Джойс сухо попросила инспектора не названивать в школу и не компрометировать ее. Учительнице необходимо беречь свою репутацию. Крис рассыпался в извинениях и обещал больше не допускать подобных оплошностей. Собеседница, сменив гнев на милость, предложила увидеться сегодня же вечером — ей хотелось рассказать об одном довольно неожиданном посещении, но по телефону этой темы лучше не касаться. Мортлок попытался узнать больше, но Джойс лишь уверила его, что никакой непосредственной угрозы нет, а посетитель, по крайней мере формально, не связан с окружением Мелвина Дэвиса.
Миссис Болтон подробно рассказала мужу о встрече с Джойс. Молодая женщина ей очень понравилась, и, по мнению Джанет, вполне сможет укротить служебное рвение Криса. Ричарду передалась убежденность жены, и он подумал: чем черт не шутит, может, удастся спасти их пошатнувшуюся дружбу? В таком настроении Болтон и вызвал к себе инспектора.— Как жизнь, Крис?— Спасибо, все в порядке, а у вас, сэр?Вежливая сдержанность ответа на секунду смутила суперинтенданта. Мортлок явно не собирался уступать. Ну что ж, если ему нравится продолжать свою идиотскую игру, можно ответить тем же. И голос Болтона стал официальным:— Ставлю вас в известность, что Хэдден и Стайлс провели детальное расследование в районе Бик-стрит. Их окончательный вывод таков: Дэвис ведет себя как честный коммерсант.— Мне казалось, сэр, что вести это дело вы доверили мне.— Я изменил решение.— Можно узнать почему?— Нет.— Что ж, это не важно, причины мне известны.— Тогда зачем же спрашивать?— Просто хотелось проверить кое-какие подозрения.— Считайте, что вам это удалось.— В избытке откровенности вас не упрекнешь, сэр. Я могу идти?— Нет еще. Дело Мелвина Дэвиса поручено Хэддену и Стайлсу, и никому другому. Вы меня хорошо поняли?— Превосходно, сэр.— Надеюсь, вам не придется об этом напоминать. А теперь можете идти, инспектор.Цинизм Болтона удивил Криса, хотя он и не подал виду. Инспектор хорошо знал своих коллег Хэддена и Стайлса. Не слишком умные, честные ребята, всячески избегающие самостоятельных и ответственных заданий… С такими можно не сомневаться: ничего лишнего они не сделают и будут строго выполнять инструкции. Но если суперинтендант думает, что, сделав подобный выбор, можно спасти Дэвиса, то ошибается, и жестоко.
В половине седьмого Мортлок встретился с Джойс в заведении, которое уже стало «их баром». Так что официант, причислив эту парочку к завсегдатаям, обращался с ними с почтительной фамильярностью и приносил заказ, не дожидаясь, пока его об этом попросят. Хотя Мортлоку и не терпелось поскорее выслушать Джойс, сначала он попросил прощения за утреннюю бестактность:— Прошу вас, не сердитесь на меня, Джойс, вы ведь знаете, почему я…— Не надо об этом, Крис, иначе мне придется уйти.— Ладно… Так зачем вы меня позвали?Джойс рассказала ему о визите миссис Болтон и добавила:— Это очень милая дама, но я не привыкла откровенничать с теми, кто, как говорится, мягко стелет. Не поделись вы со мной подозрениями насчет суперинтенданта, я бы поверила ей без колебаний. Похоже, миссис Болтон очень к вам расположена, или же она великолепная актриса. Крис, я немного зла на вас — вы заронили в мою душу сомнения. Теперь я просто не знаю, как расценивать поступок миссис Болтон.Мортлок усмехнулся:— Ну, понять его нетрудно. Для Болтона сейчас любые средства хороши. Якобы заботясь о моих интересах, на самом деле он пытается меня нейтрализовать. Не далее как час назад суперинтендант сообщил, что отстраняет меня от дела Дэвиса и передает его двум другим инспекторам. Поскольку оба они — воплощенная посредственность, он полагает, что может спать спокойно. Поверьте мне, Джойс, Ричард Болтон не за меня боится, а за себя.— Вы думаете, миссис Болтон приходила…— Наверняка муж ей намекнул, что стоило бы потолковать с вами, а то и приказал. Я уверен, Джанет совершенно ни в чем не виновата, но она безумно любит Ричарда и слепо ему верит.— Однако мне вовсе не хочется, чтобы из-за меня вы нарывались на неприятности.— Не волнуйтесь, Джойс. Теперь это мое личное дело. И я не бросил бы его, несмотря ни на какие ваши уговоры. Повторяю: я во что бы то ни стало добьюсь, чтобы Мелвина Дэвиса повесили.Миссис Гендерсон упросила Криса сделать вид, будто он не знает о визите жены Болтона.— Честно говоря, Крис, вы поколебали мое мнение о суперинтенданте. Я думала, подобного рода низость существует только в романах. И, по правде сказать, мне все еще не верится, что государственный служащий…Эти слова тронули Мортлока. Он устало пожал плечами:— Раньше это было бы немыслимо, но теперь… Одни предают интересы Короны, исповедуя какую-нибудь более или менее лживую идеологию, другие изменяют из-за денег. Я жалею первых, порой они заблуждаются вполне искренне, и презираю вторых — ими-то движет исключительно корысть.Он поднялся, как боксер, которого считали побежденным, а он нашел в себе силы продолжать бой.— Теперь вы понимаете, почему наказание Дэвиса для меня так важно независимо даже от чувства к вам. Нужно исцелить эту гноящуюся язву, и, раз уж я один в курсе, мне и надлежит ее прижечь. И действовать без колебаний, не заботясь ни о каких дружеских отношениях, ибо сказано: «Я пришел разделить человека с отцом его, и дочь с матерью ее. И враги человеку домашние его». А мой дом — это Скотленд-Ярд, Джойс.
Миссис Гендерсон не позволила ее проводить, и Крис вернулся домой. Забыв об обеде, он устроился в кресле, чтобы еще раз прочувствовать блаженные мгновения, проведенные с любимой женщиной. Перед ним открывался новый мир, королевой которого стала Джойс Гендерсон. Но этому миру противостоял другой — мир Дэвиса и ему подобных: скопище бандитов, подонков, взяточников и продажных полицейских. Однако наступит день — Крис в этом не сомневался, — когда силы света и порядка вычистят и выметут всю эту гниль, накапливавшуюся веками в человеческом обществе, как речной поток смывает грязь. Один у себя в комнатушке в заурядном квартале Хаммерсмита, инспектор все более распалялся праведным гневом. Пуританское воспитание толкало его на борьбу со Злом. Около десяти вечера, уже собираясь ложиться спать, Мортлок вдруг подумал, что, покуда он, человек долга и чести, страдает в одиночестве, Ричард Болтон нежится в объятиях жены, а Мелвин Дэвис щеголяет перед посетителями своего вертепа, — и Криса охватило негодование. В его лице, как ему казалось, попрана сама Справедливость. Не в силах этого вынести, он оделся и вышел из дому.Мортлок ненавидел район Сохо, представлявшийся ему средоточием порока. На Бик-стрит он почувствовал себя крестоносцем, побивающим неверных. Неоновая вывеска «Роуг'с мач» пронизывала ночную тьму разноцветными огнями. У входа Крис поколебался с минуту, но быстро отбросил сомнения и вошел. Нельзя откладывать начало сражения, иначе Болтон отнимет у него все силы, опутав липкой сетью административных ограничений и служебных инструкций.Одна из тех девиц, которых прическа, румяна и одежды делают похожими на сошедшие с конвейера манекены, взяла у него пальто. В метрдотеле, встретившем его на пороге зала, полицейский узнал Свэна Лейка по кличке Валлиец. Тот тоже узнал его, но постарался принять как обычного клиента.— Вы один, сэр?Крис посмотрел на него с улыбкой.— Ваши манеры, как я вижу, изменились к лучшему, Лейк.Тот чуть покраснел:— Не понимаю вас, сэр.— Ну, ведь не в тюрьме же вы научились так разговаривать.— Что вам, собственно, надо?— Вот так-то лучше, да и привычнее, наверное.— Убирайтесь вон!— Э, полегче! Забыл, как надо разговаривать с инспектором Скотленд-Ярда?— Я пытаюсь начать все сначала и жить по закону. Вам это не нравится?— Ну как же, конечно, нравится. Если только вы не врете.— Это вы к чему?— К тому, что я вам не верю. Шпана шпаной останется. По правде сказать, я успокоюсь только тогда, когда за вами захлопнутся ворота уютной тюрьмы Ее Величества.— Сука!— Осторожней, молодой человек! Иначе вы рискуете сразу же отведать прелести одиночки!Лейк промолчал, но по выступившей на его лбу испарине Крис понял: будь у этого человека возможность прикончить его безнаказанно, он бы ее не упустил.Лейк усадил его за самый неудобный столик, но Крис плевал на подобные мелочи. Оглядевшись по сторонам, он не заметил ни одного знакомого лица. Вышло бы неловко, если бы его увидели в таком месте. А не заглядывает ли сюда время от времени Болтон? Просто выпить рюмочку… За счет заведения, конечно. С другой стороны, ничего не скажешь, обстановка скорее приятная: мягкая, теплых тонов обивка стен, неяркий свет — уютно, комфортабельно.— Добрый день, инспектор!Крис не заметил, как к столику подошла женщина и склонилась над ним. Ну до чего же все они вежливые стали! Мортлок почти сразу узнал Барбару Коукбэн. Лейк предупредил хозяйку, и она явилась разнюхивать.— Добрый вечер, мисс.— Вы позволите подсесть к вам на минутку?— Пожалуйста.— Вы в первый раз удостаиваете нас чести…— В первый.— И… Вам здесь нравится?— Очень.— Приятно слышать. По этому поводу — не разрешите ли заведению вас угостить?— Прошу прощения, но свои счета я привык оплачивать сам.Наверное, слова полицейского прозвучали слишком желчно — Барбара взглянула на него с беспокойством, но постаралась ответить непринужденно:— Знаете, вы всполошили беднягу Лейка.— И прекрасно. Терпеть не могу таких типов, иначе пришлось бы менять профессию.— Но Лейк в глубине души вовсе не плох.— Наверное, мы по-разному смотрим на вещи, мисс…— Как знать?Оба замолчали, не зная, что еще сказать, как вдруг Мортлок заметил около оркестра знакомую фигуру.— Постойте! Да неужели это Перри Сэдлер, вон там?— Да, он присматривает за порядком в зале.— Надо думать, у Перри это неплохо получается — он ведь сам долго сидел под надзором. Но коли Сэдлер тут, то, вероятно, и Джордж Фиппс где-нибудь неподалеку?Барбара потупилась.— Он служит у Мелвина шофером, — ответила она.Полицейский засмеялся:— Короче, вся банда в сборе. И все дружно перевоспитались? Трудно поверить.Насмешка задела Барбару:— Трудно — не трудно, но это так.— Ну, вы-то уж, очевидно, поверили, раз собираетесь стать миссис Дэвис.— Помимо того, что касается службы, вы, по-моему, плохо разбираетесь в жизни, инспектор. Я хочу сказать, вас мало что интересует. А мы с Мелвином слишком долго шли по скользкой дорожке, главным образом Мелвин. Так стоит ли удивляться, если мы поддерживаем друг, друга, стараясь изменить жизнь?— Вообще-то, покаяние начинают с того, что освобождаются от нечестно нажитого. А Мелвин, судя по всему купается в уюте и роскоши.Она резко поднялась.— Зачем вы пришли, инспектор?— Малость поболтать с Мелвином Дэвисом.— Это непросто.— Ну, для него же лучше постараться найти время.— Почему?— Да потому, мисс Коукбэн, что Дэвису не стоит принимать меня за идиота, и, когда я хочу с ним поговорить, пусть поторапливается.Она повернулась и, ничего не ответив, ушла. Довольный, Крис вытянул ноги под столиком. Здорово он разворошил осиное гнездо! Они не сомневались в собственной безнаказанности, а теперь задергаются, не понимая, что бы все это значило. Знал бы Ричард, спящий рядом с Джанет, что затеял его подчиненный, живо вскочил бы!Певичка надтреснутым голосом тянула песенку о горькой любви к моряку, который то отчаливает, то причаливает, то снова отчаливает. Крис спросил себя, что почувствовала бы Джойс, приведи ее кто-нибудь в подобное место. Наверняка вся эта вульгарная роскошь, бесстыдно выставляемая напоказ и столь далекая от ее школы в Уотфорде, глубоко шокировала бы молодую женщину. Инспектор мысленно сравнил Джойс с Барбарой — безусловно в пользу первой. Криса всегда удивляло, что люди получают удовольствие, убивая время в заведениях такого рода. Да женись он на Джойс, думал Мортлок, для него самой большой радостью стали бы долгие дни и часы рядом с женой в маленьком уютном домике.Девицу, плачущую по моряку, сменил певец-негр, а потом какой-то лысый тип рассказывал скабрезные анекдоты, смешившие всех, кроме Мортлока. Полицейскому так претило это нагло заявившее о себе бесстыдство, что он мысленно клеймил как сообщника преступления каждого, кто смеялся. Около полуночи Лейк подошел к Крису, сказал, что мистер Дэвис вернулся и, узнав о присутствии инспектора, согласился принять его в своем кабинете. В слово «согласился» валлиец вложил все презрение, на какое только был способен. Мортлок принял вызов.— Твой хозяин, мой мальчик, не волен соглашаться или не соглашаться. Я хочу его видеть, и точка.— Он у себя.— Может, и не надолго. Ну-ка, живо, показывай дорогу!
Кабинет Мелвина Дэвиса походил на все кабинеты деловых людей города: элегантный, обставленный дорогой мебелью, глубокими креслами, с вазой цветов на камине. Дэвис встретил Мортлока, разыгрывая радушие:— Вот уж не ждал! И подумать не мог, что вы так быстро откликнетесь на мое приглашение! Простите, не сразу вас принял — только что вернулся из поездки в провинцию.— Из Харрогита?Мелвин побледнел.— Почему вы мне говорите о Харрогите?— А почему бы и нет?Тон Дэвиса изменился.— Лейк сказал мне, как вы с ним обошлись. Барбара тоже — вы ведь разговаривали с ней не слишком любезно. Так зачем вы пришли ко мне, инспектор?— Повидаться.— Я перед вами. Что дальше?— Вы знакомы с миссис Гендерсон?— Какой еще Гендерсон?— Она живет в Уотфорде.— В Уотфорде? Никогда там не бывал, разве что проездом.— Вам не нравится это место?— Не особенно.— И с каких же пор?— Не понял.— Поясняю: вам не нравится Уотфорд, с тех пор как вы убили там Ларри Гендерсона.Мелвин разинул рот, и его сигара покатилась на пол. Инспектору пришлось признать про себя, что разыграл удивление Дэвис превосходно, однако он счел своим долгом подчеркнуть, как мало значения придает всяким дешевым трюкам:— Осторожнее, Дэвис… поднимите сигару, ваш прекрасный ковер загорится.Но Дэвису было наплевать и на сигару, и на ковер, и на все на свете. Опершись обеими руками на стол, он медленно поднялся и пробормотал:— Я что-то не врубился. Ну-ка, повторите!— Я спросил вас: вам не нравится Уотфорд, с тех пор как вы организовали там убийство Ларри Гендерсона?Хозяин «Роуг'с мач» глубоко вздохнул.— Понятно, — глухо заметил он. — Вы обвиняете меня в убийстве какого-то типа, о котором я слыхом не слыхивал?— Именно.— Если хотите знать мое мнение, инспектор, так вы — последний негодяй. Убирайтесь отсюда немедленно, иначе получите по заслугам.— Это было бы признанием…— Да в чем?— Ну как же, в совершенном преступлении.Мелвин сжал кулаки, зажмурился и пробормотал: «Я как будто не пил сегодня больше обычного», — но, не выдержав, все же взорвался:— Что за чепуха! Один из нас спятил, что ли? И какого типа я, по-вашему, пришил?— Свидетеля.— Свидетеля чего?— Того, что вы задавили на улице женщину с ребенком и смылись.Человек искушенный, Крис не мог не воздать должное необычайной ловкости, с какой Мелвин изображал порядочного человека, возмущенного ложными обвинениями. Последний смотрел на полицейского с не меньшим любопытством, чем, скажем, палеонтолог, встретивший на Пикадилли динозавра.— Короче говоря, по-вашему, я своего рода Гитлер и развлекаюсь тем, что уничтожаю соотечественников? А мои охотничьи угодья — Харрогит и Уотфорд? Либо вы насмехаетесь надо мной (хотя и не похожи на любителя розыгрышей), либо действительно так думаете. Тогда объяснение одно — вы в доску пьяны! Нет, не в доску — в стельку, вусмерть!— Ошибаетесь, Дэвис, я не шутник и не пьяница.— Да не можете же вы на трезвую голову нести такую чушь?— Знай вы меня получше, Мелвин Дэвис, сразу бы поняли: ваша система защиты — просто ребячество. Я так же упрям, как вы прогнили. А этим немало сказано!— Теперь вы меня оскорбляете!— Трудно оскорбить такого, как вы!Как ни хотел хозяин «Роуг'с мач» избежать скандала, всему есть предел.— Я вас вышвырну отсюда, как последнего пьянчужку, приятель.— Я не ваш приятель, Дэвис, а полицейский, и решил заставить вас заплатить наконец за все преступления!— Опять за свое!— Опять, и надолго. — Крис встал. — Вас ждет веревка, Дэвис.— Ладно, приятель, ладно. А пока вам не худо бы вздремнуть.— Нечего мне приказывать!— Я здесь у себя дома, не забывайте об этом.— Вы уйдете из него в наручниках!— Хорошо, хорошо, но вы явно хватили через край, приятель.В ответ доведенный до крайности Мортлок ударил его. Удар получился резким, и на секунду оглушил Мелвина. Инспектор прекрасно понимал — он совершил ошибку, но при всем желании не мог вызвать в душе и тени сожалений. Мортлоку казалось, что таким образом он хотя бы чуть-чуть отомстил не только за Гендерсона, но и за Джойс.Вытирая окровавленные губы шелковым платком, Дэвис нажал на кнопку звонка, и Перри Сэдлер со Свэном Лейком тут же возникли в дверях.— Вышвырните вон этого пьянчугу, и без церемоний!Оба бросились на Криса и огрели его дубинкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
Миссис Болтон подробно рассказала мужу о встрече с Джойс. Молодая женщина ей очень понравилась, и, по мнению Джанет, вполне сможет укротить служебное рвение Криса. Ричарду передалась убежденность жены, и он подумал: чем черт не шутит, может, удастся спасти их пошатнувшуюся дружбу? В таком настроении Болтон и вызвал к себе инспектора.— Как жизнь, Крис?— Спасибо, все в порядке, а у вас, сэр?Вежливая сдержанность ответа на секунду смутила суперинтенданта. Мортлок явно не собирался уступать. Ну что ж, если ему нравится продолжать свою идиотскую игру, можно ответить тем же. И голос Болтона стал официальным:— Ставлю вас в известность, что Хэдден и Стайлс провели детальное расследование в районе Бик-стрит. Их окончательный вывод таков: Дэвис ведет себя как честный коммерсант.— Мне казалось, сэр, что вести это дело вы доверили мне.— Я изменил решение.— Можно узнать почему?— Нет.— Что ж, это не важно, причины мне известны.— Тогда зачем же спрашивать?— Просто хотелось проверить кое-какие подозрения.— Считайте, что вам это удалось.— В избытке откровенности вас не упрекнешь, сэр. Я могу идти?— Нет еще. Дело Мелвина Дэвиса поручено Хэддену и Стайлсу, и никому другому. Вы меня хорошо поняли?— Превосходно, сэр.— Надеюсь, вам не придется об этом напоминать. А теперь можете идти, инспектор.Цинизм Болтона удивил Криса, хотя он и не подал виду. Инспектор хорошо знал своих коллег Хэддена и Стайлса. Не слишком умные, честные ребята, всячески избегающие самостоятельных и ответственных заданий… С такими можно не сомневаться: ничего лишнего они не сделают и будут строго выполнять инструкции. Но если суперинтендант думает, что, сделав подобный выбор, можно спасти Дэвиса, то ошибается, и жестоко.
В половине седьмого Мортлок встретился с Джойс в заведении, которое уже стало «их баром». Так что официант, причислив эту парочку к завсегдатаям, обращался с ними с почтительной фамильярностью и приносил заказ, не дожидаясь, пока его об этом попросят. Хотя Мортлоку и не терпелось поскорее выслушать Джойс, сначала он попросил прощения за утреннюю бестактность:— Прошу вас, не сердитесь на меня, Джойс, вы ведь знаете, почему я…— Не надо об этом, Крис, иначе мне придется уйти.— Ладно… Так зачем вы меня позвали?Джойс рассказала ему о визите миссис Болтон и добавила:— Это очень милая дама, но я не привыкла откровенничать с теми, кто, как говорится, мягко стелет. Не поделись вы со мной подозрениями насчет суперинтенданта, я бы поверила ей без колебаний. Похоже, миссис Болтон очень к вам расположена, или же она великолепная актриса. Крис, я немного зла на вас — вы заронили в мою душу сомнения. Теперь я просто не знаю, как расценивать поступок миссис Болтон.Мортлок усмехнулся:— Ну, понять его нетрудно. Для Болтона сейчас любые средства хороши. Якобы заботясь о моих интересах, на самом деле он пытается меня нейтрализовать. Не далее как час назад суперинтендант сообщил, что отстраняет меня от дела Дэвиса и передает его двум другим инспекторам. Поскольку оба они — воплощенная посредственность, он полагает, что может спать спокойно. Поверьте мне, Джойс, Ричард Болтон не за меня боится, а за себя.— Вы думаете, миссис Болтон приходила…— Наверняка муж ей намекнул, что стоило бы потолковать с вами, а то и приказал. Я уверен, Джанет совершенно ни в чем не виновата, но она безумно любит Ричарда и слепо ему верит.— Однако мне вовсе не хочется, чтобы из-за меня вы нарывались на неприятности.— Не волнуйтесь, Джойс. Теперь это мое личное дело. И я не бросил бы его, несмотря ни на какие ваши уговоры. Повторяю: я во что бы то ни стало добьюсь, чтобы Мелвина Дэвиса повесили.Миссис Гендерсон упросила Криса сделать вид, будто он не знает о визите жены Болтона.— Честно говоря, Крис, вы поколебали мое мнение о суперинтенданте. Я думала, подобного рода низость существует только в романах. И, по правде сказать, мне все еще не верится, что государственный служащий…Эти слова тронули Мортлока. Он устало пожал плечами:— Раньше это было бы немыслимо, но теперь… Одни предают интересы Короны, исповедуя какую-нибудь более или менее лживую идеологию, другие изменяют из-за денег. Я жалею первых, порой они заблуждаются вполне искренне, и презираю вторых — ими-то движет исключительно корысть.Он поднялся, как боксер, которого считали побежденным, а он нашел в себе силы продолжать бой.— Теперь вы понимаете, почему наказание Дэвиса для меня так важно независимо даже от чувства к вам. Нужно исцелить эту гноящуюся язву, и, раз уж я один в курсе, мне и надлежит ее прижечь. И действовать без колебаний, не заботясь ни о каких дружеских отношениях, ибо сказано: «Я пришел разделить человека с отцом его, и дочь с матерью ее. И враги человеку домашние его». А мой дом — это Скотленд-Ярд, Джойс.
Миссис Гендерсон не позволила ее проводить, и Крис вернулся домой. Забыв об обеде, он устроился в кресле, чтобы еще раз прочувствовать блаженные мгновения, проведенные с любимой женщиной. Перед ним открывался новый мир, королевой которого стала Джойс Гендерсон. Но этому миру противостоял другой — мир Дэвиса и ему подобных: скопище бандитов, подонков, взяточников и продажных полицейских. Однако наступит день — Крис в этом не сомневался, — когда силы света и порядка вычистят и выметут всю эту гниль, накапливавшуюся веками в человеческом обществе, как речной поток смывает грязь. Один у себя в комнатушке в заурядном квартале Хаммерсмита, инспектор все более распалялся праведным гневом. Пуританское воспитание толкало его на борьбу со Злом. Около десяти вечера, уже собираясь ложиться спать, Мортлок вдруг подумал, что, покуда он, человек долга и чести, страдает в одиночестве, Ричард Болтон нежится в объятиях жены, а Мелвин Дэвис щеголяет перед посетителями своего вертепа, — и Криса охватило негодование. В его лице, как ему казалось, попрана сама Справедливость. Не в силах этого вынести, он оделся и вышел из дому.Мортлок ненавидел район Сохо, представлявшийся ему средоточием порока. На Бик-стрит он почувствовал себя крестоносцем, побивающим неверных. Неоновая вывеска «Роуг'с мач» пронизывала ночную тьму разноцветными огнями. У входа Крис поколебался с минуту, но быстро отбросил сомнения и вошел. Нельзя откладывать начало сражения, иначе Болтон отнимет у него все силы, опутав липкой сетью административных ограничений и служебных инструкций.Одна из тех девиц, которых прическа, румяна и одежды делают похожими на сошедшие с конвейера манекены, взяла у него пальто. В метрдотеле, встретившем его на пороге зала, полицейский узнал Свэна Лейка по кличке Валлиец. Тот тоже узнал его, но постарался принять как обычного клиента.— Вы один, сэр?Крис посмотрел на него с улыбкой.— Ваши манеры, как я вижу, изменились к лучшему, Лейк.Тот чуть покраснел:— Не понимаю вас, сэр.— Ну, ведь не в тюрьме же вы научились так разговаривать.— Что вам, собственно, надо?— Вот так-то лучше, да и привычнее, наверное.— Убирайтесь вон!— Э, полегче! Забыл, как надо разговаривать с инспектором Скотленд-Ярда?— Я пытаюсь начать все сначала и жить по закону. Вам это не нравится?— Ну как же, конечно, нравится. Если только вы не врете.— Это вы к чему?— К тому, что я вам не верю. Шпана шпаной останется. По правде сказать, я успокоюсь только тогда, когда за вами захлопнутся ворота уютной тюрьмы Ее Величества.— Сука!— Осторожней, молодой человек! Иначе вы рискуете сразу же отведать прелести одиночки!Лейк промолчал, но по выступившей на его лбу испарине Крис понял: будь у этого человека возможность прикончить его безнаказанно, он бы ее не упустил.Лейк усадил его за самый неудобный столик, но Крис плевал на подобные мелочи. Оглядевшись по сторонам, он не заметил ни одного знакомого лица. Вышло бы неловко, если бы его увидели в таком месте. А не заглядывает ли сюда время от времени Болтон? Просто выпить рюмочку… За счет заведения, конечно. С другой стороны, ничего не скажешь, обстановка скорее приятная: мягкая, теплых тонов обивка стен, неяркий свет — уютно, комфортабельно.— Добрый день, инспектор!Крис не заметил, как к столику подошла женщина и склонилась над ним. Ну до чего же все они вежливые стали! Мортлок почти сразу узнал Барбару Коукбэн. Лейк предупредил хозяйку, и она явилась разнюхивать.— Добрый вечер, мисс.— Вы позволите подсесть к вам на минутку?— Пожалуйста.— Вы в первый раз удостаиваете нас чести…— В первый.— И… Вам здесь нравится?— Очень.— Приятно слышать. По этому поводу — не разрешите ли заведению вас угостить?— Прошу прощения, но свои счета я привык оплачивать сам.Наверное, слова полицейского прозвучали слишком желчно — Барбара взглянула на него с беспокойством, но постаралась ответить непринужденно:— Знаете, вы всполошили беднягу Лейка.— И прекрасно. Терпеть не могу таких типов, иначе пришлось бы менять профессию.— Но Лейк в глубине души вовсе не плох.— Наверное, мы по-разному смотрим на вещи, мисс…— Как знать?Оба замолчали, не зная, что еще сказать, как вдруг Мортлок заметил около оркестра знакомую фигуру.— Постойте! Да неужели это Перри Сэдлер, вон там?— Да, он присматривает за порядком в зале.— Надо думать, у Перри это неплохо получается — он ведь сам долго сидел под надзором. Но коли Сэдлер тут, то, вероятно, и Джордж Фиппс где-нибудь неподалеку?Барбара потупилась.— Он служит у Мелвина шофером, — ответила она.Полицейский засмеялся:— Короче, вся банда в сборе. И все дружно перевоспитались? Трудно поверить.Насмешка задела Барбару:— Трудно — не трудно, но это так.— Ну, вы-то уж, очевидно, поверили, раз собираетесь стать миссис Дэвис.— Помимо того, что касается службы, вы, по-моему, плохо разбираетесь в жизни, инспектор. Я хочу сказать, вас мало что интересует. А мы с Мелвином слишком долго шли по скользкой дорожке, главным образом Мелвин. Так стоит ли удивляться, если мы поддерживаем друг, друга, стараясь изменить жизнь?— Вообще-то, покаяние начинают с того, что освобождаются от нечестно нажитого. А Мелвин, судя по всему купается в уюте и роскоши.Она резко поднялась.— Зачем вы пришли, инспектор?— Малость поболтать с Мелвином Дэвисом.— Это непросто.— Ну, для него же лучше постараться найти время.— Почему?— Да потому, мисс Коукбэн, что Дэвису не стоит принимать меня за идиота, и, когда я хочу с ним поговорить, пусть поторапливается.Она повернулась и, ничего не ответив, ушла. Довольный, Крис вытянул ноги под столиком. Здорово он разворошил осиное гнездо! Они не сомневались в собственной безнаказанности, а теперь задергаются, не понимая, что бы все это значило. Знал бы Ричард, спящий рядом с Джанет, что затеял его подчиненный, живо вскочил бы!Певичка надтреснутым голосом тянула песенку о горькой любви к моряку, который то отчаливает, то причаливает, то снова отчаливает. Крис спросил себя, что почувствовала бы Джойс, приведи ее кто-нибудь в подобное место. Наверняка вся эта вульгарная роскошь, бесстыдно выставляемая напоказ и столь далекая от ее школы в Уотфорде, глубоко шокировала бы молодую женщину. Инспектор мысленно сравнил Джойс с Барбарой — безусловно в пользу первой. Криса всегда удивляло, что люди получают удовольствие, убивая время в заведениях такого рода. Да женись он на Джойс, думал Мортлок, для него самой большой радостью стали бы долгие дни и часы рядом с женой в маленьком уютном домике.Девицу, плачущую по моряку, сменил певец-негр, а потом какой-то лысый тип рассказывал скабрезные анекдоты, смешившие всех, кроме Мортлока. Полицейскому так претило это нагло заявившее о себе бесстыдство, что он мысленно клеймил как сообщника преступления каждого, кто смеялся. Около полуночи Лейк подошел к Крису, сказал, что мистер Дэвис вернулся и, узнав о присутствии инспектора, согласился принять его в своем кабинете. В слово «согласился» валлиец вложил все презрение, на какое только был способен. Мортлок принял вызов.— Твой хозяин, мой мальчик, не волен соглашаться или не соглашаться. Я хочу его видеть, и точка.— Он у себя.— Может, и не надолго. Ну-ка, живо, показывай дорогу!
Кабинет Мелвина Дэвиса походил на все кабинеты деловых людей города: элегантный, обставленный дорогой мебелью, глубокими креслами, с вазой цветов на камине. Дэвис встретил Мортлока, разыгрывая радушие:— Вот уж не ждал! И подумать не мог, что вы так быстро откликнетесь на мое приглашение! Простите, не сразу вас принял — только что вернулся из поездки в провинцию.— Из Харрогита?Мелвин побледнел.— Почему вы мне говорите о Харрогите?— А почему бы и нет?Тон Дэвиса изменился.— Лейк сказал мне, как вы с ним обошлись. Барбара тоже — вы ведь разговаривали с ней не слишком любезно. Так зачем вы пришли ко мне, инспектор?— Повидаться.— Я перед вами. Что дальше?— Вы знакомы с миссис Гендерсон?— Какой еще Гендерсон?— Она живет в Уотфорде.— В Уотфорде? Никогда там не бывал, разве что проездом.— Вам не нравится это место?— Не особенно.— И с каких же пор?— Не понял.— Поясняю: вам не нравится Уотфорд, с тех пор как вы убили там Ларри Гендерсона.Мелвин разинул рот, и его сигара покатилась на пол. Инспектору пришлось признать про себя, что разыграл удивление Дэвис превосходно, однако он счел своим долгом подчеркнуть, как мало значения придает всяким дешевым трюкам:— Осторожнее, Дэвис… поднимите сигару, ваш прекрасный ковер загорится.Но Дэвису было наплевать и на сигару, и на ковер, и на все на свете. Опершись обеими руками на стол, он медленно поднялся и пробормотал:— Я что-то не врубился. Ну-ка, повторите!— Я спросил вас: вам не нравится Уотфорд, с тех пор как вы организовали там убийство Ларри Гендерсона?Хозяин «Роуг'с мач» глубоко вздохнул.— Понятно, — глухо заметил он. — Вы обвиняете меня в убийстве какого-то типа, о котором я слыхом не слыхивал?— Именно.— Если хотите знать мое мнение, инспектор, так вы — последний негодяй. Убирайтесь отсюда немедленно, иначе получите по заслугам.— Это было бы признанием…— Да в чем?— Ну как же, в совершенном преступлении.Мелвин сжал кулаки, зажмурился и пробормотал: «Я как будто не пил сегодня больше обычного», — но, не выдержав, все же взорвался:— Что за чепуха! Один из нас спятил, что ли? И какого типа я, по-вашему, пришил?— Свидетеля.— Свидетеля чего?— Того, что вы задавили на улице женщину с ребенком и смылись.Человек искушенный, Крис не мог не воздать должное необычайной ловкости, с какой Мелвин изображал порядочного человека, возмущенного ложными обвинениями. Последний смотрел на полицейского с не меньшим любопытством, чем, скажем, палеонтолог, встретивший на Пикадилли динозавра.— Короче говоря, по-вашему, я своего рода Гитлер и развлекаюсь тем, что уничтожаю соотечественников? А мои охотничьи угодья — Харрогит и Уотфорд? Либо вы насмехаетесь надо мной (хотя и не похожи на любителя розыгрышей), либо действительно так думаете. Тогда объяснение одно — вы в доску пьяны! Нет, не в доску — в стельку, вусмерть!— Ошибаетесь, Дэвис, я не шутник и не пьяница.— Да не можете же вы на трезвую голову нести такую чушь?— Знай вы меня получше, Мелвин Дэвис, сразу бы поняли: ваша система защиты — просто ребячество. Я так же упрям, как вы прогнили. А этим немало сказано!— Теперь вы меня оскорбляете!— Трудно оскорбить такого, как вы!Как ни хотел хозяин «Роуг'с мач» избежать скандала, всему есть предел.— Я вас вышвырну отсюда, как последнего пьянчужку, приятель.— Я не ваш приятель, Дэвис, а полицейский, и решил заставить вас заплатить наконец за все преступления!— Опять за свое!— Опять, и надолго. — Крис встал. — Вас ждет веревка, Дэвис.— Ладно, приятель, ладно. А пока вам не худо бы вздремнуть.— Нечего мне приказывать!— Я здесь у себя дома, не забывайте об этом.— Вы уйдете из него в наручниках!— Хорошо, хорошо, но вы явно хватили через край, приятель.В ответ доведенный до крайности Мортлок ударил его. Удар получился резким, и на секунду оглушил Мелвина. Инспектор прекрасно понимал — он совершил ошибку, но при всем желании не мог вызвать в душе и тени сожалений. Мортлоку казалось, что таким образом он хотя бы чуть-чуть отомстил не только за Гендерсона, но и за Джойс.Вытирая окровавленные губы шелковым платком, Дэвис нажал на кнопку звонка, и Перри Сэдлер со Свэном Лейком тут же возникли в дверях.— Вышвырните вон этого пьянчугу, и без церемоний!Оба бросились на Криса и огрели его дубинкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16