«Дойчланд» теперь была в постоянном движении, вода бурлила вокруг него, но когда он достиг салона, здесь стояла странная жуткая тишина. И когда он взобрался в каюту, она все еще ждала его. Он повесил фонарь и сел рядом.— Ты вернулся?— Конечно.— Что будет Хельмут?— Они придут за нами, Лотта. Они в конце концов придут сюда.Он взял ее руку и крепко сжал. *** Для Мердока, обсуждавшего наилучший способ подойти, этой внезапной дрожи, когда «Дойчланд» заскользила к краю, оказалось достаточно.— Она уходит, парень, она уходит! — Он хлопнул Герике по плечу — Выжми все, что можешь, полный вперед и прямо на поручни. Две минуты — все, что у нас есть.Герике добавил мощности, «Мораг» рванулась вперед, вызвав изумление даже у тех, кто столпился на квартердеке, срезав поручни и носом уткнувшись в палубу.Не было необходимости тратить слова, монахини, ведомые Штурмом, уже спешили из каюты Бергера, а Прагер, Рив, Джего и все остальные были готовы быстро покинуть квартердек.«Дойчланд» снова сотряслась и люди закричали в страхе, сестра Кэт, пронзительно вскрикнув, упала у поручней. Джанет дотянулось до нее, затащила к себе и втолкнула в каюту кокпита.— Она утащит нас с собой, парень! — закричал Мердок. — Готовься к заднему ходу! — Он помахал рукой и яростно крикнул — Быстрее, черт побери! Она уходит!Началась последняя безумная суматоха, люди в панике прыгали через поручни. Бергер был последним, судовой журнал и личный дневник в клеенчатом пакете под мышкой. Герике дал полный ход назад, когда «Дойчланд» снова осела, и «Мораг» отпрыгнула.Сестра Анджела скорчилась в уголке маленькой каюты. Она попыталась встать, глядя в лица толпившихся вокруг.— Лотта? — спросила она, — где Лотта?Ответа не было — и не могло быть. Она повернулась, крепко схватила Джанет за руку и сказала по-английски:— Здесь нет Лотты и господина Рихтера. Они, наверное, еще на борту.Джанет выбралась из каюты в кокпит. Рядом с Джего скрючился Рив, тут же стояли Герике и Мердок. Она подергала руку Джего:— Кто-то еще остался на борту.Казалось, что ему трудно выговорить слово:— Невозможно.Она протянула руку и дернула плащ Герике:— Пауль, кто-то остался на борту.Он пораженно глянул на нее. В то же мгновение «Дойчланд» начала соскальзывать с рифа. *** У Бергера, стоявшего у перил правого борта, на глазах выступили слезы. Когда вода вокруг судна закипела, его рука поднялась в коротком салюте. Еще мгновение была видна главная топ-мачта, потом она тоже нырнула и не осталось ничего — лишь то, что не приняло море. Немного досок, путаница веревок, кружащаяся бочка.Герике с мрачным лицом повернул штурвал, уводя «Мораг» от Вашингтона по большой кривой, готовый начать медленный и болезненный путь по гороподобным волнам к Фаде.
Баркентина «Дойчланд», 25 сентября 1944 года. В три склянки послеобеденной вахты, оставив позади тонущую «Дойчланд», шестнадцать спасенных из первоначального экипажа были выхвачены с Вашингтон-рифа спасательным судном — Мораг Синклер. При этом коксвейн Мердок Маклеод и корветтен-капитан Пауль Герике показали замечательный пример морского товарищества. После этого они переправили нас на соседний остров Фада по исключительно бурному морю. Я был потрясен, узнав, что тем или иным образом, но еще семь человек отдали свои жизни, чтобы спасти ниши. Впервые за все время слова отказывают мне. Итак, я заканчиваю этот судовой журнал.Эрих Бергер, капитан. 16 Рив налил себе большую дозу скотча и медленно выпил. Он предельно устал, более чем когда либо ощущая свой возраст. По крыше коттеджа замолотил ветер, и он вздрогнул.— Пожалуйста, больше не надо — прошептал он. — Все — значит все.Он с болью похромал к столу. Больше всего ему нужен сон, но вначале надо сделать работу. Он взял ручку и открыл дневник. В дверь постучали и вошел Харри Джего, с трудов закрыв дверь на ветру. Лицо опухло, кожа порезана в дюжине мест. Казалось, что ему, как и Риву, трудно ходить.— Вы не слишком хорошо выглядите, Харри.Адмирал пододвинул к нему бутылку скотча:— Наливайте сами.Харри прошел в кухню и вернулся со стаканом. Заговорил он очень медленно:— Я чувствую себя ходячим мертвецом.— Понимаю, что вы имеете в виду. Как Джанет?— Нерушима. Фада-хаус похож на полевой госпиталь, и она не присела с тех пор, как мы пришли.— У нее была большая практика. Это долгая война — сказал адмирал. — Снаружи все еще гнусно?— Нет, просто плохо. Я бы сказал, ветер от семи до восьми, немного стих. Наверное, к утру выдуется.Он опустошил стакан и Рив налил снова:— Я связался по радио с Мюрреем. Очевидно, там тоже хаос, но утром он сможет послать судно. Сказал, что попытается приплыть сам.— Как со спасенными? Что будет с ними?— Не знаю. Интернирование для монахинь, лагерь военнопленных для Бергера и его людей.Настала долгая пауза, Джего глядел в свой стакан.— Вам это не нравится, не так ли?— Теперь это не имеет для меня никакого значения.— Понимаю, что вы чувствуете. Весь этот дьявольский поход, и он им почти удался.Скотч сейчас почти заглушил боль.— А Герике? — спросил Джего.— А что он? Война еще идет, Харри.— Знаю — сказал Харри. — Но всегда есть уголки. Он вернется в камеру?— Это не мое решение. Гражданская власть здесь — это Джин, вы знаете.Джего одним глотком опустошил стакан.— Ну, я думаю, мне надо вернуться и посмотреть, как там мои ребята.— Потом постель, Харри. Идите в постель.Рив изобразил улыбку:— Это приказ.— Адмирал. — Джего поднялся и отсалютовал.Он уже дошел до двери и положил руку на ручку, когда Рив произнес:— Харри?Джего повернулся:— Да, сэр.— Совсем вдруг я почувствовал себя старым, Харри. Черт побери, слишком старым. Я просто хочу сказать это кому-нибудь. *** В гавани все еще бушевала зыбь, когда Герике прошел по пирсу, опустив голову из-за дождя. «Мораг Синклер» танцевала в швартовых, представляя прекрасное зрелище бело-синей окраской. Только очень пристальный взгляд обнаруживал жестокие побои, нанесенные морем.Он стоял, глубоко засунув руки в карманы кем-то данной ему ветровки, и вдруг услышал, как его окликают. Он повернулся и увидел Мердока дальше по пирсу на низком причале, стоящего возле «Катрины».Когда Герике сошел по каменным ступеням, из рулевой рубки появился Лаклан. На палубе стояла канистра и он переставил ее на причал с легкостью, показывающей, что она пуста.— Что? — спросил Герике.— Лаклан и я заполнили баки «Катрины» — сказал старик. — Чтобы, если понадобится, она была готова к морю.Парень кивнул Герике:— Капитан.— У меня не было случая сказать вам прежде, но вы прекрасно держались там, Лаклан. — Герике протянул руку: — Я горд познакомиться с вами.Лаклан сильно покраснел, мгновение смотрел на руку, коротко пожал ее, потом повернулся и умчался.— Мне кажется, это добрый материал — сказал Мердок. — Слишком хорош, чтобы через несколько дней снова отбыть на проклятую войну.Он начал набивать трубку, действуя осторожно из-за поломанной руки.— Вы говорили с Джанет после возвращения?— У нее дел невпроворот.— Сейчас у нее их, должно быть, значительно меньше.Старик повернулся и посмотрел на море сквозь падающий дождь.— Все еще бурно, но не слишком.— Думаю, нет.Мердок кивнул:— Теперь пойди и повидай ее, парень.— Да, кажется, надо пойти.Он зашагал прочь и Мердок окликнул:— Капитан?— Да?— Удачи вам.Долгое мгновение они смотрели друг на друга, потом Герике повернулся и заспешил вдоль пирса. *** Когда он вошел в кухню Фада-хауса, Джин Синклер повернулась от очага с кастрюлей горячей воды:— Хелло — сказала она, — вы ищите Джанет?— Да. Она не занята?— Была даже очень, когда я ее видела в последний раз. В гостиной на столе у нее был один из моряков с «Дойчланд». Сломанная рука.— А остальные?— Большинство сейчас спит. Мне кажется, все постели в доме должны быть заняты.Она подняла кастрюлю:— Извините, мне надо идти. Джанет это ждет.Он открыл ей дверь:— А капитан Бергер? Где он?— Вверх по лестнице, первая спальня справа.Она быстро ушла и Герике поднялся по ступенькам. Он помедлил у указанной двери, постучал и вошел. Иоханн Штурм и старший матрос Петерсен лежали бок о бок на постели и спали мертвым сном. Бергер сидел в кресле за маленьким столиком у окна, положив голову на руки.Судовой журнал «Дойчланд» лежал перед ним открытым. Герике секунду постоял у плеча, прочел последнюю запись, потом повернулся и на цыпочках вышел.Когда за ним щелкнула дверь, Бергер вздрогнул и, подняв глаза с воспаленными веками, оглядел комнату.— Кто здесь? — хрипло спросил он.Но никого не было. Вообще никого. Он уронил голову на руки и снова заснул. *** Рив писал дневник, тщательно и аккуратно выводя буквы, главным образом потому, что был более чем навеселе, когда дверь распахнулась и вошла Джанет, за ней следовал Джего.— Пауль здесь?Он положил перо и посмотрел на нее с пьяной тяжеловесностью:— А, ты имеешь в виду Герике. Я и не знал, что вы зовете друг друга по имени.Он усмехался и она яростно вспыхнула:— Он был здесь?— С полчаса назад. Может, немного ранее. На самом деле мы немного выпили вместе, потом он спросил, не могу ли я передать тебе кое-что.— Что? — потребовала она.— Он сказал, что это личное дело. Мне кажется, что бы ни было, ты найдешь это в спальне.Она быстро вышла в холл и открыла дверь в свою спальню. На ее подушке был тщательно уложен Рыцарский Крест с дубовыми листьями второй степени. Она уставилась, отупев на секунду, потом схватила его и бегом вернулась в гостиную.— Дядя Кэри! — Она положила награду перед ним, ее голос прервался.Раздался стук в дверь и вошел Мердок:— А, вот вы где, адмирал.— Что я могу для вас сделать?— Дело сугубо официальное. Кажется, «Катрина» пропала со своей стоянки.— Вот это факт! — сказал Рив. — Весьма приятная новость.Джанет выбежала за дверь. Джего повернулся к Риву, облокотившемуся на стол:— Вы сообщите в Маллейг? Они достаточно быстро смогут выйти на него из Минча.— Большое невезение, Харри, но, похоже, радио сломалось с тех пор, как я в последний раз поговорил с Мюрреем. Кажется, лампа сгорела, а у меня нет запасной. Придется ждать, пока они не придут сюда завтра. Ничего нельзя поделать.Джего тяжело, очень тяжело вздохнул, потом повернулся и вышел. Мердок мрачно спросил:— Не добрый ли скотч у вас в этой бутылке, Кэри Рив?— И еще в шкафу, когда мы прикончим эту. Я припрятал ее для вас.— Позднее, я вернусь, как только смогу. А сейчас я должен повидаться со своими людьми.Он вышел, а Рив плеснул себе еще виски и продолжил запись: «… итак, когда все сказано и сделано, я вижу, что это была древняя история. Мердок, Харри Джего и Герике — люди против моря, и на этот раз они выиграли. Но в конце концов, в чем природа их успеха?…»
Боже, но как же он устал — как никогда прежде. Ветер стучал и стучал в окно, словно пытаясь войти, но теперь это его не трогало. Он на секунду положил голову на руки и почти мгновенно заснул, продолжая в здоровой руке держать перо, остановившееся на последней записи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
Баркентина «Дойчланд», 25 сентября 1944 года. В три склянки послеобеденной вахты, оставив позади тонущую «Дойчланд», шестнадцать спасенных из первоначального экипажа были выхвачены с Вашингтон-рифа спасательным судном — Мораг Синклер. При этом коксвейн Мердок Маклеод и корветтен-капитан Пауль Герике показали замечательный пример морского товарищества. После этого они переправили нас на соседний остров Фада по исключительно бурному морю. Я был потрясен, узнав, что тем или иным образом, но еще семь человек отдали свои жизни, чтобы спасти ниши. Впервые за все время слова отказывают мне. Итак, я заканчиваю этот судовой журнал.Эрих Бергер, капитан. 16 Рив налил себе большую дозу скотча и медленно выпил. Он предельно устал, более чем когда либо ощущая свой возраст. По крыше коттеджа замолотил ветер, и он вздрогнул.— Пожалуйста, больше не надо — прошептал он. — Все — значит все.Он с болью похромал к столу. Больше всего ему нужен сон, но вначале надо сделать работу. Он взял ручку и открыл дневник. В дверь постучали и вошел Харри Джего, с трудов закрыв дверь на ветру. Лицо опухло, кожа порезана в дюжине мест. Казалось, что ему, как и Риву, трудно ходить.— Вы не слишком хорошо выглядите, Харри.Адмирал пододвинул к нему бутылку скотча:— Наливайте сами.Харри прошел в кухню и вернулся со стаканом. Заговорил он очень медленно:— Я чувствую себя ходячим мертвецом.— Понимаю, что вы имеете в виду. Как Джанет?— Нерушима. Фада-хаус похож на полевой госпиталь, и она не присела с тех пор, как мы пришли.— У нее была большая практика. Это долгая война — сказал адмирал. — Снаружи все еще гнусно?— Нет, просто плохо. Я бы сказал, ветер от семи до восьми, немного стих. Наверное, к утру выдуется.Он опустошил стакан и Рив налил снова:— Я связался по радио с Мюрреем. Очевидно, там тоже хаос, но утром он сможет послать судно. Сказал, что попытается приплыть сам.— Как со спасенными? Что будет с ними?— Не знаю. Интернирование для монахинь, лагерь военнопленных для Бергера и его людей.Настала долгая пауза, Джего глядел в свой стакан.— Вам это не нравится, не так ли?— Теперь это не имеет для меня никакого значения.— Понимаю, что вы чувствуете. Весь этот дьявольский поход, и он им почти удался.Скотч сейчас почти заглушил боль.— А Герике? — спросил Джего.— А что он? Война еще идет, Харри.— Знаю — сказал Харри. — Но всегда есть уголки. Он вернется в камеру?— Это не мое решение. Гражданская власть здесь — это Джин, вы знаете.Джего одним глотком опустошил стакан.— Ну, я думаю, мне надо вернуться и посмотреть, как там мои ребята.— Потом постель, Харри. Идите в постель.Рив изобразил улыбку:— Это приказ.— Адмирал. — Джего поднялся и отсалютовал.Он уже дошел до двери и положил руку на ручку, когда Рив произнес:— Харри?Джего повернулся:— Да, сэр.— Совсем вдруг я почувствовал себя старым, Харри. Черт побери, слишком старым. Я просто хочу сказать это кому-нибудь. *** В гавани все еще бушевала зыбь, когда Герике прошел по пирсу, опустив голову из-за дождя. «Мораг Синклер» танцевала в швартовых, представляя прекрасное зрелище бело-синей окраской. Только очень пристальный взгляд обнаруживал жестокие побои, нанесенные морем.Он стоял, глубоко засунув руки в карманы кем-то данной ему ветровки, и вдруг услышал, как его окликают. Он повернулся и увидел Мердока дальше по пирсу на низком причале, стоящего возле «Катрины».Когда Герике сошел по каменным ступеням, из рулевой рубки появился Лаклан. На палубе стояла канистра и он переставил ее на причал с легкостью, показывающей, что она пуста.— Что? — спросил Герике.— Лаклан и я заполнили баки «Катрины» — сказал старик. — Чтобы, если понадобится, она была готова к морю.Парень кивнул Герике:— Капитан.— У меня не было случая сказать вам прежде, но вы прекрасно держались там, Лаклан. — Герике протянул руку: — Я горд познакомиться с вами.Лаклан сильно покраснел, мгновение смотрел на руку, коротко пожал ее, потом повернулся и умчался.— Мне кажется, это добрый материал — сказал Мердок. — Слишком хорош, чтобы через несколько дней снова отбыть на проклятую войну.Он начал набивать трубку, действуя осторожно из-за поломанной руки.— Вы говорили с Джанет после возвращения?— У нее дел невпроворот.— Сейчас у нее их, должно быть, значительно меньше.Старик повернулся и посмотрел на море сквозь падающий дождь.— Все еще бурно, но не слишком.— Думаю, нет.Мердок кивнул:— Теперь пойди и повидай ее, парень.— Да, кажется, надо пойти.Он зашагал прочь и Мердок окликнул:— Капитан?— Да?— Удачи вам.Долгое мгновение они смотрели друг на друга, потом Герике повернулся и заспешил вдоль пирса. *** Когда он вошел в кухню Фада-хауса, Джин Синклер повернулась от очага с кастрюлей горячей воды:— Хелло — сказала она, — вы ищите Джанет?— Да. Она не занята?— Была даже очень, когда я ее видела в последний раз. В гостиной на столе у нее был один из моряков с «Дойчланд». Сломанная рука.— А остальные?— Большинство сейчас спит. Мне кажется, все постели в доме должны быть заняты.Она подняла кастрюлю:— Извините, мне надо идти. Джанет это ждет.Он открыл ей дверь:— А капитан Бергер? Где он?— Вверх по лестнице, первая спальня справа.Она быстро ушла и Герике поднялся по ступенькам. Он помедлил у указанной двери, постучал и вошел. Иоханн Штурм и старший матрос Петерсен лежали бок о бок на постели и спали мертвым сном. Бергер сидел в кресле за маленьким столиком у окна, положив голову на руки.Судовой журнал «Дойчланд» лежал перед ним открытым. Герике секунду постоял у плеча, прочел последнюю запись, потом повернулся и на цыпочках вышел.Когда за ним щелкнула дверь, Бергер вздрогнул и, подняв глаза с воспаленными веками, оглядел комнату.— Кто здесь? — хрипло спросил он.Но никого не было. Вообще никого. Он уронил голову на руки и снова заснул. *** Рив писал дневник, тщательно и аккуратно выводя буквы, главным образом потому, что был более чем навеселе, когда дверь распахнулась и вошла Джанет, за ней следовал Джего.— Пауль здесь?Он положил перо и посмотрел на нее с пьяной тяжеловесностью:— А, ты имеешь в виду Герике. Я и не знал, что вы зовете друг друга по имени.Он усмехался и она яростно вспыхнула:— Он был здесь?— С полчаса назад. Может, немного ранее. На самом деле мы немного выпили вместе, потом он спросил, не могу ли я передать тебе кое-что.— Что? — потребовала она.— Он сказал, что это личное дело. Мне кажется, что бы ни было, ты найдешь это в спальне.Она быстро вышла в холл и открыла дверь в свою спальню. На ее подушке был тщательно уложен Рыцарский Крест с дубовыми листьями второй степени. Она уставилась, отупев на секунду, потом схватила его и бегом вернулась в гостиную.— Дядя Кэри! — Она положила награду перед ним, ее голос прервался.Раздался стук в дверь и вошел Мердок:— А, вот вы где, адмирал.— Что я могу для вас сделать?— Дело сугубо официальное. Кажется, «Катрина» пропала со своей стоянки.— Вот это факт! — сказал Рив. — Весьма приятная новость.Джанет выбежала за дверь. Джего повернулся к Риву, облокотившемуся на стол:— Вы сообщите в Маллейг? Они достаточно быстро смогут выйти на него из Минча.— Большое невезение, Харри, но, похоже, радио сломалось с тех пор, как я в последний раз поговорил с Мюрреем. Кажется, лампа сгорела, а у меня нет запасной. Придется ждать, пока они не придут сюда завтра. Ничего нельзя поделать.Джего тяжело, очень тяжело вздохнул, потом повернулся и вышел. Мердок мрачно спросил:— Не добрый ли скотч у вас в этой бутылке, Кэри Рив?— И еще в шкафу, когда мы прикончим эту. Я припрятал ее для вас.— Позднее, я вернусь, как только смогу. А сейчас я должен повидаться со своими людьми.Он вышел, а Рив плеснул себе еще виски и продолжил запись: «… итак, когда все сказано и сделано, я вижу, что это была древняя история. Мердок, Харри Джего и Герике — люди против моря, и на этот раз они выиграли. Но в конце концов, в чем природа их успеха?…»
Боже, но как же он устал — как никогда прежде. Ветер стучал и стучал в окно, словно пытаясь войти, но теперь это его не трогало. Он на секунду положил голову на руки и почти мгновенно заснул, продолжая в здоровой руке держать перо, остановившееся на последней записи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25