Здесь выложена электронная книга Экспансия - История Галактики - 50. Первый Мир автора по имени Ливадный Андрей Львович. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Ливадный Андрей Львович - Экспансия - История Галактики - 50. Первый Мир.
Размер архива с книгой Экспансия - История Галактики - 50. Первый Мир равняется 227.7 KB
Андрей Ливадный
ПЕРВЫЙ МИР
Пролог
Дым.
Дым, пыль, каменная крошка застилали видимость, висели в воздухе, отсекая горизонт.
Выжженная дотла равнина с огрызками руин зданий, завалами покореженной техники – вот все, что осталось от огромной базы Земного Альянса.
За равниной, уже десятки, если не сотни, раз перепаханной воронками, начинались предгорья. Выжженные склоны, покрытые прахом растительности, да первые отроги скал принимали сейчас на себя шквал огня: в глубине скального массива располагался укрепрайон, где еще продолжали сопротивление разрозненные механизированные группы.
Гюнтер уже не ощущал себя человеком.
Губительная горячка не прекращающегося пятые сутки боя полностью поглотила разум, сожгла остатки души, он забыл, когда в последний раз покидал кресло пилот-ложемента, и лишь система боевого поддержания жизни вела отсчет времени, вновь и вновь заставляя изможденное сознание пилота возвращаться в реальность.
«Фалангер», припадая на один ступоход, подвывая поврежденными сервомоторами, перемещался по бункерам, коридорам и казематам, вырезанным в толще скал, от одной амбразуры к другой, отплевываясь огнем орудий от наседающего противника.
Ни помощи, ни связи, ни надежды...
Штурмовики Флота Колоний вырывались из клокочущей, свиваемой ураганными ветрами дымопылевой завесы, расходовали в течение десяти-пятнадцати секунд бортовой боекомплект и вновь скрывались в дыму, уходя на перезарядку.
Невидимые даже для сканеров тяжелой серв-машины корабли Флота Колоний полностью блокировали планету, отсюда уже не вырваться никому, и яростное сопротивление – лишь дань безысходности, дань ненависти, что годами копилась в душах людей с обеих противоборствующих сторон.
– Граф, Рустам, кто-то слышит меня? – Потрескавшиеся от жажды губы капитана Гюнтера Шрейба едва шевелились, сиплые слова натужно выходили из пересохшего горла.
Ответил только Граф. Рустам Гасанов молчал: либо ушел слишком далеко по системе разбитых коммуникаций, либо отвоевал свое.
– Живой, капитан?
– Пока держусь.
Гюнтер подвел «Фалангер» к амбразуре, специально рассчитанной под габариты тяжелой серв-машины. Ракетный боезапас давно иссяк, и он встретил штурмовики короткими очередями импульсных орудий.
Со стороны казалось – ожила, отплевываясь частыми сполохами статики, складка местности на горном склоне, один из «Гепардов» внезапно сошел с атакующего курса и, объятый пламенем, развалился, перерубленный точно выпущенными очередями; два его ведомых озарились частыми вспышками запусков, из рытвин и воронок исковерканной равнины по укрытию серв-машины полоснули лазеры установок «LDL-55»[1], десантированных туда со штурмовых носителей Флота Колоний.
Дым, мутные, черно-багряные пузыри разрывов, грохот обвалов – все слилось в ощущение единого ответного удара, искромсавшего скалы, обрушившего тонны камня, обнажившего укрытие в скалах.
Гюнтер закашлялся.
Броня машины пробита во многих местах, боевой скафандр поврежден.
Им никогда не выбраться отсюда. Сопротивление бесполезно и бессмысленно, но сгоревшая за годы войны душа, надломившийся в сотнях боев рассудок не помышляли о сдаче.
Пленных офицеров Альянса ждала незавидная участь.
– Граф?
Тишина.
«Фалангер», отработав реверсом двигателей, подался назад, в глубь укреплений, но поздно: по обнаруженному в скалах укрытию ударили плазмогенераторы притаившихся неподалеку БПМ [2].
Поврежденная броня серв-машины не выдержала, в рубку сквозь пробоины ворвалось пламя, не спас и потерявший герметизацию бронескафандр с истощенным ресурсом. Гюнтер Шрейб даже не понял, что для него война закончилась в этот страшный миг.
Несколько мгновений нестерпимой боли, хриплый крик, вырвавшийся из горла, и сознание провалилось во всеобъемлющую черноту...
Штурм укрепрайона прекратился минут через тридцать, когда замолчали все огневые точки.
Упорное и практически бессмысленное сопротивление гарнизона было сломлено, но в недрах проложенных в глубине скал коридоров и залов по-прежнему кипела жизнь, только теперь иная, механическая.
Андроиды технической и пехотной поддержки сновали по полуразрушенным коридорам, собирая все ценное, что еще могло послужить целям войны, которую давно вели не столько люди, сколько созданные ими машины.
Готовящиеся к эвакуации с планеты технические сервомеханизмы не обошли вниманием и покалеченный, полностью выведенный из строя «Фалангер» Гюнтера.
Единственной ценностью, сохранившейся в разбитой серв-машине, был кристалломодуль «Одиночки» – управляющая система, долгие годы находившаяся в прямом нейросенсорном контакте с рассудком капитана Шрейба.
Кристаллосхему осторожно извлекли из отлично защищенного гнезда, но у двух забравшихся в «Фалангер» технических сервов закончились специальные контейнеры для упаковки модулей, и они, не придумав ничего лучшего, остановили следовавшего на погрузку пехотного андроида.
Данная модель человекоподобной машины была оснащена специальным гнездом, куда с легкостью интегрировался управляющий модуль.
Идеальное временное вместилище для бесценного кибернетического компонента.
Пехотный сервомеханизм равнодушно воспринял инсталляцию нового управляющего модуля. Переждав короткую техническую операцию, он продолжил свой путь к единственному уцелевшему штурмовому носителю, на борту которого остатки разгромленного подразделения собирались покинуть планету, эвакуируясь к заранее известной точке сбора.
Для машин не существовало понятия «бессмысленность» – запрограммированные на войну, они продолжали ее, невзирая на потери.
* * *
Штурмовой носитель класса «Нибелунг» стартовал с площадки, укрытой далеко в горах, и почти сразу задействовал гиперпривод, чтобы уклониться от боя с перехватчиками, выпущенными с кораблей, блокирующих планету.
Роковая ошибка боевых автопилотов привела к тому, что на центральной консоли управления в обезлюдевшей рубке, рядом с масс-детектором [3] включился счетчик энергоуровней [4], а на информационном экране появилась злобная предупреждающая надпись:
«Зафиксирован неуправляемый срыв на вертикаль гиперсферы».
Часть 1. Люди и машины
Нет, в имени моем тебе —
нет никакого прока,
Сегодня я – дитя любви, а завтра,
вдруг, – раба порока,
Покрыта инеем листва, —
мой белый сон средь
душной ночи,
Твои черты, твои глаза, —
в прицеле... глупо, больно, точно...
Глава 1
Гиперсфера. Много веков спустя...
Энергосберегающий режим...
Искорка псевдожизни, частицы уцелевшего сознания, похожие на долгий, затянувшийся сверх меры, обрывочный сон, помутнение контуженного рассудка, когда мир утратил целостность и нет сил собрать воедино осколки былого, настоящего, процессы мышления практически угасли и лишь некоторые боевые программы поддерживают функциональность, не позволяя древнему, потрепанному в боях сервомеханизму окончательно отключиться, провалившись в абсолютное ничто небытия.
Вокруг, судя по показаниям единственного, работающего на пассивный прием[5] сканирующего комплекса, простирается твердь лишенной атмосферы планеты, над нею высятся горы изувеченной металлокерамики, а дальше царит лишенная звезд пустота.
Нет смысла выходить из состояния стасиса.
Реактор на пяти процентах мощности, внешние раздражители отсутствуют, искусственные нейромодули, так же, как и кристаллосхема «Одиночки», дремлют в ожидании неведомого события.
Так проходит вечность.
Война, отбушевавшая на просторах освоенного людьми Обитаемого Космоса, оставила после себя миллиарды подобных свидетельств; нередко машины, некогда царившие на полях сражений, выходили из состояния «летаргического сна», и тогда происходили страшные, порой непоправимые события. Однако тут, в абсолютной тишине вакуума, под завалами хаотично нагроможденной техники, основу которой составляли космические корабли, вряд ли чье-то неразумное вмешательство могло сорвать лавину далекоидущих последствий.
И все же энергосберегающий режим древнего сервомеханизма был нарушен.
Остающийся настороже сканирующий комплекс андроида пехотной модификации уловил признаки приближающейся энергетической активности, затем, на границе сферы эффективного сканирования, появились четырнадцать сигнатур, опознанные как энергосистемы боевых скафандров неизвестной модификации.
Внутренний сигнал тревоги пронесся по цепям управления.
Предопределенность действий машины привела ко вполне предсказуемому результату: реактор вышел на пятнадцать процентов мощности, подав энергию к дополнительным подсистемам боевого распознавания целей, сканирование перешло в активную фазу, теперь пехотный сервомеханизм не только принимал внешние сигналы, но и вел встречный поиск.
Разнообразная информация начала поступать в кристаллосхему модуля «Одиночки».
Во-первых, андроид определил, что лежит на поверхности неведомого мира. Руки были свободны, ноги и торс тонули в мелкой пыли, покрывающей безжизненную равнину.
Транспортировочный контейнер (в котором он должен был находиться, судя по последней технической записи) оказался расколотым, его обломки валялись неподалеку, базовый корабль высадки, а именно – десантно-штурмовой носитель класса «Нибелунг», на вызов не отвечал, его обшивка, способная выдержать множественные ракетные попадания, была разбита и деформирована, через трещины из подвергшихся декомпрессии отсеков выбросило немало груза, в основном запасные части к серв-машинам, несколько механизмов технической поддержки, часть бортового боезапаса.
Во-вторых, выход из энергосберегающего режима привел к инициации еще одного процесса: модуль программ независимого поведения «Одиночка» обнаружил и задействовал искусственные нейронные сети, входящие в структуру аппаратного ядра человекоподобной машины.
Пока файл сканирования[6] проходил обработку, а сигнатуры, потревожившие покой пехотного дройда, сравнивались с имеющимися базами данных, в ядре системы протекали процессы, по всем признакам подпадающие под определение «мышления».
Где я?
Клочок памяти, вырванный из контекста событий далекой истории, клокотал в искусственном рассудке запредельным моральным напряжением боя, но пехотный сервомеханизм уже не ощущал себя человеком, хотя в памяти кристалломодуля тлел призрак человеческого сознания.
Шокирующий вывод, к которому пришел искусственный носитель интеллекта, связанный с чистыми, еще ни разу не задействованными нейромодулями, вызвал программный сбой, который длился всего несколько секунд.
Он помнил свой последний бой, помнил, как заживо горел в рубке серв-машины, не сумев катапультироваться из пылающего «Фалангера», далее царил абсолютный провал небытия, и вдруг частичка разума пилота, сохранившаяся в структуре модуля «Одиночка», начала разрастаться, захватывая искусственные нейронные сети, – травматическая память искала выход, ответ на элементарные вопросы: кто я и что со мной сделали?
Ответ пришел, но не принес облегчения.
Кем или чем считать машину, сохранившую фрагменты человеческого сознания, запечатлевшую на искусственных носителях его боль, ярость, но не жизнь?
Эмоции, сумевшие внести сумятицу в работу кибернетической системы, постепенно улеглись, их нивелировала машинная логика базовых программ поведения, но «возмутители спокойствия» не исчезли совсем, – по замыслу конструкторов, проектировавших боевую технику периода Галактической войны, травматические воспоминания, несущие частицы ненависти к противнику, дополняли и обогащали стандартные боевые программы, придавая машине ту степень сообразительности, осознанной человеческой ярости, которые трансформировали обычного пехотного андроида в нечто более опасное и непредсказуемое.
По замыслу давно почивших создателей боевой техники, частица человеческого «эго», интегрированная в систему сервомеханизма, получала возможность минимального саморазвития, дальнейшего накопления боевого опыта, именно для этих целей в системе пехотных дройдов резервировались чистые, не заполненные информацией искусственные нейронные сети.
Создатели эрзац-рассудков ничуть не опасались своих творений.
Они были уверены в том, что базовые программы не дадут начаткам искусственного интеллекта развиться до уровня осмысления целесообразности своих действий, морально-этической оценки происходящего – чтобы пресечь подобные попытки, в системе кибермеханизма был предусмотрен специальный модульный фильтр, стирающий из памяти машины нежелательные мысли.
По мнению конструкторов, работавших в период войны на Земной Альянс, пехотный сервомеханизм с интегрированной кристаллосхемой модуля «Одиночка», снятого с подбитой серв-машины класса «Фалангер», продолжит исправно служить целям войны.
Они ошиблись.
Нет потрясения сильнее, чем осознание факта собственной гибели и негаданного, непрошеного «воскрешения» в механической оболочке, да и не всякие травматические воспоминания несут в себе лишь слепую ярость в отношении противника.
Крупицы сознания.
Гюнтер...
Меня звали... зовут Гюнтер...
Я был пилотом серв-машины и погиб на далекой планете, в безымянной звездной системе, от которой в памяти сохранился лишь пятизначный номер из универсального навигационного каталога баз данных...
Мощность реактора – сорок пять процентов. Задача: найти оружие, завладеть им, восстановить боеспособность и уничтожить группу вражеского десанта.
Отсутствие связи с базовым кораблем высадки означало включение режима полной автономии.
Еще один маленький, но значимый шаг в сторону свободы.
Сейчас личность Гюнтера Шрейба, капитана триста двадцать четвертого серв-батальона Земного Альянса, раздробленная на частицы обрывочных воспоминаний, не смогла бы сопротивляться внешним командам, облеченным в форму приказа, но внутренние инструкции пока что не противоречили стремлениям самого Гюнтера, а главное – давали ему время, чтобы фрагменты разобщенной гибелью личности начали цементироваться, создавать непротиворечивую картину окружающей реальности и осознание стремительно возрождающегося внутреннего «я».
Найти и завладеть оружием...
Он пошевелился.
Сервоприводы[7] работали исправно, а вот связанные с ними сервомоторы были забиты пылью. Нарушена герметичность корпуса. Внутренние датчики показывали, что активные движения повлекут недопустимый износ механической составляющей его нового тела.
Обычный исполнительный механизм вряд ли быстро и эффективно справился бы со внезапно возникшей проблемой, но конструкторы Альянса хоть и перешагнули в своем стремлении создавать идеальные боевые машины все грани дозволенного, однако поставленной задачи практически добились – сейчас пехотный сервомеханизм действовал, как человек, находящийся в состоянии аффекта: он двигался, мыслил, стремительно и интуитивно, в нем работали не только боевые программы, но и некий эквивалент инстинкта самосохранения, унаследованный от пилота серв-машины.
Поднявшись из пыли, пехотный дройд сделал несколько шагов в сторону штурмового носителя, левой рукой дотянувшись до свисающего с борта ДШМ шланга, а правой на ощупь извлекая штатный ремкомплект, хранящийся в специальном отсеке.
Как он и полагал, в резервуарах потерпевшего крушение базового корабля еще оставалось давление воздуха. Задействовав технический разъем, он выдул пыль из внутренних полостей своего корпуса, одновременно зафиксировав места повреждений. Как только пыль была удалена, он загерметизировал трещины в бронированных кожухах специальным составом.
Решение технической проблемы мобилизовало возрождающийся рассудок, он вспомнил, что так сервомеханизмы обслуживания обычно удаляли пыль из сервоузлов «Фалангеров» и «Хоплитов».
Теперь оружие.
Сигнатуры, пробудившие его к жизни, по-прежнему находились поблизости – они проникли внутрь транспортного корабля класса «Элизабет-альфа», вонзившегося в поверхность планеты неподалеку от разбившегося «Нибелунга», и сгруппировались в одном из отсеков космического корабля.
Оружие.
Пехотные сервомеханизмы не оснащались встроенными системами вооружений, кроме редких узкоспециализированных моделей.
На то имелись свои, весьма веские причины. Вообще история возникновения андроидов пехотной и технической модификаций была самым тесным образом связана с первыми колониальными проектами человечества, эпохи так называемого «Великого Исхода»[8].
Было бы хорошо, чтобы книга Экспансия - История Галактики - 50. Первый Мир автора Ливадный Андрей Львович дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Экспансия - История Галактики - 50. Первый Мир у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Экспансия - История Галактики - 50. Первый Мир своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Ливадный Андрей Львович - Экспансия - История Галактики - 50. Первый Мир.
Если после завершения чтения книги Экспансия - История Галактики - 50. Первый Мир вы захотите почитать и другие книги Ливадный Андрей Львович, тогда зайдите на страницу писателя Ливадный Андрей Львович - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Экспансия - История Галактики - 50. Первый Мир, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Ливадный Андрей Львович, написавшего книгу Экспансия - История Галактики - 50. Первый Мир, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Экспансия - История Галактики - 50. Первый Мир; Ливадный Андрей Львович, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн