А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

Шукшин Василий Макарович

Владимир Семеныч из мягкой секции


 

Здесь выложена электронная книга Владимир Семеныч из мягкой секции автора по имени Шукшин Василий Макарович. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Шукшин Василий Макарович - Владимир Семеныч из мягкой секции.

Размер архива с книгой Владимир Семеныч из мягкой секции равняется 14.25 KB

Владимир Семеныч из мягкой секции - Шукшин Василий Макарович => скачать бесплатную электронную книгу






Василий Шукшин: «Владимир Семеныч из мягкой секции»

Василий Шукшин
Владимир Семеныч из мягкой секции


Рассказы –



Василий ШукшинВЛАДИМИР СЕМЕНЫЧ ИЗ МЯГКОЙ СЕКЦИИ Владимир Семеныч Волобцов здорово пил, так пил, что от него ушла жена. В один горький похмельный день он вдруг обнаружил, что его предали. Ужасное чувство: были слова, слезы, опять слова, и вот — один. Нет, конечно, родные в городке, знакомые есть, но мы знаем, что все эти родные и знакомые — это тоже слова, звуки: «Петр Николаич», «Анна Андреевна», «Софья Ивановна…» За этими звуками — пустота. Так, по крайней мере, было у Владимира Семеныча: никогда эти люди для него ничего не значили.Владимир Семеныч не на шутку встревожился, очутившись в одиночестве. Что делать? Как жить? Но когда первый ошеломляющий вал прокатил над головой, муть, поднятая в душе Владимира Семеныча, осела, осталось одно едкое мстительное чувство.«Так? — думал Владимир Семеныч. — Вы так? Хорошо! Посмотрим, как ты дальше будешь. Как говорится, посмотрим, чей козырь старше. Не прибежишь ли ты, голубушка, снова сюда да не попросишь ли Вовку-глота принять тебя».И Владимир Семеныч бросил пить. Так бывает: вошел клин в сознание — стоп! Вся жизнь отныне сама собой подчинилась одной мысли: так поставить дело, чтобы преподобная Люсенька (жена) пришла бы и бухнулась в ноги — молить о прощении или, чтобы она там, где она обитает, с отчаяния полезла бы в петлю.«Ты смотри! — с возмущением думал Владимир Семеныч. — Хвост дудкой — и поминай как звали! Нет, милая, так не бывает. Не тебе, крохоборке, торжествовать надо мной победу!»Владимир Семеныч работал в мебельном магазине, в секции мягкой мебели. Когда он давал кому-нибудь рабочий телефон, он так и говорил:— Спрашивайте Владимира Семеныча из мягкой секции.Работать Владимир Семеныч умел: каждый месяц имел в кармане, кроме зарплаты. Люди бросились красиво жить, понадобились гарнитуры, гарнитуров не хватало — башка есть на плечах, будешь иметь в кармане. Владимир Семенович имел башку на плечах, поэтому имел в кармане. Но раньше он много денег пускал побоку, теперь же стал вполне бессовестный и жадный: стал немилосердно обирать покупателей, стал сам покупать ценности, стал богато одеваться. Он знал, что Люсенька никуда из городка не уехала, живет у одной подруги. То обстоятельство, что она не подавала на развод и не делила квартиру, вселяло поначалу уверенность, что она вернется. Но проходили недели, месяцы… Два с половиной месяца прошло, а от нее ни слуху ни духу. А ведь слышала же, конечно, что Владимир Семеныч бросил пить, ходит нарядный, покупает дорогие вещи. Значит?..«Значит, нашла любовника, — горько и зло думал Владимир Семеныч. — Зараза. Ну ладно!»И Владимир Семеныч решил тоже показать, что он не лыком шит, решил показать, что его козырь старше. Он был человек расторопный.Сперва появилась Валя с сырзавода, белозубая, с голубыми глазами. Она была из деревни, почтительная, это понравилось Владимиру Семенычу. Раза два они с Валей ходили в кино, потом Владимир Семеныч пригласил ее к себе домой. В воскресенье. Прибрался дома, расставил на столе шампанское (для Вали), конфеты, грецкие орехи, яблоки… И поехал за Валей.В общежитие к ней он доехал на трамвае, а обратно пошли пешком: чтобы все видели и передали Люське.Шли с Валей под ручку, нарядные, положительные.— Меня тут некоторые знают, — предупредил Владимир Семеныч, — могут окликнуть… позвать куда-нибудь…— Куда позвать? — не поняла Валя.— В пивную. Не надо обращать внимания. Ноль внимания. Я их больше не знаю, оглоедов. Чужбинников. Злятся, что я бросил пить… А чего злиться? Нет, злятся. Могут провокацию устроить — не надо обращать внимания.— А самого-то не тянет больше к ним? — спросила Валя.— К ним?! Я их презираю всех до одного!— Хорошо. Молодец! — от всего сердца похвалила Валя. — Это очень хорошо! Теперь — жить да радоваться.— Я и так пропустил сколько времени! Я бы уж теперь завсекцией был.— Еще пока опасаются?— Чего опасаются? — не понял Владимир Семеныч.— Завсекцией-то ставить. Пока опасаются?— Я думаю, уже не опасаются. Но дело в том, что у нас завсекцией — старичок, он уже на пенсии, но еще работает, козел. Ну, вроде того, что — неудобно его трогать. Но, думаю, что внутреннее решение они уже приняли: как только тот уйдет, я занимаю его место.Пошли через городской парк.Там на одной из площадок соревновались городошники. И стояло немного зрителей — смотрели.Владимир Семеныч и Валя тоже минут пять постояли.— Делать нечего, — сказал Владимир Семеныч, трогаясь дальше в путь.— А у вас, Владимир Семеныч, я как-то все не спрошу: родные-то здесь же живут? — поинтересовалась Валя.— Здесь! — воскликнул не без иронии Владимир Семеныч. — Есть дяди, два, три тетки… Мать с отцом померли. Но эти… они все из себя строят, воображают, особенно когда я злоупотреблял. У нас наметилось отчуждение, — Владимир Семеныч говорил без сожаления, а как бы даже посмеивался над родными и сердился на них. — Обыватели. Они думают, окончили там… свои… Мещане! Я же не мальчик им, понимаешь, которого сперва можно не допускать к себе, потом, видите ли, допустить. У меня ведь так: я молчу-молчу, потом как покажу зубы!.. Эта моя дура тоже думает, что я за ней бегать стану. Шутить изволите! Если у меня в жизни вышел такой кикс, то я из него найду выход, — Владимир Семеныч очень гордился, что бросил пить, его прямо распирало. — Посмотрим через пару лет, как будут жить они, а как я. Крохоборы. Я через месяц себе «Роджерс» (гарнитур такой, югославский) приволоку: обещали завезти штук семь. Мы уже распределили, кому первые три пойдут… Две тысячи сто семьдесят рэ. Через месяц они у меня будут. Видела когда-нибудь «Роджерс»?— Нет. Мебель такая?— Гостиная такая, особенно стенка шикарная. А «Россарио» видела?— Нет.— У меня стоит «Россарио», счас посмотришь. Всего девять штук в городе.— Гляди-ка! — удивилась Валя.— Им во сне не снились такие гарнитуры. От «Роджерса» они вообще офигеют. Жить надо уметь, господа присяжные заседатели! — воскликнул Владимир Семеныч, ощутив прилив гордого чувства. — Меня почему и пить-то повело: чего ни возьмусь сделать, — все могу! Меня даже из других городов просят: «Достань холодильник „ЗИЛ“, или „Достань дубленку“. Ну, естественно, каждый старается угостить… У меня душа добрая: я уважительный тон хорошо чувствую. И вот это сознание — это я все могу — привело меня к злоупотреблению. Я и работал, как конь, и пил, разумеется.Валя засмеялась.— А? — сказал довольный Владимир Семеныч. — Что смеешься?— Да вы прямо уж… всю правду про себя.— А чего?! — опять воскликнул Владимир Семеныч. Ему было легко с Валей. — Я всегда так. Если я хочу Люське фитиля вставить, я не скрываю: вставлю. Она надеется, что комнату у меня оттяпает? Пусть. Я все равно себе кооперативную буду строить, но пусть она попробует разменять двухкомнатную на две однокомнатные. Я же в кооператив-то не подам, пока нас не разделят, а как разделят, сразу подаю в кооператив. Вот тогда она узнает: подселят ей каких-нибудь пенсионеров, они ей покажут тинь-тили-ли. Будь спок, милая: я все сделаю по уму.Дома у себя Владимир Семеныч чего-то вдруг засуетился, даже как будто заволновался.— Ну-с… вот здесь мы и обитаем! — шумно говорил он. — Не хоромы, конечно, но, как говорит один мой коллега, я под этой работой подписываюсь. Как находишь?— Хорошо, — похвалила Валя. — Очень даже хорошо!Владимир Семеныч снял с нее плащ-болонью, при этом почему-то не смотрел ей в глаза (может, грех затевал), усадил в креслице, к креслицу пододвинул журнальный столик… На столике было много разных журналов с картинками.— Прошу… полистай пока. Как тебе «Россарио»?— Какой «Россарио»?— На чем сидишь-то! — воскликнул Владимир Семеныч со смехом. — Кресло-то из «Россарио». А вот — стенка. Гарнитур «Россарио». Финский. Тысяча двести.— Так, а зачем же еще какой-то?— Надо дожимать. Но «Роджерс» здесь не появится, пока нас с Люськой не разделят: нема дурных. Посиди, я пока кофе себе сготовлю, — и Владимир Семеныч поспешил на кухню готовить кофе. Но и оттуда все говорил. Громко. — У тебя родных много в деревне?— Много, — отвечала Валя.— Вот эти родственнички!.. — кричал из кухни Владимир Семеныч. — Да?! Как грибов!.. А коснись чего-нито — никого! Да?Валя ничего на это не сказала, листала журнал.— Как находишь журналы?! — опять закричал Владимир Семеныч.— Хорошие.— По тематике подбирал! Обрати внимание: все жмут на уют.— А?— Уют подчеркивают!— Да… — сказала Валя.— Не находишь, что в квартире, — кричал Владимир Семеныч, — не хватает заботливой женской руки?!Валя не знала, что на это говорить.— Да бог ее знает…— А?!— Не знаю!— Явно не хватает! — Владимир Семеныч появился в комнате с подносом в руках. На подносе — медный сосудец с кофе, малые чашечки. — Жить тем не менее надо красиво, — сказал он. — Прошу: сядем рядком, потолкуем ладком.Сели к столу, где стояла бутылка шампанского, стояли вазы с конфетами, с орехами, с печеньем. Владимир Семеныч нагнулся вбок куда-то и что-то такое включил — щелкнуло. Музыку, оказывается: в комнату полились грустные человечнейшие звуки.— «Мост Ватерлоо», — сказал Владимир Семеныч тихо. И смело посмотрел в глаза девушке: — Как находишь?— Хорошая, — сказала Валя. И чуть покраснела от взгляда Владимира Семеныча.Зато Владимир Семеныч осмелел вполне. Он говорил и откупоривал шампанское, наливал шампанское в фужер и говорил…— Я так считаю: умеешь жить — живи, не умеешь — пеняй на себя. Но, кроме всего прочего, должен быть вкус, потому что… если держать, например, две коровы и семнадцать свиней — это тоже считается хорошо. Должен быть современный уровень — во всем. Держи, но пока не пей: мы на брудершафт выпьем. Я себе кофе налью.— Как это? — спросила Валя.— На брудершафт-то? А вот так вот берутся… Дай руку. Вот так берут, просовывают… — Владимир Семеныч показал. — Так? И — выпивают. Одновременно. Мм? — Владимир Семеныч близко заглянул опять в глаза Вале. — Мм? — губы его чуть дрожали от волнения.— Господи!.. — сказала Валя. — Для чего так-то?— Ну, происходит… тесное знакомство. Уже тут… сознаются друг другу. Некоторый союз. Мм?— Да что-то мне… как-то… Давайте уж прямо выпьем.— Да нет, зачем же прямо-то? — Владимир Семеныч хотел улыбнуться, но губы его свело от волнения, он только покривился. И глотнул. — Мм? Зачем прямо-то? Дело же в том, что тут образуется некоторый союз… И скрепляется поцелуем. Я же не в Карачарове это узнал, — Владимир Семеныч опять глотнул. — Мм?— Да ведь неспособно так пить-то!— Да почему же неспособно?! — Владимир Семеныч придвинулся ближе, но у него это вышло неловко, он расплескал кофе из чашечки. — Вовсе даже способно. Почему неспособно-то? Поехали. Музыка такая играет… даже жалко. Неужели у тебя не волнуется сердце? Не волнуется?— Да бог ее знает… — Вале было ужасно стыдно, но она хотела преодолеть этот стыд — чтобы наладился этот современный уровень, она хотела, чтобы уж он наладился, черт с ним совсем, ничего не поделаешь — везде его требуют. — Волнуется, вообще-то. А зачем говорить-то про это?— Да об этом целые тома пишут! — воскликнул ободренный Владимир Семеныч. — Поэмы целые пишут! В чем дело? Ну? Ну?.. А то шампанское выдыхается.— Да давай прямо выпьем! — сказала Валя сердито. Никак она не могла развязаться. — Какого дьявола будем кособочиться?— Но образуется же два кольца… — Владимир Семеныч растерялся от ее сердитого голоса. — Зачем же ломать традицию? Музыка такая играет… Мы ее потом еще разок заведем. Мм?— Да не мычи ты, ну тя к черту! — вконец чего-то обозлилась Валя. — Со своей музыкой… Не буду я так пить. Отодвинься. Трясется сидит, как… — Валя сама отодвинулась. И поставила фужер на стол.— Выйди отсюда, — негромко, зло сказал Владимир Семеныч. — Корова. Дура.Валя не удивилась такой чудовищной перемене. Встала и пошла надевать плащ. Когда одевалась, посмотрела на Владимира Семеныча.— Корова, — еще сказал Владимир Семеныч.— Ну-ка!.. — строго сказала Валя. — А то я те пообзываюсь тут! Сам-то… слюнтяй.Владимир Семеныч резко встал… Валя поспешно вышагнула из квартиры. Да так крепко саданула дверью, что от стены над косяком отвалился кусок штукатурки и неслышно упал на красный коврик.— Корова, — еще раз сказал Владимир Семеныч. И стал убирать со стола.После этого Владимир Семеныч долго ни с кем не знакомился. Потом познакомился с одной… С Изольдой Викторовной. Изольда Викторовна покупала дешевенький гарнитур, и Владимир Семеныч познакомился с ней. Она тоже разошлась с мужем, и тоже из-за водки — пил мужик. Владимир Семеныч проявил к ней большое сочувствие, помог отвезти гарнитур на квартиру. И там они долго беседовали о том, что это ужасно, как теперь много пьют. Как взбесились! Семьи рушатся, судьбы ломаются… И ведь что удивительно: не с горя пьют, какое горе! Так — разболтались.Изольда Викторовна, приятная женщина лет тридцати трех — тридцати пяти, слушала умные слова Владимира Семеныча, кивала опрятной головкой… У нее чуть шевелился кончик аккуратного носика. Она понимала Владимира Семеныча, но самой ей редко удавалось вставить слово — говорил Владимир Семеныч. А когда ей удавалось немного поговорить, кончик носа ее заметно шевелился, на щеках образовывались и исчезали, образовывались и исчезали ямочки, и зубки поблескивали белые, ровные. Владимир Семеныч под конец очень растрогался и сказал:— У меня один родственничек диссертацию защитил — собирает банкет: пойдемте со мной? А то я тоже… один, как столб, извините за такое сравнение.И Владимир Семеныч поведал свою горькую историю: как он злоупотреблял тоже, как от него ушла жена… И так у него это хорошо — грустно — вышло, так он откровенно все рассказал, что Изольда Викторовна посмеялась и согласилась пойти с ним на банкет. Владимир Семеныч шел домой чуть не вприпрыжку — очень ему понравилась женщина. Он все видел, как у нее шевелится носик, губки шевелятся, щечки шевелятся — все шевелится, и зубки белые поблескивают.«Да такая умненькая! — радостно думал Владимир Семеныч. — Вот к ней-то „Роджерс“ подойдет. Мы бы с ней организовали славное жилье».Было воскресенье. Владимир Семеныч шел с Изольдой Викторовной в ресторан. Хотел было взять ее под ручку, но она освободилась и просто сказала:— Не нужно.Владимир Семеныч хотел обидеться, но раздумал.— Я вот этого знаю, — сказал он. — Только не оглядывайтесь. Потом оглянетесь.Прошли несколько.— Теперь оглянитесь.Изольда Викторовна оглянулась.— В шляпе, — сказал Владимир Семеныч. — С портфелем.— Так… И что?— Он раньше в заготконторе работал. Мы как-то были с ним в доме отдыха вместе, ну, наклюкались… Ну, надо же что-то делать! Он говорит: «Хочешь, сейчас со второго этажа в трусах прыгну?» Струков его фамилия… вспомнил.— Ну?— Прыгнул. Разделся до трусов и прыгнул. На клумбу цветочную. Ну, конечно, сообщили на работу. Приходил потом ко мне: «Напиши как свидетель, что я случайно сорвался».— И что вы?— Что я, дурак, что ли? Он случайно разделся, случайно залез на подоконник, случайно закричал: «Полундра!» Я говорю: «Зачем „полундру“-то было кричать? Кто же нам после этого поверит, что „случайно“?» По-моему, перевели куда-то. Но ничего, с портфелем ходит… Мы, когда встречаемся, делаем вид, что не знаем друг друга. А в одной комнате жили.— Дурак какой, — сказала Изольда Викторовна. — Со второго этажа… Мог же голову свернуть.— Не дурак, какой он дурак. Это, так называемые, духари: геройство свое показать. Я, если напивался, сразу под стол лез…— Под стол?— Не специально, конечно, но… так получалось. Я очень спокойный по натуре, — Владимир Семеныч, сам того не замечая, потихоньку хвалил себя, а про «Роджерс» и «Россарио» молчал — чуял, что не надо. Изольда Викторовна работала библиотекарем, Владимир Семеныч работу ее уважал, хоть понимал, что там платят гроши.В ресторане для банкета был отведен длинный стол у стены.Приглашенные, некоторые, уже сидели. Сидели чинно, прямо. Строго и неодобрительно поглядывали на малые столики в зале, за которыми выпивали, кушали, беседовали… Играла музыка, маленький толстый человек пел на возвышении песню не по-русски.— Вон та, в голубом платье… — успел сообщить Владимир Семеныч, пока шли к столу через зал, — с ней опасайтесь насчет детского воспитания спорить: загрызет.— Что такое? — испугалась Изольда Викторовна.— Не бойтесь, но лучше не связывайтесь: она в детском садике работает, начальница там какая-то… Дура вообще-то.Владимир Семеныч широко заулыбался, с достоинством поклонился всем и пошел здороваться и знакомить Изольду Викторовну.На Изольду Викторовну смотрели вопросительно и строго. Некоторые даже подозрительно. Она смутилась, растерялась… Но когда сели, Владимир Семеныч горячо зашептал ей:— Умоляю: выше голову! Это мещане, каких свет не видел.

Владимир Семеныч из мягкой секции - Шукшин Василий Макарович => читать онлайн электронную книгу дальше


Было бы хорошо, чтобы книга Владимир Семеныч из мягкой секции автора Шукшин Василий Макарович дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Владимир Семеныч из мягкой секции у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Владимир Семеныч из мягкой секции своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Шукшин Василий Макарович - Владимир Семеныч из мягкой секции.
Если после завершения чтения книги Владимир Семеныч из мягкой секции вы захотите почитать и другие книги Шукшин Василий Макарович, тогда зайдите на страницу писателя Шукшин Василий Макарович - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Владимир Семеныч из мягкой секции, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Шукшин Василий Макарович, написавшего книгу Владимир Семеныч из мягкой секции, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Владимир Семеныч из мягкой секции; Шукшин Василий Макарович, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн