколько секунд, во время которых Карни не успел перевести дыхание. Теперь он лежал на колючем ложе ежевики и задыхался, как пойманная рыба. А с другой стороны ограды люди неслись по тропинке и орали вслед подозреваемому.Кэтсо едва слышал их приказы. Он убегал не от полиции, а от грязной твари, поднявшей его для знакомства со своим исполосованным шрамами и язвами лицом. Сейчас, достигнув Арчвэй-роуд, он почувствовал, как дрожь охватывает его конечности. Если ноги откажут, Кэтсо был уверен что тварь снова поймает его и сольется с ним в поцелуе, как уже произошло. Только в это раз у него не будет сил кричать – жизнь будет попросту высосана из его лёгких. Единственной надеждой Кэтсо было увеличить расстояние между ним и его мучителем. Дыхание твари шумело в его ушах, он преодолел сломанный барьер, выскочил на дорогу и побежал в сторону южного шоссе. На полпути беглец осознал допущенную ошибку. Ужас в его голове затмил предыдущие кошмары. Голубая “Вольво” – открытый рот водителя сложился идеальной буквой “О” – летела прямо на него. Кэтсо заметался в свете ее фар, как загнанный зверь. Мгновение спустя ослепляющий удар швырнул его прямо на встречную полосу. Второй водитель не успел свернуть. Кэтсо оказался прямо под его колёсами.Лёжа в саду Карни слышал панические звуки автокатастрофы и голос полицейского на середине дороги, который крикнул: “Иисус Христос всемогущий”. Он подождал несколько секунд и высунулся из своего тайного убежища. Теперь тропинка от начала и до конца была абсолютно безлюдна. Деревья стояли тихо. С дороги ниже нарастал звук сирены и крики офицеров, приказывающие подъезжающим машинам остановиться. Неподалёку от Карни кто-то хныкал. На несколько мгновений он внимательно прислушался, пока не сообразил, что хнычет он сам. Слёзы слезами, а потерянный шнур требовал его внимания. Случилось что-то ужасное, и необходимо было видеть, что именно. Но он боялся подходить к деревьям, зная что ждало его там, поэтому только вглядывался в их тьму и старался разглядеть в ней тварь. Но не было ни звуков, ни движений. Деревья не шевелились. Подавив свой страх, Карни выбрался наружу и пошёл по тропинке, его глаза насторожено всматривались в листву в поисках малейшего следа присутствия твари. Он мог слышать гул собиравшейся вблизи аварии толпы. Мысль о присутствии людей успокоила его. Теперь Карни наверняка понадобиться место для надежного укрытия, так ведь? По крайней мере, так поступают люди, видевшие чудо.Когда Карни достиг того места, где Кэтсо был поднят к ветвям деревьев, он обратил внимание на кучку листьев и краденых вещей. Ноги Карни отреагировали мгновенно, пытаясь унести своего хозяина прочь от этого места, но какое-то странное чувство замедлило его шаг. Хотел ли он заставит детище узелка показать своё лицо? Возможно, лучше встретиться с ним сейчас, во всей его скверне, чем жить в страхе, просчитывая планы и возможности существа. Но тварь не спешила показывать себя. Если она ещё была там, на дереве, то не захотела шевельнуть даже кончиком ногтя.Что-то зашевелилось под его ногой. Карни посмотрел вниз и там, почти скрытый листьями, лежал шнур. Кэтсо, по-видимому, был недостойным хранителем. Теперь – приоткрыв часть своей силы – шнурок и не старался выглядеть безобидно.Он извивался на земле как змея на солнцепёке, подняв свою узловатую голову, привлекая внимание Карни. Юноша хотел проигнорировать его усилия, но не смог. Он знал, что если не поднимет узелки, это сделает кто-то ещё рано или поздно: такая же жертва, как и он сам, захочет решить загадку. К чему может привести её неопытность, кроме как к новому бегству, возможно более ужасному, чем первое? Нет. Будет лучше, если он сам поднимет узелки. В конце концов, Карни осознаёт их возможности и даже, отчасти, способен противостоять им. Карни нагнулся, и верёвка моментально чудесным образом прыгнула к нему в руки, обвившись вокруг пальцев настолько туго, что он чуть не закричал.– Сволочь, – выругался он.Шнур обхватил его запястье, струясь между пальцами в экстазе приветствия. Карни поднял руку, чтобы получше рассмотреть явление. Его уверенность в отношении событий на Арчвэй-роуд внезапно, почти волшебным образом куда-то испарилась. Да и что может значить подобная жалкая уверенность? Есть только жизнь и смерть. Если уж бежать – так сейчас, пока ещё это возможно.Над его головой зашевелились ветки. Карни оторвал взгляд от узелков и поднял глаза к деревьям. С обретённым шнуром все его страхи испарились.– Покажи себя, – сказал он. – Я не такой, как Кэтсо. Я не боюсь. Я хочу знать, что ты такое.Из своего укрытия в листве ожидающая тварь наклонилась в направлении Карни и сделала единственный ледяной выдох. В нём чувствовался запах речного берега после отлива, гниющих растений. Карни собирался спросить о его сущности ещё раз, когда вдруг понял, что это и было ответом твари.
1 2 3 4