Знаешь, такой… ну, настоящий воин, как ты?Рангувар сразу насторожилась. Она повернула голову и увидела усатую улыбающуюся физиономию зайца. Он приложил лапу ко рту, призывая ее молчать. Рангувар кивнула. Указав на Льюка, она прошептала:— Вон там, первое весло с той стороны. А ты кто?— Официально познакомимся позднее. На, пожуй пока.Совершенно заинтригованная, но преисполненная благодарности, Рангувар взяла у зайца большой кусок свежего хлеба с фруктовым салатом сверху:— Не ешь так быстро! Такие времена, что надо один раз откусить и двадцать — пережевать. Пока!Заяц махнул лапой и исчез.Рангувар разбудила Льюка, потянув его за весло:— Тс-с! К тебе пришли, Льюк. Посмотри!Тут из амбразуры высунулся Бью с выражением крайнего осуждения на физиономии:— А ты почему не мертвый?Льюк помотал головой, не веря своим глазам:— А ты?— А я слишком голоден, чтобы сейчас заниматься умиранием, старина. Вург, знаешь ли, тоже скорее жив, чем мертв. Слушай, лучше не разговаривай со мной, а то мне будет не остановиться. Вот немного еды, подели ее на всех. Как нам разобраться с этими цепями, я придумаю. А пока сидите себе и радуйтесь: прибыла партия спасателей, будь она неладна!Когда Бью ушел, Льюк и Рангувар последовали его совету. Они сидели и радовались, позабыв о сне. Блеснул первый лучик надежды. 32 Путешествие к Северному Берегу подошло к концу. К счастью, погода стояла хорошая и направление ветра оставалось благоприятным. Однако у боцмана Паруга были все основания для недовольства. Вилу Даскар через Акклу велел ему явиться в капитанскую каюту. Трепеща, Паруг нерешительно подошел к двери. Вилу Даскар бывал крут и непредсказуем — кто знает, зачем он хочет видеть боцмана на сей раз? Паругу открыл Живодер. Он поигрывал своим кнутом, и выражение его отвратительной физиономии не предвещало ничего хорошего.— Входи. Капитан хочет видеть тебя.Вилу сидел за столом. Перед ним лежал его знаменитый ятаган. Дрожа так, что это было заметно, Паруг подошел к капитану. Вилу Даскар оставался неподвижным, он смотрел в упор на струхнувшего боцмана, и взгляд его не выражал ничего. В конце концов боцман сглотнул и выдавил лишь одно-единственное слово:— Капитан?Вилу потрогал шелковый шарф у себя на шее, но продолжал молчать до тех пор, пока его молчание не сделалось совершенно невыносимым. Наконец он сказал:— На борту моего корабля есть вор.— В-вор, капитан?— Да, Паруг, вор. У меня есть кинжал, под пару этому ятагану, тоже с костяной рукояткой и изогнутым серебряным клинком. Прошлой ночью я оставил его на этом столе. Я всегда его здесь оставляю. Утром он пропал.— П-пропал, капитан?Вилу встал и обошел вокруг стола. Он подошел к Паругу сзади и вцепился когтями ему в плечо. Паруг тихонько взвыл от боли и страха. Горностай зловеще зашипел ему в ухо:— Перестань повторять каждое мое слово, или я разрежу твой глупый язык на кусочки. Ты что, ходишь по судну с закрытыми глазами? Пропадают и другие вещи. Еда, вода, корабельные снасти. Я хочу знать, кто меня обкрадывает! Ты меня понял, Паруг? Говори!Боцман понимал, что на карту поставлена его жизнь. Слова хлынули у него изо рта, как вода из прохудившейся бочки:— Так точно, капитан, я и сам заметил, что вещи пропадают, особенно съестное, капитан. Но, клянусь, капитан, я зорко слежу за этими мерзавцами, я днем и ночью на страже, капитан!Вилу отпустил его, снова обошел стол и сел:— Но ты не догадываешься, кто вор, верно?Паруг сокрушенно закивал и никак не мог остановиться. Вилу перевел взгляд на Живодера:— Я так понимаю, что и ты не знаешь, кто преступник?Здоровенный пират-ласка поежился и пожал плечами:— Прямо не знаю, капитан! Разве что Морское Привидение, как говорят матросы… Некоторые даже говорят, что…Живодер не успел договорить. Вилу Даскар был быстр, как молния. Он смахнул все, что было на столе, схватил свой ятаган и заставил Живодера согнуться от боли, плашмя ударив его клинком по физиономии.— Хватит! Или ты думаешь, что я такой же идиот, как те, кто служит мне? Не смей даже заговаривать со мной о привидениях и призраках! Зачем привидению понадобилась бы еда? Заруби себе на носу, тупица, воры — живые, из плоти и крови, и им так же нужны еда и питье, как и всякому. Вон! Убирайтесь оба с глаз долой! Обыскать «Пиявку» от носа до кормы!Команду выстроили на палубе и заставили так стоять все утро, пока обыскивали каюты. Вилу Даскар сидел под навесом, а разбойников вызывали по одному на нижнюю палубу, к Аккле, Паругу и Живодеру:— Ты, Вонючка. Шаг вперед! Шевелись!Ласка Вонючка отправился с боцманом и надсмотрщиком в каюту. Они обыскали его гамак и все помещение, а затем заставили подозреваемого собрать свои вещи и вытащить их на палубу. Живодер велел ему развязать узел и предъявить всем его содержимое. Надсмотрщик громко выкрикнул:— Пусть вся команда полюбуется на это и скажет: разве это имущество Вонючки?Крыса с латунной серьгой в ухе вышел вперед и ткнул лапой в пожитки Вонючки:— Нет, это не его! Вон тот пояс — мой! Я его из тысячи узнаю: из акульей кожи, с зеленым камнем на круглой медной пряжке!— Я нашел его у себя на койке! — запротестовал Вонючка.Вилу Даскар неторопливо подошел к рассыпанным вещам ласки. Он поддел пояс клинком ятагана и бросил его владельцу. Потом сказал Вонючке:— Ты украл этот пояс. Отправляйся к остальным. Побледнев от смертельного страха Вонючка побрел к все возраставшей кучке разбойников, у которых нашли вещи их соседей.День клонился к вечеру, когда обыск закончился. Невиновные выстроились в ряд. У них отлегло от сердца. Больше дюжины пиратов, у которых нашли чужие вещи, сбились в кучку у мачты и с трепетом ожидали последствий.Вилу Даскар громогласно объявил свое решение:— Я знаю, что вы не те воры, которых я ищу. Кто-то постоянно обворовывает корабль. Не сомневайтесь, я найду их и подвергну медленной и мучительной казни. Воровству на «Пиявке» будет положен конец. Но вы попались, вы виновны в том, что воровали у своих товарищей, и вы тоже будете наказаны. Благодарите вашу счастливую звезду, что я сегодня в благодушном настроении. Но на будущее запомните: на чужое не зарьтесь! Аккла, Паруг, Живодер! Подвесить их за хвосты и всыпать им по двадцать горячих, обрызгать их соленой водой, и пусть повисят до захода солнца. Потом снимете их. Остальные пусть присутствуют при порке. Это послужит им напоминанием: на «Пиявке» воровать нельзя!Вург и Бью сидели на плоту, надежно скрытые от разбойников нависающей над ними резной кормой. Они не могли не слышать воплей разбойников, которых наказывали кнутом. Но ни в Вурге, ни в Бью ни на минуту не шевельнулась жалость к разбойникам.— Галдят, как целый класс в школе для бутылконосых дельфинов! Ничего, поделом им. Может, поймут, что честными быть удобнее.— Да. Хуже вора может быть только одно!— Что же это, скажи на милость?— Два вора.— Ха, ха! Неплохо сказано, Вург!— Нам теперь надо быть осторожнее по ночам, приятель. Они станут бдительнее.— О, конечно! Стало быть, поступим так: ты будешь воровать, а я — отвлекать их в своем костюме привидения. Идет?Вург усмехнулся:— Морское Привидение! Что за бред!Бью приставил к ушам рога, сделанные из сухих веточек пузырчатки. Он пригнул голову и свирепо зарычал:— Не говори так о Морском Привидении, а то оно как выскочит из морских глубин да как заколдует тебя!Вург прикрыл глаза и с удовольствием грелся под солнышком:— Жаль, что ты не можешь заколдовать свой собственный желудок, чтобы он не требовал столько еды, толстый обжора!— Спокойно, мышь! Мы, призраки, нуждаемся в хорошем питании. Тогда мы можем нормально работать. Ни один уважающий себя морской разбойник не испугается полуголодного исхудавшего привидения! Кстати, а пудинг с изюмом еще остался?— Там есть немного в миске. Угощайся! Не сомневаюсь, что ты легко превратишь простой пудинг в духовную пищу. Что это ты там пишешь на нашем плоту? Плавучий кранец? Это название нашего судна? Ладно, меня запиши первым помощником, а себя — капитаном-призраком.Бью действительно что-то царапал кусочком угля на обрывке парусины, от старания высунув язык:— Вообще-то я сочиняю стихи о привидениях. Думаю, эти невежественные пираты о них и не знают, так что я должен рассказать им о себе.Вург вздрогнул, услыхав всплеск и вслед за ним душераздирающий вопль с верхней палубы:— Да уж, наверно, это ужасно больно: когда тебя выпорют, а потом обрызгают соленой водичкой! — заметил заяц, не отрываясь от своего занятия. — Думаю, в последний раз они по-настоящему мылись в далеком детстве, когда мамаши драили их мочалкой в тазу. Представляешь себе этакого славненького лепечущего младенчика-пирата, купающегося в тазу? Да, думаю, их матушки и тетушки ужаснулись бы, услыхав, как они сейчас выражаются!В ту ночь подвергшиеся наказанию зализывали раны. Некоторые слонялись по судну, выставив напоказ свои драгоценности, которые они уже считали пропавшими. Остальные толпились вокруг стола, играя в старую крысиную игру косточками фруктов и ракушками. Когда дверь распахнулась, все в испуге отскочили от стола. В каюту ввалился Паруг. Он держал в трясущихся, как желе, лапах длинный кусок парусины.Крыса Виллаг помог ему добраться до стола и сесть:— В чем дело, боцман? У тебя такой вид, будто ты увидел привидение.Кто-то передал Паругу кружку грога. Он выпил огненную жидкость одним большим глотком. Струйка грога стекла с его подбородка. Паруг дико озирался вокруг:— Это было Морское Привидение! Я видел его собственными глазами. Прямо перед собой!В каюте воцарилась леденящая кровь тишина. Паруг был здравомыслящей крысой, за ним не водилось никаких глупых фантазий. Кружку наполнили снова, и Паруг отхлебнул из нее, прежде чем продолжить:— Выхожу я осмотреть палубу на предмет, значит, воров. Я и моргнуть не успел, как оно схватило меня за горло. У него длиннющие сильные лапы, как будто стальные. Я даже пошевелиться не мог! Честное слово, ребята, я уже никогда не стану прежним, после того как увидел его! У него огромные рога, три глаза, а рожа вся так и светится! Должно быть, намазана соком каких-нибудь водорослей со дна морского. И вообще, оно было все мокрое. Уф-ф! Даже рассказывать страшно!Виллаг отхлебнул из кружки, которую Паруг поставил на стол:— Почему ты сразу не пошел и не рассказал капитану?Паруг бросил на Виллага затравленный взгляд и растерянно прошептал:— Капитан не станет слушать… Он не верит в привидения… Я не могу ему рассказать, он убьет меня!Вонючка даже на время забыл о своей спине:— А привидение говорило с тобой, Паруг? Что оно сказало?Боцман поднял кусок парусины и потряс им:— Ничего оно не сказало. Оно только рычало, а потом так ужасно завопило! Было похоже на крик бутылконосого дельфина. Потом оно сунуло мне в лапу вот этот кусок парусины и отпустило мое горло.Озадаченный Вонючка спросил:— Ну и что ты сделал?— Что я сделал? Убежал… Что еще мне было делать?— Как ты думаешь: оно все еще там, на палубе?— Откуда я знаю! Пойди сам да посмотри!— Что? Знаешь, приятель, я из этой каюты и шагу не сделаю, пока не рассветет и солнце ярко не засияет… Вот так-то!Вся команда энергично закивала в знак согласия. Виллаг взял кусок парусины из трясущихся лап Паруга:— Смотрите: здесь что-то написано! О чем тут, Паруг?— Не знаю. Я читать не умею.Крыса Григг подозвал Виллага:— Ну-ка дай сюда. Я умею читать. Посмотрим, что там пишут…И Григг стал громко выкрикивать слова. Читал он, правда, плохо, еле-еле. Его пронзительный голос отдавался эхом в жуткой тишине: Из темных ледяных глубин,Где Богл ужасный спит,Однажды встанет исполин,И вас он навестит. Несет он тихий ужас вамИ смерти жуткий запах.И хрустнут кости, как дрова,В его могучих лапах. О, берегитесь! И горе вам, пиратский сброд!Всей шайке вашей горе!Кого он жертвой изберет?Кого утащит в море? Он ночью действовать привык.Спасется кто едва ли.Услышите вы жуткий крик —И поминай как звали! О, берегитесь! Несите же ему еду.Ему все будет мало.Богл говорит: «Поем — уйду,А нет — пиши пропало!» О, трепещите же! Клянусь:Давно уже он жаждетУзнать, какие вы на вкус,И вас сожрет однажды. О, берегитесь! Проломит глупые башкиИ оторвет вам лапы,Он всем вам выпустит кишки,И доедят их крабы. А ваши жалкие сердца,Больная ваша печень —Ему вкусны, что колбаса,Раз поживиться нечем. Так запирайте двери,Пропащие вы звери! О, берегитесь! Дочитывая, Григг так дрожал, что, едва закончив, уронил лоскут парусины. Виллаг опомнился первым. Он бросился к двери и запер ее изнутри. Потом обвел взглядом всех разбойников, собравшихся в длинном кубрике с закопченными стенами:— Задраить люки! Все закрыть наглухо! Зажгите лампы, да не забудьте протереть их перед этим. Нам нужен яркий свет.Блохастый и хорек Заплата в ту ночь несли вахту в Яме Смерти. Рабы спали, привалившись к своим веслам. Заплата, который обычно нес вахту на верхней палубе трехпалубного судна, обвел вверенную ему территорию быстрым взглядом:— Слушай, Блохастый, за этих беспокоиться нечего. Пошли, приятель, на верхнюю палубу, а то уж больно здесь воняет. А на верхней палубе наверняка Здоровяк и Чинг, да и мой дружок Фланжер тоже. Там, на верхней палубе, не то что в этой гнилой яме! У нас там и печка есть. Бьюсь об заклад, они сварганили пудинг с изюмом и запивают его грогом.Блохастый закинул кнут на узкое хилое плечо:— Пудинг с изюмом! Что ж ты сразу не сказал? Веди меня, я иду с тобой. Что может быть лучше миски пудинга с изюмом!Как только они ушли, Льюк и Рангувар сели. Выпрямились на своих скамьях и другие рабы-гребцы. Приказания Льюка передавали шепотом по цепочке:— Кто сидит ближе к ступенькам, будьте настороже. Если услышите, что кто-то идет, дайте знак.— Дьюлам, Денно, не пропустите Вурга. Он скоро принесет еду.— Рангувар, как там твой крюк? Ты ведь его почти вытащила?Черная белка на секунду оторвалась от своего занятия:— Он здоровенный, глубоко сидит и изрядно заржавел, но уже поддается.— Хорошо, только смотри, чтобы дерево не растрескалось слишком сильно. Живодер часто стоит около этого места, будет худо, если он заподозрит что-нибудь.Выдра Норгл что-то бросил белке Рангувар через проход:— Все продумано! Я смешиваю жир с грязью. Этим можно замаскировать что угодно.Льюк одобрительно кивнул:— Отличная замазка, приятель! Надо бы постараться достать побольше жира. Он нам еще понадобится для цепей…Льюк говорил и одновременно занимался своими кандалами. Он уже проделал глубокую бороздку в ближайшем к его лапе звене цепи.— Грикка, в надежном ли месте оружие? Пожилая ежиха, прикованная на несколько рядов дальше Льюка, ответила:— Да, Льюк, все в надежном месте. Я спрятала оружие в щели, с обратной стороны скамьи. Вот, посмотри-ка, какую игрушку нашел Бью. Пригнись, приятель, сейчас ты ее получишь.Льюк нагнулся, что-то просвистело мимо него и воткнулось в поднятую ручку весла. Это оказался тонкой работы серебряный кинжал с костяной ручкой. Льюк выдернул его из весла:— Что ж, прекрасная вещица, и достаточно острая, чтобы перерезать горло!Рангувар принюхалась и недоверчиво покачала головой:— Я чую запах лепешек с медом!Денно с ней согласился:— Пахнет лепешками. Ничего удивительного! Вург пришел.— Эй, Вург, где ты ухитрился достать их?— Да они еще горячие, прямо из духовки!— Нате, возьмите этот мешок и поделите лепешки. Смеясь, Вург протянул пленникам еще один мешок из-под муки, полный лепешек:— Полегче там, мешки не рвать. Пустые передавать мне — я их снова наполню. Льюк, как у вас тут дела?— Отлично, Вург, просто отлично. Но откуда взялись все эти лепешки? Они чудесны! Не знал, что эти негодяи умеют так вкусно готовить. Это вы с Бью стащили? Как же, да простит вас Природа Мать, у вас это получилось?Вург улыбался от уха до уха:— Мы их не воровали, Льюк, мы их сами испекли. Старина Бью — Морское Привидение, держит в страхе весь корабль, они все забаррикадировались в кубрике и трясутся от ужаса. На палубе никого не осталось, на камбузе тоже. Мы развели огонь и принялись за работу. Бью шлет вам горячий привет!Целая палуба рабов, которые понимали, что надо вести себя очень тихо, содрогались от беззвучного смеха, они смеялись до слез, пока не заболели ребра. Потом все услышали, как кто-то скребется, и появился Бью, все еще в наряде привидения, с физиономией, перемазанной мукой и медом.— Хей-хоу, друзья, перед вами привидение-пекарь! Надеюсь, эти типы смеются не над моей стряпней, будь она неладна!Одна молодая мышь-полевка схватила лапу Бью и горячо ее пожала:— Нет, господин, даже моя дорогая матушка не смогла бы испечь таких лепешек, как вы! Это самые вкусные лепешки в мире! А смеемся мы потому, что вы нас снова научили смеяться. Многие из нас здесь уже очень долго, а обращаются здесь так, что и улыбнуться нет повода. А вы и господин Вург вновь вернули нам смысл жизни, да сопутствует вам удача!И полевка так расчувствовалась, что слезы смеха легко превратились в самые настоящие слезы и ручьем потекли по лапе зайца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33