– Сэр, ваша дочь и я…
– Джим…
– Немедленно иди к себе.
– Сэр…
– И если я когда-нибудь увижу твою рожу еще раз, переломаю тебе все кости!
Эшли в жизни не видела его в таком бешенстве. Дело кончилось криками и едва ли не дракой. Когда Джим все-таки ушел, Эшли залилась слезами. Она убежала к себе и долго сидела на постели, сжавшись в комочек. Она не должна позволять отцу разрушит! ее жизнь. Ее будущее – Джим, и она уйдет с ним. Больше ее ничего здесь не удерживает.
Эшли потихоньку встала, побросала в сумочку кое-какие вещи и, выскользнув с черного хода, побежала к дому Джима, расположенному всего в нескольких кварталах. Сегодня она останется у него, а завтра они вместе уедут в Чикаго.
Но на полпути Эшли остановилась. Стоит ли портить все, что так прекрасно начиналось? Лучше прийти прямо на вокзал.
И она пошла домой. И всю ночь не спала, думая о счастье, которое ждет их впереди. Какие только фантазии не рождались в мозгу девочки, стремившейся вырваться наконец на волю и избавиться от давящей опеки отца. В половине шестого она подхватила сумку, на цыпочках прошла мимо закрытой двери отцовской спальни и села на автобус, идущий к вокзалу. Джима еще не было. Она приехала слишком рано. До поезда еще целый час.
Эшли уселась на скамейку, вне себя от нетерпения. Скорей бы пришел Джим! Не дай Бог, отец проснется раньше обычного и обнаружит ее побег. Страшно представить, что тогда будет!
Но она не должна позволять ему и впредь манипулировать ею, как марионеткой. Когда-нибудь он поймет, какой прекрасный человек Джим и как ей повезло. Шесть тридцать…, шесть сорок…, шесть сорок пять…
Где же Джим? Эшли в ужасе осмотрелась. Что могло случиться? Нужно немедленно позвонить!
Длинные гудки отдавались эхом в глубине пустого дома. Никто не брал трубку.
Шесть пятьдесят пять… Он в любую минуту появится.
Вдалеке послышался гудок тепловоза, и девушка посмотрела на часы. Без одной минуты семь. Состав уже подают!
Эшли вскочила и в отчаянии заломила руки.
«С Джимом произошел несчастный случай! Что-то ужасное! Он в больнице!»
Несколько минут спустя Эшли тупо уставилась вслед поезду, уносившему с собой ее мечты. Подождав еще с полчаса, она снова попыталась позвонить Джиму и, не получив ответа, медленно зашагала к дому. В полдень она вместе с отцом уже сидела в самолете, летевшем в Лондон…

***

Два года Эшли проучилась в английском колледже и, когда решила специализироваться в области компьютерного дизайна, приняла участие в конкурсе Калифорнийского университета в Санта-Круз на престижную стипендию Уонга, учрежденную для женщин, избравших технические профессии. Она оказалась одной из победительниц и три года спустя поступила на работу в “Глоубл Компьютер Грэфикс Корпорейшн”. Вначале Эшли пыталась писать Джиму Клири, но каждый раз рвала письма. Его исчезновение и упорное молчание яснее слов говорили о том, что отец оказался прав.
Безапелляционный голос Стивена вернул Эшли к реальности.
– Ты где-то за сотни миль от меня. О чем только думаешь?
– Ни о чем, – небрежно бросила она, не глядя на отца.
Доктор Паттерсон знаком подозвал официанта и, великодушно улыбнувшись, объявил:
– Теперь, пожалуй, можно нести меню.

***

После долгого мучительного обеда Эшли, обреченно вздохнув, выбежала из ресторана и только тогда вспомнила, что забыла поздравить отца с очередным свидетельством его всемирной славы.
Ничего не поделаешь, может, она позвонит…, позже. У стола Эшли уже отирался Деннис Тиббл.
– Говорят, ты общалась с папашей.
«Он еще подслушивает, слизняк несчастный! Вечно сует свой нос в каждую щель! Не успокоится, пока не пронюхает, что творится в каждом отделе!»
– Совершенно верно.
– Должно быть, скука смертная! Он интимно понизил голос.
– Почему бы тебе не пообедать как-нибудь со мной?
– Деннис, я уже говорила, ты меня не интересуешь.
– Ничего, – ухмыльнулся Тиббл, – заинтересуешься. Еще не вечер.
Несмотря на улыбку, слова его прозвучали почти угрозой. Что-то в нем неприятное…, пугающее, отчего мороз по коже пробирает. Неужели именно он преследует…
Эшли покачала головой. Нет. Нужно забыть обо всем и жить дальше.

***

По пути домой Эшли остановилась у “Эппл Три Бук Хаус”, большого книжного магазина. Прежде чем войти, она долго изучала свое отражение в витрине, чтобы убедиться в отсутствии слежки. Но за спиной никого не было, да и улица оказалась почти пустынной. Она открыла дверь. Навстречу шагнул молодой человек.
– Чем могу помочь, мисс?
– Вы… У вас есть книга о маньяках?
– Маньяках? – переспросил продавец, как-то странно поглядев на нее. Эшли почувствовала себя окончательной идиоткой.
– Да, – пролепетала она. – И еще мне нужны книги по садоводству…, и африканской фауне.
– Значит, маньяки, садоводство и африканская фауна?
– Именно, – коротко подтвердила она. “Кто знает? Может, когда-нибудь я разведу сад и поеду в Африку”.

***

Эшли едва успела вернуться к машине, как снова заморосило. Дождь все усиливался. Прозрачные капли били по ветровому стеклу, искажая видимость и превращая улицы в сюрреалистические пуантилистские «Одно из направлений импрессионизма – способ рисования “точками”.» картины. Девушка включила “дворники”. Резиновые скребки шуршали по окну, шипя, словно рассерженные змеи:
– Он тебя достанет…, достанет…, достанет… Эшли поспешно дернула ручку переключателя. Нет, не может быть. Они просто говорят:
– Здесь никого нет…, никого нет…, никого нет… Она снова включила “дворники”.
– Он достанет тебя…, достанет…, достанет…

***

Эшли оставила автомобиль в гараже, вызвала лифт и поднялась к себе. Повернув ключ в замке, она открыла дверь и застыла на пороге.
Вся квартира сияла огнями, как праздничная елка. Лампы, светильники бра и торшеры были включены. Кем? Кем?!

Глава 2

Вокруг тутовника вприпрыжку
Гонялась за хорьком мартышка
И чуть не падала от смеха:
Вот так игра! Ну и потеха!
Но – прыг да скок – удрал хорек.
Глупая песенка, верно? Совсем идиотская. Но в глубине души Тони Прескотт точно знала, почему так любит ее напевать. Мамаша на стенку лезла, едва заслышит мелодию.
– Перестань нудить! Опять это дурацкое нытье! Слышишь? Немедленно замолчи! И голос у тебя, как у вороны! Вместо того, чтобы каркать, уроки учи!
– Хорошо, мама.
И Тони продолжала упорно петь, только на этот раз про себя или едва слышно. Как давно это было, и все же до сих пор мысль о том, как она ухитрялась делать матери назло, греет душу.

***

Тони Прескотт тоже работала в “Глоубл Компьютер Графике” и терпеть не могла самый воздух своей унылой клетушки. Будь ее воля, непременно нашла бы что-то получше. Паршивая дыра с наглыми снобами-поганцами, которые только и знают, что носы задирать! Однако она изо всех сил старалась не выказывать своих истинных чувств. Да и кто бы мог заподозрить в лицемерии изящную двадцатидвухлетнюю красотку с точеной фигуркой, веселыми карими глазами и лукавым овальным личиком, всегда готовую па озорную проделку и остроумный розыгрыш. Уроженка Лондона, она до сих пор говорила с очаровательным британским акцентом и в довершение ко всему была заядлой спортсменкой и обожала зимние виды спорта, особенно лыжи, коньки и бобслей.

***

Несколько лет назад Тони училась в одном из лондонских колледжей и если днем ничем не выделялась из обычной студенческой толпы, вечером мало кто мог бы узнать скромно одетую мисс Прескотт в размалеванной развязной девице в почти не существующей мини-юбке и ярком прикиде в стиле диско. Она посещала все модные Уэст-Эндские тусовки, клубы и дискотеки, вроде “Электрик Болрум” на Камден Хай-стрит и “Лепед Лаундж”. У нее оказался чудесный голос: чувственный, низкий, чуть хрипловатый, и Тони иногда выходила на эстраду, садилась за пианино и пела. Публика, как правило, награждала ее шумными овациями. Только в такие минуты она оживала и могла дышать полной грудью.
Но дальше все шло по накатанной дорожке, избитому, изъезженному шаблону, от чего у Тони сводило скулы и в душе поселялась тихая неизбывная тоска.
– Знаете, Тони, вы чертовски хорошая певица.
– Наверное.
– Разрешите угостить вас? Что будете пить?
– Неплохо бы попробовать, какой здесь “Пиммз” «Фирменное название алкогольного напитка из джина, разбавленного особой смесью.».
– Будет сделано.
И кончалось все совершенно одинаково, словно иных слов они не знали. Мужчина наклонялся поближе и заговорщически шептал:
– Почему бы нам не отправиться ко мне и не повеселиться на всю катушку?
– Отвали, – коротко бросала Тони и исчезала. По ночам она долго лежала без сна, размышляя о том, как глупы и ничтожны мужчины и как легко ими манипулировать. Бедняги, сами того не зная, хотели, чтобы их дергали за ниточки. Их необходимо дергать за ниточки. Без этого они ни на что не способны.

***

А потом пришлось переехать в Купертино. Вначале новая жизнь казалась сущим кошмаром. Тони мгновенно прониклась отчаянной ненавистью к Купертино и “Глоубл Компьютер Графике”. Ей до смерти осточертело слушать споры о “количестве линий на дюйм”, “полутонах”, “гридах” и “дополнительном расширении программ” «термины компьютерной графики.». Ей ужасно не хватало ежевечернего допинга лондонской ночной жизни. Правда, и в округе было несколько неплохих местечек, и Тони скоро освоилась с “Сан-Хосе Лайв”, “Пи Джи Миллиген” и “Холливуд Джанкшн”. Снова пригодились ее обтягивающие микроюбчонки, липнущие к телу топики с огромными вырезами, босоножки с двенадцатисантиметровыми каблуками и туфли на толстых пробковых платформах. И макияж, тонны и тонны макияжа: накладные ресницы, черный карандаш для век, цветные тени и яркая губная помада. Она словно старалась спрятать свою красоту за уродливо размалеванной маской.
Иногда Тони проводила уик-энд в Сан-Франциско, где кипела настоящая жизнь: обходила рестораны и клубы, в которых играли оркестры “Гарри Дентон”, “Уан Макет” и “Калифорниа Кефи”, а стоило музыкантам уйти на перерыв, как Тони подбегала к фортепьяно и принималась играть и петь. Постепенно клиенты стали узнавать девушку. Очевидно, она пользовалась немалым успехом, потому что, когда пыталась заплатить за ужин, владельцы отказывались брать деньги и просили лишь об одном: чтобы она приходила почаще.
– Вы просто великолепны, – не уставали повторять они. – Пожалуйста, не пропадайте.
– Слышишь, мама?! “Вы просто великолепны. Пожалуйста, не пропадайте!"

***

Как– то в субботу Тони ужинала во французском зале отеля “Клифф”. Музыканты закончили часть программы и, отложив инструменты, ушли с эстрады. Метрдотель многозначительно взглянул на Тони. Девушка поднялась и, сев за рояль, начала петь старую песню Коула Портера. Когда последние аккорды замерли, раздался гром аплодисментов. Тони исполнила еще две вещи и вернулась к своему столику. К ней подошел лысый мужчина средних лет, извинившись, попросил разрешения присесть. Тони отрицательно покачала головой, но незнакомец оказался настойчивее, чем она предполагала.
– Я Норман Циммерман, – представился он. – Продюсер гастрольной труппы “Король и я”. Мне бы хотелось поговорить с вами насчет возможности артистической карьеры.
Тони только на днях прочла огромную статью о Циммермане. Автор рассыпался в комплиментах и именовал продюсера “настоящим ценителем, гением театра, одним из последних могикан, которых так мало осталось в наше время”.
Норман придвинул стул и долго устраивался поудобнее.
– У вас выдающийся талант, юная леди. Вы зря тратите время, околачиваясь в подобных забегаловках. Вам следует попробовать свои силы на Бродвее.
«Бродвей. Ты слышишь, мать? Бродвей!»
– Я с удовольствием устрою вам прослушивание, если, конечно…
– Простите, но все это ни к чему. Я не могу.
Циммерман ошарашенно уставился на нее.
– Такой шанс выпадает раз в жизни, юная леди. Даю слово, перед вами откроются все двери. Вы, кажется, сами не понимаете, насколько одаренны.
– У меня уже есть работа.
– Можно спросить, чем же вы занимаетесь?
– Служу в компьютерной компании.
– Вот что, дорогая, условимся, что для начала я дам вам вдвое больше, чем вы получаете сейчас, и…
– Поверьте, я крайне польщена, – перебила Тони, – и ценю ваше предложение, но… Но не могу.
Циммерман тяжело откинулся на спинку стула:
– Вас не интересует шоу-бизнес?
– Почему? Интересует, и очень.
– В чем же проблема?
Тони немного поколебалась и ответила, тщательно выбирая слова:
– Может так сложиться, что я покину вас на середине турне.
– Из-за мужа или…
– Я не замужем.
– Знаете, я отказываюсь вас понимать. Сами утверждаете, что шоу-бизнес вам небезразличен. Превосходный случай доказать, что…
– Мне очень жаль, но всего не объяснишь. Могу сказать только, что это невозможно.
"А если и объясню, разве он поймет? Ни он и никто в целом свете. Что поделать, если я обречена жить с дьявольским проклятием на душе. На мне клеймо, и избавиться от него невозможно”.

***

Несколько месяцев спустя после начала работы в “Глоубл Компьютер Грэфикс”, Тони открыла для себя Интернет – огромный мир, доступный всем и каждому, независимо от того, несчастен он или счастлив, одинок или успел обзавестись семьей. Мир, в котором можно было без опаски знакомиться с мужчинами.
Как– то она ужинала в ресторане с Кэти Хили, подругой, работавшей в конкурирующей компьютерной фирме. Ресторан “Герцог Эдинбургский” когда-то представлял собой настоящий английский паб, который разобрали по кирпичу и досточке, сложили в контейнеры и переправили в Калифорнию. Тони нередко прибегала сюда, чтобы полакомиться излюбленными блюдами кокни «коренной житель лондонского Ист-Энда, обитатель бедных кварталов.»: жареной рыбой с картофелем, грудинкой, йоркширским пудингом, сосисками с пюре и английскими бисквитами, пропитанными шерри и залитыми взбитыми сливками.
– Нельзя отрываться от родной почвы, – приговаривала она, – и забывать свою родину. Неплохо бы точно знать, где твои корни.
Подружки оживленно болтали, не забывая при этом запивать еду светлым пивом, но Тони неожиданно замолчала и умоляюще посмотрела на Кэти:
– Мне неловко просить тебя об одолжении.
– Все что пожелаешь, дорогая.
– Пожалуйста, помоги мне с Интернетом. Никак не соображу, с чего начать.
– Тони, у меня дома нет компьютера, а единственный, с которым я имею дело, стоит в офисе, и руководство компании запрещает…
– Пропади пропадом твоя компания и ее руководство. Ты знаешь, как пользоваться Интернетом?
– Разумеется.
Тони погладила подругу по руке и улыбнулась:
– Вот и чудненько.
Назавтра к вечеру Тони явилась в кабинет подруги, и Кэти после долгих уговоров научила ее входить в Интернет.
Вызвав “иконку” «Терминология пользователей Интернета. “Иконка” – вводная картинка Интернета.» Интернета, Кэти ввела свой пароль. После секундного ожидания она щелкнула “мышкой” дважды, чтобы вызвать еще одну “иконку”, и вошла в “чет-рум” «“чет-рум” – своего рода сектор, где люди, объединенные общими интересами, могут пообщаться, и т.д.». Тони изумленно застыла, наблюдая, как на экране появляются и исчезают фразы, напечатанные людьми, находившимися в эту минуту на другом конце света.
– Я должна в этом разобраться! – воскликнула она. – Немедленно покупаю себе компьютер! Будь лапочкой, покажи еще раз, как это делается.
– Запросто. Это легче легкого. “Кликаешь” мышкой и входишь в сектор ЛРР – локатор расположения ресурсов, а потом…
– Как поется в песне: чем рассказывать, лучше сразу показать, дорогая.

***

Верная слову Тони на следующий же день приобрела компьютер последней модели, и с тех пор в ее жизнь вошло волшебство Интернета. Она больше не скучала, не раздражалась, не томилась тоской. Интернет стал ковром-самолетом, носившим ее по всем странам и континентам. Приходя домой, Тони наспех переодевалась, включала компьютер и путешествовала по разнообразным “чет-рум”. Все оказалось проще простого. Главное – войти в Интернет, нажать клавишу, и на экране развертывалось окно, разделенное на две рамки.
– Привет, – напечатала Тони. – Есть тут кто-нибудь?
В нижней рамке засветились слова:
– Боб. Я тут. И жду тебя.
У нее появилось множество друзей. Теперь Тони никогда не будет одинокой.
– Я Ганс. Живу в Амстердаме.
– Расскажи о себе, Ганс.
– Я диск-жокей в потрясном клубе. Фанатею хип-хопом, рейвом, уорлд-битом «направления современной музыки.». Словом, только назови, я тут как тут.
– Просто отпад!
1 2 3 4 5