Олег вдруг усмехнулся:
-- Ладно, давай вместе. Отработаем аванс Зубарского. Надо
хорошенько проверить, что за послание он получил в субботу.
-- Обыскать дом? -- удивилась я.
-- Именно.
-- Когда милиция разберется, дом, скорее всего, опечатают.
Олег поднял двумя пальцами связку ключиков и позвенел ими:
-- Мы управимся раньше. Пошли.
Он решительно открыл дверцу машины.
Я шла за ним к дому Зубарского. Пройдоха Олег не впустую
копошился над телом бедняги. Ключи клиента перекочевали в его
карман. Юрка и за это не погладит по головке. Но зато очевидно,
что времени на обыск дома у нас предостаточно.
Забора и калитки у дома Зубарских не было, и мы прошли по
дорожке к самому входу. Олег даже не взглянул на парадную
дверь, обитую зеленой искусственной кожей, а свернул сразу же
направо, в обход дома, к задней двери гаража.
С этой стороны росли густые кусты жасмина и рододендроны,
не очень-то ухоженные. Видимо, после пропажи жены, Зубарский не
стал брать на себя ее обязанности.
Олег немного повозился с полдюжиной ключиков, и легкая
белая дверь, которую Олег мог бы высадить ударом плеча,
впустила нас в темный гараж.
Я и не заметила, когда Олег успел натянуть лайковые
перчатки. Теперь он осторожно продвигался наощупь вдоль стены,
ища выключатель. Свет зажегся. В гараже одиноко стоял неновый
синий "форд", место для еще одной машины пустовало. Здесь не
было не только ничего лишнего, но, кажется и многого
необходимого, все было вылизано и блестело.
Я прошла за Олегом в узкий коридорчик, и мы двинулись в
жилые помещения. Вдруг Олег внезапно остановился, и я налетела
на его выставленную руку.
-- Ты что?! Спятил?! -- зашипела я на него.
-- Слушай, странно... -- он сдвинул брови, прислушиваясь.
Я тоже напряглась, но ничего не услышала.
-- Тихо.
-- Да, тихо, -- согласился Олег. -- Не должно быть тихо. Я
забыл про собаку. Где же этот чертов пес? Он уже давно должен
был поднять лай на весь дом и разорвать нас на кусочки. Он что,
затаился?
-- Собаки не затаиваются, -- возразила я. -- Они нападают
сразу же.
Вместо ответа Олег расстегнул куртку и полез за пазуху. Я
услышала, как он снял пистолет с предохранителя.
Я последовала его примеру. Дальше наш тандем двигался, не
выпуская из вида ни одной щелочки и угла. Войдя в гостиную со
всеми возможными предосторожностями, мы увидели пса. Он лежал у
входа на ковре и не шевелился. Я подалась в его сторону, но
Олег поймал меня за руку и сделал отрицательный жест.
В гостиной было уютно и темно, мебель была подобрана со
вкусом и с явным расчетом на то, что обитатели дома будут
проводить в этой комнате каждый вечер вместе и каждый сможет
заниматься здесь всем, чем захочет. Это не был привычный для
таких домов холл, где разодетые хозяева устраивают звание обеды
и принимают родственников и нужных знакомых. Это была
просторная "семейная" комната.
-- Кухню проверь, -- прошептал Олег. -- Я наверх.
-- А собака?
-- Пес издох, это очевидно. Забудь о нем пока. Если
услышишь шум, удирай через гараж. Поняла?
Я кивнула и пошла в сторону кухни.
Стены ее были покрашены тонкими розовыми и голубыми
полосками, на окнах цветы в горшках, в мойке никакой грязной
посуды. И никого. Интересно, кто и как убил собаку? А также
когда? Хитрый Олег послал меня проверить кухню, а сам полез
туда, где могут затаиться злоумышленники.
Я повернула назад и поднялась по лестнице.
-- Ты уже? -- отозвался Олег довольно громко, и я с
облегчением перевела дух: значит, дом пуст. Мой пистолет
перекочевал в кобуру.
-- Посмотри книги, -- посоветовал Олег, роясь на
письменном столе в кабинете Зубарского. Я послушно повернулась
к книжному шкафу, но не успела дойти, как Олег удовлетворенно
выдохнул:
-- Отбой! Нашел. Вот оно.
Я подошла к нему и склонилась над столом. В полумраке
комнаты было ничего не разобрать, я видела только конверт и
лист в руках Олега. Я потянулась к настольной лампе, но тут на
улице у дома послышались голоса. Я подошла к окну и осторожно
посмотрела сквозь занавеску.
-- Олег! У входа двое милиционеров и мужчина в штатском.
-- Плохо, -- отозвался Олег и зашуршал бумагами на столе.
Почти сразу же мы услышали, как открывается входная дверь.
Олег выскочил на площадку лестницы, но тут же вбежал
обратно и, осторожно прикрыв дверь, повернул изнутри замок.
Потом, повернувшись ко мне, поднес палец к губам, а затем
изобразил затягивающуюся петлю на своей шее.
Внизу было тихо. Скорее всего, вошедшие, сразу же
наткнувшись на собаку, повторяют наши с Олегом действия. И
точно: снаружи едва слышно задышали ступени под ногами
поднимающегося наверх человека. Сначала милиционер прошел в
спальню, обследовал туалетные комнаты, потом подошел к двери
кабинета и нажал на ручку.
Олег с силой вжал меня в угол комнаты как раз в том месте,
которое оказывается перекрытым при распахнутой настежь двери.
Милиционер сильно пнул ее. Она распахнулась, едва не ударив
Олега по лицу. Из-за краешка двери торчало дуло пистолета,
который милиционер направил на ожидаемого преступника. Прошло
секунд десять. Затем милиционер изменил позу и, повернувшись,
крикнул товарищам:
-- Наверху никого! Здесь спальни и кабинет.
-- Ладно, потом посмотрим, иди пока сюда, -- послышалось
снизу.
Милиционер отступил назад и прикрыл за собой дверь
кабинета. Олег перевел дыхание и прошептал мне в самое ухо:
-- Интересно бы узнать, что заставило их примчаться так
рано?
-- Пойди и спроси.
Олег сжал рукой мое плечо и произнес:
-- Пока они не вернулись, наша задача выбраться отсюда.
Давай к окну.
Олег поднял и закрепил раму окна и выбрался на карниз. Я
выглянула вниз. От карниза до земли было метра три.
-- Рама крепкая, выдержит, -- объявил Олег. -- Спускайся.
Я забралась на подоконник.
-- Не прыгай, а спускайся, -- уточнил Олег.
-- Знаю. Держись.
Я перелезла с подоконника на Олега, обняв его, как
медвежонок-коала обнимает мать, и медленно стала спускаться
вниз по его телу, как по стволу дерева. Руки, вцепившиеся в
жесткую ткань его одежды, готовы были разжаться каждую секунду.
Наконец я уцепилась за ботинки Олега. Ноги мои уже искали
землю, хотя до земли было еще порядочно. Но отдыхать было
нельзя, я могла сорвать Олега с карниза. Расцепив руки, я
полетела вниз. Боль обожгла пальцы ног и пробежала через
позвоночник. Прикусив язык, чтобы не заныть, я отошла в
сторону. Олег отлепился от стены и, мягко сгруппировавшись,
приземлился. Не задерживаясь около дома Зубарского и не
собираясь уточнять, было ли услышано наше падение, мы помчались
к машине.
На улице было достаточно людно, но никто не обратил на нас
внимания. Машина с милицейской мигалкой на крыше стояла
впритирку к автомобилю Олега. Олег сел на свое место и
рассмеялся:
-- Удивительно даже, как это мы не попались!
Неожиданно смех его оборвался:
-- Вот черт!.. полюбуйся.
Я перевела взгляд туда, куда смотрел он. Номер на
милицейской машине был частный и не имел никакого отношения к
Питеру. Чужая частная машина, привезшая людей в форме.
-- И дверь они открыли ключом. Ключом, Катюша, понимаешь?
Ключи-то у нас. Но даже если допустить, что такое возможно...
Нет, все-таки, невозможно. Эти люди, ни один из них не имеет
никакого отношения к органам... Так мне кажется. Форму в наше
время достать -- плевое дело... Ладно, пока удирать, пока целы.
-- Олег завел машину и вырулил на проезжую часть.
До конторы мы доехали за десять минут. Оставив машину на
стоянке, мы вошли в здание бизнес-центра на Торжковской, где
Юра уже в течение полугода арендовал офис для своего агентства.
Вообще-то "офис" -- это слишком громкое название для трех
небольших комнат, где размещался кабинет шефа, общая комната
всех остальных сотрудников и приемная для посетителей, где их
обслуживал секретарь. Но место было выбрано удачно:
бизнес-центр считался скопищем если не престижных, то
достаточно надежных фирм. Дела у детективного агентства Орешина
шли неплохо: серьезной конкуренции почти не было даже на
Питерских просторах. Вообще-то, в бумагах все это называлось
"ИЧП "Охранно-Сыскное Агентство (ОСА)" Орешина Юрия Ивановича",
но Юрка предпочитал именоваться скромнее: агентство Орешина.
Открывая свое дело год назад, Юрий смог получить генеральную
лицензию, что практически не удается сделать начинающим частным
детективам. Она давала ему право набирать штат и привлекать для
работы нужных людей, не имеющих личных лицензий на сыскную и
охранную деятельность. Юра пользовался этим правом разумно: с
ним работали в основном профессионалы, по тем или иным причинам
оставившие государственную службу, а всеми юридическими
формальностями ведала молодая заносчивая женщина с престижным
дипломом и на удивление светлой головой в том, что касалось
дела.
Олег пропустил меня в лифт и нажал кнопку. Пока мы
поднимались и шли по длинному коридору к офису, Олег молча
"плавал". В голове этого тридцатилетнего авантюриста идеи
рождались с бешеной скоростью, и оставалось только
догадываться, что он задумал на этот раз. Дойдя до места и
взявшись за ручку двери, Олег назидательно сказал:
-- Побольше молчи.
Решив последовать его совету, я молча пошла за ним. Наш
секретарь Алексей сидел на своем обычном месте и строчил один
из очередных отчетов на двухстороннем бухгалтерском бланке.
Исполнительный и аккуратный, он успевал вести запись и прием
клиентов, оформлять описи и справки, готовить документы для
передачи дел в официальные органы, разбирать и вести переписку,
заниматься бухгалтерией и быть к тому же в курсе всех дел
агентства. У Юры был нюх на таких людей, как Алексей, и Юрка
отдал предпочтение ему перед десятком других претендентов,
которые на меня лично произвели куда более сильное первое
впечатление. Это был худенький веснушчатый паренек, смешливый и
улыбчивый, на вид совсем юный, почти подросток. Но общаться и
работать с ним было легко и приятно.
Увидев нас, он оторвался от своего занятия и загадочно
улыбнулся:
-- Явились! Босс уже три раза спрашивал тебя, Катя.
Мы с Олегом переглянулись.
-- Как он? -- коротко спросил Олег.
Алексей перестал улыбаться.
-- Понял, -- вздохнул Олег, -- ну что, малышка, вперед...
На этот раз я не стала его одергивать, а просто открыла
дверь кабинета и вошла внутрь.
Обстановка этой комнаты состояла из стола, трех кресел,
компьютера на столике в углу и встроенного стенного шкафа с
документацией. Белые поверхности потолка и стен вызывали у меня
воспоминания о больничной палате, но Юра настоял именно на
таком интерьере.
Юра сидел на углу своего стола и курил. В пепельнице уже
не было места для окурков, а в комнате витали сизые клубы такой
концентрации, что у меня сразу запершило в горле.
-- Сейчас сработает противопожарная сигнализация, --
произнес Олег, разгоняя дым рукой. -- И придется платить штраф
за ложную тревогу.
-- И заплачу, -- отрезал Юра. -- Отчего бы не заплатить,
денег теперь у нас много. И вообще, пора взять это в
практику...
-- Что именно?
-- Брать с клиента аванс, а затем наезжать на него
машиной.
Юрий упорно не хотел смотреть на меня и, разговаривая,
разглядывал кончик сигареты.
-- Юра, не заводись, пожалуйста, -- сказала я, чтобы хоть
что-нибудь сказать.
Юра посмотрел на меня так, словно впервые увидел. Олег
сделал мне большие глаза и сжал кулак. Это означало: "Молчи".
-- Я не завожусь, просто мне кое-чего жаль. Жаль своих
сил, потраченных на то, чтобы объяснить тебе твою задачу на
сегодня, -- произнес Юрий, не сводя с меня глаз, -- и еще жаль
этого Зубарского...
-- Не можешь же ты думать, что мне все равно?! -- не
выдержала я, сорвавшись на крик.
Олег упал в кресло, с шумом выдохнул и, вскинув руки,
сцепил пальцы на затылке. Это означало: "Черт с тобой,
выкручивайся сама".
-- Я и не думаю. Я думаю, что впредь мне не стоит слишком
далеко отпускать поводок, -- по-прежнему спокойно произнес
брат.
-- Я же не хотела ничего подобного!
-- Послушай, Катерина, из твоего нехотения ничего путного
не слепишь. Я тоже сейчас понимаю, что не хотел появляться на
этот свет, но разве что-нибудь теперь можно сделать? -- ледяным
голосом произнес Юрка и, опустив голову, продолжил изучать
сигарету. Олег недоуменно взглянул на меня, губы его
шевельнулись, но он заставил себя сдержаться. Молчание
продолжалось с минуту.
-- Дайте мне, наконец, эту чертову клюшку кто-нибудь! --
вдруг резко проговорил Юра, не поднимая головы. -- Вон она, под
стол завалилась.
Я обошла стол и подняла с пола короткий алюминиевый
костыль. Юра тяжело оперся на него и слез со стола. Быстрее,
чем обычно, он прошел на свое место за столом и с видимым
облегчением опустился в кресло.
То, что Юрка не попросил раньше кого-нибудь помочь ему,
говорило о том, что он был крайне расстроен и зол на весь свет.
-- Ну что, Олег, ты уже подумал, что сказать милиции? --
спросил Юра, закуривая очередную сигарету.
-- Думаю, что милиция нас и не спросит, -- отозвался Олег.
-- Да? Такой аккуратист, как Зубарский, наверняка сохранил
в бумагах счет агентства.
-- Разумеется, сохранил, -- Олег полез в нагрудный карман
и вытащил сложенный вчетверо листок. -- Но в милицию он не
попадет.
Юра взял поданный ему листок и развернул. Это был частично
оплаченный счет агентства, выписанный им самим две недели назад
на имя Зубарского.
-- Та-ак... -- Юра свернул листок обратно и задумчиво
прихлопнул его ладонью. -- Очень хорошо. Дальше?
-- Что "дальше"? -- невинно осведомился Олег.
-- Выворачивай карманы, аферист.
Олег встал со своего места, подошел к столу и стал
послушно выполнять распоряжение. Меня всегда поражали две вещи.
Первая: как он размещал в своих многочисленных карманах уйму
всякой всячины, и при этом ни один предмет невозможно было
распознать, ничто не выпирало наружу из-под облегающей одежды
Олега. Вторая, как он успевал за короткое время при обыске
смести себе в карманы столько всевозможных вещей и бумаг,
причем ни разу ничего не утащил зря.
На этот раз, пока я разглядывала в окно незнакомцев под
домом Зубарского, Олег успел прихватить, кроме субботнего
письма и счета, книжечку небольшого формата в блестящей мягкой
обложке, несколько фотографий, маленькую квадратную коробочку и
кольцо.
Юра сокрушенно покачал головой и хотел что-то сказать.
-- Не ворчи, Юрка. Мы, правда, чуть не влипли под конец,
но... -- начал Олег, но Юра поднял руку и, не отрываясь
уставился на предметы за столом. Через минуту он задумчиво
произнес:
-- Подожди с объяснениями... Катя, -- он поднял на меня
глаза и спокойно приказал:
-- Иди к Алексею. Он выдаст тебе кое-что. И не заходи,
пока я не переговорю с Олегом. Да, и не пытайся оставить дверь
неплотно прикрытой.
Я вышла в приемную. Поведение Юрки говорило о том, что
скорого прощения мне ждать не приходится. Алексей, увидев меня,
кивнул на дверь:
-- Послал ко мне?
-- Да.
Алексей помрачнел.
-- Я думал, что до этого дело не дойдет.
Он достал из ящика узкий конверт с логотипом агентства в
уголке и передал его мне. Я взяла его с нехорошим
предчувствием, и мне совсем не хотелось его открывать.
-- Это расчет, -- нехотя пояснил Алексей. -- Час назад
босс велел мне уволить тебя с завтрашнего числа.
Я села на стул в приемной, убрала честно заработанные
деньги, щедро пожалованные строгим боссом нерадивому работнику.
Что ж, оставалось только ждать, когда все случившееся сгладится
и уже не будет таким болезненным. Хотя было очень обидно. Я
понимала, что больше всего Юрку разозлила моя самодеятельность.
Через полчаса дверь кабинета распахнулась, Олег на пороге
повернулся и громко закончил фразу:
-- ... так что, Орешин, учти: об этом деле я знаю не
больше, но и не меньше твоего. Подумай хорошенько над моими
словами! -- и хлопнул дверью изо всех сил. Пролетев широкими
шагами метры, отделяющие его от двери в коридор, он обернулся
на меня:
-- Пойдем-ка со мной, дело есть!
-- Может быть, мне зайти к Юре?
-- Если ты зайдешь к нему, это ничего не изменит.
1 2 3 4 5 6 7