Мелодичные голоса фей достигли высшей точки, а затем все они тоже вылетели через открытую дверь в глубокую сине-фиолетовую ночь, причем две покрупнее несли раненую. Подобно серебряному с золотом хвосту, сопровождавшему ярчайшую комету, они завихрились вокруг деревьев и скоро исчезли из виду.Том ощутил облегчение и разочарование одновременно. Дом неожиданно опустел. Совсем опустел, как будто его душа улетела вместе с феями. Кроме того, теперь, когда страх исчез, Киндреду хотелось узнать о них побольше, разгадать их секреты, раскрыть тайну их происхождения. Но он остался один.Нет, не совсем. Маленький человечек уселся на краешек стола. 18Разговор с эльфом В ту ночь они проговорили очень долго, и Том был абсолютно заворожен услышанным, хотя временами начинал сомневаться в здравости собственного рассудка. Вот он сидит здесь, беседуя с крошечным человечком, усевшимся по-турецки на столе. Между ними — закрытая старая книга, а человечек, который стоя был ростом не выше фута, объявляет, что он эльф, домовой — хранитель этого коттеджа, страж и опекун Тома...Когда волнение улеглось — нет, не так, когда исчезла опасность, Киндред почувствовал, что устал как собака; но разговор, который они сейчас вели, принес новое возбуждение. Как будто бы ниоткуда, эльф — эльф? Разве такое бывает? — извлек кувшин с тем же самым напитком, что ожидал его здесь утром пару дней назад. Как и раньше, хотя и не столь резко, он внезапно ощутил свежесть; сознание прояснилось, усталость в основном исчезла. Это было превосходное, причем совершенно естественное ощущение, как будто из тела вывели токсины. Никакое лекарство не могло воздействовать таким образом, потому что сутью чудесного напитка была чистота, а ощущение благополучия — только побочным продуктом. Молодой человек осушил полный стакан в три больших глотка, но эльф не позволил ему выпить больше.— Слишкоммногоиты... не... захочешьспать... неделю. — Предложение началось совершенно неразборчиво и стало приобретать смысл только с середины: «Слишком много — и ты не захочешь спать неделю». В его голосе не было ударений, а только музыкальный распев, но с этого мгновения большая часть слов, что говорил маленький человечек, стала понятной.Том спросил, есть ли в соке что-то особенное, какие-нибудь волшебные ингредиенты, и показалось странным, что слово «волшебные» не звучало нелепо и не подразумевало никакого мошенничества.— Нет, — последовал ответ, и эльф улыбнулся от одного заостренного уха до другого, при этом глазки крошечного создания почти закрылись — так рассмешило его подобное предположение.— Обычные травы и растения, которые ты найдешь в твоих же лесах, вода из озера и сливовый сок.— Вода из озера? — Том рассматривал пустой стакан, как будто питье все еще находилось там. — Я плавал в озере, когда был ребенком. У воды не чувствовалось никакого особого вкуса.Эльф ухмыльнулся еще шире, открывая крошечные и чуть заостренные зубы. В искусственном свете лампы молодой человек разглядел, что его лицо и руки были коричневыми, как пергамент, а волосы, торчавшие из-под обвислой заостренной шляпы, — черные. Невозможно было определить возраст таинственного существа, потому что, хотя лицо его казалось странно высохшим, на нем не было ни одной морщинки. Со своими раскосыми глазами и кофейной кожей он мог бы сойти за китайца или даже монгола, но, по правде говоря, не походил ни на того, ни на другого — в нем виделось нечто иное, фантастическое.Том оперся локтями на стол, сложив вместе кисти рук.— Пожалуйста, расскажи мне, кто ты такой? — почти взмолился он.— А ты не знаешь? Не можешь вспомнить?Киндред покачал головой, и крошечное существо глубоко вздохнуло.— Все вы теряете это.Чем больше Том слушал, тем яснее становились слова — как если бы он начинал припоминать этот говор, а не выучивал заново.— Вы все теряете, а у некоторых этого и не было никогда, — сказал человечек.— Что? Скажи мне, что?— Восприятие. Оно умирает, когда тускнеет воображение.— Но есть люди с потрясающим воображением, — настаивал молодой человек, — художники, поэты, композиторы... многие.— И все равно их ум закрыт, как они ни стараются. Насколько мне известно, когда знание уходит, вы называете это «зрелостью». Однако все гораздо сложнее.— Нужно верить? Или хотеть верить?— Не говори глупостей, — краткое замечание было произнесено серьезным тоном. — В таком случае нас бы видели миллионы. Вы утратили волшебство.Опять это слово. Волшебство. — И это правильно и нормально, именно так и должно быть. Вы утратили возможность перемещать свое видение и свой ум ступенькой вверх. Вот почему мы, если хотим, можем спуститься на ваш уровень. И даже тогда вы не всегда видите нас.— Ничего не понимаю.Маленький человечек сложил руки на коленях.— Что именно я должен объяснить тебе?— О, абсолютно всё!— Ну что ж, начнем с начала. Я знаю, ты не помнишь меня. Но ты знаешь, кто я такой?— Домовой? — Том не ощутил никакого смущения, употребив это слово.— Эльф, домовой — слишком долго объяснять, а ты бы все равно ничего не понял. Пусть будет эльф, для начала сойдет.— Но эльфы не существуют в реальности, они бывают только в сказках.— Ага, и феи, а ты их только что видел. И суккуба, эту злобную тварь!— Но... но ты реален. Я просто не верю своим глазам, не могу поверить в то, что произошло...— Мы вполне реальны, — сказал человечек — эльф? — ворчливо. — Неужели ты никого из нас не помнишь? Ты в детстве, бывало, играл с феями.— Не может быть!— Ага, не может. И я тоже не существую. А я, между прочим, сижу здесь и разговариваю с тобой.— Я знаю, что это не сон.Маленький человечек, хихикнув, покачал головой и... уменьшился на пару дюймов.— Зачем ты это делаешь? — спросил Том раздраженно.Эльф пожал плечами:— На самом деле это зависит от тебя. Ты еще сам не определился, не знаешь, какого роста ты бы хотел меня видеть.— От меня? Но какое я имею к этому отношение?— Послушай. — Наклонившись вперед, эльф уперся ладонями в колени и заговорил приглушенным голосом: — Людьми руководят ограничения их собственного диапазона. Вы не видите минимальные промежуточные вибрации. Если вы захотите, мы будем существовать в ваших границах, вашем спектре. Понятно?— Ни слова.Том чувствовал себя вполне способным воспринимать — то ли от напитка, который он только что проглотил, то ли от облегчения, что ужас — даже не само чудовище, а ужас в его душе — исчез. Он рвался к новым знаниям, усталость на время отступила — и от любопытства, и под воздействием напитка.Эльф снова вздохнул, выглядело это почти комично. Он вовсе не выглядел миловидным, как эльфы и домовые на рисунках в книгах сказок, но его размеры и черты лица придавали ему какое-то весьма своеобразное обаяние. Не то чтобы персонаж мультфильмов Диснея, но все равно волшебно привлекательный и интригующий.— Забудь те чувства, о которых ты знаешь, — когда ты был маленьким, ты умел это делать. Эти пять чувств слишком грубы, в них нет тонкости.Странная вещь происходила с его манерой говорить. Первоначально она казалась бессвязной и невнятной болтовней, затем начала приобретать смысл, и Том мог разобрать почти каждое слово. Сейчас речь стала еще четче, странный музыкальный распев не исчез, но основные интонации все больше походили на интонации самого Тома. Это стало немалым облегчением, потому что идея оказалась достаточно сложной и без необходимости расшифровывать в уме каждое предложение.— И оттого, что мы предпочитаем скрываться, — продолжал эльф, его голос был все еще очень тонким, но слова произносились правильно, — и потому, что твои чувства настроены на иную волну, мы остаемся невидимыми для вас. Во всяком случае, большую часть времени. Мы живем в разных измерениях, ты и я, но между нами существует связь. Однако для начала ты должен понять, что космос состоит более из энергии, чем из физического вещества.Теперь Том убедился, что его собственное подсознание извлекает смысл из речи эльфа, и чем больше он слушал, тем легче становилось восприятие. Он вспомнил флейтообразные звуки, издаваемые феями, и то, как они постепенно превратились для его слуха в протяжные голоса, как будто знакомство породило понимание. Его подсознание служило переводчиком, а сам процесс?.. Волшебство.— К сожалению, чем большими материалистами становятся люди, — ты бы сказал: чем более цивилизованными — ха! — тем больше теряют способности к восприятию. Если бы вы уделили этому должное внимание, наверняка удивились бы тому, как все логично — и как прекрасно. — Он печально покачал маленькой головой. — Однако вы предпочли все сделать наоборот.Том повысил голос.— Я не понимаю. Почему же мы так поступаем?— Человеческое упрямство. Вы такие. Некоторые из вас не могут оценить, например, прекрасную музыку, живопись, замечательную прозу, некоторые даже думают, что сексуальный акт — это замечательное, изысканное действо — следует производить за закрытыми дверями. А другие умудрились забыть, какое чудо заключено в смехе маленького ребенка.— Но это совсем другое дело!— Вовсе нет...— По большей части это дело вкуса. Или суждения.— А в результате — то же самое.Поставленный в тупик, Киндред не знал, что ответить.— Видишь ли, вы потеряли способность понимать, что сознание — это нечто между атомами, молекулами и частицами, невидимый клей, который и связывает все это воедино. Оно имеет свои собственные модели — их биллионы, триллионы и что там идет дальше? — (Еще один намек на то, что все сказанное эльфом вовсе не лежало за пределами понимания Тома, потому что посредником было его собственное подсознание, но в любом случае, очень уж странно звучали эти вещи из уст забавного маленького человечка...) — И именно сознание является той энергией, которая связывает эти модели и образует формы, вещество, если тебе так больше нравится. Некоторые ученые уже подошли очень близко к великому открытию, так что относительно скоро у вас появятся технические возможности, чтобы проверить это. Да, вас, людей, ожидают тогда некоторые сюрпризы.Эльф на столе хлопнул себя по коленке и хихикнул.— Подожди минутку, — запротестовал Том. — А как же тогда я смог тебя увидеть? Во мне-то нет ничего особенного.Человечек пару секунд внимательно смотрел на него.— Вот как? Значит, нет? — наконец переспросил он. — Тебе надо очень многому научиться, но нельзя все сделать сразу. Попытайся оглянуться назад. Вспомни себя, когда ты был маленьким.Киндред размышлял долго и упорно, но это ни к чему не привело.— Бетан — моя мама — рассказывала мне множество историй о феях и маленьких человечках, похожих на тебя.— Не о человечках, Том. О порождениях Природы. — Все равно. Но ведь это были просто, ну... сказки, фантазии, чтобы развлечь ребенка.— Напрасно ты так думаешь.— Ну, брось. Все матери рассказывают своим малышам сказки о феях.— А откуда, по-твоему, эти сказки берутся?— Мифы, выдумки. Фольклор, передаваемый веками из поколения в поколение.Эльф покачал головой.— Воспоминания, Том. Большинство из них — родовые воспоминания. Передаваемые из поколения в поколение, как ваши гены. Маленькие человеческие существа, ваши младенцы, верят в это, поэтому мы иногда показываемся им.— Но почему?— Потому что мы их любим, и это безопасно, они не представляют угрозы для нас. По той же причине мы иногда показываемся вашим старикам. Вы считаете их рассказы старческим слабоумием.— Я не понимаю, почему мы для вас опасны. Опять короткий смешок.— Вы опасны даже для самих себя. Когда-нибудь все может измениться, возможно вы избавитесь от своего цинизма и вновь обретете простое знание. Но я думаю, что сначала в нас поверят ученые. Поживем — увидим.Молодой человек отчаянно пытался переварить все, что до сих пор было сказано. Отнюдь не самое простое занятие.— Хорошо, — сказал он, все еще наклоняясь вперед к столу. — Итак, почему я? Почему я и сейчас? — Потому что твоя жизнь в опасности.В опасности. Красиво сформулировано, но опять-таки в пределах его собственного, Тома, словарного запаса.— Вот это чудовище? — он передернулся при мысли о нем. — Как ты его назвал?— Суккуб. Это сексуальный монстр, которого использует тот, кто хочет причинить другому вред. Если бы ты был женщиной, то к тебе мог прийти инкуб. Он хотел обокрасть тебя, Том.— Но когда я проснулся, он...— Крал твои жизненные соки.Киндред, пораженный, откинулся на спинку стула.— Почему? Кто...— Разве ты не понял, в какой ты опасности?Глаза маленького человечка сузились от напряжения, почти закрылись.Том молча глядел на него, отвесив челюсть от изумления. Его руки вцепились в край стола так, что костяшки пальцев побелели.— Я не понимаю, — повторил он, — нет, я не понимаю этого.Ночной ветерок кружил по кухне, и Том пошел закрыть переднюю дверь. Задвинув засов, он для верности еще подергал ручку. Затем вернулся к столу.— Не можешь ли ты придерживаться одного размера? — попросил молодой человек. — У меня есть о чем поразмыслить, не считая изменений твоего роста.— Я уже сказал, что мой рост зависит от тебя. Ты можешь изменять его по своему вкусу, хотя я не обязан подчиняться.«Был ли это еще один намек на то, что все происходит в его собственном мозгу? Нет, не может быть. Это не фантазия и не сновидение. И он абсолютно здоров душевно (как предпочитает о себе думать большинство безумцев)».— Скоро мой размер установится, — уверил его эльф и, с некоторым опозданием, добавил: — Кстати, меня зовут Филиберт, иногда Ксеркс. Но я привык к имени Ригвит. Тебя устроит?Том кивнул, хотя в данный момент его не слишком интересовала проблема имени.— Ты... ты сказал, что я в опасности. Кто хочет навредить мне?— Она. Ты знаешь, та, которую люди называют ведьмой, мегерой, злой колдуньей, — для них существует много названий.— Ведьма?— Это наиболее распространенное из них.— Ты ведь говоришь о Нелл Квик, верно.Ригвит — ну, ладно, пусть будет Ригвит — кивнул кофейного цвета головой.— Она тебя ненавидит.— Мы едва знакомы, — возразил молодой человек, — кроме того, сегодня, пораньше... — он как-то забыл, что уже было сильно заполночь, — она пыталась... — Он резко остановился. Ради всего святого, как можно объяснить... объяснить эльфу, что значит «соблазнить»? Вместо этого он быстро спросил своего крошечного собеседника: — Что заставляет тебя думать, что она — ведьма?— Мы знаем, когда затевается Зло. И всегда можем определить злых колдуний. Нелл — не тайна для нас.— Но что она имеет против меня? — Правда, он действительно чувствовал себя неловко в ее присутствии с первого момента их знакомства, но считал, что его просто смущали ее слишком откровенные домогательства. Киндред не возражал против того, чтобы его соблазнили, но эта женщина казалась слишком вульгарной и назойливой. К тому же в ней явно было что-то странное. Нелл Квик, безусловно, привлекательна, даже восхитительна с ее буйными черными волосами и алыми губами, но в темных глазах скрывалось выражение... да, именно порочное.— На это мы еще не знаем ответа, Том. Но сегодня ей понадобилось твое семя. Вот почему она наслала на тебя суккуба.Том только в смятении покачал головой. Затем спросил:— Кого ты имеешь в виду, говоря «мы»?— Мы, лесной народ, феи, эльфы, — твои соседи. Обитатели леса.— Это безумие. Я провел здесь детство — я знаю эти леса. Я когда-то исследовал здесь каждый... — Он умолк, когда воспоминания начали пробивать себе дорогу через многослойные покровы времени.— Черт! — гневно и разочарованно воскликнул он.— Ты уже почти вспомнил, верно? — хитро улыбнулся Ригвит. — Ты уже почти восстановил картины прошлого. Но тебе пришлось испытать ужасный шок от потери любимой матери. Горе и изменившиеся жизненные обстоятельства украли у тебя тайное знание, а время ограбило твою память. — Ригвит глубоко вздохнул. — К сожалению, так бывает всегда, и не только с тобой, но и с другими, которые когда-то знали тайну. Я полагаю, так и должно быть, потому что скептицизм и неверие, которые приходят вместе со старением, конечно, ослабили бы нас.Больше Том уже ничего не мог переварить. Усталость, несмотря на чудесный сок, выпитый ранее, одолела его душу и тело; полное душевное истощение победило любопытство. Он зевнул.— Тебе пора отдохнуть, — добродушно заметил Ригвит.— Нет, нет, — слабо запротестовал молодой человек, — осталось еще столько необъяснимого, столько еще надо узнать...Он боялся, что если сейчас отпустит эльфа, то больше никогда его не увидит. Это пугало, но вообще все казалось чудесным. Пугающе чудесным. Однако плечи его опустились, голова упала.— Ты скоро уснешь, — сказал эльф.Веки Тома отяжелели.— Очень скоро, — успокаивающе произнес далекий голос.Когда глаза его закрылись, тихий голос продолжил:— Я хранитель этого дома. Я всегда здесь, даже когда коттедж пустует, я здесь, чтобы... помочь... тебе...Голова Тома была уже в нескольких дюймах от стола.— ...Сражаться с твоим врагом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41