Видимо, в пылу спора со своим собеседником я время от времени повышала голос.— Ты спятила? Препираешься сама с собой?— Здесь был дьявол, — мрачно сказала я. — Мы с ним обсуждали следствие.— Господи, у неё снова галлюцинации, — с ужасом сказал Лешек. — Передушат всю мастерскую!— Какой дьявол? — заинтересовался Веслав.— Обычный. Дьявол как дьявол. С рогами и хвостом…— Ну и что он тебе сказал?— Что Каспер невиновен. Зато сумел бросить тень на нескольких других человек.— Хорошо, но зачем бросать в дьявола моими циркулями? — с большим неудовольствием спросил Януш, залезая под стол Витольда и собирая рассыпанные предметы. — А где кронциркуль?! — вдруг заорал он ужасным голосом. — Твой дьявол забрал?!— Ничего он не забрал, это порядочный дьявол. Вон твой кронциркуль…— Откуда здесь взялся дьявол среди бела дня? — удивился Казик. — В полночь, это я понимаю…Я немного остыла после беседы со злым духом и теперь была готова даже работать, лишь бы только не думать.Следственные власти очень помогли мне в этом. Они внезапно собрали всех сотрудников, причём женщин поместили в кабинет а мужчин — в конференц-зале. Эта дифференциация нас очень заинтересовала.Я послушно шла в кабинет, когда внезапно по дороге увиделся что прокурор и капитан входят в комнату Ольгерда. Я не собиралась быть чрезмерно лояльной, кроме того, инсинуации дьявола в высшей степени взволновали мену поэтому у воспользовавшись всеобщей суматохой, быстро свернула и вошла в дамский туалет. Там я заняла необходимую позицию, стараясь по возможности не дышать.— Нужно составить график отсутствия, потому что иначе мы сойдём с ума, — сказал прокурор. — Невозможно никого исключить…В этот момент я услышала, что кто-то вошёл на мужскую половину туалет после чего стала свидетелем удивительного явления. В мужской кабине раздались какие-то странные приглушённые звуки, а затем в дамской полилась вода. Я не успела даже задуматься над этим странным обстоятельством, потому что под дверью услышала голоса милиционеров и должна была немедленно выйти. Мне не хотелось, чтобы кто-нибудь сориентировался, что я торчу в туалете в следственных целях.«График отсутствия, гениально! — подумала я одобрительно. — Мы тоже…» В кабинет я пришла последней. Следственные власти, вызвавшие подкрепление в виде особ женского пола, в обоих помещениях одновременно провели личный обыск. Это продолжалось довольно долго, и в течение этого времени на территории мастерской производился ещё один обыск. Результаты как одного, так и другого нам раскрыты не были.Перед самой полночью Ярек решился, наконец, сказать, что его не было, и нас всех отпустили. Мы были так измучены, что никому даже в голову не пришло пойти выпить, зато такси мгновенно расхватали с двух стоянок. Никого не задержали, но следствие по делу таинственной смерти Тадеуша пока осталось незавершённым… * * * Витольд, у которого закончился отпуск, был единственным человеком, прибывшим назавтра на работу точно в половине восьмого. Причина удивительной пустоты в мастерской была ему совершенно непонятна вплоть до прихода пани Глебовой, которая дала исчерпывающие объяснения, что привело его в состояние крайнего возбуждения.— Это невероятно! — говорил он, когда наша комната уже наполнилась людьми. — Если бы я знал, что пани Глебова не способна на такие шутки, никогда бы этому не поверил! У меня в голове это не умещается!И это действительно сделал кто-то из вас?— Вы же знаете Иоанну! Поклялась, что никого чужого не было.— Может быть, она выходила на минутку?— Милиция уже это проверяла. Сидела как пришитая и только один раз вошла в кабинет, не закрывая за собой дверь. Именно тогда сбежал Ярек, который как раз и ждал этого момента, но он сделал это ещё при жизни. То есть при жизни Тадеуша. А когда возвращался, то тут уже все его видели.— Да… И ничего не известно? Кого они подозревают?— Всех. Мы друг друга тоже. Дьявол знает…Помимо воли я беспокойно глянула в угол за столом Витольда, но дьявола там не было. Витольд сидел на своём месте, ошеломлённо покачивая головой.— Ну подумайте, а я принёс пластик для абажура. Кто бы мог предположить, что здесь случилось нечто подобное!— Покажи пластик! Где он у тебя?— Здесь. Кусочек, но есть и такой же большой, в листах…Пластик Витольда возбудил огромный интерес. Ещё перед его отпуском нас охватила мания изготовления торшеров. Мы изыскивали возможности использования самых разных материалов, совершенно не считаясь с их предназначением. Витольд тогда принёс бумагу, изогнутую очень сложным способом, позволяющим получить интересный световой эффект, и теперь мы собирались этим же способом изогнуть жёсткий хрупкий пластик. Вчерашнюю трагедию отделяла от нас целая ночь, мы вернулись к нормальному настроению, только Витольду было как-то не по себе. Но поскольку в этих сенсационных событиях он сам участия не принимал, к тому же мало знал покойника, то и он быстро пришёл в себя. Единственное, что нам осталось от вчерашнего дня, это странное нежелание работать. Значительно интересней было заняться творчеством из пластика.Они оба с Янушем отрезали кусок пластика и стали его изгибать, что оказалось не таким простым делом, как им казалось вначале. С интересом наблюдая за их усилиями, мы вставляли разные новаторские предложения.— Может быть, надрезать бритвой? — предложил Веслав. — Чуть-чуть, сверху.— Ничего из этого не выйдет, — ответил Януш, — я уже пробовал.— Подложи рейсшину!— Нет, погоди, рейсшина слишком толстая! Надо что-то потоньше… Линейка! Держи!..— Но тут съезжает, надо держать с другой стороны!— Я придерживаю пластик, а ты выгибай!— Весек, линейка отходит, держи её, черт побери!— Чем? Ногой?Через несколько минут были задействованы уже все четверо. Я покинула их, столпившихся в странных позах у стола Януша, и отправилась к Алиции. Мы определили план действий.Было решено претворить в жизнь гениальную мысль прокурора о составлении графика отсутствия, что вряд ли заняло бы у нас много времени, так как с составлением графиков мы были давно знакомы. Мы поделили мастерскую на секторы, и каждая из нас должна быть написать все сведения, касающиеся её части. Потом мы решили обсудить все это в двенадцать часов в маленьком кафе на первом этаже нашего здания и заодно выпить кофе.Я сразу приступила к делу, допрашивая сослуживцев, что делала, впрочем, довольно дипломатично. Каждый значительно охотнее говорил о других, нежели о себе. Пользуясь этим, у постепенно получала все необходимые мне сведения.В десять часов прибыли следственные власти, которые решили, что им будет гораздо удобнее проводить расследование на месте, имея всех подозреваемых под рукой, поэтому они заняли конференц-зал. В остальных помещениях должна была вестись работа, но вместо работы с минуты прибытия милиции везде шли горячие споры, дискуссии, скандалы. И чем дальше шло официальное следствие, тем больше людей оказывалось втянуто в эти шумные действия.Милиция пользовалась тем же приёмом, что и я, только более беспощадно. Располагая сведениями, полученными непосредственно от покойника, они не скрывали перед допрашиваемыми своей информированности. Но так как они не раскрывали источника, каждый из разоблачённых приходил к выводу, что заложили его любимые коллеги, и от волнения и из желания отомстить начинал в свою очередь закладывать их, а затем летел с ними разбираться. Со вчерашнего дня власти сумели все свои сведения просмотреть, систематизировать, сделать выводы, и теперь они безошибочно попадали в самый центр мишени, вытаскивая на дневной свет наши наихудшие поступки. В результате сама смерть Тадеуша почти забылась, а на первый план выдвинулись её неожиданные и неприятные последствия.В нашем отделе пока ещё царил покой. Януш, которому наконец удалось изогнуть маленький кусочек пластика, вытер со лба пот и с мрачным удивлением смотрел на дело рук своих.— Это каторжная работа, — засвидетельствовал он. — Такой маленький кусочек — это ещё ничего, но если выгибать целый лист? Что бы тут придумать?— А если надрезать, то лопается, — сказал Витольд, явно огорчённый.— Подожди, интересно, а без надрезания он лопнет? Сколько раз можно его так согнуть?.. Дай мне этот белый!Он уселся поудобнее и начал выгибать пластик, сопровождая свои действия громким счётом.— Нет, я больше не могу, — внезапно буркнул Веслав, поднимаясь с места. Он подошёл к радиоприёмнику, из которого все время доносился протяжный, унылый, занимающий основное место в передаче «Песни народов мира», вой. Двое, занятые пластиком, не обратили на это никакого внимания. Веслав включил варшавскую программу.— Ну наконец-то, — с удовлетворением сказал Лешек, неподвижно сидящий у стола. — Я так и знал, что кто-нибудь в конце концов не выдержит!— А почему вы сами не переключили? — раздражённо спросила я, потому что эта похоронная музыка и меня вывела из равновесия.— Мне хотелось проверить вашу впечатлительность.— Девять, десять, одиннадцать, — считал Януш уже с гораздо меньшим старанием, — двенадцать, тринадцать…— Интересно, какая на этот раз будет песня недели? — задумчиво сказал Веслав, возвращаясь на своё место.— Полька-галопка, — уверенно заявила я.— Откуда вы знаете? — испугался Витольд, резко поворачиваясь от бормочущего Януша.— У меня такое предчувствие.— Слава Богу, а то я подумал, что вы это точно знаете. От польки-галопки я уж точно бы сошёл с ума.— Добрый день! — неожиданно послышался от двери голос входившего к нам капитана.— А, добрый день! — ответили мы втроём любезным хором.Януш, занятый своей работой, почувствовал, видимо, что тоже должен как-то отреагировать на приветствие, потому что повысил голос.— Девятнадцать, двадцать, двадцать один, — громко произнёс он.Капитан остановился у порога и посмотрел на него с лёгким удивлением.— Я хотел бы поговорить с этим паном, — сказал он мне, чуточку поколебавшись. — Как вы думаете, можно оторвать его от работы?— Янушек, пан капитан к тебе! — вмешалась я.— Двадцать четыре! — выкрикнул Януш все так же громко.Капитан явно заинтересовался неизвестными ему способами работы в проектном бюро.— А что это значит? — с интересом спросил он. — Что он делает?— Пан Витольд, вы ему задурили голову, теперь помогайте! Януш, приди в себя!— Сейчас лопнет, — ответил Витольд, не отрывая заворожённого взгляда от куска пластика.Капитан стоял молча, с ещё большим интересом смотря на Януша.На тридцати двух пластик наконец лопнул.— Тридцать два! — триумфально возвестил Януш. — Удалось выгнуть тридцать один раз! В чем дело? — повернулся он к нам, гордо взмахнув надломленным пластиком, и только теперь заметил капитана. — Что, вы ко мне?— Я прошу вас зайти к нам на минутку, у нас к вам есть несколько вопросов….У Витольда за время испытания пластика остыл чай, поэтому он начал завтракать. Я задумчиво смотрела на него, пытаясь отгадать, в какой стадии следствия сейчас находится милиция. На листке бумаги в хронологическом порядке я записала известное мне время действий сослуживцев, подготавливая почву для разговора с Алицией. Потом снова посмотрела на Витольда, который, погруженный в столь же глубокие размышления, ел помидор. В другой руке у него была солонка.Судя по выражению его лица, помидор ему очень не понравился. Он съел половину, а другую, с явным отвращением, отложил, поколебался немного, затем выбросил в корзинку для мусора и, наклонившись, старательно посолил её.— Пан Витольд, что вы делаете? — с интересом спросила я, потому что эти кулинарные изыскания показались мне несколько странными.Витольд посмотрел на меня, снова заглянул в корзинку и неожиданно начал ужасно хохотать.Лешек, стоящий у своей чертёжной доски, рисовал тушью на кальке очередную картину. Прервав на секунду своё творчество, он посмотрел на Витольда и вернулся к своему занятию.— Здесь заражённая атмосфера, — пророческим тоном заявил он, продолжая рисовать. — Никому не удастся спастись. Последний нормальный человек спятил!— Этот помидор мне ужасно не нравился, и я не понимал почему, — объяснил Витольд, не переставая смеяться. — А я просто забыл его посолить! Не терплю несолёных помидоров.— И поэтому вы посолили его в корзине? — печально вздохнула я.— Именно. Видите ли, я так задумался… Меня удивляет одна вещь. Как могло получиться, что они там, в кабинете, ничего не услышали? И вообще с этим кабинетом что-то не так…— Вроде бы Збышек что-то слышал, — прервал его Веслав. — Он говорил мне, что слышал два мужских голоса, но не обратил на них внимания и вскоре после этого вышел из комнаты.— А Витека при этом не было?— Был, но недолго, тоже вышел, ещё перед Збышеком. Ничего не говорил, что слышал… то есть говорил, что ничего не слышал.— А Збышек этих голосов не узнал?— Нет, говорил только, что это были мужские голоса.— Вот именно, — сказал Витольд. — Но потом… Как это было? Вы, пани, говорили, что Збышек напустился на вас, как только увидел Столярека, и что там была вся мастерская. Откуда они вошли? Из коридора?— Из коридора.— А почему не прямо из кабинета?Мы втроём глупо уставились на Витольда, захваченные врасплох его вопросом.— Действительно, — сказал Веслав. — Почему не прямо из кабинета?— Действительно, — повторила я. — Ведь это кратчайшая дорога, а дверь открыта.— А она была открыта?— Понятия не имею. А вы не Знаете?Оказалось, что никто не обратил внимания на дверь, ведущую из кабинета в конференц-зал. Обычно она была открыта, и я даже не подозревала, где находится ключ от неё. Она соединяла эти два помещения, и через неё вела кратчайшая дорога до места преступления. Почему Витек и Збышек не воспользовались ей, а обошли все бюро кругом?— Пожалуйста, новый след, — обрадовался Веслав. — Интересно, милиция это уже обнаружила?— Мне это непонятно, но, может быть, они просто одурели? — с сомнением произнёс Витольд.— Когда они выходили из кабинета, ещё не знали о происшедшем, отчего они могли одуреть?— Чему вы удивляетесь? — неодобрительно произнёс Лешек из-за своей картины. — Это же просто. Убийца запер её, чтобы ему никто не помешал.— Весек, — спросила я, — во время твоей работы в бюро эта дверь когда-нибудь запиралась? Ты работаешь здесь дольше нас всех.Веслав задумался, но через минуту покачал головой.— Нет, не помню. Даже не знаю, где находится ключ. Ключ!! А может, это тот?!!Мы сразу вспомнили ключ, вылетевший из нашего вазона.— Какой «тот»? — заинтересовался Витольд.Мы быстро описали ему сцену, так прекрасно увенчавшую обыск в нашем отделе.— Теперь понятно, а то я с самого утра собираюсь спросить, почему тут стоит такая вонь! Может быть, действительно тот?— Надо обратить на это внимание милицейских Холмсов, пусть помучаются…Явно всполошённый, с допроса вернулся Януш. Закурив сигарету, он посмотрел на нас с озадаченным выражением лица.— Да, ты здорово придумала эту историю с Тадеушем! Экстракласс! После всех версий и допросов, я уже ничего не понимаю, может, это я его случайно убил? Клянусь Богом, меня уже окончательно запутали! В общем, без бутылки тут не обойтись. Лешек, идёшь?Это неожиданное предложение вызвало у Лешека живую радость, заставившую его отказаться от продолжения творческого процесса. Жестокий Януш отказался дать нам какие-либо объяснения, и прежде чем мы успели прийти в себя, их уже не было. Из его ответа я поняла только то, что власти приняли во внимание замечание Марека, что могла произойти ошибка с личностью жертвы. От всего этого в голове у меня сделалась такая путаница, что дальнейшее промедление я сочла недопустимым. Я забрала свои записи, Алицию, и мы пошли пить кофе.— Глупости! — решительно заявила Алиция, когда я, начав от конца, рассказала ей о последних предположениях властей. — Милиция может так думать, а мы нет. Это абсолютная ерунда! Ты веришь в то, что кто-то из нас не отличит Витека от Тадеуша?— Но они вроде бы одного роста… — поколебавшись сказала я. — Откуда я знаю, может быть, со спины…— С любой стороны. Витек — блондин, а Тадеуш — брюнет, даже лысели они по-разному: Тадеуш с затылка, а Витек со лба. Убийца в этом случае должен был быть совершенно пьян, а я уверен что вчера в мастерской никто не был пьян до такой степени.Поразмыслив, я согласилась с ней.— Ну хорошо, поэтому давай все здраво обдумаем…— А сумеем? — с сомнением спросила Алиция.— Будем стараться. Начнём с начала. Почему Тадеуш перед смертью вышел из комнаты и пошёл в конференц-зал?— Потому что после смерти ему бы это уже не удалось…— Я с тобой серьёзно разговариваю!— По-видимому, хотел умереть в тишине, а не в том шуме, который у них там вечно стоит. А теперь я тебе признаюсь,что у меня все уже перемешалось, я не знаю, что ты придумала, а что было на самом деле. По-моему, ты что-то говорила о телефонном звонке?— Как в воду глядела! Телефонный звонок тоже был, черт бы его взял, и Тадеуш сам снял трубку, все именно так, как я перед этим придумала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26