Летя по воздуху, большинство бойцов сжались в комок, инерция пятисоткилограммовых скафандров пронесла их на сотни футов неконтролируемого вращения. Поскольку отряд послинов стоял более-менее на линии инерции тягача, нескольких солдат и офицера разведки батальона принесло в самую их середину.Команда разработчиков Бронированной Пехоты ГалТеха состояла из знающих и осторожных людей, которые либо сами испытали, либо основательно изучили катастрофы разного рода. До последнего человека, в одном случае — женщины, они были пессимистами во всем, что казалось боевых действий, и Мэрфи являлся их старым и добрым другом, постоянно находившимся в центре их сознания.Вдобавок условия, в которых оказалась рота, удивительно напоминали технику вступления в бой, которую в начале разработки некоторое время рассматривали на предмет возможного применения. Так что когда возникли эти конкретные условия, прошла серия запрограммированных и оставленных в наследство команд.Инерционные компенсаторы не замедлили движение скафандров, а скорее снизили воздействие на их пользователей. Кажущееся вращение было значительно уменьшено, визуальные кондиции приведены в соответствие с кажущимся инерционным воздействием. Поэтому у злополучных бойцов было ощущение не как у шаров боулинга, а как у людей, барахтающихся в патоке. Но уменьшение вращения позволило им увидеть, что их ждет, и в какой-то степени приготовиться.Трое из бойцов, влетевших в гущу послинов, были из взвода тяжелого оружия роты «Альфа»: скафандры «Косарей Смерти». Осознав, что им может понадобиться ближняя поддержка, командир взвода переключил все четыре точки огня на флетчеттные пушки.Скомпонованная из двенадцати легких флетчеттных пулеметов, каждая флетчеттная пушка могла извергнуть сорок тысяч смертоносных стальных дротиков в минуту. Конечно, подобно всем «Косарям Смерти», они могли опустошить носимый боезапас менее чем за шесть минут боя. «Косари Смерти» всегда предпочитали находиться поближе к источнику боеприпасов.Двое из бойцов взвода тяжелого оружия благодаря комбинации удачи и гимнастической техники закончили свое кувыркание на ногах и практически бок о бок в самой гуще послинов. Большинство послинов у них за спиной, там, где они прокатились, были мертвы или близки к этому, но последняя группа, окончательно затормозившая их, пыталась подняться на ноги даже тогда, когда «Косари» открыли огонь.Опустив все четыре пушки горизонтально, два бойца в скафандрах стали спиной к спине и начали поворачиваться на месте, извергая стальной поток смерти. Стальные бритвы крошили в капусту любого послина, попавшегося на пути; и куски желтых кентавров летели во все стороны под бешеным напором гиперскоростных флетчетт.К несчастью, охватить весь круг два солдата никак не могли. Послины со всех сторон бросились на сеющих смерть дервишей; мономолекулярные клинки взлетали и опускались в жутком ритме. Через несколько мгновений несчастных «Косарей Смерти» разделали, словно лобстеров.Однако их жертва была не напрасной. Свирепость их атаки на силы послинов выбила тех из равновесия на чуть более долгое мгновение. Большинству попавших в засаду солдат ББС этого мига хватило, чтобы вскочить на ноги и прийти в себя.И прежде чем послинам удалось перехватить инициативу, соображавшие быстрее других солдаты выхватили гравивинтовки и открыли огонь.На оставшихся послинов обрушился ураган серебряных молний. Бого-король потерял большую часть своего оолта на рыночном перекрестке. Когда по нему ударило огненное цунами, остаток растаял за несколько секунд; несколько беспорядочных выстрелов послинов ни в кого не попали.Потерявший надежду бого-король попытался избежать волны релятивистского огня, но был сбит в воздухе конусом выстрелов десятков солдат. Детонацию энергетической матрицы заглушили кинетические взрывы тысяч пуль, столкнувшихся в точке пространства, которое ранее занимало испарившееся блюдце. От бого-короля остался лишь клуб уносимого ветром вонючего дыма.Подполковник Кельвин Бишоп выбрался из разрушенной кабины третьего грузовика и сел на искореженную дверцу. Его ПИР уже подсчитал ущерб, и он скривился на дайджест. Батальон остался в основном цел — потери действительно были минимальны, — но засада в завершение изнурительной поездки через Голубой хребет довела все до уровня кошмара.Он находился черт знает где, в тридцати милях от места сражения, и опаздывал уже на четыре часа. Он не был уверен, что его одинокий батальон действительно сможет повернуть поток вспять, но если они вовремя доберутся до позиций Девятого корпуса, им, может быть, удастся вывести корпус. Это уже стало у ББС чем-то вроде традиции.Он немного поразмыслил над ситуацией и начал отрывисто давать команды своим командирам рот. Надо было спешить на битву. 53 Александрия, Вашингтон, округ Колумбия, Соединенные Штаты Америки, Сол III 10 октября 2004 г., 22:46 восточного поясного времени
Монсеньор О’Рейли тщательно обдумал, что взять с собой. Поскольку послины быстро приближались к его домику в Арлингтоне, он был вполне уверен, что ближайшие несколько дней проведет на ногах.Выбирать приходилось из слишком многих предметов. Его коллекция книг и манускриптов датировалась вплоть до двенадцатого века. Его антикварные и археологические сокровища были собраны по всему свету. Сложная электроника для расшифровки секретов древности и современности. С другой стороны, некоторые из них должны быть полностью уничтожены.В конце концов придя к выводу, что единственные настоящие сокровища, имеющие значение, хранятся у него в голове, он набил дорожную сумку запасными носками, продуктами быстрого приготовления и бутылками с водой. Последний раз окинув взором уютную комнату, он включил систему самоуничтожения и вышел за дверь, не побеспокоившись ее запереть.Он подискутировал сам с собой на тему, пройти пешком или проехать полмили до ВА-123. В конце концов он решил проехать. Машин на дорогах могло быть уже мало, а даже если и нет, любая экономия энергии имеет значение. Он вскинул сумку на плечо и зашагал было к своему «бьюику» последней модели, но замер на месте, когда темного цвета «Сабурбан» с погашенными огнями появился из темноты и остановился перед его домом.Он на мгновение задумался, не было ли чего криминального в доме или на нем самом, но быстро решил, что нет, и так же быстро решил, что это, вероятно, не имеет значения для его посетителей. Он напрягся в ожидании того, что должно произойти, и почти не вздрогнул, когда задняя дверца распахнулась, открыв взору индоя Аэлоола и Поля де Жардена, освещенных плафоном салона.— Залезайте, — отрывисто произнес Поль. Из его облика исчезли все следы щегольского дилетанта.О’Рейли на мгновение взвесил ситуацию — это могла быть обычная ловушка, — затем поспешил к микроавтобусу.— То, что вы едете на танке, еще не означает, что вы не застрянете в пробках.Крепко сложенный водитель тронул с места, не ожидая команды, и направился в сторону от ВА-123.— Мы сделали приготовления, — сказал индой. — Корабль-неведимка химмитов подберет нас на Берки-Ран.— Есть еще одна проблема, — сказал де Жарден, мотнул подбородком в сторону индоя и отвернулся посмотреть в окно. В большой сумке у его ног могло находиться только оружие, и О’Рейли легонько улыбнулся. Ты можешь забрать мальчика из DGSE Direction Generate de la Securite Exterieure — французская служба внешней разведки.
, но ты никогда не сможешь убрать DGSE из мальчика. Рука за бортом изысканного костюма из бутика «Савилль Роу» сжимала, несомненно, какое-нибудь смертоносное французское железо.— Действительно, — продолжил маленький индои. — Мы перехватили приказ о ликвидации из офиса тира Дол Рона.— Перехватили? — изумленно переспросил иезуит.— «Бэйн Сидхе» очень древнее общество и очень широко представлено среди индоев, — заявил миниатюрный инопланетянин. Его лицо, похожее на мордочку летучей мыши, сморщилось весьма сложным образом. Хотя О’Рейли и был ученым, это выражение он не брался расшифровать. Оно казалось на четверть состоявшим из удовлетворения и на три четверти — из раздражения. — Наша неэффективность при прямых действиях проистекает во многом из того же источника, что и у дарелов. И наш ответ всегда являлся отражением их ответа: пусть грязную работу выполняют люди.Бывший агент DGSE фыркнул:— Что отнюдь нас не красит.— Я отдаю себе отчет, что различие часто не в методах достижения, а в самой цели, — с неудовольствием признал О’Рейли. — Однако какое отношение приказ о ликвидации имеет к нам? Он касается члена «Сосьете»? Или кого-то из Франклинов?— Нет, — признал индои с еще одной гримасой. — Затронутая личность не осведомлена о действиях обществ. Однако «Бэйн Сидхе» находится в долгу у этой личности. Более того, мы верим, что эта личность может представлять сильный дестабилизирующий фактор для дарелов.— Одна личность не стоит того, чтобы рисковать «Сосьете», — окончательным тоном заявил монсиньор.— В нормальных обстоятельствах — нет. Однако эта личность неоднократно демонстрировала черты, которые выводят ее за пределы нормы. И «Бэйн Сидхе» просит об этом. Мы оказали «Сосьете» большую помощь. Это пустяк по сравнению с тем, что мы сделали для «Сосьете»!— Как насчет вас, Поль?— Все наши команды Марион находят в данный момент на северо-востоке. Иначе мы взяли бы это на себя.— Итак, вы считаете, это стоит риска. В чем вам нужна помощь? — настороженно спросил иезуит.— Нам нужна Команда Коньерс.Монсеньор тонко улыбнулся и постарался не выразить на лице удивление. Он чертовски сильно надеялся, что дарелы не внедрились так глубоко в Матерь Церковь. * * * Монах в рясе стоял на коленях в ухоженном винограднике и старательно пробовал виноград, улавливая самые мельчайшие нюансы. Урожай придется вскоре собирать, или его может вообще не быть. В винограде не хватало последней чуточки сладости, но ее недостаток может оказаться и к лучшему. Несомненно, вину столь горькой поры не следует быть сладким.Ласковый ночной ветерок успокаивал душу. Ночь была все такой же, даже когда рушился весь окружающий мир. Приют ночи не изменился.Он поднялся на ноги с грацией танцора, когда к нему подошел один из старших братьев. Старший брат жестом велел следовать за ним и направился к одному из внешних зданий монастыря, не произнося ни слова. Монах увидел, что собираются и другие, и понял, что это должен быть специальный вызов. Войдя в здание, старший брат свернул в сторону.Помощник аббата удалится в свою келью и будет беспрестанно молиться, пока команда не вернется. Он вспоминал свои собственные дни в команде и боялся, что многих не будет на следующей вечерней молитве. Вызов «Сосьете» часто был смертным приговором. Они чем-то напоминали французский Иностранный Легион; для «Сосьете» имела значение только задача, и черт с ними, с потерями. Для бенедиктинцев важность имели ритуал и искусство. Вот почему, вопреки распространенному мифу, специальный отряд католической церкви состоял не из иезуитов. Шао-Линь вовсе не обладал монополией, как там думали.Монах прочитал инструкцию в красном «боевом» свете, пока его облаченные в черное и серое братья собирали инструменты своего искусства. Задание было сложным, но не чрезмерно. Самым серьезным вопросом было время. И, конечно, выезд на задание без связи и с ограниченными разведданными.Особым разрешением монахам дозволялось говорить во время инструктажа. Однако вопросов не было. Они взяли свое снаряжение, переоделись и загрузились в микроавтобусы с погашенными огнями, не произнеся ни слова. * * * О’Нил пристально смотрел на своего оппонента по другую сторону тускло освещенного зеленого пространства. Следующий ход решит исход противоборства. Ставки были высоки, но Майкл О’Нил-старший бывал и в более трудных положениях. Всегда есть выход, если как следует поломать голову над ситуацией и действовать точно и жестко. Но обычно карты у него были лучше.— Ставлю пять, — сказала Кэлли.— Открываем.— Две пары, короли старшие.— Черт! — сказал Папа О’Нил, бросая карты вниз. Жалкая пара тузов на столе словно насмехалась над его неспособностью выиграть простую партию в покер у восьмилетней пацанки. Было уже далеко за полночь, и ему уже давно следовало уложить ее в постель. Но ввиду поступавших с мест сражения новостей и когда ее отец на пути к фронту, Майк-старший решил дождаться, пока она заснет сама. До сих пор она показывала выносливость профессионального игрока.— Еще одна такая партия, и ты будешь мыть посуду целый месяц, — засмеялась Кэлли.— Да уж, ну… — Он попытался придумать находчивый ответ, но сдался. Что он мог сказать?Запищал пейджер, и О’Нил снял его с пояса. Прибор был подключен к сенсорам владения, а не к телефону. Если Майку-старшему больше шестидесяти, это еще не значит, что он не может пользоваться современными технологиями. Пейджер показывал, что к ним посетитель. Сначала датчики движения, затем датчики металла обнаружили движение на длинной дороге, ведущей к ферме. Однако прибор, следящий за подпространственными передачами, молчал.Значит, не послины. Может быть, это шериф едет удостовериться, что он не гонит самогон. Или хотя бы гонит не в доме, где он может быть найден и породит неловкое положение. Лучше не предлагать ему отведать из последней партии. Хотя так поздно ночью все это имело мало смысла или вовсе не имело.— К нам посетитель, — сказал он.— Друг или враг? — серьезно спросила Кэлли. Она перестала тасовать карты и бросила их на стол.— Не знаю, — сказал дед. — Полагаю, нам следует посмотреть.Это был непримечательный «Форд-Таурус». Вероятно, взятый напрокат. Водителем был мужчина. Что-либо еще Папа О’Нил сказать не мог даже с биноклем высокой кратности и усилением света. Он ждал в передней комнате дома, прикрытый легкой занавеской окна, пока автомобиль не подъехал к крыльцу и не остановился.Показавшийся в свете фонарей водитель был мужчиной, чуть старше двадцати, и один. Он немного походил на латиноамериканца — в основном благодаря смуглому лицу и черным волосам, — но мог быть представителем любой из сотни рас всего мира. Одет он был в старую и потертую полевую куртку. Кроме эмблемы Сил Специального Назначения на правом плече, она больше не имела никаких отметок, была «стерильной» — на жаргоне сообщества сил специальных операций. Вид у него был знакомый, но О’Нил не мог припомнить лицо.Майк-старший открыл дверь и вышел, настороженно глядя на незнакомца. У абсолютно постороннего не было причин подъезжать к дому. И если подумать, у него никогда не было непрошеных гостей. За исключением блюстителей закона. Ну, тут уж его не спрашивали.— Майк, — сказал парень при виде его, и его лицо расплылось в широкой ухмылке. — Давненько не виделись, ‘тапо !Папа О’Нил задумчиво сморщил лоб, но выражение все еще оставалось настороженным.— Я вас знаю?— Ну, блин! — Незнакомец покачал головой в явном разочаровании. — Как насчет вот этого: «Иногда тебе достаются перья, иногда тебе достаются кости».Папа О’Нил наклонил голову набок, перебирая в уме многие годы воспоминаний. Затем глаза его расширились.— Гарольд? — недоверчиво спросил он. * * * — Таковы были условия сделки. Получил новую жизнь, новые документы, и с тех самых пор я работаю на Него. Зови меня Лазарем, — закончил он с кривой ухмылкой.— Ты работаешь на Компанию? — спросил Майк, откинувшись назад в покрытом коровьей шкурой кресле.— Нет, — сказал Гарольд, отрицательно покачав головой. — Существуют группы, о которых никогда не говорят.Он внезапно подался вперед в кресле.— Ты знаешь, почему мы оказались в заднице, чувак. Из-за хреновых бюрократов в Штатах. Борцов за мир и политиков в форме, которые никогда не давали нам сделать работу как положено. Ты знаешь, приятель, ты делал ту работу, которую полагалось нам делать!— Конечно, Гарольд, — успокаивающе проговорил Майк-старший. — Но это было тогда, приятель. Другой мир. Другой враг.— Нет, — сказал посетитель и замотал головой. — Враг все тот же. Тыловые ублюдки, которые сидят в своих кондиционированных кабинетах и подсирают тем беднягам, которым приходится выполнять работу.— Гарольд! — сказал Майк-старший с жестом в сторону Кэлли. Она была на противоположной от него половине комнаты, позади кресла посетителя, пытаясь разобраться с ящичком-головоломкой. Он показывал, что Гарольду было бы неплохо следить за своим языком, но также надеялся, что это его немного успокоит. Тот успокоился, но произошло еще что-то, и это вернуло внимание Майка на твердую землю, словно удар молнии. Шестое чувство, выработавшееся у него после пребывания в слишком многих — больше, чем ему бы хотелось, — и действительно скверных местах, подсказало ему, что в посетителе что-то изменилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
Монсеньор О’Рейли тщательно обдумал, что взять с собой. Поскольку послины быстро приближались к его домику в Арлингтоне, он был вполне уверен, что ближайшие несколько дней проведет на ногах.Выбирать приходилось из слишком многих предметов. Его коллекция книг и манускриптов датировалась вплоть до двенадцатого века. Его антикварные и археологические сокровища были собраны по всему свету. Сложная электроника для расшифровки секретов древности и современности. С другой стороны, некоторые из них должны быть полностью уничтожены.В конце концов придя к выводу, что единственные настоящие сокровища, имеющие значение, хранятся у него в голове, он набил дорожную сумку запасными носками, продуктами быстрого приготовления и бутылками с водой. Последний раз окинув взором уютную комнату, он включил систему самоуничтожения и вышел за дверь, не побеспокоившись ее запереть.Он подискутировал сам с собой на тему, пройти пешком или проехать полмили до ВА-123. В конце концов он решил проехать. Машин на дорогах могло быть уже мало, а даже если и нет, любая экономия энергии имеет значение. Он вскинул сумку на плечо и зашагал было к своему «бьюику» последней модели, но замер на месте, когда темного цвета «Сабурбан» с погашенными огнями появился из темноты и остановился перед его домом.Он на мгновение задумался, не было ли чего криминального в доме или на нем самом, но быстро решил, что нет, и так же быстро решил, что это, вероятно, не имеет значения для его посетителей. Он напрягся в ожидании того, что должно произойти, и почти не вздрогнул, когда задняя дверца распахнулась, открыв взору индоя Аэлоола и Поля де Жардена, освещенных плафоном салона.— Залезайте, — отрывисто произнес Поль. Из его облика исчезли все следы щегольского дилетанта.О’Рейли на мгновение взвесил ситуацию — это могла быть обычная ловушка, — затем поспешил к микроавтобусу.— То, что вы едете на танке, еще не означает, что вы не застрянете в пробках.Крепко сложенный водитель тронул с места, не ожидая команды, и направился в сторону от ВА-123.— Мы сделали приготовления, — сказал индой. — Корабль-неведимка химмитов подберет нас на Берки-Ран.— Есть еще одна проблема, — сказал де Жарден, мотнул подбородком в сторону индоя и отвернулся посмотреть в окно. В большой сумке у его ног могло находиться только оружие, и О’Рейли легонько улыбнулся. Ты можешь забрать мальчика из DGSE Direction Generate de la Securite Exterieure — французская служба внешней разведки.
, но ты никогда не сможешь убрать DGSE из мальчика. Рука за бортом изысканного костюма из бутика «Савилль Роу» сжимала, несомненно, какое-нибудь смертоносное французское железо.— Действительно, — продолжил маленький индои. — Мы перехватили приказ о ликвидации из офиса тира Дол Рона.— Перехватили? — изумленно переспросил иезуит.— «Бэйн Сидхе» очень древнее общество и очень широко представлено среди индоев, — заявил миниатюрный инопланетянин. Его лицо, похожее на мордочку летучей мыши, сморщилось весьма сложным образом. Хотя О’Рейли и был ученым, это выражение он не брался расшифровать. Оно казалось на четверть состоявшим из удовлетворения и на три четверти — из раздражения. — Наша неэффективность при прямых действиях проистекает во многом из того же источника, что и у дарелов. И наш ответ всегда являлся отражением их ответа: пусть грязную работу выполняют люди.Бывший агент DGSE фыркнул:— Что отнюдь нас не красит.— Я отдаю себе отчет, что различие часто не в методах достижения, а в самой цели, — с неудовольствием признал О’Рейли. — Однако какое отношение приказ о ликвидации имеет к нам? Он касается члена «Сосьете»? Или кого-то из Франклинов?— Нет, — признал индои с еще одной гримасой. — Затронутая личность не осведомлена о действиях обществ. Однако «Бэйн Сидхе» находится в долгу у этой личности. Более того, мы верим, что эта личность может представлять сильный дестабилизирующий фактор для дарелов.— Одна личность не стоит того, чтобы рисковать «Сосьете», — окончательным тоном заявил монсиньор.— В нормальных обстоятельствах — нет. Однако эта личность неоднократно демонстрировала черты, которые выводят ее за пределы нормы. И «Бэйн Сидхе» просит об этом. Мы оказали «Сосьете» большую помощь. Это пустяк по сравнению с тем, что мы сделали для «Сосьете»!— Как насчет вас, Поль?— Все наши команды Марион находят в данный момент на северо-востоке. Иначе мы взяли бы это на себя.— Итак, вы считаете, это стоит риска. В чем вам нужна помощь? — настороженно спросил иезуит.— Нам нужна Команда Коньерс.Монсеньор тонко улыбнулся и постарался не выразить на лице удивление. Он чертовски сильно надеялся, что дарелы не внедрились так глубоко в Матерь Церковь. * * * Монах в рясе стоял на коленях в ухоженном винограднике и старательно пробовал виноград, улавливая самые мельчайшие нюансы. Урожай придется вскоре собирать, или его может вообще не быть. В винограде не хватало последней чуточки сладости, но ее недостаток может оказаться и к лучшему. Несомненно, вину столь горькой поры не следует быть сладким.Ласковый ночной ветерок успокаивал душу. Ночь была все такой же, даже когда рушился весь окружающий мир. Приют ночи не изменился.Он поднялся на ноги с грацией танцора, когда к нему подошел один из старших братьев. Старший брат жестом велел следовать за ним и направился к одному из внешних зданий монастыря, не произнося ни слова. Монах увидел, что собираются и другие, и понял, что это должен быть специальный вызов. Войдя в здание, старший брат свернул в сторону.Помощник аббата удалится в свою келью и будет беспрестанно молиться, пока команда не вернется. Он вспоминал свои собственные дни в команде и боялся, что многих не будет на следующей вечерней молитве. Вызов «Сосьете» часто был смертным приговором. Они чем-то напоминали французский Иностранный Легион; для «Сосьете» имела значение только задача, и черт с ними, с потерями. Для бенедиктинцев важность имели ритуал и искусство. Вот почему, вопреки распространенному мифу, специальный отряд католической церкви состоял не из иезуитов. Шао-Линь вовсе не обладал монополией, как там думали.Монах прочитал инструкцию в красном «боевом» свете, пока его облаченные в черное и серое братья собирали инструменты своего искусства. Задание было сложным, но не чрезмерно. Самым серьезным вопросом было время. И, конечно, выезд на задание без связи и с ограниченными разведданными.Особым разрешением монахам дозволялось говорить во время инструктажа. Однако вопросов не было. Они взяли свое снаряжение, переоделись и загрузились в микроавтобусы с погашенными огнями, не произнеся ни слова. * * * О’Нил пристально смотрел на своего оппонента по другую сторону тускло освещенного зеленого пространства. Следующий ход решит исход противоборства. Ставки были высоки, но Майкл О’Нил-старший бывал и в более трудных положениях. Всегда есть выход, если как следует поломать голову над ситуацией и действовать точно и жестко. Но обычно карты у него были лучше.— Ставлю пять, — сказала Кэлли.— Открываем.— Две пары, короли старшие.— Черт! — сказал Папа О’Нил, бросая карты вниз. Жалкая пара тузов на столе словно насмехалась над его неспособностью выиграть простую партию в покер у восьмилетней пацанки. Было уже далеко за полночь, и ему уже давно следовало уложить ее в постель. Но ввиду поступавших с мест сражения новостей и когда ее отец на пути к фронту, Майк-старший решил дождаться, пока она заснет сама. До сих пор она показывала выносливость профессионального игрока.— Еще одна такая партия, и ты будешь мыть посуду целый месяц, — засмеялась Кэлли.— Да уж, ну… — Он попытался придумать находчивый ответ, но сдался. Что он мог сказать?Запищал пейджер, и О’Нил снял его с пояса. Прибор был подключен к сенсорам владения, а не к телефону. Если Майку-старшему больше шестидесяти, это еще не значит, что он не может пользоваться современными технологиями. Пейджер показывал, что к ним посетитель. Сначала датчики движения, затем датчики металла обнаружили движение на длинной дороге, ведущей к ферме. Однако прибор, следящий за подпространственными передачами, молчал.Значит, не послины. Может быть, это шериф едет удостовериться, что он не гонит самогон. Или хотя бы гонит не в доме, где он может быть найден и породит неловкое положение. Лучше не предлагать ему отведать из последней партии. Хотя так поздно ночью все это имело мало смысла или вовсе не имело.— К нам посетитель, — сказал он.— Друг или враг? — серьезно спросила Кэлли. Она перестала тасовать карты и бросила их на стол.— Не знаю, — сказал дед. — Полагаю, нам следует посмотреть.Это был непримечательный «Форд-Таурус». Вероятно, взятый напрокат. Водителем был мужчина. Что-либо еще Папа О’Нил сказать не мог даже с биноклем высокой кратности и усилением света. Он ждал в передней комнате дома, прикрытый легкой занавеской окна, пока автомобиль не подъехал к крыльцу и не остановился.Показавшийся в свете фонарей водитель был мужчиной, чуть старше двадцати, и один. Он немного походил на латиноамериканца — в основном благодаря смуглому лицу и черным волосам, — но мог быть представителем любой из сотни рас всего мира. Одет он был в старую и потертую полевую куртку. Кроме эмблемы Сил Специального Назначения на правом плече, она больше не имела никаких отметок, была «стерильной» — на жаргоне сообщества сил специальных операций. Вид у него был знакомый, но О’Нил не мог припомнить лицо.Майк-старший открыл дверь и вышел, настороженно глядя на незнакомца. У абсолютно постороннего не было причин подъезжать к дому. И если подумать, у него никогда не было непрошеных гостей. За исключением блюстителей закона. Ну, тут уж его не спрашивали.— Майк, — сказал парень при виде его, и его лицо расплылось в широкой ухмылке. — Давненько не виделись, ‘тапо !Папа О’Нил задумчиво сморщил лоб, но выражение все еще оставалось настороженным.— Я вас знаю?— Ну, блин! — Незнакомец покачал головой в явном разочаровании. — Как насчет вот этого: «Иногда тебе достаются перья, иногда тебе достаются кости».Папа О’Нил наклонил голову набок, перебирая в уме многие годы воспоминаний. Затем глаза его расширились.— Гарольд? — недоверчиво спросил он. * * * — Таковы были условия сделки. Получил новую жизнь, новые документы, и с тех самых пор я работаю на Него. Зови меня Лазарем, — закончил он с кривой ухмылкой.— Ты работаешь на Компанию? — спросил Майк, откинувшись назад в покрытом коровьей шкурой кресле.— Нет, — сказал Гарольд, отрицательно покачав головой. — Существуют группы, о которых никогда не говорят.Он внезапно подался вперед в кресле.— Ты знаешь, почему мы оказались в заднице, чувак. Из-за хреновых бюрократов в Штатах. Борцов за мир и политиков в форме, которые никогда не давали нам сделать работу как положено. Ты знаешь, приятель, ты делал ту работу, которую полагалось нам делать!— Конечно, Гарольд, — успокаивающе проговорил Майк-старший. — Но это было тогда, приятель. Другой мир. Другой враг.— Нет, — сказал посетитель и замотал головой. — Враг все тот же. Тыловые ублюдки, которые сидят в своих кондиционированных кабинетах и подсирают тем беднягам, которым приходится выполнять работу.— Гарольд! — сказал Майк-старший с жестом в сторону Кэлли. Она была на противоположной от него половине комнаты, позади кресла посетителя, пытаясь разобраться с ящичком-головоломкой. Он показывал, что Гарольду было бы неплохо следить за своим языком, но также надеялся, что это его немного успокоит. Тот успокоился, но произошло еще что-то, и это вернуло внимание Майка на твердую землю, словно удар молнии. Шестое чувство, выработавшееся у него после пребывания в слишком многих — больше, чем ему бы хотелось, — и действительно скверных местах, подсказало ему, что в посетителе что-то изменилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82