Такие, как Графф. Его, по-видимому, подсунули нам на Галатее. Одному Богу известно, почему он вдруг пошел против нас... что его вынудило так поступить Но почти на любой планете имеются постоянные агенты одного или нескольких Домов. Эти люди вовсе не являются официальными послами, да и нужны они совсем не для обычных посольских обязанностей. Их задача состоит в том, чтобы изредка составлять отчеты, порой приходить на помощь, что-то советовать или обеспечивать связь для тех, кто попросит об этом.
Глаза Лори округлились.
— Дом Штайнера!
— Именно! Правительство Федеративного Содружества наверняка не забыло о той услуге, которую мы им оказали на Верзандй. Ха! Мы разбили силы Дома Куриты и отобрали у них планету, которую Драконы украли несколько лет назад... а затем повернули дело так, что Дом Штайнера смог нагреть руки на нашей победе. Да, мне кажется, правительство Катрин Штайнер помнит об этом и не откажется нам помочь.
— А ты знаком с... э... послом Дома Штайнера?
— То есть со шпионом Дома Штайнера? Мне говорили, что он живет на Хогарт-стрит. У него там маленькая торговая фирма, которая занимается внешнеэкономическими операциями.
— Как же тебе удалось его вычислить?
— Мне рассказал о нем один из помощников Януса Марика, когда мы подписывали этот чертов контракт. Он дал мне к тому же и адрес агента Дома Дэвиона. — Грейсон усмехнулся. — Черт, он ведь предлагал мне даже адреса агентов Домов Куриты и Ляо, но я отказался. В то время я никак не думал, что мы захотим иметь дело с этими людьми!
— Да уж, наверное, нет.
Голос Лори выдавал ее удивление и смущение. Так называемые «цивилизованные» отношения не переставали ставить девушку в тупик. Жизнь оказалась совсем не такой, какой она ее представляла себе на далеком холодном Сигурде.
— И что, люди Марика на самом деле знают про занятия этого человека? Грейсон пожал плечами.
— Ха, я же сказал — он обычный торговец, имеющий дело с Федеративным Содружеством. Ничего особенного, и ничего противозаконного. Просто связи этого торговца дают ему возможность время от времени посылать кое-какие сообщения, не слишком их афишируя. А Дом Штайнера платит ему за то, что он не упускает из виду некоторые вещи, интересующие Катрин Штайнер.
— Что-то вроде вторжения Марика во владения Федеративного Содружества? Но ведь это опасная работа!
— Ну да, свои трудности она имеет. Я, конечно, сомневаюсь, что генералы Януса Марика посвящают этого агента в свои военные планы. Это как раз тот тип шпионов, от которых не знаешь, где ждать подвоха.
Она увидела, что он опять стиснул челюсти.
— Как Графф, — сказала она. Он кивнул.
— Да, как Графф.
— Но почему ты?
— А?
— Почему именно ты должен идти? Любой из нас мог бы установить контакт с этим человеком. Дай нам адрес, и мы все сделаем.
— Нет!
— Ага. Грейсон Карлайл идет в бой со всей вселенной... в очередной раз?
— Все не так, Лори. Но это я должен сделать сам.
— Ты уверен, Грей?
Она резко встала, ее глаза блестели в утреннем свете.
— Ты уверен? А может быть, ты снова потакаешь своей дьявольской гордыне?
Он начал что-то говорить в ответ, но Лрри уже не слушала, шагая в сторону палатки.
Она не знала, сердиться или радоваться тому, что он не последовал за нейу Когда Лори услышала, что Грейсон удаляется от палатки, то почувствовала как ее охватывает чувство одиночества.

XIV

Скиммер, стоявший в полосатой тени деревьев, был старым, поцарапанным и помятым. Только еле заметная цепочка коричневых и серых пятен хранила остатки некогда сплошного камуфляжа. С крыльев стерли серый на красном череп — эмблему Легиона, и сквозь зияющие по обеим сторонам кабины дыры виднелись черные лоснящиеся смазкой соединения двигателя. Больше всего царапин украшали скиммер спереди, там, где заряд вибробластера сорвал серийный номер суденышка. Легкий лазер убрали из грузовой части кормы позади водительского сиденья, стойку вывинтили из распорок и водрузили на крышу. Техи Легиона во главе с Алардом Кингом придирчиво исследовали судно, дабы удостовериться, что ни единая мелочь не привлечет к себе излишнего внимания и не выдаст истинного происхождения машины.
В то время как скиммер претерпевал странные переделки, Грейсон, с Кингом тоже переживали нечто подобное.
— Приятно иногда чувствовать себя туземцем, — произнес Кинг. Он развёл руки в стороны и оглядел себя. — Но я слегка не в своей тарелке, не знаю, как вы, полковник.
Оба они были одеты в рабочие башмаки, штаны и простые рубахи, — чуть ли не холщовые мешки с дырками для головы и рук, — перепоясанные ремнями.
— Трудно сказать, Алард. — Грейсон одернул спереди свою рубаху. — Если наша затея пойдет прахом, нам, возможно, и не придется надевать ничего другого.
Легионеры, как и большинство бойцов даже более крупных и состоятельных наемных подразделений, не имели специальной униформы. Многие носили вещи, оставленные с предыдущего места службы. Чарльз Беар, например, некогда служил в одной из рот Центавра, он обычно носил шлем и куртку серо-зеленого цвета, как было принято воинским циркуляром; правда, ему пришлось стереть с них знаки отличия. Делмар Клей все еще напяливал на себя легкую зеленую с коричневым тужурку, какие в свое время таскали парни Хансена.
Облачение же самого Грейсона было на редкость скудным. За неполных четыре года, проведенных на Треллване, он перерос, либо износил те несколько вещей, что остались от его прежнего мундира роты Коммандос Карлайла. Хотя он сделал попытку ввести в Легионе стандартную форму, — на Галатее, после успешного завершения кампании на Верзанди, — процесс на поверку оказался слишком долгим, времени на его осуществление не оставалось, так что идею пришлось похоронить в зародыше. В результате обычной боевой одеждой командира оказались серая рубаха и штаны с нанесенными на левый нагрудный карман и верхнюю часть рукава эмблемами. Когда Грейсону хотелось произвести на кого-либо впечатление, например, на потенциального работодателя, — он добавлял к своему одеянию серый с алой каймой плащ, небрежно наброшенный на плечи, и черный берет (он купил его в одном из магазинов на Галатее). Такое дополнение, по его мнению, придавало наряду должную солидность. Но для каждодневной носки Грейсон предпочитал солдатскую рабочую: одежду без, замысловатых излишеств. А серо-зеленый камуфляж придавал ей и вовсе непрезентабельный вид. Но сейчас Грейсон старался войти в роль мирного поселенца, которой должен был соответствовать этот грубый наряд.
— Я вижу, вас уже не отговорить— сказала Лори.
Рядом с ней стояли Макколл и остальные воины командной роты. Вокруг звенел . неумолчный птичий щебет.
— Эх, командирр, — прогудел Дэвис Макколл, с улыбкой почесывая свою рыжеватую бородку. — Нашлось бы немало прроворрных паррней, готовых от-прравиться на пррогулку в горрод.
— Если я прравильно тебя понял, Дэвис, ты выдвигаешь в качестве добрровольца свою кандидатур-ру? — спросил Грейсон, явно передразнивая грассирующую речь шотландца и невольно любуясь его статной фигурой.
Улыбка Макколла стала еще шире, и он гордо выпрямился.
— Пррежде всего...
— Забудь об этом, — прервал его Грейсон уже серьезным тоном, но не удержался и добавил: — Пррежде всего, дрружище, нужно прробраться в горрод незамеченным. И потом: как же ты будешь задавать вопрросы, ничего прри этом не говорря...
Все, включая Макколла, засмеялись, но Грейсон уловил в их смехе печальные нотки.
— Но почему ты, Грей? — спросила Лори, когда все отсмеялись. Утренний гнев прошел, но упрямство Карлайла по-прежнему сердило ее. — Пойти мог бы любой из нас. Мы все знаем Хельм ничуть не хуже, чем ты!
— Во-первых, я знаю здесь некоторых людей... так же, как и Кинг. Мы уже бывали здесь. И. во-вторых, эти люди знают нас.
В его голосе прозвучало предупреждение, но Лори уже понесло.
— Мне надоело выслушивать этот бред!
Она махнула рукой и залезла в скиммер рядом с Алардом Кингом. Участвуя в обсуждении плана, Кинг упомянул, что он знаком кое с кем еще, кто сумел бы помочь кроме агентов Домов Штайнера и Дэвиона, которых имел в виду Грейсон. Алард был настойчив так же, как и Лори, и в конце концов убедил командира взять его с собой, добавив, что вдвоем у них будет больше шансов найти поддержку.
Грейеон улыбнулся Лори.
— Эй, выше голову! Никакой опасности нет. Мы всего лишь паррочка... — Он бросил быстрый взгляд на Макколла, — прроворрных паррней, фермеров-работяг, и выбрались из своей глуши, чтобы поглазеть на достопримечательности — нельзя ли чего прихватить для хозяйства. Верно, Алард?
— Прямо в точку, полковник.
— Лучше тебе забыть о том, что он полковник, — ввернула Лори, глядя мимо Грейсона на старшего теха. — Если с ним что-то случится, будешь говорить со мной!
Кинг посмотрел на нее, видимо, собираясь отпустить по этому поводу какую-то шуточку, но передумал.
— Мы вернемся, лейтенант, — сказал он неожиданно серьезно. — Мы оба. Я обещаю. Она повернулась к Грейсону.
— Грей, что ты собираешься там выяснять?
— Я должен узнать, что здесь происходит. Мы подверглись нападению и не в силах понять — за что? Солдаты подразделения Дома Марика убеждены в том, что Серый Легион Смерти — сборище ренегатов, изгоев, пиратов, а может, и похуже.
— Тебя могут убить, и ты все равно ничего не поймешь.
— Лори правильно говорит, — вклинился Делмар Клей. — Если вас двоих схватят...
— Если нас схватят, мы уж точно узнаем, из-за чего весь сыр-бор! — ответил ему Грейсон. — Но нас не схватят. Даже если это и впрямь вторжение, они не станут охотиться на фермеров. Оккупантам тоже надо кушать, разве нет?
— Опять конвенции, Грей?
Глаза Лори заблестели. Казалось, она вот-вот разревется.
Грейсон не сомневался, что солдаты не тронут-двух крестьян, даже если командирам войска Дома Марика взбрело в голову захватить собственную планету. В соответствии с военными соглашениями, принятыми еще в прошлом веке, мирные граждане не должны подвергаться нападению солдат, пока сами не вступят в борьбу. Так было не всегда. Некогда все население, целые страны, даже целые планеты становились заложниками, мишенью для врага, стремившегося уничтожить правительство, разрушить коммуникации и задавить в. зародыше всякое сопротивление, установив беспощадный террор. Аресские конвенции XXV столетия положили конец этому варварству. В них указывалось, что мишенями могут быть лишь военные объекты, но ни в коем случае не мирные жители. Эти законы прочно вошли в сознание людей и немного смягчили неизбежную жестокость, присущую всякой войне. Ужасы первой и второй войн за Наследие возродили кошмары кровавых, не знавших пощады битв. Целые миры подвергались опустошению и геноциду в планетном масштабе. Кентарес Массакр являлся, по-видимому, самым знаменитым по части зверств, но были и другие случаи.
Впрочем, с тех пор, за время третьего раунда стычек между пятью наследными Домами, вновь набрало силу нечто, похожее на Аресские конвенции. Измученное войной человечество наконец-то, возможно, в первый раз за всю свою кровавую историю, пришло к молчаливому соглашению, что война — дело воинов, но не мирных людей, которых война не должна касаться. Практической причиной такой договоренности стала та непреложная истина, что если будут разрушены все города, если все мастера и техи будут убиты, если будут разрушены все боевые роботы, глайдеры, шаттлы и Т-корабли и некому будет их починить, то и воевать-то, собственно, будет не за что.
Охвативший человечество неофеодализм в своей основе имел право собственности на землю, но теперь уже в роли поместных владений выступали целые миры. Даже какой-нибудь юный зеленый мир, обладающий чистым воздухом и большими запасами свежей воды, — даже такой вот рай не представлял для Лордов-Наследников никакого интереса, если там не было населения, способного извлечь из планеты определенную выгоду. Воины — водители боевых роботов стали чем-то вроде современных рыцарей, сражающихся за своего лорда и окруженных ореолом воинской чести и славы. Магов и волшебников, спасающих цивилизацию, заменили техи. Они по крупицам собирали оставшиеся от былых времен знания, ведя битву за то, чтобы человечество не вернулось в каменный век. Но для существования самой цивилизации большое значение имели еще и многие другие люди — скромные фермеры и крестьяне, рабочие, техи и ремесленники.
Как справедливо заметил Грейсон в беседе с Лори, «и солдатам тоже нужно что-то кушать». Теперь даже некоторые воины — водители боевых роботов имели кое-какие познания в области земледелия. Очень немногие придерживались мнения, что продукты; питания следует ввозить, производя их в планетном или в межпланетном масштабе. Ни герцог, ни армия не станут уничтожать население, которое их кормит, как бы жадны до земель или миров они ни были.
— Поверь мне, Лори, — мягко проговорил Грейсон. — Нам ничего не грозит. Мы не собираемся привлекать внимания к нашим персонам.
Кинг взялся за руль скиммера. Он включил турбины; двигатель маленького судна заурчал, выпуская клубы дыма. Машина сдвинулась с места, и ее занесло вправо; затем Кинг выровнял судно, оно задрало нос и умчалось из-под пятнистой тени деревьев.
Маскировку обдумывали тщательно. На Хельме фактически не было легкой промышленности и почти не существовало текстильных фабрик. Среди хельм-ских жителей преобладали фермеры. Завод по производству агророботов под Хельмдауном выпускал небольшие четырехногие машины для сева и сбора урожая, которые использовались в маленьких фермерских хозяйствах Хельма, а также суда на воздушной подушке. Они походили на замаскированный скиммер легионеров; их делали, правда, в небольшом количестве, в Гловисе — городишке к югу от Нагайских гор. Впрочем, партии такой продукции были строго ограничены, так как выпускались эти машины исключительно для местных нужд. Разрушенный более двух веков назад Хельм после набега войск Дома Куриты послужил причиной упадка здешней индустрии, и она только теперь начинала приобретать былые масштабы. Чтобы ничем не отличаться от коренных хельмцев, Грейсон с Кингом решили переодеться заурядными фермерами, приехавшими на своем замшелом драндулете в город. Путешествие заняло около двух часов.
Хельмдаун — беспорядочно застроенное поселение, которое находилось в четырехстах километрах южнее Дюрандели, — можно было назвать скорее деревней, нежели городом. Несмотря на это, Хельмдаун являлся одновременно космопортом и столицей планеты. Именно тут сконцентрировалась вся незначительная хельмская промышленность. Здесь же время от времени производили посадку торговые шаттлы, чтобы обменять привезенные тряпки и машины на зерно, чистый лед и кормовую траву с севера. Население насчитывало около пятидесяти тысяч человек, вдобавок перепись включала в это число живущих общинами фермеров в радиусе полусотни километров от пыльных улиц и добела отмытых железобетонных зданий города. Завод агророботов на окраине Хельмдауна обеспечивал работой чуть ли не четверть жителей столицы. Остальные крутились возле космопорта и грузовых шаттлов, кормясь случайными приработками.
В городе бурно процветал бизнес. По крайней мере, на первый взгляд. Хельмский космопорт был на самом деле дном высохшего озера, которое во времена Звездной Лиги служило взлетно-посадочной полосой для межпланетных коммерческих рейсов. В те дни столицей Хельма являлся Фрипорт, лежавший в пятистах километрах на юго-восток от Хельмдауна. В Хельмдауне тогда тоже существовал свой порт, принимавший торговые корабли.
Глядя на стоящие там сейчас шаттлы Дома Марика, можно было подумать, что время повернулось вспять. Уставившись сквозь проволочную ограду на шестерку массивных кораблей класса «Сфера», Грейсон и Кинг застыли у своего скиммера.
— Они выставили охрану, — констатировал Грейсон. Даже с более чем километрового расстояния он сумел различить громоздкий силуэт смахивавшего на гигантское насекомое «Стрельца».
— О'кей, — продолжал он, сделав паузу. — Восьмерых мы ухлопали в Дюрандели... и еще двенадцать в Скалистом Ущелье... Итого двадцать. Плюс один здесь. Шесть шаттлов означают, что общее количество боевых роботов у противника на Хельме может достигать семидесяти двух... или есть еще пятьдесят один, которых мы не видели.
— Твоя арифметика слишком уж пессимистична, — ответил Кинг. — Некоторые шаттлы могли привезти пехоту.
— Согласен, но в то же время мы не в состоянии точно определить, сколько у них пехотинцев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39