А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

Акунин Борис

Приключения Эраста Фандорина - 7. Статский советник


 

Здесь выложена электронная книга Приключения Эраста Фандорина - 7. Статский советник автора по имени Акунин Борис. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Акунин Борис - Приключения Эраста Фандорина - 7. Статский советник.

Размер архива с книгой Приключения Эраста Фандорина - 7. Статский советник равняется 241.77 KB

Приключения Эраста Фандорина - 7. Статский советник - Акунин Борис => скачать бесплатную электронную книгу



Приключения Эраста Фандорина - 7

Борис АКУНИН
СТАТСКИЙ СОВЕТНИК
(политический детектив)
ПРОЛОГ
По левой стороне окна были слепые, в сплошных бельмах наледи и мокрого снега. Ветер кидал липкие, мягкие хлопья в жалостно дребезжащие стекла, раскачивал тяжелую тушу вагона, все не терял надежды спихнуть поезд со скользких рельсов и покатить его черной колбасой по широкой белой равнине – через замерзшую речку, через мертвые поля, прямиком к дальнему лесу, смутно темневшему на стыке земли и неба.
Весь этот печальный ландшафт можно было рассмотреть через окна по правой стороне, замечательно чистые и зрячие, да только что на него смотреть? Ну снег, ну разбойничий свист ветра, ну мутное низкое небо – тьма, холод и смерть.
Зато внутри, в министерском салон-вагоне, было славно: уютный мрак, подсиненный голубым шелковым абажуром, потрескивание дров за бронзовой дверцей печки, ритмичное звяканье ложечки о стакан. Небольшой, но отлично оборудованный кабинет – со столом для совещаний, с кожаными креслами, с картой империи на стене – несся со скоростью пятьдесят верст в час сквозь пургу, нежить и ненастный зимний рассвет.
В одном из кресел, накрывшись до самого подбородка шотландским пледом, дремал старик с властным и мужественным лицом. Даже во сне седые брови были сурово сдвинуты, в углах жесткого рта залегла скорбная складка, морщинистые веки то и дело нервно подрагивали. Раскачивающийся круг света от лампы выхватил из полутьмы крепкую руку, лежавшую на подлокотнике красного дерева, сверкнул алмазным перстнем на безымянном пальце.
На столе, прямо под абажуром, лежала стопка газет. Сверху – нелегальная цюрихская “Воля народа”, совсем свежая, позавчерашняя. На развернутой полосе статья, сердито отчеркнутая красным карандашом:
Палача прячут от возмездия
Редакции стало известно из самого верного источника, что генерал-адъютант Храпов, в минувший четверг отрешенный от должности товарища министра внутренних дел и командира Отдельного корпуса жандармов, в ближайшем времени будет назначен сибирским генерал-губернатором и немедленно отправится к новому месту службы.
Мотивы этого перемещения слишком понятны. Царь хочет спасти Храпова от народной мести, на время упрятав своего цепного пса подальше от столиц. Но приговор нашей партии, объявленный кровавому сатрапу, остается в силе. Отдав изуверский приказ подвергнуть порке политическую заключенную Полину Иванцову, Храпов поставил себя вне законов человечности. Он не может оставаться в живых. Палачу дважды удалось спастись от мстителей, но он все равно обречен.
Из того же источника нам стало известно, что Храпову уже обещан портфель министра внутренних дел. Назначение в Сибирь является временной мерой, призванной вывести Храпова из-под карающего меча народного гнева. Царские опричники рассчитывают открыть и уничтожить нашу Боевую Группу, которой поручено привести приговор над палачом в исполнение. Когда же опасность минует, Храпов триумфально вернется в Петербург и станет полновластным временщиком.
Этому не бывать! Загубленные жизни наших товарищей взывают о возмездии.
Не вынесшая позора Иванцова удавилась в карцере. Ей было всего семнадцать лет.
Двадцатитрехлетняя курсистка Скокова стреляла в сатрапа, не попала и была повешена.
Наш товарищ из Боевой Группы, имя которого хранится в тайне, был убит осколком собственной бомбы, а Храпов опять уцелел.
Ничего, ваше высокопревосходительство, как веревочке ни виться, а конца не миновать. Наша Боевая Группа отыщет вас и в Сибири.
Приятного путешествия!
Паровоз заполошно взревел, сначала протяжно, потом короткими гудками: У-у-у! У! У! У!
Губы спящего беспокойно дрогнули, с них сорвался глухой стон. Глаза раскрылись, недоуменно метнулись влево – на белые окна, вправо – на черные, и взгляд прояснился, стал осмысленным, острым. Суровый старик откинул плед (под которым обнаружились бархатная курточка, белая сорочка, черный галстук), пожевал сухими губами и позвонил в колокольчик.
Через мгновение дверь, что вела из кабинета в приемную, открылась. Поправляя портупею, влетел молодцеватый подполковник в синем жандармском мундире с белыми аксельбантами.
– С добрым утром, ваше высокопревосходительство!
– Тверь проехали? – густым голосом спросил генерал, не ответив на приветствие.
– Так точно, Иван Федорович. К Клину подъезжаем.
– Как так к Клину? – засердился сидящий. – Уже? Почему раньше не разбудил? Проспал? Офицер потер мятую щеку.
– Никак нет. Видел, что вы уснули. Думаю, пусть Иван Федорович хоть немножко поспят. Ничего, успеете и умыться, и одеться, и чаю попить. До Москвы еще час целый.
Поезд сбавил ход, готовясь тормозить. За окнами замелькали огни, стали видны редкие фонари, заснеженные крыши.
Генерал зевнул.
– Ладно, пусть поставят самовар. Что-то не проснусь никак.
Жандарм откозырял и вышел, бесшумно прикрыв за собой дверь.
В приемной горел яркий свет, пахло ликером и сигарным дымом. Подле письменного стола, подперев голову, сидел еще один офицер – белобрысый, розоволицый, со светлыми бровями и поросячьими ресницами. Он потянулся, хрустнул суставами, спросил у подполковника: – Ну, что там?
– Чаю хочет. Я распоряжусь.
– А-а, – протянул альбинос и глянул в окно. – Это что, Клин? Садись, Мишель. Я скажу про самовар. Выйду, ноги разомну. Заодно проверю, не дрыхнут ли, черти.
Он встал, одернул мундир и, позванивая шпорами, вышел в третью комнату чудо-вагона. Тут уж все было совсем просто: стулья вдоль стен, вешалки для верхней одежды, в углу столик с посудой и самоваром. Двое крепких мужчин в одинаковых камлотовых тройках и с одинаково подкрученными усами (только у одного песочными, а у второго рыжими) неподвижно сидели друг напротив друга. Еще двое спали на сдвинутых стульях.
Те, что сидели, при появлении белобрысого вскочили, но офицер приложил палец к губам – пусть, мол, спят – показал на самовар и шепотом сказал:
– Чаю его высокопревосходительству. Уф, душно. Выйду воздуха глотну.
В тамбуре вытянулись в струнку двое жандармов с карабинами. Тамбур не протапливался, и часовые были в шинелях, шапках, башлыках.
– Скоро сменяетесь? – спросил офицер, натягивая белые перчатки и вглядываясь в медленно наплывающий перрон.
– Только заступили, ваше благородие! – гаркнул старший по караулу. – Теперь до самой Москвы.
– Ну-ну.
Альбинос толкнул тяжелую дверь, и в вагон дунуло свежим ветром, мокрым снегом, мазутом.
– Восемь часов, а едва засерело, – вздохнул офицер, ни к кому не обращаясь, и спустился на ступеньку.
Поезд еще не остановился, еще скрипел и скрежетал тормозами, а по платформе к салон-вагону уже спешили двое: один низенький, с фонарем, второй высокий, узкий, в цилиндре и широком щегольском макинтоше с пелериной.
– Вот он, специальный! – крикнул первый (судя по фуражке, станционный смотритель), оборотясь к спутнику.
Тот остановился перед открытой дверью, и спросил офицера, придерживая рукой цилиндр:
– Вы Модзалевский? Адъютант его в-высокопревосходительства?
В отличие от железнодорожника заика не кричал, однако его спокойный, звучный голос без труда заглушил вой пурги.
– Нет, я начальник охраны, – ответил белобрысый, пытаясь разглядеть лицо франта.
Лицо было примечательное: тонкое, строгое, с аккуратными черными усиками, на лбу решительная вертикальная складка.
– Ага, штабс-ротмистр фон 3-Зейдлиц, отлично, – удовлетворенно кивнул незнакомец, впрочем тут же представившийся. – Фандорин, чиновник особых п-по-ручений при его сиятельстве м-московском генерал-губернаторе. Полагаю, вам обо мне известно.
– Да, господин статский советник, мы получили шифровку, что в Москве за безопасность Ивана Федоровича будете отвечать вы, но я полагал, что вы встретите нас на вокзале. Поднимайтесь, поднимайтесь, а то в тамбур заметает.
Статский советник на прощанье кивнул смотрителю, легко взбежал по крутым ступенькам и захлопнул за собой дверь. Сразу стало тихо и гулко.
– Вы уже на т-территории Московской г-губернии, – объяснил чиновник, сняв цилиндр и стряхивая снег с тульи. При этом обнаружилось, что волосы у него черные, а виски, несмотря на молодость, совершенно седые. – Тут начинается моя, т-так сказать, юрисдикция. Мы простоим в К-Клину по меньшей мере часа д-два – впереди расчищают занос. Успеем обо в-всем договориться и распределить обязанности. Но с-сначала мне нужно к его высокопревосходительству, п-представиться и передать с-срочное сообщение. Где можно раздеться?
– Пожалуйте в караульную, там вешалка.
Фон Зейдлиц провел чиновника сначала в первую комнату, где дежурили охранники в цивильном, а после того, как Фандорин снял макинтош и бросил на стул подмокший цилиндр, и во вторую.
– Мишель, это статский советник Фандорин, – объяснил начальник охраны подполковнику. – Тот самый. Со срочным сообщением для Ивана Федоровича.
Мишель встал.
– Адъютант его высокопревосходительства Модзалевский. Могу ли я взглянуть на ваши документы?
– Р-разумеется. – Чиновник достал из кармана сложенную бумагу, протянул адъютанту.
– Это Фандорин, – подтвердил начальник охраны. – В шифровке был словесный портрет, я отлично запомнил.
Модзалевский внимательно рассмотрел печать и фотографию, вернул бумагу владельцу.
– Хорошо, господин статский советник. Сейчас доложу.
Минуту спустя чиновник был допущен в царство мягких ковров, голубого света и красного дерева. Он вошел, молча поклонился.
– Здравствуйте, господин Фандорин, – добродушно пророкотал генерал, успевший сменить бархатную курточку на военный сюртук. – Эраст Петрович, не так ли?
– Т-так точно, ваше высокопревосходительство.
– Решили встретить подопечного на дальних подступах? Хвалю за усердие, хоть и считаю всю эту суету совершенно излишней. Во-первых, мой выезд из Санкт-Петербурга был тайным, во-вторых, господ революционеров я нисколько не опасаюсь, а в-третьих, на все воля Божья. Раз до сих пор уберег Господь Храпова, стало быть, еще нужен Ему старый вояка. – И генерал, который, выходит, и был тот самый Храпов, набожно перекрестился.
– У меня д-для вашего высокопревосходительства сверхсрочное и с-совершенно к-конфиденциальное сообщение, – бесстрастно произнес статский советник, взглянув на адъютанта. – Извините, п-подполковник, но такова п-полученная мною инструкция.
– Ступай, Миша, – ласково велел сибирский генерал-губернатор, названный в заграничной газете палачом и сатрапом. – Самовар-то готов? Как с делом покончим, позову – чайку попьем. – А когда за адъютантом закрылась дверь, спросил. – Ну, что там у вас за тайны? Телеграмма от государя? Давайте.
Чиновник приблизился к сидящему вплотную, сунул руку во внутренний карман касторового пиджака, но тут его взгляд упал на запрещенную газету с отчерченной красным статьей. Генерал перехватил взгляд статского советника, насупился.
– Не оставляют господа нигилисты Храпова своим вниманием. Нашли “палача”! Вы ведь, Эраст Петрович, тоже, поди, всякой ерунды про меня наслушались? Не верьте, врут злые языки, всё шиворот-навыворот перекручивают! Не секли ее в моем присутствии до полусмерти звери-тюремщики, клевета это! – Было видно, что злополучная история с повесившейся Иванцовой попортила его высокопревосходительству немало крови и до сих пор не дает ему покоя. – Я честный солдат, у меня два “Георгия” – за Севастополь и за вторую Плев-ну! – горячась, воскликнул он. – Я ведь девчонку, дуру эту, от каторги уберечь хотел! Ну, сказал ей на “ты”, эка важность. Я же по-отечески! У меня внучка ее возраста! А она мне, старому человеку, генерал-адъютанту, пощечину – при охране, при заключенных! За это мерзавке по закону десять лет каторги следовало! А я велел только посечь и хода делу не давать. Не до полусмерти пороть, как после в газетках писали, а влепить десяток горячих, в полсилы! И не тюремщики секли, а надзирательница. Кто ж знал, что эта полоумная Иванцова руки на себя наложит? Ведь не дворянских кровей, мещаночка обыкновенная, а такие нежности! – Генерал сердито махнул. – Теперь ввек не отмоешься. После другая такая же дура в меня стреляла. Я писал его величеству, чтоб не вешали ее, но государь был непреклонен. Собственноручно на прошении начертал: “Кто на моих верных слуг меч поднимает, тому никакой пощады”. – Храпов растроганно заморгал, в глазах блеснула стариковская слеза. – Устроили травлю, будто на волка. А ведь я как лучше хотел... Не понимаю, хоть режьте, не понимаю!
Генерал-губернатор сокрушенно развел руками, а брюнет с седыми висками внезапно сказал на это, причем безо всякого заикания:
– Где вам понять, что такое честь и человеческое достоинство. Ничего, вы не поймете, так другим псам урок будет.
Иван Федорович разинул рот и хотел приподняться из кресла, но удивительный чиновник уже достал из-под пиджака руку, и в руке этой была никакая не телеграмма, а короткий кинжал. Кинжал вонзился генералу прямо в сердце, и брови у Храпова поползли вверх, рот открылся, но не произнес ни звука. Пальцами генерал схватил статского советника за руку, причем снова блеснул давешний алмаз. А потом голова генерал-губернатора безжизненно откинулась назад, и по подбородку заструилась ленточка алой крови.
Убийца брезгливо расцепил на своем запястье пальцы мертвеца, нервным движением сорвал приклеенные усики, потер седые виски, и они стали такими же черными, как остальные волосы.
Оглянувшись на закрытую дверь, решительный человек подошел к одному из слепых окон, выходивших на пути, и потянул ручку, но рама примерзла насмерть и не подавалась. Это, однако, ничуть не смутило странного статского советника. Он взялся за скобу обеими руками, навалился. На лбу вздулись жилы, скрежетнули стиснутые зубы и – вот чудо – рама заскрипела, поехала вниз. Прямо в лицо силачу хлестнуло снежной трухой, обрадованно заполоскались занавески. Одно ловкое движение – и убийца перекинулся через окаем, растворился в сереющих сумерках.
Кабинет преображался прямо на глазах: ветер, не веря своему счастью, принялся гонять по ковру важные бумаги, теребить бахрому скатерти, трепать седые волосы на голове генерала.
Голубой абажур порывисто закачался, световое пятно заерзало по груди убитого, и стало видно, что на костяной рукоятке основательно, до упора всаженного кинжала вырезаны две буквы: Б. Г.
Глава первая,
в которой Фандорин попадает под арест
День не задался с самого начала. Эраст Петрович Фандорин поднялся ни свет ни заря, потому что в половине девятого ему надлежало быть на Николаевском вокзале. Проделал вдвоем с японцем-камердинером всегдашнюю обстоятельную гимнастику, выпил зеленого чаю и уже брился, одновременно производя дыхательные упражнения, когда зазвонил телефон. Оказалось, что статский советник проснулся в такую рань напрасно: курьерский поезд из Санкт-Петербурга ожидается с двухчасовым опозданием по причине снежных заносов на железной дороге.
Поскольку все необходимые распоряжения по обеспечению безопасности столичного гостя были отданы, еще накануне, Эраст Петрович не сразу придумал, чем занять нежданный досуг. Хотел было выехать на вокзал пораньше, но не стал. К чему зря нервировать подчиненных? Можно не сомневаться, что полковник Сверчинский, исправлявший должность начальника Губернского жандармского управления, в точности выполнил полученные указания: первая платформа, куда прибудет курьерский, оцеплена агентами в штатском, прямо у перрона дожидается блиндированная карета, и конвой отобран самым тщательным образом. Пожалуй, вполне достаточно будет приехать на вокзал за четверть часа – и то больше для порядка, нежели с намерением обнаружить упущения.
Задание от его сиятельства князя Владимира Андреевича получено ответственное, но нетрудное. Встретить важную персону, сопроводить к князю на завтрак, после – в тщательно охраняемую резиденцию на Воробьевых горах для отдыха, а вечером отвезти новоиспеченного сибирского генерал-губернатора к челябинскому поезду, к которому уже будет прицеплен министерский вагон. Вот, собственно, и всё.
Единственный трудный вопрос, терзавший Эраста Петровича со вчерашнего дня, заключался в следующем: подавать ли руку генерал-адъютанту Храпову, запятнавшему себя подлым или, по меньшей мере, непростительно глупым поступком?
С точки зрения службы и карьеры, конечно, следовало пренебречь чувствами, тем более что знающие люди прочили бывшему командиру жандармов скорое возвращение к вершинам власти. Однако Фандорин решил не уклоняться от рукопожатия по совсем иной причине – гость есть гость, и оскорблять его' невозможно. Достаточно будет держаться холодного, подчеркнуто официального тона.
Решение было правильным и даже неоспоримым, но все же у статского советника, что называется, на душе скребли кошки.

Приключения Эраста Фандорина - 7. Статский советник - Акунин Борис => читать онлайн электронную книгу дальше


Было бы хорошо, чтобы книга Приключения Эраста Фандорина - 7. Статский советник автора Акунин Борис дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Приключения Эраста Фандорина - 7. Статский советник у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Приключения Эраста Фандорина - 7. Статский советник своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Акунин Борис - Приключения Эраста Фандорина - 7. Статский советник.
Если после завершения чтения книги Приключения Эраста Фандорина - 7. Статский советник вы захотите почитать и другие книги Акунин Борис, тогда зайдите на страницу писателя Акунин Борис - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Приключения Эраста Фандорина - 7. Статский советник, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Акунин Борис, написавшего книгу Приключения Эраста Фандорина - 7. Статский советник, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Приключения Эраста Фандорина - 7. Статский советник; Акунин Борис, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн