Доктор слез со с
воего двухколесного друга и сокрушенно ощупывал колесо. Лицом он напоми
нал малыша, уронившего в лужу с трудом выпрошенное у мамы мороженое.
Ч Вот говорил, говорил мне Федор Палыч, что старая резина, что нел
ьзя туго накачивать... Ч Причитающий Пробиркин попробовал снова оседлат
ь своего Росинанта.
Ч Не надо, Сережа, Ч остановила его Света. Ч Обод согнешь... Ничег
о не поделаешь, катить придется.
Теперь бежали оба. Света впереди, налегке. Сзади пыхтящий и споты
кающийся Доктор Пробиркин влачил не оправдавшее надежд средство перед
вижения. Вскоре он стал отставать Ч десять метров, двадцать, тридцать Ч
в лес Света вбежала уже одна.
«...Смешной Пробиркин, Ч думала она, Ч три недели молча катается с
ледом... может и вправду влюбился?.. Девчонки из старших отрядов уже похихи
кивают, увидев нашу возвращающуюся из леса парочку...»
За двадцать семь лет она как-то уже привыкла к тому, что никто и ник
огда в нее не влюблялся. Нет, конечно, бывали в юности, да и сейчас случаютс
я авантюрно-любовные приключения, вспоминаемые почему-то исключительн
о со смехом. Но привлеченные симпатичной внешностью и покладистым харак
тером мальчики Ч юноши Ч мужчины при более близком знакомстве теряли п
ервоначальную напористость, постепенно отдалялись и исчезали из ее жиз
ни.
«Тебя можно любить только издали, как «Мадонну» в Эрмитаже...» Ч с
казал ей... Ч как, кстати, его звали? Не важно, но некую общую закономерность
всех ее романов тот мимолетный знакомый уловил...
Но Света не комплексовала и не тревожилась по этому поводу.
Повод для тревог у нее имелся иной.
Ретроспекция. Света
Как сходят с ума?
На этот глупый вопрос есть не менее глупый ответ: каждый сходит с
ума по-своему. Тихо и незаметно для окружающих. Они, окружающие, видят лишь
результаты. Впрочем, и сам объект процесса зачастую не замечает ни его на
чала, ни финиша.
Со Светой все произошло по-иному.
Она прекрасно помнила, как начала сходить с ума... И когда.
...Зима. Зима этого года. Квартира-двушка в хрущевке. Поминки. Девят
ь дней назад умерла мать. В комнате тесно Ч собранные по соседям стулья-т
абуретки плотно стоят вдоль длинного стола, составленного из нескольки
х, слегка отличающихся по высоте. Сослуживцы, подруги, из родственников
Ч одна Света. Сидят давно, поминальные слова сказаны. Водка сделала свое
дело, печальная торжественность ушла, гости немного повеселели Ч жизнь
продолжается. Тихо разговаривают уже о своем, разбившись на группы по дв
а-три человека.
Это пришло резко и неожиданно. Не было Ч и появилось.
Все вокруг стало чужим. Люди. Предметы. Комната. Света сидела и не п
онимала: где я? что я здесь делаю? кто эти люди?
Разговоры превратились в бессмысленный набор звуков Ч она не п
онимала ни слова. Незнакомые люди сидели в незнакомом месте, ели, пили Ч о
на зачем-то находилась среди них. Света сжалась на стуле, не понимая: что н
адо сделать... Хотелось закричать.
Все закончилось столь же быстро и неожиданно, как и началось. Она
облегченно вздохнула, что-то ответила Наталье Макаровне, старой маминой
подруге, тревожно вглядывающейся в Светино лицо, и секунду назад казавше
йся совершенно неизвестной, чужой женщиной... Примерещится же такое. Все з
акончилось.
Но спустя недолгое время пришло снова…
А потом приходило все чаще и чаще.
Правда, днем и наяву провалов больше не случалос
ь, Ч надо думать, потрясение, вызванное смертью матери, постепенно сглаж
ивалось.
Провалы появлялись по утрам. Именно по утрам Ч ни разу, проснувш
ись от чего-либо среди ночи, Света не испытала ничего похожего...
Она могла Ч поначалу Ч проснуться в абсолютно незнакомом мест
е Ч и несколько минут мучительно приходить к выводу, что это ее
кровать. Ее комната. Ее квартира.
Логика подсказывала, что она дома Ч но память упрямо вопила: чужое! чужое
!! все вокруг чужое!!!
Через несколько минут в мозгу словно бы щелкал выключатель, и все
становилось знакомым. Узнаваемым. Беда небольшая Ч но срок узнавания м
едленно, но постоянно рос. Когда он перевалил за полчаса, она начала заним
аться аутотренингом. Смотрела на окружавшие чужие предметы и
твердила: это все мое, мое, мое...
Вроде помогало.
Умом Света понимала Ч все так и есть, все тут ее, родное, знакомое
Ч но какая-то часть сознания продолжала бить в набат: чужое!!!
Естественно, в подобных обстоятельствах пришлось забыть о ноче
вках вне дома Ч иначе появлялся более чем реальный шанс окончательно св
ихнуться.
...А потом пришло очередное утро, и очередное Ч уже привычное Ч не
понятно где пробуждение, и в середине привычной попытки убедить себя, чт
о она дома, и все вокруг родное и знакомое, ехидный внутренний голос спрос
ил: «Твое Ч это чье?» Две последовавших минуты Света не могла вспомнить, к
то она такая Ч и это оказались отнюдь не лучшие минуты в ее жизни...
Логичнее всего было обратиться к врачу. К профессионалу-мозгове
ду. Но...
Но она не обратилась. Отчасти сработал стереотип Ч психиатры зд
оровых не лечат, психиатры лечат психов... Стоит один раз попасть на учет в
психдиспансер Ч и в дальнейшем возможны всякие сложности. Неважно, захо
чешь ли ты получить автомобильные права, или лицензию на оружие, или устр
оиться в фирму, придирчиво отбирающую сотрудников.
С другой стороны, днем, вечером, ночью ни малейших проявлений нед
уга не наблюдалось. Только утром.
Света применила военную хитрость Ч против себя самой. Попробов
ала сменить режим Ч ложиться как можно раньше, с тем, чтобы вставать ночь
ю, задолго до рассвета. Организм бурно воспротивился хитроумному плану.
Вечером уснуть никак не удавалось, а после двух ночных подъемов Света на
третий раз проспала, не услышала звон будильника, и снова проснулась утр
ом, непонятно где... И Ч непонятно кем.
Она продолжила свою одинокую войну, настойчиво пробуя разные сп
особы. Выезд на лето в Пятиозерье стал одним из них Ч неудавшимся.
Смена обстановки не помогла ничему. Записка, адресованная в утро
, помогала больше, но по вечерам, когда Света укладывалась, она не раз дума
ла, что листок, белеющий в сумраке на ее столе, очень напом
инает флаг капитуляции.
А еще Ч она начала видеть сны. Как ей казалось Ч чужие...
Самое же неприятное случилось в последние недели, уже в «Варяге»
. Провалы Ч пока короткие, небольшие Ч начались наяву. Днем.
05 августа, 08:12, дорога Каннельярви Ч Пятиозерье
ЧП случилось на подъезде к Полянам.
Синяя «шестерка» вылетела из-за поворота и взвизгнула тормозам
и. Остановилась, прочертив асфальт черным тормозным следом.
Пестрая птица, напоминавшая не то курицу уменьшенного масштаба,
не то киви (не фрукт, но птичку Ч национальную гордость новозеландцев) па
нически метнулась туда-сюда и исчезла в придорожных кустах. Ее отпрыски,
вообще не походящие на представителей класса пернатых Ч нечто пушисто
е и темно-серое, размером с крупного мышонка Ч повели себя еще более бест
олково. Одни сбежали вслед за мамашей, другие залегли, прижавшись к кроше
чным выбоинкам асфальта Ч замерли, свято уверенные, что никому-никому н
е заметны.
Машина стояла неподвижно.
Кивиобразная курочка подавала из кювета настойчивые сигналы к
отступлению. Упрямые малыши подчинялись неохотно, по одному, Ч вскакива
ли и катились меховыми шариками к матери.
«Коростели, Ч подумал человек в черном, провожая их взглядом. Ч
Поздний выводок... Похоже, первый погиб у старки. Неудивительно, если она и
х регулярно так через дорогу водит... Нехорошо, Ч подумал он, стронув маши
ну с места. Ч Нехорошо день начался Ч чуть грех на душу не взял, мать с дит
ями не раздавил... Опять зря прокатаюсь. Не будет сегодня удачи...»
Он ошибся Ч насчет «зря». А насчет удачи Ч вопрос спорный.
05 августа, 08,24, дорога, поворот к ДОЛ «Варяг»
Железобетонное название лагеря было монументальным.
Внушало. Преисполняло. Восхищало Ч некоторых. Подавляло отчаст
и Ч остальных. Пугало Ч лиц с ослабленной психикой.
Но Ч Церетели тут ни при чем!
Не виновен одиозно-знаменитый скульптор в появлении пяти букв-к
олоссов ВАРЯГ на фоне чего-то странного Ч не то последней фазы затоплен
ия легендарного крейсера экипажем, не то извращенно-бурной радости по се
му поводу личного состава японского императорского флота... Зураб Конста
нтинович в момент возведения циклопического названия лагеря безвылазн
о трудился над оформлением других пионерлагерей Ч в Адлере. За что и был
отмечен впоследствии Ленинской премией.
Скорее, Колосс Пятиозерский стал выкидышем фантазии безвестног
о скульптора-пацифиста, отбывавшего срочную на флоте. И проведшего все т
ри года в тоске, зубовном скрежете и загаженном гальюне (с зубной шеткой в
руках)...
Легковая машина проскочила мимо монумента и остановилась. Пост
ояла пару минут. Вернулась задним ходом и свернула на узкую грунтовую до
рожку, обозначенную творением монументалиста-гальюнщика.
От шоссе до лагеря Ч четыре с половиной километра. Напрямик, чер
ез лес и мостик из двух бревнышек Ч гораздо ближе. Многие так и ходили. Ма
шины, понятно, катили в объезд, по капитальному деревянному мосту, перебр
ошенному через Каменку.
Накатанные колеи между сосен, песчаные откосы узкой речки, дерев
янный мост (надежный, подновляемый каждый год), снова колеи меж деревьев, д
орога ползет вверх, и Ч распахнутые ворота, пустая будочка охранника, на
верху, полукругом, те же пять букв Ч но уже без церетелевских выкрутасов.
ДОЛ «Варяг».
Добро пожаловать.
05 августа, 08:32, ДОЛ «Варяг»
Вернулась она через главные ворота, отметив мимоходом стоявшую
рядом с ними серебристую незнакомую машину, похоже, дорогую… В иномарках
Света разбиралась плохо.
Лагерь проснулся.
Разноцветные стайки ребят тянулись к столовой, из спортгородка
доносились слова команд, перемежаемые взрывами детского смеха Ч Леша З
акревский проводил зарядку в своей обычной манере.
Она перешла с бега на быстрый шаг, приходилось ежесекундно здоро
ваться Ч ее знал весь лагерь. Отшучивалась от любопытствующих: где, деск
ать, потеряла Пробиркина? Остановилась и восхитилась уловом рассудител
ьного Димки-Ослика Ч карасики плавали в пластиковой тюрьме лениво и рав
нодушно, словно наверняка знали Ч им всего лишь предстоит подтвердить р
ыболовные таланты Димки и вернуться обратно в озеро.
...Искупаться Света успела, приходить в столовую взмокшей после п
робежки не хотелось. Но на завтрак немного опоздала Ч и сидеть за столом
пришлось в одиночестве. А на обратном пути ей совсем чуть-чуть не удалось
разминуться со старшей вожатой; СВ вышагивала откуда-то чеканной поступ
ью кремлевского курсанта, марширующего по Красной Площади.
Ч Доброе утро, Светлана Игоревна. Ч Голос у СВ был негромкий и мо
нотонный, но хорошо и далеко слышный.
Света, готовая уже юркнуть на крыльцо одноэтажного деревянного
здания, где размещались кружки и игротека, Ч остановилась и неохотно по
вернула назад.
...Со времен пионерского детства СВ производила на Свету неприятн
ое впечатление. При виде ее Ч даже сейчас Ч возникало чувство подсозна
тельной вины и ощущение неотвратимости наказания, которое за эту вину по
следует, Ч при ясном понимании факта, что вины никакой нет, и наказывать е
е СВ не имеет ни малейшего права...
Ч Здравствуйте... Ч Света запнулась.
Она попыталась было назвать старшую вожатую по имени-отчеству и
поняла внезапно, что не помнит ее, казалось, очевидного и давно знакомого
имени. Осталось лишь убеждение, что оно, это имя, отлично ей известно Ч за
былись только звуки, какими надо превратить его в слова...
«Вот так оно и бывает, Ч подумала она в который раз, Ч вот так и на
чинается склероз в двадцать семь лет... А если не лгать себе Ч отнюдь не ск
лероз. Сумасшествие».
СВ продолжала говорить столь же монотонно:
Ч Светлана Игоревна, я прошу вас открыть сегодн
я библиотеку позже, а через час Ч планерка у начальника лагеря, ваше прис
утствие обязательно.
Ч Хорошо, я подойду... Ч Света опять запнулась, понадеявшись, что
имя само сорвется с языка, если не вспоминать его напряженно.
Не сорвалось. Напрочь исчезло.
Ретроспекция. СВ
Света в третий раз выехала в «Варяг».
Когда-то давно, впервые оказавшись без материнской опеки, девчон
кой с исцарапанными коленками, Ч она носилась наравне с мальчишками под
этими соснами, совсем не изменившимися за минувшие годы.
Потом, после первого курса, закадычная подруга Ленка Астраханце
ва предложила поехать сюда вожатыми, в зачет летней практики.
А еще девять лет спустя та же Астраханцева уговорила тряхнуть ст
ариной и поработать библиотекарем.
И каждый раз в лагере была СВ (раньше ее звали СПВ Ч старшая пионе
рвожатая). СВ ничуть не менялась с годами, чудесным образом законсервиро
вавшись на неопределенном возрасте «за тридцать». Высокая, подтянутая, в
неизменных отглаженных блузках и юбках ниже колена, она стала такой же в
сенепременной составляющей «Варяга», как озеро, как остров, как неохватн
ая, вековая сосна у волейбольной площадки.
Никто не знал, есть ли у нее муж и дети, да и вообще личная жизнь. Све
та сильно сомневалась.
Личной жизнью СВ давно и бесповоротно стал лагерь. Выступая на ли
нейках и мероприятиях, старшая вожатая преображалась: обычно бесцветны
й голос звучал ярко и звонко, как у двадцатилетней девушки; блеклое лицо (С
В практически не пользовалась косметикой) озарялось живой улыбкой, прео
бражая на обычное аскетичное выражение...
Иногда Света задумывалась: а куда девается и что делает СВ между
сентябрем и июнем, когда лагерь пустеет? Почему-то казалось, что она никуд
а не уезжает. Уходит в бывшую ленинскую комнату и там впадает в зимнюю спя
чку в недрах большого старого шкафа Ч среди пожелтевших плакатов, слома
нных барабанов и горнов...
Теперь Света не могла вспомнить, как зовут СВ.
05 августа, 09:07, окрестности ДОЛ «Варяг»
Отсюда, с вершины холма, трудно было понять, как м
ог бы выглядеть лагерь в объективе телекамеры, установленной внизу, в лю
бом из бесчисленных удобных для съемок мест.
Но у черного человека были хорошо развиты и глазомер, и воображен
ие, и пространственное мышление. Он представил, как видится объект наблю
дения с разных точек зрения. И понял, что нашел искомое. С вероятностью дев
яносто пяти процентов Ч нашел.
Повезло. Методичное и изматывающее прочесывание Карельского пе
решейка не потребовалось. Третий или четвертый выстрел с завязанными гл
азами угодил в цель. Хотя все могло быть гораздо проще и быстрее...
Но быстро и просто не получилось.
...Случайно, вполглаза, увиденный в теленовостях репортаж стал по
следним творением съемочной группы перед отпуском. Название лагеря в ко
ротком сюжете, посвященном вспышке клещевого энцефалита, не упоминалос
ь. Ни оператора, ни репортера в опустевшем здании областного телевидения
человек в черном не нашел Ч равно как и людей, осведомленных об их летне-
отпускных планах. Лишь водитель, возивший телебригаду, проводил отпуск в
городе и, теоретически, мог облегчить поиск...
Но его человек в черном убил два дня назад. Убил в самом начале раз
говора.
Не хотел убивать Ч но так получилось. Шофер, некогда принадлежав
ший к славным ВДВ, наутро был полон впечатлениями вчерашнего Дня Десантн
ика. В крови его бурлил алкоголь, а в голове Ч презрительная ненависть к ш
тафиркам, не знающим, что такое парашют и автомат, не обученным крушить ре
бром ладони стройматериалы, и не ведающим, как пахнет нагревшаяся под не
здешним солнцем броня.
Водителя, без сомнения, стоило бы оставить на какой-то срок в поко
е Ч дабы спокойно и результативно расспросить через день-другой. Но чел
овек в черном не желал попусту терять даже столь короткое время.
Результатом попытки форсировать разговор стал труп с торчащим
из глазной впадины инородным предметом. Нехорошо вышло. Ни в чем, в принци
пе, не виноватого экс-десантника он не хотел убивать, Ч но так уж оно полу
чилось.
Впрочем, как только что выяснилось, потеря оказалась небольшая.
Повезло.
05 августа, 09:15, ДОЛ «Варяг»
Света резко остановилась.
Впереди на дорожке, лицом к ней, находились трое: начлаг Горловой
и двое незнакомых Ч высокий, представительный мужчина и мальчик лет две
надцати.
Именно мальчик привлек наибольшее внимание:
1 2 3 4 5 6
воего двухколесного друга и сокрушенно ощупывал колесо. Лицом он напоми
нал малыша, уронившего в лужу с трудом выпрошенное у мамы мороженое.
Ч Вот говорил, говорил мне Федор Палыч, что старая резина, что нел
ьзя туго накачивать... Ч Причитающий Пробиркин попробовал снова оседлат
ь своего Росинанта.
Ч Не надо, Сережа, Ч остановила его Света. Ч Обод согнешь... Ничег
о не поделаешь, катить придется.
Теперь бежали оба. Света впереди, налегке. Сзади пыхтящий и споты
кающийся Доктор Пробиркин влачил не оправдавшее надежд средство перед
вижения. Вскоре он стал отставать Ч десять метров, двадцать, тридцать Ч
в лес Света вбежала уже одна.
«...Смешной Пробиркин, Ч думала она, Ч три недели молча катается с
ледом... может и вправду влюбился?.. Девчонки из старших отрядов уже похихи
кивают, увидев нашу возвращающуюся из леса парочку...»
За двадцать семь лет она как-то уже привыкла к тому, что никто и ник
огда в нее не влюблялся. Нет, конечно, бывали в юности, да и сейчас случаютс
я авантюрно-любовные приключения, вспоминаемые почему-то исключительн
о со смехом. Но привлеченные симпатичной внешностью и покладистым харак
тером мальчики Ч юноши Ч мужчины при более близком знакомстве теряли п
ервоначальную напористость, постепенно отдалялись и исчезали из ее жиз
ни.
«Тебя можно любить только издали, как «Мадонну» в Эрмитаже...» Ч с
казал ей... Ч как, кстати, его звали? Не важно, но некую общую закономерность
всех ее романов тот мимолетный знакомый уловил...
Но Света не комплексовала и не тревожилась по этому поводу.
Повод для тревог у нее имелся иной.
Ретроспекция. Света
Как сходят с ума?
На этот глупый вопрос есть не менее глупый ответ: каждый сходит с
ума по-своему. Тихо и незаметно для окружающих. Они, окружающие, видят лишь
результаты. Впрочем, и сам объект процесса зачастую не замечает ни его на
чала, ни финиша.
Со Светой все произошло по-иному.
Она прекрасно помнила, как начала сходить с ума... И когда.
...Зима. Зима этого года. Квартира-двушка в хрущевке. Поминки. Девят
ь дней назад умерла мать. В комнате тесно Ч собранные по соседям стулья-т
абуретки плотно стоят вдоль длинного стола, составленного из нескольки
х, слегка отличающихся по высоте. Сослуживцы, подруги, из родственников
Ч одна Света. Сидят давно, поминальные слова сказаны. Водка сделала свое
дело, печальная торжественность ушла, гости немного повеселели Ч жизнь
продолжается. Тихо разговаривают уже о своем, разбившись на группы по дв
а-три человека.
Это пришло резко и неожиданно. Не было Ч и появилось.
Все вокруг стало чужим. Люди. Предметы. Комната. Света сидела и не п
онимала: где я? что я здесь делаю? кто эти люди?
Разговоры превратились в бессмысленный набор звуков Ч она не п
онимала ни слова. Незнакомые люди сидели в незнакомом месте, ели, пили Ч о
на зачем-то находилась среди них. Света сжалась на стуле, не понимая: что н
адо сделать... Хотелось закричать.
Все закончилось столь же быстро и неожиданно, как и началось. Она
облегченно вздохнула, что-то ответила Наталье Макаровне, старой маминой
подруге, тревожно вглядывающейся в Светино лицо, и секунду назад казавше
йся совершенно неизвестной, чужой женщиной... Примерещится же такое. Все з
акончилось.
Но спустя недолгое время пришло снова…
А потом приходило все чаще и чаще.
Правда, днем и наяву провалов больше не случалос
ь, Ч надо думать, потрясение, вызванное смертью матери, постепенно сглаж
ивалось.
Провалы появлялись по утрам. Именно по утрам Ч ни разу, проснувш
ись от чего-либо среди ночи, Света не испытала ничего похожего...
Она могла Ч поначалу Ч проснуться в абсолютно незнакомом мест
е Ч и несколько минут мучительно приходить к выводу, что это ее
кровать. Ее комната. Ее квартира.
Логика подсказывала, что она дома Ч но память упрямо вопила: чужое! чужое
!! все вокруг чужое!!!
Через несколько минут в мозгу словно бы щелкал выключатель, и все
становилось знакомым. Узнаваемым. Беда небольшая Ч но срок узнавания м
едленно, но постоянно рос. Когда он перевалил за полчаса, она начала заним
аться аутотренингом. Смотрела на окружавшие чужие предметы и
твердила: это все мое, мое, мое...
Вроде помогало.
Умом Света понимала Ч все так и есть, все тут ее, родное, знакомое
Ч но какая-то часть сознания продолжала бить в набат: чужое!!!
Естественно, в подобных обстоятельствах пришлось забыть о ноче
вках вне дома Ч иначе появлялся более чем реальный шанс окончательно св
ихнуться.
...А потом пришло очередное утро, и очередное Ч уже привычное Ч не
понятно где пробуждение, и в середине привычной попытки убедить себя, чт
о она дома, и все вокруг родное и знакомое, ехидный внутренний голос спрос
ил: «Твое Ч это чье?» Две последовавших минуты Света не могла вспомнить, к
то она такая Ч и это оказались отнюдь не лучшие минуты в ее жизни...
Логичнее всего было обратиться к врачу. К профессионалу-мозгове
ду. Но...
Но она не обратилась. Отчасти сработал стереотип Ч психиатры зд
оровых не лечат, психиатры лечат психов... Стоит один раз попасть на учет в
психдиспансер Ч и в дальнейшем возможны всякие сложности. Неважно, захо
чешь ли ты получить автомобильные права, или лицензию на оружие, или устр
оиться в фирму, придирчиво отбирающую сотрудников.
С другой стороны, днем, вечером, ночью ни малейших проявлений нед
уга не наблюдалось. Только утром.
Света применила военную хитрость Ч против себя самой. Попробов
ала сменить режим Ч ложиться как можно раньше, с тем, чтобы вставать ночь
ю, задолго до рассвета. Организм бурно воспротивился хитроумному плану.
Вечером уснуть никак не удавалось, а после двух ночных подъемов Света на
третий раз проспала, не услышала звон будильника, и снова проснулась утр
ом, непонятно где... И Ч непонятно кем.
Она продолжила свою одинокую войну, настойчиво пробуя разные сп
особы. Выезд на лето в Пятиозерье стал одним из них Ч неудавшимся.
Смена обстановки не помогла ничему. Записка, адресованная в утро
, помогала больше, но по вечерам, когда Света укладывалась, она не раз дума
ла, что листок, белеющий в сумраке на ее столе, очень напом
инает флаг капитуляции.
А еще Ч она начала видеть сны. Как ей казалось Ч чужие...
Самое же неприятное случилось в последние недели, уже в «Варяге»
. Провалы Ч пока короткие, небольшие Ч начались наяву. Днем.
05 августа, 08:12, дорога Каннельярви Ч Пятиозерье
ЧП случилось на подъезде к Полянам.
Синяя «шестерка» вылетела из-за поворота и взвизгнула тормозам
и. Остановилась, прочертив асфальт черным тормозным следом.
Пестрая птица, напоминавшая не то курицу уменьшенного масштаба,
не то киви (не фрукт, но птичку Ч национальную гордость новозеландцев) па
нически метнулась туда-сюда и исчезла в придорожных кустах. Ее отпрыски,
вообще не походящие на представителей класса пернатых Ч нечто пушисто
е и темно-серое, размером с крупного мышонка Ч повели себя еще более бест
олково. Одни сбежали вслед за мамашей, другие залегли, прижавшись к кроше
чным выбоинкам асфальта Ч замерли, свято уверенные, что никому-никому н
е заметны.
Машина стояла неподвижно.
Кивиобразная курочка подавала из кювета настойчивые сигналы к
отступлению. Упрямые малыши подчинялись неохотно, по одному, Ч вскакива
ли и катились меховыми шариками к матери.
«Коростели, Ч подумал человек в черном, провожая их взглядом. Ч
Поздний выводок... Похоже, первый погиб у старки. Неудивительно, если она и
х регулярно так через дорогу водит... Нехорошо, Ч подумал он, стронув маши
ну с места. Ч Нехорошо день начался Ч чуть грех на душу не взял, мать с дит
ями не раздавил... Опять зря прокатаюсь. Не будет сегодня удачи...»
Он ошибся Ч насчет «зря». А насчет удачи Ч вопрос спорный.
05 августа, 08,24, дорога, поворот к ДОЛ «Варяг»
Железобетонное название лагеря было монументальным.
Внушало. Преисполняло. Восхищало Ч некоторых. Подавляло отчаст
и Ч остальных. Пугало Ч лиц с ослабленной психикой.
Но Ч Церетели тут ни при чем!
Не виновен одиозно-знаменитый скульптор в появлении пяти букв-к
олоссов ВАРЯГ на фоне чего-то странного Ч не то последней фазы затоплен
ия легендарного крейсера экипажем, не то извращенно-бурной радости по се
му поводу личного состава японского императорского флота... Зураб Конста
нтинович в момент возведения циклопического названия лагеря безвылазн
о трудился над оформлением других пионерлагерей Ч в Адлере. За что и был
отмечен впоследствии Ленинской премией.
Скорее, Колосс Пятиозерский стал выкидышем фантазии безвестног
о скульптора-пацифиста, отбывавшего срочную на флоте. И проведшего все т
ри года в тоске, зубовном скрежете и загаженном гальюне (с зубной шеткой в
руках)...
Легковая машина проскочила мимо монумента и остановилась. Пост
ояла пару минут. Вернулась задним ходом и свернула на узкую грунтовую до
рожку, обозначенную творением монументалиста-гальюнщика.
От шоссе до лагеря Ч четыре с половиной километра. Напрямик, чер
ез лес и мостик из двух бревнышек Ч гораздо ближе. Многие так и ходили. Ма
шины, понятно, катили в объезд, по капитальному деревянному мосту, перебр
ошенному через Каменку.
Накатанные колеи между сосен, песчаные откосы узкой речки, дерев
янный мост (надежный, подновляемый каждый год), снова колеи меж деревьев, д
орога ползет вверх, и Ч распахнутые ворота, пустая будочка охранника, на
верху, полукругом, те же пять букв Ч но уже без церетелевских выкрутасов.
ДОЛ «Варяг».
Добро пожаловать.
05 августа, 08:32, ДОЛ «Варяг»
Вернулась она через главные ворота, отметив мимоходом стоявшую
рядом с ними серебристую незнакомую машину, похоже, дорогую… В иномарках
Света разбиралась плохо.
Лагерь проснулся.
Разноцветные стайки ребят тянулись к столовой, из спортгородка
доносились слова команд, перемежаемые взрывами детского смеха Ч Леша З
акревский проводил зарядку в своей обычной манере.
Она перешла с бега на быстрый шаг, приходилось ежесекундно здоро
ваться Ч ее знал весь лагерь. Отшучивалась от любопытствующих: где, деск
ать, потеряла Пробиркина? Остановилась и восхитилась уловом рассудител
ьного Димки-Ослика Ч карасики плавали в пластиковой тюрьме лениво и рав
нодушно, словно наверняка знали Ч им всего лишь предстоит подтвердить р
ыболовные таланты Димки и вернуться обратно в озеро.
...Искупаться Света успела, приходить в столовую взмокшей после п
робежки не хотелось. Но на завтрак немного опоздала Ч и сидеть за столом
пришлось в одиночестве. А на обратном пути ей совсем чуть-чуть не удалось
разминуться со старшей вожатой; СВ вышагивала откуда-то чеканной поступ
ью кремлевского курсанта, марширующего по Красной Площади.
Ч Доброе утро, Светлана Игоревна. Ч Голос у СВ был негромкий и мо
нотонный, но хорошо и далеко слышный.
Света, готовая уже юркнуть на крыльцо одноэтажного деревянного
здания, где размещались кружки и игротека, Ч остановилась и неохотно по
вернула назад.
...Со времен пионерского детства СВ производила на Свету неприятн
ое впечатление. При виде ее Ч даже сейчас Ч возникало чувство подсозна
тельной вины и ощущение неотвратимости наказания, которое за эту вину по
следует, Ч при ясном понимании факта, что вины никакой нет, и наказывать е
е СВ не имеет ни малейшего права...
Ч Здравствуйте... Ч Света запнулась.
Она попыталась было назвать старшую вожатую по имени-отчеству и
поняла внезапно, что не помнит ее, казалось, очевидного и давно знакомого
имени. Осталось лишь убеждение, что оно, это имя, отлично ей известно Ч за
былись только звуки, какими надо превратить его в слова...
«Вот так оно и бывает, Ч подумала она в который раз, Ч вот так и на
чинается склероз в двадцать семь лет... А если не лгать себе Ч отнюдь не ск
лероз. Сумасшествие».
СВ продолжала говорить столь же монотонно:
Ч Светлана Игоревна, я прошу вас открыть сегодн
я библиотеку позже, а через час Ч планерка у начальника лагеря, ваше прис
утствие обязательно.
Ч Хорошо, я подойду... Ч Света опять запнулась, понадеявшись, что
имя само сорвется с языка, если не вспоминать его напряженно.
Не сорвалось. Напрочь исчезло.
Ретроспекция. СВ
Света в третий раз выехала в «Варяг».
Когда-то давно, впервые оказавшись без материнской опеки, девчон
кой с исцарапанными коленками, Ч она носилась наравне с мальчишками под
этими соснами, совсем не изменившимися за минувшие годы.
Потом, после первого курса, закадычная подруга Ленка Астраханце
ва предложила поехать сюда вожатыми, в зачет летней практики.
А еще девять лет спустя та же Астраханцева уговорила тряхнуть ст
ариной и поработать библиотекарем.
И каждый раз в лагере была СВ (раньше ее звали СПВ Ч старшая пионе
рвожатая). СВ ничуть не менялась с годами, чудесным образом законсервиро
вавшись на неопределенном возрасте «за тридцать». Высокая, подтянутая, в
неизменных отглаженных блузках и юбках ниже колена, она стала такой же в
сенепременной составляющей «Варяга», как озеро, как остров, как неохватн
ая, вековая сосна у волейбольной площадки.
Никто не знал, есть ли у нее муж и дети, да и вообще личная жизнь. Све
та сильно сомневалась.
Личной жизнью СВ давно и бесповоротно стал лагерь. Выступая на ли
нейках и мероприятиях, старшая вожатая преображалась: обычно бесцветны
й голос звучал ярко и звонко, как у двадцатилетней девушки; блеклое лицо (С
В практически не пользовалась косметикой) озарялось живой улыбкой, прео
бражая на обычное аскетичное выражение...
Иногда Света задумывалась: а куда девается и что делает СВ между
сентябрем и июнем, когда лагерь пустеет? Почему-то казалось, что она никуд
а не уезжает. Уходит в бывшую ленинскую комнату и там впадает в зимнюю спя
чку в недрах большого старого шкафа Ч среди пожелтевших плакатов, слома
нных барабанов и горнов...
Теперь Света не могла вспомнить, как зовут СВ.
05 августа, 09:07, окрестности ДОЛ «Варяг»
Отсюда, с вершины холма, трудно было понять, как м
ог бы выглядеть лагерь в объективе телекамеры, установленной внизу, в лю
бом из бесчисленных удобных для съемок мест.
Но у черного человека были хорошо развиты и глазомер, и воображен
ие, и пространственное мышление. Он представил, как видится объект наблю
дения с разных точек зрения. И понял, что нашел искомое. С вероятностью дев
яносто пяти процентов Ч нашел.
Повезло. Методичное и изматывающее прочесывание Карельского пе
решейка не потребовалось. Третий или четвертый выстрел с завязанными гл
азами угодил в цель. Хотя все могло быть гораздо проще и быстрее...
Но быстро и просто не получилось.
...Случайно, вполглаза, увиденный в теленовостях репортаж стал по
следним творением съемочной группы перед отпуском. Название лагеря в ко
ротком сюжете, посвященном вспышке клещевого энцефалита, не упоминалос
ь. Ни оператора, ни репортера в опустевшем здании областного телевидения
человек в черном не нашел Ч равно как и людей, осведомленных об их летне-
отпускных планах. Лишь водитель, возивший телебригаду, проводил отпуск в
городе и, теоретически, мог облегчить поиск...
Но его человек в черном убил два дня назад. Убил в самом начале раз
говора.
Не хотел убивать Ч но так получилось. Шофер, некогда принадлежав
ший к славным ВДВ, наутро был полон впечатлениями вчерашнего Дня Десантн
ика. В крови его бурлил алкоголь, а в голове Ч презрительная ненависть к ш
тафиркам, не знающим, что такое парашют и автомат, не обученным крушить ре
бром ладони стройматериалы, и не ведающим, как пахнет нагревшаяся под не
здешним солнцем броня.
Водителя, без сомнения, стоило бы оставить на какой-то срок в поко
е Ч дабы спокойно и результативно расспросить через день-другой. Но чел
овек в черном не желал попусту терять даже столь короткое время.
Результатом попытки форсировать разговор стал труп с торчащим
из глазной впадины инородным предметом. Нехорошо вышло. Ни в чем, в принци
пе, не виноватого экс-десантника он не хотел убивать, Ч но так уж оно полу
чилось.
Впрочем, как только что выяснилось, потеря оказалась небольшая.
Повезло.
05 августа, 09:15, ДОЛ «Варяг»
Света резко остановилась.
Впереди на дорожке, лицом к ней, находились трое: начлаг Горловой
и двое незнакомых Ч высокий, представительный мужчина и мальчик лет две
надцати.
Именно мальчик привлек наибольшее внимание:
1 2 3 4 5 6