- Присматриваюсь, - осторожно ответил он. - Возможно, сделаю пожертвование на нужды Церкви Истинного Просветления.
- А, вот как, - девушка не скрывала откровенного разочарования. - Вы такой же, как все они...
- Какой?
- Тупой фанатик.
Корин изумленно поднял брови.
- Вы не боитесь такговорить с посторонним человеком? А если я донесу Преподобному?
- Чего мне бояться? - она презрительно пожала плечами, и Корин подумал о том, что не имеет понятия о ее статусе в местной иерархии. Видимо, бояться ей и впрямь нечего.
- Между прочим, меня зовут Джон Майлз.
- Джилла Сандерсон.
- Сандерсон? Значит...
- Да, да, родственница, - раздраженно кивнула она. - Двоюродная племянница или как это называется? Мой отец - двоюродный брат Преподобного.
- У вас с ним одна фамилия и я подумал...
- Да плевать мне, что вы подумали! - оборвала девушка. - Хотите жертвовать деньги - жертвуйте. Но имейте в виду, что это даже не выбрасывание денег на ветер. Они пойдут на злые дела.
Она стремительно пошла вверх по тропинке. Корин рванулся было за ней, но сбавил шаг. Может быть, ее подставляют Корину? Но она не искала с ним встречи. Откуда она могла знать, что Корин отправится на прогулку и спустится к реке? Полчаса назад этого и сам Корин не знал.
Неторопливо, как фланирующий бездельник, Корин вернулся к гостинице. Возле машины он встал как вкопанный и тихонько просвистел мотивчик Ника Кершоу под оптимистичным названием "Жизнь - дерьмо, а потом ты умрешь".
На капоте "Пежо" было размашисто написано ярко-красной краской:
УБИРАЙСЯ
Рядом валялся разбитый вдребезги мобильный телефон Корина. Происки Преподобного или выходка кого-то из здешних "тупых фанатиков", как их охарактеризовала Джилла? Корин склонялся к второму выводу. Преподобный мог бы действовать и тоньше, к тому же ему должно быть свойственно здоровое любопытство...
Увы, Корин был прав.
17.
10 сентября 1998 года
Утро
Закусочная, очевидно, была единственной в Крайствилле, и Корину пришлось завтракать там. На сей раз с ним обошлись не любезнее, зато принесли овощное блюдо, более вкусное и сытное, нежели вчерашний салат. Или он просто настолько проголодался?
В маленьком зале Корин был не один. За столиком у противоположной стены сидели мужчина и женщина средних лет. Оба они выглядели какими-то выцветшими, словно нарисованными на старом полотне, долго провисевшем под солнцем на витрине антикварной лавки.
Когда Корин уже собирался уходить, в зал вошла Джилла Сандерсон. Она махнула рукой хозяину, направилась к столику Корина, села и улыбнулась.
- Привет, - сказала она, - вы не сердитесь на меня за вчерашнее?
- За что же? - пробурчал Корин, несколько шокированный такой обезоруживающей непосредственностью.
- Я обозвала вас тупым фанатиком, совсем не зная вас. А может быть, вы секретный агент и прибыли, чтобы положить всему этому конец...
Корин поперхнулся апельсиновым соком. Только этого не хватало...
- Вы больше похожи на секретного агента, чем на религиозного извращенца, - продолжала девушка.
- Спасибо, - выдавил Корин. При других обстоятельствах он рассмеялся бы, но сейчас ему было не до смеха. - И вам не страшно находиться в обществе такого сомнительного типа на глазах у ваших... - он едва заметно кивнул в сторону второго занятого стола.
- Да пошли они все, - на лице Джиллы появилась гримаса отвращения. - Я видела, что сделали с вашей машиной...
- А, вот оно что...
- Хорошо еще, стекла не переколотили. С них станется... Если бы не отец, я давно бы рванула отсюда, как та девушка, Ширли... Отца жалко...
Корин отметил слова о "той девушке Ширли", но предпочел не углубляться.
- А как вы оказались в Крайствилле, Джилла? - он достал сигареты, с сожалением посмотрел на них и засунул обратно в карман.
- Это долгая и очень грустная история, - произнесла девушка без излишней аффектации. - Я русская, мистер Майлз. Родилась и выросла в России.
Она замолчала, глядя в окно. Корин подождал с минуту и решился ненавязчиво вернуть ее к реальности.
- Вы хотели рассказать, как...
- Ах, да, - встрепенулась Джилла. - Сандерсон - на самом деле никакой не Сандерсон. Его имя - Владимир Игоревич Селицкий...
Селицкий! В памяти Корина вспыхнул разговор с Тихомировым в Лондоне пять лет назад. "Духовный пастырь, - говорил майор, - Большой Брат..." Корин тогда еще прошелся по поводу Оруэлла.
- В России, - продолжила девушка, - он затеял гнусную возню с так называемой Церковью Истинного Света. Там была какая-то грязь с расхищением культурного фонда, чуть ли не заговор... Не знаю точно, но когда все это раскрылось, Селицкий едва отмылся и удрал в США. Денег у него было полно... Здесь он начал все заново, только "свет" поменял на "просветление". Потом ему - уже Сандерсону - пришла в голову мысль выписать нас, отца и меня, в Америку. Он очень нуждался в преданных помощниках. А кто может быть преданнее брата, вырванного из российской нищеты, обласканного, одаренного благами западного изобилия? - она сделала паузу, потерла виски. - Сандерсон заставил отца сменить фамилию на свою теперешнюю, а мне даже имя поменяли ведь в России меня звали не Джилла. И началось... Начался весь этот кошмар. Нет, сперва все было почти пристойно. Отец искренне увлекся затеей Сандерсона, этот упырь умеет убеждать... А потом...
Джилла махнула рукой и умолкла. Корин хотел было обратиться к ней с вопросом, но она заговорила сама.
- В Филадельфии умерли трое, умерли из-за их адских экспериментов. Сандерсон и компания добивались полного подчинения, подавляли волю. На голову человека надевали шлем... В глаза бил ослепительный свет, запускали какую-то жуткую музыку... Лица этих троих все время вижу... Там был один человек по имени Стивен Лоуренс, потом старик - Дональд Харт и еще пожилая женщина, Элен Хайтауэр... Сандерсон опять исхитрился спрятать концы в воду, никто ничего не доказал. Но вы думаете, они успокоились? Он и его банда. Здесь у них похлеще дела... Компьютерные программы...
Джилла порывисто схватила стакан Корина и допила сок.
- Почему вы говорите со мной об этом? - мягко спросил Корин. - Вам несдобровать, если я вас выдам.
- Да что я вам сказала, - отмахнулась девушка. - Если бы вы удосужились навести справки в Филадельфии, узнали бы и не такое... Пусть доказательств нет, но об этом всем известно!
- И все-таки - почему?
- Вы так и не поняли? Если вы не секретный агент, то... Не хочу, чтобы вы давали им деньги! В городе шепчутся, что вы очень богаты... Сандерсон тоже не беден, а еще и с вашими миллионами они натворят столько зла!
Корин вынул из кармана фотографию Роджера Купера и бросил ее на стол.
- Джилла, вы знаете этого человека?
Девушка воззрилась на снимок так, словно перед ней положили отрубленную руку, перевела на Корина полный ужаса взгляд, вскочила и выбежала из зала. Выцветшая парочка за другим столом наблюдала за этой сценой с мрачным подозрением.
Корин убрал фотографию в карман и медленно пошел к выходу.
По пути в гостиницу он неотвязно думал об одном: необходимо срочно связаться с Шенноном, но как? Невероятно, чтобы в городе не имелось ни единого телефона, сетевого или мобильного. Вопрос в том, где он. Джилла? Возможно, она согласится помочь, если... Если не разыграла перед Кориным спектакль. А как найти Джиллу? Или... Доехать до Гринвилла, позвонить оттуда и вернуться? Но такая отлучка неминуемо насторожит Сандерсона, у которого и без того нет оснований верить хрупкой легенде Корина. К тому же если в Крайствилле произойдут какие-то события, то очень скоро.
Корин не мог знать, что даже реши он отправиться в Гринвилл, этой поездке состояться не суждено.
Едва он отпер дверь своего номера и шагнул за порог, страшный удар обрушился на его затылок. Свет померк, мир перестал существовать.
18.
10 сентября 1998 года
Вечер
Он очнулся.
Так говорят о человеке, возвращающемся к ясному уму и твердой памяти, но уместно ли сказать так о Корине? Перед его глазами плясали не то искры, не то всполохи. Чудовищная линза боли причудливо искажала черты лиц находившихся поодаль людей. Первая мысль Корина была такой: вот если подсчитать, сколько раз в жизни я получал по голове? Еще немного, и обеспечена болезнь Паркинсона, как у Мохаммеда Али. Правда, до нее как минимум надо дожить... Черт возьми, есть же на свете хорошие, мирные занятия! Радиокомментатор, например... Интересно, сколько раз в продолжение профессиональной карьеры среднестатистического радиокомментатора бьют по черепу?
Не поворачивая головы, Корин осторожно повел взглядом вокруг. Он лежал ничком на спине, на чем-то твердом, но явно не на полу, выше. Холодное помещение с кирпичными стенами освещали неяркие электрические лампы без абажуров. Возле массивного письменного стола у дальней стены комнаты или камеры сидели двое. Одного из них Корин не видел никогда, но сразу догадался, кто это. Располагающая внешность, благородная седина, величественный наклон головы - Преподобный, святой Сандерсон-Селицкий, конечно же.
Второго мужчину Корин встречал дважды - на вилле Коллинза и в госпитале Сент-Пол.
Корину стало по настоящему страшно. Если этот второй не считает необходимым прятаться от него, показывается открыто, значит, живым не выпустят...
Сандерсон заметил, что Корин открыл глаза.
- Привет вам, брат мой, - проговорил он глубоким, красивым баритоном, столь же благостным, как и весь его облик. Как ни странно, в его голосе не слышалось издевки. - Меня зовут Сандерсон, Роберт Сандерсон. Братья и сестры называют меня Преподобным, но для вас это не обязательно. А с мистером Бейли вы уже знакомы. Чтобы снять лишние вопросы, скажу без обиняков: он опознал вас, как только вы въехали в Крайствилл.
Корин с усилием приподнялся и сел на каком-то ложе вроде жесткой кушетки. Боль хлынула в виски, словно кипяток из открытых кранов. Что там лежит у них на столе? А, понятно: удостоверение сотрудника ФБР на имя Джона Майлза и фотография Купера.
- Итак, мистер Майлз, - сказал Сандерсон.
- Итак, мистер Сандерсон, - передразнил Корин. - если хотите со мной говорить, приведите в норму для начала.
- Коньяк, виски?
- Я думал, здесь не подают спиртного.
- Для вас можно сделать исключение, как для дорогого гостя.
Он кивнул Бейли. Тот извлек из шкафчика бутылку коньяка "Наполеон" (Наполеон - не название напитка, как полагают многие, а нечто вроде почетного титула). Корин выпил. Ему стало хуже... Потом - легче. Он жестом потребовал еще. Бейли наполнил бокал.
- Вот не ждал, не гадал, что придется ухаживать за этим сукиным сыном, - ухмыльнулся он, обращаясь к Сандерсону. Тот поморщился, прикрыл глаза и заговорил после паузы.
- Мистер Майлз, мы не станем спрашивать вас о том, зачем вы приехали. Это, право, предельно ясно. Но у нас есть другие вопросы. Где Коллинз? Как много ему известно и кому, кроме вас, он успел сообщить эти сведения? Где наш компьютерный диск?
- Все? - спросил Корин, проглотив коньяк.
- Пока да.
- А какие гарантии?
Сандерсон помолчал.
- Я абсолютно не знаю вас, мистер Майлз, - начал он. - Но разумнее будет исходить из предположения, что вы не дурак. Вы копнули глубоко и должны понимать, что просто так мы не сможем вас отпустить. Давайте попробуем взглянуть на вещи реально. Мы - не военизированная организация и не мафия, мистер Майлз, мы - люди мирные. Мистер Бейли - едва ли не единственный из нас, кто близок к вам по профессии и способности к активным действиям. Вы нужны нам. Подумайте. На одной чаше весов - ваша жизнь, на другой - свобода и деньги. Большие деньги, поверьте.
- Так, понятно, - пробормотал Корин. - Значит, Бейли орудовал в Нью-Йорке в одиночку...
- Что?
- Ничего, - он посмотрел на Бейли. - Вы ехали за машиной Коллинза... Как только произошла авария, вы, очевидно, под маской полицейского обыскали машину и самого Коллинза, которого посчитали погибшим... Но диска не нашли и отправились на виллу. В сейфе вы искали другие диски, дискеты, документы... Так? Можете не отвечать, я знаю, что это так и было. Но откуда вы узнали, что Коллинз жив?
- Я продолжал наблюдение, - обыденно произнес Бейли. - Его погрузилив медицинский автомобиль... Когда грузят труп, закрывают лицо, мистер Майлз.
- У нас мало времени, - нетерпеливо сказал Сандерсон.
Корин сжал пальцами виски - голова по-прежнему болела.
- Вы предлагаете мне сделку, - он попытался встать и не смог. - Моя жизнь в обмен на жизнь Коллинза.
- Плюс информация и сотрудничество, - согласился Преподобный.
Это была игра, грубоватая и в сущности нелепая, с обеих сторон. Сандерсон и Бейли делали вид, что готовы сохранить Корину жизнь и вернуть свободу. Корин делал вид, что готов им поверить... Но долго ли могло сохраняться призрачное равновесие сил? Срочно требовался нестандартный ход, на болтовне далеко не уедешь.
- Боюсь, теперь даже я не сумею вам помочь, - вздохнул Корин. - ФБР контора серьезная. Похищение Купера сошло вам с рук, но тогда была иная ситуация. А теперь, если я не вернусь из Крайствилла, он вскоре будет наводнен правительственными агентами, которые...
- Потому нам и нужна ваша информация, - пояснил Сандерсон, не дослушав. - Мы могли бы что-то предпринять...
- Едва ли.
Улыбка Сандерсона свидетельствовала, какого он мнения о сотруднике ФБР, не подозревающем о немалых возможностях Преподобного.
- Вместе с вами, - Сандерсон поднял руку плавным жестом, наверняка отрепетированным для проповедей, - мы придумаем приемлемый вариант. Вы позвоните отсюда...
- Здесь нет телефонов, а мой разбит.
Улыбка стала шире.
- Для вас мы найдем телефон. Найдем и средства убеждения, будьте спокойны. Но стоит ли до этого доводить?
- Не скрою, - сказал Корин, - умирать мне не хочется, равно как и пробовать на вкус ваши средства. Но без гарантий я не отдам ничего, хоть на куски меня разрежьте.
Сандерсон кивал в такт его речи. Поведение Корина отлично укладывалось в схему, намеченную этим великим знатоком человеческих душ. Преподобный был уверен, что в главном он победил, а то, что осталось - мелочи, тактика.
- Какие гарантии вас бы устроили? - спросил он.
- Письмо. Я напишу письмо с изложением всего, что знаю о вас и о Крайствилле, включая Купера, - Корин намеренно не уточнил, что именно ему известно о судьбе компьютерщика (на самом деле практически ничего). - Я отправлю его по почте, но не из Крайствилла, а из Гринвилла. Согласен ехать в наручниках, пусть Бейли сопровождает меня и сам опустит письмо.
- Нам-то какая выгода от такого письма? - простодушно возмутился Бейли.
- Это будет письмо моему адвокату, в двойномзапечатанном конверте. Внутри я оставлю указания: переслать письмо в ФБР в случае моего безвестного отсутствия... Скажем, в течение недели. И кроме того, я прошу сто тысяч долларов наличными.
- Допустимо, - сразу проговорил Сандерсон.
Корин понимал, что его письмо будет каким-либо образом изъято немедленно после мнимой отправки. Но лишь бы выбраться в Гринвилл, а там посмотрим...
- Сейчас вам принесут перо и бумагу, - продолжал Сандерсон, - пишите письмо. Надеюсь, управитесь до утра... Ночью у меня много дел, которыми святому не пристало пренебрегать. А пока, как проявление доброй воли: где диск?
- В надежном месте. Вы получите его, как и все остальное.
- Вы поняли, что это такое?
- Разумеется. Его исследовал эксперт, но это не так страшно... Мистер Сандерсон, с моей помощью вы, надеюсь, все же решите ваши проблемы. Но без меня вас неминуемо ждет полный и абсолютный крах.
- Возможно, возможно, - пробормотал святой.
Бейли вышел и вернулся с авторучкой и стопкой писчей бумаги. Пока он отсутствовал, Корин обдумывал перспективы нападения на Сандерсона и бегства. Но кто знает, как тут организована охрана? Если его поймают, незамедлительно перейдут к пресловутым средствам убеждения - и тогда прощай, Гринвилл, прощай, шанс на спасение.
- До свидания, мистер Майлз, - произнес Роберт Сандерсон, - до утра! Коньяк перед вами, в шкафчике - маленький холодильник, там найдете кое-какие продукты повкуснее салата. Но не напивайтесь сильно... Да,ваше удостоверение и фотографию можете забрать. Нам они не нужны... Разве что на память.
Он церемонно поклонился и покинул комнату в сопровождении Бейли. Толстая стальная дверь закрылась, загремел ключ. Учитывая, что окон в камере не было, мысль о побеге следовало пока оставить.
Пошатываясь, Корин встал и перебрался за письменный стол. Уставившись на чистый лист белой бумаги, он просидел так с полчаса, потом подошел к шкафчику, открыл дверцу. Слева стояли бутылки со спиртным, справа располагалось холодильное отделение, где Коринобнаружил салями, икру, копченых угрей... С неожиданной злостью он ударил кулаком по дверце холодильника. Все, что он знал о сектах и сектантах, выстраивалось в простейшую пирамиду. Негодяи вверху, несчастные простаки внизу. Всегда! Разница заключалась лишь в степени гнусности означенных негодяев, и похоже, мистер Сандерсон претендовал не на последнее место в турнирной таблице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30