А самым странным в Милтоне Крэсте был голос - мягкий, привлекательный, с легкой картавинкой точь-в-точь голос покойного Хэмфри Богарта. Бонд окинул глазами стоящего перед ним владельца яхты - от коротких черных волос с заметной сединой на круглой голове, синего орла с якорем, вытатуированных на правом предплечье, до босых ног, по-морскому твердо стоящих на ковре. Бонд подумал: это человек считает себя одним из героев Хемингуэя. Мы с ним общего языка не найдем.
Мистер Крэст подошел, мягко ступая по ковру, и протянул руку.
- Это вы - Бонд? Добро пожаловать на борт, сэр.
Бонд понял, что последует сокрушительное рукопожатие, напряг мускулы кисти и легко парировал его.
- Вы ныряете свободно или с аквалангом?
- Свободно, и не стараюсь нырять глубоко. Это у меня всего лишь хобби.
- А чем вы вообще занимаетесь?
- Я государственный служащий.
Милтон Крэст громко захохотал.
- Вежливость и покладистость. Из вас, англичан, получаются лучшие в мире дворецкие и камердинеры. Значит, служащий? По-видимому, мне будет легко с вами. Я люблю, когда меня окружают слуги и служащие.
Стук открывшегося люка помог Бонду сохранить самообладание. Мистер Крэст отступил в полумрак, когда в кают-компанию по ступенькам спустилась нагая женщина. Впрочем, не совсем нагая. Но две светло-коричневые полоски бикини, почти ничего не прикрывающие, создавали впечатление наготы.
- Привет, сокровище мое. Ты где пряталась? Решила спуститься к нам наконец? Познакомься, это мистер Барби, а это - мистер Бонд. Те самые, которые отправятся с нами, - мистер Крэст показал на женщину. - А это, приятели, миссис Крэст. Пятая миссис Крэст. И если у вас возникнут сомнения, не забывайте, что она любит, мистера Крэста. Верно, милая?
- Разумеется, Милт, ты ведь знаешь это, - лицо миссис Крэст озарилось мягкой женственной улыбкой. - Как поживаете, мистер Барби? А вы, мистер Бонд? Я рада, что вы согласились отправиться с нами. Хотите выпить что-нибудь?
- Одну минуту, милочка. Если ты не возражаешь, я сам буду распоряжаться на борту своего корабля, - голос мистера Крэста был бархатным.
- Ну конечно, Милт, - женщина покраснела.
- Ну и отлично. Это я сказал, чтобы не забывали, кто капитан на этом судне, - он ослепительно улыбнулся. - Итак, мистер Барби. Между прочим, как вас зовут? Фидель? Отличное имя. Старый преданный друг, - мистер. Крэст снова засмеялся. - Хорошо, Фидо, давай-ка поднимайся на мостик и двигай это старое корыто в море. Как только выйдем с рейда, ты проложи курс и передай управление Фрицу. Я - капитан судна, он - мой помощник, и еще двое обслуживают машину и нас. Все трое немцы. Единственная морская нация в мире. Больше никого не осталось. А вы, мистер Бонд? Как зовут вас? Джеймс, верно? Так вот, Джим, почему, бы тебе не воспользоваться своей любезностью и воспитанием и не помочь ей приготовить закуску? Кстати, зови ее просто Лиз. Она тоже была когда-то англичанкой. Можете обмениваться воспоминаниями про Пикадилли-Серкэс и Букингемский дворец. Понято? Вперед, Фидо! - он побежал вверх по ступенькам.
Когда люк захлопнулся. Бонд перевел дыхание.
- Не обращайте внимание на его шутки, прошу вас, - произнесла миссис Крэст извиняющимся тоном. - У него такой юмор. И он очень упрямый. Он любит подначивать всех. Я знаю, это нехорошо, порой и обидно, но не придавайте значения этому, прошу. Он делает это по доброте души.
"Сколько раз ей уже приходилось говорить эти слова тем, кто подвергался воздействию "чувства юмора" мистера Крэста?" - подумал Бонд.
- Да, с вашим мужем нужно получше познакомиться. Он так же ведет себя дома, в Америке?
- Да, но только со мной, - ответила она безо всякой горечи. - Он любит американцев. Лишь когда попадает за границу, дает волю своим чувствам. Видите ли, его отец был немцем. Вернее, он родился в Пруссии. Поэтому в нем с детства укрепилось мнение, что европейцы - нация декадентов, что они мало на что способны теперь. На эту тему с ним бесполезно спорить. У него это твердое убеждение.
Так вот в чем дело! Опять точка зрения гунна. Он или хватает тебя за глотку, или падает к твоим ногам. Вот уж действительно чувство юмора! О, сколько же пришлось перенести этой молодой женщине, ставшей его рабыней его английской рабыней!
- Вы давно вышли за него замуж? - спросил Бонд.
- Два года назад. Я работала в одном из его отелей. Вы знаете, наверно, что ему принадлежит группа отелей "Крэст". Вся моя жизнь изменилась. Это настоящая сказка! Иногда мне хочется ущипнуть себя, чтобы убедиться, что это не сон. Вот это, например, - она обвела рукой вокруг себя, - эта роскошная кают-компания. И он хорошо относится ко мне. Покупает дорогие подарки. В Америке он очень известный человек. Так приятно - куда ты ни приходишь, с тобой обращаются, как с королевой.
- Да, пожалуй. Ему тоже нравится такое обращение?
- Конечно, - в ее голосе чувствовалось смирение, покорная усталость. Все-таки в нем есть что-то от султана. Если его обслуживают не по высшему, не по самому высшему разряду, он выходит из себя. По его мнению, если ты из кожи вон лез, чтобы забраться на вершину дерева, то получаешь право на самые спелые плоды, - миссис Крэст вдруг заметила, что слишком разговорилась. - Боже мой, что это я так болтаю с вами! Можно подумать, что мы знаем друг друга много лет, - на ее лице появилась смущенная улыбка. - Наверное, это потому, что мы оба из Англии. Пойду оденусь. Когда вы поднялись на "Уэйвкрэст", я загорала на верхней палубе, - откуда-то снизу донесся глухой рев дизелей. - Ну вот, мы и отправились в путь. Может быть, вы подниметесь на палубу, а я быстро переоденусь и тоже выйду. Мне так хочется поговорить про Лондон, - она подошла к двери и отодвинула ее в сторону. - Между прочим, лучше всего спать здесь, на колодезной палубе. Тут много подушек и свежо по ночам, а в каютах бывает душно, несмотря на кондиционирование воздуха.
Бонд поблагодарил ее, вышел на палубу и закрыл за собой дверь. Это была широкая корабельная палуба, покрытая пеньковым ковром с кремовой полукруглой кушеткой и подушками из пенопласта, плетеными креслами и сервантом в углу. Бонду пришло в голову, что мистер Крэст, возможно, много пьет. Было это игрой воображения, или действительно миссис Крэст до смерти боится его? В ее отношении к мужу проскальзывало что-то болезненно раболепное. Судя по всему, цена за "волшебную сказку" оказалась очень высокой. Бонд смотрел, как исчезают вдали зеленые берега острова Маэ. "Мы идем, наверное, со скоростью узлов десять, - подумал он. - Скоро яхта обогнет северный мыс и выйдет в открытое море". Бонд слушал глухое бульканье выхлопной трубы и думал о прекрасной миссис Крэст.
Она вполне могла быть моделью (наверное, и была перед тем как начала работать в отеле) - эта весьма престижная женская профессия связана с соблазнами полусвета, - и прекрасное тело миссис Крэст все еще двигалось с бессознательной свободой, как у человека, привыкшего обходиться без одежды или почти без одежды. Но у нее не было ледяного холода модели - теплое женское тело и дружеская доверчивая улыбка. Ей, конечно, не больше тридцати, может быть, гораздо меньше - ее красота все еще, казалось, не достигла полного расцвета. А самым привлекательным у нее были роскошные пепельные волосы, падающие на плечи, но она, похоже, даже не замечала, не помнила о них. Она не отбрасывала их назад, не поправляла, как это делали бы большинство женщин, и Бонд обратил внимание на ее естественное поведение и полное отсутствие кокетства. Она стояла спокойно, почти покорно, и ее большие синие глаза все время смотрели на мужа. На губах женщины не было даже следов помады, а на ногтях отсутствовал лак. Брови изгибались прелестной дугой над глазами, и было видно, что она совсем не ухаживала за ними. Может быть, этого потребовал мистер Крэст, чтобы она выглядела как германское дитя природы? Не исключено. Они действительно представляли собой странную пару - пожилой Хемингуэй с голосом Хэмфри Богарта и красивая бесхитростная молодая женщина. Но в атмосфере чувствовалась напряженность - и в том, как она сжалась от страха, спросив, не хотят ли они выпить, когда мистер Крэст оборвал ее, и в подчеркнуто грубом поведении ее мужа. Бонд раздраженно пожал плечами. Эти четыре или пять дней на борту яхты будут, несомненно, не такими простыми и приятными, как это казалось сначала. Бонд перевел взгляд на исчезающий по правому борту остров Силуэт и дал себе обещание не терять самообладания. Как говорят американцы, он проглотит любую обиду. К тому же это даст ему возможность еще раз проверить, насколько он владеет собой. Да, конечно, он снесет оскорбления и не допустит, чтобы хамское поведение мистера Крэста нарушило прелесть этой морской прогулки.
- Ну что, приятель, решил отдохнуть? - мистер Крэст стоял на верхней палубе, глядя вниз. - А куда делась моя женщина? Ты решил, наверное, чтобы она сама занималась бутербродами. Действительно, почему бы и нет? Они для того и созданы, чтобы удовлетворять наши прихоти, верно? Давай-ка осмотрим корабль. Фидо стоит сейчас у штурвала, и мне пока нечего делать. - Не ожидая ответа, мистер Крэст соскользнул по перилам на нижнюю палубу, приземлившись рядом с Бондом мягко, как кошка.
- Миссис Крэст пошла переодеться. Да, я бы с удовольствием осмотрел корабль.
Мистер Крэст уставился на него равнодушным, слегка презрительным взглядом.
- Ну что ж, тогда начнем. Корабль построен судостроительной корпорацией Бронсона. В ней мне принадлежит девяносто процентов акций, так что все мои требования при строительстве корабля были выполнены. Он спроектирован фирмой Розенблатта - лучшего морского инженера и дизайнера. Сто футов длиной, двадцать один в бимсе, осадка шесть футов. Два дизеля по пятьсот лошадиных сил. Максимальная скорость - четырнадцать узлов. Все помещения оборудованы кондиционерами. Для меня было спроектировано и построено два специальных кондиционера, каждый по пять тонн весом. На борту находятся запасы продовольствия и напитков на месяц плавания. Нас ограничивает только пресная вода для душа и ванны. Есть вопросы? Тогда осмотрим сначала каюты команды и затем все остальное. И вот что еще, Джим, - мистер Крэст топнул ногой по палубе. - Это - пол, понятно? Гальюн на моем судне называется туалетом, а камбуз - кухней. И когда мне хочется остановить кого-то, я не кричу: "Отставить!", а кричу: "Прекратить!". Тебе все понятно, Джим?
- Разумеется, - Бонд с улыбкой пожал плечами. - Это ваш корабль.
- Совершенно верно. Это мой корабль. Ну, пошли. И можешь не бояться удариться головой. По всему судну высота потолка и дверных проемов составляет шесть футов и два дюйма.
Бонд следовал за мистером Крэстом по узкому коридору, протянувшемуся по всей длине судна, и в течение получаса с восхищением отзывался о достоинствах великолепно спроектированной, самой роскошной яхты из всех, на которых ему доводилось бывать. Проектировщики и строители не пожалели усилий, чтобы на борту были все возможные удобства. Даже в помещениях команды ванна и душ были полного размера, а сверкающий чистотой и нержавеющей сталью камбуз - впрочем, не камбуз, а кухня, мысленно поправил себя Бонд - не уступал по размерам капитанской каюте.
Мистер Крэст без стука распахнул дверь своей каюты.
- Вот ты где, мое сокровище, - произнес он своим мягким голосом. Наводишь красоту для Джима, а? Мне казалось, что тебе давно уже пора быть в гостиной и заниматься закусками.
- Извини, Милт. Я сейчас. Едва застегнула молнию на платье. Я иду, женщина поспешно схватила сумочку и направилась к выходу. У двери она обернулась, посмотрела на них с нервной улыбкой и исчезла.
- Все панели из вермонтской березы, мексиканские ковры на полу. Между прочим, эта картина с парусником - подлинный Монтегю Доусон... - мистер Крэст продолжал свое повествование, но Бонд уже не слышал его - он смотрел на предмет, висящий в углу, над столиком, на той стороне огромной кровати, которая принадлежала мистеру Крэсту. Это был тонкий хлыст примерно три фута длиной с кожаной рукояткой. Хлыст был изготовлен из хвоста ската.
Бонд подошел к стене и провел пальцем по его шипам. Даже легкое прикосновение к ним было болезненным.
- Откуда это у вас? - спросил Бонд. - Только сегодня утром я подстрелил одну из этих тварей.
- Купил в Бахрейне. Арабы наказывают такими хлыстами своих жен, мистер Крэст засмеялся. - Одного удара хлыстом достаточно, чтобы Лиз образумилась. Мы называем его "воспитателем".
Бонд повесил хлыст на место.
- Вот как? - его жесткий взгляд остановился на лице мистера Крэста. На Сейшельских островах, где живут креолы - весьма жестокий народ запрещено даже владеть таким хлыстом, не говоря уже о его применении.
Мистер Крэст повернулся и направился к двери.
- Приятель, этот корабль представляет собой кусочек территории Соединенных Штатов Америки, - заметил он равнодушно. - Мне наплевать, что здесь запрещено, а что - разрешено. Пошли-ка лучше выпьем чего-нибудь.
Мистер Крэст выпил перед обедом три рюмки водки, охлажденной до такой степени, что она казалась густой, и запивал еду пивом. Его светлые глаза слегка потемнели и стали водянистыми, но немного картавая речь осталась такой же мягкой и маловыразительной. Кроме мистера Крэста, за столом никто не говорил.
- Видите ли, ребята, дело обстоит таким образом, - он отхлебнул из запотевшего стакана темного пива. - У нас в Штатах существует система фондов, которые может основать любой счастливчик, заработавший массу денег и не желающий платить их в казну дяди Сэма. Итак, вы создаете какой-нибудь фонд - вроде фонда Крэста - с благотворительными целями. Эти цели могут быть какими угодно - для детей, больных, для развития науки. Вы просто тратите деньги на какие угодно цели, за исключением себя и членов своей семьи. И тут же начинаете платить куда более низкий налог, потому что деньги, потраченные на благотворительность, вычитаются из общей суммы, облагаемой налогом. Так вот, я вложил десять миллионов долларов в благотворительный фонд Крэста, а поскольку я люблю море и мне нравится плавать по всему свету, я построил еще за два миллиона эту яхту и заявил директору Смитсониевского института - это большая научная организация, занимающаяся изучением естественной истории, - что я буду плавать в самые отдаленные места земного шара и добывать для "Института редкие экспонаты. С этого момента все мои плавания превратились в научные экспедиции. Ясно? Три месяца в году я провожу в отпуске и не плачу ни единого цента! мистер Крэст самодовольно обвел глазами присутствующих, ожидая восхищенных аплодисментов.
- Вроде бы звучит неплохо, мистер Крэст, - с сомнением покачал головой Фидель Барби. - Но вам ведь нужно добывать редкие образцы. Скажем, Смитсониевскому институту нужна гигантская панда или редкая раковина. Неужели вы сумеете найти эти экспонаты? Ведь даже экспедиции института потерпели неудачу.
- Приятель, ты плохо соображаешь, - с грустью покачал головой мистер Крэст. - Если у тебя много денег, все преграды легко преодолимы. Тебе нужна панда? Ты покупаешь ее у какого-нибудь зоопарка, которому нужны деньги для того, чтобы перестроить серпентарий или помещение для тигров или чего-нибудь еще. Вот ты упомянул раковину. Нужно просто отыскать человека, у которого есть такая раковина, и предложить ему столько денег, что он поломается, поплачет с неделю и согласится ее продать. Иногда возникают трудности с правительственными учреждениями в некоторых странах - экспонаты запрещены к вывозу или что-нибудь еще. Вот вам пример. Мне был нужен черный попугай с острова Праслин, гигантская слоновая черепаха с Альдабры и полный набор ваших местных раковин - каури. Вывоз первых двух запрещен законом. Вчера вечером я нанес визит губернатору. Ваше превосходительство, говорю я ему, мне сообщили, что вы хотели бы построить плавательный бассейн, чтобы учить детишек плавать. Отличная идея! Фонд Крэста готов оплатить его строительство. Вот мой чек. Но у меня есть маленькая просьба, ваше превосходительство, говорю я, не выпуская из рук подписанный мною чек. Мне нужен черный попугай с Праслина и слоновая черепаха с острова Альдабра. Мне известно, что они охраняются законом. Не могли бы вы сделать исключение и дать согласие на вывоз их в Америку для Смитсониевского института? Губернатор сначала возражает, но узнав, что образцы требуются для науки, и видя, что я не выпускаю из рук чек, дает в конце концов разрешение. Каждая сторона довольна, мы пожимаем друг другу руки и расходимся. На обратном пути я навещаю мистера Абендану, богатого купца, и прошу купить для меня попугая и черепаху. У нас заходит разговор о раковинах. И тут выясняется, что мистер Абендана - страстный коллекционер и собирает каури с самого детства. Он показывает мне свою коллекцию. Прекрасные раковины и в отличном состоянии - каждая в отдельной ячейке на подносе, закутанная в вату.
1 2 3 4 5