А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Просто скажите ему то, что я только что рассказал вам. Он поймет.
–Но я не буду.
–У меня есть время до Нового Года, чтобы дать ответ Жан-Клоду насчет Клятвы Крови. Он щедр и терпелив, но есть среди Совета и такие, которые не столь щедры. Я надеялся, что они будут гордиться моими достижениями. Я думал, что это должно им понравиться, но, боюсь, совет не готов увидеть этот новый мир добродетели.
–Свобода воли - это для людей, Мальком. Для всего сверхъестественного - только абсолютная власть.
Он снова встал.
–Вы обладаете почти полной свободой действий, пока ордер не исполнен, Анита. Вы можете воспользоваться случаем и выяснить правду, прежде, чем придете убивать моих людей?
Я тоже встала.
–Я ничего не могу вам гарантировать.
–Я и не прошу многого. Я лишь прошу, чтобы вы попытались выяснить правду, прежде чем для Салли и второго моего последователя, чье имя вы даже не хотите мне называть, не стало слишком поздно. - Он вздохнул. - Я не отослал Салли в другой город; как я могу помочь поймать тех других?
–Вы пришли сюда, зная, что Салли попала в беду. Я не смогу помочь вам поймать плохих парней.
–Вы хотите сказать, что это человек?
Я лишь смотрела на него, радуясь, что не приходится отводить взгляд. Всегда тяжело казаться крутой, когда не можешь даже смотреть в глаза своему оппоненту.
Он расправил плечи, как будто только сейчас заметил, что сутулится.
–Вы не станете мне помогать, не так ли? Пожалуйста, расскажите Жан-Клоду то, что я вам сказал. Я решил сразу же к вам приехать. Я думал, что моральные принципы не дают мне обратиться к властям, которые я так презираю, но оказалось, что это вовсе не моральные принципы, это всего лишь грех, грех гордыни. Я надеюсь, что моя гордыня не успела сильно навредить моим последователям. - Он направился к двери.
–Мальком! - окликнула я его.
Он обернулся.
–Насколько тяжелое положение?
–Критическое.
–Несколько часов будут иметь какое-то значение?
Он задумался.
–Возможно, а почему вы интересуетесь?
–Я не увижусь сегодня с Жан-Клодом. Я только хотела уточнить, должна ли я его проинформировать об о всем, предупредить.
–Да, во что бы то ни стало предупредите его. - Он нахмурился. - А почему вы не увидитесь с ним сегодня, Анита? Разве вы не живете вместе?
–Фактически нет. Я бываю у него больше половины недели, но вообще у меня есть свой дом.
–Вы сегодня пойдете убивать моих собратьев?
Я отрицательно покачала головой.
–Тогда вы потревожите мою более холодную родню. Чей покой вы нарушите сегодня вечером, Анита? Тот зомби, которого вы поднимите, будет потревожен ради наследства или ради утешения вдовы?
–Нет, никаких зомби сегодня вечером. - Сказала я. Я была слишком озадачена, чтобы успеть оскорбиться. Никогда еще я не слышала, чтобы вампир требовал справедливого отношения к зомби и говорил о своем родстве с ними или вообще о каком бы то ни было родстве, кроме как с вампами.
–Тогда что же отнимет вас сегодня вечером у вашего Мастера?
–Это мое личное дело.
–Но оно не связано с Жан-Клодом или Ашером?
Я отрицательно покачала головой.
–Тогда может быть ваш Ульфрик?
Я опять покачала головой.
–Ради кого же вы оставили этих троих, Анита? Может ваш Немир-Радж?
–И снова не угадали.
–Я поражен, что вы отвечаете на все мои вопросы.
–Я тоже удивлена. Я думаю, что это потому, что вы продолжаете меня именовать шлюхой, и мне чертовски приятно наблюдать, как вытягивается ваше лицо по мере получения моих ответов.
–И вы не являетесь шлюхой? - Его лицо ничего не выражало.
–Я знала, что вы бы не смогли бы этого понять. - Сказала я.
–О чем вы, миз Блейк?
–Я знаю, что вы можете быть хорошим только, чтобы добиться от меня помощи. Я знаю, что если я вас раздразню, вы станете мелочным и жестоким.
Он слегка поклонился, лишь чуть-чуть.
–Я говорил вам, миз Блейк, мой грех - гордыня.
–А каков мой грех, Мальком?
–Вы ищете оскорблений, миз Блейк?
–Я только хочу услышать это от вас.
–Почему?
–А почему нет? - парировала я.
–Ну что ж, ваш грех - вожделение, миз Блейк, поскольку оно - грех вашего Мастера и всех его вампиров.
Я покачала головой и почувствовала, как на моем лице появляется неприятная улыбка. Улыбка, которая оставляет глаза холодными, и обычно означает, что меня очень сильно разозлили.
–Это не мой грех, Мальком, это мое благословение, самое дорогое и близкое, что у меня есть.
–И каков тогда ваш грех, миз Блейк?
–Гнев, Мальком, мой грех - это гнев.
–Вы хотите сказать, что я разозлил вас?
–Я всегда на взводе, Мальком. Вы только дали моему гневу конкретную цель.
–Вы кому-нибудь завидуете, миз Блейк?
Я задумала, потом отрицательно покачала головой.
–Нет. Совершенно никому.
–Я не стану спрашивать о лености, вам было бы сложно лениться с вашей работой. Вы не жадная, не обжора. Действительно ли вы тщеславны?
–Временами. - Ответила я.
–Гнев, вожделение и гордость?
Я кивнула.
–Я полагаю, мы в расчете.
–О, можно ли вообще вести счет таким вещам, миз Блейк.
–Я христианка, так же как и вы, Мальком.
–Вы задумываетесь о Небесах, миз Блейк?
Это был самый худший вопрос из всех, которые только могли быть.
–То, что я делаю последнее время, заставляет меня сомневаться, но моя вера все равно очень сильная. Мои мольбы все так же помогают мне побороть много неприятного. Бог не оставил меня, как того хотели бы фанатичные католики. Я видела зло, Мальком, настоящее зло, и это точно не вы.
Он улыбнулся, нежно, почти смущенно.
–Я приехал к вам за искуплением, миз Блейк.
–Я не думаю, что я могла бы отпустить вам ваши грехи.
–Я хотел бы покаяться священнику перед смертью, миз Блейк, но ни один из них не придет ко мне. Они священнослужители, и даже их атрибутика будет святиться в моем присутствии.
–Нет, освященные предметы начинают святиться только, если верующий напуган, или вы пытаетесь применить к нему вампирскую силу.
Он опустил взгляд, и я поняла, что его глаза полны непролитых слез, переливающихся в них искорками.
–Это действительно так, миз Блейк?
–Да, это я могу вам гарантировать.
Его поведение давало мне повод для беспокойства. Я не хотела беспокоиться за Малькома. В моей жизни и так достаточно людей, заставляющих меня за них волноваться, чтобы добавлять к ним еще и бессмертный вариант Билли Грэма.
–Вы знаете священников, которые согласились бы меня исповедовать?
–Я могу поинтересоваться, но не уверена, что они смогут отпустить вам ваши грехи, ведь в глазах Церкви вы мертвы. К тому же вы основатель одного из огромнейших религиозных сообществ, о котором только могли бы мечтать другие проповедники.
–Я не хочу принуждать их, Анита. Я не желал бы, чтобы они вообще знали о моих грехах. Я бы предпочел… - Он замялся, затем продолжил говорить, но мне показалось, что он хотел сказать что-то иное. - Спокойствие, я хотел бы обрести спокойствие.
–Откуда вдруг такая потребность в признании и прощении?
–Я все еще верующий, миз Блейк, несмотря на то, что и вампир. Я желаю умереть освобожденным от своих грехов.
–Почему вы ждете смерти?
–Расскажите Жан-Клоду о том, что я рассказал вам о присутствовавших в моей Церкви, расскажите ему о моем стремлении исповедоваться, он поймет.
–Мальком…
Он продолжил движение, но замер, положив руку на дверную ручку.
–Я беру обратно все оскорбления, что говорил вам, миз Блейк. Я не жалею, что приехал к вам. Я лишь жалею, что не сделал этого раньше.
С этими словами он вышел, и дверь мягко закрылась за ним. Я села за свой стол и стала мысленно звать Жан-Клода. Я понятия не имела, что к нам нагрянуло. Но что-то явно было. Что-то большое. Что-то страшное.

Глава 2

Для начала я позвонила в один из клубов Жан-Клода, в Запретный плод. Он вернулся к должности менеджера в этом клубе, когда набрал достаточно управляющих для других заведений. Конечно, я не сразу услышала Жан-Клода. Ответил один из служащих и сообщил, что Жан-Клод занят на сцене. Я сказала ему, что перезвоню, что это важно, и что они должны сделать все, чтобы я как можно скорее смогла с ним поговорить.
Я повесила трубку и уставилась на телефон. Что мог делать мой возлюбленный, когда я сидела за сотни миль от него в офисе? Я представила его темные локоны, бледное совершенство лица и думать стало совсем трудно. Я могла почувствовать его. Я чувствовала женщину, которая цеплялась за него. Он держал ее лицо в своих ладонях, стараясь сделать поцелуй более аккуратным, обезопасить ее губы от своих собственных клыков. Я чувствовала ее вожделение. Видела ее желание отдаться ему здесь и сейчас, прямо перед всеми. Она не смущалась, она безоглядно вожделела его.
Жан-Клод питался ее страстью, ее вожделением. Он питался им так, как другие вампиры питались кровью. Полуголые официанты взошли на сцену, чтобы помочь ему оторвать ее от себя. Они помогли ей вернуться к ее месту, в то время, как она кричала, кричала от понимания, что она никогда не сможет им обладать. Она заплатила за поцелуй и она его получила, но Жан-Клод всегда оставлял в вас желание чего-то большего. Уж я-то знала точно.
Он прошелестел ветром желания в моем сознании «Ma petite, что это ты делаешь?».
–Мне так общаться очень трудно, - прошептала я в пространство своего кабинета, но он меня услышал. Он улыбнулся измазанными как минимум двумя оттенками помады губами. «Ты вторглась в мое сознание, когда я кормил ardeur, и это тебя извиняет, ты всего лишь новичок».
–Да.
Я прямо таки чувствовала весь абсурд этого разговора в пустом кабинете, особенно, если учесть, что я слышала гул голосов в клубе вокруг него. Требования женщин, размахивающих банкнотами, чтобы он выбрал их следующими. «Я должен выбрать еще нескольких женщин. И только потом мы сможем поговорить.»
–Воспользуйся телефоном, - напутствовала его я. - Я в офисе.
Он рассмеялся, и звук его смеха прокатился по моей коже сверху вниз, так что все тело напряглось. Я перестала его отвлекать, закрыв наши метафизические метки достаточно, чтобы не быть вовлеченной в происходящее. Я попыталась подумать о чем-нибудь другом. Если бы я была фанаткой бейсбола, я бы думала о нем. Но увы это не мое. Жан-Клод тем временем кормился от толпы, не отбирая, а скорее всасывая их сексуальную энергию. Столетия назад его назвали бы демоном, инкубом, питающимся похотью. Мысли почти унесли меня вновь к нему, но я сменила тему для размышления, я подумала о легализации вампиров. Уже что-то. В нашем же веке ему достаточно было повесить в нескольких местах в клубе объявление: «Предупреждение! Использование вампирских сил входит в сценарий представления. Исключений для этого правила нет. Будучи в клубе, вы даете юридическое согласие на применение к вам и лицам, вас сопровождающим, вампирских сил.»
Новые законы, дающие вампирам легальный юридически статус, на самом деле не могли их ограничить абсолютно во всем. Запрещен был индивидуальный ментальный контроль, хотя массовый гипноз и считался легальным, поскольку его воздействие было поверхностным и довольно быстро проходило. Если вампир захватывал человека взглядом один на один, он мог потом приказать сделать ему все, что угодно, например, придти к нему ночью под окно и вытащить его из постели. Массовый гипноз работал иначе, хотя это было тоже только теорией. Вампир не мог пить вашу кровь без вашего разрешения. Нельзя склонять человека к близости при помощи вампирских способностей. Кроме того, закон предписал, что вы обязаны сообщить на своем месте работы, кто вы и что из себя представляете. На самом деле поправки о сношениях были добавлены лишь в прошлом году. Это долго и громко обсуждали и, наконец, утвердили. Любой вампир, уличенный в преступлении, ликвидировался на месте, без суда и следствия. Мальком был прав, говоря о двойных стандартах. Вампиры были приравнены к людям по закону, но не получали всех прав, которые получали люди. Конечно, простые граждане не могли вырвать прутья из решетки или воспользоваться ментальными фокусами, чтобы затуманить сознание охраны и сбежать из тюрьмы. Потому вампиров и считали слишком опасными, вынуждающими себя бояться и опасаться последствий неправильного к себе отношения.
В этом и состояла моя работа - быть палачом для вампиров. Вам может показаться, что я была первым в своем роде работником. Поначалу палачами стали бывшие охотники на вампиров, которые теперь получили юридически подкрепленное право убивать вампиров в присутствие посторонних. Правительство фактически подобрало поводок так, что теперь нельзя было убить любого, нужно было дождаться ордера. Но до этого им пришлось посадить одного из охотников. И спустя пять лет он продолжал сидеть. Это стало тем самым пугалом, которое они и хотели получить.
Я принадлежу еще к старой школе охотников, но у меня в основном были вампиры, на которых имелся ордер.
Я посмотрела на часы. У меня еще было достаточно времени, чтобы успеть попасть домой и переодеться, прежде чем идти в кино с Натаниэлом.
Телефон зазвонил, и я подпрыгнула. Нервничаю, я?
–Да? - скорее спросила я.
–Ma petite, что случилось? - по телефону его голос не обладал полной силой, но все равно скользнул по моей коже. Не возбуждающе, скорее наоборот, стремясь успокоить. Он поглотил мое беспокойство. В какой-то момент шевельнулся ardeur, но он подавил его.
–Мальком приходил ко мне поговорить.
–О Клятве Крови?
–И да, и нет. - Ответила я.
–В чем да, а в чем нет, ma petite?
Я рассказала о том, что поведал мне Мальком. Где-то в середине моего рассказа он отгородился от меня метафизическими щитами, настолько прочными и непроницаемыми, что я вообще его перестала чувствовать. Мы могли полностью разделить мысли и чувства друг друга, а могли отгородиться настолько плотно, что не пробьешься. Но для этого нужна практика, а мы давно этого не делали. когда я закончила, тишина была настолько густой, что я вынуждена была спросить:
–Жан-Клод, ты еще там? Я даже твоего дыхания не слышу.
–Мне не требуется дышать, ma petite, ты же знаешь.
–Это только выражение такое, - уточнила я. Он вздохнул, и этот звук затанцевал по моей коже. На этот раз он был полон секса. Он мог пользоваться некоторыми вампирскими фокусами со мной, но в основном я была от них защищена его же силой.
–Прекрати это. Не пытайся меня отвлечь своими трюками с голосом. О чем таком говорил Мальком, что оно даже может его убить?
–Тебе не понравится мой ответ, ma petite.
–Все равно рассказывай.
–Я не могу тебе рассказать. Я верен той же клятве, что Мальком, впрочем, как и все вампиры.
–Абсолютно все?
–Да.
–Что или кто мог связать вас такой клятвой?
Я задумалась на секунду, а потом сама же ответила на свой вопрос.
–Это Совет, ваш единственный правящий орган.
–Oui.
–Т.е. ты хочешь сказать, что не расскажешь мне ничего о том, что происходит?
–Я не могу, ma petite.
–Хорошо, но это меня адски расстроит.
–Ты понятия не имеешь, чего просишь, ma petite.
–Я твой слуга-человек, разве это не дает мне право знать все ваши секреты?
–Ах, но это не моя тайна.
–Что значит не твоя тайна?
–Это означает, ma petite, что я не могу обсуждать это с тобой, пока мне не будет дозволено.
–А как получить разрешение?
–Прости, но я не могу ответить на твой вопрос, ma petite.
–Что это должно значить?
–Это значит, что как только мне можно будет рассказать, с нами свяжутся.
–Это не человек?
–Я больше не скажу ни слова.
Я знала, что могу слегка подвинуть щиты, может даже взломать. Я размышляла об этом, а он будто читал мои мысли.
–Пожалуйста, ma petite, не заставляй меня.
–Насколько плохо ЭТО?
–Это ужасно, но это не имеет отношения напрямую к нам. Я думаю, что Малькома постигнет кара за его преступления, что бы мы ни сделали.
–Это неопределенное нечто или кто-то, кто будет охотиться конкретно на Малькома?
–Возможно. Скорее всего, дело касается только Малькома и его паствы.
–Кто бы это ни был, но он хочет, чтобы всю грязную работу сделала я и другие ликвидаторы.
–Возможно. Твой статус совсем новый. Я знаю, что многие в Верхах озабочены вампирской политикой. Возможно, кто-то решил использовать их, как оружие.
–Всего около месяца назад был случай, когда один вам создал другого, чтобы тот убил женщину. Я не хотела бы убивать того, кто невиновен.
–Вампир действительно невиновен?
–Не надо на меня валить все это политическое дерьмо, Жан-Клод.
–Мы монстры, ma petite. И ты знаешь, что я в это верю.
–Да, но вы бы не хотели вернуть старые добрые времена, когда мы могли открыто на вас охотиться.
1 2 3 4 5 6 7 8