На секунду Хикки оторопел – он все время забывал, где находится. На флоте было трудно представить старшего офицера, который бесцеремонно подсаживается к своему командиру.
– К вам можно? – спросила Ирэн.
– Приятного аппетита, – ответил Хикки с утонченным сарказмом. – Нужно. Нынче у нас поворот, а я отчего-то не слышал доклада вашей милости в шесть часов по бортовому времени.
– Ой, а я чуть не уснула в душе, – непритворно надула губки девушка, – я сейчас.
Глядя на ее аккуратно вращающийся зад, Хикки ухмыльнулся и не удержался от того, чтобы крикнуть ей в спину:
– Раз так, возьмите мне пива!
Интересно, подумал он, почему ее выкинули с Флота? За раздолбайство? Маловероятно. Раз девочка в такие годы заработала капитана, значит, чего-то она стоит – а там таких ценят и многое прощают. Гм… но все же?
Минутой позже она вернулась к столу с подносом, на котором красовалась и вожделенная баночка пенистого напитка. Хикки молча протянул руку, быстро разодрал тонкий пластик крышечки и опрокинул банку в глотку.
– А чем вы, собственно, занимаетесь? – вдруг поинтересовался он. – Читаете, вяжете, или?..
– Во всяком случае, не тем, о чем вы подумали, – лукаво скривилась Ирэн. – Одной мне всегда… скучно. А так здесь, – она пожала плечами, – вроде и не с кем.
– Замечательно, – порадовался Хикки, – весьма, я бы сказал, похвально. Летающий филиал монастыря Святой Девы.
Ирэн положила локти на стол.
– Послушайте, – твердо произнесла она, – мастер Хикки, вы всегда такой? Я хочу спросить, вы такой – на самом деле?
– Вовсе нет, – оскорбился Махтхольф. – Это иллюзия, что вы! На самом-то деле я ведь какой: рога, копыта, перепонки там всякие… кислота из глотки так и хлещет. Это, – он похлопал себя по груди, – это астральное, так сказать тело. Или какое? Ах, я и сам не знаю. Но стоит мне, мне самому посмотреть на себя в зеркало – у-уу!
Он рывком встал и одернул комбинезон.
– Поворот в десять десять. И учтите – я не привык повторять дважды. Приятного аппетита, капитан.
Это «капитан» прозвучало с неприкрытой издевкой, и Хикки мысленно обругал себя. Если бы он дал себе труд оглянуться и посмотреть на оставленную девушку, то, наверное, выругался бы вслух, помянув самого себя по маме.
Вернувшись в каюту, Хикки вытащил из шкафа свой вместительный серебристый кофр и принялся сдирать с себя синий флотский комбинезон.
… В половине десятого он уже сидел в боевом кресле командира с бутылкой в руках. У его ног стоял, прислоненный к переборке, могучий четырехствольный излучатель. В кобуре покоился не привычный команде «Тайлер», а новейший, лишь недавно принятый на вооружение СБ «Моргенштерн-90», который вполне мог испепелить слона. Хикки разминал пальцы, прислушиваясь, не раздадутся ли из холла стоны взламываемой двери.
Наличный боезапас позволял ему отправить к предкам три таких экипажа.
Ровно в девять пятьдесят пять, за четверть часа до маневра, начались доклады с постов. Хикки довольно посмотрел на часы: было похоже, что госпожа старший офицер призвала народ к порядку. Он слегка расслабился и раскупорил новую бутылочку. Ритмичность такого печеночного массажа позволяла ему забыть о тоске, одиночестве и поломанной карьере.
В десять пятнадцать Хикки выслушал финальные доклады штурмана и первого пилота, сверился со своими, дублирующими рубку, приборами, и счастливо скомкал в ладони упаковку от лимонного печенья.
– Значит, второй, – убежденно сказал он.
Бутылочка была выпита только наполовину.
День четвертый, раннее утро.
Услышав над головой завывание сигнала экстренного вызова, Хикки вылетел из-под одеяла и первые секунды метался по тесной спальне, не в силах вспомнить, где находится панель интеркома. Наконец он нащупал на стене ряд сенсоров и проорал:
– Командир! Да!.. кто это?
– Говорит старший моторист Ли Рейнард, – ответили ему. – Командир, у нас авария – отказ третьего двигателя. Вы можете прибыть в главный машинный зал?
Хикки растерянно выматерился и бросился одеваться. Застегивая на себе комбинезон, он вбежал в свою боевую рубку и поглядел на приборы. Диагностика и в самом деле показывала, что защитные системы почему-то отрубили третий маршевый двигатель. Хикки поспешно опоясался и выбежал в коридор. Часы на его руке показывали 4:35.
Десять минут спустя он вбежал в тесный коридорчик, что вел прямо к двигательному сектору. Едва бронедверь с угрожающей надписью «Лучевая опасность» послушно ушла в сторону, Хикки нетерпеливо перепрыгнул через высокий комингс.
Несколько мгновений он ожидал выстрела или удара по голове. Вместо этого Хикки ощутил легкое прикосновение к плечу, рывком обернулся и увидел рядом с собой высокого тощего парня со шрамом через правую щеку.
– Я Рейнард, – сказал тот. – Пришлось вас потревожить. В принципе, вы нам не нужны, но сами понимаете – порядок… извините.
Хикки молча пожал узкую ладонь инженера и задрал голову вверх, разглядывая хаос трубопроводов, сверкающих зеркальной чешуей волноводов и ржавую галерею, которая шла под самым потолком. Махтхольф находился в огромном, высоком – он был врезан в силовую раму шести из восьми корабельных палуб – зале. Прямо перед ним, вмонтированные в мощнейшие сотовые конструкции, стояли четыре оперативно-эволюционных мотора с фрегата типа «Норд», служившие «Олдриджу» маршевыми. Свет упрятанных в потолке плафонов почти не доставал до пола, и они с инженером стояли в желтоватом полумраке. В воздухе поблескивали встревоженные пылинки.
На галерее кто-то звонко чихнул, выругался, и Хикки увидел, как за третьим мотором заметался яркий луч фонаря.
– Что у нас там, парни? – крикнул он.
– Дерьмо, – ответил ему звонкий женский голос.
Из-за паутины тонких грязных труб высунулось молодое лицо в обрамлении спутанных рыжих волос.
– Это вы, командир? – Девушка несколько смутилась.
– Доложите, наконец, – скривился Хикки. – Что там? Что-то серьезное?
Под свет вылез техник-механик Бакли в своей неизменной кожаной жилетке. Его бронзовая физиономия была измазана чем-то красноватым.
– Пробило отражатель, шкип, – объяснил он, машинально вытирая руки тряпкой. – Это так называемый капитальный ремонт… отремонтировали, сучьи дети. Сраки б они себе так ремонтировали.
Бакли расстроенно плюнул вниз и полез в карман штанов за сигаретой. Поглядев на него, Хикки сделал то же самое.
– Ну, это еще ничего, – сказал он, – это вам на пол-дня работы. Запасной у нас есть?
Бакли махнул рукой. Он выглядел ужасно огорченным, и Хикки удивился, что вдруг могло его так расстроить. Ну, пробило, ну поработает он лишнюю пару часов – так на то он и космос, чтобы устраивать неприятности. Тем более, когда речь идет о коммерческом флоте, который использует боевые когда-то корабли, проданные населению после выработки первого доремонтного ресурса. Кораблям этим еще ходить и ходить, но теперь за ними нужен хороший глаз. Все это знают.
– Мы теряем скорость, – объяснил Бакли.
– Ну, я напишу в рапорте, что вы здесь ни при чем, – примиряюще сказал Хикки, – подумаешь, опоздаем… вы-то чем виноваты? Не вы ж его перебирали, правильно? Значит, не вам и отвечать. Да и груз у нас, кажется, не такой уж и срочный.
– А-аа, – Бакли снова махнул рукой и исчез за двигателем.
Хикки повернулся к молчаливому Рейнарду.
– До полудня справитесь? – поинтересовался он.
– А черт его знает, – инженер пожал плечами. – Я не знаю этих людей.
– Вот как? Вы тоже наняты на один рейс?
– А вы? – прищурился в ответ Рейнард.
– Да, у меня разовый контракт. Как я понял, наши работодатели уже имели командира, но в последний день с ним что-то случилось, и пришлось нанимать первого попавшегося. В данном случае – меня.
Рейнард молча покачал головой.
– Извините, что я вас побеспокоил. Наверное, вам стоило бы вернуться к себе. У вас заспанный вид.
– Да, пожалуй. Спасибо, что доложили.
Хикки кивнул на прощанье и повернулся к выходу. Его остановил странно напряженный голос инженера, раздавшийся ему в спину:
– Командир, на камионах не принято таскать с собой пушку…
Махтхольф машинально опустил глаза и едва не выматерился вслух: в его открытой кобуре торчал не «Тайлер», а «Моргенштерн»…
Возвращаясь к себе в каюту, Хикки клял свою забывчивость на все известные ему корки. «Тайлер», старый и простой, как заклепка, имеет любой флотский офицер, более того – при желании его можно купить за деньги. В каждом порту найдется пара-другая притонов, а в притонах – пара-другая жуков, готовых сосватать вам запретный товарец. Но где, в каком притоне можно купить «Морг», который всего год назад появился на свет, и имеют его только люди из Конторы: он, собственно, для них и создавался.
Хикки прекрасно понимал, что доверять он не может никому. Возможно – даже вероятно – то, что в экипаже есть немало людей, не имеющих понятия об истинном характере перевозимого груза. Их наняли для того, чтобы забить дыры в штатном расписании. Но кто есть кто?
Времени на расследования у него не было. За шестисуточный переход познакомиться с экипажем невозможно. Да и толку-то от этих знакомств?.. Прямо так ему и скажут:«Давай-ка, брат шкипер, присоединяйся к нашей банде, а то без тебя мы слезами изойдем, да руки на себя наложим: тоска, понимаешь!» Что с ним будет, Хикки тоже знал. Товар, лежавший в брюхе старой черепахи, тянул на такие деньги, что с каким-то там шкипом церемониться никто не станет, глупо.
И «Олдридж», безусловно, вряд ли вернется на родную Аврору.
Сперва – после того, как Хикки ознакомился с содержимым его трюмов – он долго ломал себе голову, кому же мог предназначаться столь специфический товар. Пиратам? Да нет, какая чушь… многочасовые размышления едва не поставили экс-полковника на грань паранойи, после чего он решил не морочить себе мозги и действовать по обстоятельствам. В том, что эти обстоятельства сложатся отнюдь не в его пользу, он не сомневался. Командир был нанят исключительно для того, чтобы прикрыть строку в корабельных документах. Для работодателя из грязного офиса не имела никакого значения ни квалификация, ни боевой опыт – к тому же он спешил, фатально спешил, и это обстоятельство сыграло с ним недобрую шутку. Спешка плюс изрядный дилетантизм – и на борту старенького камиона оказался человек, десять лет жизни отдавший возне с самыми грязными махинациями, совершавшимися вокруг всего того, «что летает», как принято было говорить в Конторе.
Ибо неугомонный Хикки имел дурную привычку совать свой нос в каждую дырку: он был в курсе почти всех оперативных разработок, так или иначе связанных с преступлениями, совершавшимися на коммерческих флотах. В качестве начальника оперативного отдела Транспортной системы он лично планировал операции, проводимые силами СБ против пиратов и особо зарвавшихся контрабандистов. Он в лицо знал многих людей, хорошо известных на грузовых трассах, ему случалось попивать виски в компании тех пиратских «баронов», которых СБ терпела благодаря некоторым тайным услугам – однако же, даже Хикки не мог понять, кто, какая сила могла провернуть дело с тем грузом, что покрывался сейчас пылью в трюмах его грузовика.
Вернувшись в свою каюту, он не стал раздеваться – плюхнулся на диван в холле, лишь только снял с себя пояс с оружием. Уснул он почти мгновенно, но спал плохо.
Его снова мучили кошмары, только теперь это были не жабы. Полковнику Махтхольфу снилось, что он обвинен в государственной измене первой степени и приговорен к казни через повешение. При чем тут было повешение, сказать он не мог – в Империи казнили совсем иначе – но, тем не менее, проснувшись, Хикки несколько секунд судорожно глотал ртом воздух и бешено вращал глазами.
– Виселица! – сказал он, спуская на пол ноги. – Виселица! Дьявольщина!
Потирая шею, Хикки добрался до боевой рубки и схватил в руки свою любимую бутылочку. Ее содержимого хватило лишь на один глоток. Хикки выругался и заковылял к шкафу, где хранился его запас алкоголя и коробки с лимонным печеньем.
В этот момент в рубке ожил интерком. Махтхольф поспешно схватил непочатую бутылочку виски, пачку печенья, и бросился к пульту.
– Командир, примите доклады ходовых постов, – произнес служебно-ровный голос Ирэн.
– Слушаю командир…
Только сейчас, хотя в этом уже не было никакого смысла, он поглядел на хронометр. Табло показывало ровно девять.
«Интересно, – все еще сонно подумал Хикки, – что они решат, когда я пойду жрать на час позже экипажа?»
Проклятые виселицы сыграли с ним в кегли: он проспал и подъем, и завтрак и утренние тесты. Так можно было проспать вообще все на свете, включая собственную задницу. Хикки раздраженно скрутил пробку, глотнул и полез в карман за складной расческой.
Когда доклады закончились, он объявил вахтам дежурную благодарность и спрятался под душем, стремясь выветрить из головы кошмар веревки, которая едва не захлестнулась вокруг его тощей шеи.
После завтрака, который, как он и думал, прошел в полном одиночестве, Хикки отправился не к себе, а в нос корабля, туда, где находилась штурманская рубка. Джерри Ругач был на месте – Хикки уже успел узнать, что почти все свое время юноша проводит на посту, коротая время за «беседами» с бортовым «мозгом».
– Я думал, что вы придете на завтрак, – простодушно заявил штурман, когда узкая фигура командира просунулась в зеленую полутьму.
Хикки уселся в свободное кресло и достал из кармана бутылку. Из другого появилось неизменное печенье.
– Мне что-то нездоровится, – объяснил он. – Ночью у нас были неприятности с двигателями – наверное, Бакли до сих пор возится в мотоотсеке. Говорит, прогорел отражатель третьего маршевого.
– Бакли? – удивился Ругач. – Это тот, который все время лазит в кожанке на голое тело? Странно, он приходил ко мне перед докладами, интересовался, все ли в порядке. Плел мне что-то насчет исполнительных звеньев в системе управления… я так и не понял, что ему тут было надо.
– Да-а? – Хикки приложился к соске и довольно зашевелил носом.
По рубке поплыл густой аромат алкоголя.
– Скажи-ка, какой у нас поворот завтра утром? Ты посчитал?
– Ну конечно, – Ругач даже обиделся. – У нас 10-10-117, время – шесть сорок две, скорость – 0,785 L. Курсовой разгон…
– Не важно, – остановил его Хикки. – Все в порядке, молодчина. Аппаратура в норме?
– Разумеется, я ведь только что все проверил.
– Вечером проверишь еще раз. Случись что – немедленно докладывай мне по боевому каналу. Слышишь: по боевому. Не вздумай устроить вой по общему интеркому.
Ругач недоуменно поднял брови.
– А… что? Что-то случилось?
– Да ничего, – отмахнулся Хикки. – Просто хватит с нас неприятностей. Знаешь, как бывает: экипаж не слетанный, люди косятся друг на друга… при любых авариях начинается всякая возня, тут не долго и до взаимных обвинений. Наша калоша ломалась, ломается и будет ломаться дальше – но зачем устраивать из этого шоу?
– Я вас не совсем понимаю, командир.
Простодушный сопляк, подумал Хикки. Не понимает он меня, ха! Ничего, поймешь – если жив останешься…
Он поднялся и засунул печенье обратно в карман.
– Не бери дурного в голову, парень. Я просто хочу сказать, что служба на камионах здорово отличается от флотской. Тут свои глупости, свои идиотские традиции. Научишься, не переживай. Только не забывай, что за отсутствие паники перед хозяевами отвечаю я. А твое дело – слушать, что я тебе говорю, и не заниматься самодеятельностью.
Задумчиво насвистывая, Хикки отправился через весь корабль в моторный сектор. Дорога в триста с лишним метров заняла у него почти двадцать минут. На четвертой палубе «завис» один из лифтов, и Махтхольф, не тратя время на ожидание, спустился по узкой норе аварийной лестницы.
В моторном зале кипела работа. Несколько человек, энергично переругиваясь между собой, что-то крутили под самым потолком – задрав голову, Хикки попытался понять, что они там делают, но так ничего и не разобрал. Еще несколько голосов раздавались с ржавой металлической галереи, которая огибала все четыре мотора.
– Эй! – гаркнул Хикки. – Кто-нибудь!
На его вопль из-за двигателя высунулась давешняя писклявая девчонка с перемазанным лицом.
– Как у нас дела? – поинтересовался Хикки, прихлебывая из бутылочки.
– Дела почти в порядке, – ответила девушка. – Еще пару часов, и можно будет восстанавливать нагрузку. Остальные три пришлось перегрузить, а им это вредно.
– Кто распорядился о перегрузке двигателей?
Девушка замялась.
– Ну… в шесть утра Рейнольдс доложил старшему офицеру, а она приказала провести эспресс-тест, и потом сама вывела моторы в новый режим. Иначе мы бы выпали из графика.
– Где Рейнольдс?
– Рейнольдс? А его здесь нет? Наверное, у себя.
Хикки смачно выругался и вышел из зала.
«Милая Ирэн слишком буквально восприняла мои замечания, – подумал он. – Настолько буквально, что стала отдавать приказания, не советуясь со спящим командиром.
1 2 3 4 5 6 7