Здесь выложена электронная книга Барон, дракон und самогон - 2. Тридцать три тещи автора по имени Бессонов Алексей Игоревич. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Бессонов Алексей Игоревич - Барон, дракон und самогон - 2. Тридцать три тещи.
Размер архива с книгой Барон, дракон und самогон - 2. Тридцать три тещи равняется 18.56 KB
Алексей Бессонов
Тридцать три тещи
В тот день решительно ничто в герцогстве не предвещало несчастья: как всегда, колосились поля и поросились свиньи, – хотя по субботам случалось и наоборот, – а в березовых рощах шли косые дожди и наливались необыкновенной силой сладкие бруньки. Пейзане героически боролись с урожаем, и один только старый пастух Поппало, приспустивший за ближайшим стогом штаны, мечтательно воздел свой взор к небу, чтобы узреть мелькнувшую меж облаков короткую темную молнию.
– Ой, лихо! – вздохнул он. – Сказывали мне деды, что не к добру это…
Но выслушать его было некому – разве мрачному хряку Партизану, что бродил по росе, с тревогой принюхиваясь к тягостным процессам, вторую неделю подряд происходящим в его истерзанном кишечнике.
Поппало пошарил рукой в поисках лопуха, однако ж, не найдя искомого, с кряхтеньем натянул порты и, задумчиво присвистнув, глянул в сторону мрачного замка маркграфов Шизелло, господствовавшего над плодородной равниной. До замка было не менее лиги – в один присест и не доплюнешь.
– Эх ты ж, мать сыра земля… – проворчал простак Поппало и, подбоченясь, поплелся на пастбище пожирать подостывшую паэлью.
Меж тем в замке происходило немало интересного.
Около полудня под воротами замка призывно загудел рог. Выбежавший дворецкий, кланяясь, принял под уздцы вороного коня, на котором горделиво восседал давно ожидаемый и весьма важный гость самого маркграфа – сэр Олаф Щитман, выдающийся шоумен-калоимитатор, почетный доктор нескольких заморских университетов сразу и просто хороший человек. Хозяин же замка, достопочтенный Ромуальд Шизелло, встретил своего друга на парадной лестнице изумительного коричневого мрамора, застеленной по такому случаю редкими хорасанскими коврами.
– Вижу, вижу вас, друг мой! – вскричал маркграф, бросаясь навстречу гостю. – Стол будет готов буквально через минуту!
– Каков стол, таков и стул, – добродушно отшутился Щитман, заключая приятеля в объятья. – Впрочем, у вас, дорогой Шизелло, мне опасаться нечего: недавно прочитал вашу новейшую работу по нормализации пищеварения беспозвоночных. Здраво, здраво, ничего не скажешь!
– Пришлось проделать некоторые эксперименты, – признался Шизелло и вздохнул.
На самом деле подопытный осьминог, которого он битых три недели кормил исключительно чесночными ватрушками, просто-напросто издох, поэтому добрая половина научной работы была высосана из пальца. Но признаваться в этом Ромаульду не хотелось – еще бы, ведь большинство заслуженных академиков, представляемых ко всевозможным премиям, располагают куда более сомнительным экспериментальным материалом – однако же!..
– Что ж я не вижу вашей молодой супруги, красавицы Яссины? – осведомился Щитман, сбросив на руки подбежавшим слугам дорожный плащ. – Или вы, Шизелло, вознамерились спрятать ее от меня? Не бойтесь, я далек от сглаза!
– Увы, – развел руками маркграф, – жена с тещенькой изволили убыть на ярмарку в Пеймар, где и пробудут не менее недели, закупая необходимые семье Кирфельд сельскохозяйственные орудия. Но я тешу себя надеждой, что сие прискорбное обстоятельство не помешает нам, дорогой сэр Олаф, насладиться приготовленными для нас яствами.
– Единой надеждой жив человек! – жизнерадостно ответствовал тот и отправился вслед за слугами к парадному платиновому рукомойнику, надраенному до ослепительного блеска.
Когда дорогой гость спустился в обеденную залу, столы уже ломились от множества кушаний. Здесь были и кальмары в бренди, и нежнейшие молочные поросята, фаршированные морской капустой, и даже перепела под ромовой бабой. Венчал же сие великолепие дубовый бочонок медовой с перцем, презентованный маркграфу его тестем, известным на всю округу мастером самогоноварения бароном Кирфельдом.
– О! – вскричал Щитман, радостно массируя ягодичные мышцы. – Да вы, любезный Ромуальд, решили укормить меня до заворота кишок! Вот за то я тебя, брат, и люблю!
И, не сдержав слезы, облобызал молодого Шизелло во все щеки.
– Сказать совести, так я ждал вас еще вчера, – начал меж тем Ромуальд, делая знак кравчему наполнять кубки. – И то: едва закончил завтрак, как стук в ворота. Ну, думаю, сэр Олаф… ничуть. Представьте себе: разъездной агент страховой фирмы «Ласло Хервамбабок и дед». Его-то тут и не хватало! Мало мне банковских…
– У вас проблемы с кредиторами? – искренне изумился Олаф Щитман, наблюдая, как пахучая струя наполняет его серебряный кубок. – Но я слышал, что за леди Яссиной вы взяли весьма недурное приданое!
– Ах, да если б то были просто кредиторы! – всплеснул руками доблестный Ромаульд. – Что за горе? Нам, дракономахерам… но увы, мой друг, дело обстоит куда как круче. Мой почтенный, мир его праху, родитель, однажды вложил немалые деньги в активы банка «Кредитэ – сосьетэ», однако ж банк изволил лопнуть. И теперь! Представьте себе! Находятся некие поверенные, заявляющие, что я – я, сэр Олаф, да! – теперь должен еще и что-то там платить по каким-то старым счетам. Но помилуйте, говорю я, деньги-то батюшка давал, а никак не брал! Что, вы думаете, говорят мне эти прохвосты? Тем, говорят, хуже для него. Не давал бы в долг – не остался бы должен.
– Беспредел! – закатил глаза Щитман. – И что же вы, дорогой Ромаульд?
– А что я? Велю гнать их прочь… пока. В скором времени мой славный тесть закончит работу над новым урожаем и уж тогда, поверьте, мы с ним порешим все эти… гм-м… проблемы. Пока же – за встречу!
– Вздрогнем! – возопил сэр Олаф, поднимая кубок.
И два добрых приятеля воздали должное как искусству поваров из замка Шизелло, так и невероятному мастерству барона Кирфельда, сумевшего, – не без посторонней, впрочем, помощи, приуготовить тот благородный напиток, что исправно подливал в кубки умелый кравчий.
В имение Кирфельд, дорогой читатель, мы с тобой сейчас и проследуем – пусть уж они там пьют пока без нас, ведь тень грядущего несчастья уже распростерла свои крылья над всей округой…
Над имением стояла изрядная туча. Несмотря на то, что и справа и слева от нее безмятежные облака неутомимо неслись куда-то прочь, туча висела, будто прикованная.
Глядя на нее, благородный золотистый дракон по имени Шон, компаньон и ближайший наперсник барона Кирфельда, задумчиво вздыхал и шевелил своим мягким чутким носом, пытаясь унюхать направление ветра. Ветра, однако, по сути и не было. Для мудрого Шона, прекрасно разбиравшегося в метеорологии, это странное явление выглядело несколько пугающе. Насколько ему было известно, ветры над славным герцогством дули всегда. Хоть куда-нибудь… но дули. Шон еще раз посмотрел на тучу и, присев на корточки, скептически поковырялся в правом ухе.
– Што, жопа? – ласково обратился он к Пупырю, любимому боевому коню барона, стоявшему поодаль. – Туча, говоришь? То-то и оно, бессловесная ты животная. А то б гороху съел?..
И, лениво шевельнув крылом, указал Пупырю на громадную серебряную ванну с тонкой насечкой, на дне которой еще оставалось некоторое количество приправленной изысканными пряностями гороховой каши, густо замешанной на малиновом самогоне.
Пупырь, однако же, в ответ лишь раздраженно взмахнул хвостом и прянул ушами.
– А!.. – фыркнул Шон, подошел к ванне и, взяв золотой ковш размером с добрый таз для купания младенцев, безо всякого интереса ковырнул им в ароматном вареве. – Сала, сволочи, пожалели… – прошипел он, жуя. – Хотя какое тут, к черту, сало, если они его ващще… это вот… шинкой называют. Удавлю поваров, крест на пузе!
Сказавши сие, могучий Шон прислушался к происходящим в недрах его организма процессам. Едва слышное для постороннего уха урчание подсказало ему, что пришла пора готовиться к взлету. Отсутствие ветра осложняло подъем тяжело груженого дракона, но Шон изрядно преуспел в своем летном мастерстве: присев, он широко раскинул крылья, выпучил глаза и стартовал. Грохочущая струя раскаленных газов мгновенно смела со двора любопытных кур и даже заставила пошатнуться обычно невозмутимого Пупыря – но дракон уже был в воздухе.
Тяжко работая крыльями, он набрал потребную высоту и тогда только достал из планшета карту с пометками на сегодня.
– Та-ак, – хмыкнул Шон, глядя вниз. – Очень здорово… поле номер семь, мать его… рапс… как баронессы дома нет, так хоть мама кричи!
С этими словами он вытащил из подмышечной сумки мобильник и, не переставая помахивать крыльями, набрал номер.
– Алло! – завопил он. – Барон! Ну что это опять такое?! Рапс, седьмой номер, у тебя там пейзане лазят! Куда ты успеешь? Я что, по твоему, железобетонный? Нет, третье и двадцатое свободны… а седьмое? Ну все, я тогда на развалины все отправлю…
– Тикай, хлопцы, – сказал пастух Поппало, глядя в небо, где медленно плыла ширококрылая золотистая тень, – сельхозавиация пошла. Давай в сад, под деревья, а то щас сфинктер откроет, так мало не покажется! Век к девке не подкатишь!
Вернув на место телефон, Шон лег на левое крыло и пошел к полю номер три, недавно распаханному под ячмень. На нем, к счастью, никого не было – и вскоре редчайший драконий навоз, производимый, кстати, благодаря особо разработанной Ромуальдом Шизелло горохово-малиновой диете, с шумом ушел на густой чернозем. Эту повинность (по особой договоренности с баронессой Брюхильдой) Шон не без раздражения выполнял не реже раза в месяц. Собственно, деваться ему было некуда: в замке его не только кормили, но и держали за своего – однажды он до смерти перепугал незадачливого ухажера младшей дочери барона, оленевода-стажера, вздумавшего вдруг увезти ее с собою в тундру, после чего неукротимая Брюхильда прониклась к изгнаннику искренней любовью и официально оформила на него регистрацию в ОВИРе, даже купив для этого на рынке «левую» миграционную карту.
Закончив с полем номер двадцать, Шон тяжко вздохнул и устремился на север, к развалинам старинного монастыря девственников-тракторцианцев. Монастырь числился разрушенным уже лет эдак триста, но время от времени к нему все же приходили компании молодых механизаторов, волоча за собой карданы с разбитыми крестовинами, рулевые рейки и полные рюкзаки поршневых пальцев. Все это добро сваливалось под замшелыми стенами, после чего по кругу шла четверть доброго кукурузного – по преданию, подобный ритуал помогал при выборе невесты.
За монастырем находился глубочайший заболоченный пруд – Ромаульд Шизелло даже проводил соответствующие исследования, размышляя над гипотезой о том, что странный водоем связан с ядром планеты паутиной заполненных водой пещер. До дна он так и не добрался, укрепившись, в итоге, в своих домыслах окончательно – вот туда-то и устремился наш славный дракон. Опустившись к самой воде, чтобы не распугать ни в чем не повинную рыбу, благородный Шон избавился от лишних масс и, облегченно вздохнув, присел на берегу на массивную каменную глыбу, притащенную сюда, как говорят, еще неандертальцами под предводительством самого Урр-Пукка.
– Если вдуматься, так все не так уж плохо, – пробормотал дракон, скручивая себе сигаретку из кукурузного листа. – А с другой стороны, так и не очень…
Он прикрыл глаза – и ему тотчас вспомнился далекий Житомир, его прекрасные зеленые улицы, и потоки горячего летнего ветра, несущие торжествующего дракона навстречу солнцу. В Житомире его любили все, и даже участковые. Горестно вздохнув, Шон цыкнул на готовую сигарету огнедышащим зубом и вставил ее в рот. Но юге по-прежнему висела мрачная серая туча, накрывающая собой замок Кирфельд.
«Интересная причуда, – подумал Шон. – Сколько ни учился я в метеотехникуме, а о таком нам на лекциях не рассказывали!»
Покуривая, он с интересом разглядывал развалины монастыря – грандиозное некогда строение со временем пришло в совершеннейший упадок, лишь западная башня, выстроенная тракторцианцами в незапамятные времена, еще держалась, глядя на зеленеющую вокруг равнину мертвыми провалами узких, как бойницы, окон.
– Да уж… – хмыкнул Шон, – вот тебе и былое величие. Хм, а это там еще кто? Опять молодежь на шабаш собралась, что ли?
И действительно, в одном из окон на третьем этаже башни остро мелькали какие-то алые всполохи, похожие на цветомузыку – при том, что исключительный слух дракона не ощущал никаких децибел, выдающихся из умиротворенного фона маловетреного дня. Зато Шон почуял нечто другое – будто темная, омерзительно пульсирующая масса вдруг надвинулась на него, и он неожиданно вспомнил свой короткий, крайне неудачный брак, – а в следующий миг перед ним возникла теща, Павлина Капитоновна, с чудовищного вида сковородкой в руке.
– Шон, с-сволочь! – возопила она. – Опять гнал весь день?! А вот я участкового!!!
И мир раскололся на мириады сверкающих брызг…
Приблизительно в это же время двое славных приятелей, сидящие в обеденной зале замка Шизелло, яростно заспорили по поводу одной хорошо знакомой им девицы – в ту давнюю пору, когда оба они были студентами известного университета, кокетка немало прославилась в их кругу своими редкими талантами.
– Нет и еще раз нет! – пристукивая по столу пустым кубком, утверждал сэр Олаф Щитман. – Юлиана с легкостью выпивала трехгаллонный бочонок пива! Это уж я видел лично, равно как и то, что после такого бочонка она полчаса кряду плясала тарантеллу – и ничего, уж поверьте мне, там не расплескивалось! Потому-то мы, старший курс философского факультета, и звали ее Юлька-Пузырь! А профессор Махач, ставя ей «три» по натурфилософии, всегда приговаривал: «только за натуру, только за натуру, Юленька»…
– А вот-те хрен! – ответствовал ему хозяин. – Типа сам я не видел! И не трехгаллоннный вовсе, а всего лишь трехлитровый! И не полчаса, а минут пять – да, со мной, да! Вот это было! Не будь я нынче женат… а впрочем, что тут спорить! Давайте лучше хлопнем! Как говорит один милейший дракон – знатный друг моего тестя, между прочим – «так воно найкраще будет». Кравчий, сукин сын! Не ленись, наливай!
И кравчий наливал сообразно чину.
В какой-то момент друзья почувствовали усталость от выпитого и съеденного, и Ромуальд Шизелло, приказав подготовить перемену блюд, пригласил своего гостя выйти на балкон, откуда открывался чудесный вид на зеленеющие под солнцем поля.
– Замечательно дело, – сказал он сэру Олафу, срывая пробку с очаровательного пивного кувшина. – Никогда ранее, друг мой, не подумал бы, что деревенская жизнь может таить в себе столько прелестей!
– То же самое утверждала моя бывшая жена, – раскуривая сигару, пробормотал Щитман.
– Вы были женаты? – изумился маркграф. – Но вы никогда не рассказывали мне об этом!
– А что тут рассказывать? – вздохнул его гость. – Ошибки юности… милая проказница, оказавшаяся, в итоге, абсолютно нечувствительной к воздействию высокого искусства… да плюс, извольте – теща.
– Теща?
– Вот-вот, теща. О каком искусстве может идти речь, когда тебе все время сверлят мозги? Вот вы, мой дорогой Ромуальд, не испытываете разве давления со стороны родителей жены?
– Я, сэр Олаф?
– Да-да, вы! Или вы хотите сказать мне, что тесть с тещей нисколько не препятствуют вашим благородным научным изысканиям? Не заставляют вас окунаться в этот низменный, отвратительный, совершенно бездуховный…
– Да помилуйте, друг мой! – с жаром возразил молодой маркграф. – Никогда я не ощущал никакого ни давления, ничего такого… более того, мой благородный тесть барон Кирфельд всегда разрешает использовать свои земли для любых моих экспериментов. И я, между прочим, кое в чем помогаю ему… да!
– А изрядный же вы счастливчик! – скептически нахмурил бровь Щитман.
И, испросив позволения отлучиться, отправился туда, куда даже короли ходят преимущественно пешком. Ливрейный лакей проводил его до белой двери, инкрустированной золотыми павлинами, и услужливо нажал на серебряную ручку. Олаф Щитман не без восторга оглядел сверкающее фарфоровое великолепие, щедро украшенное бегущими огнями всех цветов спектра, и со сладостным вздохом потянул на себе пояс. В этот миг что-то хлопнуло, – и прямо перед ним возникла позабытая уже теща.
– Ага, – зловеще скалясь густо накрашенным ртом, произнесла она. – Опять собрался. И так уже весь дом ночными горшками уставлен, так все ему мало! Ну-ну…
И эмалированная утка с громом ударила его по своду черепа.
… – Полова, – промолвил престарелый пастух Попалло, помешивая прокисший плов. – Попадалово, пацаны.
– Что вы, дедушка. – нерешительно подал голос один из юных подпасков, – баранина-то, чай, свежайшая была.
– Что ты, сынок, о баранах знаешь… – вздохнул старец. – Вот покойная моя теща, та – да, та так разделывать умела!
Было бы хорошо, чтобы книга Барон, дракон und самогон - 2. Тридцать три тещи автора Бессонов Алексей Игоревич дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Барон, дракон und самогон - 2. Тридцать три тещи у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Барон, дракон und самогон - 2. Тридцать три тещи своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Бессонов Алексей Игоревич - Барон, дракон und самогон - 2. Тридцать три тещи.
Если после завершения чтения книги Барон, дракон und самогон - 2. Тридцать три тещи вы захотите почитать и другие книги Бессонов Алексей Игоревич, тогда зайдите на страницу писателя Бессонов Алексей Игоревич - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Барон, дракон und самогон - 2. Тридцать три тещи, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Бессонов Алексей Игоревич, написавшего книгу Барон, дракон und самогон - 2. Тридцать три тещи, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Барон, дракон und самогон - 2. Тридцать три тещи; Бессонов Алексей Игоревич, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн