А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

По крайней мере, его-то мы хоть немного знаем. А если убийца не он, это может быть кто-то в десять раз опаснее.
– Лучше уж он, чем какой-нибудь свихнувшийся дикарь.
– Несомненно.
– Итак, что же нам делать с нашей версией? – спросил я.
– Ты не видишь в ней никаких серьезных изъянов?
– Нет. По-моему, есть все основания предполагать, что это Уэзли, – если не выяснится, что его разнесло вчера на кусочки.
– Или не разнесло.
– Никто не нашел останков Уэзли, – вынужден был признать я. – Что, впрочем, вовсе не означает, что он не взорвался...
– Пересмотрев массу дерьмовых детективов за эти долгие годы, я хорошо усвоила один урок, – прервала меня Билли, – и вот в чем он заключается: если тело не обнаружено и не опознано – человека нельзя считать мертвым. Почти всегда это уловка, и у “мертвого” парня на уме недоброе.
– Я тоже заметил подобное, – подтвердил я. – Но телевидение содрало это у Агаты Кристи. А еще есть рассказ про Холмса, в котором преступник сыграл покойничка.
Билли сердито взглянула на меня:
– Мне это неизвестно, Руперт. Скажи мне лучше, как по-твоему, это Уэзли или не Уэзли?
– Все может быть.
Она игриво шлепнула меня по руке.
– Какой же ты несносный.
– Прости.
– Я это к тому... следует ли нам поделиться своими подозрениями с остальными?
– Лучше поделиться.
– Отлично. Я и сама так думала.
– Но, может, нам лучше сделать это перед всеми, – предложил я. – Включая Тельму. Иначе, что произойдет, если убийца действительно он, а она случайно на него наткнется?
– Ты прав, – согласилась Билли. – Лучше рассказать о наших подозрениях всем.
Порешив таким образом, мы собрали посуду и вернулись в лагерь. Мне жуть как не терпелось сесть за свой дневник, но ничего не получилось, потому что Эндрю позвал нас всех, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию.
Мы разместились вокруг костра.
У всех был угнетенный вид, кроме сидевшей в другом конце костра Конни, которая сердито косилась на меня. Мне кажется, она злится на меня за то, что мы с ее матерью уходили за мыс. Вероятно, думает, что мы там крутили любовь.
– Необходимо поговорить о ситуации, в которой мы все оказались, – начал Эндрю, – и определить линию дальнейшего поведения. Всего лишь день назад нас по-настоящему волновал лишь один вопрос – как долго нам придется ждать, пока нас подберет спасательная команда. А сейчас, после убийства Кита... Это меняет...
Тельма подняла руку, словно школьница.
Эндрю кивком дал ей слово.
– Я долго размышляла, – проговорила она, – об убийстве Кита и... о Уэзли. – Подбородок ее задрожал, и она плотно сжала губы. Через пару секунд продолжила: – Никому не показалось странным, что гибель Кита произошла так быстро? Только вчера взорвалась яхта и... ну вы знаете. Уэзли. Я вот что хочу сказать... А что, если взрыв – это не несчастный случай? Я много об этом думала, понимаете? Может, кто-то умышленно взорвал яхту. Я имею в виду, что Уэзли тоже убили. Не только Кита. Может, эти преступники подорвали яхту, чтобы мы не могли отсюда уплыть. Может, их замысел состоит в том, чтобы перерезать нас по одному. Или, возможно, они хотят убить только мужчин.
– Если таков их план, – заметила Кимберли, – то они уже на полпути к успеху.
Мне ее замечание не очень понравилось, так как остаток пути явно предполагал внимание к моей особе.
– О каких преступниках здесь идет речь? – несколько раздраженно воскликнул Эндрю. – Никакие “они” мне не известны.
– Я имела в виду тех, кто стоит за всем этим, – пояснила Тельма.
– Ты полагаешь, что против нас существует заговор?
Она обиженно выпятила губу.
– Просто ты так уверен в небрежности Уэзли...
– Если это не он случайно взорвал яхту, – категорическим тоном произнес Эндрю, – тогда почему она взлетела на воздух?
– Не знаю, – не сдавалась Тельма. – Все возможно. Может, в нее попала ракета. А, может, какой-нибудь аквалангист прикрепил к борту мину. Как там бывает?
– И кто бы мог такое сделать? – ухмыльнулся Эндрю.
– А торговцы наркотиками? Может, мы крутимся возле их тайного склада и им надо нас ликвидировать? Или, допустим, на острове расположена замаскированная военная база?
– А может, это доктор Моро, – продолжил список я.
Но мою шутку никто не оценил. Даже Билли. Напротив, от моих слов она съежилась.
– Хватит ерничать, – предупредил меня Эндрю.
– Так точно, сэр.
– Я хочу сказать только то, – продолжала Тельма, – что, по моему мнению, Уэзли погиб не потому, что совершил какую-то глупость и взорвал себя вместе с яхтой. Я считаю, что его убили, точно так же, как Кита.
Глядя на огонь, Кимберли спокойно промолвила:
– А никому не приходило в голову, что, возможно, Уэзли вовсе не мертв?
Мы с Билли переглянулись.
– Предположим, что он каким-то образом устроил взрыв яхты – после того, как покинул ее?
– Что ты имеешь в виду? – спросила Тельма.
Лицо Кимберли слегка искривилось.
– Прости, но я должна об этом сказать. Мне кажется, не исключена возможность того, что Уэзли жив и что именно он убил Кита.
Затем она все выложила. Весь сценарий, словно пересказывая содержание нашей с Билли беседы на мысу. При этом приводились почти те же доводы, но ее аргументация отличалась большей логичностью и лаконичностью, чем наша. Единственное, что она упустила, так это была моя версия о том, что Уэзли еще раньше побывал на острове и устроил здесь тайный склад для личного пользования.
Все это время Тельма в ужасе глядела на сестру широко раскрытыми глазами. Вид у нее был такой, словно ее только что предали.
Когда Кимберли закончила, она набросилась на нее со словами:
– Да у тебя крыша поехала!
– Тогда и у меня, – отозвалась Билли.
– И у меня, – вставил я.
В поисках союзника Тельма перевела взгляд на Конни.
– И не проси, – выпалила та и тут же добавила: – Могу сказать только то, что я всегда считала Уэзли свиньей...
– Констанция! – рявкнул Эндрю.
Конни вздрогнула, но продолжила:
– Так что меня бы не очень удивило, если бы он выкинул нечто подобное. Я, конечно, не хочу оскорблять твои чувства, Тельма, но, по-моему, не то что выходить за него замуж, даже связываться с ним было настоящим безумием.
Эндрю свирепо уставился на дочь.
– А что? – пропищала Конни. – Она сама напросилась.
В трансе, словно от сильной пощечины, Тельма повернулась к Эндрю и жалобно позвала:
– Па?..
– Ты прекрасно знаешь, какие чувства я испытывал к Уэзли. Но в данном случае я на твоей стороне.
– Здесь нет никаких сторон, – вмешалась Билли.
– Пусть так, но беда в том, что получается весьма хитрая версия: Уэзли всех нас перехитрил и инсценировал свою смерть. Но я бы сказал – уж слишком хитрая. Да у него на подобные штуки не хватило бы ни ума, ни честолюбия, ни смелости, – заметил Эндрю, набивая трубку табаком.
– А что, если мы его толком не знали? – не сдавалась Кимберли.
– Конечно, не знали, – выпалила Тельма. – Никто из вас его не знал. Он... никогда не смог бы сделать ничего подобного. Да вы и не представляете, каким он бывал нежным и ранимым.
Эндрю поднял из костра горящую ветку. Пока он раскуривал трубку, Билли промолвила:
– Мне кажется, что большая часть того, что мы могли заметить в поведении Уэзли – включая и тебя, дорогая, – было ложью. Не думаю, чтобы при нас он хоть раз проявил подлинные чувства.
– Лукавый Уэзли, – вставил я.
– А ты заткнись! – огрызнулась на меня Тельма.
После нескольких затяжек Эндрю произнес:
– Меня смущает веревка – она не с нашей яхты, иначе я бы ее видел. А это наводит на мысль, что она уже была на острове до нашей высадки. И, вероятнее всего, у того, кто воспользовался ею, чтобы повесить Кита.
– И это снимает подозрения с Уэзли? – удивилась Кимберли.
– По-моему, да.
– А если предположить, что она была у него в багаже?
– Ее там не было.
– Откуда ты знаешь?
Выпустив облако дыма, Эндрю сказал:
– Я осматривал его багаж.
У Тельмы полезли глаза на лоб:
– Что, что?
– Успокойся, милая. Я сделал это в целях твоей собственной безопасности, как, впрочем, и нашей. Просто хотел убедиться, что там не было ничего, из-за чего у нас могли бы возникнуть неприятности. Наркотики, огнестрельное оружие...
– Папа!
– В чьих еще вещах ты рылся? – спросила Конни. Чувствовалось, что она вот-вот взорвется.
– Ни в чьих. Только в вещах Уэзли.
– Как же, поверила.
– Не удивительно, что он всегда чувствовал всеобщую враждебность, – заключила Тельма. – А я-то считала, что он просто чересчур мнительный, но...
– Это не было актом враждебности, – возразил Эндрю.
– Скажи это кому-нибудь другому.
– Во всяком случае, не с моей стороны, – заверил ее отец. – Я говорю о том, что веревку взяли не с яхты. А если это так, тогда каким образом она могла попасть в руки Уэзли? Он невиновен. Кита убил совсем другой человек. Тот, у кого была веревка.
– На прошлой неделе Уэзли вполне мог выгрузить на остров все что угодно, – заметила Билли.
– Верно, верно, – подхватила Кимберли, нетерпеливо кивая головой. – Если в его планы входила расправа над нами на необитаемом острове, ему просто необходимо было сделать запасы для себя.
Разумеется, идея была моей. Но было приятно, что ее высказал кто-то другой. У меня и так сложилось впечатление, что я слишком часто открываю рот.
И все же пришлось открыть его еще раз. Взглянув на Тельму, я произнес:
– Уэзли это или кто-то иной, но на острове наверняка существует тайник. Я хочу сказать, что веревка не появилась из воздуха, правильно? И завтра нам надо попытаться отыскать место, где все это добро хранится.
– Что нам действительно надо будет сделать завтра, – воскликнула Конни, – так это сесть в моторную лодку и уносить отсюда задницы, пока нас всех не убили. Разве можно представить себе что-нибудь разумнее? Просто уехать, а? Кем бы ни был этот парень, надеюсь, я не увижу его в нашей моторке. Мы просто переплывем на другой остров, где не будет безумца, стремящегося лишить нас жизни. А острова эти можно разглядеть, если повнимательнее посмотреть вдаль.
– Они дальше, чем кажется, – заметил Эндрю.
– Ну и что?
– У нас не хватит бензина даже приблизиться к ним. И что? Будем тогда болтаться в открытом море без воды и еды?..
– Но и никто не будет пытаться убить нас, – возразила Конни.
– Все же, поверь мне, здесь нам будет лучше. У нас есть все, что необходимо для поддержания жизни. Если уж на то пошло, здесь можно провести хоть несколько лет относительно комфортабельно.
– Семья швейцарских Робинзонов, – не смог удержаться я.
– Не приведи Бог! – воскликнула Билли.
– Не волнуйся, Уэзли всех нас убьет, – утешила ее Конни.
– Это не Уэзли! – громко запротестовала Тельма.
– А кто бы ни был!
– Прекратите! – рявкнул Эндрю.
Мне и самому скоро придется остановиться, поэтому надо поторапливаться – уже почти не различаю строк, так стемнело.
Короче говоря, на военном совете пришли к заключению, что Кит был убит, и сделал это либо Уэзли, либо кто-то иной, и что убийца наверняка будет продолжать свою охоту. Пытаться уплыть отсюда на шлюпке завтра мы не станем, но воспользуемся этим вариантом в том случае, если ситуация драматически ухудшится. Завтра мы отправимся осматривать остров. На ночь мы выставляем удвоенную стражу: сначала будут дежурить Эндрю и Тельма, затем Кимберли и Билли, и, наконец, я и Конни. Предполагается, что никто никуда не будет ходить в одиночку.
После совета мы сообща насобирали по пляжу целую кучу дров. Еще набрали камней, чтобы использовать их в качестве оружия. Затем у меня появилась возможность уединиться в сторонке и сделать записи в дневник. На это ушло много времени, но я уже почти закончил. Впрочем, если не потороплюсь, придется сегодня дописывать последние строчки азбукой Брейля.
Пока я был занят дневником, Тельма сидела надувшись. Конни тоже опустилась на песок возле шлюпки, вперившись куда-то вдаль. Эндрю, Билли и Кимберли мастерили оружие. Теперь у нас свой небольшой арсенал: кроме кучи метательных снарядов в виде камней, есть еще и копья, дубинки и что-то наподобие томагавков. Так что, если доведется сразиться не на жизнь, а на смерть с Фредом, Уилмой и Барни, мы не осрамимся.
Однако это не совсем удачный повод для шуток, поэтому мысль о том, чтобы обзавестись оружием, мне по душе.
Но больше, конечно, хотелось бы заиметь винтовку “М-16”.
Впрочем, у жертв кораблекрушения нет большого выбора.
День третий
Что произошло со шлюпкой?
А случилось вот что.
Этой ночью – в чье дежурство это произошло, неизвестно, – умыкнули шлюпку.
Сделать это было несложно. Хотя мы и втащили ее выше линии прилива, ночные дежурные не могли ее видеть. Во-первых, в том месте, где мы разбили лагерь, берег идет под небольшой уклон. А во-вторых, свет костра шлюпки не достигал.
К тому же никто особенно за ней и не следил. Мы беспокоились о себе, а не о лодке.
Так что злоумышленнику достаточно было подкрасться к шлюпке сбоку со стороны моря и стащить ее в воду. Затем похититель, вероятно, поплыл, буксируя нашу лодку за привязанную к носу веревку.
Наша с Конни вахта началась в четыре утра. Мы уселись с разных сторон костра лицом друг к другу. Поэтому никто не смог бы приблизиться к нашему лагерю так, чтобы хоть один из нас его не заметил.
Расположиться подобным образом предложила Конни. Мы не только были на некотором расстоянии друг от друга, но даже не могли беседовать, не повышая голоса. Так что большую часть времени просто молчали. И меня это вполне устраивало.
И хотя мы все время внимательно поглядывали по сторонам, никто из нас не заметил ничего подозрительного. А, может, к тому времени шлюпка уже исчезла.
Примерно через час после начала нашей смены, повинуясь зову природы, я поднялся и на минуточку отошел к скалам. Тогда я, должно быть, расположился не более, чем в двадцати футах от места, где должна была находиться шлюпка. Не припоминаю, чтобы я ее видел, но не могу также утверждать, что не видел. Вероятнее всего, ее там уже не было. Но поручиться за это я не могу.
Чуть попозже туда же ходила и Конни – и по той же самой причине. Я было поднялся, чтобы сопровождать ее, но она меня остановила:
– Мне не нужны зрители, но все равно спасибо. О себе я пока что могу позаботиться сама. – И она потрясла в воздухе копьем. – Сиди здесь и занимайся своими делами.
Так что пришлось просто встать спиной к костру и проводить ее взглядом. Выйдя из света костра, она превратилась в пятно с неясными очертаниями. Видно было только ее тенниску, и то только потому, что тенниска была белой. Казалось, она парит над пляжем. Затем она стала подниматься вверх. Это означало, что Конни начала взбираться на скалы. Когда она была уже на самом верху, тенниска вдруг нырнула вниз и исчезла из виду.
Тогда я подумал, что Конни получила бы по заслугам, если бы ее там в этот момент накрыли.
Но этого не произошло.
И вскоре Конни снова оказалась у костра.
– Очень мило, – поздравил я ее.
– Прости, понимаю, тебе так хотелось посмотреть.
– Догадайся, кого бы обвинили, если бы наш местный Крюггер воспользовался возможностью и расправился с тобой, пока ты там заседала? Твой предок и без того считает меня ни на что не способным. Ты представляешь, что он сделал бы со мной, если бы тебя убили?
– Ха-ха-ха. А я думаю, ты только этого и ждешь.
– Ты что думаешь, я хочу твоей смерти?
Она обиженно фыркнула:
– Что невелика для тебя потеря, так это точно. Тебя интересует только моя мама – и Кимберли. Я ведь не такая привлекательная, да?
– Ну, в общем...
– Вот видишь?
– Это еще не означает, что я жажду твоей смерти. Нет, я хочу совсем другого: чтобы случилось чудо и ты перестала быть такой стервой.
На что она с ухмылкой ответила:
– Какие мы остроумные. – И с важным видом проследовала на свою сторону костра. Опустившись на песок, она скрестила ноги и положила на колени копье. – Не смей на меня даже смотреть, – приказала она.
Так что я и не смотрел в ее сторону.
По крайней мере, первые полчаса.
В какое-то мгновение она привлекла к себе мое внимание тем, что подняла над головой копье. Подняла и метнула его.
В меня.
Пролетев над языками пламени, копье острым концом устремилось мне прямо в лицо. Я едва успел вскинуть руку и отбить его в сторону.
– Как мило! – возмутился я. – Блин! Да ты могла просто убить меня этой штуковиной!
– Именно это и предполагалось.
– Рискни еще раз и, возможно, я забуду о том, что джентльмен, и засуну его...
– Пошел ты.
– Заткнись, пока все не проснулись, – всполошился я. Затем промямлил себе под нос что-то о том, какая она “бешеная сучка”.
– Что ты сказал?
– Ничего. Закрой рот, ладно? Мы, кажется, на дежурстве.
Как ни странно, но наша ссора никого не разбудила. Во всяком случае, никто не прикрикнул на нас, чтобы мы прекратили.
Ни Конни, ни я до утра не промолвили больше ни слова. Но как я ни пытался не смотреть в ее сторону, мне это не удавалось. Ведь надо было убедиться, что она не собирается швырнуть в меня еще что-нибудь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41