Если она была там, она может подтвердить, что Фред к этому делу не
имеет никакого отношения. Понял?
- Может, ты бы поспрашивал друзей Пьетрапьяна? В "малой Корсике",
наверное, все знают.

Сестра инспектора Кастелле Арлетт с мужем Пьером держала молочную
лавку на улице Россетти в самом центре старого города. Кастелле при каждом
удобном случае заглядывал к ним, чтобы повидаться с племянниками - Жаном и
Мари-Агнессой по прозванию Блошка. Эти коротенькие визиты всем доставляли
удовольствие.
Так случилось, что в это утро Кастелле, выйдя от зятя, заметил
Бандежена. Полицейский встревожился, увидев, что люди Консегуда рыщут в
старом городе. Он пошел следом за Мариусом.
Увидев, что тот направляется в "малую Корсику", он понял, что дело
Пьетрапьяна еще рано сдавать в архив, что бы там ни думали в Управлении.
Полицейский удовлетворенно хмыкнул. Он опасался, что бандиты после
преступления залягут на дно и погибшие останутся неотомщенными.
Полицейский спрятался в уголке, откуда ему была видна вся "малая
Корсика". Он решил не вмешиваться, по крайней мере до тех пор, пока
Бандежен не войдет в дом Базилии.
Мариус, не отличавшийся особой изворотливостью, не знал, с чего
начать, чтобы добыть нужные патрону сведения. В конце концов он решил, что
лучше всего идти прямо к цели. Он постоял немного, не зная, куда войти - в
колбасную лавку или в бакалейную. В конце концов он выбрал бакалейную,
вспомнив, что ему нужен кофе. Он толкнул дверь, на которой много лет назад
художник красивыми буквами написал "ЖАН-БАТИСТ МУРАТО".
Сначала Мариус подумал, что в лавке никого нет, потом услышал детский
голосок:
- Что вам угодно, месье?
Оглянувшись, он увидел маленькую, немного сгорбленную старушку с
живыми глазами на поблекшем лице.
Расплатившись за кофе, Бандежен спросил:
- Скажите, мадам, здесь жили те несчастные, которых убили на перевале
Вильфранш?
Антония насторожилась. Неужели это один из убийц?
- Да... такое несчастье... такие славные люди...
- Говорят, что в живых остались только дети и бабушка?
Антония уже не сомневалась, что он пришел сюда не за пакетиком кофе.
- Да, слава Богу, Базилия с детьми по-прежнему живет здесь.
- Значит, она не ездила вместе со всеми на перевал?
Антония задрожала. Базилия была права: убийцы явились сюда.
- Вот этого я не знаю... Понимаете, у нее такое горе... мы не
решаемся расспрашивать ее... да она и не выходит никуда...
- Послушайте, мадам... Я журналист. Я хотел бы написать об этой
трагедии. Вы не могли бы узнать, была ли мадам Пьетрапьяна на перевале в
момент убийства?
Мадам Мурато решила разыграть дурочку.
- А какое это имеет значение?
- Тогда моя статья станет сенсацией. Так я могу рассчитывать на вас?
Чтобы развеять последние сомнения бакалейщицы, Мариус вынул из
кармана несколько 100-франковых бумажек.
- Если вы мне поможете, я буду очень вам благодарен...
Антония быстро схватила деньги и спрятала их в карман.
- Приходите сегодня вечером часиков в 11. Я схожу к Базилии, поговорю
с ней, а потом расскажу вам все, что узнаю.
- Не слишком ли поздно?
Старуха, хитро подмигнув, прошептала:
- Лучше, чтобы мой муж ничего не знал, а он ложится не раньше
одиннадцати.
Заинтригованный инспектор Кастелле, подождав, когда Бандежен уйдет,
тоже зашел к Антонии Мурато.

Рассказав комиссару о своем посещении, инспектор закончил:
- Мадам Мурато заявила, что не знает его, что он зашел купить пакетик
кофе. Она утверждает, что он ничего не говорил об убийстве на перевале. Но
мне кажется, эта старушенция надувает нас.
- Согласен. А вот почему она лжет нам?
- Как только я ушел, она тут же побежала к мамаше Пьетрапьяна.
- Значит, она знает Бандежена или догадывается, кто он такой.
- Но к чему эти тайны?
- Не знаю, и это меня очень тревожит. Я убежден, что Базилия видела
бандитов. Она не хочет называть их, потому что боится... Но это совсем на
нее не похоже. А может она ждет чего-то, о чем я не имею ни малейшего
представления...
- Может, установить наблюдение в "малой Корсике"?
- Это ничего не даст. Но все же нужно обеспечить охрану этой
упрямицы. Хотя я не думаю, что Консегуд и компания решатся убить старуху.
Но что бы там ни было, нужно установить круглосуточное наблюдение.
Пока Кастелле совещался со своим начальником, Антония совещалась с
Базилией. Женщина, у которой убили мужа, сына и невестку, готовила план
мести за пролитую кровь.

Анжелина по одному виду мужа сразу поняла, что у него что-то
случилось. Опыт подсказывал ей, что в таких случаях лучше помалкивать и
ждать. Обычно комиссар не выдерживал и сам выкладывал все. И на этот раз,
садясь за стол, он пробурчал:
- Эта Базилия меня до инфаркта доведет!
Анжелина с облегчением вздохнула. Теперь нужно только слушать.
- Хотел бы я знать, что она затевает! И не говори мне, что это мои
выдумки! Я уверен, что эта сумасшедшая старуха собирается сделать какую-то
глупость! Она воображает, что может сама наказать негодяев, это в ее-то
годы! Эти древние старцы смотрят на меня, как на сопливого мальчишку,
который сует нос в дела взрослых! Это уж слишком!
Если бы комиссар узнал о плане Базилии, его хватил бы удар.
Днем и вечером патрульные, дежурившие в старом городе, сообщали, что
все спокойно. Они не заметили Бандежена, который в 10 минут двенадцатого
тихонько постучал в дверь Антонии Мурато.
Ему не пришлось долго ждать. Дверь почти сразу же приоткрылась, и он
услышал шепот:
- Это вы?
- Да.
- Входите.
Мариус вошел в темную лавку и услышал, как за его спиной закрылась
дверь. В нос ударил сильный запах пряностей, и он чуть было не чихнул.
Старуха схватила его за руку.
- Пошли.
Он оказался в слабо освещенной комнате. На столе стояли два стакана -
один с вином, второй - пустой. Антония пригласила его сесть и убрала
грязный стакан.
- Это стакан моего мужа, - пояснила она. - Мы всегда перед сном
выпиваем по стаканчику "Ратафиа". Это улучшает пищеварение, потому что я
кладу в вино горькие апельсиновые корочки. Хотите попробовать?
Бандежен пил все подряд, а кроме того, он решил, что нужно выпить со
старухой, чтобы создать атмосферу доверия.
- С удовольствием.
- Для такого мужчины, как вы, нужен стакан побольше. Я сейчас
принесу.
Она вынула из буфета высокий стакан и, поставив его перед гостем,
налила до краев.
- Думаю, вы будете довольны. Я раздобыла интересующие вас сведения.
- Правда?
Мариус ликовал. Уж теперь-то и Консегуд, и все остальные иначе будут
относиться к нему. Старуха поднесла к губам стакан, и Бандежен последовал
ее примеру.
- Базилия была на перевале Вильфранш... И она видела, кто убил ее
близких...
- Но... но где же она была?
- Она с малышами спряталась в рощице.
Бандит задрожал от страха. Чтобы немного прийти в себя, он залпом
выпил стакан и сморщился. Черт, какое горькое!
- А... что она собирается делать? - спросил он.
- Базилия? Она ждет своего часа, чтобы прикончить всех... в том числе
и вас, месье Бандежен.
- Меня?
- Да, вы ведь убийца.
Бандежен хотел что-то сказать, но почувствовал, что его парализует
страшный холод... холод... Он попытался встать. Антония поднесла стакан к
губам и проговорила:
- Не торопитесь. Умирайте спокойно, мой мальчик.
Когда она допила вино, Бандежен был уже мертв, и старуха спокойно
принялась ждать своих подруг.

Полицейский Марсель Бутафоччи был славным малым. Он обожал свою мать
и переносил эту нежность на всех пожилых женщин, всегда переводил стариков
через оживленные улицы. Его сердце сжалось, когда он увидел, как четыре
старушки толкают тяжело груженную тележку с овощами по улице Сен-Репарат.
Хотя он был призван стоять на страже существующего порядка, он все-таки не
удержался от проклятий в адрес общества, вынуждающего несчастных старух
браться за непосильную работу. Он помог им толкать тележку, и потом со
слезами на глазах смотрел, как эти несчастные тащат ее в сторону улицы
Префектуры. Они, видимо, купили овощи на рынке Пайон и теперь развозят их
по маленьким лавочкам, хозяева которых не любят рано вставать.
Во всяком случае ему и в голову не пришло связать этих несчастных с
трупом мужчины, который был найден во дворе дома на улице Солейа.

Комиссар Сервион проснулся таким же озабоченным, каким лег спать. Он
никак не мог понять, зачем Бандежен ходил к Мурато. Видимо, бандиты
все-таки решили выяснить, была Базилия на перевале или нет. Сам-то он не
сомневался, что мамаша Пьетрапьяна была свидетелем убийства. И если
Бандежен выведает что-нибудь у Мурато, то бандиты будут вынуждены в целях
самосохранения убить Базилию. Прощаясь с женой, полицейский заявил:
- Я сейчас пошлю Кастелле за Бандеженом и, клянусь тебе, я заставлю
эту сволочь признаться, за каким чертом он ходил к Мурато.
Придя на работу, Сервион сразу же пригласил Кастелле и приказал:
- Старина, быстренько к Бандежену и притащите его сюда хоть в ночной
рубашке.
- В рубашке не получится, патрон. В саване - можно...
- Что?
- Карьера Бандежена кончена. Он в морге.
- Сведение счетов?
- Пока ничего не известно. Не исключено, что он умер естественной
смертью. На трупе не обнаружено никаких ранений или следов борьбы. Сейчас
идет вскрытие. Вам сразу же сообщат результаты.
- Где его нашли?
- На улице Солейа... Нашли цветочницы, которые шли на базар.
- Улица Солейа - это рядом со старым городом, да?.. Когда его нашли?
- Около четырех часов утра.
- Вам не кажется это странным? Что он делал там в четыре часа утра? И
это Бандежен, который всю свою жизнь проводил в постели!
- Не знаю...
- Мне не терпится узнать заключение нашего эскулапа.

Базилия в это утро проснулась не такой печальной, как всегда. Она
заглянула в комнату, где спали Жозеф, Мария, Роза, и улыбнулась. Малыши
могут спать спокойно! С помощью Пресвятой Девы она исполнит свой долг
мести!
А старые мужья в "малой Корсике" не могли понять: их жены сегодня так
цветут и ходят так гордо, как королевы. Но они давно уже перестали о
чем-то беспокоиться. Шарль Поджио вернулся к своим сломанным часам.
Жан-Батист Мурато уселся поджидать первого клиента. Паскаль Пастореккиа
меланхолично поглядывал на засыхающие корсиканские колбаски, а Амедей
Прато протирал картонные коробки с вышедшим из моды бельем.
Ни Базилия, ни Антония, ни Барберина, ни Альма, ни Коломба не
считали, что они совершили преступление. Для них, дочерей древнего гордого
народа, главным было только одно: со смертью Бандежена боль утраты стала
не такой горькой. Души невинно убитых, витавшие до сих пор во мраке вместе
с душами неотомщенных, стали теперь ближе. И чувство хорошо выполненного
долга оживляло поблекшие лица.

Жозетта принесла Консегуду завтрак в постель, но рогалик застрял у
него в горле, когда он прочитал в "Нис-Матен" о найденном утром трупе
Мариуса. От волнения он чуть не задохнулся, и жена долго колотила его по
спине. Когда он отдышался, она спросила:
- Что с тобой, Гастон?
- Посмотри! - сказал он, протягивая ей газету.
Жозетта не была особенно чувствительной женщиной. Прочитав сообщение,
она заметила:
- Он, конечно, был довольно молод... но я не понимаю, что тебя так
взволновало?
- Ты что, считаешь, что это естественная смерть?
- Я думаю, это инфаркт.
Консегуд покачал головой.
- Я не поверю в это до тех пор, пока не узнаю, что он делал на улице
Солейа в четыре часа утра!
- Но если бы это была насильственная смерть, полиция уже знала бы! И
в газете было бы написано!
- Может быть ты и права... Позвони, мне нужно сегодня встретиться с
ребятами.

- Что?!
Комиссар Сервион взял себя в руки и уже спокойно выслушал по телефону
результаты вскрытия трупа с улицы Солейа, потом повесил трубку и сказал
своему помощнику:
- Бандежен был отравлен. Цианистый калий. Смерть наступила около
полуночи. Предполагают, что труп перевозили, следовательно, версия
самоубийства исключается. В складках его одежды найдены кусочки капусты,
ботвы моркови, листиков салата.
- Но почему на улице Солейа?
- Видимо, это самое близкое место, куда можно было оттащить труп, не
привлекая внимания.
- Самое близкое от чего?
- От места преступления. Я не могу себе представить, что убийца
разгуливал с трупом по всему городу. Поэтому я предполагаю, что убийство
было совершено в старом городе.
- Но вы же не думаете, патрон, что эти старики...
- Думаю! И я сию же минуту еду к Базилии. Я хочу сказать ей пару
слов.

Базилия спокойно смотрела на комиссара, а он не знал, какие еще
использовать методы, чтобы заставить ее заговорить.
- Чем обязана радости видеть вас? - невинно поинтересовалась она.
- А вы не догадываетесь?
- Нет.
- Мариус Бандежен - это имя говорит вам что-нибудь?
- Кто это?
- Один из тех, кто убил ваших.
- О!
- Он умер сегодня ночью.
- Раз бог призвал его к себе, пусть он его и судит.
- А не вы ли со своими друзьями помогли ему отправиться на свидание с
Господом Богом?
- Я вас не понимаю.
- Нет, вы меня хорошо понимаете! Я не знаю, как вам удалось это
сделать, но я убежден, что это вы отравили Бандежена!
- Я? В мои-то годы? Вы в своем уме?
- Бандежен заходил в ваш квартал вчера утром.
- Сюда многие заходят.
- Да, но он тут был со специальной целью: узнать, видели ли вы убийц,
представляете ли вы для них опасность или нет. Вы солгали, Базилия. Вы
были на перевале Вильфранш. Скажите одно только слово, и я засажу всю эту
кодлу в тюрьму.
- А потом?
- Что потом?
- Потом они найдут адвокатов и выйдут сухими из воды.
- Значит, вы все-таки видели их?
- Нет.
- Базилия, эти глупости вы будете рассказывать кому-нибудь другому!
Хотите, я скажу вам, что я думаю? Вы вбили в свою упрямую башку мысль
отомстить за своих! Но времена изменились, Базилия! Времена дикарей
миновали! Существует закон. Я его представляю, и я заставлю вас уважать
его! Видит бог, Базилия, я очень люблю вас, я очень любил Доминика,
Антуана и Анну. Но я клянусь вам, если я найду доказательства вашей
причастности к убийству Бандежена, я посажу вас в тюрьму!
- А дети? - с улыбкой спросила Базилия.
- Им придется идти в приют, потому что их бабушка выжила из ума!
- Анжелина не позволит вам этого!
- Оставьте в покое мою жену!
Сервион схватил ее за плечи.
- Неужели вы не понимаете, что все будет намного проще, если вы
расскажете мне? С какой радостью я схватил бы Консегуда, Кабриса и всю эту
компанию! И они уже не ускользнули бы от меня! Но если вы будете молчать,
они в конце концов доберутся до вас!
- Я не понимаю, о чем вы говорите, комиссар. Я ничего не знаю, -
спокойно сказала она.
Сервион яростно нахлобучил шляпу и вышел, хлопнув дверью.
Его гнев еще не остыл, когда он вошел в лавку Мурато. Жан-Батист
меланхолично накладывал горчицу в горшочек. Появление полицейского было
для него неожиданным развлечением.
- Добрый день, комиссар.
- Здравствуйте. Когда вы вчера легли спать?
- Огорошенный этим вопросом, Мурато помолчал немного, потом сказал:
- В 9 часов, как обычно.
- А ваша жена?
- Жена? Не знаю. А зачем вам?
- Нужно. Она здесь?
- Конечно.
- Позовите ее, пожалуйста.
- Антония! - надтреснутым голосом крикнул Жан-Батист.
Появилась Антония.
- Ты мне дашь спокойно закончить работу? О, господин комиссар!
- Антония, в котором часу вы легли спать вчера?
- А зачем вам это?
- Я задал вам вопрос, Антония.
- Ладно, ладно, не сердитесь... Ну, наверное, около десяти...
- А не около полуночи?
- Может и около полуночи.
- А почему так поздно?
- Да как вам сказать...
- Не потому ли, что вы ждали гостя?
- Что за глупости! Я уже не в том возрасте, чтобы назначать свидания
по ночам.
- Я не шучу, Антония! Речь идет о смерти человека!
- Ну и что? Вы придаете слишком большое значение смерти, комиссар.
Доживете до наших годов, тогда поймете, что думать о смерти не имеет
смысла.
- Антония, вы уверены, что не встречались вчера ночью с Мариусом
Бандеженом?
- А кто это?
- Он заходил к вам в лавку вчера утром.
- Да? Но я не имею привычки спрашивать у клиентов, как их зовут.
Комиссар готов был прибить ее.
- Запомните, Антония, и вы, Жан-Батист.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12