Я люблю ее, хотя... - он помедлил.
- Хотя что? - спросил Тандар.
- Я никогда не говорил об этом. Моя жена не разрешала, но теперь, когда я умираю, я могу сказать - Надара не моя дочь.
Девушка вскочила.
- Не твоя дочь? Тогда кто же я?
- Я не знаю, кто ты, знаю лишь, что ты не из нашего племени. Все, что мне известно, я скажу тебе сейчас, перед смертью. Подойди поближе, так как мой голос умрет раньше моего тела.
Юноша и Надара подошли к старику как можно ближе и склонились над ним, чтобы не пропустить ни одного слова.
- У нас с женой не было детей, начал старик, - хотя много лун сменилось с тех пор, как я взял ее в жены. Она хотела иметь ребенка, чтобы было на кого излить свою любовь.
- Как-то раз мы много дней охотились вместе вдалеке от деревни, я в молодости был искусным охотником, первым среди нашего народа. В один из дней мы подошли к океану и недалеко от берега заметили на воде какой-то странный предмет, когда его прибило поближе к нам, мы увидели, что внутри он как бы выгнутый и в нем двое - мужчина и женщина. Похоже, они были мертвы.
- Тогда я вошел в воду и вытащил этот предмет на берег, в нем действительно оказались мужчина и женщина, мужчина был мертв и по всей вероятности уже давно, а женщина еще жива. Кожа у нее была очень светлой, а глаза и волосы черные. Мы отнесли ее на берег и в ту же ночь у нее родилась девочка, а сама она к утру умерла.
- Мы положили ее обратно в этот странный предмет, где оставался лежать мужчина, столкнули в воду и, подхваченный ветром, который дует с берега дважды в день, предмет этот исчез из виду, больше мы его никогда не видели.
- Но до этого моя жена сняла с женщины ее странное одеяние и мешочек из кожи, в котором было много разноцветных сверкающих камушков и вещей из желтого и белого металла, назначение которых мы понять не могли. Очевидно, женщина была из какой-то незнакомой страны, потому что ни сама она ни ее вещи не походили на то, что доводилось нам видеть прежде. Она отличалась от наших женщин, как отличается и Надара - Надара точь-в-точь похожа на мать, потому что она и есть та девочка, которая родилась в ту ночь.
- После того, как сменилась еще одна луна, мы принесли ее в нашу деревню и сказали, что это наша дочь, но одна женщина не поверила нам, вероятно, она видела нас на берегу, когда мы обнаружили тот предмет, потому что как раз в то время пряталась от человека, который хотел взять ее в жены.
- Моя жена не хотела, чтобы кто-то говорил, будто Надара не ее дочь, ведь это величайший позор, когда у женщины нет детей. Жена чуть не убила ту женщину, боясь, что она расскажет правду всей деревне. Но я люблю Надару как свою дочь и хочу увидеть перед смертью, кто станет ее спутником.
Тандар побледнел, слушая рассказ о рождении Надары. Он с трудом удержался, чтобы не опуститься на колени и возблагодарить Бога за то, что внял своему внутреннему голосу и не пошел по более легкому пути, который предлагали ему эти примитивные люди. Провидение, подумал он, послало его сюда, чтобы спасти эту девушку.
Старик, повернувшись на своем жестком ложе, вопросительно взглянул на Тандара. Девушка тоже с нетерпением ждала, что он скажет. Старик с трудом глотнул воздуха и захрипел.
Тандар наклонился над ним и, обхватив за плечи, приподнял ему голову. И хотя юноша никогда раньше не слышал подобного звука, он понял, что этот звук означает.
Он предвещал смерть.
Тандар знал, что это конец. Он видел, какие усилия делает старик, чтобы еще что-то сказать. В глазах умирающего застыли вопрос и мольба.
И тогда юноша взял Надару за руку.
- Мы поженимся, когда вернемся в мою страну, - произнес он. - Никто другой не станет мужем Надары, и в знак того, что мы навсегда вместе, я дарю ей это, - и с этими словами он снял со своего пальца прекрасное бриллиантовое кольцо и надел на третий палец левой руки Надары.
В глазах старика, когда он увидел это, засветились облегчение и радость, он сделал еще один вздох и замер на руках у Тандара. Он был мертв.
В тот же день несколько молодых мужчин отнесли тело отца Надары на вершину скалы в полумиле от пещер. Никакой погребальной церемонии не было. Это был простой, разумный обряд, от которого цивилизованное человечество отошло, заменив его показными, нелепыми похоронами.
Молодые мужчины по приказу Большого Кулака отнесли тело на безопасное от пещер расстояние и оставили там на потребу зверей и хищных птиц.
Надара тихо плакала. Какая-то старуха, глядя на нее, тоже стала всхлипывать. Вскоре и другие женщины, услышав плач, присоединились к ним.
Затем они хором принялись голосить и причитать, но тут появился Большой Кулак и другие мужчины, шум стал их раздражать, и они набросились на плакальщиц, разгоняя их в разные стороны.
Большой Кулак совершил роковую ошибку, ударив Надару. Все это время Тандар стоял поблизости, с удивлением наблюдая за происходящим.
Он видел молчаливое горе девушки - подлинное горе, и истерические причитания женщин - притворную скорбь. Этот невообразимый гвалт стал действовать на нервы и Уолдо, и неудивительно, что Большой Кулак и остальные мужчины принялись разгонять их.
Эти дикие женщины были их собственностью и Уолдо, уже достаточно хорошо зная примитивную жизнь дикарей, не стал вмешиваться. Но Надара не принадлежала им, и даже если б она не принадлежала ему, Уолдо все равно стал бы защищать ее от этих первобытных существ, к которым судьба забросила девушку.
Кровь бросилась ему в голову, когда он помчался наперерез Большому Кулаку.
Уолдо Эмерсон Смит-Джонс в своей прежней жизни, которая оберегала его от всего грубого и примитивного, так и не научился искусству самообороны. И жаль, потому что сейчас это дало бы ему большое преимущество перед дикарем. Один единственный, точно рассчитанный удар в челюсть сразу бы прекратил побоище, но Тандар, хотя и был начитан, но ничего не знал ни о хуках, ни о внезапных ударах и ни о чем другом подобном.
Если не считать оружия, которое он смастерил, Уолдо сражался таким же примитивным способом, как некогда его предки, и зачастую забывал про меч, щит и копье, когда готовился сразиться с противником.
Теперь Тандар кинулся на Большого Кулака, пытаясь схватить его за горло. Когда их тела столкнулись, послышался глухой звук, затем оба упали и стали бороться, перекатываясь по земле, у подножья скалы.
Остальные мужчины перестали преследовать женщин, а те в свою очередь причитать. Они окружили сражающихся и перемещались таким образом, чтобы те все время оставались в центре.
Надара пробилась сквозь это кольцо, чтобы быть поближе к Тандару, рука ее сжимала острый обломок гранита.
Большой Кулак был огромным как гора, а Тандар мускулистым как черная пантера Нагола. Движения его были изящны, но в то же время уверенны и точны. Неожиданно он нанес удар по голове Большого Кулака, тот резко дернулся, чуть не сломав себе шейные позвонки.
Большой Кулак взвыл от боли, и Тандар, воодушевившись, нанес еще один удар. Противник собрал все свои силы, стремясь вцепиться зубами в горло Тандара, но тот опередил его. Белые крепкие зубы Уолдо Эмерсон Смит-Джонса впились в горло Большого Кулака, и произошло это так естественно, словно и не было тех долгих веков, которые отделяли юношу от его предков.
Большой Кулак, побелев от ужаса неминуемой гибели, пытался вырваться, но Тандар все глубже и глубже вонзал зубы в горло противника. Внезапно из горла Большого Кулака хлынула кровь, он захлебнулся ею, и обмяк.
Тандар, весь в крови, поднялся на ноги. Распростертое перед ним на траве тело раз или два конвульсивно дернулось, затем глаза Большого Кулака вылезли из орбит и закатились, он был мертв.
Тандар повернулся к собравшимся и выбрал четверых крепких мужчин.
- Отнесите Большого Кулака на вершину скалы, - приказал он. - Когда вы вернетесь, мы изберем короля.
Люди повиновались. Они не понимали, что имеет Тандар в виду под выборами короля. Убив Большого Кулака, он сам становился королем, если кто-то другой не будет оспаривать это право. Но все видели, как он убил Большого Кулака, все знали, что он отправил на тот свет Флятфута и Корта, и потому вряд ли кто осмелился бы усомниться в том, что он истинный король.
Когда они вернулись в деревню, Тандар собрал всех у подножья скалы возле большого дерева. Мужчины уселись на корточки кругом, позади столпились женщины и дети, с любопытством взирая на них.
- Давайте выберем короля, - сказал им Тандар.
Долгое время никто не произносил ни слова, а затем какой-то старик сказал:
- Я старый человек и повидал много королей на своем веку. Они становятся королями, когда убьют противника и перестают ими быть, когда убьют их самих. Тандар убил двух королей. Теперь он король. Кто хочет убить Тандара и стать королем?
Все промолчали.
Старик поднялся.
- Было глупо собираться на выборы короля, когда он у нас уже есть, сказал он.
- Подождите, - приказал Тандар. - Давайте выберем короля по всем правилам. То, что я убил Флятфута и Большого Кулака, еще не означает, что я буду хорошим королем. Был ли Флятфут хорошим королем?
- Он был плохой человек, - ответил старейшина.
- Был ли когда-нибудь королем хороший человек? - спросил Тандар.
Старик задумался, наморщив лоб.
- Очень недолго, - ответил он.
- Это ваша вина, вы позволяете жестокому тирану управлять вами. Так короля не выбирают. Вам следовало бы собраться, обсудить между собой нужды племени и решить, что нужно для благополучия всех членов общины, и тогда выбрать человека, который лучше всех осуществит ваши планы. Это будет намного вернее.
Старик рассмеялся.
- А затем, - сказал он, - придет Большой Кулак или Флятфут и убьет нашего короля, чтобы занять его место.
- Видели вы когда-нибудь человека, который может убить всех мужчин племени одновременно?
Старик растерялся.
- Вот мой ответ на ваши слова, - сказал Тандар. - Те, кто выбирают короля, должны защищать его от врагов. До тех пор пока он хороший король, они будут это делать, а если станет плохим, выберут другого, а откажется старый король подчиняться ему, мужчинам не составит труда убить его или изгнать, каким бы могучим воином он ни был.
Кое-кто из мужчин кивнули в знак согласия.
- Мы не подумали об этом. Тандар мудрый человек.
- Итак, - продолжал юноша, - давайте выберем короля, которого хочет большинство, и пока он будет хорош для вас, вы будете защищать его. Давайте выберем достойного человека, независимо от того, способен он убивать своих соплеменников или нет, потому что если вы будете защищать его, ему не придется сражаться за себя. Нам нужен мудрый человек, который поведет свое племя на плодородные земли и богатые дичью леса, а если придется схватиться с врагом, будет умно руководить битвой. У Флятфута же и Большого Кулака ума хватало лишь на то, чтобы красть чужих жен. Короли не должны этим заниматься. Ваш король должен защищать ваших жен от таких как Флятфут и наказывать их.
- Но как он сможет это делать, если он не лучший воин племени? поинтересовался какой-то молодой мужчина.
- Разве я не сказал вам как? - спросил Тандар. - Сражаться будут те, кто изберут его королем, самому ему не придется биться.
И снова наступило длительное молчание. Затем тот же самый старик сказал:
- Тандар говорит разумные вещи. Выберем такого короля, который будет добр к нам. Зачем иметь короля, которого все боятся.
- Что до меня, - сказал молодой мужчина, - то я признаю королем только того, кто победит меня в поединке. Потому что, если победу над ним одержу я, то сам стану королем.
И хотя мнения людей разделились, они в конце концов избрали того, кого считали мудрым человеком и бесстрашным воином. Они избрали Тандара.
- Раз в неделю, - сказал новый король, - мы станем собираться здесь и решать, что надо сделать на благо общины, и то, что большинство найдет самым правильным, то и будет сделано. Король поступит так, как решит племя. А когда король скажет, что надо сражаться, все должны будут принять участие в сражении, когда же он скажет, что надо работать, все должны будут работать, ибо делать это мы будем для всего племени, и я, Тандар, ваш король, буду работать больше всех.
Никогда ничего подобного никто из них не слышал, и теперь королевская власть представлялась им совсем иной, нежели раньше. Тандар знал, что они не так скоро привыкнут к этому, а до тех пор у них будет король, который, не нарушая их законов и обычаев, завоюет всеобщее уважение. И это радовало его.
Он улыбнулся, подумав о той перемене, которая произошла с ним с того дня, когда дрожа, плача и кашляя, он сидел на пустынном берегу неподалеку от наводящего страх леса.
Глава 3. ГРОЗНЫЙ НАГОЛА
Уолдо Эмерсон Смит-Джонс с радостью принял предложение стать королем маленького племени троглодитов. И прежде всего потому, что это позволяло ему обезопасить Надару, а кроме того давало возможность осуществить свои замыслы.
Если раньше он уклонялся от ответственности, то теперь хотел возложить ее на себя. Он стремился действовать, хотя раньше ему достаточно было читать о достижениях других.
Но, к своему сожалению, он вскоре понял, что то классическое образование, которое он получил под руководством любящей и утонченной матери, оказалось весьма ненадежной основой для того, чтобы строить на нем практическую жизнь - свою и своего народа.
Ему хотелось научить пещерных жителей строить постоянные и удобные жилища, но практические знания плотничьего дела, почерпнутые им у Овидия, полностью улетучились из памяти.
Его народ жил, охотясь на мелких грызунов, разоряя птичьи гнезда и собирая дикие фрукты и овощи. Тандару же хотелось, чтобы община занималась сельским хозяйством, однако опыта в этом деле у него не было, да и книг таких он не читал. Он жалел, что учился в гарвардском университете, а не в сельскохозяйственном колледже где-нибудь на западе страны.
Тем не менее он был полон решимости как можно лучше применить те скудные знания, которые сводились лишь к определению понятия "сельское хозяйство".
И все же это было уже кое-что, так как предполагало наличие определенных результатов, если всерьез заняться этим делом.
Таким образом Тандар в некоторой степени опередил своих прародителей, решивших сеять злаки, которые прежде случайно падали в почву, разносимые ветром, птицами и зверями.
Тандар понимал, какое важное место занимает он в цепи столетий. Знания, накопленные в течение веков - от каменного до двадцатого, пошли ему на пользу. Теперь, когда судьба неожиданно забросила его в каменный век, а может быть, и в еще более далекие времена, он со всей очевидностью осознал: все, что он почерпнул из знаний других людей - так это полное неприятие каменного века.
Он жил в деревянных и каменных домах и смотрел в застекленные окна. Он читал при газовом свете и электричестве и имел представление о свечах; но он не мог изготовить инструменты, чтобы построить дом, стекло стало для него одним из чудес света, а что касается газа, электричества и свечей, то они представлялись ему загадкой Сфинкса.
Он мог писать стихи на безукоризненном греческом, но это уже не вызывало в нем чувства гордости. Он предпочел бы уметь обрабатывать кожу или разводить огонь, не прибегая к спичкам. Еще год тому назад Уолдо Эмерсон Смит-Джонс чрезвычайно гордился своим интеллектом и знаниями, теперь же от его тщеславия не осталось и следа, он ощущал себя самым жалким невеждой на свете. - Я преступно невежествен, - сказал он Надаре, - я потратил массу времени на приобретение никчемных знаний, в то время как мог заниматься практическими делами, которые помогли бы миру перейти от варварства к расцвету, и стать не только свидетелем этого, но и добавить что-то к славе и благосостоянию человечества. Так что я ни на что не гожусь, Надара.
Девушка ласково дотронулась до сильной загорелой руки Тандара и с гордостью заглянула ему в глаза.
- Для меня ты самый лучший, - сказала она. - Ты своими руками убил Наголу, самого страшного зверя на свете, а также Корта, и Флятфута, и Большого Кулака, который лежит сейчас, оставленный на растерзание хищным птицам, и все это благодаря твоей силе - ты голыми руками убил трех самых свирепых людей. Нет, мой Тандар самый великий из всех.
Уолдо Эмерсон не мог сдержать прилива гордости, слушая, как девушка, которую он любил, перечисляет его подвиги. Он уже не думал о своих достижениях как о "примитивной физической доблести". Тот прежний Уолдо Эмерсон, у которого каждый день в три часа поднималась температура, худое тело которого постоянно сотрясалось в приступах кашля, а глаза днем и ночью наполнялись ужасом от каждого шороха сухой листвы, перестал существовать.
Теперь это был высокий, здоровый, загорелый человек со стальными мускулами; бесстрашный, уверенный в себе и гордый своей мощью Тандар пещерный человек.
Те месяцы, которые Тандар и его народ проводили в поисках постоянного жилья, бродя от одной усеянной пещерами скалы к другой, были наполнены счастьем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11
- Хотя что? - спросил Тандар.
- Я никогда не говорил об этом. Моя жена не разрешала, но теперь, когда я умираю, я могу сказать - Надара не моя дочь.
Девушка вскочила.
- Не твоя дочь? Тогда кто же я?
- Я не знаю, кто ты, знаю лишь, что ты не из нашего племени. Все, что мне известно, я скажу тебе сейчас, перед смертью. Подойди поближе, так как мой голос умрет раньше моего тела.
Юноша и Надара подошли к старику как можно ближе и склонились над ним, чтобы не пропустить ни одного слова.
- У нас с женой не было детей, начал старик, - хотя много лун сменилось с тех пор, как я взял ее в жены. Она хотела иметь ребенка, чтобы было на кого излить свою любовь.
- Как-то раз мы много дней охотились вместе вдалеке от деревни, я в молодости был искусным охотником, первым среди нашего народа. В один из дней мы подошли к океану и недалеко от берега заметили на воде какой-то странный предмет, когда его прибило поближе к нам, мы увидели, что внутри он как бы выгнутый и в нем двое - мужчина и женщина. Похоже, они были мертвы.
- Тогда я вошел в воду и вытащил этот предмет на берег, в нем действительно оказались мужчина и женщина, мужчина был мертв и по всей вероятности уже давно, а женщина еще жива. Кожа у нее была очень светлой, а глаза и волосы черные. Мы отнесли ее на берег и в ту же ночь у нее родилась девочка, а сама она к утру умерла.
- Мы положили ее обратно в этот странный предмет, где оставался лежать мужчина, столкнули в воду и, подхваченный ветром, который дует с берега дважды в день, предмет этот исчез из виду, больше мы его никогда не видели.
- Но до этого моя жена сняла с женщины ее странное одеяние и мешочек из кожи, в котором было много разноцветных сверкающих камушков и вещей из желтого и белого металла, назначение которых мы понять не могли. Очевидно, женщина была из какой-то незнакомой страны, потому что ни сама она ни ее вещи не походили на то, что доводилось нам видеть прежде. Она отличалась от наших женщин, как отличается и Надара - Надара точь-в-точь похожа на мать, потому что она и есть та девочка, которая родилась в ту ночь.
- После того, как сменилась еще одна луна, мы принесли ее в нашу деревню и сказали, что это наша дочь, но одна женщина не поверила нам, вероятно, она видела нас на берегу, когда мы обнаружили тот предмет, потому что как раз в то время пряталась от человека, который хотел взять ее в жены.
- Моя жена не хотела, чтобы кто-то говорил, будто Надара не ее дочь, ведь это величайший позор, когда у женщины нет детей. Жена чуть не убила ту женщину, боясь, что она расскажет правду всей деревне. Но я люблю Надару как свою дочь и хочу увидеть перед смертью, кто станет ее спутником.
Тандар побледнел, слушая рассказ о рождении Надары. Он с трудом удержался, чтобы не опуститься на колени и возблагодарить Бога за то, что внял своему внутреннему голосу и не пошел по более легкому пути, который предлагали ему эти примитивные люди. Провидение, подумал он, послало его сюда, чтобы спасти эту девушку.
Старик, повернувшись на своем жестком ложе, вопросительно взглянул на Тандара. Девушка тоже с нетерпением ждала, что он скажет. Старик с трудом глотнул воздуха и захрипел.
Тандар наклонился над ним и, обхватив за плечи, приподнял ему голову. И хотя юноша никогда раньше не слышал подобного звука, он понял, что этот звук означает.
Он предвещал смерть.
Тандар знал, что это конец. Он видел, какие усилия делает старик, чтобы еще что-то сказать. В глазах умирающего застыли вопрос и мольба.
И тогда юноша взял Надару за руку.
- Мы поженимся, когда вернемся в мою страну, - произнес он. - Никто другой не станет мужем Надары, и в знак того, что мы навсегда вместе, я дарю ей это, - и с этими словами он снял со своего пальца прекрасное бриллиантовое кольцо и надел на третий палец левой руки Надары.
В глазах старика, когда он увидел это, засветились облегчение и радость, он сделал еще один вздох и замер на руках у Тандара. Он был мертв.
В тот же день несколько молодых мужчин отнесли тело отца Надары на вершину скалы в полумиле от пещер. Никакой погребальной церемонии не было. Это был простой, разумный обряд, от которого цивилизованное человечество отошло, заменив его показными, нелепыми похоронами.
Молодые мужчины по приказу Большого Кулака отнесли тело на безопасное от пещер расстояние и оставили там на потребу зверей и хищных птиц.
Надара тихо плакала. Какая-то старуха, глядя на нее, тоже стала всхлипывать. Вскоре и другие женщины, услышав плач, присоединились к ним.
Затем они хором принялись голосить и причитать, но тут появился Большой Кулак и другие мужчины, шум стал их раздражать, и они набросились на плакальщиц, разгоняя их в разные стороны.
Большой Кулак совершил роковую ошибку, ударив Надару. Все это время Тандар стоял поблизости, с удивлением наблюдая за происходящим.
Он видел молчаливое горе девушки - подлинное горе, и истерические причитания женщин - притворную скорбь. Этот невообразимый гвалт стал действовать на нервы и Уолдо, и неудивительно, что Большой Кулак и остальные мужчины принялись разгонять их.
Эти дикие женщины были их собственностью и Уолдо, уже достаточно хорошо зная примитивную жизнь дикарей, не стал вмешиваться. Но Надара не принадлежала им, и даже если б она не принадлежала ему, Уолдо все равно стал бы защищать ее от этих первобытных существ, к которым судьба забросила девушку.
Кровь бросилась ему в голову, когда он помчался наперерез Большому Кулаку.
Уолдо Эмерсон Смит-Джонс в своей прежней жизни, которая оберегала его от всего грубого и примитивного, так и не научился искусству самообороны. И жаль, потому что сейчас это дало бы ему большое преимущество перед дикарем. Один единственный, точно рассчитанный удар в челюсть сразу бы прекратил побоище, но Тандар, хотя и был начитан, но ничего не знал ни о хуках, ни о внезапных ударах и ни о чем другом подобном.
Если не считать оружия, которое он смастерил, Уолдо сражался таким же примитивным способом, как некогда его предки, и зачастую забывал про меч, щит и копье, когда готовился сразиться с противником.
Теперь Тандар кинулся на Большого Кулака, пытаясь схватить его за горло. Когда их тела столкнулись, послышался глухой звук, затем оба упали и стали бороться, перекатываясь по земле, у подножья скалы.
Остальные мужчины перестали преследовать женщин, а те в свою очередь причитать. Они окружили сражающихся и перемещались таким образом, чтобы те все время оставались в центре.
Надара пробилась сквозь это кольцо, чтобы быть поближе к Тандару, рука ее сжимала острый обломок гранита.
Большой Кулак был огромным как гора, а Тандар мускулистым как черная пантера Нагола. Движения его были изящны, но в то же время уверенны и точны. Неожиданно он нанес удар по голове Большого Кулака, тот резко дернулся, чуть не сломав себе шейные позвонки.
Большой Кулак взвыл от боли, и Тандар, воодушевившись, нанес еще один удар. Противник собрал все свои силы, стремясь вцепиться зубами в горло Тандара, но тот опередил его. Белые крепкие зубы Уолдо Эмерсон Смит-Джонса впились в горло Большого Кулака, и произошло это так естественно, словно и не было тех долгих веков, которые отделяли юношу от его предков.
Большой Кулак, побелев от ужаса неминуемой гибели, пытался вырваться, но Тандар все глубже и глубже вонзал зубы в горло противника. Внезапно из горла Большого Кулака хлынула кровь, он захлебнулся ею, и обмяк.
Тандар, весь в крови, поднялся на ноги. Распростертое перед ним на траве тело раз или два конвульсивно дернулось, затем глаза Большого Кулака вылезли из орбит и закатились, он был мертв.
Тандар повернулся к собравшимся и выбрал четверых крепких мужчин.
- Отнесите Большого Кулака на вершину скалы, - приказал он. - Когда вы вернетесь, мы изберем короля.
Люди повиновались. Они не понимали, что имеет Тандар в виду под выборами короля. Убив Большого Кулака, он сам становился королем, если кто-то другой не будет оспаривать это право. Но все видели, как он убил Большого Кулака, все знали, что он отправил на тот свет Флятфута и Корта, и потому вряд ли кто осмелился бы усомниться в том, что он истинный король.
Когда они вернулись в деревню, Тандар собрал всех у подножья скалы возле большого дерева. Мужчины уселись на корточки кругом, позади столпились женщины и дети, с любопытством взирая на них.
- Давайте выберем короля, - сказал им Тандар.
Долгое время никто не произносил ни слова, а затем какой-то старик сказал:
- Я старый человек и повидал много королей на своем веку. Они становятся королями, когда убьют противника и перестают ими быть, когда убьют их самих. Тандар убил двух королей. Теперь он король. Кто хочет убить Тандара и стать королем?
Все промолчали.
Старик поднялся.
- Было глупо собираться на выборы короля, когда он у нас уже есть, сказал он.
- Подождите, - приказал Тандар. - Давайте выберем короля по всем правилам. То, что я убил Флятфута и Большого Кулака, еще не означает, что я буду хорошим королем. Был ли Флятфут хорошим королем?
- Он был плохой человек, - ответил старейшина.
- Был ли когда-нибудь королем хороший человек? - спросил Тандар.
Старик задумался, наморщив лоб.
- Очень недолго, - ответил он.
- Это ваша вина, вы позволяете жестокому тирану управлять вами. Так короля не выбирают. Вам следовало бы собраться, обсудить между собой нужды племени и решить, что нужно для благополучия всех членов общины, и тогда выбрать человека, который лучше всех осуществит ваши планы. Это будет намного вернее.
Старик рассмеялся.
- А затем, - сказал он, - придет Большой Кулак или Флятфут и убьет нашего короля, чтобы занять его место.
- Видели вы когда-нибудь человека, который может убить всех мужчин племени одновременно?
Старик растерялся.
- Вот мой ответ на ваши слова, - сказал Тандар. - Те, кто выбирают короля, должны защищать его от врагов. До тех пор пока он хороший король, они будут это делать, а если станет плохим, выберут другого, а откажется старый король подчиняться ему, мужчинам не составит труда убить его или изгнать, каким бы могучим воином он ни был.
Кое-кто из мужчин кивнули в знак согласия.
- Мы не подумали об этом. Тандар мудрый человек.
- Итак, - продолжал юноша, - давайте выберем короля, которого хочет большинство, и пока он будет хорош для вас, вы будете защищать его. Давайте выберем достойного человека, независимо от того, способен он убивать своих соплеменников или нет, потому что если вы будете защищать его, ему не придется сражаться за себя. Нам нужен мудрый человек, который поведет свое племя на плодородные земли и богатые дичью леса, а если придется схватиться с врагом, будет умно руководить битвой. У Флятфута же и Большого Кулака ума хватало лишь на то, чтобы красть чужих жен. Короли не должны этим заниматься. Ваш король должен защищать ваших жен от таких как Флятфут и наказывать их.
- Но как он сможет это делать, если он не лучший воин племени? поинтересовался какой-то молодой мужчина.
- Разве я не сказал вам как? - спросил Тандар. - Сражаться будут те, кто изберут его королем, самому ему не придется биться.
И снова наступило длительное молчание. Затем тот же самый старик сказал:
- Тандар говорит разумные вещи. Выберем такого короля, который будет добр к нам. Зачем иметь короля, которого все боятся.
- Что до меня, - сказал молодой мужчина, - то я признаю королем только того, кто победит меня в поединке. Потому что, если победу над ним одержу я, то сам стану королем.
И хотя мнения людей разделились, они в конце концов избрали того, кого считали мудрым человеком и бесстрашным воином. Они избрали Тандара.
- Раз в неделю, - сказал новый король, - мы станем собираться здесь и решать, что надо сделать на благо общины, и то, что большинство найдет самым правильным, то и будет сделано. Король поступит так, как решит племя. А когда король скажет, что надо сражаться, все должны будут принять участие в сражении, когда же он скажет, что надо работать, все должны будут работать, ибо делать это мы будем для всего племени, и я, Тандар, ваш король, буду работать больше всех.
Никогда ничего подобного никто из них не слышал, и теперь королевская власть представлялась им совсем иной, нежели раньше. Тандар знал, что они не так скоро привыкнут к этому, а до тех пор у них будет король, который, не нарушая их законов и обычаев, завоюет всеобщее уважение. И это радовало его.
Он улыбнулся, подумав о той перемене, которая произошла с ним с того дня, когда дрожа, плача и кашляя, он сидел на пустынном берегу неподалеку от наводящего страх леса.
Глава 3. ГРОЗНЫЙ НАГОЛА
Уолдо Эмерсон Смит-Джонс с радостью принял предложение стать королем маленького племени троглодитов. И прежде всего потому, что это позволяло ему обезопасить Надару, а кроме того давало возможность осуществить свои замыслы.
Если раньше он уклонялся от ответственности, то теперь хотел возложить ее на себя. Он стремился действовать, хотя раньше ему достаточно было читать о достижениях других.
Но, к своему сожалению, он вскоре понял, что то классическое образование, которое он получил под руководством любящей и утонченной матери, оказалось весьма ненадежной основой для того, чтобы строить на нем практическую жизнь - свою и своего народа.
Ему хотелось научить пещерных жителей строить постоянные и удобные жилища, но практические знания плотничьего дела, почерпнутые им у Овидия, полностью улетучились из памяти.
Его народ жил, охотясь на мелких грызунов, разоряя птичьи гнезда и собирая дикие фрукты и овощи. Тандару же хотелось, чтобы община занималась сельским хозяйством, однако опыта в этом деле у него не было, да и книг таких он не читал. Он жалел, что учился в гарвардском университете, а не в сельскохозяйственном колледже где-нибудь на западе страны.
Тем не менее он был полон решимости как можно лучше применить те скудные знания, которые сводились лишь к определению понятия "сельское хозяйство".
И все же это было уже кое-что, так как предполагало наличие определенных результатов, если всерьез заняться этим делом.
Таким образом Тандар в некоторой степени опередил своих прародителей, решивших сеять злаки, которые прежде случайно падали в почву, разносимые ветром, птицами и зверями.
Тандар понимал, какое важное место занимает он в цепи столетий. Знания, накопленные в течение веков - от каменного до двадцатого, пошли ему на пользу. Теперь, когда судьба неожиданно забросила его в каменный век, а может быть, и в еще более далекие времена, он со всей очевидностью осознал: все, что он почерпнул из знаний других людей - так это полное неприятие каменного века.
Он жил в деревянных и каменных домах и смотрел в застекленные окна. Он читал при газовом свете и электричестве и имел представление о свечах; но он не мог изготовить инструменты, чтобы построить дом, стекло стало для него одним из чудес света, а что касается газа, электричества и свечей, то они представлялись ему загадкой Сфинкса.
Он мог писать стихи на безукоризненном греческом, но это уже не вызывало в нем чувства гордости. Он предпочел бы уметь обрабатывать кожу или разводить огонь, не прибегая к спичкам. Еще год тому назад Уолдо Эмерсон Смит-Джонс чрезвычайно гордился своим интеллектом и знаниями, теперь же от его тщеславия не осталось и следа, он ощущал себя самым жалким невеждой на свете. - Я преступно невежествен, - сказал он Надаре, - я потратил массу времени на приобретение никчемных знаний, в то время как мог заниматься практическими делами, которые помогли бы миру перейти от варварства к расцвету, и стать не только свидетелем этого, но и добавить что-то к славе и благосостоянию человечества. Так что я ни на что не гожусь, Надара.
Девушка ласково дотронулась до сильной загорелой руки Тандара и с гордостью заглянула ему в глаза.
- Для меня ты самый лучший, - сказала она. - Ты своими руками убил Наголу, самого страшного зверя на свете, а также Корта, и Флятфута, и Большого Кулака, который лежит сейчас, оставленный на растерзание хищным птицам, и все это благодаря твоей силе - ты голыми руками убил трех самых свирепых людей. Нет, мой Тандар самый великий из всех.
Уолдо Эмерсон не мог сдержать прилива гордости, слушая, как девушка, которую он любил, перечисляет его подвиги. Он уже не думал о своих достижениях как о "примитивной физической доблести". Тот прежний Уолдо Эмерсон, у которого каждый день в три часа поднималась температура, худое тело которого постоянно сотрясалось в приступах кашля, а глаза днем и ночью наполнялись ужасом от каждого шороха сухой листвы, перестал существовать.
Теперь это был высокий, здоровый, загорелый человек со стальными мускулами; бесстрашный, уверенный в себе и гордый своей мощью Тандар пещерный человек.
Те месяцы, которые Тандар и его народ проводили в поисках постоянного жилья, бродя от одной усеянной пещерами скалы к другой, были наполнены счастьем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11