Она
была королевой Дарвета, настоящим повелителем Убежища, и сидела сейчас на
неприбранной койке, скрестив ноги под своей многоцветной крестьянской
юбкой.
- Тем не менее аббатиса предложила мне книги, чтобы я могла найти
ответы, - сказала Джил, приподнимаясь на своих подушках. - Гнифт уже
сказал, что занятия и тренировки стражи отсрочены по крайней мере на три
недели. Наверное, он прав, - добавила она, с сожалением щупая свое
перевязанное плечо. - Ты не знаешь, кто мог бы помочь мне прочитать записи
и обучить языку?
- О, я могу сделать это, - воскликнула Альда. - Мне не составит
труда. Я знаю старовосский и староцерковный язык, который очень сильно от
него отличается. Ты знаешь, впервые я смогу быть полезной, и мои знания
по-настоящему пригодятся.
Джил с минуту удивленно разглядывала ее сквозь мрак казармы.
- А что ты изучала?
Альда пожала плечами.
- Вышивку, пение, разные стихотворные стили. Однажды я вышила целый
гобелен - о Шаминфере и Сириандис, знаменитых влюбленных, - но чуть не
сошла с ума, пока не закончила, и больше за гобелены не берусь. Что еще?
Танцы и игру на арфе и цимбалах. Кое-что о Королевской власти и немного
истории. Я ненавидела историю, - добавила она со смущенным лицом.
- Как и большинство людей, - успокоила ее Джил.
- Только не ты, - изящные, ухоженные руки Альды погладили изгиб
кожаного переплета.
- Ну, я всегда была исключением.
- Ты говоришь об истории с таким интересом, - сказала Альда, - словно
хочешь отыскать в ней что-то для себя. Все, чему нас учили историки - это
просто какие-то высокоморальные истории, подобные той, о воине, что храбро
погиб в битве за своих товарищей, или истории обо всех этих древних
патриархах, предпочитающих смерть рабству. Или о чем-то в этом роде. О
вещах, которых, я думаю, никогда и не было.
Образ жестокого маленького мальчишки в напудренном парике,
признающегося отцу в том, кто срубил вишневое дерево, проплыл в голове
Джил. Она засмеялась.
- Может быть.
- Но если тебе нужен кто-нибудь, чтобы прочесть эти книги, я буду
рада помочь.
Джил в молчании изучала ее лицо. Она сама распродала университетскую
библиотеку подобно тому, как владельцы сначала продают свои кабаки, а
потом много ночей не могут найти этому причину. А что до того, чтобы иметь
королеву научным консультантом... Алвир, подумала Джил, вряд ли допустит
это.
- Конечно, - сказала она тихо. - В любое время, когда ты сможешь.
Девушка принялась за дело в маленьком уютном зале за казармой, в
котором Ингольд как-то раз устроился на ночлег. Зал был уединен и отделен
от главных помещений и, как заметила Джил, находился на противоположной от
Королевских покоев стороне Убежища. Альда приходила сюда каждый день,
обычно с Тиром, чтобы кропотливо работать над древними хрониками, пока
Джил выцарапывала свои записи на покрытых воском деревянных дощечках,
которые она нашла в покинутой кладовой. В другой кладовой она нашла стол
на веретенообразной ножке, достаточно маленький для того, чтобы его можно
было поставить в кабинете. Стульями им служили бочонки из-под моченых
яблок.
Так она вступила в период спокойных научных изысканий, часы протекали
в переписывании и сортировании записей, перемежаясь с долгим, уединенным
блужданием по коридорам Убежища в поисках каких-нибудь признаков
таинственной круглой палаты, описанной Руди незадолго до ухода. Это был
как раз один из таких походов, когда, вернувшись, она застала Альду за
своим столом. Альду, которая в тусклом свете лампы изучала одну из
восковых таблиц.
- Что ты делаешь? - воскликнула Джил, осторожно прикасаясь к восковой
поверхности.
Джил увидела, что Альда писала серебряной шпилькой вместо
гравировальной иглы, привычно смешивая английские буквы с рунами языка
Вос. На таблице было написано:
Сверл (?) п.Тирвис, с.Элдор, Бет, Урдвас - голод, снег, перевал 2, за
4 - нет уп.о ПТ - нас. Б. 1200 + 3 пос (Большое Кольцо??) - похоронен
Гаенгу - Еп.Кардье. Трахо.
- Конечно, - ответила она весело. - Это из той хроники, которую ты
мне читала вчера. Это просто сокращение - Сверл, черт его побери, правил
Ренветом, три сына названы Элдор, Бет и Урдвас...
- Бет - женское имя, - возразила Альда.
- Ох, - Джил сделала пометку. В древнем Вос у местоимений не было
рода. - Как бы там ни было, второй год его правления ознаменовался
жестоким голодом, и снег покрыл перевал. Население Убежища с тремя
поселениями на равнине тогда составляло двенадцать тысяч. Одно из
поселений называлось Большое Кольцо - не спрашивай меня, почему в хронике
не упоминается о Дарках, и это не удивительно, хотя мы все равно отыщем
хоть что-нибудь о них. На четвертом году его правления появилось
постановление об охране Высоких ворот, хотя они могли охраняться уже
несколько лет. Аббатом Карета в то время был мужчина или женщина по имени
Трахо.
- Это старая форма от Траго. Это мужское имя.
- Спасибо, - Джил сделала другую пометку. - И в его правление они
хоронили умерших в Гаенгу, и об этом я и хочу тебя спросить. Гаенгу - это
старая форма - хорошее место или счастливое место?
- Нет, это не совсем хорошо. Я думаю, должно быть более подходящее
выражение, - Альда вытянула ногу и аккуратно катнула мячик назад к Тиру,
который весело играл им на полу. - Это скорее место, где собраны
сосредоточения каких-то определенных сил, где люди могут видеть удаленные
вещи или видения.
Джил размышляла, пока Тир сосредоточенно полз через соломенную
циновку и старый камыш, покрывавший пол. Альда опустилась на колени,
позволив ребенку схватить ее за пальцы, и подняла его на ножки. Тир
запрокинул головку. Он весь сиял от удовольствия.
- Ты знаешь, - сказала Джил задумчиво, - держу пари, эти кладбища и
стали Гнездами Дарков. - Она взяла табличку и бесцельно повертела ее в
руках. На ощупь воск был холоден и гладок, как мрамор. - Бог его знает,
место жуткое. Но скорее это что-то противоположное Гаенгу. Его атмосфера
скорей разрушает всякое волшебство, чем генерирует его. Интересно, -
пробормотала она.
- Что интересно? - удивилась Альда, удерживая руки сынишки в своих.
- То, что, похоже, в то время они совершенно отвергали идею того, что
Дарки появляются из этих Гнезд. Это само по себе не так удивительно, как
кажется на первый взгляд, - продолжала она, - ваше решение, что костер -
первая линия защиты от них. Вот почему, собственно, у нас и нет никаких
записей о Времени Тьмы.
Альда отпустила Тира, и ребенок пополз прочь, преследуя свой мячик.
- Как досадно, - сказала она невпопад.
- Это не просто досадно, - ответила Джил, присаживаясь на мешок с
зерном и накрывая озябшие ноги своей мантией. - Из-за этого никто не смог
дать отпор, когда все вновь повторилось. Я имею в виду, до прошлого лета
никто ничего не слышал о Дарках.
- Нет, мы знали, - запротестовала Альда. - Но это было против
Ингольда. Когда я была маленькой девочкой, моя няня говорила мне, чтобы я
не вставала из кровати по ночам, а то придет Дарк и съест меня. Наверное,
все няни говорили так, - голос Альды дрогнул: в конце концов именно ее
няня Медда и была съедена Дарком. - Это как раз то, с чем мы подрастали.
Маленькие дети в них верили. Не верили только их родители.
Джил представила себе судьбу какого-нибудь потрепанного, не похожего
на других паломника, старавшегося убедить общество, что Бука действительно
собирается проглотить Америку.
- Как же Элдор поверил ему, - пробормотала она.
- Элдор, - Минальда помолчала. - Элдор был исключением, пока был
ребенком.
Джил быстро посмотрела на нее, почувствовав неожиданное напряжение в
голосе. Взгляд Альды был устремлен в недосягаемую даль, она с трудом
сдерживала слезы, внезапно появившиеся в ее глазах.
"Несмотря на ее любовь к Руди, - подумала Джил, - была еще одна
любовь, которую нельзя отрицать". В последовавшей за этим тишине можно
было расслышать голос Мелантрис, спорившей с Сейей о том, должна ли она
сбросить плащ в рукопашной или нет.
Затем Альда выдавила из себя слабую печальную улыбку и смахнула
слезы.
- Прости.
- Все в порядке.
- Нет, - сказала Альда. - Это просто потому, что иногда я не понимаю,
что произошло между мной и Элдором. Потому что я никогда не пойму этого. Я
думала, что смогу заставить его полюбить меня, если буду любить его очень
сильно, может быть, я была просто дура, - она снова вытерла слезы. - Но
это больно. Ты знаешь, обидно, когда отдаешь кому-то все, что имеешь, а он
просто смотрит на это и отворачивается...
Она снова глянула в сторону, не в состоянии встретиться глазами с
Джил, которая неловко молчала, не находя слов утешения.
Но Альда не обиделась на молчание. Казалось, в молчании ей было легче
справиться с чувствами. Тир, достигнув конца комнаты, повернул и пополз
назад со своей легкомысленной решительностью, и Альда улыбнулась, когда
снова помогла ему встать на ноги. "Он очень похож на Альду", - думала
Джил, глядя на мать с сыном, - оба были небольшие, но крепкие, со
сверкающими утренней свежестью голубыми глазами.
Просто здорово, подумала она про себя, что в этом сорванце так мало
от Элдора. Когда поддерживаешь отношения с мужчиной, которого Церковь
объявила служителем Сатаны, страшно видеть перед глазами его точную копию.
Альда неожиданно подняла глаза, словно отбрасывая от себя боль и
смущение этой своей первой, неразделенной любви.
- Итак, где же ты была? - спросила она Джил. - Стража сказала, что ты
ушла сразу после завтрака.
- Ну... - Джил пожала плечами, - исследовала, искала. Ты никогда не
натыкалась на упоминание о чем-то вроде наблюдательной комнаты в Убежище?
Нет? Комнаты с черными каменными столами внутри, с чем-то вроде огромного
кристалла в середине?
- Нет, - Альда нахмурилась. - Но что удивительно - это звучит так
знакомо. Речь идет о кристальном диске, вмонтированном в поверхность
стола?
- Да, это часть стола, - ответила Джил. - Как ты догадалась?
- Сама не знаю. У меня такое чувство, что когда-то давно я видела
что-то подобное, но это было словно во сне, потому что я уверена, что
никогда не видела ничего подобного, - удивленно продолжала Альда, снова
усаживаясь на свой стул.
Ее лицо было омрачено. Тир, которого она подняла себе на колени,
наконец-то добрался до ее бриллиантовой застежки, скрепляющей волосы, и
Альда, вынув ее, подала сыну. Ее волосы темным потоком хлынули вниз,
покрыв ее плечи и ее ребенка.
Джил положила перевязанную руку на колено.
- Почему удивительно? - спросила она.
- Потому что я чувствовала нечто подобное в Убежище много раз, -
обеспокоенно ответила Альда. - Словно я вспоминала что-то, вспоминала то,
что случилось здесь в далеком прошлом. Иногда, когда я спускалась по
лестнице или бродила одна по пустым залам, я чувствовала, что уже когда-то
была здесь раньше.
- Словно дейяву (это был технический термин на языке Вос для этого
явления)? - обстоятельства показались Джил интересными.
- Не совсем.
- Словно унаследованные воспоминания, подобно тем, что передаются от
родителей детям в некоторых семьях? - тихо спросила Джил. - Ты говорила
мне, что твоя семья была ответвлением рода Дейра.
Альда обеспокоенно оглядела ее в смутном желтоватом свете лампы.
- Но память переходит только от отца к сыну, - сказала она мягко. - И
Элдор рассказал мне однажды, что его воспоминания о других жизнях были
словно его собственные воспоминания. Очень ясные, словно видения. А мои -
просто чувства.
- Может быть, женщина наследует память иначе? - предположила Джил. -
Может быть, она у женщины не так определенна и поэтому не использовалась
веками, потому что в Доме Дейра не прерывалась мужская линия. Может,
раньше тебя не тревожили воспоминания, потому что в этом не было
необходимости. - Джил наклонилась вперед; зерно в мешке, на котором она
сидела, тихо зашуршало, и по крошечной комнате распространился затхлый
запах.
- Я помню, очень давно Ингольд сказал мне, что отец Элдора не помнил
ничего из жизни Дейра, потому что в этом не было настоящей необходимости,
что воспоминания могут наследоваться через одно, два, три, а иногда и
больше поколений. Но он сказал, что они проснулись у Элдора потому, что в
них была необходимость.
Минальда сидела тихо, наблюдая за своим ребенком, таким реальным,
играющим у нее на коленях. Ее распущенные волосы скрывали лицо, но когда
она заговорила, голос был мягок и полон сомнения.
- Я не знаю, - сказала она.
Джил быстро встала.
- Я думаю, это здорово, - объявила она.
- Ты думаешь? - спросила Альда робко.
- Вот черт! Конечно... пойдем со мной. Пойдем со мной. Посмотрим, что
ты сможешь вспомнить.
Морозы крепчали, снег покрыл Долину, превратив ее в самодовлеющий мир
сплошной белизны. Джил и Минальда продолжали свои, хотя и беспочвенные,
исследования Убежища Дейра.
Они забрались на четырнадцатый и пятнадцатый ярусы, где Майо Трана
разместил свою резиденцию. Священник принял их приветливо в своей
собственной церкви, расположенной в западной части на нижних ярусах,
окруженный своей собственной стражей.
Они исследовали переполненные трущобы, теснящиеся вокруг лестниц на
пятнадцатом ярусе, не услышав ничего, кроме тягучей южной речи пенамбрцев,
и побывали в темных пустых залах, тянущихся дальше. Вооружившись, словно
Тезей, клубками бечевки, они пересекли мили и мили темных залов, пропахших
плесенью и сухой гнилью, и пыль веков поднималась от их ног, словно туман
окутывал землю. Они нашли чуланы, часовни и оружейные, заполненные
проржавевшим оружием. Они нашли остатки мостов, соединявших когда-то
проходы на четырнадцатый и пятнадцатый ярусы, тонкую паутину тросов,
скрываемых сгущающимися у потолка тенями. Они нашли кельи, выбитые почти
под потолком, превращенные в настоящие лабиринты сваленной там мебелью,
изготовленной в незнакомом стиле и украшенной бегущими цветными линиями и
алмазами, вправленными в золотые листы. Они миновали запертые кельи,
кишащие крысами, и продовольственные склады, оставленные неизвестными
спекулянтами.
Они обнаружили вещи, назначения которых не могли понять. Это были
полуистлевшие пергаментные свитки, исписанные какими-то полувыцветшими
знаками, прочесть которые было уже невозможно, это были странные,
загадочные маленькие многогранники из молочно-белого стекла. Каждый такой
многогранник был размером в три четверти длины пальца Джил, назначение его
было неизвестно, и разгадать его было невозможно...
- Нужно сказать Алвиру о тех пергаментных свитках, которые мы нашли,
- заметила Джил на обратном пути из отдаленного угла пятого яруса. Круг
чистого света от их лампы колыхался под ногами. Здесь было теплее,
нависшие стены пустого прохода в полном безмолвии давили на них. Абсурдные
тени плясали по стенам, искривляясь в свете пламени, словно ночные бабочки
вокруг крошечной свечи. Джил почувствовала жгучую зависть к беспечной,
бездумной способности Руди и Ингольда вызывать свет. "Проклятые колдуны,
возможно, даже никогда не задумывались над этим".
- Я скажу, - согласилась Минальда, поднимая лампу, чтобы лучше
видеть. - Он и аббатиса Джованнин уже ссорились из-за письменных
источников. Алвир хочет создать летопись Убежища.
- Он должен. И у него должна быть собственная хроника.
- Да, ты права, - Альда была достаточно подкована Джил разными
сведениями по истории, чтобы понять, что точка зрения Церкви на
определенные события радикально отличается от светской. Но если не о чем
писать, никто хроник и не ведет.
- Здорово, - подхватила Джил, - когда через три тысячи лет все это
повторится снова, все снова будут в такой же гнилой дыре, в которой
оказались мы сегодня.
- Ох, нет! - запротестовала Альда. - Этого не случится.
- Какого черта не случится! - Джил подняла брови и с минуту стояла
молча в темном дверном проеме. - Мы не знаем, почему они появлялись раньше
и сколько раз это было. Мы знаем, что у них какие-то стада под землей и
что они берут пленников. Может быть, их стада из пленников, захваченных
три тысячи лет назад? Загнали ли их люди обратно под землю, или они просто
уходили туда на время по своей воле?
- Но почему? - воскликнула Альда, сильно встревоженная и огорченная.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35