— И рыцарь величественно похлопал по своим ножнам. — Благородная сталь — вот орудие нашего подвига!— Ты откажешься от помощи магов? — спросил Ян.— Да нет, конечно! Я говорю о мужестве! Храбрости! Душевной чистоте!— А знаешь, Годфри — какое же ты дерьмо! Впрочем, ты всегда был такой.Годфри в упор взглянул на Яна.— Полагаю, Фартинг, за это замечание мне следовало бы вызвать тебя на дуэль. — И улыбнулся. — Но я не до такой степени дерьмо. — Рыцарь поднял глаза к замку, нависшему над их головами, точно идол Смерти. — Да к тому же в грядущем бою нам понадобится вся наша мощь.— Как ты думаешь, мы победим? — спросил Ян.— Вне сомнения!Но прозвучало это как-то неубедительно. Ян буквально ощущал кожей страх молодого рыцаря, сдерживаемый только врожденной спесью.— Наверное, для того и нужна рыцарская выучка — чтобы держаться за нее, когда все остальное не удается, — рассудил Ян.— Не удается?! — взбеленился Годфри. — Неудачам — нет! — он стукнул себя кулаком в могучую, затянутую в кольчугу грудь — и тут же заскрипел зубами от боли.— Годфри Пинкхэм, — вмешалась Хиллари, глядя на него почти жалостливо. — А знаешь, я наконец-то додумалась, почему ты всегда донимал Яна и вообще всех, кто послабее... почему задиры становятся задирами.— Да? — переспросил Годфри холодно, высокомерно — но с искоркой интереса в глазах.— Потому что в глубине души ты ужасно боишься, что ты такой же жалкий и слабый, как твоя жертва! — глаза Хиллари сверкнули. Алебастр замурлыкал, поддакивая.— Чушь несусветная! — так и подскочил сэр Годфри. — Это легкое развлечение, вот и все.— А теперь ты к Яну не лезешь, потому что это больше не легко?— Ну да.— Отлично, сэр Годфри. По-моему, час пробил. — Ян подобрал перчатку, которую Годфри положил на землю, и хлестнул его этой перчаткой по лицу. — Когда поход закончится, когда — и если — мы победим, я вызываю тебя на дуэль. Право выбора оружия за тобой.Сэр Годфри, весь багровый, вскочил и кинулся на Яна. Ян предвидел такой оборот событий. Он ловко посторонился, выставив вбок ногу.Сэр Годфри, запнувшись о ногу Яна, рухнул лицом в грязь.— Превосходно! — возгласил Нилрем, отвлекшись от своих переговоров с единорогом. — Комическая разрядка!Сэр Годфри поднялся на ноги, буквально пылая от злости. Из его горла вырывался какой-то невнятный клекот. Он схватился за рукоять своего меча, намереваясь вытащить его из ножен.— Стойте! — распорядился Нилрем. — Сейчас не время для дурацких разногласий по личным вопросам. Помиритесь и отсрочьте ваш поединок на более позднее время!— Это-то я и предлагаю, — заявил Ян, тем не менее, держа Перо наготове.Сэр Годфри буквально содрогнулся от досады, но меч все-таки убрал.— Очень хорошо. Вы правы. Мы все должны выполнить наши обеты чести и рыцарского достоинства. Но дуэль будет, крысиное отродье! И чтоб ты мне за волшебное Перо не прятался!— Как увлекательно! — вскричала Аландра, откровенно наслаждаясь происходящим. — Сколько мужчин дралось из-за меня! По-моему, это ужасно забавно!Ян и Годфри, не сговариваясь, свирепо покосились на принцессу. Та немедленно прикусила язык.— Единорог проинструктирован, — объявил старый маг. — Он точно знает, что ему делать. Игральные кости жгут мне руки, и я чувствую спиной ободряющее дыхание ветра удачи. Друзья мои, готовы ли вы к штурму?Участники похода, задрав головы к зловещему монолиту, лишь вяло кивнули.— Может, просто вызовем дождь и растворим форт? — с невинным видом спросил Билл Кистер.Маг лукаво ухмыльнулся:— Это-то мы и сделаем. Слушайте и внимайте. Глава 13 Норх Грызноклык откусил курице голову и принялся вдохновенно жевать, меж тем как обезглавленная птица ошалело била крыльями и орошала кровью его заржавленные латы.— О, как мне невтерпеж, как мне невтерпеж! — взвыл норх Гробонос своим могильно-глубоким басом. Под его ногами — ибо в сей миг Гробонос нервно мерил шагами площадку под названием «ПУП» [ПУП — пункт утилизации провианта (воен.). — Примеч. пер. ] — хрустели тонкие, дочиста обглоданные кости разнообразных животных. — Целый день несем тут боевую вахту — и что?! Изголодались руки по охоте!Грызноклык отрешенно присосался к куриной шее, из которой хлестала кровавая струя, затем, насытившись, облизал губы и смачно рыгнул.— Придут, — пробурчал он. — Куда денутся?!— Ага, — кивнул второй норх, расплющив своим сапогом из кожи мамонта старый коровий череп. — Пугар. Моргшвин прав. Некромант засек сигналы из Пугаровых подвалов. Он держит с ними связь. Их следует ждать здесь — Пугар знает, что Аландра должна совершить свой Ключевой маневр.Грызноклык перебросил курицу своему брату, и Гробонос немедленно начал пожирать ее вместе с перьями.— Ждем. Служебный долг — ждать. А пока ешь, как следует. Набирайся сил, — проговорил Грызноклык.— Есть ждать! — вскричал Гробонос. — Жую и повинуюсь!Норхи сидели во внутреннем дворе форта, представлявшем собой донельзя загаженный прямоугольник земли. Среди нагромождений отбросов, которые лучше не описывать, чтобы не сорваться на ненормативную лексику, бродили неверной походкой воины Хырца Моргшвина. Откуда-то доносился писк пьяной флейты. Бравый субъект в мундире наполеоновской армии — судя по внешности, сын птеродактиля и ведьмы — выбивал дробь на барабане из змеиной кожи. Дробь была свинцовая, смазанная ядом кураре.Пестрая армия, осаждавшая последний оплот Пугара, состояла из разношерстных, разноперых и разночешуйных тварей, чудищ, монстров и полумонстров. Среди них попадались самые невероятные межвидовые и межмифовые гибриды, обреченные на проживание в дополнительных томах бестиариев и гримуаров. Многие еще не дождались своих классификаторов. Столбами затвердевшего дыма плясали в воздухе разноцветные щупальца. Косоугольные рыла вгрызались в землю, разыскивая что-нибудь интересненькое. Кривые ноги и лапы, покрытые жуткими язвами, тоскливо шаркали по мусорным кучам, и казалось, что тут собрались не просто заурядные чудища в боевом обмундировании — кто аркебузой машет, кто саблей в носу чешет, кто так ругается, — но самая настоящая нежить, неистребимая гвардия зомби, нарочно воскрешенная Моргшвином для его гнусных целей.Излишне уточнять, что пахло от этого воинства отнюдь не цветами.— Когда они придут, — возгласил Грызноклык, расправившись с последней куриной ножкой, — отмстим!— Отмстим! — подхватил его клич Гробонос.В ворота постучали.Те, кто маршировал, так и застыли на ходу. Их желтые, как яичные желтки, глаза уставились на ворота.— Кто там? — с подозрением пробасил Грызноклык.— Это я, ваш добрый сосед-единорог, пришел засвидетельствовать вам почтение!Братья-норхи, наморщив лбы, озадаченно переглянулись.Зато войско среагировало однозначно. Кривые рты и рваные пасти разинулись, роняя слюнки. Послышался восторженный рев.— Единорог! — выдохнули одни.— Бабки! — заверещали другие.— Молчать, дураки! — прогудел Грызноклык.— Открываем, — заявил Гробонос, пробираясь через вал из арбузных корок к огромным воротам форта.— Лучники! — скомандовал Грызноклык. — Готовьсь!Лучники и арбалетчики взвели свое оружие.Ряды ощетинились стрелами.Гробонос одной рукой отодвинул исполинский засов, потянул на себя створку ворот, чтобы выглянуть наружу.Ветер ворвался во двор, разворошил конфетные обертки и выскочил обратно. Гробонос высунул нос наружу.Прямо перед ним, как и было обещано, стоял самый настоящий единорог.Скользнув взглядом по белоснежным бокам зверя, Гробонос беспокойно уставился на узкую тропку, что убегала под гору, к дороге.Ничегошеньки.Никогошеньки.— Кроме меня, — подтвердил единорог. — Ну, как, впустите?— Какие здесь могут быть дела у единорога? — подозрительно спросил Гробонос.— Я же сказал, дуралей. Приветственная депутация. Добрососедское почтение. Я пришел передать вам благословение местных светлых духов.— Благословение?! Фу-ты, ну-ты! — Гробонос нарочно набрал полный рот слюны и смачно сплюнул.— Представьте себе, так оно и есть, — проговорил единорог, глядя через плечо норха во двор. — Здесь у вас со светом и радостью неважно, так я понимаю? Не волнуйтесь, клиент всегда прав. Вы же знаете: мы, единороги, существа волшебные.— Пшик, а не волшебство, — пробурчал Гробонос.— Волшебство — это все равно, что меч. Оно обоюдоострое. У всякой хорошей стороны найдется своя изнанка. Подстроиться под ваши вкусы для меня не проблема. Злобнословение устроит?— Нет. Проваливай! Читать не умеешь, что ли? Тут табличка специально повешена: «Просителям, спасителям и единорогам вход воспрещен».— Да впусти ты его! — пропищало кудлатое создание, дергая Гробоноса за голенище сапога. — Не могу — жрать хочется!Гробонос отфутболил кудлатика прямо в навозную кучу.— Жрать хочется, говорите? — отозвался единорог. — Ну что ж, корзинки я с собой не прихватил за неимением рук, зато могу наколдовать вам парочку сандвичей. С сыром, с колбасой? На что, на что, а на сервелат я мастер!— Жрать хотим! — взвыли обезумевшие миньоны. — Жратеньки!Гробонос оглянулся, чтобы посоветоваться с Грызноклыком.— И еще я покатаюсь перед вами на моем единоколесном велосипеде! — пообещал единорог.Братья-норхи, не сговариваясь, ухмыльнулись до ушей. Сверкнули острые зубы.— Единорог на единоколесном велосипеде! — пробормотал Грызноклык. Его глаза загорелись злорадным восторгом. — Пусть войдет!— Ну, хорошо, соседушка. Только ненадолго!— Так и быть, — согласился единорог.Норхи распахнули ворота настежь. Единорог буквально вплыл во двор, рассыпая из-под копыт звонкие золотые искры. Грызноклык затворил ворота. Задвинул тяжелый засов.— Сервелат! — возопило войско, выпустив когти, роняя слюнки. — Сервелат, и ветчина, и сыр — все сойдет!— Да-да, конечно, нет проблем, — отвечал единорог, потряхивая гривой, испытующе разглядывая укрепления. — Все будет — в предусмотренное программой время.— Велосипед! — потребовали Гробонос и Грызноклык, хлопая в свои чугунные ладоши.— Айн момент! — успокоил их единорог.Под копытами звякнули камни. Между небом и землей выросли два мухоморообразных облака. Одно сгустилось в металл и резину, в спицы, кожаное седло и никелированный руль: велосипед-моноцикл. Единоцикл! Нырнув во второе облако, единорог предстал перед зрителями в полной экипировке эсэсовца. Под рогом у него теперь чернели гитлеровские усики, а на ногах были высокие хромовые сапоги.— Яволь! — вскричал Гробонос.— Зиг хайль! — возгласил Грызноклык. Невидимый духовой оркестр ударил туш.Единорог вскочил на свой единоцикл и закружил по двору.Он колесил между монстрами, которые обалдело ему аплодировали, роняя наземь вооружение. И вдруг произошло нечто крайне странное.Рог единорога начал вращаться вокруг своей оси, разбрасывая радужный серпантин и сверкающие блестки — прямо в глаза демоническим воякам.Захваченные врасплох, норхи в следующее же мгновение обнаружили, что осыпаны этой блестящей ерундой с головы до ног. Гробонос попытался стряхнуть с себя блестки, но они держались как приклеенные.Грызноклык задрожал, забился в конвульсиях...И тут все воины Моргшвина, до неузнаваемости запорошенные волшебными блестками, на глазах стали меняться! Глава 14 Цветы. Цветы начали расти как грибы. Из омерзительно кривых лап воинов Моргшвина проклюнулись маргаритки и хризантемы. Головы превратились в фантастические кущи гвоздик, маков и незабудок. А единорог все кружил по двору на своем единоколесном велосипеде, проделывая заковыристые акробатические номера. Весь форт превратился в цветочные джунгли, и прежнее зловоние позорно удалилось, вытолкнутое за ворота нежным благоуханием.Вместо рева труб и валторн в воздухе разнеслись звуки струнного квартета.Братья-норхи затряслись в пляске святого Твиствитта. Тела их покрылись прыгучими огнями святого Эльма.— Дчто... же... э... та... ко... е... де... ? — выдавил из себя Гробонос.— О-о-о-хххх! — завопил Грызноклык, когда его дубленая, покрытая чирьями и шишками шкура стала вдруг младенчески гладкой и здоровый румянец залил его небритые впалые щеки.Бивни, украшавшие пасти норхов, внезапно съежились. Дупла в гнилых зубах затянулись, пятна кариеса испарились, и норхи навеки забыли, что такое зубная боль.Монстры стали красавцами!Тут к ним подкатил единорог.— Радость и свет, — произнес белоснежный зверь. — Доброта и милосердие. Солнце и счастье.Норхи взвыли, и с этим воем из них вырвались последние капли зла, мерзости и дурного характера. А когда вопль утих, они взглянули на обновленный мир голубыми, как небо, глазами — и заулыбались.— Надо же! — воскликнул один.— С ума сойти, — отозвался другой.— Вот видите, добро — это не так-то худо, — лукаво подмигнул им единорог, сделав стойку на передних ногах. — Можно даже сказать, полный кайф. Нет возражений?Гробонос тупо уставился на него.— Из глаз бревна вываливаются, — пробормотал он затем. И действительно, бревна так и сыпались на землю с обоих норхов.Грызноклык полез к единорогу целоваться.— Экстаз! Восторг! Мне еще никогда не было так хорошо!— Вполне естественно. Вы были злыми норхами, а теперь стали добрыми норхами. Я сильно подозреваю, что вскоре вам станет еще лучше, когда порядок тут наведете. А теперь позвольте мне сойти с единоцикла и перейти к следующему доброму делу!— Хорошо-то как! — выдохнул Гробонос, изумленно созерцая буйно цветущее войско.— Чудо-чудо-чудо как хорошо! — захлебнулся от счастья Грызноклык.Единорог выехал на полянку и вновь встал на все четыре ноги. Опустив голову, внезапно застыл, как статуя. Люк на его животе откинулся. Веревочная лестница протянулась к земле. По ней начали спускаться крохотные человечки. Затем лестница втянулась обратно, люк захлопнулся и единорог вновь ожил.— Ну, вот и все. Вот видите? Я же говорил, что получится! — пропищал какой-то голосок.— Да, да, видим, — взмолился другой голосок. — Верните нас в нормальный вид, пожалуйста.— Маэстро Кистер, не будете ли вы так любезны произнести трансдименциональное габаритомодификационное обратное заклинание, покамест я совершу бросок костей?— Да, сэр.Игральные кости стукнули о камень, меж тем как в воздухе в замысловатых позах повисли герундии, прилагательные и инфинитивы древнего заклятия.Крохотные фигурки принялись расти, невольно тесня и отпихивая друг друга.— О Благие Силы, — вздохнул Кроули Нилрем, плюхнувшись на спину. — Совсем забыл сделать поправку на пространственную близость.— Благие Силы! — ликующе подхватили норхи. — Благие Силы!— Черт подери, меня, черт, сейчас, черт, вырвет, подери, — пробурчал сэр Годфри, опасливо косясь на этих рослых незнакомцев. — Что такое, черт подери, вы с ними сделали?— О, сэр Годфри, мое участие было минимальным. Вся заслуга принадлежит рогу единорога.— Возможно, вы помните из моего рассказа, что рог единорога способен трансформировать яды... то есть служить противоядием. Собственно, в этом качестве мы его и использовали: чтобы нейтрализовать все эти полчища ядовитых тварей! — Билл Кистер, уперев руки в бока, с довольным видом созерцал и обонял благоуханные «разрушения», произведенные «штурмом». — А знаете, Кроули Нилрем, ваша профессия начинает мне нравиться. Что-то в ней есть.— А вы, мой мальчик, отличаетесь редкой глубиной и широтой познаний, — ответил старый маг комплиментом на комплимент, после чего принялся вычесывать единорога и осыпать его благодарностями за отличную работу.Что до Яна, то у него просто голова гудела. И, если честно, не только голова, ибо за время сидения в тесной брюшной полости единорога нашего героя ужасно укачало. Однако он нашел в себе достаточно хладнокровия, чтобы отойти подальше от сэра Годфри. Ян знал, что кинжала в спину от этого рыцаря можно не опасаться, но на какую-нибудь менее фатальную пакость Годфри вполне способен.— Голова, — вымолвил Ян, еле ворочая языком. — Пугарова. Достань ее, Годфри. Надо найти его темницу.— А остальные воины? — спросил сэр Мортимер, любуясь великолепным розовым кустом.— Единорог всех обработал, — успокоил своих спутников Нилрем. — Рефлорировал, если хотите.— Здорово, — проговорила Хиллари, вплетая в свои косички незабудки. — Такое бы всему Темному Кругу не помешало.Сэр Годфри развязал мешок и вытащил голову наружу. Глаза моментально распахнулись.— Га! — рявкнул Пугар. — Что вы с моим фортом сотворили, Тор вам в рог?— Не важно, Пугар, — ответил Ян. — Главное, что мы разобрались с войском Моргшвина. Можете без страха снять свое оборонительное заклятие — если это в ваших силах.— Это еще легче сказать, чем сделать...— Надеюсь, вы нам укажете свою темницу?— Укажу-укажу — я ж себе не враг! Но только — ух! — как выйду, сразу все эти лютики-цветочки повыдираю! Развонялись тут, паразиты!Отряд сгрудился вокруг головы, и Пугар принялся описывать дорогу к своей темнице:— Идете по главной лестнице, спускаетесь на два этажа, у нужника — по коридору налево.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18