А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


— Когда-нибудь, — сказал Тандар, — когда мы будем в моей стране, ты поймешь, что я был прав и скажешь мне за это спасибо. А пока, Надара, ты должна верить мне, — и добавил скорее сам себе, -. Бог свидетель, я заслужил твое доверие, даже если ты сама этого не знаешь.
И Надара заставляла себя верить в то, что счастлива, но в глубине души все еще опасалась, что в действительности Тандар не любит ее, да и намеки женщин усугубляли эти опасения.
Все то время, что Тандар и Надара проводили вместе, он учил ее своему языку, чтобы девушка, которую он возьмет с собой, была подготовлена к встрече с Бостоном и цивилизацией.
Чтобы постоянно следить за тем, не появится ли корабль, Тандар решил найти подходящее место для жилья неподалеку от океана. Наконец он нашел такое место — это была ровная, поросшая травой, местность на низком плато, выходящем на океан.
Он заметил его, когда бродил в одиночестве на расстоянии нескольких миль от временных жилищ в скалах, где поселилось его племя. Земля там, когда он начал копать ее, оказалась черной и плодородной. По одну сторону равнины простирался лес, пригодный для строительства, по другую — возвышались скалы из мягкого известняка.
Тандар задумал построить бревенчатые жилища на склоне скалы, а позади оставить пещеры, чтобы у каждой семьи были дополнительные помещения.
Разумеется, пещеры могли бы служить достаточно надежным укрытием, но Тандар надеялся, что заставив людей строить бревенчатые жилища, он привьет им чувство собственности и вселит гордость, что они чем-то владеют, и тогда никто уже не будет с такой легкостью покидать свои дома как раньше, когда достаточно было перебраться на другую скалу, чтобы найти там такие же удобные пещеры, как те, которые они оставили.
Другими словами он хотел, чтобы в их лексиконе появилось слово, которого они никогда не знали — дом.
Удалось бы ему осуществить это или нет, мы никогда не узнаем, потому что в последний момент вмешалась судьба и разом перечеркнула все планы и стремления Тандара.
В этот день, когда он, полный энтузиазма, возвращался к своему народу, за ним, крадучись, шел огромный косматый человек. Едва Тандар появился из зарослей кустарника, растущего подле скал, где находилось их временное селение, как Надара, которая поджидала его, выбежала ему навстречу.
Дикарь, преследующий Тандара, остановился у края зарослей. Заметив девушку, он запыхтел и в его близко посаженных глазах появилось хитрое и плотоядное выражение.
Некоторое время он наблюдал за тем, как девушка и юноша, обнявшись, медленно пошли к скале. Затем повернулся и исчез в кустарнике.
В этот вечер Тандар собрал племя у подножья скалы. Они уселись вокруг большого костра и Тандар, их король, стал в подробностях рисовать то будущее, которое он уготовил им.
Кое-кто из стариков качали головой, неслыханное дело — менять привычный уклад, жизни, они не хотели ничего менять, несмотря на преимущества, которые это им сулило.
Но большинство одобрили идею создания удобных постоянных жилищ, хотя Тандар и отдавал себе отчет в том, что их радость вызвана просто-напросто детским стремлением к чему-то новому, отличному от того, что было раньше, и, поди знай, сохранится ли этот энтузиазм, когда новая жизнь потребует от них дополнительного труда.
Тандар установил также новые законы, которыми впредь будет руководствоваться его народ. Мужчинам вменялось в обязанность изготовлять утварь и оружие, он уже научил их обращаться с копьями и стрелами. Женщины будут следить за тем, чтобы орудия не затуплялись. Мужчины станут рубить деревья и строить дома, женщины — шить одежду, готовить и содержать дом в порядке.
Охота и сражения — этим займутся мужчины, но сражаться они будут лишь с врагами племени. Человек мог убить своего соплеменника только защищая свой дом, иначе его ждала смерть.
Были приняты и другие законы, которые даже эти примитивные люди сочли хорошими. Уже стемнело, когда все разошлись по своим мрачным пещерам, где могли помечтать о больших, светлых комнатах построенных из бревен, о хорошей обильной еде и защите от набегов «плохих людей».
Тандар и Надара ушли последними. Они сели на край уступа перед пещерой Надары и, освещенные светом луны, стали беседовать и строить планы на будущее.
Тандар, увлеченный прекрасными идеями, говорил о будущем племени, о том гигантском скачке, который они сделают на пути к цивилизации всего лишь за несколько лет, если будут следовать его нехитрым планам.
— За десять лет они смогут преодолеть расстояние, на которое нашим предкам потребовались бы века.
— Ты думаешь на несколько лет вперед, Тандар? — спросила девушка, — но еще вчера ты говорил, что если мы поселимся у моря, то вскоре может появиться корабль, который увезет нас в твою цивилизацию. Или мы должны ждать десять лет?
— Я строю планы для них, — ответил он. — Мы можем не увидеть этих перемен, если уедем, но я хочу начать осуществлять их немедленно, и когда мы уедем, я позабочусь о том, чтобы вместо меня избрали короля, у которого хватит смелости и желания претворить в Жизнь мои планы.
— Да, — добавил он, — было бы замечательно вернуться сюда и завершить нашу работу. Никогда прежде я не делал чего-то на благо соотечественников, а теперь я вижу такую возможность, как бы мала она ни была… что это?
С запада послышались грозные глухие раскаты. Звук этот был зловещим, однако приглушенным, и никто из племени не проснулся.
Прежде чем Тандар и Надара успели сказать хоть слово, земля под ними слегка содрогнулась, можно было не заметить этого, если б этому не предшествовали далекие раскаты.
Оба вскочили. Надара прижалась к Тандару, он обнял ее за плечи/
— Это Грозный Нагола. Он ищет возможности освободиться, — прошептала девушка.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Тандар. — Ведь это землетрясение, оно далеко и нам ничем не грозит.
— Нет, это Грозный Нагола, — настаивала девушка. — Давным-давно, когда отцы наших отцов еще не появились на свет, Грозный Нагола бродил по земле, пожирая все, что встретит на своем пути — людей, зверей, птиц. Однажды люди набрели на него, когда он спал в глубоком ущелье меж двух гор. В те дни люди были могучими и когда увидели своего страшного врага, то половина из них пошла к одной горе, а половина к другой, и они столкнули обе горы в ущелье, на спящего, чтобы он не смог выбраться из-под них. Все это правда, моя мать слышала это от своей матери, а та в свою очередь от своей, и так это передавалось от одного другому с тех пор, как произошло. Мы и по сей день время от времени слышим грозный голос Наголы, земля содрогается, когда он пытается стряхнуть с себя горы и освободиться. Разве ты не слышал его голос и не чувствовал, как земля дрожит?
Тандар рассмеялся.
— Тогда мы в безопасности, он не сможет убежать, раз на нем лежат две горы.
— Кто знает? — сказала Надара. — Он огромный, он сам как гора. Говорят, что когда-нибудь он освободится и тогда ничто не в силах будет унять его ярость, пока он не уничтожит все живое на этой земле.
— Не беспокойся, дорогая, — сказал Тандар. — Грозному Наголе пришлось бы рычать еще громче и бороться еще отчаяннее, чтобы сдвинуть с места эти две горы. А он, видишь, успокоился, так что беги в свою пещеру и не волнуйся понапрасну, пора спать, — он наклонился и поцеловал ее.
Девушка прильнула к нему.
— Мне страшно, Тандар, — прошептала она. — Сама не знаю, почему. Я только знаю, что очень боюсь и ничего не могу с этим поделать.
IV
СРАЖЕНИЕ
Ранним утром следующего дня, когда несколько женщин и детей отправились на реку за водой, люди из племени Тандара были разбужены пронзительными криками, доносящимися с реки.
Прежде чем мужчины под предводительством Тандара достигли подножья скалы, спеша на помощь женщинам, некоторые из них уже появились на краю леса и бегом устремились к пещерам.
Крики ужаса перемежались со словами: «Плохие люди! Плохие люди!» Спасатели сразу же поняли причину паники, так как вслед за женщинами бежали Тург и его свирепые помощники. Они походили на человекообразных обезьян — волосатые, длиннорукие чудовища с близко посаженными глазками и низкими лбами.
Горе тем мужчинам и женщинам, которые попадали в их безжалостные тиски, ибо в силу самых низменных первобытных инстинктов они были подвержены наиболее страшному из пороков — каннибализму.
До недавнего времени их набеги на соседние племена с целью заполучить мясо и женщин почти не встречали сопротивления. Охваченные ужасом пещерные жители спасались бегством, карабкаясь на уступы, швыряли камни и скатывали булыжники на устрашающего противника. Однако тем всегда удавалось схватить менее проворных и осторожных, прежде чем они достигали скал.
На этот же раз все было иначе. Люди устремились Тургу навстречу и, похоже, что после сегодняшней схватки его ожидает большое пиршество. Расправившись с мужчинами он и его люди без труда проникнут в пещеры и уведут с собой женщин и детей. Подумав об этом, Тург представил себе красивую девушку, за которой наблюдал накануне вечером, когда она вышла из пещеры навстречу гладкокожему воину уже дважды одержавшему над ним победу в поединке.
То, что люди Тандара окажут ему сопротивление, ни на минуту не приходило Тургу в голову. И это неудивительно — ведь как ни крепки мускулы пещерных жителей, они ни в какое сравнение не шли с могучими мускулами его воинов, один лишь гладкокожий чужестранец беспокоил дикаря.
Однако Тург был слегка озадачен, увидев в руках у противника длинные палки и странные изогнутые ветки, концы которых были соединены сухожилиями, а в переброшенных через плечо мешках что-то вроде лучин. Для чего все это предназначалось?
Вскоре Тургу предстояло это узнать.
Воины Тандара не бросились на Турга и его людей всем скопом, а медленно продвигались вперед длинной цепочкой вдоль подножья скалы. В центре этой цепочки находился Тандар, он отдавал своим воинам какие-то распоряжения.
По его команде люди, шедшие по краям, ускорили шаг, и Тург увидел, что теперь они движутся полукругом, окружая его со всех сторон. На расстоянии пятидесяти футов, когда все приготовились к рукопашной, он вдруг заметил, что враги вставили лучины в изогнутые палки, внезапно что-то просвистело, и Тург почувствовал острую боль в шее. Он невольно хлопнул рукой по этому месту и наткнулся на острый конец лучины.
Взвыв от ярости, Тург выдернул ее и собирался было уже кинуться на дерзких обидчиков, когда заметил, что человек десять из его окружения тоже вытаскивают впившиеся в тело тонкие палочки, а двое неподвижно лежат на земле с пронзенной грудью.
От этого зрелища дикарь на мгновение застыл. Он увидел, как его воины устремились вперед на врага и в тот же момент в них снова полетели острые лучины и снова кто-то упал. Затем, по команде Тандара, его люди схватились за длинные заостренные палки и стали наступать.
Тург усмехнулся. Ничего, скоро все будет кончено. Он повернулся к приближавшемуся к нему человеку — это был Тандар. Ярость, желание отомстить и жажда крови обуяли Турга. Он вырвет из рук противника эту жалкую палку и тогда уж ничто не помешает ему вцепиться в горло врага. Тург облизнул губы, а затем украдкой посмотрел направо.
Что за странное зрелище! Неужели его люди бегут? Невероятно! И тем не менее это так. Они бежали, вопя от страха и боли, оставляя кровавые следы, трое упали замертво.
Для Турга этого оказалось достаточно. Он не стал ждать поединка с Тандаром, а издав негодующий вопль, повернулся и кинулся в сторону леса. Ему удалось последним выскользнуть из смыкающегося кольца. Он бежал так быстро, что Надара, которая наблюдала за сражением с уступа скалы, утверждала после, что пятки Турга, когда он делал отчаянные прыжки, мелькали над его головой.
Тандар и его победоносное войско преследовали врага лесом немногим более мили, а затем, смеясь и крича, стали возвращаться, представляя, с каким восторгом их встретят старики, женщины и дети.
Это был счастливый день. Это был праздник. И Тандар, помня, что он читал о первобытных племенах, решил устроить танцы в ознаменование победы.
Он знал о диких плясках так же мало, как это племя о тустепе или вальсе, но он знал, какую роль в эволюции человека играют танцы, песни и игры, и поэтому решил обучить им свой народ.
Кровь бросилась в лицо Уолдо, когда он подумал о своем благородном отце и величественной матери и представил себе с каким ужасом смотрели бы они на него сейчас — обнаженного с одной только набедренной повязкой из шкуры пантеры, стоящего в кругу, подпрыгивающего, скачущего и хлопающего в ладоши в такт движениям, и на его полуобнаженных крепких воинов, которые как обезьяны точно воспроизводили все его ужимки.
Остальные члены общины, усевшиеся на корточках неподалеку от них, с огромным интересом наблюдали за этим невиданным доселе ритуалом, и одновременно с танцующими тоже хлопали в ладоши.
Надара, приоткрыв рот, во все глаза следила за этим странным действием. Ей казалось, будто какие-то чувства, дремавшие в ней, стремятся вырваться наружу, будто что-то, давно забытое, обязательно надо вспомнить. Ей было трудно усидеть на месте, в душе звучала какая-то мелодия или песня, но что за мелодия и что она означает, Надаре было неведомо.
Она понимала лишь, что взволнована и счастлива, что все ее существо наполнено легкостью, такой, какая была в мягком ветре, колыхавшем верхушки деревьев.
Танец кончился, воины во главе с Тандаром отошли в сторону и в центре круга образовалось свободное пространство. Надара, испытывая непонятное душевное волнение, устремилась туда.
На ней было одеяние из блестящей черной шкуры Наголы — одно из доказательств доблести ее избранника, одеяние это еще больше подчеркивало красоту стройной гибкой фигуры девушки.
Прикрыв глаза, она сделала несколько грациозных пробных шагов. Теперь взгляд Тандара и кое-кого из воинов был прикован к ней, но она этого не замечала. Неожиданно, вскинув руки, Надара начала свой танец, все ее движения отличались удивительной пластичностью и естественностью.
Рисунок ее танца был простым и в то же время замысловатым, теперь уже взгляды всех присутствующих были устремлены на девушку, а сердца забились быстрее в такт ее легким шагам.
Но особенно учащенно билось сердце у Тандара — в поэтическом танце этой дикарки он видел подтверждение ее благородного происхождения, мысль о чем не покидала его с тех пор, как ее приемный отец поведал перед смертью историю рождения девушки. Только дитя многовековой культуры могло обладать подобным врожденным талантом. Тандару казалось, что еще мгновение, и девушка запоет, и он не ошибся. Когда пещерные жители стали хлопать в ладоши в такт ее движениям, зазвучал чистый нежный голос Надары — это была песня без слов — гимн любви, жизни и счастью.
В конце концов, обессилев, она остановилась, взгляд ее упал на Тандара, и она весело рассмеялась.
— Король не единственный, кто умеет танцевать, — воскликнула она.
Тандар вошел в центр круга, опустился на колени и поцеловал Надаре руку.
— Король всего лишь простой смертный, — сказал он, — и не его вина, что он не может сравниться в изяществе с богиней. Ты прекрасна, моя Надара, и я не просто люблю, я боготворю тебя.
Но еще одно существо, притаившееся в безмолвном лесу, испытывало при виде полуобнаженной грациозной девушки не менее сильные эмоции. Это был Тург, который в одиночестве вернулся на опушку леса, ища возможности отомстить Тандару и его народу.
В его голове возник какой-то, пока еще самому ему неясный план, но когда Тург увидел танцующую при свете костра Надару, этот план приобрел реальные очертания.
После окончания празднества люди по одному и по два стали расходиться по своим пещерам, вскоре они покинут их, чтобы поселиться в удобных домах, которые они построят под руководством своего короля в восточной части острова, неподалеку от берега океана.
Наконец все затихло, деревня погрузилась в сон. Но никто этот сон не охранял, поскольку Тандар, не имея достаточных практических знаний и горького опыта, не задумывался, что может возникнуть потребность в ночной страже.
Одержав победу над Тургом и его людьми, Тандар не думал, что они вернутся сюда, в особенности ночью, ведь обитатели этого дикого острова редко разгуливали по ночам, опасаясь зубов и когтей Наголы, и не отваживались пуститься в путь, когда тьма окутывала дремучие леса и пустынные равнины.
Однако Тург, обуреваемый чувствами, которые не в состоянии был сдержать, позабыл о Наголе. Он думал лишь о мести — о мести и о темноволосой красавице, которая уже столько раз ускользала от него.
И когда он увидел Надару, окруженную ее соплеменниками, когда она танцевала, освещенная светом костра, то совсем обезумел и едва удержался, чтобы не броситься в одиночку на своих врагов и на глазах у них не схватить девушку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20