Ганс состроил гримасу отвращения.Стефания Перо Крыла и Гарпал Опережающий Время ждали их около двери. Мартин достал жезл и попытался связаться с Розой.— Она ничего не слышит, — сказала Ариэль — Она в полной панике.Мартин с Гансом с грохотом постучали в дверь. Но они не знали, слышат ли их те, — внутри.Внезапно дверь открылась, и на пороге возникла Роза. Лицо её излучало какую-то вновь приобретённую уверенность. Высокая, величавая, с рыжими волосами, стянутыми сзади узлом, одетая в серый плотный халат, — её появление впечатляло, как появление нечто массивного, значительного.— Какого чёрта… , — начал было Мартин. Выплеснуть сейчас на кого-нибудь злость было даже полезным для него.— Заткнись, — оборвала его Роза. Её выразительный голос звенел, как мальчишеский. — Прошлый раз ты заставил меня почувствовать себя дурой, но теперь не я одна видела это. Ну и что ты скажешь на этот раз? Снова будешь отрицать, что это реальность?Мартин попытался оттолкнуть её и пройти в комнату, но она заблокировала вход руками.— Кто разрешил тебе входить? — возмущённо спросила она. — Что ты себе позволяешь? Думаешь, тебе все позволено?Он понял, что ему так просто не справиться с ней, и отступил, задыхаясь от гнева.— Если ты что-то видела, мне нужно знать, что это было.— Мартин — Пэн, Роза, — вмешался Ганс. — Он не сделает тебе ничего плохого. Не будь дурой. Позволь нам войти.— Роза, разреши им войти, — из глубины каюты раздался Алексис.Роза с неохотой отошла в сторону, но не сводила пристального взгляда с входящих в каюту. Мартин никогда прежде не видел отсека Розы внутри — немногие видели. То, что он увидел сейчас, поразило его.Каюта была полно цветов, изобиловала горшками и букетами — живые цветы и искусственные, сделанные из ткани и бумаги, на проволочных стеблях. Воздух был тёплым и влажным, вокруг горело множество ярких ламп.В каюте, кроме Розы и Алексис, сейчас находились ещё десять Венди и два Потерянных Мальчика, да попугаи играли в прятки, скрываясь среди цветов.Мартин понял, что перевес не в его пользу, но он чувствовал только отупление и ничего больше.— Алексис, а что видела ты?Алексис Байкал, — девушка среднего роста, со смуглым лицом и рыжеватыми волосами, слегка покачивалась в гамаке, свесив вниз не по-женски мускулистые ноги. Вид у неё был весьма безрадостный.— Я видела в центральном коридоре, недалеко от того места, где хранится запас горючего, огромную тёмную форму.— На что это было похоже?Роза было угрожающе двинулась на него — причина такой реакции была понятной — но Мартин шутливо поднял руки и улыбнулся во весь рот.— Он никому из нас не верит! — закричала Роза. Её голос был подобен звуку горна.— Прекрати, Роза, — остановила её Ариэль. — Он пытается выслушать вас.— Размером Оно было больше, чем пять или даже шесть людей, вместе взятых, — продолжала рассказывать Алексис. — Но реальной формы Оно не имело.— Ты разговаривала об этом с момами? — поинтересовался Ганс.Роза во все глаза смотрела на них, но не двигалась. Рука Ариэли предостерегающе лежала на локте Розы. Мартин был заинтригован — казалось, Ариэль должна бы использовать этот шанс, чтобы помешать ему и дискредицировать момов, но вместо этого, она помогала ему. Он почувствовал, что вообще перестаёт что-либо понимать.— Нет, не разговаривала, — ответила Гансу Алексис. — Но мы действительно видели это. Мы ничего не придумываем!Мартин понял, что прежде, чем рассказывать все другим детям, Алексис пришла к Розе. И сейчас, когда Роза активно оборонялась, Алексис старалась поддержать её, подтвердить сказанное.— Оно было живое? — поинтересовался Ганс. Он немного склонился, чтобы ему было удобнее общаться с Алексис.— Да, живое. Оно покачивалось. Знаете, вот так, как студень.— Было ли у него явно выраженное лицо, руки, ноги? — спросила Стефания. Каждый из спрашивающих явно пытался опередить в вопросах Мартина, — чтобы дать ему возможность немного остыть. Мартин был рад этому — действительно, сейчас ему лучше просто послушать других.Роза поглядывала на окружающих, — встревоженная, но держалась она довольно спокойно.— Оно было чёрное, — с усилием выдавила из себя Алексис. — Огромное, живое. Но Оно не произнесло ни звука.Чувствовалось, что девушка сама понимала, что ей вряд ли поверят.— Это всё, что ты видела?Алексис встретилась глазами с задавшей вопрос Стефанией и кивнула:— Да, это всё, что я видела.Ганс напряг руки и передёрнул плечами так, как будто бы он был связан и пытался освободиться.— Куда Оно ушло?— Не знаю, — сказала Алексис. — Я быстро развернулась и убежала, и больше ничего не видела.Дверь распахнулась, и вошли ещё три Венди: Нэнси Летящая Ворона, Жанетта Нападающий Дракон и Кирстен Двойной Удар. Кирстен объявила:— Они хотят вам кое-что сообщить. Мартин, они видели то же самое.— Но мы не видели ничего такого, что могли бы иденфицировать, — уточнила Нэнси.— Вы видели это, когда были вместе? — поинтересовалась Стефания.— Нет, — ответила Жанетта.— Спросите у них, наконец, что же они видели, — не выдержав, взмолилась Роза.Мартин указал на Нэнси:— Ты первая рассказывай.— Это был мужчина. Но не кто-то из нас. Я имею в виду, не кто-то из детей. Он был тёмный… то есть, одет в чёрные одежды.— Где ты видела его? — спросил Мартин.— Во втором доме-шаре. В холле, рядом с моим отсеком.— А ты? — обратился Мартин к Жанетте.Жанетта Нападающий Дракон покачала головой:— Я лучше не буду ничего рассказывать.— Но это очень важно для всех нас, — мягко произнёс Мартин.— Мне трудно выразить это словами, — лицо Жанетта мучительно поморщилась. — Ну, пожалуйста, Мартин, оставь меня в покое. Ведь не я начала все это, а Роза… К тому же, я видела совсем не то, что видела Роза.— Что ты имеешь в виду, говоря, что Роза начала это? — резко спросил Ганс.— Не давите на меня! — закричала Жанетта. — Я вовсе не хотела видеть это. Я даже не уверена, на яву ли это всё было.— Я ничего не начинала, сестра, — Роза произнесла эти слова свистящим шёпотом и покачала головой, — Не упрекай меня.— Я видела свою мать, — опустив глаза, неожиданно для всех сказала Жанетта. — Но её уже давно нет в живых, Мартин. Она умерла, когда мне было всего пять лет. Я увидела её, одетой в чёрное, несущей чемодан или что-то, похожее на чемодан.— Вот дерьмо, — вырвалось у Розы.— Роза, успокойся, пожалуйста, — сказала Ариэль.— Да что за чушь она несёт! Она не могла увидеть такое, — возмутилась Роза.— Почему, чёрт побери, не могла? — Ариэль покраснела. — Каждый видит то, что он видит.— Они просто хотят это увидеть, и сами все придумывают. Вот мы с Алексис действительно видели…— Всё, хватит, — Мартин поднял руку.— Мы видели это, — теперь уже закричала Алексис. — Вы, наверное, думаете, что мы сумасшедшие…— Это точно, — пробормотал Ганс.Мартин поднял руку ещё выше и сжал губы.— Успокойтесь все, — сказал он, — Роза, никто никого ни в чём не обвиняет. Здесь не соревнование на наиболее таинственный рассказ. Это понятно?— Не учи меня жить, — прошипела Роза, — Ты…— Заткнись, — резко приказала ей Ариэль, затем она в упор посмотрела на Мартина. Не считай наше сотрудничество само собой разумеющимся.— Но почему все давят на меня?! — слезы ручьём текли из глаз Розы. — Вы ведь все равно сейчас все уйдёте… И оставите нас с Алексис в одиночестве.— Я не знаю, что я видела или что это означает, — сказала Алексис. — Я просто сообщила о случившемся.Вдыхая аромат цветов из Розиного сада, Мартин обдумывал, как бы поделикатнее завершить эту встречу.— Итак, сделаем вывод: никто толком не знает, что он видел; но никто никого и не обвиняет. Роза, ты правильно сделала, что все рассказала. Так диктуют правила, понимаешь? Не смущайся, не прячься и не стыдись. Я хочу знать все обо всём.Стефания одобрительно кивнула. А вот Ганса, слова Мартина, казалось, совсем не убедили.— Ну будут ещё вопросы? Кого что ещё волнует? — вопрошал Мартин.Никто не ответил.— В течение следующего часа я собираюсь с каждым из вас поговорить индивидуально. Так что — по одному приходите в мою каюту. Но нам нельзя терять времени. Мы должны быть дисциплинированными и думать только о Работе. Согласны?Все вокруг кивнули — все, кроме Ариэли и Розы.— Нам предстоит принять серьёзное решение — завтра утром, перед разделением. Это все очень серьёзно. Не тревожьтесь о своём самолюбии и своём здравомыслии. Думайте о Земле.
Один за другим они приходили в его апартаменты. Мартин записывал их слова на жезл. Первой пришла Алексис Байкал — полная сомнений, плачущая и извиняющаяся. Мартин вновь попытался доказать ей, что в том, что с ней произошло, нет состава преступления. Но его усилия были бесплодны.Ариэль была холодна, будто бы сожалея о своей безмолвной поддержке в каюте Розы.— Мне кажется, это дело рук момов. Они экспериментируют с нами, как было и в случае первой тренировки в открытом космосе.— Ты никогда не доверяла им, не так ли? — поинтересовался Мартин.Ариэль покачала головой:— Мы в ловушке. Так же думает и Роза, просто она не говорит столь прямо. Она в отчаянии.— Ты думаешь она видела нечто, созданное момами?Ариэль неохотно кивнула.— Но зачем им это? — воскликнул Мартин. — Это бессмысленно. Зачем им дурачить нас? Скажи, зачем?— Я думаю, что они хотят избавиться от слабых, — сказала Ариэль. — Или подвергают нас риску не выполнить Работу. Я не говорю, что мне абсолютно ясно, что случилось. Это просто мои домыслы.— Это Роза-то слабая?— О, послушай, я не хочу служить источником её неприятностей. Давай не будем говорить о Розе.— Но у неё уже проблемы, Ариэль.— Я знаю.— Способна ли она выполнить свою работу?— Она справляется со своими обязанностями достаточно хорошо, разве нет?— Но сможет ли она продолжать?— Думаю, да. Но детям нужно cмириться с ней.— У меня создалось такое впечатление, что это ей нужно смириться с детьми.— Возможно, ты и прав.— Ты её подруга, Ариэль. Можешь ты привести её сюда?— Попробую. Но она не рассказывает всего и мне. Ну хорошо, я поговорю с ней… Но, мне кажется будет лучше, если с ней поговорит кто-нибудь другой, а не ты.Но Мартин не согласился:— Я собирался поговорить с ней сразу же вслед за тобой.Собравшаяся уже было уходить Ариэль, резко обернулась:— Ты хочешь стать её другом?Ах ты, мерзкая всепонимающая самка, — подумал Мартин, а вслух сказал, — Постараюсь.Ариэль вышла. Роза Секвойа вошла в его каюту несколькими минутами позже — с каменным лицом, широко распахнутыми глазами и все тем же вызывающим видом, из-за которого Мартину хотелось хорошенько её стукнуть.— Скажи, как ты думаешь, что ты видела? Скажи только мне и никому больше.Она покачала головой:— Я никому не верю.— И всё же, я слушаю тебя.— Те другие… они видели что-то иное. Признайся, ты ведь никому из нас не веришь?Мартин ободряюще улыбнулся. Продолжай, продолжай…— Ты думаешь, что все это начала я, — сказала Роза.— Совсем я не думаю так. А как ты сама считаешь?— Я первая увидела это, — затаив дыхание, прошептала Роза, — Это моё.— Скажи, если это выше твоего понимания, разве ты можешь что-то контролировать? — разговор принимал опасный оборот. Роза была слишком глубоко введена в заблуждение, — Ты чересчур взволнована.— У меня хотят отнять даже это. Ведь я и так ничего не имею, — она склонила голову, — Я не знаю, что мне делать.Такой поворот разговора был сюрпризом для Мартина. От удивления он даже открыл рот, затем сглотнул слюну и сказал:— Бог с тобой, Роза.— Я не говорю, что я… Нет, нет, я не говорила, что мы ничего не видели.— Послушай, сядь… Ну, пожалуйста, только не молчи.Роза отвела глаза в сторону и покачала головой:— Я не хочу, чтобы что-то мешало Работе, но боюсь, что это может повредить нам, нашему делу.— Что это? Что тебе известно?Она всхлипнула и отвернулась, чтобы скрыть слезы.— Я помню о присяге Земле, Мартин. Я ни за что не стала бы делать этого сама.— Так ты уверена, что это реальность?— У меня — да. О других не знаю. Это было более реально, чем я сама. Сейчас это зарубцевалось, но это было. Я должна стыдиться этого?— Не знаю. Расскажи поподробнее.— Я выполняла свою работу, — сказала Роза. — Я старалась сосредоточиться, но это мне не удавалось. Знаешь, мне нет места на «Спутнике Зари», так же, как в своё время не было места на Центральном Ковчеге и на Земле. Не удивляйся и не ломай голову над этим, причина во мне самой… Все смотрят на меня, как на пустое место…— Нет, нет, ты не права. Ты совсем не одинока.— Если бы то, что со мной случилось, стало бы важным, это сделало бы и меня полезной. Люди не смотрели бы на меня, как на пустое место… Ладно, Мартин, мне пора идти… Я хочу поскорее все забыть.— А как ты думаешь, Роза, что видела Алексис?— Я не знаю, что она видела. То, что она рассказывает, похоже на мой случай, но этого не может быть.— По-твоему, это тоже случилось на самом деле?— Алексис думает, что да.— Роза, ты не сомневайся, я верю вам. И тебе, и Алексис. Продолжай выполнять свои обязанности и принимай участие в тренировках. Но когда у тебя появится свободное время, пожалуйста, понаблюдай за кораблём — до его разделения. Если подобное не повторится, мы просто забудем об этом. Договорились?— А как же Жанетта и Нэнси?— Жанетта видела свою мать. Нэнси… Я даже толком и не понял что…— Может быть, Оно способно принимать различные формы… В зависимости от наших мыслей.Мартин внутренне содрогнулся. Был определённый риск. Вскрывая нарыв, то есть тем самым подтверждая его существование, можно не только очистить его, но и распространить инфекцию.— В любом случае, ты — одна из нас, и всё, что случается с тобой, очень важно для всех.— Я — большая уродина, — неожиданно прошептала Роза, сжимая пальцы в кулаки. Ещё ребёнком я была всех выше и толще, и все избегали меня. Я надеялась, что здесь, на корабле, у меня будет Работа, и я стану важной и интересной для тех, кто игнорировал меня, для тех, кто теперь уже погиб на Земле.Мартин взял её за руку и, поглаживая, попытался разжать кулак. Она уставилась на его руки, словно они были чем-то потусторонним. Её голос зазвенел:— Да, я хотела что-то значить для них. Но когда я вступила на «Спутник Зари», практически ничего не изменилось. Здесь нет ничего такого, чтобы сделав это, я стала им интересной.— Ты — одна из нас, — повторил Мартин, притянул её к себе и обнял, сразу же почувствовав мясистые плечи, обширную грудную клетку, маленькую грудь, почувствовал её напряжённость. Он улыбнулся ей, как большому, испугавшемуся животному.— Мы не хотим потерять тебя. Никто не хочет. Делай то, что считаешь нужным, и, в конце концов, результат не замедлит сказаться.Она оттолкнула его своими большими сильными руками и, взглянув на него в упор, сказала:— Хорошо.Теперь Роза уже улыбалась, как маленькая девочка. Может быть, до этого никто никогда не обнимал её? Как дети мог ли так игнорировать одну из них? Видя не только боль, но и надежду в её глазах — робкую скрываемую надежду — Мартин засомневался, а прав ли он, воспользовавшись вот такими, возможно, запрещёнными методами влияния?Осталось так мало времени.Роза вышла — похоже, она почти успокоилась. Затем в каюту Мартина по очереди приходили Алексис, Нэнси и Жанетта. Но они не добавили ничего нового. Но так или иначе, Мартин почувствовал, что ему всё же удалось разорвать цепочку событий. Все снова пошло гладко. Но стоило ли ради этого было жертвовать Розой?
До разделения оставались часы. Время летело поразительно быстро. Все группы по-прежнему тренировались — равно успешно. Казалось, дети приготовились, как следует.Каждый час исследовательская команда Хакима выдавала все новую и новую информацию.Пришло время принять решение.В классной комнате, в присутствии Матери Войны, Мартин зачитал правила принятия решения. В своё время Стефания Перо Крыла и Гарпал Опережающий Время сформулировали эти правила. Получилось нечто среднее между кодексом Правосудия, царящими на Центральном Ковчеге, и древнейшими законами племени Хаммураби…Выбрали двенадцать присяжных. Каждый из выбранных имел право отказаться от должности, но никто не сделал этого. Скорее с сомнением и угрызением совести, чем с удовлетворением, Мартин услышал, как Роза даёт клятву присяжного, которую когда-то сочинила Стефания:Я буду судить справедливо, руководствуясь только законами Правосудия, и требовать наказания только при неопровержимости доказательств вины. Ни ненависть, ни страх, ни прочие эмоции не смогут повлиять на моё решение. Господи, помоги мне не покривить душой во имя правды, во имя памяти о Земле, во имя моей семьи, во имя всего того, что мне дорого…Выбор присяжных и их приведение к присяге растянулось на целый час. Адвоката должен был выбрать Мартин. К ужасу Хакима, Мартин указал именно на него.— Никто лучше, чем ты, не выявит слабые места наших доказательств, — пояснил свой выбор Мартин.Он ясно осознавал всю необоснованность и примитивность системы, которую они выбрали, но были ли они способны на большее?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
Один за другим они приходили в его апартаменты. Мартин записывал их слова на жезл. Первой пришла Алексис Байкал — полная сомнений, плачущая и извиняющаяся. Мартин вновь попытался доказать ей, что в том, что с ней произошло, нет состава преступления. Но его усилия были бесплодны.Ариэль была холодна, будто бы сожалея о своей безмолвной поддержке в каюте Розы.— Мне кажется, это дело рук момов. Они экспериментируют с нами, как было и в случае первой тренировки в открытом космосе.— Ты никогда не доверяла им, не так ли? — поинтересовался Мартин.Ариэль покачала головой:— Мы в ловушке. Так же думает и Роза, просто она не говорит столь прямо. Она в отчаянии.— Ты думаешь она видела нечто, созданное момами?Ариэль неохотно кивнула.— Но зачем им это? — воскликнул Мартин. — Это бессмысленно. Зачем им дурачить нас? Скажи, зачем?— Я думаю, что они хотят избавиться от слабых, — сказала Ариэль. — Или подвергают нас риску не выполнить Работу. Я не говорю, что мне абсолютно ясно, что случилось. Это просто мои домыслы.— Это Роза-то слабая?— О, послушай, я не хочу служить источником её неприятностей. Давай не будем говорить о Розе.— Но у неё уже проблемы, Ариэль.— Я знаю.— Способна ли она выполнить свою работу?— Она справляется со своими обязанностями достаточно хорошо, разве нет?— Но сможет ли она продолжать?— Думаю, да. Но детям нужно cмириться с ней.— У меня создалось такое впечатление, что это ей нужно смириться с детьми.— Возможно, ты и прав.— Ты её подруга, Ариэль. Можешь ты привести её сюда?— Попробую. Но она не рассказывает всего и мне. Ну хорошо, я поговорю с ней… Но, мне кажется будет лучше, если с ней поговорит кто-нибудь другой, а не ты.Но Мартин не согласился:— Я собирался поговорить с ней сразу же вслед за тобой.Собравшаяся уже было уходить Ариэль, резко обернулась:— Ты хочешь стать её другом?Ах ты, мерзкая всепонимающая самка, — подумал Мартин, а вслух сказал, — Постараюсь.Ариэль вышла. Роза Секвойа вошла в его каюту несколькими минутами позже — с каменным лицом, широко распахнутыми глазами и все тем же вызывающим видом, из-за которого Мартину хотелось хорошенько её стукнуть.— Скажи, как ты думаешь, что ты видела? Скажи только мне и никому больше.Она покачала головой:— Я никому не верю.— И всё же, я слушаю тебя.— Те другие… они видели что-то иное. Признайся, ты ведь никому из нас не веришь?Мартин ободряюще улыбнулся. Продолжай, продолжай…— Ты думаешь, что все это начала я, — сказала Роза.— Совсем я не думаю так. А как ты сама считаешь?— Я первая увидела это, — затаив дыхание, прошептала Роза, — Это моё.— Скажи, если это выше твоего понимания, разве ты можешь что-то контролировать? — разговор принимал опасный оборот. Роза была слишком глубоко введена в заблуждение, — Ты чересчур взволнована.— У меня хотят отнять даже это. Ведь я и так ничего не имею, — она склонила голову, — Я не знаю, что мне делать.Такой поворот разговора был сюрпризом для Мартина. От удивления он даже открыл рот, затем сглотнул слюну и сказал:— Бог с тобой, Роза.— Я не говорю, что я… Нет, нет, я не говорила, что мы ничего не видели.— Послушай, сядь… Ну, пожалуйста, только не молчи.Роза отвела глаза в сторону и покачала головой:— Я не хочу, чтобы что-то мешало Работе, но боюсь, что это может повредить нам, нашему делу.— Что это? Что тебе известно?Она всхлипнула и отвернулась, чтобы скрыть слезы.— Я помню о присяге Земле, Мартин. Я ни за что не стала бы делать этого сама.— Так ты уверена, что это реальность?— У меня — да. О других не знаю. Это было более реально, чем я сама. Сейчас это зарубцевалось, но это было. Я должна стыдиться этого?— Не знаю. Расскажи поподробнее.— Я выполняла свою работу, — сказала Роза. — Я старалась сосредоточиться, но это мне не удавалось. Знаешь, мне нет места на «Спутнике Зари», так же, как в своё время не было места на Центральном Ковчеге и на Земле. Не удивляйся и не ломай голову над этим, причина во мне самой… Все смотрят на меня, как на пустое место…— Нет, нет, ты не права. Ты совсем не одинока.— Если бы то, что со мной случилось, стало бы важным, это сделало бы и меня полезной. Люди не смотрели бы на меня, как на пустое место… Ладно, Мартин, мне пора идти… Я хочу поскорее все забыть.— А как ты думаешь, Роза, что видела Алексис?— Я не знаю, что она видела. То, что она рассказывает, похоже на мой случай, но этого не может быть.— По-твоему, это тоже случилось на самом деле?— Алексис думает, что да.— Роза, ты не сомневайся, я верю вам. И тебе, и Алексис. Продолжай выполнять свои обязанности и принимай участие в тренировках. Но когда у тебя появится свободное время, пожалуйста, понаблюдай за кораблём — до его разделения. Если подобное не повторится, мы просто забудем об этом. Договорились?— А как же Жанетта и Нэнси?— Жанетта видела свою мать. Нэнси… Я даже толком и не понял что…— Может быть, Оно способно принимать различные формы… В зависимости от наших мыслей.Мартин внутренне содрогнулся. Был определённый риск. Вскрывая нарыв, то есть тем самым подтверждая его существование, можно не только очистить его, но и распространить инфекцию.— В любом случае, ты — одна из нас, и всё, что случается с тобой, очень важно для всех.— Я — большая уродина, — неожиданно прошептала Роза, сжимая пальцы в кулаки. Ещё ребёнком я была всех выше и толще, и все избегали меня. Я надеялась, что здесь, на корабле, у меня будет Работа, и я стану важной и интересной для тех, кто игнорировал меня, для тех, кто теперь уже погиб на Земле.Мартин взял её за руку и, поглаживая, попытался разжать кулак. Она уставилась на его руки, словно они были чем-то потусторонним. Её голос зазвенел:— Да, я хотела что-то значить для них. Но когда я вступила на «Спутник Зари», практически ничего не изменилось. Здесь нет ничего такого, чтобы сделав это, я стала им интересной.— Ты — одна из нас, — повторил Мартин, притянул её к себе и обнял, сразу же почувствовав мясистые плечи, обширную грудную клетку, маленькую грудь, почувствовал её напряжённость. Он улыбнулся ей, как большому, испугавшемуся животному.— Мы не хотим потерять тебя. Никто не хочет. Делай то, что считаешь нужным, и, в конце концов, результат не замедлит сказаться.Она оттолкнула его своими большими сильными руками и, взглянув на него в упор, сказала:— Хорошо.Теперь Роза уже улыбалась, как маленькая девочка. Может быть, до этого никто никогда не обнимал её? Как дети мог ли так игнорировать одну из них? Видя не только боль, но и надежду в её глазах — робкую скрываемую надежду — Мартин засомневался, а прав ли он, воспользовавшись вот такими, возможно, запрещёнными методами влияния?Осталось так мало времени.Роза вышла — похоже, она почти успокоилась. Затем в каюту Мартина по очереди приходили Алексис, Нэнси и Жанетта. Но они не добавили ничего нового. Но так или иначе, Мартин почувствовал, что ему всё же удалось разорвать цепочку событий. Все снова пошло гладко. Но стоило ли ради этого было жертвовать Розой?
До разделения оставались часы. Время летело поразительно быстро. Все группы по-прежнему тренировались — равно успешно. Казалось, дети приготовились, как следует.Каждый час исследовательская команда Хакима выдавала все новую и новую информацию.Пришло время принять решение.В классной комнате, в присутствии Матери Войны, Мартин зачитал правила принятия решения. В своё время Стефания Перо Крыла и Гарпал Опережающий Время сформулировали эти правила. Получилось нечто среднее между кодексом Правосудия, царящими на Центральном Ковчеге, и древнейшими законами племени Хаммураби…Выбрали двенадцать присяжных. Каждый из выбранных имел право отказаться от должности, но никто не сделал этого. Скорее с сомнением и угрызением совести, чем с удовлетворением, Мартин услышал, как Роза даёт клятву присяжного, которую когда-то сочинила Стефания:Я буду судить справедливо, руководствуясь только законами Правосудия, и требовать наказания только при неопровержимости доказательств вины. Ни ненависть, ни страх, ни прочие эмоции не смогут повлиять на моё решение. Господи, помоги мне не покривить душой во имя правды, во имя памяти о Земле, во имя моей семьи, во имя всего того, что мне дорого…Выбор присяжных и их приведение к присяге растянулось на целый час. Адвоката должен был выбрать Мартин. К ужасу Хакима, Мартин указал именно на него.— Никто лучше, чем ты, не выявит слабые места наших доказательств, — пояснил свой выбор Мартин.Он ясно осознавал всю необоснованность и примитивность системы, которую они выбрали, но были ли они способны на большее?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59