Ты понимаешь этот контрданс вокруг
пакета?
- И слону понятно. Просто в глаза бросается, что шеф человек
осторожный и предусмотрительный, он допускает возможность, что милиция
охотится за его шедеврами, и не один человек, а двое. Сам видел, что он
вытворяет. Он предусмотрел, что один из следящих помчится за одним
посыльным, а второй за другим, после чего будет чисто и за третьим не
помчится никто. Капитан разобрался в этом сразу и приказал нам посторожить
барахло, пока он пришлет еще парочку. Кажется, уже прислал...
- Это он тебе сказал?
- Чокнулся? Я просто догадалась! Можешь быть уверен, даже если я
спрошу, мне ничего не скажут. Не откажутся, но и не подтвердят, и бейся
лбом в стену. Они всегда так делают, и когда-нибудь меня в могилу вгонят.
- Значит теперь должен прийти третий, настоящий? А на кой черт надо
было тащить его в подвал?
- Не знаю, возможно, что на всякий случай...
Согласно инструкции капитана мы сидели в кухне, погасив свет во всем
доме. Третий посланник неоправданно сильно опаздывал. Было уже пол
одиннадцатого, напряжение возрастало, мы выдвигали различные гипотезы,
прислушиваясь к звукам из подвала, поскольку существовала возможность, что
в дело вмешаются конкуренты, форпостом которых был взломщик. Может
завязаться драка... Я как раз успела налить себе свежего чая, когда к дому
подъехала какая-то машина. Мы одновременно сорвались с мест и бросились к
окну в темной комнате.
Из черного фиата высаживался мужчина.
- Идет сюда, - неизвестно зачем конспиративно прошептал муж, я и сама
это видела. - Заберет он наконец это чертово дерьмо или нет?..
Мужчина медленно подошел к дверям, посмотрел вокруг, постоял с минуту
на дорожке и наконец позвонил. Мы подскочили так, будто он взорвал дверь.
Муж нервничая побежал открывать. Я зажгла свет в прихожей и остановилась в
дверях на кухню.
Неправдоподобно старомодный человек в больших затемненных очках
поклонился нам в реверансе. Он выглядел как вырезанный из довоенных
журналов. У него был соответствующий котелок, куцый шарфик, зонтик и, бог
свидетель, настоящие белые гетры!!!
- Извините пожалуйста за поздний визит, произнес он удивительно
старым пронзительным дискантом. Разрешите представиться, мы с вами
незнакомы. Моя фамилия Шеф. У вас, если я не ошибаюсь, есть для меня
посылка...
Мы бы удивились намного меньше, если бы он назвался бароном фон
Жоперштангелем. Муж явно поглупел и онемел, поэтому пришлось говорить мне:
- Вы вовсе не ошибаетесь, есть посылка, - с некоторым усилием
ответила я. - Мы так рады, что вы появились, потому что не знали, куда ее
послать, а это, кажется, срочно.
- Не очень, не очень, - снисходительно сказал мужчина, кланяясь и
размахивая зонтиком. - Отправитель преувеличил...
- Муж вдруг овладел собой:
- Сейчас я вам принесу, - поспешно сказал он и направился к лестнице
в подвал.
- Мужчина остановил его таким жестом, будто хотел задержать его
ручкой от зонтика.
- Минутку! Прежде всего я должен попросить прощения за эти хлопоты и
поблагодарить вас за необычайную любезность. Так редко случается встретить
таких милых и учтивых людей! Действительно, я чувствую себя очень
обязанным, я использовал вашу любезность в недопустимой степени. Я
позволил себе слишком много, слишком много! Могу я надеяться, что вы не
будете на меня в обиде?
Пронзительный дискант скрипел монотонно и назойливо, остановить его
было невозможно. Несколько ошеломленные, мы с мужем общими усилиями
уверили его, что он будет прощен. Мужчина изгибался в поклонах как тонкая
березка при ураганном ветре, производил какие-то размашистые жесты, ногами
выполнял такие движения, будто танцевал гавот, а голос его постепенно
приобретал громыхающие интонации.
- Прошу простить меня за то, что я прибыл в столь неурочный час, но я
только сегодня вернулся из поездки, не хотел дальше отягощать вас
хранением столь обременительного груза и немедленно поспешил к вам. Период
времени, на протяжении которого вы были так любезны, тем более заставляет
меня...
На лице мужа ошеломление смешалось с удивлением и всепоглощающим
интересом. Удивительный человек, наверняка один из десятка тысяч, он
благодарил и жеманничал с возрастающим воодушевлением, из уст его лился
непрерывный поток скрипящей сладости. Мною вдруг стало овладевать
убеждение, что мы до конца жизни приговорены не только к пакету, который
хоть лежал тихо, но и к его владельцу, которого выключить не удастся. Муж
сменил выражение на лице, интерес сменился испугом и теперь он выглядел
так, будто ему необходимо было сходить за пакетом только для того, чтобы
не грохнуть по лбу этот разошедшийся вулкан благодарности.
- Итак, если вы будете так добры, я искренней благодарностью позволю
себе снять с ваших плеч эту обременительную тяжесть. Не слишком ли он вам
мешал?
- Нет, - рыкнул муж. - Не слишком!
- Я надеюсь, что пакетик не оставался вне дома, под влиянием
атмосферных осадков? Я не посмел бы, понятное дело, требовать ни малейшей
снисходительности...
- Не оставался!!!
- Если бы он остался, это бы могло некоторым образом негативно
сказаться на его содержимом...
Я перестала слушать, занявшись представлением размазанного под дождем
тыквенного лба рыцаря, что явилось бы зрелищем неординарным. Муж вдруг
дико блеснул очками, издал из себя неразборчивое рычание и бросился вниз
по лестнице. Мужчина с ангельским выражением на лице кланялся дверям
подвала.
Жест, которым ему был вручен пакет, исключал возможность отказаться
его принять. Если бы он немедленно не заключил его в объятия, он бы
свалился ему на ноги. Среди реверансов, поклонов и благодарностей,
владелец достойных его произведений искусства прыжками удалился, мелькая
белыми гетрами. Еще долгое время мы не могли избавиться от впечатления.
- Ушел... - испуганно и недоверчиво прошептал муж. - А я уже думал,
что мы до самой смерти от этого гада не избавимся... Боже мой, так это и
есть шеф? Откуда он, из паноптикума?
Мой возбужденный мозг лихорадочно работал.
- Послушай, - сказала я, оттягивая его от окна. - Когда ты туда
вошел, там ничего не было?
- Куда?
- В мастерскую.
Муж оторвался от наблюдения за улицей, с которой исчез черный фиат, и
тупо смотрел на меня.
- Все было. То есть... Подожди ка! Ты туда не ходила?
- Куда?
- В мастерскую.
- Чокнулся? Я же все время сидела с тобой на кухне!
- Я бы не удивился, если бы от всего этого чокнулся. Но пока,
кажется, нет... Знаешь, он лежал по-другому. Наоборот. Я помню, что клал
его поперек кресла, а теперь, когда его брал, он лежал вдоль. Он сам
повернулся?
Я несколько раз кивнула и покачала головой, одновременно пытаясь
ответить и себе и ему.
- Они поменяли один на другой. Кто-то прокрался, подбросил фальшивый,
забрал настоящий, а этот забрал фальшивый. Он не просто так держал нас
столько времени, ему было нужно, чтобы второй успел. Надеюсь, что капитан
прислал сюда двоих, а не одного.
Я опять упала на колени перед телефоном, подумав, что придется
положить здесь какую-нибудь подушку. Докладывая капитану, я сменила мнение
и пришла к выводу, что смена пакета была мнимой и шеф все-таки забрал
настоящий. Вероятно эти рассуждения оказали негативное влияние на ясность
моего доклада, потому что капитан пожелал поговорить с мужем, который на
четвереньках прополз от двери к телефону, не обращая внимания на то, что в
комнате темно, и никто снаружи увидеть нас не может. Он подтвердил мою
версию событий, после чего я вырвала трубку из его рук.
- Что дальше, пан капитан? - забеспокоилась я. Нам тут дальше сидеть?
Продолжать представление?
- Сидеть, - загремел капитан. - Пока вас не освободят наниматели!
Договоритесь, что вы им скажете! Никакого самовольства! Все как было!
Спокойной ночи!
Я со вздохом положила трубку, сменила позу и удобно облокотилась о
дверцу шкафа, вытянув ноги.
- Похоже на то, что остаток жизни мы проведем как чета Мачеяков, -
уныло сообщила я мужу, также усевшемуся на полу, под секретером. - Они
поймают шефа, вынут пана Паляновского из объятий Басеньки, возьмут
настоящего пана Романа и не знаю, кто будет нас освобождать. Договор был
по завтра включительно, и что? Сплошная халтура.
- Главное, что пакет наконец убрался ко всем чертям, - твердо
рассудил муж. - Не думая о шефе, я чувствую себя гораздо лучше. Я решил,
что пятьдесят штук им тоже отдам, не хочу иметь с этим ничего общего.
Верну по частям, хоть пока и не знаю, откуда я столько возьму. Может они
согласятся на проценты с зарплаты.
Я кивнула и немного сдвинулась, дверная ручка врезалась мне в спину.
- У меня нет зарплаты, зато я еще ничего не потратила. За ремонт
машины придется платить, это уже не вернешь. Остальное я верну им как
только смогу.
- Надо это оформить. Слушай, мы должны сейчас об этом написать и
отдать капитану, или кому там нужно. Мы добровольно отдаем доходы от
преступления, не принимали в нем участия, пусть к нам никто не цепляется.
Мне необходимо остаться чистым, а если мы не сделаем этого сейчас, потом
никто не поверит в наши добрые намерения. Давай писать!
Я признала его правоту. Развитие событий одурило нас до такой
степени, что только через несколько минут столкновений с мебелью мы
осознали, что можем включить свет. При свете лампы нам удалось прийти в
себя почти окончательно. Торжественно подписанные документы мы решили
послать почтой на следующий день.
- Не думай, что все так легко закончится, - зловеще сообщила я,
закрывая машинку. - Самое худшее еще впереди.
- Что еще? - забеспокоился муж. - Ничего хуже я уже и представить не
могу.
- Тогда представь себе, что встречаешься с Мачеяком для очередного
превращения в безлюдном месте, а он тебя спрашивает, откуда такая дружба с
женой и почему ты не скрыл от нее, что ничего не знаешь про шефа. Не
заподозрила ли она что-то? И как?
Муж посмотрел на меня как на Горгону, которая до сих пор скрывалась
под маской голубки. Он побледнел, руки сами собой подпрыгнули к волосам.
- И еще спросит, что ты знаешь про сантехников и где так текло, -
безжалостно добавила я. - Обращаю твое внимание, что капитан приказал нам
над этим подумать. Нет сомнений, что нам будут задавать глупые вопросы,
чтобы проверить, не открыли ли мы что-нибудь, потому что шеф на нас
наговорит. Надо договориться.
Муж вдруг перестал хвататься за голову, недовольно с обидой посмотрел
на меня и продолжил подметать бумажки.
- Сделай-ка кофе, - попросил он. - Не знаю почему, но тебе очень
нравится вылезать со своими идеями как раз среди ночи. По-моему, я до
конца жизни не женюсь, хоть и собирался...

Утром следующего дня явился капитан собственной персоной, в одежде
электрика. Ему это было даже к лицу. Мы приняли его в прихожей, под
открытым шкафом с пробками, не самое удобное место, поскольку сидеть мы
могли только на лестнице. Настроение у него было намного лучше, чем вчера.
- Товарищи, - торжественно сообщил он. - Органы милиции обращаются к
вам... Точнее, не столько органы, сколько я лично, хотя, конечно, от имени
органов... С просьбой, а может с предложением, не знаю, как это назвать.
Видите ли... Мы бы несомненно отстранили вас от этого дела, потому что
милиция не нанимает людей посторонних, но здесь исключительный случай.
Сейчас я объясню подробно, только сначала скажу, в чем дело. А именно,
существует возможность, что Мачеяки еще раз обратятся к вам с просьбой о
замене. Вы согласитесь.
- О, боже!.. - душераздирающе застонал муж.
Я тоже чувствовала себя неприятно удивленной. Капитан посмотрел на
нас со смесью интереса и отвращения.
- Вам так плохо с этой женой? - осуждающе удивился он.
- Нет, не это... Как жена она вообще-то ничего, и сама по себе ничем
мне не мешает. Но я больше так не могу, я не гожусь в преступники, с меня
хватит! У меня отпуск кончается!
- У тебя еще три недели, - заметила я.
- А если они разойдутся и потребуют месяц?..
Капитан жестом успокоил нас.
- Сейчас я вам все объясню. Дело в том, что нам нужно, чтобы они
чувствовали себя безопасно. Так будет намного легче. Понятно, что мы
переловим их и так, но будет труднее и дольше, ваше участие может здорово
помочь...
Муж опять застонал, но уже покорно.
- Могу вас заверить, что об этом никто не узнает, вы не будете
выступать официально, ни теперь, ни вообще. Вы, конечно, вправе не
соглашаться, я даже уговаривать вас не имею права, но не скрою, что вы нам
очень нужны...
- Меня можно не агитировать, - уныло остановила я его. - Я бы
согласилась просто так, из-за скандала, а он протестует по глупости, не
понимает, что в свете закона выглядит очень зыбко. Или мы реабилитируемся,
или нас затаскают по судам. Ни один судья не поверит, что позволили так
себя обмануть, все будут вспоминать наше идиотское стремление к нетрудовым
доходам... Я хотела сказать, от преступления...
- Я же написал, что отказываюсь!
- Отказываешься, потому что все раскрылось. Судья тебе скажет, что
если бы не раскрылось, ты бы не отдал, и можешь подтереться своим
раскаянием!
Муж в мгновение ока сотворил себе прическу a la пугало для воробьев.
- Отпуск... - глухо простонал он.
Капитан успокаивающе замахал обеими руками.
- Во-первых, это вопрос нескольких дней, пары-тройки. А во-вторых, вы
правы только частично. Вы что, думаете мы не знаем кого и в чем обвинять?
Еще раз подчеркиваю, вы можете не соглашаться!
- Соглашаемся, - уныло сказал муж. - Жаль, придется еще раз делать из
себя идиота...
Я подавила свои личные проблемы, мы присягнули на верность милиции до
гробовой доски, после чего обговорили детали. Капитан удивительно мало
интересовался нашим гонораром, не сопротивляясь принял наше письмо и еще
раз предупредил, что мы подвергаемся опасности.
- И не подумайте случайно контактировать друг с другом, - добавил он.
- Вы, как вы, вообще не знакомы!
- Ну, это то ясно, - буркнул муж.
- Конечно, - обиженно поддержала я. - Вы нас за идиотов держите?
Капитан как-то странно посмотрел на нас, проглотил напрашивающийся
ответ и закончил визит.
Я начала нервничать, но немного не так, как раньше. Избавление от
личности Басеньки открывало передо мной новые перспективы, в которых можно
было заметить мило радующие элементы, мне было бы даже приятно нервничать,
если бы не последнее бревно, лежащее на пути к волшебным переживаниям. При
мысли, что меня ожидает разговор с полным подозрений паном Паляновским и,
что еще хуже, обязательный визит к нему домой, радость улетучивалась.
Делать нам было нечего. Муж, согласно договоренности, уволил
помощника, закончив раскрашивать белую ткань. Узор для него лично я
закончила, и с разгона даже начала новый, за Басеньку, но не хотела его
продолжать. Мы посвятили свое время выдвижению гипотез о развитии
ситуации.
- Интересно, как ты собираешься вынести это из пещеры разбойников, -
критически заметила я, помогая ему упаковать толстый рулон. Не скажешь же
Мачеяку, что я лично для тебя делала работу? Ему тоже не оставишь.
- Об этом я уже подумал. Как только он позвонит и договорится со
мной, я сразу звоню приятелю, говорю, что к нему зайдет черный бородатый
мужик и занесет рисунок. И по дороге ему заброшу. Он меня не узнает, можно
не бояться.
- Черный мужик - это ты? - поинтересовалась я.
- Естественно, я, - подтвердил муж и вдруг занервничал. - Да не я, а
Мачеяк! То бишь я, как он. Я блондин!
В голове у меня пронеслось, что от этих блондинов я с ума сойду, и
немедленно осознала еще одну неприятность. Если я обратно превращусь в
себя, на прогулку сегодня пойдет настоящая Басенька. Эффект может быть
катастрофическим, необходимо этому воспрепятствовать...
- Слушай, нам придется установить какой-то пароль, - серьезно сказала
я, наполнившись плохими предчувствиями.
- Зачем пароль? - забеспокоился муж.
- Если нам снова предстоит притворяться. Может произойти так, что они
наймут только одного из нас. Мы можем не отличить нас от них.
- Ну и что?
- Как, что? Как ты думаешь, что будет, если ты придешь сюда, вместо
меня будет настоящая Басенька, и ты обратишься к ней, как ко мне. Все
откроется! Думаешь, они нас поздравят?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28