Да уж, дубовая доска в меня толщиной, да еще и железом окованная. И разумеется, ворота были закрыты, как и положено в приличном доме. Чтоб сквозняков не было.
Мы этого, вообще говоря, ожидали. Аманда была в замке один раз — но ей этого хватило, чтобы в памяти отложилась общая планировка, по крайней мере части его. Закрытые врата нас не удивили, но ведь наш путь все равно лежит туда, так что теперь Алии предстоит проявить еще одно умение, которому ее научили, — умение контролировать разум противника и заставлять его делать то, что так он делать не собирался. Как и в случае сонной стражи, здесь от противника требовалась расслабленность и скука, а самая большая сложность была в том, что стоит на мгновение отвлечься, и противник выйдет из-под контроля, а то и вовсе сообразит, что еще мгновение назад неторопливо шел к колодцу с камнем на шее не просто так. Поэтому, кстати, столь радикальные мысленные приказы рекомендовалось не использовать.
Снова начался медленный, беззвучный танец. Моя милая супруга еще не вполне качественно направляла свои удары, поэтому я, стоя рядом, прекрасно чувствовал все то, что сейчас роилось в голове у невидимого отсюда стража. Если, конечно, он там был. Ему смертельно захотелось посмотреть, не едет ли кто по дороге.
Разумеется, можно было подняться на башню, оттуда и ВИДИМОСТЬ получше, но эта мысль была ему подкинута лишь для того, чтобы тут же ее отмести без сожаления — на башню… вверх по лестнице… вот еще! Куда проще открыть ворота и глянуть прямо отсюда.
Постепенно я дошел до того состояния, что уже сам едва сдерживался, чтобы не посмотреть, а кто же, и в самом деле, там едет? Рейн уже пару раз оглядывался — сопротивляемость вну-шению у него была послабее… И тут я вспомнил!
Мой воображаемый скафандр! Действительно, во время пребывания у эльфов я так расслабился, что совершенно перестал думать об этом виде защиты. Думаю, что там она и не требовалась, эльфы вполне могли позаботиться и о себе, и о нас. Но вот потом пренебрегать этим не стоило. Я привычно мысленно натянул на себя бронекостюм и захлопнул шлем — ой, какая благодать. Сразу отпало желание посмотреть на дорогу — стало быть, действует.
Створки ворот стали медленно приоткрываться — кто-то, похоже, не выдержал. Щель была уже в руку толщиной, когда танец Алии изменился, и, судя по тому, что Рейн снова отчаянно зевнул, теперь она усыпляла стражей. Интересно, на месте охранника, если он, конечно, что-то потом вспомнит, я бы начал всерьез подумывать об умопомешательстве. Еще бы, сначала неизвестно отчего тянет ворота открыть, а потом возле них и уснуть.
— Все, — тихо сказала Алия, расслабляясь. — Можно идти.
— Ты себя нормально чувствуешь? — обеспокоенно спросил я. В памяти мелькали картины собственного состояния после применения магии, когда и на ногах-то стоять было немалым трудом.
— Да… — ответила она несколько удивленно, как мне показалось. — Знаешь, я совсем не устала, как будто ничего и не было.
Может, в этом и заключается та самая небывалая мощь, о которой говорится в пророчестве? Если, конечно, речь шла именно о моей Алии. Не особые умения, не знание новых заклятий — просто неиссякаемый источник силы. Что ж, в нашей ситуации это едва ли не самый лучший выход. Маг, не теряющий сознания после пятого или даже десятого огненного шара — пожалуй, нам есть на что надеяться.
Я аккуратно переступил через дрыхнувшего орка и первым вошел в центральную часть замка. Поодаль развалились еще двое стражей, ничуть не отличавшихся от первого. По крайней мере в плане манеры поведения — оба дружно посапывали, один подложил под голову щит, другой, за неимением такового, прислонился к стене и счастливо пускал слюни. На уродливой клыкастой харе застыло выражение полного благодушия и умиротворения. Если, конечно, я правильно интерпретировал его оскал.
Путь был открыт — и я мысленно прикидывал, где находится остальная стража. Большая часть наверняка осталась снаружи — и, значит, есть способ несколько упростить наше задание. Взглядом показав Рейну, что делать, я навалился на массивные створки. Граф приналег рядом, и вдвоем мы задвинули толстую дверь и с чувством глубокого удовлетворения водрузили поверх нее здоровенный брус, надежно заперший нас внутри вражеского замка. Оригинальный ход, не правда ли… Кстати, когда придет время выбираться отсюда, как мы, интересно, будем это открывать…
Гулкие каменные коридоры — но мы крались, насколько это было возможно, бесшумно. Аманда, которая предусмотрительно оставила свой камзол у лошадей и шла с нами в одном эльфийском плаще, накинутом на обнаженное тело, сразу же рассталась с одеждой и приняла боевую форму — к тому же как бы мы ни старались, но два закованных в броню рыцаря физически не могут передвигаться совершенно беззвучно. Время от времени лязгало железо, и даже пробивающееся сквозь опущенное забрало дыхание казалось громким хрипом, способным всполошить и мертвого. А вот наша милая кошечка передвигалась настолько тихо, что не разбудила бы и дремлющую мышку.
И все же бесконечно это убийственное везение продолжаться не могло. Рано или поздно мы напоролись бы на стражу, которая в отличие от привратников не стояла на месте и имела привычку прогуливаться по коридорам. А Алия, при всех ее талантах, не смогла бы наложить сонные чары на весь замок.
Двое орков вынырнули из-за угла совершенно неожиданно — для них, разумеется, неожиданно, я-то ждал атаки в любую секунду, и замершие в удивлении твари тут же рухнули на пол с ножами в глотках. Шуму это наделало изрядно, но это было бы сущей ерундой, если бы не тот факт, что стражников оказалось трое. Третий, шедший сзади, увидел падающие тела и, к сожалению, струсил.
Вместо того чтобы ринуться в бой и геройски погибнуть, он пронзительно завизжал и бросился бежать по коридору, призывая помощь на своем лающем и непонятном языке. Впрочем, перевод тут особо не требовался, в голосе его радости слышно явно не было. В общем, тот факт, что острейшие когти незамедлительно перевели его вопли в хрип умирающего, уже никакой роли, кроме уменьшения числа защитников на единицу, не сыграл — тревога была поднята.
Если бы я был владельцем замка, мне не слишком понравилось бы, чтобы в моем доме на каждом углу торчали эти мерзкие рожи.
Здешний хозяин придерживался, видимо, другого мнения — орки посыпались на нас, как из ведра. Они лезли изо всех дверей пачками. Нам оставалось только принять бой и уповать на то, что их окажется все же конечное число.
Огненный шар влетел в распахнутую дверь и лопнул внутри, вызвав оттуда вопли боли и ужаса, за ним последовал еще один — Алия уверовала в неиссякаемость своих резервов и лупила фаерболами направо и налево, не утруждая себя выбором более витиеватых заклятий. Бешено катающийся по полу клубок сплетенных тел внезапно разделился на две неравные части — три изуродованных тела, одно из которых еще слабо шевелилось, остались лежать на полу, а пантера черной молнией метнулась навстречу другим нападавшим. В отличие от переодетых сервов этим мальчикам оборотни были не в новинку, хотя обычно и не выступали за команду противника, поэтому встретили ее дружно, и я содрогнулся, услышав визг раненой кошки.
Мысленно напомнив, что ей это не слишком повредит, я уложил очередного противника и оглянулся — Рейн бешено вращал над головой меч, красиво возложив бронированную ногу на бездыханный труп, отбиваясь сразу от пятерых. Учитывая его доспехи, помощь ему пока не требовалась.
Арбалетная стрела, врезавшись в грудную пластину панциря, разлетелась на куски. Орк, порядком удивленный этим фактом, лихорадочно пытался натянуть свое оружие снова, но Алия выбросила вперед руку, и незримый кулак врезался в стрелка, превращая его тело в безжизненную мешанину костей и зеленоватой плоти, с противным шлепком шмякнувшуюся о стену. Еще один урод, аккуратно напоровшийся на услужливо подставленный клинок, сполз на пол.
Распахнулась еще одна дверь, и оттуда вылетел высокий поджарый мужчина. Руки его были пусты, но Алия, не желая рисковать, метнула в него фаербол, расплескавшийся огнем по его лицу, заставив вспыхнуть рыжие волосы. Я отвернулся, чтобы снести с плеч еще одну зеленую башку, а когда снова бросил взгляд в ту сторону, человека в дверях уже не было. На его месте стоял здоровенный зверь, сильно напоминавший тигра, но ровного красно-желтого окраса. Морда горела бешеной злобой, а клыки в полметра длиной наводили на воспоминание с когда-то живших на Земле махайродах — саблезубых тиграх: эта тварь явно была из их породы. Я метнул нож одновременно с его прыжком — остановить полет могучего зверя было, конечно, невозможно, но прыгнул он, по счастью, на Аманду, переломив ей хребет одним ударом могучей лапы. И тут же завертелся, корчась и воя от боли. Я криво усмехнулся и повернулся лицом к очередному нападавшему. Не зря старались эльфы — посеребренные клинки были до одури эффективны против эдаких тварей. Аманда оправится, что ей сделается, эта же киска — никогда.
Оставляя за собой трупы, мы упорно продвигались вперед. Судя по тому количеству орков, которые заслоняли нам дорогу, мы явно двигались в нужном направлении. Уже не менее трех десятков зеленых туш устилали узорчатый мраморный пол коридора, все меньше и меньше защитников стояло на нашем пути. Когтистая лапа почти оторвала голову троллю, успевшему перед смертью вогнать топор под лопатку пантере — она была единственная из нас, кто принимал удары на себя, я не подпускал орков к Алии, а Рейн, слепо верящий в то, что с его возлюбленной не случится ничего плохого, полностью погрузился в водоворот схватки, его серебристые доспехи давно стали зелеными, но меч по-прежнему вихрем кружился в его руке, отсекая когтистые руки, а по возможности и головы. Аманда зубами выдрала топор из мгновенно затянувшейся раны, и я с сожалением подумал о том, что красавица брюнетка берет на себя слишком много. Хоть каждая полученная рана и не грозит ей смертью, но боль есть боль…
И вдруг все изменилось. Высокие створки дверей распахнулись, и, оттолкнув орков, вперед вышел высокий воин в черных доспехах. В руке он сжимал меч, а на лице, обрамленном густыми черными волосами — он демонстративно не надел шлема, — яростно сиял странный красный глаз, больше похожий на… на объектив, чем на дарованный природой орган. Мгновение он постоял, глядя на то, как Рейн добивает остатки его воинства, а затем шагнул вперед.
Алия метнула в него фаербол, но поскользнулась в крови, заливавшей пол, и неловко упала — огненный мячик попал в меня, бессильно разбившись о зеленое покрытие доспехов. Аманда рванулась вперед, неловко, я бы даже сказал, неуклюже — и, в буквальном смысле слова, запуталась в собственных лапах, не допрыгнув до лорда чуть ли не два шага. Он усмехнулся, шагнул вперед и нанес удар.
Диким, немыслимо отчаянным движением пантера изогнулась, уклоняясь от узкого длинного клинка, и у меня на мгновение мелькнула мысль — почему? И в тот же миг я понял — его клинок, как и мой, был посеребренным, смертельным для нашей воительницы, смертельным даже при малой царапине.
Она не успела… вся гибкость, вся стремительность зверя была вложена в это движение, и все же кончик лезвия достал ее лапу, рассек шкуру, покрытую свалявшимся от крови мехом, и оставил глубокий порез длиной в ладонь. Я знал, что этого достаточно, — и знал, что у меня осталась секунда, не больше. И тогда я прыгнул… насколько может прыгнуть тренированный в условиях повышенной гравитации десантник, даже если на нем и навешано немыслимо много железа.
Прыжок пронес меня чуть ли не половину расстояния до пронзительно визжащей Аманды. В этом крике были боль, ужас неминуемой смерти, обреченность и прощание. Я упал на каменный пол, но посланное в бросок тело продолжало скользить по омытому зеленой жижей полу. Рука схватила валявшуюся рядом алебарду с широким, острым как бритва лезвием, и уже почти лежа я нанес отчаянный удар, вложив в него всю силу, полученную за годы безжалостных истязаний собственного тела.
Лезвие вошло именно туда, куда я целился, — отточенная стальная кромка без усилия рассекла кожу, кость и с грохотом врубилась в камень, высекая из него сноп искр.
Отсеченная по самое плечо лапа оборотня отлетела в сторону.
Теперь можно встать. Я не знал, успел ли я, успел ли остановить ток серебра, стремительно распространявшегося по кровеносной системе кошки. Но знал одно — я сделал, что мог.
Смерть оборотня от серебра — это не магия. Это биохимия организма. Серебро для него — зараза. А заражение всегда или почти всегда можно прервать своевременной ампутацией. Что ж, посмотрим…
— Он мой! — заорал я так, что чуть не сорвал голос, разом перекрыв и лязг железа, и крики умирающих, и дикий вой Аманды.
Рейн, бросившийся было на убийцу своей возлюбленной, как того следовало ожидать, подвернул ногу, и теперь над ним сомкнулась стая орков, лихорадочно ища щель в эльфийских доспехах.
— Алия, таран!
Моя жена поняла меня мгновенно и шарахнула незримым ударом по куче, под которой ворочался, не в силах подняться на ноги, Рейн. Бешенство придало ей таких сил, что из пяти или шести насевших на графа тварей не уцелела ни одна, а мраморный пол брызнул во все стороны каменным крошевом и покрылся глубокими трещинами. Мелькнула мысль, что от такого удара мы вполне могли провалиться этажом ниже.
Рейн, шатаясь, поднялся — ему, похоже, не слишком досталось, доспехи отразили силовой удар, но орки все же порядком намяли ему бока. И все же он уцелел — сработанные Дивным народом латы выдержали уколы ятаганов, хотя теперь они уже не смотрелись как нарядная елочная игрушка. Серебристое покрытие местами было содрано, бок кирасы заметно вмят. Да и подвернутая нога заметно убавила ему ловкости. Пожалуй, он бы сломал ее, если бы не ограниченный ход сочленений панциря.
— Он мой! — снова рявкнул я, опасаясь, как бы Рейн не сделал еще одну глупость. Справиться с лордом он все равно не сможет, но вторая такая попытка — и он просто проломит себе голову о каменные плиты.
Краем глаза я увидел, как Аманда отползает в сторону, и улыбнулся. Кошка была жива, и у нее уже почти отросла новая, совершенно здоровая лапа, на которой с каждой секундой все лучше и лучше виднелись стремительно формирующиеся страшные когти.
Отлично… лорд мог бы добить ее, но на его пути стоял я. И он выбрал меня…
Я не знал, как устроена его защита, но знал ее принцип, а этого достаточно. В голове билась спасительная мысль — лишь те страдали, кто покушался на темного всадника. Те, кто покушался…
Меч взметнулся мне навстречу, и я легко отбил его, выбив из клинка сноп искр. Я твердо знал одно — мне противостоит не человек, я дерусь с пустыми доспехами. Неизвестно, какая магия вдохнула жизнь в мертвый металл, но доспехи ожили и теперь идут на меня. Внутри нет ничего, воздух — и тем не менее этот воздух снова нанес мне удар. Железо проскрежетало по гномьим доспехам, не оставив на них даже царапины.
Я не нападаю на человека. Ни за какие блага земные я не посягнул бы на жизнь этого великого человека, окажись он здесь.
Он милейший парень, можно сказать, я был бы бесконечно рад вечно ему служить. Ему же сладко повиноваться, каким бы это было счастьем. Но его же здесь нет, одни пустые латы, малопонятным для меня образом начавшие самостоятельно передвигаться. Здесь нет человека, только пустые латы, наносящие мне удар за ударом. Моя задача только в одном — расколоть эту железку, и всё — там же внутри ничего нет.
У меня всегда было хорошо с самогипнозом. Сейчас я действительно видел перед собой не рыцаря — совершенно пустые внутри доспехи, как те, что в замках ставят у лестниц для украшения интерьера, — то место, откуда должна была торчать голова лорда, сейчас зияло темным провалом. Откуда-то из воздуха, чуть выше шейного отверстия кирасы, мелькнула вспышка красного пламени, и я ощутил резкую боль в боку. Я знал это пламя, я сталкивался с таким — это был короткий лазерный импульс, легко прошивший древние доспехи. Гномы не знали этого оружия и не придумали защиты от него. Если бы в меня выстрелили из плазменного пистолета — скорее всего кираса отразила бы огненный сгусток. А лазер — это просто свет. Доспехи не защищали от света.
И все же панцирь медленно отступал, гремя сочленениями. Шаг за шагом я теснил его, пока наконец мы не оказались в том зале, из которого этот панцирь так неожиданно вынырнул. Собственно, залом это назвать было бы слишком громко — скорее просто большая комната. Здесь было почти пусто, несколько кресел, камин, столик с бокалами — стальная нога зацепила хрупкую конструкцию, и тонкое стекло вдребезги разбилось об пол. У стены стояла очень красивая женщина, молодая и стройная. Ее волосы цвета воронова крыла спадали на высокую грудь, едва прикрытую длинным платьем с глубоким вырезом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79