Здесь выложена электронная книга Запоздалый стрелок, или Крылья провинциала автора по имени Шефнер Вадим Сергеевич. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Шефнер Вадим Сергеевич - Запоздалый стрелок, или Крылья провинциала.
Размер архива с книгой Запоздалый стрелок, или Крылья провинциала равняется 33.93 KB
Вадим Шефнер
Запоздалый стрелок, или Крылья провинциала
Вадим Шефнер
Запоздалый стрелок, или Крылья провинциала
1. Введение
Теперь, когда у каждого есть личные крылья и когда каждый знает, что он может в любую минуту употребить их для полёта, – теперь на Земле крылья эти утратили свою популярность. На планете нашей пользуются ими главным образом некоторые романтически настроенные влюблённые да ещё сельские письмоносцы в отдалённых районах во время весенней распутицы.
И уже мало кто помнит, как трудно было Алексею Потаповичу Возможному изобретать эти крылья, и пробивать своё изобретение сквозь различные барьеры, и осуществлять всеобщую крылизацию человечества.
Вот об этом я и хочу напомнить вам, уважаемые Читатели.
2. Внесение ясности
Должен предупредить Читателей, что своей статьёй я не собираюсь открывать никакой Америки и что она (статья эта) носит компилятивный характер, отнюдь не претендуя на особую оригинальность как в области сообщаемых фактов, так и в отношении способа их изложения. Крылья – тема вечная, как любовь. О крыльях люди мечтали с самых отдалённых времён. В древних пещерах, в наскальной живописи наряду с другими изображениями мы находим и изображение человека, парящего на крыльях. Герою древнегреческого мифа Дедалу удалось сконструировать крылья для индивидуального полёта. Библия, её апокрифы и вообще религиозная литература всех времён и народов полны упоминаний о летающих существах как положительного порядка (ангелы), так и порядка отрицательного (злые духи, демоны). Темой крыльев полны живопись, скульптура, музыка, киноискусство, научная фантастика, а также фольклор («Был бы я пташечкой, стал бы летати…»).
Серьёзные деятели литературы – например, Анатоль Франс в «Восстании ангелов» и Марк Твен в «Путешествии капитана Стормфилда на небеса» – не чуждаются темы крыльев. О поэзии и говорить нечего: от давних времён и до наших дней написано неисчислимое множество стихов о крыльях.
И даже когда настал век авиации и полётов в космос, интерес человека к крыльям, как таковым, не остыл и мечта о личных крыльях не затмилась. Не один пилот и не один пассажир, совершив со сказочной скоростью перелёт Ленинград – Владивосток и сойдя по трапу на твёрдую землю, с ласковой завистью следили за полётом ласточек над аэродромом.
Парадокс заключался в том, что, создав планёры, дирижабли, самолёты, геликоптеры и космические ракеты, человек продолжал мечтать о полёте на личных крыльях. И в снах он продолжал видеть себя летящим не в салоне реактивного лайнера, не в кабине космического корабля, а просто летящим, парящим как птица.
Но крыльев не было.
Были мифы о крыльях, и рассказы о крыльях, и поэмы о крыльях, и стихи о крыльях. Но живого обыкновенного человека, летящего на крыльях, никто, никогда, нигде не встречал.
3. Справка
Так было до тех пор, пока Алексей Потапович Возможный не сконструировал крылья и не полетел на них. (См. Авторское свидетельство N_756617-ПС, доб. документация N_1899457-КМ, – «Крылья человеческие машущие индивидуальные съёмные для управляемого полёта в воздушной среде».)
4. Детство алексея возможного
Алексей Возможный родился в Сибири, в селе Ямщикове (ныне – Возможное). Село это довольно большое, с почтово-телеграфным отделением и средней школой.
Отца Алёша потерял рано, мать же его была сельской почтальоншей. Набрав на почте полную сумку писем, газет и прочей корреспонденции, она с утра отправлялась в окрестные деревни. Весной и осенью, в распутицу, по тракту ходить становилось нелегко, а в небольшие таёжные деревеньки, расположенные среди болотистой тайги, порой и вовсе невозможно было проникнуть. В такие дни Серафима Дмитриевна часто возвращалась домой с сумкой, в которой лежало много недоставленных писем, и горько жаловалась на бездорожье.
– И неужели никак-никак нельзя было эти письма доставить? – участливо расспрашивал её маленький Алёша.
– Никак нельзя. Разве что на гусеничном тракторе или на крыльях.
– А крыльев тебе не полагается?
– Крылья только ангелам полагаются, – отвечала Серафима Дмитриевна. Из этого не следует делать вывод, что она была религиозной. Просто этими словами она хотела образно пояснить ребёнку полную невозможность доставки писем в данных условиях.
Когда Алексей подрос, он неоднократно заменял мать в её походах в дальние деревни. Он даже пропускал ради этого занятия в школе, на что, впрочем, учителя смотрели сквозь пальцы. Учился он очень хорошо – даже, как считали некоторые, ненормально хорошо. Так, будучи учеником пятого класса, он уже знал некоторые разделы высшей математики, изучаемые в Академии Математических Наук, а когда сдавал выпускные экзамены, то, выбрав вольную тему, вывел доказательство малоизвестной теоремы Сандестрома-младшего, считавшейся недоказуемой.
Успехи в учёбе не сделали Алёшу ни заносчивым, ни чёрствым. Он был добр к товарищам и всегда готов был помочь людям в беде, даже если это было сопряжено с опасностью. Добр он был и к животным. Если где-нибудь находил он раненую или выпавшую из гнёзда птицу, он притаскивал её домой и ухаживал за ней. Выздоровев, птицы не всегда улетали – некоторые оставались жить поблизости и сопровождали Алексея в его прогулках и походах в тайгу и окрестные деревни. Днём около него всегда летал сокол, а стоило Алёше выйти из избы вечером – появлялась серая сова. Она летела впереди него, то низко стелясь у его ног, то бесшумно взмывая ввысь.
И каждую весну и каждую осень, в пору перелётов, ненадолго отвернув от стаи, над его домом делал несколько приветственных кругов лебедь: Алексей когда-то подобрал на берегу реки подранка и выходил его в своей избе.
5. Поворотная ночь
Окончив школу, Алексей решил ехать в Ленинград поступать в Самолётостроительный институт. Он уже послал туда документы.
В том году стояло необычно дождливое лето, и однажды мать Алексея, Серафима Дмитриевна, вернулась домой с сумкой, в которой было немало недоставленных писем, газет и переводов. Эту почту она должна была отнести в деревеньку Дальние Омшары, но дойти туда не смогла. Путь в Дальние Омшары лежал через тайгу и моховые болота.
Так как в сумке среди прочей корреспонденции была и телеграмма, то Алексей решил отправиться сам в эти Омшары, хоть до этого там не бывал. Мать сначала отговаривала его, но он убедил её, что будет осторожен. Захватил сумку, надел брезентовый плащ и двинулся в путь.
Едва он вышел на тракт, как сокол, по своей привычке, увязался за ним. Крылья его влажно блестели от дождя. Иногда он набирал высоту и, оглядев сверху дорогу, пикировал вниз.
Затем Алексея нагнала сова. Полёт её был неровен и как-то неуклюж: днём, как известно, совы видят плохо, к тому же эта сова была пожилая. Она тяжело плюхнулась Алексею на плечо, да так и осталась сидеть.
– Ну только тебя, старуха, здесь и не хватало, – пошутил юноша, погладив птицу по мокрой спине. – И с чего это ты днём с места сорвалась, никогда этого с тобой не бывало!
Вскоре Алексей свернул с тракта на лесную дорогу, а с той – на другую, поуже. Всё было залито водой, но путь виден был хорошо. Вот сокол снова набрал высоту, затем спикировал – и полетел домой. Алексей понял, что идёт верным путём и до наступления темноты ничего дурного с ним не случится.
Но когда стемнело, Алексей вышел на моховое болото, покрытое кочками и мелким чахлым березняком, и вскоре сбился с дороги. Он петлял, шагал то вправо, то влево, под его сапогами хлюпала болотная жижа. Потом в темноте ему почудилось, что вышел на знакомое место, и тогда он быстро зашагал туда, где, как считал он, должна проходить потерянная им дорога.
И тут сова довольно больно и сердито клюнула Алексея в плечо. Затем она стала летать вокруг него, чуть ли не задевая лицо крыльями и не давая идти вперёд. Он понял, что птица почуяла недоброе и что ему надо переждать ночь на месте. Он сел на мокрую кочку и задремал. Иногда он просыпался от холода и тогда слышал, как сова начинает сердито хлопать крыльями. Когда рассвело, её уже не было – улетела домой спать.
Тут, при дневном свете, Алексей увидел, что пройди он ночью ещё шагов десять – и угодил бы в трясину, в так называемое «окно». Эти «окна», поросшие сверху густой травой, и днём-то не всякий отличит от обыкновенной безобидной лужайки.
Вскоре он отыскал дорогу и без дальнейших происшествий пришёл в Дальние Омшары, где роздал корреспонденцию. Телеграмму же он вручил Екатерине Сергеевне Радугиной, которая оказалась просто Катей; девушка была на год моложе Алексея. Телеграмма извещала Катю о том, что она принята на заочное отделение ветеринарного техникума.
Катя очень обрадовалась этому известию, а Алексей радовался, глядя на неё. На девушке была чёрная юбка и кофточка из шотландки, которая ей очень шла. Кофточка была в зелёную клетку с чёрными поперечинами и застёгнута была на зелёные пуговицы из пластмассы.
– О чём вы задумались? – спросила вдруг Катя.
– Так, – ответил Алексей. – Эти пуговки очень похожи на леденцы.
– Это хорошо или плохо?
– Это не хорошо и не плохо, – ответил Алексей. – Но мне – нравится.
– Как странно, – сказала Катя. – Как странно! Мне эти пуговицы тоже напоминают леденцы, но никто никогда не говорил мне об этом.
– Вам теперь будут присылать учебные программы, – сказал Алексей. – Если дороги будут плохими, я всё равно буду доставлять вам эти программы.
– Спасибо, – сказала Катя. – Я буду этому рада, Плохо только, что на первом курсе есть химия.
– Не нравится химия? – удивился Алексей.
– Даже хуже, – ответила Катя. – Видите вон ту большую осину? Нравится она вам?
– Ну вижу. По-моему, хорошее дерево. И слышите, как звенят листья?
– А если б вы тёмной ночью сюда пришли, и я вам показала бы в ту сторону и спросила: «Нравится вам осина?» Вы бы сказали: «Звенит, а какая она – не знаю». Вот так для меня химия.
– Я вам буду помогать, – сказал Алексей.
– Вот спасибо, – обрадовалась Катя. – А то я так её боюсь, что в школе на уроках химии стихи писала, чтоб не так страшно было. На одном уроке вот какое стихотворение написала:
Сегодня на северном склоне оврага,
Где ивы обветренный ствол,
Где солнце, и снег, и подснежная влага,
Цветок долгожданный расцвёл.
Стоит он над снегом, над жухлой травою,
От света и воздуха пьян.
С утра над бедовой его головою
Клубится весенний туман.
Могла бы нагнуться, могла бы сорвать я –
Но он лишь один на снегу.
Он ждёт не меня, он ждёт своих братьев –
Сорвать я его не могу.
Потом она сказала:
– Я знаю, это не очень удачно, Но ведь это для себя. Мы летом тут в речке часто купаемся, а иногда я одна хожу купаться на лесное озеро, это три километра отсюда. Как я там плаваю, как ныряю – никому и дела нет, а самой мне там нравится. Вот так и стихи.
Эта ночь на болоте и последовавшее за ней знакомство с Катей оказали на Алексея Возможного странное, как может показаться на первый взгляд, воздействие. Вернувшись домой, он затребовал из Самолётостроительного института документы и вскоре уехал в ближайший райцентр, где поступил на курсы работников почтовой связи.
Многие дивились, и до сих пор дивятся, почему он при своих способностях избрал столь скромный и столь невысоко оплачиваемый трудовой путь. Одни считают, что здесь повлияло стремление быть ближе к Кате; другие напирают на то, что мать Алексея Возможного была уже в предпенсионном возрасте, часто хворала, и сын не захотел оставлять её в одиночестве; третьи же предполагают, что в ту ночь, когда Алексей сидел в лесу, ожидая рассвета, он вовсе не спал, а думал о крыльях для человечества и так чётко представил их себе, что уже не хотел будто бы тратить время на институт, стремясь поскорее взяться за работу.
Однако из поздних дневниковых записей Алексея Возможного видно, что конкретных мыслей о крыльях у него тогда не возникало. Он пишет: «О крыльях я в те дни ещё не думал. Но у меня появилось чувство, которое я назвал бы так: предзнание. Я знал, что надо что-то найти и что будущая находка где-то рядом».
6. Крыльев ещё нет
По окончании курсов Алексей Возможный был направлен в родное село, где занял место помощника начальника отделения связи. Оно было свободно, так как его предшественник недавно ушёл на пенсию.
В Ямщикове дивились тому, что столь способный человек избрал себе столь малоперспективную специальность. Над ним даже подшучивали – впрочем, весьма добродушно. Девушки, например, сложили о нём частушку, которую несколько раз исполнили со сцены деревенского клуба:
Наши мальчики хвалены
Прежде пёрли в институт,
А теперя в почтальоны
Просто-напросто идут!
Как видите, песенка вовсе не обидная. Надо заметить, многим даже пришлось по душе, что талантливый юноша выбрал такой скромный путь и остался в родном селе. Когда же Алексея спрашивали, неужели ему не хочется поехать учиться в большой город или поездить по белу свету, он отмалчивался. Но, как нам теперь известно, однажды он сделал в своём дневнике такую запись: «Я думаю, что внимательное созерцание квадратного метра поля или луга, когда наблюдатель находится в состоянии душевного покоя, даёт сознанию большее ощущение простора и полноты жизни, нежели тысячекилометровые переезды и перелёты и многократная смена мест обитания. Каждый сам в себе носит свой простор».
Впрочем, Алексей не был таким уж неколебимым домоседом. Когда в Москве был объявлен международный турнир на лучший результат шахматной игры с новейшей логической электронной машиной, он испросил у начальника почты отпуск и направился в столицу. Предварительно он выучился игре в шахматы по самоучителю и сыграл несколько партий с местным чемпионом, счетоводом Петром Степановичем Бирюковым.
Условия международного турнира были таковы. Первая премия предназначалась тому, кто сыграет с машиной вничью; вторая – тому, кто сдастся ей не ранее тридцатого хода. О выигрыше речи не было, так как считалось, что человеку победить в игре эту машину невозможно. Однако Алексей, сыграв три партии, в первой сделал ничью, а две остальные выиграл.
Получив довольно крупную денежную премию, он накупил целый контейнер книг по самым различным отраслям знаний, а также много подарков для матери и односельчан. Кате же он привёз очень дорогую электронную собаку. Она была размером со шпица и умела бегать, прыгать и лаять. Больше никаких достоинств у собаки этой не было, а к тому же она сразу сломалась. Вообще справедливости ради надо сказать, что, хоть Алексей и любил делать подарки, но выбирать их не умел. Все его покупки – если только речь идёт не о книгах и не об инструментах – поражают своей непрактичностью и никчёмностью.
Вернувшись в Ямщикове (ныне Возможное), Алексей продолжал работать на почте. В дни большой нагрузки, перед праздниками, а также в плохую погоду, он сам охотно разносил корреспонденцию по дальним деревням. Не скроем, что всего охотнее носил он письма и газеты в деревню Дальние Омшары.
Так прошло два года.
7. Крылья как таковые
Однажды весной, в первый день своего отпуска, Алексей Возможный зашёл в сельский клуб. Здесь висела свежая стенгазета, в которой наряду с прочими злободневными материалами был помещён рисунок местного художника Андрея Прокушева. Рисунок изображал молодого человека с сумкой на боку, из которой торчали письма и газеты. Молодой человек этот сидел на велосипеде. Точнее, падал вместе с велосипедом, так как ехать не мог: велосипед по втулки увяз в дорожную грязь.
Внизу был чётко написан стишок, сочинённый молодым письмоносцем Николаем Тараевым:
Несмотря на все усилья,
Не качусь, а падаю.
Не колёса здесь, а крылья
Почтальонам надобны!
Очевидцы рассказывают, что Алексей Возможный, прочитав это четверостишие, на мгновение застыл, а затем торопливым шагом направился к выходу. Некоторые добавляют, что при этом он хлопнул себя по лбу и проговорил какое-то древнегреческое слово.
После этого он три дня нигде не показывался. На вопросы соседей, что такое стряслось с Алексеем, почему его не видно, мать его, Серафима Дмитриевна, сокрушённо качала головой и говорила: «То пишет, то чертит на бумаге что-то, ночей не спит. Не знаю, что и делать с ним…»
Вскоре Алексей уехал в Москву. Вернулся он через пять дней. Мать рассказывала соседям, что он привёз какие-то проволочки, баночки, металлические маленькие штучки и ещё какие-то непонятные предметы.
Затем на попутном грузовике он направился в райцентр, где накупил холста, рыболовных капроновых лесок и много тюбиков с клеем БФ.
Ещё через день Алексей пошёл к местному столяру Михаилу Андреевичу Табанееву и попросил у него сухих дощечек и планочек. Тот охотно дал просимое, но поинтересовался, на что это Алексею надобно.
Было бы хорошо, чтобы книга Запоздалый стрелок, или Крылья провинциала автора Шефнер Вадим Сергеевич дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Запоздалый стрелок, или Крылья провинциала у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Запоздалый стрелок, или Крылья провинциала своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Шефнер Вадим Сергеевич - Запоздалый стрелок, или Крылья провинциала.
Если после завершения чтения книги Запоздалый стрелок, или Крылья провинциала вы захотите почитать и другие книги Шефнер Вадим Сергеевич, тогда зайдите на страницу писателя Шефнер Вадим Сергеевич - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Запоздалый стрелок, или Крылья провинциала, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Шефнер Вадим Сергеевич, написавшего книгу Запоздалый стрелок, или Крылья провинциала, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Запоздалый стрелок, или Крылья провинциала; Шефнер Вадим Сергеевич, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн